Текст книги "Змеевик (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

30

Мика тоже скинул свой халат, и они легли на кровать рядом друг с другом. Они оба были сильны и подтянуты. Натаниэль поднимал больше веса, так что он был более рельефным, но Мика был достаточно худым, чтобы можно было увидеть, что мышцы у него тоже имеются. Может, он и не поднимал столь большого веса, но практиковался в спаррингах больше, чем Натаниэль. Это было все равно, что смотреть на двух разных мужских идеала – подтянутую модель и мастера боевых искусств. Мика мог бы поспорить, что он не практиковался так много, как некоторые из охранников, но ведь он не был телохранителем. Он тренировался так много, для того чтобы отстоять свои позиции, потому что любому лидеру оборотней мог быть брошен вызов. Иногда можно было выбрать чемпиона, который будет сражаться вместо тебя, но большинство культур ликантропов этого не допускали. Я тоже старалась оставаться в форме для своей работы, и у меня была такая же вероятность, как и у Мики, что в конечном итоге моя физическая подготовка будет решающей в том, чтобы вернуться домой в безопасности или не вернуться домой вообще. Мы не часто об этом говорили, потому что в этом не было никакого смысла; это была наша реальность.

Я стояла там, любуясь видом двух моих мужчин, и к тому времени, когда я забралась на кровать между ними, их тела уже показывали, что они тоже восхищаются видом моего тела – или, может быть, я была слишком самоуверенна, и дело было в виде тел друг друга. Мне было все равно – я любила и желала их обоих.

– Отпусти ardeur, Анита, – сказал Мика, помогая Натаниэлю втянуть меня между ними.

– До того, как мы займемся прелюдией?

Он приподнялся на локте и теперь смотрел на нас обоих, а мы лежали и смотрели на него.

– Если мы дойдем до определенного момента, а потом ты выпустишь ardeur, мы закончим, как всегда, и это потрясающе, но я думаю – нет, я хочу – попробовать что-то другое.

Натаниэль приподнялся на локте с другой стороны от меня, чтобы посмотреть в глаза Мике.

– Мы обычно выпускаем ardeur, когда член каждого находится там, где он желает получить оргазм.

– А это значит, что я буду у кого-то во рту или внутри Аниты, – сказал Мика.

– Я в порядке, вне зависимости от того, внутри я или кто-то внутри меня, – сказал Натаниэль.

Мне оставалось только переводить взгляд с одного на другого, пока они говорили надо мной. Меня это вполне устраивало; это была скорее их проблема, чем моя.

– Это неправда, – сказал Мика. – Я слишком широк даже для тебя, чтобы хотеть заняться со мной анальным сексом.

– Но тебе же совсем не нравится анальный секс, так что этот мой замысел поиметь тебя сзади, даже с ardeur не осуществится.

– Мне жаль, что никто из нас не любит анального секса, – сказала я.

Натаниэль улыбнулся мне.

– В моей жизни есть и другие люди, которые это делают, но это действительно разочаровывает меня.

– Я люблю тебя, Натаниэль. Я люблю вас и хочу быть с вами обоими, по-настоящему быть с вами обоими.

– Я люблю тебя еще больше за то, что ты пытаешься, но если мы сбросим все наши запреты так рано, и я буду делать то, что хочу, не используя смазку, то даже ardeur не сможет помочь со смазкой в этом месте. А это значит, что в процессе все будет хорошо, но как только мы протрезвеем от метафизики, это будет больно. Я не хочу, чтобы первый раз, когда мы займемся анальным сексом, был болезненным.

– Ладно, тогда давай сначала добавим смазку, на всякий случай.

Натаниэль удивленно поднял брови.

– И как же мы сделаем это так, чтобы тебе понравилось?

– Возьми перчатки и смазку, и я все объясню.

– Я должен заметить, что это замечательный жест, и отговорить тебя от него, – сказал Натаниэль.

– Почему? – Спросил Мика.

– Потому что ты на самом деле не хочешь этого делать, и ты хочешь использовать ardeur как алкоголь, чтобы расслабиться с его помощью.

– Я люблю тебя. Мы собираемся пожениться. Я хочу попробовать.

Натаниэль посмотрел на меня сверху вниз.

– А что ты думаешь?

– Я думаю, что мы либо попробуем это сделать, либо сделаем что-то более нормальное для нас, и подумаем об этом еще немного.

Он снова посмотрел на Мику.

– Я действительно ценю твое предложение, Мика. Действительно. Я люблю тебя еще больше за это, но я хочу, чтобы первый раз был особенным, а не пьяной оргией.

– Возможно, я никогда не смогу этого сделать, если ardeur не поможет мне ослабить мои запреты.

– Я знаю это, но давай поработаем над исследованием анала с более мелкими и более нежными вещами, прежде чем мы займемся этим, даже с ardeur. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы причинить тебе боль. То же самое касается и тебя, Анита.

– Как я попала в эту дискуссию?

– Ты же знаешь, как говорится – у всех есть задница.

Я рассмеялась, потому что не знала, что еще можно сделать.

– У меня уже имеется отверстие, которое прекрасно подходит вам обоим.

Мы обсудим это позже, – сказал он, улыбаясь.

– Мы так и сделаем, правда?

Он кивнул, ухмыляясь.

– Ну, насчет этого я не знаю, но я точно знаю, что хочу, чтобы один из вас лег на меня, и я хочу, чтобы вы оба были у меня во рту хотя бы один раз, и хочу, чтобы вы были внутри меня.

– Это мы можем устроить, – сказал Мика.

31

Мика посадил меня на свое лицо, так что я могла смотреть вниз на свое тело и видеть его глаза, смотрящие на меня, когда он лизал и сосал между моих ног. Мы собрали его волосы в конский хвост, чтобы они не мешали ему. Я вцепилась руками в спинку кровати, потому что больше не могла ни до кого дотянуться. Натаниэль находился позади меня, опускаясь на Мику. Я гордилась тем, что контролирую свой рвотный рефлекс во время глубокого минета, но у Натаниэля вообще не было рвотного рефлекса. Единственным испытанием для него с Микой была ширина, и даже в этом случае его рот был больше моего. Я оглянулась через плечо, чтобы попытаться увидеть хоть что-то, но Мика сделал что-то своим языком, от чего у меня перехватило дыхание, и я снова уставилась в его шартрезовые глаза.

Я почувствовала, как его тело содрогнулось, и поняла, что то, что Натаниэль делал позади меня, приближало его к финишу. Это почти отвлекло меня ото рта Мики между моих ног, но он был слишком хорош в этом, чтобы я могла отвлекаться надолго. Он посасывал это сладкое местечко, и я чувствовала, как теплая тяжесть между моих ног становится все тяжелее, и от одного движения его рта к другому он толкнул меня через край и довел до крика. Я вцепилась в спинку кровати и бессловесно закричала, запрокинув голову. Его язык и рот продолжали двигаться, пока я не попыталась найти слова, чтобы сказать ему «Достаточно», но я почувствовала, что его тело снова содрогнулось, и на этот раз это заставило его губы замедлиться, теряя свой ритм. Я посмотрела вниз, чтобы увидеть, как его глаза закрылись, и увидела, как они теряют фокус, почувствовала, как его тело напряглось и обмякло, и я знала, что Натаниэль довел его до оргазма, как Мика довел меня.

Натаниэль внезапно оказался на коленях позади меня, его голос прорычал мне в ухо.

– Ты не выпустила ardeur.

Мне удалось лишь покачать головой. Я все еще пыталась прийти в себя после пережитого оргазма.

Он приблизил свои губы к моему лицу, так что его горячее дыхание коснулось моей кожи.

– Я хочу, чтобы ты отпустил его, когда я буду трахать тебя.

Я кивнула, все еще испытывая трудности с тем, чтобы говорить.

Натаниэль снял меня с Мики и наполовину перенес, наполовину стащил с кровати и поставил на четвереньки так, чтобы мои колени оказались между ног Мики, а руки по обе стороны от его бедер. Я вдруг уставилась на его пах; его тело уже не было таким твердым, но он все еще не был маленьким.

Я почувствовала, как Натаниэль упирается в меня.

– Боже, ты такая мокрая. Я собираюсь трахнуть тебя, пока ты вылизываешь Мику.

Мика сумел сказать: – Слишком чувствительно.

– Я знаю, – сказал Натаниэль. – Именно поэтому я и хочу, чтобы она это сделала. Ты был готов позволить мне поиметь тебя в задницу. Я думаю, это тебе понравится больше.

Я могла бы запротестовать, но он схватил меня за волосы, достаточно жестко, чтобы щелкнуть этим внутренним переключателем, и я захотела сделать то, что он сказал. Он протолкнул себя внутрь меня, и только то, что он был внутри меня, когда я была такой влажной и такой чувствительной от орального секса, заставило меня закричать. Натаниэль нашел ритм, двигаясь внутрь и наружу, скользя по тому замечательному месту внутри, как будто он мог точно чувствовать, где оно находится. Он использовал мои волосы, чтобы наклонить мою голову вниз к Мике, когда он входил и выходил из меня. Я лизнула Мику и обнаружила, что он стал тверже, чем был всего несколько секунд назад. Ему нравилось смотреть на нас вместе.

Натаниэль начал двигаться быстрее, входя и выходя из меня. Я почувствовала, как внутри меня начинает нарастать густой, тяжелый груз удовольствия.

– Я собираюсь жестко оттрахать тебя, Анита, и я хочу, чтобы ты сосала член Мики, пока я не скажу тебе остановиться, а затем выпустить ardeur и питаться мной. Ты понимаешь меня?

Мне удалось произнести: – Да.

– Тогда положи свою руку на член Мики и отсасывай ему, пока я буду трахать тебя.

Я сделала то, что он сказал, потому что в тот момент все это казалось такой хорошей идеей. Мика полностью заполнил мой рот, но мне не нужно было глубоко глотать его; в любом случае, сейчас он был слишком чувствителен для этого. Я могла оставаться выше на этой толстой твердости и издавать вокруг него приглушенные звуки, когда Натаниэль трахал меня жестко и быстро, так что я кричала вокруг тела Мики, заставив его выкрикнуть:

– Боже!

Натаниэль заставлял меня кричать, а тело Мики служило живым кляпом, чтобы заглушить эти звуки.

– Перестань сосать его. – Я сделала то, что он хотел, выпустив Мику, и Натаниэль использовал мои волосы, чтобы поднять меня обратно на четвереньки, продолжая трахать так сильно и быстро, как только может, и снова довел меня до оргазма, и я кричала уже без кляпа из тела Мики.

– Ardeur, Анита – сейчас, сейчас! – Его голос был напряженным, поскольку он боролся со своим телом, пытаясь продержаться еще одну минуту, чтобы я выпустила ту часть себя, которая питалась всем тем, что он собирался сделать. Сила захлестнула нас обоих, и это, или Натаниэль, или все вместе, привело меня к еще одному оргазму, когда Натаниэль вонзился в меня еще раз. Я чувствовала, как его тело бьется в конвульсиях, чувствовала, как он пульсирует внутри меня, и я питалась ощущением того, как он втолкнул себя так глубоко в меня, как только мог. Питалась силой его руки в моих волосах, его другой рукой на моем плече, его пальцами, впивающимися в меня, когда он проливался внутрь меня, и я пила его везде, где его тело касалось меня.

Он выкрикнул мое имя, а затем почти рухнул мне на спину и отпустил мои волосы.

– Боже, я люблю тебя. – Прошептал он.

– Я тоже тебя люблю. – Сказала я охрипшим от крика голосом.

– Я так сильно люблю вас обоих. – Сказал Мика с кровати прямо под нами.

Мои колени подогнулись, и я рухнула на него, а Натаниэль – на меня. Мика рассмеялся и погладил нас по волосам, пока мы ждали, когда снова сможем двигаться. Мы приведем себя в порядок, а потом сможем заснуть, обнимаясь после секса, как и хотел Натаниэль.

32

Мы проснулись, все еще прижатые друг к другу в теплом гнезде из простыней и тел. Мне было так хорошо, что я просто лежала, слушая их дыхание, чувствуя, как их тела поднимаются и опускаются рядом со мной. Натаниэль все еще крепко спал, но Мика беспокойно ворочался. Если бы я не была осторожна, то могла бы разбудить его, в такое редкое утро, когда мы спали все вместе. Я замедлила дыхание, углубила его и изо всех сил постаралась притвориться спящей, хотя мои глаза все еще были открыты, так что я могла видеть полосу солнечного света из просвета в занавесках. Нам надо было бы плотнее их закрыть вечером, но сейчас мне нравилось смотреть, как свет играет в кудрях Мики и по его обнаженной спине. Если бы я могла найти способ перевернуться и увидеть как свет льется на Натаниэля, я бы так и сделала, но это наверняка разбудит Мику.

Я лежала, зажатая между ними, прислушиваясь к их дыханию, чувствуя биение их сердец. Я запомнила это ощущение, чтобы потом оно стало одной из моих счастливых мыслей. Я поцеловала Мику в шею и разбудила всех нас для новых объятий и, возможно, нового секса, когда раздался стук в дверь, такой громкий и властный, что я поняла, это был коп или кто-то из тех, кто когда-то был копом. У них у всех был такой громкий, пронзительный стук, что сердце начинало биться быстрее, а пульс на мгновение подскакивал к горлу, даже если ты не был виновен. Один только этот стук был каким-то пугающим.

– Что там такое? – Спросил Натаниэль, поднимая голову, но крепче прижимая нас к себе.

– Не знаю… может быть, кто-то жаловался на шум, – сказала я, пытаясь встать.

– Ты любишь покричать. – Сказал он, но все еще крепко держал меня, а его сердце глухо стучало у меня за спиной.

– Жаловаться должны были вчера вечером, а не сегодня утром, – сказал Мика, лежа очень тихо в кровати, будто он вслушивался намного внимательнее, чем я. Он был оборотнем, так что его слух был лучше моего.

Мне пришлось попросить Натаниэля отпустить меня, чтобы я могла проверить дверь. Я надела один из халатов, которые мы надевали вчера вечером, после того как все убрали. Другой я бросила Мике на кровать. Мы оба были скромнее Натаниэля. Я туго затянула пояс халата и положила свой Sig Sauer.380 в правый карман, достала свой значок в небольшом бумажнике из тумбочки рядом с кроватью и направилась к двери. Я была почти уверена, что это полиция, и если я открываю дверь вооруженной, то должна иметь при себе свой значок.

Оглянувшись, я увидела Мику, стоящего у кровати в туго затянутом халате. Натаниэль все еще лежал в постели, прикрытый простыней.

Стук повторился снова.

– Иду, – крикнула я, – Я уже иду. – Я позволила себе говорить так же раздраженно, как и чувствовала себя из-за того, что меня побеспокоили. Мужской голос произнес:

– Полиция Кирке-Кей. Откройте дверь!

Я никак не могла сообразить, что же мы такого сделали, чтобы заслужить утренний разговор с местной полицией. Я на всякий случай посмотрела в глазок, но у моей двери стоял полицейский в форме. Эдуард даже прислал мне информацию о местной форме в этом районе, прежде чем я села в самолет. Я не уверена, что подумала бы об этом, но это был Эдуард: он почти всегда думал обо всем, когда дело касалось работы. Это была правильная форма.

Я открыла дверь достаточно широко, чтобы видеть и оставаться на виду, но не так, как будто приглашала его войти в номер. Просто то, что мы оба были копами, не делало нас автоматически приятелями. Кроме того, я действительно не хотела, чтобы он видел мужчин, спрятавшихся в комнате за моей спиной, раз уж я могла этого избежать.

– Мы можем ненадолго войти и осмотреться? – спросил высокий офицер.

– В чем дело, офицер… – я прочла его имя на жетоне – Данли? – Спросила я.

– Вы одна в номере?

– Нет, вместе со мной друзья.

– Нам необходимо поговорить с вашими друзьями, – сказал он.

Я сверкнула своим значком.

– Маршал Анита Блейк.

Его глаза расширились. Он не ожидал, что в номере окажется еще один коп какого-либо сорта. Взяв под контроль выражение своего лица, он сказал:

– Мне все еще нужно поговорить с вашими друзьями и всеми прочими находящимися в комнате, Маршал.

– Почему? В чем проблема, офицер? – Спросила я.

– Поступило сообщение о том, что прошлой ночью кричала женщина, – сказал он.

– Сожалею об этом. Наверное, мы были гораздо громче, чем я думала.

– Вы дрались со своими друзьями?

– Нет, мы занимались сексом. – Я могла бы соврать, но зачем? Как только он войдет в комнату и увидит мужчин, особенно Натаниэля в постели, что еще это могло бы означать?

Но правда на секунду сбила Данли с толку. Он посмотрел на меня, нахмурился, почти улыбнулся, взял себя в руки и сказал:

– Ну, тогда вы не будете возражать, если я увижу ваших друзей и выслушаю их мнение.

– А если я буду возражать?

– Чем сильнее вы не хотите пускать меня в номер, тем сильнее я хочу попасть внутрь. Были бы вы на работе, тогда бы поняли, что я имею в виду. – «Была бы я на работе», – сказал он. Я посмотрела на него чуть пристальнее. Он был выше меня, что неудивительно; в его животе было куда больше массы, чем, очевидно, было полезно для его здоровья, как и растущий живот, который был у Руфуса. Масса тела притягивала взгляд к его ремню, который был натянут на поясе, так что можно было недооценить его рост и все остальное, но мне пришлось долго поднимать глаза, чтобы встретиться с его карими глазами, что означало, что он выше шести футов. Должно быть, в нем было не меньше шести футов трех дюймов роста, и бицепсы, выпирающие из-под коротких рукавов форменной рубашки, свидетельствовали о том, что за недавним прибавлением в весе скрывалось еще много мышц. Его карие глаза не были недружелюбными, но они сузились, как у копа, а затем темные брови изогнулись дугой. Очевидно, я тоже не соответствовала его представлению об идеальном копе.

– Мне действительно необходимо увидеть ваших друзей и всех, кто находится в номере, Маршал.

– Это два друга и я, но да, конечно. Почему бы и нет? – Я открыла дверь и впустила его в номер. Он остановился в дверях спальни. Я посмотрела в сторону кровати и увидела Натаниэля, сидящего с простынями на коленях и улыбающегося офицеру, будто его собирались представить ему на улице, где-нибудь в уютном и спокойном месте. Мика стоял рядом с кроватью, пытаясь выглядеть расслабленным, но безуспешно. Он был бы счастливее, если бы был одет. И я тоже.

– И ваши имена?

– Мика Каллахан.

– Натаниэль Грейсон. – Натаниэль улыбнулся, стараясь быть приятным.

– Вы вчера участвовали в соревнованиях по плаванию в местном бассейне?

Я не ожидала подобного вопроса. Это была не обыкновенная жалоба на шум. Улыбка Натаниэля слегка померкла.

– Я действительно участвовал.

Данли посмотрел на меня, и я догадалась, что он не закрыл за собой дверь. В коридоре толпились служащие отеля.

– Маршал Блэк, верно?

– Блейк. – Сказала я. Вот тебе и известность в полицейских кругах.

– Что ж, Маршал Блейк, у вас была ссора с другой женщиной у бассейна?

Я отрицательно покачала головой.

– Разве вы не повздорили с другой женщиной из-за того, что она уделяла слишком много внимания мистеру Грейсону и еще одному джентльмену?

– Это не было ссорой, но я должна была объяснить нескольким женщинам, что Натаниэль не может доводить до конца всякий возможный флирт.

– И вы также посчитали необходимым объяснить, что некий Бернардо Конь-в-Яблоках, как оказалось, тоже маршал, также не мог довести свой флирт до конца?

Я улыбнулась.

– Нет, мне просто нужно было обсудить с ним некоторые детали свадьбы, и я не хотела, чтобы половина прекрасных женщин отеля услышали это, поэтому я попросила о некотором уединении.

– И это просто совпадение, что в обеих ссорах участвовала одна и та же женщина?

– Это не было ни ссорой, ни дракой, ничего подобного. Я передала свое сообщение Бернардо и оставила его продолжать флиртовать или что он там делал.

– Что вы чувствовали, зная, что мистер Конь-в-Яблоках собирался заняться сексом с женщиной, с которой вы уже ссорились из-за Грейсона накануне?

Я нахмурилась, чувствуя, что упускаю что-то важное.

– Бернардо просто мой друг по работе и участник свадебной церемонии, вот и все. Мы с ним никогда не были вместе. Он может спать с кем захочет.

– Если вы никогда не были близки с мистером Конь-в-Яблоках, то почему же вы рассердились на него, из-за того, что он общался с другими женщинами?

– Я ранее уже говорила вам, что ни на что не сердилась. Мне просто нужно было рассказать ему кое-что касающееся свадьбы.

– И что же вы хотели ему такого сообщить, что понадобилось уединиться?

– Кое-что личное, – сказала я, потому что не собиралась рассказывать местным копам о предполагаемом романе. Ну уж нет.

– Забавно, но Конь-в-Яблоках сказал то же самое. Мне бы очень хотелось узнать, какие детали свадьбы могут быть настолько секретными, что вы не можете говорить об этом при других людях.

Я пожала плечами, потому что ничего из того, что я могла бы сказать, не помогло бы, и если я буду продолжать говорить, то могу дать ему подсказку. Я не собиралась этого делать. Кроме того, если он думает, что я ссорилась с другими женщинами из-за Натаниэля и Бернардо, то его подозрения, что у меня был роман с женихом, только подтвердят, что я была патологически озабочена мужиками.

– Почему вы спрашиваете нас об этом? – Спросил Мика, все еще стоявший у кровати.

– Вы спали с Мисс Беттиной Гонсалес, Мистер Грейсон?

– Нет, я был с друзьями с тех пор, как вчера ушел из бассейна.

– Нам понадобятся имена этих друзей. – Он действительно достал из кармана маленькую записную книжку и начал перелистывать страницы. Я и не знала, что кто-то до сих пор пользуется такими записными книжками.

– Мика был со мной все это время.

– И какие у вас с ним отношения?

– Он мой жених.

Данли удивленно поднял брови и посмотрел на Мику.

– Это правда, Мистер Каллахан? Вы с мистером Грейсоном помолвлены?

Мика кивнул.

– Да.

Данли повернулся ко мне с блокнотом и ручкой в руке.

– Мне сказали, что мистер Грейсон – ваш жених, Маршал Блейк.

– Так оно и есть.

Данли посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Натаниэля и Мику, а потом опять на меня.

– И как же это работает, Блейк? Двоеженство по-прежнему незаконно.

– Брак более чем с одним человеком является незаконным, но нет никаких законов, запрещающих быть помолвленным более чем с одним человеком, если все знают друг о друге.

Данли нахмурился, уставившись в свой блокнот, как будто не был уверен, что написанное им имеет смысл.

– Значит, вы все помолвлены?

– Да.

– По всем новостям говорят, что вы помолвлены с главным вампиром Сент-Луиса, этим Жан-Клодом.

Его вопрос означал, что он точно знал, кто я, еще до того, как постучал в дверь.

– Так и есть, – сказала я.

– Так вы действительно собираетесь жениться друг на друге?

– Я не знаю, какое это имеет отношение к делу, но я собираюсь выйти замуж за Жан-Клода, потому что, как вы сказали, по закону мы можем жениться только на одном человеке.

– А вы, мистер Грейсон, на ком женитесь?

– Мы с Микой собираемся пожениться, – сказал Натаниэль. Теперь он внимательно следил за лицом полицейского. Он все еще старался выглядеть приятным, но я хорошо знала этот взгляд, и по нему было видно, что он напряженно думает, пытаясь что-то понять. Что, черт возьми, происходит?

– Итак, Блейк, вы собираетесь выйти замуж за кого-то, кого нет здесь в эти выходные, но вы помолвлены с присутствующими здесь двумя джентльменами, и вы спите с мистером Конем-в-Яблоках и Мистером Уайеттом Эрвином. – То, что он знал имя Ру, означало, что он, очевидно, сначала поговорил с остальными.

– Я уже говорила вам, что не сплю с Бернардо, и раз уж вы заговорили об этом, я также не сплю с Уайеттом.

– Вы не спите ни с Конем-в-Яблоках, ни с Эрвином.

– Именно, – ответила я.

– И все же вы поссорились с одной женщиной из-за обоих мужчин, с которыми не спите, плюс поссорились из-за Грейсона.

– Я же говорила вам, что ни с кем не ссорилась, ни из-за кого.

Он снова посмотрел на двух мужчин, находившихся у кровати.

– Но вы же спите с этими двумя джентльменами?

– Да. – Ответила я.

– И все мужчины согласны с тем, что вы спите со всеми остальными мужчинами.

– Мы очень неплохо делимся, – сказал Натаниэль, подтягивая колени к своей обнаженной груди и пытаясь быть обаятельным, но больше выглядя соблазнительно, или, может так его видела только я. Он пытался отвлечь Данли или просто устал от вопросов?

– Мистер Грейсон, вы спите с мистером Каллаханом? – Спросил Данли.

– Так и есть. – При этих словах Натаниэль улыбнулся.

– А как насчет Мистера Коня-в-Яблоках?

– Нет.

– М-р. Эрвин?

– Неа.

– А вы, мистер Каллахан, с кем еще спите?

– К чему эти двадцать вопросов, офицер Данли? – Спросила я.

– Я просто пытаюсь понять, что произошло, Маршал Блейк.

– Что случилось, офицер Данли?

– Как вы думаете, что случилось?

– О, ради Бога, Данли, просто расскажите нам, что случилось.

– Значит, вы любовники с Каллаханом, Грейсоном, Конем-в-Яблоках и Эрвином?

– С Конь-в-Яблоках мы просто друзья по работе, что я уже неоднократно повторяла. Эрвин – всего лишь мой друг и сотрудник.

– По словам свидетелей, вчера в бассейне вы страстно обнимались с ним.

– Я вряд ли могу объяснить то, что произошло с Уайеттом у бассейна, а если и могу, то не обязана вам это объяснять.

– Хорошо, я запишу, что вы не хотите помогать в этом расследовании.

– Какое расследование? – Переспросила я. Что-то плохое случилось, и что бы это ни было, скорее всего, случилось с Беттиной, фамилия, которой была Гонзалес. Интересно, знал ли Бернардо ее фамилию до того, как они занялись сексом? Я сомневалась в этом, но, возможно, фамилии не так уж важны для свидания на одну ночь.

– Вы спите с кем-нибудь еще на свадьбе, Маршал Блейк?

– Нет.

Данли кивнул и сделал еще одну пометку.

– А сколько здесь в городе еще мужчин, с которыми вы спите и которые не участвуют в свадьбе, Маршал?

Я размышляла, стоит ли вообще отвечать, и важно ли, что полиция знает обо мне и Никки.

– А если бы я спала с кем-то еще в городе, какое бы это имело значение?

Данли еще раз просмотрел свои записи и произвел при этом столько шума, что я не была уверена, действительно ли ему нужно было проверять свои записи, или он делал это, чтобы дать себе время подумать, а может, это должно было подействовать нам на нервы. Если бы это было последнее, то могло бы спасти его игру.

– Итак, вы все трое – любовники и помолвлены друг с другом, это так, Миз Блейк?

– Маршал Блейк, и да.

– Похоже, вас не волнует, что я называю Маршала Коня-в-Яблоках мистером.

– Его сейчас здесь нет, чтобы чувствовать себя оскорбленным. А я здесь.

– Вы стоите здесь в халате в гостиничном номере с голым мужчиной в вашей постели и вторым мужчиной в таком же халате, и я оскорбляю вас, называя Миз Блейк, а не Маршал Блейк, действительно?

– Вы хотите сказать, что женщина, имеющая нескольких любовников, настолько шлюха, что ее нельзя оскорбить, офицер Данли?

Он посмотрел на меня и задумался, потом снова посмотрел на все еще открытую дверь. Еще один офицер выпроводил гражданских, но все же Данли не хотел, чтобы его обвинили в какой-нибудь сексуальной бестактности, если только он не сможет доказать, что все это было частью его хитроумной методики ведения допроса.

– Я бы никогда не употребил это слово, Маршал Блейк.

– Приятно слышать, но именно так вы думаете о женщине, которая спит с несколькими мужчинами, не так ли, офицер Данли?

– Совсем нет, Маршал Блейк.

– Действительно. Я готова поклясться, что вы только что довольно сильно намекнули на это, офицер Данли.

– Определенно, я этого не делал.

– Тогда на что вы намекаете, офицер Данли, и почему вас так сильно интересует наша личная жизнь?

– Просто пытаюсь понять, что могло произойти между вами и Беттиной Гонзалес.

– Между нами ничего не произошло, офицер Данли.

– Это не то, что говорят ее друзья.

– Я ничего не могу поделать с тем, что говорят другие люди, офицер Данли.

– Разве вам не хочется узнать, что, по словам ее друзей, произошло между вами двумя?

– Вы уже рассказали мне, что они сказали.

– Нет, Маршал, я этого не говорил.

– Да, вы сказали, – сказал Мика от кровати.

Данли на секунду нахмурился, а затем пришел в себя с улыбкой, которая, как мне кажется, должна была быть обезоруживающей, но не была таковой совсем. Он допрашивал нас так, словно мы были подозреваемыми или, по крайней мере, людьми, вызывающими интерес. Что-то плохое случилось с Беттиной. Она не была у меня в числе любимчиков, но и не заслуживала того, что заставило бы полицию допрашивать людей подобным образом.

– Что случилось с Беттиной – м-с Гонзалес? – Спросила я.

– Вы мне скажите.

– Я бы так и сделала, если бы могла, но я оставила ее у бассейна вместе с другими участницами гарема Бернардо.

– Значит, вас не беспокоит, что Конь-в-Яблоках трахался с Мисс Гонзалес?

Он специально использовал это слово, надеясь шокировать меня.

– Я думаю, что это, вероятно, плохое решение с его стороны, но в остальном – нет.

– А почему это плохое решение с его стороны?

– Беттина показалась мне несколько возбужденной и определенно собственницей за весьма небольшой промежуток времени.

– Что вы имеете ввиду под «несколько возбужденной»?

– Она очень легко принимала за оскорбление, даже то, что таковым не являлось.

– Ее друзья говорят, что вы ссорились с ней.

– Они ошибаются.

– Говорят, что между вами возникла напряженность после того, как вы попытались поцеловать ее, а она отказалась от ваших авансов.

Я рассмеялась прежде, чем успела остановить себя.

– Отказалась от ваших авансов. Давно я такого не слышала, но поверьте мне, я не пыталась поцеловать Беттину.

– Некоторые свидетели утверждают обратное.

– Возможно, я намекала, что поцелую ее, просто чтобы она оставила Уайетта в покое.

– Почему это должно было заставить ее оставить его в покое?

– Она оказалась гомофобкой, и мысль о том, что мы с Уайеттом занимаемся сексом втроем, вынудила ее покинуть поле.

– Покинуть поле. Теперь, кто использует старомодные термины?

– Извините, вы правы. Я просто хочу сказать, что сыграть на ее гомофобии против нее, было способом избежать скандала, хотя это была полностью вина Уайетта, что он так усердно флиртовал, хоть и не собирался доводить все до конца.

– Прости, Анита, Честное слово, просто было так весело флиртовать со всеми ними. Мы увлеклись, – сказал Натаниэль.

– Как увлеклись вы с Беттиной, Мистер Грейсон?

– Я имею в виду Уайетта и себя. Мы оба флиртовали с подружками невесты с другой свадьбы, и возможно, нас занесло.

– Как далеко вас занесло? Какие планы были у Вас или Мистера Эрвина с Беттиной Гонзалес?

– Никаких.

– Мне сложно в это поверить, Мистер Грейсон. Вы испытывали ревность, когда она переспала с мистером Конь-в-Яблоках?

– Я не знал, что она спала с ним, пока вы не сказали нам об этом несколько минут назад, но нет, это не заставляет меня ревновать. Я вообще-то не собирался спать ни с одной из женщин у бассейна.

– Так зачем же с ними флиртовать?

– Это было весело.

– Было ли весело, когда вы договорились встретиться с Мисс Гонзалес позже?

– Нет. Я имею в виду, что ни о чем с ней не договаривался.

– Вы рассердились, когда она предпочла вам Коня-в-Яблоках?

– Если вы хотите посмотреть на это так, то я предпочел Аниту Беттине, так что это Беттина должна была разозлиться, а не кто-то из нас.

– Как бы далеко вы зашли, чтобы убедиться, что мистер Грейсон предпочел вас Беттине?

– Мне не нужно далеко заходить. Он мой жених, он уже выбрал меня.