355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Линда Ла Плант » Лучшая половина мафии (Крестная мать) » Текст книги (страница 45)
Лучшая половина мафии (Крестная мать)
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 05:13

Текст книги "Лучшая половина мафии (Крестная мать)"


Автор книги: Линда Ла Плант


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 50 страниц)

Глава 35

Комиссар Джозеф Пирелли провел Рождество в Милане, и это было худшее Рождество в его жизни. Расследование убийств семьи Лучано и мальчика Палузо было фактически прекращено.

Единственный подозреваемый, Лука Каролла, предположительно покинул Италию. Полиция понесла неслыханные расходы. Людям, дежурившим в аэропортах, на вокзалах, в гаражах и больницах, распространителям тысяч фотографий, судебным и баллистическим экспертам – всем им пришлось платить.

Судья-обвинитель по объединенному делу распорядился оставить Кароллу в списке разыскиваемых преступников с правом выдачи его другим государством на случай, если он будет найден в Соединенных Штатах. Больше Пирелли ничего сделать не мог. Как он ни упирался, ему все же пришлось уехать из Палермо. Это дело, как и сотни других, в которых была замешана мафия, осталось нераскрытым.

Пирелли со своей женой Лизой и сыном Джино вернулся в Милан под самое Рождество. Они прошлись по магазинам, купили елку и подарки, в том числе новый велосипед для Джино. Когда они наконец приехали домой, Лиза отправила Пирелли на улицу набрать земли в ведро для елки, а сама принялась разбирать вещи.

Одна из сумок была набита грязным бельем, которое она не успела постирать в Палермо. Вываливая его в корзину для грязного белья в ванной, она заметила там две простыни, которые стелила на кровать перед самым отъездом.

Хоть это было запрещено, Пирелли накопал земли из цветочной клумбы. Когда он принес ведро домой, Лиза ждала его на пороге.

Сначала она предъявила ему пепельницу, в которой лежали окурки турецких сигарет со следами губной помады, а потом швырнула на пол грязные простыни.

– С каких это пор ты стал сам менять постельное белье? А я тебе скажу – с того дня, как привел сюда шлюху, мерзавец!

Пирелли молчал, и Лиза перешла на крик:

– И ты еще называешь себя детективом? Неудивительно, что тот парень до сих пор разгуливает на свободе, ведь ты не можешь даже привести в дом женщину, а потом уничтожить улики! Ну что ж, справляй Рождество здесь, пусть твоя шлюха составит тебе компанию, потому что я ухожу!

Пирелли тяжело опустился в кресло и, по-прежнему ни слова не говоря, зажег сигарету. Лиза встала перед ним, уперев руки в бока. Глаза ее метали молнии.

– Ты что же, не хочешь ничего сказать? И даже не попытаешься оправдаться?

Он пожал плечами, избегая ее взгляда. Раздосадованная его молчанием, она метнулась в спальню и захлопнула за собой дверь. Было слышно, как она плачет. Пирелли медленно затушил сигарету и пошел к ней. Она лежала, свернувшись калачиком на неразобранной постели, и рыдала. Он сел рядом.

– Лиза… Лиза, послушай меня…

– Как ты мог привести кого-то в нашу постель? Как ты мог так со мной поступить?

– У меня нет никаких оправданий. Я виноват, прости. Если хочешь, я уйду. Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Да! Убирайся, оставь нас одних! Я тебя ненавижу! – Помолчав, она спросила: – Кто она? Я ее знаю?

– Нет, ты ее не знаешь.

– Как давно это продолжается?

– Это было всего один раз. Я и сам не понимаю, как это случилось. Мне очень стыдно. Это все, что я могу сказать, – если тебе от этого станет легче.

– Ты все еще встречаешься с ней?

Пирелли покачал головой, не в силах смотреть ей в глаза. Лиза с удивлением заметила, что он чуть не плачет.

– Ты любишь эту женщину?.. Джо?

Она подошла к нему и толкнула его в плечо.

– Ты влюблен в эту сучку?

Он схватил ее за руку. Она попыталась вырваться, но он держал крепко.

– Послушай, я перед тобой извинился, и хватит об этом. У нас с ней все кончено. А я не хочу это обсуждать.

– Ах, вот как? Отлично! Ты приводишь в нашу квартиру женщину, спишь с ней на моей кровати, а потом заявляешь, что не хочешь это обсуждать! Да катись ты ко всем чертям!

Она вырвалась и наотмашь ударила его по лицу. Он повернул голову, но защищаться не стал. Лиза набросилась на него с кулаками. Ей хотелось сделать ему больно. Однако Пирелли увернулся и показал на дверь. Их перепуганный сын заглядывал в спальню.

Лиза крикнула:

– Иди к себе в комнату, Джино! Я сейчас к тебе приду… Ну же, Джино, делай, что я говорю!

Мальчик тихо вышел, и Пирелли закрыл дверь, оставшись стоять спиной к жене. Вздохнув, он спросил:

– Чего ты хочешь от меня, Лиза? Ты хочешь, чтобы я ушел?

Она взяла с туалетного столика носовой платок и высморкалась.

– Не знаю. Нет, я просто не понимаю, как ты мог так со мной поступить!

Пирелли смотрел на ее беспомощное, залитое слезами лицо и чувствовал себя последним негодяем. Он подошел к ней и ласково потрепал по плечу:

– Клянусь, я сам не знаю, как это получилось. Но что было, то было, и словами тут не помочь.

– Ты меня уже не любишь?

Он погладил ее по щеке.

– Я люблю тебя, Лиза, люблю… – Покраснев, он виновато взглянул на нее. – Послушай, я попытаюсь загладить свою вину. Мы поедем отдыхать втроем. Теперь, когда я закончил дела в Палермо, мы можем отправиться сразу после Рождества. Что скажешь?

– Не знаю, Джо. Я так расстроена… И все-таки мне не понятно, как ты мог меня обмануть?

Лицо его окаменело.

– Я не обманывал тебя, Лиза, поверь. У нас с ней все кончено. Мы больше никогда не увидимся.

Он обнимал ее, целовал в волосы, в шею, а она прижималась к нему и плакала.

– Не надо, Лиза, не плачь, пожалуйста.

Рождество прошло довольно неприятно. Лиза при каждом удобном случае вспоминала его измену. Даже когда они занимались любовью, она спрашивала, так ли она хороша, как «та женщина», имея в виду Софию. Пирелли был уверен: если бы не ее постоянные намеки, он бы думал о Софии вдвое меньше. Он знал, что должен опять с ней встретиться, и даже вынашивал мысли о том, чтобы бросить жену, но в конце концов отказался от этих планов, потому что не хотел потерять сына.

Он терзался чувством вины, порой впадая в депрессию. Ему не давало покоя сознание собственной несостоятельности. Он неудачник, он упустил Луку Кароллу, и, хоть никто не мог придраться к его работе, это сильно выбивало его из колеи.

Пирелли решил не выходить на работу после рождественских праздников, а взять причитающийся ему отпуск, однако планы его изменились после звонка одного старого приятеля.

Детектив Карло Джиганте расследовал убийство Нино Фабио. Он позвонил Пирелли с просьбой об услуге. Не мог бы Пирелли найти Софию Лучано? Ему надо ее допросить. Пирелли спросил, в чем дело, но Джиганте не стал отвечать, сказав, что предпочитает обсудить эту тему у себя в кабинете. Пирелли согласился. Он не имел понятия о том, что София сейчас в Нью-Йорке.

Майкл Барзини не находил себе места от волнения. Люди, которые снабдили его наличными деньгами для покупки имущества вдов, теперь с нетерпением ожидали документов, дававших им все права на владение компанией Лучано. Он здорово просчитался, когда решил взять женщин на испуг, отобрать у них документы, а денежки прикарманить. Если наверху узнают, что их казначей попал в затруднительное положение, это может поставить под угрозу все порученные ему сделки, не говоря уж о его жизни.

Выйдя из своего номера, он направился к подземной автостоянке, расположенной в двух кварталах от отеля «Плаза». Погруженный в глубокое раздумье, он спустился по пандусу и пошел к своей машине, роясь в кармане в поисках ключей, потом остановился и подобрал ключ зажигания, даже не взглянув на «линкольн».

Когда Барзини открыл дверцу, ему что-то крикнул служащий автостоянки, который в это время мыл одну из машин. Барзини огляделся, но служащий как раз протирал обод колеса, и его не было видно за машиной. Барзини захлопнул дверцу и завел мотор, потом обернулся и закинул руку на кресло, задним ходом выезжая со своего парковочного места. В этот момент с заднего сиденья что-то упало. Барзини перевел рычаг передач в режим парковки и нагнулся посмотреть, что это было.

В тусклом свете гаража было трудно что-либо разглядеть, и Барзини, открыв перчаточное отделение, достал оттуда фонарик и посветил на пол за свое кресло… Все равно не видно! Тогда он опустил руку пощупать, что же такое упало. Ухватившись за что-то мягкое, он потянул на себя.

Это были человеческие волосы, а вместе с ними – отрезанная голова Гарри Барзини, его кузена. Глаза безжизненно таращились в пространство, рот был приоткрыт.

Услышав вопль Барзини, служащий автостоянки поднялся из-за «кадиллака», привстал на цыпочки и увидел в полумраке мертвенно-бледное лицо Барзини. Он продолжал возить тряпкой по машине, наблюдая за происходящим.

Заднее сиденье «линкольна» и весь салон были заляпаны засохшей кровью. Теперь, когда глаза его привыкли к темноте, Барзини заметил, что и сам он в темных пятнах крови. В панике он кое-как стянул с себя пиджак и набросил его на отрезанную голову, потом, держа под мышкой завернутую в пиджак голову, стал дрожащими руками открывать багажник.

Служащий обошел «кадиллак» и приступил к мытью капота. Едва Барзини распахнул багажник «линкольна», в нос ему ударила нестерпимая вонь. Его стошнило. Он издавал звуки, похожие на лай испуганного пса, стал лопотать что-то нечленораздельное, сотрясаясь в истерике. Отрезанная голова выскользнула из его дрожащих рук и мячиком покатилась под машину.

Чтобы ее достать, ему пришлось встать на четвереньки, а потом и улечься на забрызганный маслом бетонный пол. Он подтянул голову к себе, ухватившись за прядь волос. Задыхаясь от ужаса и ощущая под рукой жуткую твердеющую кожу, он бросил голову в багажник и захлопнул крышку, но крышка спружинила и снова распахнулась. Тогда Барзини с силой надавил на багажник, а когда он защелкнулся, побежал к лифтам.

В состоянии шока Барзини не заметил, что рядом постоянно находился служащий стоянки. Правда, в темноте он не разглядел, что именно произошло, однако его встревожило, что «линкольн» стоит в неположенном месте – поперек выездной дорожки. Он бросил тряпку и пошел к машине.

Трясущийся в истерике Барзини вернулся в свой номер одновременно с Салерно. Он втащил своего компаньона за порог.

– Возьми ребят и отбуксируй мою машину. Утопи ее, сожги – сделай что хочешь, но ее не должны найти, понял?

– Что случилось? Ты кого-нибудь задавил?

– Не задавай вопросов, черт возьми! Женщины Лучано – сумасшедшие сучки. Им надо заплатить.

– Что? Я думал, им уже заплачено.

– Делай, что я тебе говорю.

– Твоим друзьям это не понравится. Сделка была на мази, что случилось? Ты хотел словчить?

По лицу Барзини он понял, что не ошибся в своих догадках, и покачал головой:

– Когда ты наконец образумишься, Майк? Компаньоны уже везут товар из Колумбии в Палермо, а им негде его хранить и не на чем перевозить. Если они не получат компанию Лучано, ты влип. Какого черта тебя угораздило сунуться? Что именно ты сделал?

– Убирайся отсюда и делай, что тебе велено! Отбуксируй мою машину.

Когда Майкл Барзини садился в такси перед отелем «Плаза», ко входу в подземную автостоянку уже прибывали полицейские машины. Его «линкольн» был оцеплен, а багажник с останками его родственника накрыт простыней.

Салерно даже не пытался пробраться к машине – он повернул назад, едва завидев фараонов. Он не имел понятия о планах Барзини. Ему оставалось лишь одно – ждать неминуемого стука в дверь. Но ждать не пришлось. Когда он вернулся в номер Барзини, полиция была уже там. Салерно слышал, как Эльза Барзини сказала им, что ее муж сейчас обедает в ресторане «Четыре времени года».

Барзини пришел в ресторан на десять минут позже условленного времени. Он сильно потел, а в остальном казался вполне спокойным.

Тереза ждала, глядя, как коротышка с черным кожаным кейсом в руке поднимается по широкой лестнице. Он кивнул метрдотелю и в его сопровождении прошел к своему столику. Когда Барзини сел, на лбу у него виднелись крупные капли пота.

Улыбнувшись, Тереза выразила надежду, что все прошло гладко, и с извинениями сообщила, что уже заказала вино. Она откинулась на стуле, пока официант наполнял его рюмку. Затем она протянула ему толстую папку с документами. Он начал внимательно их просматривать, одновременно отпивая из своего бокала, но было ли это свидетельством его волнения, она не могла сказать. Он и словом не обмолвился о своей страшной находке, отложив это на потом. Однако предательский пот струями катился по его лицу, скапливаясь блестящей пленкой на верхней губе.

Официант вновь наполнил его бокал. Барзини поднял голову и застыл в оцепенении. В ресторан вошли двое полицейских в форме и поднялись по широкой лестнице наверх. Один из них подозвал метрдотеля. Глаза Барзини быстро заморгали за стеклами очков. Метрдотель обернулся и показал на их столик. Полицейские двинулись к Барзини.

Он с ненавистью взглянул на Терезу.

– Сука, заложила меня? Шлюха чертова!

Все происходившее напоминало замедленную съемку. Двое полицейских идут к круглому столику в центре зала, обычному столику Барзини. Вот они уже совсем близко…

Внезапно Барзини вскакивает, переворачивает столик – рюмки и посуда сыплются на пол – и совершает безумный рывок к лестнице.

Он выбежал на улицу и заметался зигзагами на оживленной дороге. Машины скрипели тормозами, лавируя в стороны, чтобы его объехать. Когда полицейские пустились в погоню, он бросился наперерез желтому такси… Подпрыгнув в воздух, он перелетел через капот такси и упал прямо на пути у встречного грузовика. Барзини дернулся, как тряпичная кукла, и испустил последний вздох под задними колесами грузовика.

Тереза видела все это в больших окнах ресторанного зала, выходивших на улицу. Она убрала папку с документами в кейс Барзини, сунула его под мышку, пристроив сверху свою сумочку, и незаметно вышла из ресторана, воспользовавшись всеобщей суматохой.

Она направилась прямо к ожидавшей ее машине и села на заднее сиденье.

– Это был Барзини. Пришли фараоны, и он побежал.

Лука усмехнулся:

– А что такое? Ему что, еда не понравилась?

Она улыбнулась, крепко сжимая кейс. Странно, но она не испытывала ни раскаяния, ни угрызений совести. Скорее наоборот – ею владело чувство, близкое к ликованию.

– Удачно получилось, правда? – спросил Лука, вливаясь в главный транспортный поток.

– И не говори! Поехали-ка домой.

Пирелли сидел, согнувшись в приступе кашля, с багровеющим лицом, когда дверь его кабинета открылась и на пороге появился улыбающийся инспектор Карло Джезус Джиганте.

– Привет, дружище. Не возражаешь, если я отвлеку тебя на несколько минут?

Продолжая кашлять, Пирелли отчаянно замахал руками и пригнулся к столу. Спустя несколько минут он поднял на Джиганте влажные глаза:

– О Господи, я уйду с этой работы, пока она меня не угробила!

– Ты говорил это четыре года назад, когда мы работали вместе. Угостишь чашечкой кофе?

Как только принесли крепкий черный кофе, оба мужчины закурили. Тонкие голубые струи дыма поплыли по кабинету, исчезая в вентиляционной решетке кондиционера.

Джиганте выразил сочувствие по поводу ситуации в Палермо, и Пирелли пожал плечами:

– Я все равно когда-нибудь до него доберусь. А у тебя как дела? – Ему не терпелось спросить про Софию, но он выжидал.

Джиганте усмехнулся:

– Так себе. Как уже сказал, я расследую дело Нино Фабио, и мне надо найти Софию Лучано.

Пирелли слабо улыбнулся. Он понятия не имел, кто такой Нино Фабио.

– Можно узнать зачем?

Джиганте посвятил его во все подробности и достал из своего кейса записную книжку.

– Я расспросил кучу народу и выяснил, что она уже не живет в Риме. В день убийства она встречалась с Фабио, и все, кто был поблизости, слышали, как они кричали друг на друга. В тот день он оставил в своем дневнике очень гнусную запись. Похоже, он встретил Софию и ее золовок в каком-то ресторане и с тех пор называл их не иначе как bella mafia…Короче говоря, Нино отказался ей помочь. А теперь самое интересное: все эскизы, модели, или как это называется, пропали. И синьора София тоже. Ну что, ты можешь мне чем-нибудь помочь? Ты знаешь, как с ней связаться?

Пирелли налил себе еще кофе.

– Мне известно, что она была в Палермо перед самым Рождеством, приезжала на слушание дела Грациеллы Лучано. Но где она сейчас, я не знаю.

Он спросил, когда убили Фабио, и понял, что это случилось в ночь его свидания с Софией в Милане, но ничего не сказал. Джиганте пролил кофе себе на рубашку и, выругавшись, промокнул пятно несвежим носовым платком.

– А подозреваемый, за которым ты охотился, – до сих пор неизвестно, куда он сбежал?

– Каролла? Если бы я знал, где он, то не сидел бы сейчас здесь.

Джиганте искоса взглянул на Пирелли.

– Видишь ли, я приехал сюда как раз из-за него. А заодно пытаюсь найти Софию Лучано.

Пирелли встрепенулся, как коршун, почуявший добычу.

– У тебя на него что-то есть?

– Возможно… Мы расспросили множество женщин из фирмы Фабио – швей-мотористок, закройщиц – всего человек тридцать. Одна из них, Селеста Морвана, в то время лежала в больнице, рожала ребенка, и я смог с ней встретиться только два дня назад. Вот почему я тебе позвонил. Она приходила ко мне в полицейское управление.

Джиганте замолчал и снова вытер свою рубашку. Пирелли изо всех сил старался сохранять спокойствие и не торопить приятеля, однако жадно вслушивался в каждое его слово.

– И что дальше? Она пришла к тебе и…

Джиганте поморщился:

– Теперь останется пятно. Ну так вот, мы выяснили, что София Лучано поскандалила с этим парнем, Фабио, но никто не видел, чтобы с ней был кто-то еще. Все свидетели утверждают, что она пришла одна. Однако эта самая Селеста встретила ее на улице и, по ее словам, София разговаривала со своим шофером. А одной девушке показалось, что она видела в помещении фирмы постороннего парня, он оглядывался по сторонам, а потом зашел в кабинет администрации. Но она не видела, один он ушел или с нашей синьорой Лучано, и вообще связан ли он с ней каким-то образом. Все, что смогла сказать Селеста, это что Лучано говорила со своим шофером перед зданием фирмы Фабио.

Пирелли вздохнул:

– Ближе к делу. Какое это имеет отношение к Луке Каролле?

– Она сидела в моем рабочем кабинете, так? Я попросил ее описать этого парня, чтобы проверить, тот ли это человек, которого видела другая свидетельница. Ну, она начала мямлить что-то невнятное, а потом вдруг встала, подошла к доске объявлений и ткнула пальцем в фоторобот Луки Кароллы.

– Что?!

– «Постойте-ка, мне кажется, это он, – сказала она. – Хотя вот эта фотография больше на него похожа!» И она показала на снимок Кароллы, который ты, Джо, разослал по отделениям вслед за фотороботом. Они оба висели у меня на стене.

Пирелли раскачивался взад-вперед в своем кресле.

– По-твоему, на эту свидетельницу можно положиться?

– Да нет, не особенно. Все-таки после убийства прошло уже три недели. Но она явилась ко мне по собственной воле. Материального интереса у нее быть не могло, ведь она уже не работает у Фабио.

Снова порывшись в своем кейсе, Джиганте извлек на свет потрепанную папку и швырнул Пирелли несколько больших черно-белых фотографий трупа.

– Парень, который это сделал, форменный псих. Видишь пятна на ковре? Фабио умер от сильной кровопотери. Мы нашли его в обнимку со своим манекеном. Не слишком приятное зрелище, верно?

Пирелли с отвращением разглядывал снимки, пользуясь возможностью скрыть свое замешательство. Он видел шофера Софии, однако не обратил на него никакого внимания и даже не мог припомнить его лица. Он сидел весь потный, рубашка прилипла к телу. О Господи, неужели за рулем «роллс-ройса» Софии Лучано был Лука Каролла? В дверь постучали, и в кабинет вошла женщина-полицейский.

– Извините, что помешала, комиссар, но я подумала, вам будет интересно. Это только что прислали.

И она положила на стол телекс из Палермо.

Пирелли пробежал глазами листок и резко откинулся в кресле.

– О Боже, прости мне все то, что я говорил когда-то про нью-йоркскую полицию! Слушай, дружище, слушай! – Он стал ходить по комнате, зачитывая вслух: – Нам известно, что вы… и так далее… «Манхэттен стейт бэнк»… частные банковские ячейки… после продолжительных расспросов выяснилось, что ячейка с номером четыреста пятьдесят шесть принадлежала ныне покойному Полу Каролле. В своем завещании Пол Каролла… и так далее, и так далее… назвал своего сына, Джорджио Кароллу, своим единственным наследником. Двадцать восьмого декабря тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года Дж. Л. Каролла вступил во владение банковской ячейкой за номером четыреста пятьдесят шесть, предъявив свою подпись и юридически удостоверив свою личность… Боже мой! Двадцать восьмого декабря тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года – это же неделю назад!

Джиганте показалось, что Пирелли сейчас его расцелует.

– И что это значит, черт возьми?

– Дж. Л. Каролла – это Лука Каролла. Мне надо немедленно ехать в Нью-Йорк, пока эти болваны его не упустили…

В Нью-Йорке женщины не теряли времени даром. Они поделили деньги и положили свои доли в разные банки. Тереза умолчала о том, что все документы остались у нее. Обсудив ситуацию с Джонни, она решила пока подождать – посмотреть, что будет после его телефонного звонка.

Воспользовавшись платным телефоном, Лука позвонил Петеру Салерно и попросил его организовать встречу с так называемыми партнерами Барзини. Он старательно избегал упоминания о женщинах Лучано, уверенный, что телефон Барзини прослушивается. Тереза стояла рядом с телефонной будкой и слушала весь разговор.

– Мои клиенты по-прежнему заинтересованы в сделке. Поскольку с Барзини случилось несчастье, документы остались у них. Они желают довести это дело до конца. – Не сдержав улыбки, Лука продолжил: – Видите ли, они до сих пор не получили деньги, так что им нужно действовать быстро.

Салерно промолчал, хоть был уверен, что Барзини обналичил банковский чек и заплатил вдовам. Он сказал только, что не уполномочен решать подобные дела, а посему он свяжется с заинтересованными людьми. На организацию встречи уйдет несколько дней.

Лука хотел завершить разговор, но Салерно спокойным вежливым тоном потребовал плату за труды. В конце концов Лука согласился дать ему два процента от суммы сделки.

Тереза еще чуть приоткрыла дверь телефонной будки и прошептала:

– И скажи ему, что у нас в квартире документов нет.

Лука поднял вверх большой палец.

– Мои клиенты желают довести до вашего сведения, что все документы хранятся в банковской ячейке, понятно? Ключ у меня, так что не тратьте напрасно время, пытаясь до них добраться…

– Кто это говорит?

– Не ваше дело. Я действую в интересах моих клиентов. Я перезвоню вам по этому же номеру через три дня. – Лука повесил трубку и улыбнулся Терезе. – Вы слышали? Я думаю, ему придется с нами сыграть. У него нет выбора… Гоните денежки, господа! – Он протянул руку ладонью вверх, но Тереза не улыбнулась.

– Зачем ты сказал, что мы не получили денег?

Лука закатил глаза.

– Ты не должен был врать, – не унималась Тереза.

– Да ладно! Вы только подумайте: Барзини обналичил банковский чек, так? А вы скажете, что этого не было, и получите не пятнадцать, а тридцать миллионов! Им придется заплатить вам дважды. Положитесь на меня!

Тереза все еще сомневалась и предложила не говорить женщинам про деньги до тех пор, пока они не свяжутся с Салерно во второй раз. Лука подхватил ее под руку, больше не в силах скрывать свой секрет.

– Я подготовил для вас путешествие с сюрпризом. Как вы смотрите на то, чтобы на выходные всем вместе прокатиться на Лонг-Айленд? Пожалуй, сейчас самое время уехать из города. Я хочу вам всем кое-что показать.

– Ты думаешь, нам стоит уехать?

Лука забежал вперед, сунув руки в карманы, чтобы согреться. Его щеки порозовели от холода.

– Доверьтесь мне, я о вас позабочусь. У меня для вас большой сюрприз.

Тереза приехала домой нагруженная коробками.

– С прошедшим Рождеством, Роза, мама, София… и тебя, Мойра. Это вам от нас.

– От нас? – переспросила София, подходя к дверям своей спальни.

– Да, от меня и от Джонни. Он придет позже. Он готовит нам путешествие-сюрприз. Мы выезжаем завтра рано утром и проведем несколько дней за городом. Где все?

София пожала плечами:

– Ходят по магазинам. Послушай, прости за вопрос, но мы сейчас одни, и это, наверное, к лучшему. Дело в том, что я собираюсь в Париж и хотела узнать, долго ты еще будешь держать нас на привязи?

Тереза застыла.

– Ну что ж, отправляйся когда хочешь, воля твоя. Я вас не держу. Хорошо бы ты поехала с нами, это будет своего рода праздник. К тому же, мне кажется, нам в самом деле не мешает на время исчезнуть – на всякий случай. Вдруг нас вздумают посетить еще какие-нибудь люди в масках?

София склонила голову набок.

– Но зачем мы им? Если только Барзини пожелает забрать свои деньги. В таком случае ему лучше поторопиться, потому что Мойра тратит свою долю с невероятной скоростью.

Тереза осталась серьезной.

– Мы до сих пор не знаем, что случилось в Палермо, – резко сказала она. – Можешь шутить сколько угодно, но я пытаюсь вас защитить. А ты уезжаешь в Париж, ты…

Зазвонил телефон. Она застыла на полуслове и, не дав Софии подойти, схватила трубку.

София хотела вернуться к себе, однако Тереза энергично замахала рукой, показывая, чтобы она осталась. Она отвечала по-английски, а потом перешла на сицилийский диалект.

– Да, но сейчас ее нет дома… да, она живет здесь… да, да, конечно…

Она прикрыла микрофон рукой.

– Это тебя. Я сказала, что тебя нет. Следователь из Милана, Джиганте. Ты его знаешь?

София покачала головой, и Тереза сказала в трубку:

– Да, да, я передам ей, как только она вернется. По какому телефону она сможет вам перезвонить?

Тереза записала номер на использованном конверте и снова прикрыла микрофон.

– Он в Нью-Йорке… – шепнула она Софии и вновь обратилась к Джиганте: – Могу я узнать, в чем дело? А, понимаю… Ну хорошо, я скажу ей, чтобы она вам перезвонила.

София стояла рядом.

– Что ему нужно?

Тереза дала ей знак молчать.

– Да… ладно, спасибо. – Повесив трубку, она обернулась к Софии: – Он приехал в Нью-Йорк, чтобы с тобой поговорить. Кажется, ничего серьезного, это насчет Нино Фабио. Я решила сказать, что тебя нет – чтобы дать тебе время на размышление. Ты должна от него отделаться. Сейчас нам только не хватает, чтобы около нас крутилась полиция! Как ты думаешь, что ему надо?

София задрожала и сделалась бледной как полотно.

Тереза внимательно посмотрела на нее.

– В чем дело? – спросила она.

– Я тебе покажу, – ответила София, прошла в спальню и открыла чемодан, набитый эскизами Нино. – Помнишь, Джонни принес мне эти модели? Я пыталась тебе про них рассказать.

– Да, я помню. Но ехать в Нью-Йорк, чтобы побеседовать с тобой об этих моделях – не понимаю! О черт, он что, их украл? Джонни их украл?

София закусила губу.

– Думаю, да.

Тереза стащила с носа очки и потерла глаза.

– Глупый мальчишка! О Боже, час от часу не легче! Это все ты виновата! Ты же знаешь, что он к тебе неравнодушен – именно к тебе, а не к Розе…

София с силой захлопнула чемодан.

– Ты что же думаешь, я его как-то поощряла? Разве не я еще в самом начале просила, чтобы ты от него избавилась? Это он втравил нас в…

Тереза перебила:

– Я не желаю это слышать, София! Если бы не он, нас бы всех убили. Не стоит ворошить прошлое… Скажи мне лучше вот что: эти модели имеют какую-то ценность? Именно поэтому сюда приехал следователь?

– Да, конечно! Я тебе уже говорила – они стоят уйму денег. Здесь почти вся его коллекция, но…

Она в ловушке! Следователь приехал в Нью-Йорк не только для того, чтобы спросить ее про украденные модели. Он пытается раскрыть убийство – то, в котором София оказалась замешана. В голове у нее был полный сумбур. Она не могла сообразить, в чем можно сознаваться, а в чем нельзя…

Тереза ходила взад-вперед по заваленной вещами комнате.

– Хорошо, давай по порядку. Им известно про твои дела с Фабио?

– Конечно. Я приезжала на фабрику, хотела купить у него модели. Джонни был со мной, он вел машину, я тебе говорила.

– Тебя кто-нибудь видел там?

София беспомощно пожала плечами:

– Никто. Во всяком случае, я никого не заметила. Уже перед самым отъездом я столкнулась с одной девушкой. Она работала у меня секретаршей в приемной. Я с ней немного поговорила. Мы стояли перед входом на фирму, так что им известно, что я там была.

– Значит, она видела и Джонни?

– Да. Я же сказала, он сидел за рулем.

Тереза вздохнула:

– Во-первых, тебе надо избавиться от этих эскизов – любым способом. Их ни в коем случае не должны найти здесь или где-то рядом с нами. Потом ты позвонишь детективу и очень охотно согласишься с ним встретиться. Ты скажешь ему, что виделась с Фабио, а потом уехала. Про модели ты ничего не знаешь. Разыгрывай невинную овечку. Отнеси эскизы в подвал и сожги их в печи для мусора – все до единого. Ты должна сама позвонить детективу, не дожидаясь его звонка, иначе это будет выглядеть подозрительно. Черт возьми, нам сейчас меньше всего надо, чтобы какой-то сицилийский фараон ошивался поблизости, особенно после того, что произошло… Ты меня поняла?

– Да… да, когда я должна позвонить?

– Не знаю. Послушай, я не могла задавать ему слишком много вопросов – это вызвало бы подозрения. Может, ты что-то от меня скрываешь? Советую рассказать все до конца. – Она вопросительно взглянула на Софию и повторила вопрос: – Ты мне все рассказала?

София подхватила чемодан.

– Я пойду в подвал.

Лука лежал на своей узкой кровати, уставившись на голую лампочку. Он тщательно, до мелочей, продумал предстоящую поездку. Они отправятся на Лонг-Айленд на выходные… Лука усмехнулся. Но вряд ли кто-то из них вернется оттуда в Нью-Йорк. Маленькая сумка с бумагами Пола Кароллы стояла возле его кровати. Протянув руку, он нащупал сложенные документы и пачки банкнот, потом перевернулся на живот и накрыл голову подушкой. Ему хотелось громко хохотать – мечта Пола Кароллы о сладкой жизни теперь помещалась в одной-единственной маленькой сумочке!

Он ясно увидел перед глазами толстого, пузатого мужчину, который целых двенадцать лет был его отцом. Ему вспомнился дым его сигары и даже почудилось, как Каролла, по своему обыкновению, хватает его своими жирными руками и стискивает в медвежьих объятиях… Лука тихо засмеялся, обхватив подушку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache