Текст книги "Лучшая половина мафии (Крестная мать)"

Автор книги: Линда Ла Плант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 50 страниц)

На обручальном кольце изнутри были выгравированы их имена. На свадебную церемонию София надела перстень с бриллиантом – подарок жениха, который он не привез из Рима, как обещал, а взял у отца. Перстень стоил по меньшей мере двести пятьдесят тысяч долларов.

Обряд совершился в местной часовне в присутствии немногих гостей ввиду недавней тяжелой утраты, постигшей семью. Большинство из них были связаны с Лучано деловыми отношениями, хотя традиция требовала присутствия всех глав сицилийских семей.

В саду виллы «Ривера» раскинулся небольшой шатер, где накрыли столы для приема. Здесь же расположился оркестр, под музыку которого новобрачные танцевали в кругу гостей. Затем Константино взял серебряную цветочную вазу, и все стали по очереди класть в нее свадебные подарки: чеки и конверты с наличными. Дарить деньги было принято, чтобы молодожены имели начальный капитал на первые месяцы совместной жизни. Платье невесты также сплошь покрывали приколотые булавками купюры – символ материального благополучия.

Ваза уже была полна до краев. У Софии ныла рука от пожатий, а щеки пылали от бесчисленных поцелуев. Наконец гости зааплодировали, приглашая молодоженов танцевать.

Роберто Лучано целый день держался в стороне от остальных. Он старался казаться доброжелательным, но был напряжен. Сидя рядом с женой, он притопывал в такт музыке, однако мысли его были далеко. Альфредо и Фредерико не отходили от родителей и не рисковали пуститься в пляс.

Когда оркестр заиграл вальс, София собралась с духом и подошла к свекру, чтобы пригласить его танцевать. Вальсируя, Лучано смотрел поверх ее головы, избегая встречаться с ней взглядом.

– Спасибо за то, что дали разрешение на свадьбу, – сказала она.

– Я очень рад. Вы выглядите сегодня великолепно.

– Я хочу, чтобы ваш сын был счастлив со мной.

– Надеюсь, что это так, – сурово отозвался Лучано.

– Он всем сердцем любит вас. Не знаю, стоит ли говорить об этом?.. – Она смутилась.

– Нет.

– И все же я считаю своим долгом сказать вам кое-что, – продолжала она. – Он любит вас, а вы игнорируете его чувства. Я понимаю, что вы все еще скорбите о Майкле, мы все… – Она почувствовала, как он напрягся, и, подняв глаза, увидела, что губы его сурово поджаты.

– Вы не знали его, поэтому не можете скорбеть вместе с нами. И не думайте, что если мой сын влюблен в вас, то я приму вас так же легко, как он. Будьте уверены, что если это и произойдет, то не сразу. Такой у меня характер.

– У вас жесткий характер, дон Лучано. Ваши сыновья хотят быть уверены в том, что вы их любите, а вы даже не смотрите в их сторону. Они ревнуют вас к Майклу. Прошу вас, ради меня, ради Константино, прежде чем праздник закончится, сделайте что-нибудь, чтобы он поверил в то, что небезразличен вам, что вы любите его и заботитесь о нем.

Дон Лучано посмотрел прямо в ее беспокойные глаза и коснулся кончиками пальцев ямочки на щеке.

– Хорошо, красавица, я позабочусь о том, чтобы моему сыну воздали такие же почести, как и мне, – сказал Лучано и улыбнулся в ответ на ее заразительную улыбку.

Грациелла смахнула с глаз набежавшие слезы платком, который протянул ей Альфредо. Она увидела, как впервые за долгое время Роберто улыбнулся.

Лучано последним подошел к Константино и протянул ему конверт, шепнув на ухо, что номер в отеле заказан на самом верхнем этаже, чтобы их никто не потревожил. Грациелла в шутку ткнула мужа в бок, упрекнув его в том, что он держит в секрете такие важные вещи.

В конверте оказались два билета на Капри. Константино был ошеломлен. Роберто заказал для них тот же номер в том же самом отеле, где они с Грациеллой провели свой медовый месяц. София вдруг поняла, как много это значит для Роберто и для его сына и как мало она знает своего свекра. Когда Лучано посмотрел на нее, в его взгляде чувствовалась теплота, но София осознала, что вторглась в запретную область отношений отца с сыном, и дала себе слово никогда больше этого не делать.

София жила в страхе, что о существовании ее ребенка станет известно, целых пять месяцев после свадьбы. Затем она позвонила в приют и узнала, что Никодемо оттуда забрали. Его усыновили, и она даже не спросила адреса его новой семьи. Ее рука дрожала, когда она клала трубку на рычаг, зато теперь можно было не сомневаться: ее тайну никто никогда не раскроет. Чувство невероятного облегчения притупило муки совести. С этой минуты начиналась ее новая жизнь.

У малыша остался лишь медальон в форме сердечка, на котором после родов сохранились следы зубов матери, – это единственное, что подтверждало их родственную связь.

Лучано потратил полгода на то, чтобы доказать причастность Пола Кароллы к смерти своего сына, но тот так искусно замел следы, что все усилия Лучано оказались напрасными. И все же Лучано продолжал надеяться, что справедливость рано или поздно восторжествует.

Он подал заявку о созыве Комиссии, но постоянные отсрочки свидетельствовали о том, что теперь он занимает в Организации далеко не самое значительное место. Наконец о встрече было объявлено, однако она должна была состояться не по его просьбе: о смерти Майкла упомянули вскользь в самом конце, и Лучано окончательно уверился в том, что его твердая позиция в Организации пошатнулась. Всех присутствующих занимал лишь один вопрос: развал игорного бизнеса на территории Кубы.

На этот раз они встретились во Флориде. Всех охватило чувство унижения; их практически вышибли с Кубы, не дав возможности даже опомниться, и это повлекло за собой серьезные финансовые потери. Лучано заметил, что Пола Кароллы на встрече не было, и ошибочно отнес это на счет его неуважительного отношения к коллегам.

Лучано приехал сюда с единственной целью. – добиться справедливого возмездия по отношению к убийцам Майкла. Он вполуха слушал сообщения о присвоении фондов Организации ее нечистоплотными членами, о провале работы в каких-то секторах. Всем хотелось спасти хотя бы часть своих денег, и никто не желал заниматься личными проблемами Лучано, поскольку именно так все воспринимали смерть Майкла. Та боль, с которой Лучано не расставался ни на мгновение в течение полугода, не интересовала и не вызывала сочувствия ни у кого.

Лучано глубоко оскорбил вывод Комиссии, основывающийся на том, что его сын был наркоманом. Не имея доказательств того, что Каролла заказал убийство Майкла, Лучано не мог поставить на голосование вопрос о возмездии. Ленни Каватайо, свидетельские показания которого убедили бы всех, так и не был найден, поэтому дело Лучано сняли с повестки дня. Тем не менее Кароллу еще раз предупредили о том, чтобы он держался подальше от Лучано и перестал подбираться к его экспортным компаниям, в противном случае вопрос о его причастности к гибели Майкла будет снова поднят. Комиссия выразила искренние соболезнования Лучано.

Внимание Лучано привлек молодой человек, сидевший напротив него за овальным столом. Его звали Энтони Робелло. Этот красивый юноша с глубоко посаженными янтарными глазами и римским носом был изысканно одет и за все время заседания не сделал ни глотка спиртного и не выкурил ни одной сигареты. Он внимательно слушал выступавших, но сам не произнес ни слова.

Вечером Лучано ужинал в ресторане в полном одиночестве.

– Можно присесть за ваш столик?

Лучано поднял голову и увидел Энтони Робелло, который почтительно стоял возле его кресла.

– Прошу вас, пожалуйста. Хотя я уже почти закончил ужин…

– Синьор Каролла приедет завтра утром, – сказал Робелло, усаживаясь. – К сожалению, у него много друзей. Я искренне скорблю о том, что случилось с вашим сыном.

– Спасибо, – мрачно отозвался Лучано.

– Меня зовут Энтони Робелло.

– Я знаю, Вито рассказывал мне о вас. Мои поздравления. Вы еще младше, чем был я, когда меня избрали. Это большая редкость, вы должны гордиться оказанной вам честью и доверием.

Робелло учтиво кивнул в знак согласия с Лучано. Его недавно избрали главой одной сицилийской семьи, что являлось невероятным достижением для двадцатипятилетнего юноши и накладывало на него большую ответственность. Однако самым удивительным было то, что вся семья единодушно обратилась к Комиссии с просьбой утвердить его кандидатуру, заявив, что он единственный, кто достоин занять этот пост.

Лучано наблюдал за тем, как Робелло обстоятельно обсуждает с официантом меню. Его прозвище Орел как нельзя лучше ему соответствовало: во-первых, необычного цвета глаза и слегка крючковатый нос придавали ему внешнее сходство с этой птицей, а во-вторых, поговаривали, что он стремителен и неудержим в достижении намеченной цели. Ходили слухи, что Робелло получил корону старого дона потому, что загодя избавился от всех возможных конкурентов при помощи изощренного ума и поистине дьявольского коварства. Как бы то ни было, взлет Энтони Робелло оказался молниеносным, и в Организации за ним установилась репутация жесткого человека, с которым приходится считаться.

Они еще немного побеседовали, после чего Лучано извинился и вышел из-за стола. Робелло поднялся, выказывая уважение старшему.

Лучано не предполагал, что ему доведется еще раз увидеть Робелло и поговорить с ним, поскольку намеревался на следующее утро уехать из Флориды. Он немало удивился, когда несколько часов спустя в дверь его номера тихо постучали. Робелло поклонился и попросил разрешения побеседовать с ним наедине.

Он отказался от выпивки, но с благодарностью принял из рук Лучано бокал лимонада и перешел прямо к делу.

– Я знаю о ваших влиятельных связях в Палермо и монополии на экспорт. Для меня не секрет, почему ваши компании являются предметом вожделения для дона Кароллы. Вы не хуже меня знаете, что большинство делегатов связаны с наркоторговлей, потому что это приносит огромную и быструю прибыль. В конце концов вам тоже придется примкнуть к остальным, потому что иначе вы восстановите всех против себя. Так что это только вопрос времени.

Лучано удивленно приподнял бровь, однако промолчал. Робелло между тем продолжил:

– Моя семья небольшая, но дела у нас идут хорошо. В настоящий момент у меня не хватает ресурсов на то, чтобы фрахтовать суда, да и на рынок пробиться трудно. И все же я готов оказать вам поддержку и предложить сотрудничество. Надеюсь, вы свяжетесь со мной в случае, если сочтете мое предложение приемлемым?

– Что же вы хотите… если я сочту ваше предложение приемлемым?

– Мне нужны складские помещения в порту и лицензии на грузоперевозки.

– А что у вас за товар?

– Лимоны…

Лучано ухмыльнулся, услышав такое самоуверенное заявление. Этот мальчишка хочет добраться до его компаний не меньше, чем Каролла, – но неужели лишь для того, чтобы торговать лимонами?! Разумеется, он при первой возможности переметнется в наркобизнес, как только в его распоряжении окажется достаточно средств.

Чем больше Лучано размышлял над предложением Робелло, тем меньше у него оставалось сомнений в том, что перед ним человек лукавый и неискренний. Если он решится вести дела с Робелло, ему придется вскоре защищаться от своего компаньона, а не рассчитывать на его поддержку.

– Каролла убил моего сына, а я не в состоянии доказать это, – начал Лучано тихо и проникновенно. – Я испытал такое унижение, отчаяние… Мне трудно говорить об этом. Мне нужен Каролла, и я доберусь до него во что бы то ни стало. Мои сыновья, моя семья не в курсе этих планов, и, прежде чем мы продолжим разговор, я хочу, чтобы вы торжественно поклялись оправдать мое доверие.

Робелло старался держаться с достоинством и не показывать, что глубоко взволнован и польщен. Он не сомневался, что в итоге Лучано предложит ему сделку, ради которой стоит согласиться на любые условия. Робелло молча поцеловал перстень на руке Лучано, никаких слов не требовалось.

– Прежде всего я предлагаю следующее: мои судовые компании, перерабатывающие заводы и складские помещения отныне в вашем распоряжении. Мои связи позволят вам беспрепятственно проникнуть на рынок любой страны…

Робелло с благоговением слушал Лучано, который посвящал его в структуру своей организации, рассказывал о деловых контактах. Все это сулило молодому дону сказочное состояние. Однако приманка была замешена на крови, и Робелло потребовалось все его мужество, чтобы сохранить самообладание и не выказать страха. Лучано достал из портфеля папку, в которой содержался материал на Кароллу: адреса подпольных заводов, маршруты перевозки сырья, сведения о торговой сети. Лучано не упустил ни одной мелочи, ни одного имени – вплоть до телохранителей Кароллы.

Робелло понимал, что на подбор информации и внедрение своих людей в семью Кароллы Лучано потребовались месяцы. Он был потрясен и, откинувшись в кресле, изучал лицо Лучано с неподдельным интересом, ощущая неловкость. Если Лучано в состоянии проникнуть в бизнес дона Кароллы, то его собственную семью может постигнуть та же участь.

– Я просто поражен, дон Лучано. Но если у вас есть такой материал на дона Кароллу, то почему вы не представили его на Комиссии?

– Эта информация не является доказательством его причастности к убийству моего сына, – пожал плечами тот. – Она внесла бы раздор, но не стала бы основанием для вынесения Каролле приговора. Только один человек может представить нужные доказательства – это Ленни Каватайо. И поверьте, я сделал все, чтобы разыскать его. Я почти не сомневаюсь, что он убит, Каролла нашел способ заставить его замолчать навсегда – он не идиот, чтобы оставлять в живых такого опасного свидетеля. И еще он понимает, что я отомщу ему за смерть Майкла.

Робелло заметил, что при упоминании имени сына лицо дона Лучано осветилось кроткой улыбкой. Он развел руками, точно извиняясь за что-то, но внезапно черты его исказила злобная усмешка.

– Сегодня я по-хорошему просил о правосудии, мне отказали. Отныне у меня нет выхода, кроме как самому его добиться. Как видите, я был готов к тому, что так может получиться. Если раньше я довольствовался бы жизнью Кароллы, то теперь я медленно уничтожу его своими руками, – сказал Роберто.

Лучано убрал документы в папку, предложил Робелло сигару и сделал глоток бренди. После чего опустился в кресло и внимательно посмотрел на своего собеседника, ожидая его реакции. Робелло казался невозмутимым, однако Лучано понимал, какая внутренняя борьба происходит в нем в этот момент: он уже ухватил наживку, но пока не мог заглотнуть ее.

– Я уже немолод, мои люди тоже. Мы вместе с тех давних пор, когда я заступил на место Джозефа Кароллы, – продолжал Лучано, вынуждая Робелло проявить наконец решимость. – Мои дела идут великолепно, люди, которые на меня работают, давно освоились с моими методами. Единственное, что доставляло мне беспокойство в последние годы, это… – Он взмахнул в воздухе рукой, словно счел вдруг разговор на эту тему неважным, и рассмеялся. – Война – дело молодых, старикам оно не по плечу.

Робелло упорно молчал, а Лучано, глядя на него искоса, думал о том, что он был бы несказанно счастлив, если бы хоть один из его сыновей обладал таким характером, как этот юноша. Наступила решающая минута их разговора.

– Я собираюсь объявить войну Полу Каролле. Я хочу выставить против него армию, хочу атаковать, но мне нужен надежный генерал.

Робелло улыбнулся, однако взгляд его был тревожным, а тонкие ноздри еле заметно вздрагивали. И снова Лучано вспомнил о том, каким прозвищем окрестили Робелло.

– Простите, дон Лучано, но, по-моему, генерал у вас уже есть. Зато нет армии. Я могу дать вам свою армию, а что вы предлагаете взамен?

– Вы получите бизнес Кароллы: торговую сеть, заводы, выход на источники сырья – словом, все. А когда это произойдет, я предоставлю вам свои экспортные компании в качестве прикрытия. Мне не нужна доля, я ни о чем не прошу. Единственное, чего я жажду, – это отомстить за сына. Каролла проклянет тот день, когда появился на свет. Для вас это прямая выгода: первое, вы завладеете бизнесом Кароллы; второе, вы мгновенно станете крупнейшим наркодельцом в мире; третье, я предоставляю вам бонус на два года, что избавит вас от финансовых проблем. Я беру на себя всю ответственность перед Синдикатом. Вам нечего опасаться Кароллы, он будет знать, что именно я, Роберто Лучано, стараюсь его уничтожить. Так как, мой юный друг? Вам дается шанс стать очень влиятельным человеком, возможно, самым влиятельным в Организации.

Робелло получил предложение, от которого не в силах был отказаться. Его глаза лихорадочно блестели.

Лучано без труда угадал мысли юноши и рассмеялся. Его смех оказался заразительным, и юноша расхохотался вслед за ним. Лучано схватил его за руку и крепко сжал ее.

– Значит, договорились? – В его голосе не было и тени веселья.

Улыбка все еще дрожала на губах Робелло, когда он кивнул. В эту минуту он заключил, возможно, самую главную сделку в своей жизни. Лучано проводил Робелло до двери, по-отечески обняв за плечи. Они договорились о встрече через месяц, Лучано нужно было закончить кое-какие приготовления. Когда за молодым, жадным до добычи Орлом закрылась дверь, Лучано долго простоял без движения в глубоком раздумье. Этим же вечером он отменил свой вылет в Рим и отправился в Нью-Йорк, чтобы встретиться не с членами семьи, а с никому не известным булочником. Он только что предложил сделку Робелло и теперь собирался заключить еще одну, но уже частного характера – ему была нужна дочь Леонардо Скорпио.

Лучано спланировал свою следующую встречу с Робелло в Палермо так же тщательно, как и все, за что брался. Все люди, которые сопровождали Лучано, были в возрасте. Он намеренно подобрал немолодых телохранителей, лакеев и конторских служащих. Даже шофером на это время он взял пожилого мужчину, который работал у него в саду. Все прошли подробный инструктаж, хотя молодые охранники удивлялись, что не были востребованы. Сыновья вызвались сопровождать отца, но он приказал им оставаться на вилле.

В сопровождении своей «старой гвардии» Лучано отправился на встречу в «Мерседесе» давно устаревшей модели. Следом за ним во двор консервного завода в облаке пыли ворвался новенький «Феррари», в котором находились всего два человека: Робелло и его телохранитель, здоровенный мрачный детина, оставшийся у машины. Робелло заметил у входа в контору огромную клетку, в которой грыз кость размером с его собственную голову канадский волк. Он на миг поднял на Робелло светлые, словно выцветшие глаза и снова принялся за кость.

Лучано провел гостя через кабинет секретаря к себе.

– Откуда у вас эта тварь, там, у входа? Это сторожевая собака или что такое?

– Волк. Такой же старый, как и я сам. – Лучано предложил Робелло кресло, и тот, опускаясь в него, быстро оглядел роскошные рабочие апартаменты хозяина, стараясь не упустить ни одной мелочи, как он делал по пути сюда через заводские цеха. Старик Лучано оказался прав: Робелло принял твердое решение, согласившись на эту сделку, и не ведал страха – приехал только с одним телохранителем без оружия, да и того оставил во дворе. Теперь молодой человек непринужденно развалился в кресле, забросив ногу на ногу. После того как он своими глазами увидел огромное прибыльное предприятие Лучано, у него не осталось сомнения в том, что он заключил выгодное соглашение.

Лучано сел за рабочий стол. Сквозь стеклянную столешницу Робелло видел его целиком и оценил, что для своего возраста он держится на удивление прямо. Лучано сложил на столе руки, на его пальце сверкал перстень с голубым камнем – символ власти и могущества.

– Лучшая военная стратегия – внезапная атака с нескольких флангов, чтобы враг не мог опомниться и восстановить силы между быстрыми, неожиданными ударами. Ничего нельзя оставлять на волю случая, все должно быть тщательно подготовлено и продумано. Итак, если вы со мной согласны, я хотел бы посвятить вас в свой план. Надеюсь, не стоит говорить отдельно о том, что вы вправе вносить в него изменения, которые сочтете нужными.

Лучано достал из папки документ, но это было не досье, как предполагал Робелло. Лучано вызвал секретаря и приказал закончить с письмами, внимательно отнесясь к его собственным пометкам. Робелло в очередной раз подивился спокойствию и самообладанию человека, который, с одной стороны, готов объявить войну своему смертельному врагу, а с другой – занимается текущими делами, словно их встреча одна из самых обычных.

Лучано вернулся к столу с пустыми руками и обратился к гостю:

– Во время войны я был специалистом по подрывным работам, в особенности по минам. Вам знаком такой род деятельности? – Он улыбнулся и, не дожидаясь ответа, добавил: – Я думаю, те времена, когда киллеры разряжали в свою жертву полные автоматные магазины, отошли в прошлое. Это под стать скорее представителям старой школы, как мы говорим. Вы согласны?

Робелло кивнул.

Лучано взял чистый лист бумаги и продолжил как ни в чем не бывало:

– Прежде всего меня интересуют заводы по переработке сырья. С них мы и начнем. Вы знаете братьев Борсалино?

– Филиппо? – после минутного раздумья отозвался Робелло. – Да, я его знаю. Занимается торговыми автоматами, правильно?

– Его старший брат Жуан стал работать на Кароллу два года назад, – покачав головой, пояснил Лучано. – Теперь они вместе в деле. Они близкие друзья Ленни Каватайо, а за последние девять месяцев их позиции в команде Кароллы укрепились. Они управляют двумя крупнейшими его заводами и могут располагать информацией, которая мне необходима, – я подозреваю, что именно они приготовили смертоносную дозу героина, которая убила моего сына. Таким образом, мне нужен прежде всего Жуан Борсалино. Два дня назад на территорию их завода доставили пиломатериалы для строительства, которые выгрузили неподалеку от лаборатории. Пожар должен начаться с этого места и охватить весь завод, после чего произойдет взрыв в лаборатории.

– Сколько человек работают в лаборатории?

– Восемь, иногда больше. Признаться, меня интересует уничтожение оборудования и сырья, а не людей. Впрочем, если все они погибнут, туда им и дорога. Это будет справедливое возмездие за то, что они готовят героин, несущий смерть тысячам. По вечерам Жуан Борсалино обычно отправляется к любовнице и оставляет на заводе вместо себя брата. Так что второй удар нужно нанести примерно в то же самое время…

Робелло слегка подался вперед, чтобы не пропустить ни слова. Они проговорили около часа без перерыва: их никто не тревожил, не раздался ни один телефонный звонок. Наконец Лучано порвал исписанный лист бумаги на мелкие клочки, бросил их в пепельницу и поджег. Когда от них осталась лишь горстка пепла, Лучано улыбнулся и сказал:

– Вот так, словно и не было ничего.

Робелло с трудом восстановил учащенное от волнения дыхание и бросил на дона восхищенный взгляд. Казалось, Лучано учел все до мелочей. Ему было известно о Каролле все, включая адрес его новой любовницы и то, что он недавно купил новенькую «Альфа-Ромео». Каролла станет последним в списке жертв Лучано. Он будет скрываться, перебегать с места на место, чувствуя, как земля горит у него под ногами, а перед самой своей смертью поймет, что потерял все. И тем не менее Лучано допустил одну ошибку.

Шофер ждал Робелло уже больше восьми часов. Все это время босс получал от Лучано подробные инструкции в маленьком кабинетике на заводе. Он до сих пор ощущал запах замазки, которой пропитывают ящики. У него слегка кружилась голова от напряжения… но это время было потрачено не зря.

Шофер увидел лицо босса в зеркале заднего вида и поинтересовался, хорошо ли прошла встреча. Робелло поджал губы и уставился в окно.

– Да, этот парень серьезно ведет дела.

– Во время войны его прозвали Волком. Может, поэтому он держит в клетке это страшилище в качестве напоминания о том, кем он был когда-то. С возрастом Лучано стал мягче, спокойнее, хватка уже не та.

Робелло задумчиво прищурился, но ничего не ответил. Лучано показался ему вовсе не таким безобидным, напротив, Робелло в жизни не встречал более опасного человека. Его не покидало ощущение, что он оказался в пасти прожорливой акулы. Разумеется, он полагался на слово Лучано о предоставлении ему двухлетнего бонуса и права пользоваться его компаниями. Но взаимовыгодный ли это договор? И, что особенно важно, действительно ли Лучано движет только желание отомстить Каролле?

Робелло ворочался в кровати без сна. Вновь и вновь в голове у него прокручивались эпизоды их разговора с Лучано, словно рекламные ролики по телевидению. Одна его фраза не давала Робелло покоя: он сказал, что ему безразлично, сколько человек погибнет – ведь они делают героин, который «убивает тысячи»… А что, если жизнь Робелло так же несущественна для Лучано, как и жизнь людей Кароллы? Чем больше он об этом думал, тем сильнее склонялся к мысли о том, что Лучано ведет двойную игру. Конечно, он не станет довольствоваться только мщением своему врагу, не претендуя даже на долю в огромном состоянии и бизнесе Кароллы, который унаследует Робелло. Молодой человек вскочил с кровати и стал бродить из угла в угол по комнате. Он понял, что должен иметь в запасе козырную карту против Лучано, которая обезопасит его в случае непредвиденных изменений их отношений.

Утром Робелло проснулся полным сил и со свежей головой. Он послал двоих людей разведать ситуацию вокруг виллы «Ривера», и прежде всего его интересовали передвижения владельца. Робелло хотел знать, существует ли у Лучано жесткий распорядок дня, какую машину и в какое время он берет. Он смеялся, инструктируя своих людей, и уверял, что собрать необходимые сведения будет нетрудно, потому что парни Лучано такие же древние, как он сам, и заботятся в первую очередь о том, чтобы не свалиться замертво раньше, чем доставят босса в нужное место.

Робелло взялся за дело с энергичной решимостью. Он понимал, что трогать Лучано сейчас было бы непростительной глупостью; следовало дождаться, пока он возьмет на себя ответственность за уничтожение Кароллы. Тогда слишком много семей захотят стереть Лучано с лица земли, а сам он окажется вне всяких подозрений…

Грациелла готовила завтрак, когда вдруг услышала раскатистый смех мужа. Он играл на лужайке с лохматым щенком, бросал ему камешки, а тот пытался схватить их зубами и в восторге помахивал хвостом. Грациелла давно не видела мужа в таком прекрасном расположении духа и искренне обрадовалась.

Сыновья тоже заметили перемену в отцовском настроении, а для Софии, которая теперь жила на вилле, это и вовсе было внове. Обычно мрачный, погруженный в себя человек этим солнечным утром излучал невиданную энергию.

Когда все собрались за столом, Роберто уже сидел на своем месте. Он захлопал в ладоши, привлекая всеобщее внимание.

– Сегодня наша семья пополнилась еще одним членом, – сообщил он и тихонько свистнул. В гостиную ворвался пес и прямиком бросился к его креслу, поскуливая на бегу. Дети не могли опомниться от изумления, когда Лучано посадил пса к себе на колени и стал кормить его с руки. Потом все пытались придумать ему подходящую кличку, что оказалось совсем нелегко, потому что пес выглядел на удивление непрезентабельно: лохматый, грязный, невоспитанный. Все предлагали самые невероятные варианты, за столом было весело, а Грациелла смеялась громче всех, потому что только она заметила, что пес был сукой.

Роберто опустил собаку на пол и с улыбкой заметил, что становится сентиментальным на старости лет. В действительности он давно не ощущал себя таким молодым и полным жизненных сил. Потрепав собаку за холку, он улыбнулся жене:

– Хорошо, мамочка, коль скоро ты оказалась самой внимательной из Лучано, то и кличку выбирать тебе. Как ты хочешь назвать ее?

– Дай подумать… Она беспородная, бездомная, грязная и вшивая… Кличка должна быть особенной… Мы назовем ее… Марией!

Все диву давались, не понимая, что привело Лучано в такое радостное настроение. Когда он пригласил сыновей на ленч, это было воспринято ими как неожиданная и тем более приятная награда.

Прежде всего Роберто хотел отправить Константино в Рим и поручить ему руководство всеми своими тамошними торговыми операциями. Константино с радостью согласился. София уже давно и настойчиво убеждала его поговорить с отцом и попросить у него разрешения жить самостоятельно, в собственном доме. Она любила Грациеллу, но не чувствовала себя хозяйкой на вилле «Ривера». Кроме того, после медового месяца им с Константино редко удавалось побыть наедине. София пропускала мимо ушей намеки Грациеллы на то, что ей не терпится стать бабушкой, считая, что родить ребенка всегда успеется. Ее мечта исполнилась, и ей хотелось сполна насладиться своим новым положением и богатством. Софии хотелось работать, и, хотя Константино уверял ее, что отец этого не одобрит, она оставалась непреклонной в своем решении. Теперь она с нетерпением ждала дня отъезда в Рим, предвкушая приятные хлопоты по устройству своего семейного гнездышка. София давно перестала думать о сыне и теперь с трудом могла вызвать в памяти черты его лица.

Ее мысли полностью занимали проблемы, связанные с покупкой дома в Риме. Она хотела выбрать его по своему вкусу и намеревалась потратить на меблировку столько денег, сколько потребовалось бы, не желая себе ни в чем отказывать. С каждым днем в ней росла уверенность, что ее мечты наконец действительно исполнились.

Альфредо, напротив, безрадостно воспринял новость о том, что отец отсылает его в Нью-Йорк. Разумеется, там для него открывались большие возможности, но он любил Сицилию, привык к родительскому дому и с удовольствием работал в гаражах и в саду, проявляя склонность к тяжелому физическому труду. Ему доставляло удовольствие ухаживать за деревьями и таскать ящики с фруктами. Ответственность за американский филиал торговых компаний отца казалась громадной и пугала его.

Альфредо не хотел уезжать еще и по другой причине: он познакомился с девушкой и уже собирался пойти к ее родителям, чтобы попросить разрешения ухаживать за ней. Теперь с этой идеей можно было распроститься. Кроме того, отец хотел, чтобы в Нью-Йорке он повидал его старинного друга и встретился с его дочерью. Альфредо справедливо расценил отцовскую просьбу как приказ и не посмел ослушаться. Скрепя сердце он стал собираться в путь и уехал вскоре после Константино.

* * *

Фредерико также предстояло покинуть Палермо. Отец отправлял его в Лас-Вегас учиться управлению игорным бизнесом под патронатом двух своих верных помощников.

Грациелла огорчилась: она не могла поверить, что Роберто в состоянии так жестоко обойтись с ней – взять и одновременно разослать всех сыновей в разные точки земного шара. Она с тоски зачахнет в опустевшем доме! Роберто был подчеркнуто мягок с ней, заботлив, но неумолим. Он растил себе смену, хотел передать сыновьям свое дело. А как они узнают жизнь, если привыкли держаться за мамочкин подол?