Текст книги "Лучшая половина мафии (Крестная мать)"

Автор книги: Линда Ла Плант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 50 страниц)

Лука внимательно оглядел сидевших в машинах мужчин.

– К вам прибыл адвокат. Другого парня я не знаю. Во второй машине – Джозеф Рокко и пара шестерок.

– Мы можем ему доверять?

– Да, его прислали для заключения сделки. Его зовут Кармин или что-то в этом роде… Я залезу на крышу – посмотрю, есть ли у них кто еще на подхвате.

Обе машины остановились у парадного крыльца. Мужчины не выходили из «мерседеса», дожидаясь, пока Рокко откроет им дверцы. Адвокат и его спутник выглядели респектабельными банкирами: седовласые, в темных костюмах, таких же темных галстуках и белоснежных рубашках.

Лука бесшумно отворил окно в спальне над крыльцом и по-пластунски подполз к краю козырька.

– Что? Я должен остаться с машинами? – удивленно спросил кто-то внизу.

Выглянув украдкой, Лука увидел, как Рокко отвернулся и встал, упершись руками в бока.

– Это я должен остаться с машинами?

– Да, ты…

– И сколько я буду вас ждать? Мне некогда – у меня горит имущественная сделка. Если вам нужен автомобильный сторож, возьмите одного из этих ребят.

Никто не ответил. Четверо мужчин исчезли под козырьком крыльца. Рокко смотрел им вслед с перекошенным от гнева лицом.

– Я не могу долго ждать! – крикнул он. – У меня сорвется сделка…

Адина проводила мужчин в столовую. Двое охранников вежливо отступили назад и остались стоять в коридоре – скрестив руки, как часовые на посту. Адина прошла мимо них к кабинету и постучала в дверь.

– Синьора, ваши гости пришли.

Женщины гуськом потянулись в обеденный зал. Грациелла вошла первая и села на мужнино место во главе стола. Она одна была в траурной вуали. Остальные, изысканно одетые и украшенные драгоценностями, встали рядом с ней, чтобы поприветствовать посетителей. У Грациеллы дрожали руки. Она лихорадочно пыталась вспомнить данные ей наставления. Тереза отрывисто кивнула свекрови, дав знак начинать.

– Позвольте представить вам мою дочь… Софию Лучано, вдову Константино, мать Карло и Нунцио… Это Тереза Лучано, вдова Альфредо… Это ее дочь Роза, которая потеряла Эмилио Лучано, своего жениха… и Мойра Лучано, вдова моего младшего сына Фредерико. Я вдова дона Роберто Лучано, Грациелла Розанна Ди Карло Лучано.

Тереза приободрила ее чуть заметной улыбкой. Роль была сыграна безупречно. Неожиданно Грациелла продолжила:

– Я сожалею, что дон Корлеоне не смог приехать к нам лично. Наверное, ему нездоровится? Передайте ему, пожалуйста, наши самые искренние соболезнования. С кем имею честь?..

Грациелла была великолепна. Тереза поразилась ее выдержке и царственной надменности. Двое мужчин представились, и хозяйка дома протянула руку для поцелуя, после чего Тереза усадила всех за стол и открыла совещание. Она говорила почтительным тоном, слегка склонив голову набок:

– Благодарю вас за этот визит, синьоры. Я буду говорить от имени всех нас. Прежде всего хочу выразить нашу признательность дону Корлеоне за его столь щедрое предложение. Мы освободим виллу к концу этого месяца и надеемся, что наша просьба подождать еще три недели не причинит неудобств. Мы не можем переехать раньше в связи с тем, что квартира, которую мы купили здесь, в Палермо, еще не отремонтирована. Мы желаем семье Корлеоне доброго здоровья и счастья. Пусть их жизнь на вилле «Ривера» будет полной чашей.

–  Grazie,синьора, grazie…

Лука продолжал следить за Рокко, спрятавшись за шторами спальни. Он видел, как тот закурил сигарету и нагнул голову, стараясь выпустить изо рта ровное колечко дыма, потом лениво направился к ограде возле кухонного сада. Облокотившись на перила ограды, Рокко огляделся по сторонам и пошел обратно к своей машине. Он включил мотор и задним ходом подал «ягуар» на дорожку, ведущую к заднему двору виллы. Машина остановилась, потом чуть прокатилась вперед. Казалось, Рокко собирается уезжать. Но тут он вдруг снова затормозил, обернулся и уставился на гаражи, бывшие конюшни.

Лука не знал, что делать. Если Рокко войдет в гараж, он увидит ящики с упакованными вещами и чемоданы, которые женщины уже сложили в свои машины, приготовившись к срочному отъезду. Это может вызвать у него подозрения… В данный момент вдовы водят за нос представителей Корлеоне, делая вид, что собираются предложить компанию Лучано другим семействам и остаться на вилле еще на месяц. Если Рокко расскажет им о том, что увидел, вдовам не поздоровится.

* * *

Тереза с улыбкой протянула документы на виллу. Оба мужчины кивнули и улыбнулись в ответ. Они полагали, что, передавая эти бумаги, она соглашается продать заодно и предприятие Лучано. Лица их разочарованно вытянулись, когда Тереза сказала:

– Пользуясь случаем, мы хотим отказаться от предложения, которое касается компании Лучано. Все финансовые вопросы, связанные с продажей виллы и ее содержимого, мы оставляем нашим юристам, которые очень помогают нам в это трагическое время. Если вы желаете с ними поговорить – пожалуйста, они ждут ваших указаний.

– Синьора, вы поняли суть этого предложения?

– Конечно, – ответила Тереза, – синьор Рокко очень четко все объяснил. Но… посовещавшись с юристами, а также с другими семействами, мы увидели, что компания Лучано представляет очень большой интерес для дона Скарпаттио, дона Гойи, дона Дарио и дона Бартолли, и решили дать каждому из них возможность купить часть портовой территории, тем более что это откроет им доступ к грузовым судам и складам-холодильникам. Поскольку фабрики в настоящее время не работают, их площади тоже могут успешно использоваться под склады. Нас заверили, что виноградники и фруктовые сады, которые сильно пострадали от засухи и пришли в запустение, через два года будут опять плодоносить.

По словам наших юристов, – продолжала Тереза, – американские предприятия не входят в эти контракты. Поймите: мы всего лишь женщины и не разбираемся в тонкостях бизнеса, поэтому просто передали все дела в их руки. Из Америки нам постоянно поступают предложения о покупке, и мы, естественно, очень растеряны. Приносим свои извинения за эту отсрочку. К сожалению, до тех пор, пока наш юридический представитель не разрешит нам принять предложение дона Корлеоне, мы не можем подписать никаких документов. Еще раз спасибо за визит. Передайте дону Корлеоне наши самые добрые пожелания. Если вам понадобится еще раз обсудить этот вопрос – приезжайте, мы будем здесь. Также, пользуясь случаем, хочу поблагодарить вашего помощника Джозефа Рокко, который любезно предложил нам обратиться к другим семействам. Мы признательны за ту помощь и ту доброту, которую нам оказывают.

Тереза отошла от стола и подала руку Грациелле, помогая ей встать. Оба мужчины быстро поднялись со стульев, и вдовы вышли из столовой – вместе, как и вошли.

Джозеф Рокко приставил ладони к лицу и озадаченно заглянул через стекло в салон «роллс-ройса», потом протиснулся мимо упаковочных ящиков к багажнику машины, открыл его и увидел уложенные чемоданы, даже прочитал на одном ярлык. Оставив багажник открытым, он пошел дальше, в глубь гаража, нагнулся над грузовым контейнером и внимательно изучил аккуратные надписи на ярлыках с четко видимой датой отправки.

Рокко присвистнул. Хотя вообще-то здесь не было ничего подозрительного. Он знал, что женщины собираются съезжать с виллы. Он снова начал протискиваться между ящиками, приподняв полы пиджака, чтобы не зацепиться. Внезапно тяжелые двери гаража, управляемые электроприводом, стали закрываться…

– Э, что такое? В чем дело?

У Рокко не было причин для тревоги. Он спокойно пошел к выходу, даже не пытаясь пробежать те несколько шагов, которые отделяли его от опускающихся дверей. Только когда его накрыли с головой тяжелым вонючим одеялом, он принялся бороться, силясь вырваться и достать свой пистолет. Потеряв равновесие, он упал на один из ящиков и перевернулся на бок в отчаянной попытке выбраться из-под одеяла, убрать его со своего лица.

Первый удар пришелся в висок и оглушил его, однако ему удалось кое-как подняться на ноги. В конце концов он стащил одеяло с головы и тут же получил новый удар по черепу. Все еще в сознании, он медленно осел на колени и застонал. Третий удар – лезвием лопаты по шее – чуть не обезглавил Рокко.

Лука тяжело, хрипло дышал от усилия. Невыносимо болело плечо. Он боялся, что открылась недавно зажившая рана. Поставив лопату на пол, он нагнулся над Рокко и, даже не щупая пульса, понял, что тот мертв.

Адина закрыла дверь за представителями Корлеоне. Они немного помедлили, увидев, что машины Рокко нет на месте, потом сели в «мерседес» и торопливо уехали.

Мужчины молчали, совершенно уверенные в успехе. Эта маленькая заминка легко устранима. Теперь вдовы будут вынуждены принять их предложение, причем безо всяких переговоров. Правда, переговоры с самого начала были лишь видимостью. Просто к ним решили проявить уважение. Скоро они поймут, как глупо было с их стороны злоупотреблять этим уважением.

Чуть позже женщины, собираясь уезжать, в последний раз обходили комнаты, проверяя, все ли уложено. Мойра захлопнула свою увесистую косметичку и быстро сбежала по лестнице.

– Я только брошу это в багажник! – крикнула она. – Я решила уложить косметику в самом конце, чтобы потом можно было легко ее достать.

Ее никто не слушал. Все были сосредоточены на собственных сборах.

Мойра нажала кнопку, чтобы открыть гараж, и заметила стоявшую рядом машину Джозефа Рокко. Она не придала этому особого значения – просто ждала, когда поднимутся двери.

Наконец женщина шагнула внутрь… и застыла на месте, выпучив глаза. Она так долго не могла разразиться визгом, что Лука успел подбежать и зажать ей рот рукой.

– Заткнись, Мойра, заткнись! Мойра, если я уберу руку, ты будешь молчать? Мойра?

– М-м-м… – замычала она, энергично кивая.

Он убрал руку, и она завопила что было мочи, осыпая его ударами и пытаясь выскочить из гаража. Он грубо рванул ее в сторону и нажал кнопку, чтобы закрыть двери.

– О нет, нет! Не трогай меня… О Боже…

Лука был весь в крови – руки, рубашка, даже ботинки и брюки.

Тереза ставила галочки в списке вещей, когда в комнату влетела бледная Мойра и, запинаясь, проговорила визгливым, почти истерическим голосом:

– Тереза, п-пойдем с-со мной…

– В чем дело? Что случилось?

– Я не могу тебе сказать. Идем в гараж.

Тереза отвернулась от накрытого трупа, чувствуя приступ тошноты.

– Мне пришлось это сделать, – объяснил Лука. – Он шарил по ящикам. Он понял, что мы уезжаем. Но они не знают, что он тут был, они уехали…

– Что… что ты собираешься с ним делать?

Лука завернул мертвого Рокко в старое одеяло.

– Положу в его багажник, отвезу куда-нибудь и там брошу.

Когда окровавленный труп был вынесен из гаража, напряжение слегка разрядилось. Тереза тихо спросила Луку:

– Разве нельзя было просто оглушить его?

– Послушайте, я сделал то, что должен был сделать. Остальным ни к чему знать об этом. Особенно Грациелле. Но если бы он рассказал о том, что здесь увидел, вы бы здорово влипли… Вообще все получилось удачно.

– Что ты имеешь в виду?

– Ведь никому и в голову не придет, что это сделали пять женщин, правда?

– О Боже! – вскричала Мойра. – Тереза, смотри – грузовик с фабрики! Они увидят машину!

К вилле подъезжал один из грузовиков Лучано, чтобы забрать ящики на хранение. Тереза быстро обернулась к Луке:

– Спрячь машину. Отгони ее через задний двор, скорей! А потом тебе придется сжечь всю свою одежду. Не вздумай в таком виде попасться на глаза Грациелле!

Лука не мог отогнать машину слишком далеко, потому что потом ему надо было возвращаться на виллу. Петляя переулками, он подъехал к многоэтажной стоянке на окраине Палермо, купил парковочный билет и поставил «ягуар» на пятом этаже. Он уже выходил из машины, как внезапно в салоне зазвонил телефон. Он испуганно вздрогнул, но затем улыбнулся и снял трубку.

Из-за бетонных стен здания голос сначала звучал искаженно.

– Джозеф, это ты?

–  Si…

– Где ты был, твою мать? Алло! Слушай, выброси на хрен свой аппарат – ни черта же не слышно! Я тебе давно говорил: купи такой же, как у меня… Рокко? Ты меня слышишь?

–  Si…я должен уехать из города на несколько дней.

– Ты что, шутишь?

Лука засмеялся и сказал громко, нараспев:

– Я шучу-у…

В трубке замолчали. Потом мужчина спросил:

– Кто это, твою мать?

– Оставьте женщин Лучано в покое. Не трогайте их. Они под защитой, ясно? Джозеф Рокко мертв.

Два часа спустя Роза, Мойра и Тереза уехали с виллы. Все ящики были вывезены, и они еще укладывались в намеченный график. Лука сжег в саду свою окровавленную одежду, а заодно и одеяло. Увидев костер, Грациелла нисколько не удивилась: она знала, что в кабинете дона осталось много писем и бумаг, которые надо уничтожить.

Прежде чем уехать вслед за остальными, Грациелла, София и Лука дали Адине последние наставления.

Горничная комкала в руке свой мокрый носовой платок. Она знала: это конец целой эпохи.

–  Arrivederci-i,синьора Лучано, – завыла она, – arrivederci-i!

Грациелла слабо взмахнула рукой.

– До свидания, Адина.

София развернула машину и медленно поехала по дорожке. Адина отчаянно махала им вслед.

– Пишите мне! Берегите себя… Да благословит вас Господь…

Лука обернулся с заднего сиденья, приложил пальцы к губам и послал ей воздушный поцелуй. Он не видел ее лица, не слышал, как она зарыдала, когда машина скрылась за воротами.

В последний раз Адина видела Майкла Лучано живым в день его отъезда в горное убежище. Когда «мерседес» тронулся, Майкл обернулся, поднял пальцы к губам и послал своей маме воздушный поцелуй. Сердце Адины сковало ужасом. Она была уверена, что это дурное предзнаменование.

Глава 32

Комиссару Джозефу Пирелли прислали из Соединенных Штатов фотографию Луки, сделанную в последнем колледже, который он посещал. Ему было тогда пятнадцать лет. После первого семестра он просто ушел и больше не появлялся.

Можно было расспросить ребят, которые знали Луку, но никто из них не поддерживал с ним отношения после того, как он бросил учебу. По мнению руководства колледжа, он плохо влиял на коллектив и явно нуждался в психиатрическом лечении.

Пирелли устроил очередное совещание, собрав всех, кто работал по этому делу. Они набились в его тесный кабинет: кто-то сидел на краю стола, кто-то стоял, подпирая спиной стены. Пирелли встал перед своей знаменитой «стеной смерти», где висели фотографии многочисленных жертв Луки.

Показав на снимки, он тихо начал:

– Я совершенно убежден и готов присягнуть своей карьерой, что во всех этих убийствах виновен один человек. Теперь в любой момент нам могут перекрыть кислород: на одно это расследование мы тратим столько людей и часов, сколько не тратится в Палермо ни на какое другое. Однако если вы поделите все эти часы на количество жертв, на каждую из них придется не так уж и много. Нам надо найти Луку Кароллу, и расследованию будет конец.

Пирелли опрокинул свою переполненную пепельницу в мусорную корзину и хотел продолжать, но тут зазвонил телефон. Пока он слушал, взор его медленно прояснялся. В конце концов он широко улыбнулся и повесил трубку.

– Все, ребята, можно отдыхать! – объявил он. – Охранники римского аэропорта задержали парня с билетом на имя Морено, Джонни Морено.

Самолет Терезы, Мойры и Розы уже взлетел. Они не видели, как арестовали молоденького студента. Охранники вывели его из зала отправления и оставили в таможенном отделе аэропорта дожидаться прибытия комиссара Джозефа Пирелли.

Два остальных билета первого класса, первоначально купленные для Софии и Грациеллы, Тереза отдала двум парням, которые путешествовали «автостопом». Те не могли поверить своему счастью. Однако в самолет они не сели, а поменяли билеты на рейс до Лос-Анджелеса.

За все годы работы в полиции Пирелли еще ни разу не испытывал такого сокрушительного разочарования. Только взглянув на задержанного студента, он сразу понял, что это не Лука Каролла, не Джонни Морено. С досады он яростно пнул стену ногой и угодил носком ботинка в щель деревянной переборки. Приступ жуткого кашля заставил его сесть. Он уткнулся бледным лицом в носовой платок, хрипя и брызжа слюной.

Еще не остыв от гнева, Пирелли позвонил в полицейское управление Палермо. Анкора попросил его повторить свои слова, а когда услышал, тоже испытал разочарование.

– Мне очень жаль, Джо, но это означает одно: он еще здесь, на Сицилии. Как по-твоему, почему он не сел в самолет?

– Наверное, простудился, – прорычал Пирелли.

– Ты как, сразу же обратно? – спросил Анкора.

– Да нет. Пожалуй, сперва заеду к себе домой, в Милан – переоденусь и, может быть, немного посплю. Я жутко устал.

Анкора понимающе ухмыльнулся:

– Ах ну да, конечно, поезжай. И не забудь передать от меня привет жене!

– Моя жена, толстый боров, сейчас в Палермо и останется там до тех пор, пока не кончится это проклятое расследование. Слушай, сделай мне одолжение, передай ей, что я буду поздно. Если она узнает, где я, ее хватит удар, так что лучше скажи, что я… в общем, скажи что хочешь. Пока.

Благополучно прилетев в Рим, София и Лука постелили постель Грациелле. В квартире уже виднелись признаки неминуемого отъезда Софии. Она собрала все свои личные вещи, осталось лишь подписать договор о продаже.

Луке отвели бывшую спальню сыновей Софии. Две кровати – вот все, что осталось в напоминание о погибших детях. Все игрушки и одежда были убраны.

Позже вечером, когда Грациелла готовилась ко сну, Лука проходил мимо ее двери по пути в ванную. Он остановился и стал смотреть, как она причесывается, сидя перед зеркалом в белой ситцевой ночной рубашке. Длинные косы, которые она обычно закручивала в узел, сейчас были распущены. Она положила на туалетный столик расческу в серебряной оправе и взяла в руки потрепанную черную Библию. Оставшись незамеченным, Лука бесшумно пошел дальше. Когда он помылся и почистил зубы, Грациелла уже погасила свет, но дверь в ее спальню осталась слегка приоткрытой.

София испуганно вздрогнула. Она не слышала, как Лука зашел в кухню.

– Мне не спится, – проговорила она, – хочешь выпить?

Он покачал головой и сел напротив. На столе были рюмка виски и маленький пузырек с таблетками. Лука нагнулся, чтобы прочесть этикетку, однако София взяла пузырек и спрятала его в карман.

– Вы не возражаете, если я посижу с вами? – спросил он.

Она слегка пожала плечами, взяла пепельницу, полную наполовину выкуренных сигарет, и высыпала ее в мусорное ведро.

– Роза говорила мне, что у вас большие неприятности с дизайнером. Это правда?

Она вздохнула и ополоснула пепельницу под краном. Ее распущенные волосы доходили почти до талии, как и у Грациеллы. Луку так и подмывало потрогать эти темные шелковистые пряди, но он сидел не шевелясь. Вытерев пепельницу кухонным бумажным полотенцем, София отнесла ее обратно к столу.

– Может, теперь я смогу заснуть…

– Вы еще не допили.

Взглянув на свою рюмку, она быстро ее осушила, потом отнесла к раковине и стала мыть под струей воды. Лука любовался плавными, грациозными движениями Софии, ее руками с длинными, изящными пальцами и бледными, почти белыми ногтями. Это были не накладные ногти, как у Мойры, а натуральные безупречные овалы с широким полукруглым основанием.

Она тщательно вытерла рюмку и потянулась кверху, чтобы убрать ее в навесной шкафчик. Полы ее атласного халатика разошлись до самых бедер, и Лука заметил, что на ней нет белья. Когда она вновь к нему обернулась, халатик слегка распахнулся на груди. Он поспешно отвел глаза, зная, что в вырезе показалась соблазнительная ложбинка, но не смея даже взглянуть в ту сторону.

– Что сказала тебе Роза про Нино? – поинтересовалась София, покручивая в пальцах длинную прядь волос.

– Совсем немного. Только то, что он, как она выразилась, ободрал вас как липку.

Ноги Луки дрожали. Он крепко сомкнул ягодицы, чувствуя сильное возбуждение, и положил руки под стол, на колени. Все его тело пылало огнем, а щеки предательски покраснели.

– Что ж, это верно. Кажется, я сама виновата. Я была так глупа! Мой муж предупреждал меня, чтобы я ему не доверяла.

Лука поерзал на жестком стуле.

– Может быть, вы… – он сжал свой твердый пенис руками, – расскажете мне об этом?

Прикусив губу, София рассеянно провела рукой по атласному халатику, подчеркнув контуры своей пышной груди, и потуже затянула поясок. Она слегка опьянела после виски и валиума, но чувствовала себя совершенно расслабленной.

– Не сейчас. Я, пожалуй, пойду спать. Погаси, будь добр, свет и на всякий случай проверь, везде ли заперто.

Как только она вышла из кухни, Лука с облегчением вздохнул и оросил спермой свои пижамные брюки, тихо застонав от удовольствия.

В темноте детской комнаты он начал торопливо снимать мокрые брюки, впопыхах споткнулся и упал на пол, прямо на больное плечо. Скривившись от боли и злясь на собственную неловкость, он отбросил ногой пижамные брюки, потом снял рубашку и отлепил лейкопластырь, державший небольшую повязку. Рана была чистой. Он выбросил вату в мусорное ведро.

На шее у него поблескивало золотое сердечко. Лука нежно дотронулся до медальона, потом снял его и, подняв над головой, принялся раскачивать из стороны в сторону. Наконец глаза его закрылись, и он уснул.

Лука встал поздно и застал за завтраком одну Грациеллу. Не успел он спросить про Софию, как она вошла в кухню, полностью одетая.

Блестящие волосы, гладко зачесанные назад и уложенные в тугой пучок, делали ее лицо строгим и неприступным. На ней были изящный серо-черный костюм, темно-серые чулки и белая блузка, расстегнутая у ворота. Когда она склонилась к Грациелле, Лука увидел краешек белого кружевного бюстгальтера.

– Присмотрите, пожалуйста, за мамой, мистер Морено. Я ненадолго, через пару часов вернусь. Хорошо ли вам спалось?

Лука кивнул. Он всегда очень следил за своим внешним видом и теперь злился на себя за то, что в спешке вышел к завтраку небрежно одетым.

София отправилась в холл и стала складывать бумаги в тонкий кейс из черной кожи. Лука поднялся из-за стола и пошел за ней. Закрыв кейс, она взяла из выдвижного ящика пузырек с таблетками и отвинтила крышечку.

– Хотите, я вас подвезу?

Она быстро обернулась и посмотрела на него испуганными, виноватыми глазами. Три маленькие желтые таблетки выпали из ее ладони и покатились по полу. Лука кинулся их поднимать, почти касаясь рукой тонких лодыжек и дорогих изящных туфелек. Ему отчаянно хотелось до нее дотронуться… Он встал и оказался так близко к ней, что почувствовал тепло ее тела. До него долетел легкий сладковатый запах ее духов.

– У меня болит голова, – сказала она, словно оправдываясь.

Ее смущение придало ему уверенности.

– Я подгоню машину к подъезду.

Не дожидаясь возражений, он ушел к себе, быстро причесался, сменил рубашку и надел один из костюмов, привезенных с виллы «Ривера». Костюм сидел на Луке не особенно хорошо, потому что достался ему после похорон Альфредо. На первом этаже, проходя мимо открытой двери швейцарской, он заметил на столе серую форменную фуражку обслуживающего персонала и взял ее себе.

София осталась равнодушна к выходке Луки. Когда он надел фуражку и обернулся к ней на заднее сиденье, она даже не улыбнулась.

– Я ваш шофер. Ну, как я выгляжу?

Фуражка была ему немного великовата, но он снял ее и с изнанки подвернул ткань под резинку, после чего снова примерил.

– Может быть, уже поедем? Мне не хочется надолго оставлять маму одну.

София сидела сбоку на заднем сиденье, закрыв глаза и скрестив ноги. Лука слегка повернул зеркальце заднего вида, надеясь, что она чуть-чуть раздвинет ноги… Опершись о подлокотник, она прижимала ладонь ко лбу и почти не меняла позы, лишь изредка опускала руку, показывая ему дорогу.

София провела в кабинете своего юриста без малого час и вернулась в машину еще более отрешенная, чем обычно. Она опять села сзади.

– Мне надо ехать в Милан. Нино Фабио работает там. Ты отвезешь меня или поедем домой, к маме, а оттуда я доберусь как-нибудь сама?

– Нет, я вас отвезу.

София потянулась к телефонной трубке и набрала номер. Грациелла ответила на звонок. София сообщила ей, что задержится дольше, чем ожидала, потому что сейчас едет в Милан. Грациелла заверила, что с ней все в порядке, и сказала, что собирается в магазин за продуктами.

Лука выехал из города и по скоростной трассе направился в сторону Милана, не спуская глаз с Софии. Она открыла маленький бар в задней части салона, выпила рюмку водки и приняла еще одну желтую таблеточку «аспирина», потом закурила сигарету и поймала в зеркальце его внимательный взгляд.

– Перестань на меня пялиться! Это действует мне на нервы. Я все прекрасно вижу. Если ты за мной шпионишь, то напрасно. Можешь сказать Терезе, что я принимаю примерно по четыре таблетки успокоительного в день – валиума, и снотворное – от случая к случаю…

Всю остальную дорогу они молчали. Приехав в Милан, София направила Луку переулками к бывшим складам, переделанным под шикарные жилые дома и деловые конторы. Они остановились перед высоким зданием, которое, несмотря на свежую краску, было вполне узнаваемым.

Лука даже не сделал попытки открыть ей дверцу. Он видел, как она вошла в здание, и, подождав полчаса, отправился туда же. Был третий час дня.

Просмотрев висевшие на двери названия фирм, он пошел по каменному коридору и вызвал старый грузовой лифт, который еще работал.

На третьем этаже Лука нажал рычаг остановки и шагнул в просторный вестибюль с белыми крашеными стенами и множеством дверей без табличек. Какая же из них рабочий кабинет Фабио? Только по горшкам с зелеными растениями можно было догадаться, что это уже не складские помещения.

Двигаясь на звук голосов, он пересек комнату, уставленную манекенами, открыл противоположную дверь и очутился в приемной – с ковром на полу, черным полированным столом и новыми цветочными горшками. Табличка с витиеватыми золотыми буквами сообщила Луке, что он нашел «Нино Фабио».

Слева доносился низкий гул швейных машинок. Однако голоса, которые теперь звучали громче и отчетливее, привели его к кабинетам и демонстрационным залам, обставленным по проекту Фабио и выкрашенным в яркие желтые и персиковые тона. На всех стеклянных дверях висели таблички: «Отдел дизайна», «Экспортный отдел», «Демонстрационный зал»… Лука в растерянности покрутил головой, но тут услышал голос Софии. Она была в самой дальней комнате, за закрытой дверью с фамилией Нино.

Нино швырнул в угол рулон с эскизами. Он любил разбрасывать вещи в споре.

– Если я отдам тебе всю свою коллекцию за восемьдесят шестой и восемьдесят седьмой годы, моя репутация полетит к черту! Все эти плиссировки и пышные жатые юбки уже вышли из моды! Не думай, что я хочу тебе насолить. Зачем мне это надо? Я пытаюсь сохранить свое лицо… Терпеть не могу возвращаться к старым моделям! Под какой бы маркой ты ни начала их выпускать, они все равно останутся старыми моделями Нино Фабио. Мой ответ – нет. Если ты хочешь открыть бутик, ради Бога, открывай, только возьми себе другого модельера, если, конечно, сможешь его найти. А я, моя милая, не твоя собственность.

– Ты же знаешь, у меня нет на это денег, Нино.

– Это моя вина, прости. Но я могу лишь предупредить: если ты все-таки сделаешь по-своему, я привлеку тебя к суду. И ты проиграешь процесс, София… Хочешь совет? Не трать попусту время и силы. Без меня ты все равно не раскрутишься.

– Пожалуйста, Нино, дай мне лишь несколько моделей, чтобы я могла с чего-то начать. Мой юрист составил очень выгодный для тебя контракт: ты получишь процент с прибыли.

– София, прошу тебя, оставим эту тему. Сейчас все придут с обеда. Ты же не хочешь, чтобы наш разговор попал на страницы всех бульварных газет? А именно это и случится, если мои парни его услышат. Ты ведь знаешь: и у стен есть уши.

София затушила свой окурок.

– Я не нашла ни одной записи о продаже оборудования, изъятого не только из моих собственных мастерских, но и со склада, в котором якобы располагалась контора по почтовой пересылке дамского белья. Где мои швейные машины, Нино?

Он пожал плечами:

– Понятия не имею. В последний раз я был там вместе с тобой. Может быть, их присвоил менеджер, Де Сильвио? Не знаю. Ничем не могу тебе помочь.

– Ясно. Ты не будешь возражать, если я осмотрю твой швейный цех? Если я увижу хоть одну свою машинку, Нино, мне придется обвинить тебя в воровстве.

– Пожалуйста – осматривай все, что хочешь. Ты у меня в гостях. Я не брал твое оборудование, София. У меня нет ни одной твоей вещи, и мне ничего от тебя не надо. И я не хочу, чтобы ты за моей спиной пыталась воскресить свой бизнес. Если ты воспользуешься хотя бы одной моей моделью, то уже не ты, а я обвиню тебя в воровстве. Это понятно?

Нино и София обернулись к двери и удивленно уставились на вошедшего Луку. Он направился прямо к Софии и взял ее под локоть.

– Ваша машина ждет вас, синьора Лучано…

Пока они спускались в лифте, София стояла молча. Руки ее были опущены и сжаты в кулаки, лицо напряжено. Лука поднял железный засов, и она, прошмыгнув под ним, торопливо пошла к машине.

Когда он сел на место водителя, София взорвалась:

– Как ты посмел меня перебить? Как ты посмел туда ворваться?

Зло сверкая голубыми глазами, он перегнулся через сиденье и наставил на нее палец.

– Вы Лучано! Вы хотели, чтобы этот придурок подписал бумаги? Есть много способов заставить его это сделать. Но вы не должны просить! Никогда! Он вам не нужен.

Она стала лихорадочно рыться в своей сумочке.

– И это вам тоже не нужно.

– Слушай, не лезь не в свои дела, черт возьми! Еще не хватало, чтобы ты указывал мне, как жить!

София посмотрела мимо Луки, и лицо ее изменилось. Она съежилась на спинке сиденья.

– Видишь вон того человека? Толстого? Куда он идет, ты можешь проследить?

Де Сильвио беседовал с круглым коротышкой в пальто с меховым воротником. Оба были так поглощены разговором, что не обратили внимания на стоявшую рядом машину. Пройдя дальше по внутреннему дворику, они вошли в здание.

Лука завел машину, медленно проехал в ту сторону и остановился прямо перед дверью, за которой исчез Де Сильвио.

София поспешила к подъезду, собираясь его догнать, но столкнулась с Селестой, девушкой, которая раньше работала у нее в мастерской. Она была в синем шерстяном платье для беременных.

– Синьора Лучано?

Лука видел, как София улыбнулась и завела с девушкой дружеский разговор. Селеста расцеловала Софию в обе щеки и пошла обратно, в контору Нино Фабио.

Немного постояв, София вернулась в машину.

– Вы в порядке?

Она сидела бледная и молчала.

– Останови машину, меня сейчас стошнит, – сказала она, когда они выехали со двора.

Пошатываясь, она выбралась из машины и припала к стене в приступе безудержной рвоты. Лука стоял рядом и смотрел, потом протянул ей чистый носовой платок.

– Прости, прости, пожалуйста… Ты не поможешь мне сесть в машину?