Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 27."
Автор книги: Лев Толстой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 52 страниц)
Первое представление комедии в Ясной поляне состоялось 30 декабря 1889 г. До нас не дошел текст пьесы в той его стадии, в какой он исполнялся на яснополянской сцене. Он заключается в рукописях, описанных под №№ 8—11. Но текст этих рукописей, ранее исправленных Толстым, после представления 30 декабря подвергся новым авторским исправлениям, и мы в точности не можем разграничить разновременные стадии этих исправлений. Однако, руководствуясь воспоминаниями участников и зрителей яснополянского спектакля, [393]а также сохранившейся в Государственном Толстовском музее в Москве его афишей, мы можем указать главнейшие особенности текста пьесы, разыгранной в Ясной поляне. Заглавие комедии было уже не «Исхитрилась!», а «Плоды просвещения». Роли артельщика от Бурдье, кучера и баронессы еще отсутствовали. Роль старого повара, предварительные записи к которой были сделаны в записной книжке уже 26 декабря, может быть, ко времени спектакля и была написана, но в спектакль не введена, очевидно, в виду краткости времени, оставшегося до спектакля. [394]Сцена встречи в 1-м действии доктора с Сахатовым была уже введена в текст комедии, хотя и не в той редакции, что в печатном тексте, но сцена, в которой Бетси обнаруживает проделки Тани, еще отсутствовала. Большинство имен действующих лиц звучало так же, как и в печатном тексте комедии, но вместо Гросмана еще фигурировал Шпюлер, говоривший ломаным русским языком с немецким акцентом и притом значительно меньше, чем в печатном тексте, вместо Марьи Константиновны – мисс Брук, произносившая английские фразы.
Участниками спектакля, кроме молодых Толстых, были их знакомые и друзья, большею частью «зеленая» молодежь. Некоторые из актеров были люди среднего возраста, как В. М. Лопатин и Н. В. Давыдов, режиссер спектакля. Особенно удачно выступал В. М. Лопатин, тогда мировой судья, впоследствии актер московского Художественного театра, талантливо проведший роль 3-го мужика. Как удачных исполнителей, авторы воспоминаний называют М. Л. Толстую – кухарку, А. М. Новикова – буфетчика Якова, С. А. Лопухина – Звездинцева, С. Э. Мамонову – толстую барыню, Н. В. Давыдова – профессора Кругосветлова, Т. Л. Толстую – Таню.
Непосредственно вслед за постановкой «Плодов просвещения» на яснополянской сцене Толстой взялся за их переделку и дополнение. Как видно из приведенной записи дневника от 31 декабря, за дальнейшую работу над комедией Толстой принялся на следующий же день после спектакля. Дальнейшие записи дневника, относящиеся к этой работе, следующие. – 3 января 1890 г.: «1-го целый день поправлял комедию, недурно». 4 января: «Грустил о своей дурной жизни и – странное дело – всё придумывал подробности к комедии – недурные». 5—9 января: «Два дня возился с комедией – всё вписывал то, что приходило в голову. Странное художественное увлечение». 11 января: «Опять комедию». 13 января: «Я поправлял комедию». 14 января: «Были Янжул, Стороженко, Самарины, Давыдов, Раевская. Я им читал комедию». 18 января: «Вчера переписывал комедию, а нынче взял опять исправлять. Она плоха». 19 января: «Поправлял комедию и кончил. Плоха комедия». 20 января: «Утром ходил один, и опять пришли разные пустяки о комедии, которые и стал вписывать». 21 января: «Поправлял комедию [...] Странное дело – эта забота о совершенстве формы. Не даром она. Но не даром тогда, когда содержание доброе. Напиши Гоголь свою комедию грубо, слабо, ее бы не читали и одна миллионная тех, которые читали ее теперь. Надо заострить художественное произведение, чтоб оно проникло. Заострить – и значит сделать ее совершенной художественно. Тогда оно пройдет через равнодушие и повторением возьмет свое». 22 января: «Встал рано, поправлял всё утро комедию. Надеюсь, что кончил». 24 января: «Утро поправлял комедию всю сначала. До самого обеда не кончил». 25 января: «Поправлял, сколько помнится, комедию, 4-й акт. Вечер разговаривали и прочел комедию. [395]Всё тщеславие». 7—9 февраля. «Поправлял комедию». 10 февраля: «Переписывали комедию» (Последняя запись, очевидно, обозначает, что в переписке принимал участие и сам Толстой.)
О работе над пьесой Толстой в это время упоминал и в письмах к своим друзьям. 15 января он писал Черткову: «Последнее время комедия, которую у нас играли, так захватила меня, что я более 10 дней всё ею занимался, исправлял, дополнял ее с художественной точки зрения. Вышло всё-таки очень ничтожное и слабое произведение, но дело в том, что я на этом увидал, какое это унижающее душу занятие – художество. Человеку нынче, завтра умереть, и вдруг он озабоченно записывает фразу, которая в духе известного лица и смешна; и радуешься, что нашел. Вообще было совестно, но теперь кажется, кончил» (AЧ). 17 января Толстой писал П. И. Бирюкову: «По случаю игры комедии я всё время поправлял ее и даже после исправлял ее. Очень низкое и увлекающее занятие» (АТ). В тот же день он писал В. В. Рахманову: «Занимался глупостями, исправлял комедию» (ИРЛ). В письме к H. Н. Ге-младшему от 10—18 февраля Толстой пишет: «Я, поминая вас, как вы смеялись, дописал комедию, и совестно» (ИРЛ).
В записные книжки Толстой вносил многочисленные записи отдельных ситуаций, реплик и слов, относящихся к работе над «Плодами просвещения". Из этих записей одна относится к 9—10 апреля 1889 г., остальные – ко времени от 18 декабря 1889 г. до 11 февраля 1890 г. В огромном большинстве случаев они использованы в тексте комедии; неиспользованные записи имеют второстепенное значение. [396]
После яснополянского спектакля в текст пьесы постепенно были введены следующие дополнения и исправления. В состав действующих лиц вошел старый повар и затем артельщик от Бурдье, мисс Брук заменена Марьей Константиновной, введена роль кучера, увеличены роли Шпюлера и профессора, введена сцена, в которой Бетси обнаруживает проделки Тани, в 4-е действие введен эпизод с шарадой, [397]названа фамилия профессора – «Кутлер», исправленная затем на «Кутлеров» и окончательно в списке действующих лиц замененная фамилией «Кругосветлов»; фамилия Шпюлер исправлена на «Гросман», введена роль баронессы; количество явлений в отдельных актах увеличено. (Работа над текстом комедии показана в описании рукописей, относящихся к ней.)
Точное количество редакций текста «Плодов просвещения» не может быть определено, так как одна и та же рукопись часто исправлялась несколько раз и, следовательно, заключает в себе, по меньшей мере, две редакции, если под редакцией понимать всякую переделку текста, хотя бы и не меняющую существенно общего смысла произведения и его композиции (так именно и протекала работа Толстого над «Плодами просвещения»). Во всяком случае, таких редакций всей пьесы в целом было не менее 7-ми – 8-ми, считая и те исправления, которые были сделаны в корректуре. Из всех персонажей комедии в процессе работы над ней наиболее существенной обработке и даже переработке подвергся Шпюлер, переименованный в одной из последних редакций в Гросмана. В первых редакциях это немец, говорящий ломаным русским языком, скорее спирит, чем гипнотизер (он назван спиритом между прочим в списке действующих лиц, написанном рукой С. А. Толстой), нигде не рекомендуемый в качестве известного и популярного отгадывателя мыслей. Постепенно он вырисовывается именно как известный гипнотизер, угадыватель мыслей. Количество и размер его реплик увеличивается, речь становится «ученой» и пересыпается ссылками на западно-европейских теоретиков гипнотизма; ломаный русский язык заменяется обычной разговорной речью и, наконец, фамилия «Шпюлер» заменяется фамилией «Гросман», с ремаркой; «брюнет еврейского типа».
Несомненно, развитие роли Шпюлера и превращение Шпюлера в Гросмана произошло в результате знакомства Толстого с очень известным и популярным в ту пору гипнотизером О. И. Фельдманом. [398]Когда Толстой в Спасском писал продолжение комедии, в котором выступает Шпюлер, он еще не знал Фельдмана или, может быть, знал его лишь по наслышке. Но вернувшись из Спасского в Москву, он вскоре же познакомился с ним. Фельдман был у Толстого дважды – в апреле 1889 г. 17 апреля этого года Лев Николаевич записывает в дневник: «Пришел Фельдман, гипнотизер. Шарлатанство, а что не шарлатанство, то не нужно. Свел его к Гроту», 29 апреля в дневнике записано: «После завтрака был Фельдман. Пустяки».
Толстой заинтересовался нашумевшим гипнотизером и, как видим, даже отправился с ним к председателю психологического общества Н. Я. Гроту, с тем чтобы Грот устроил заседание общества с участием Фельдмана. Когда Фельдман в 1891 г., напоминая о своих визитах, обратился к Толстому с письменной просьбой принять у себя одну психически расстроенную девушку, полагая, что это может иметь благотворное влияние на больную, Толстой, отказав в этой просьбе, писал Фельдману: «Ваше напоминание о нашем свидании было излишне, потому что я очень хорошо помню приятное и интересное знакомство с вами». [399]В процессе обработки комедии Толстой однако лишь постепенно наделял своего персонажа-гипнотизера чертами сходства c Фельдманом. Последним штрихом, устанавливавшим это сходство, было усвоение гипнотизеру – персонажу комедии, фамилии созвучной с фамилией реального гипнотизера и ремарки «брюнет еврейского типа» (Фельдман был еврей). [400]Современники же сразу усмотрели в фигуре Гросмана черты популярного гипнотизера, и актер московского Малого театра Гарин-Виндиг, игравший в «Плодах просвещения» роль Гросмана, загримировался под Фельдмана, который после этого написал ему резкое письмо и привлек его к суду.
Как сказано выше, и другие персонажи комедии носят на себе черты портретного сходства. Таковы прежде всего Звездинцев и Сахатов, прототипами для которых послужили Н. А. Львов и П. Ф. Самарин. В ранних редакциях пьесы вместо барона Коко Клингена фигурирует Кисленский. Прототипом его был, очевидно, Николай Андреевич Кислинский, сын председателя тульской губернской земской управы – знакомого Толстого. Прототипом мисс Брук была, вероятно, гувернантка Толстых мисс Лейк, а Марьи Константиновны – жившая в доме Толстых в Ясной поляне с 1887 г. учительница музыки, консерваторка Екатерина Николаевна Кашевская.
Участник спектакля А. В. Цингер сообщает, что в толстой барыне узнавали жену поэта А. А. Фета – Марью Петровну. [401]Другой участник спектакля, непрестанно следивший зa процессом создания пьесы, А. М. Новиков пишет: «В пьесе оказалось много тонко подмеченных черт быта Толстых, Раевских, Трубецких, Самариных, Философовых и других знакомых мне дворянских помещичьих семей». И далее: «Пьеса была живым изображением жизни тогдашнего высшего дворянства, даже фамилии действующих лиц были сначала взяты из действительной жизни... Играли этих действующих лиц как раз те или почти те, с кого они были списаны (даже прислуга – Яша, Федор Иванович, лакей, повар – служили в доме Толстых)». [402]Как указано в описании рукописей фамилия профессора звучала сначала Кутлер, затем Кутлеров, т. е. созвучно с фамилией знаменитого химика и в то же время спирита академика и профессора – А. М. Бутлерова, умершего в 1886 г. Когда друг А. М. Бутлерова – профессор – зоолог Н. П. Вагнер, убежденный спирит, прослушал в заседании русского литературного общества 12 марта 1890 г. комедию Толстого, ходившую уже в списках по рукам, он в обрисовке профессора Кругосветлова (тогда фамилия профессора звучала уже так) усмотрел издевательство над собой и Бутлеровым и по этому поводу 13 марта отправил Толстому резкое укорительное письмо, в котором писал: «Вчера я был в заседании Русского литературного общества и слушал вашу комедию «Плоды просвещения». Я пошел слушать это произведение, не веря тому отзыву, который был помещен в «Новом времени». Я говорил себе: «Не может быть! Не может быть, чтобы такой громадный талант, как Толстой, унизил себя до пасквиля на профессоров и ученых. К крайнему сожалению, это оказалось правда! Мне тяжело и больно было слышать, как вы с обычным вам художественным мастерством глумились надо мной и моим покойным другом А. М. Бутлеровым» (АТ). Вагнер был личным знакомым Толстого и, как видно из следующего его письма от 17 апреля (АТ), за несколько лет перед этим беседовал с ним по вопросам спиритизма, тщетно стараясь убедить его в том, что «спиритизм – истина».
В ответ на это письмо в своем письме от 25 марта Толстой просил у Вагнера прощения за доставленное ему огорчение. Свидетельствуя ему свое уважение и любовь и объясняя историю появления комедии на свет (см. выше), писал: «О вас и о Бутлерове я никогда не думал, пиша комедию. Про Бутлерова всё, что я знал, внушало мне уважение к нему, к вам я уже говорил вам, какие я имею чувства. Профессор же является как олицетворение того беспрестанно встречающегося комического противоречия: исповедание строгих научных приемов и самых фантастических построений и утверждений». Оправдывая себя всё увеличивающимся с годами отвращением ко всякого рода суевериям, к которым причислял и спиритизм, Толстой в заключение письма говорит: «Я скажу, как дети: простите, это в первый и последний раз, последний раз потому, что раз высказавшись, я уже не буду никогда впредь говорить с вами о спиритизме, а, если вы не лишите меня своей дружбы и общения, буду общаться с вами теми сторонами, которые у нас согласны». [403]
Работа над отделкой комедии продолжилась, видимо, до апреля 1890 г., а затем в мае и в июне, во время правки корректур. Как видно из письма к Толстому Н. И. Стороженко от 26 апреля 1890 г. (АТ), он накануне получил рукопись «Плодов просвещения», предназначенную для напечатания в сборнике в память С. А. Юрьева. Эта рукопись, содержавшая в себе текст последней – докорректурной редакции комедии и, весьма вероятно, собственноручно исправленная Толстым, до нас не дошла. В записях его дневника от 18 и 25 мая и 14 июня упоминается о правке им корректур «Плодов просвещения». Те второстепенные по преимуществу, хотя и довольно многочисленные текстовые отличия, которые существуют между текстом рукописей, описанных под №№ 20—23 (последняя из дошедших до нас рукописных редакций комедии), и печатным текстом комедии, явились в результате работы над пьесой, которая была проделана в тексте, отданном в печать, и в корректурах. Последняя корректура «Плодов просвещения» в верстке до нас не дошла.
–
Впервые «Плоды просвещения» были напечатаны, видимо без каких-либо цензурных изъятий, в книге «В память Юрьева. Сборник, изданный друзьями покойного». М. 1891, стр. 1—95. В том же году пьеса была перепечатана в тринадцатой части сочинений Толстого (М. 1891).
Но еще до появления в печати комедия стала достоянием читателей и зрителей. Она ходила в списках в редакции, представленной текстом рукописей, описанных под №№ 20—23. (Один из таких списков сохранился в рукописном отделении ГТМ.) Имея в виду такие списки, Толстой писал П. С. Алексееву 9 апреля 1890 г. в связи с запросами переводчиков, обращенными к Алексееву: «По настоящему комедия, которая ходит по рукам, не готова к печати и потому к переводу. Когда она будет печататься (я думаю в сборнике Юрьева), тогда пусть переводят, если думают, что это нужно» (ГТМ).
Успех спектакля в Ясной поляне побудил Н. В. Давыдова просить у Толстого разрешения поставить «Плоды просвещения» в Туле, платно, в пользу исправительного приюта. Толстой согласился с условием, что Давыдов возьмет на себя хлопоты перед драматической цензурой о постановке пьесы на сцене. Благодаря связям Давыдова при дворе, комедия, встретившая первоначально в цензуре настороженное к себе отношение только потому, что ее написал Толстой, была вскоре разрешена к постановке с исключением из текста лишь нескольких слов, в том числе слова «монах», которое прилагалось к имени являющегося на спиритические сеансы Звездинцева духа Николая.
Спектакль был поставлен в апреле 1890 г. в зале дворянского собрания силами актеров-любителей, частично и участников яснополянского спектакля. [404]На одну из репетиций пьесы 12 апреля пришел из Ясной поляны Толстой, отметивший это посещение в дневниковой записи 13 апреля: «Вчера пошел после обеда в Тулу и был на репетиции. Очень скучно. Комедия плоха – дребедень». 19 апреля того же года «Плоды просвещения» были поставлены в Царском селе, в Китайском театре, в пользу бедных города, также силами любителей из аристократических слоев общества, преимущественно царскосельского. Судя по афише спектакля, в тексте пьесы, поставленной в Царском селе, еще отсутствовали роли артельщика от Бурдье и старого повара. На спектакле присутствовали государь с государыней, великие князья с семьями и столичная знать. [405]
Несмотря на то, что драматическая цензура разрешила «Плоды просвещения» к представлению, главное управление по делам печати отменило это разрешение. 26 апреля 1890 г. министр внутренних дел Дурново представил Александру III следующий доклад:
«Пьеса графа Льва Николаевича Толстого «Плоды просвещения» была одобрена драматической цензурой, не нашедшей в ней ничего предосудительного, но главное управление по делам печати приостановило ее в виду толков в некоторых кругах общества, будто автор намеревался осмеять в этой комедии дворянское сословие. Признано было более благоразумным выждать, какое впечатление произведет эта пьеса на публику, для которой она не могла оставаться долго тайной. В настоящее время опыт уже сделан, ибо новое драматическое произведение графа Толстого было разыграно в Москве и некоторых других городах на любительских театрах, а в газетах появились подробные о ней отчеты, причем вовсе не обнаруживается, чтобы общество усмотрело в ней злостный и оскорбительный для целого сословия памфлет. На основании сего представляется, кажется, возможным разрешить пьесу «Плоды просвещения» для сцены, тем более, что запрещение, лежащее на ней, придает ей искусственно значение, какого она в сущности не заслуживает».
На этом же докладе рукой министра внутренних дел Дурново написано решение Александра III: «Его величество изволит находитъ эту пьесу неудобною для сцены, на любительских же театрах она может быть разрешена». В виду этого главное управление по делам печати 28 апреля 1890 г. разослало всем губернаторам подписанный Е. М. Феоктистовым циркуляр, запрещавший постановку в театрах «Плодов просвещения» и разрешавший ее к исполнению только на любительских спектаклях. Когда по недосмотру местной власти «Плоды просвещения» были поставлены в марте 1891 г. в харьковском драматическом театре, циркуляром того же Феоктистова от 11 марта 1891 г. было вновь подтверждено запрещение ее постановки в театрах, с разрешением, как и прежде, лишь любительских постановок, но на этот раз с оговоркой: «по усмотрению гг. губернаторов». Постановка «Плодов просвещения» была разрешена сначала лишь в императорских театрах (26 сентября 1891 г. они были поставлены в Александринском театре). С ноября 1893 г. пьеса к постановке в провинции разрешалась в каждом отдельном случае. И только в апреле 1894 г. был разослан общий циркуляр о разрешении «Плодов просвещения» во всех столичных и провиницальных театрах. [406]
Печатая в настоящем издании текст комедии по сборнику «В память С. А. Юрьева», в списке действующих лиц исправляем явную опечатку: «Барыня (без слов)» на «Барин (без слов)». В комедии вовсе не фигурирует «барыня без слов», в 14-м же явлении 4-го действия появляется «Барин пожилой» без слов. Появление барина (а не барыни) отмечено собственноручно Толстым в рукописи № 5.
В 17-м явлении 1-го действия, стр. 109, строка 4, «Аксиньи солдатки» исправляем на «Аксиньи солдатки покойной» по рукописи № 4. В 14-м явлении 2-го действия, стр. 172, строки 18—20, «из носу течет» исправляем на «из носу сопли текут» и «Из носу-то течет» на «Сопли-то текут» – по наборной рукописи № 28. Чтения печатного текста принадлежат С. А. Толстой, сделавшей соответствующие поправки в корректуре (№ 29), очевидно, из соображений благопристойности. В 16-м явлении того же действия, стр. 179, строка 12, написание «Рождества» исправляем на «Рожества», – по рукописи № 4. В 19-м явлении 3-го действия в реплике, произносимой Гросманом: «Как вы желаете, чтоб я усыпил субъект» слово «субъект» исправляем на «субъекта» – по рукописи № 22. Искажения вкрались в результате промахов переписчиков.
Сокращенное обозначение действующих лиц, принятое в тексте сборника «В память С. А. Юрьева», всюду заменяем полным.
ОПИСАНИЕ РУКОПИСЕЙ И КОРРЕКТУРЫ, ОТНОСЯЩИХСЯ К «ПЛОДАМ ПРОСВЕЩЕНИЯ».
Все рукописи, относящиеся к «Плодам просвещения», за исключением наборной рукописи, хранящейся в Государственном Литературном музее (шифр 2457/5), и небольшой вставки в несколько строк к 30-му явлению 1-го действия, хранящейся в Государственном Толстовском музее в Москве (папка 19), хранятся в Архиве Толстого в Публичной библиотеке СССР им. В. И. Ленина – папки XXX, 28, 44 и 45. Корректура «Плодов просвещения» в гранках хранится в Государственном Литературном музее (шифр 2457/3).
1. Автограф на 1 листе in folio, исписанном до конца с одной стороны. План всех четырех действий комедии. Судя по цвету чернил и по содержанию, в нем были сделаны исправления и приписки, относящиеся к первому действию, после того как был написан план первых двух действий.
2. Автограф на 1 листе in folio, исписанном не до конца с одной стороны. План первых трех действий комедии. Судя по цвету чернил и по содержанию, в нем были сделаны исправления и вставки, после того как он был написан целиком. На оборотной стороне листа рукой Т. Л. Толстой написано: «1-е действие. 4 раза переправлено» и поставлена дата – «1886, 16 ноября. Ясная».
Печатаем оба плана целиком, воспроизводя все существенное из зачеркнутого.
3. Автограф 1-го действия и начала 2-го комедии, озаглавленной здесь «Исхитрилась!» Занимает лицевые и оборотные стороны листов 12—21 и 27 переплетенной в коленкор тетради и 34 ненумерованных листа плотной бумаги в 4°. Текст поделен на явления. В середине текста 1-го действия – план его окончания. На переплете наклеена полоска бумаги, на которой рукой С. А. Толстой написано: «Рукопись драмы «Власть тьмы» и начало неоконченной и неизданной комедии «Исхитрилась». На первых 11-ти листах этой тетради – автограф 1-го действия «Власти тьмы»; листы 22—26 и 28—34—чистые. На лицевой стороне 12-го листа рукой Толстого написано: Дѣйствiе I. Комедiя въ 4 дѣйствiяхъ «Исхитрилась!» На оборотной стороне этого листа его же рукой сверху страницы написано: Дѣйствующія лица и внизу ее – Дѣйствіе происходитъ въ Петербургѣ. Пространство между этими двумя записями не заполнено. Сбоку на полях, против слов 2-го мужика, сделана характеристика всех трех мужиков:
1-й мужикъ – разговорщикъ, поддакиваетъ. 2-й – Семеновъ отецъ – угрюмый, прямой, грубый. 3-й – тихій, кроткій, отъ товарищей не отставалъ.
Ниже, также на полях, после ремарки об уходе наверх Василия Леонидыча, написан план окончания 1-го действия, затем зачеркнутый:
Таня выговариваетъ согласіе отца. Ее зовутъ затягивать. Барыня съ дочкой сходятъ, гримасничаютъ с братомъ, бранят мужиковъ. Выходитъ баринъ. Отказъ. Мужики уходятъ. Таня встречаетъ барина въ сѣняхъ. О Семенѣ. Приходитъ Семенъ съ запиской. Баринъ уходитъ. Таня ему велитъ. Онъ целуетъ.
В левом верхнем углу той же оборотной страницы написано:
У меня силы нынче, духи. Я тебя такъ располохну. Идетъ жаловаться барину. Семенъ отосланъ [?].
Из текста этого автографа извлекаем варианты № 1 (1-е действие, л. 16) и № 2 (всё начало 2-го действия, л. 27).
4. Рукопись на 36 нумерованных листах в 4°, исписанных с обеих сторон рукой С. А. Толстой и Толстого. Исправленная автором копия автографа первого действия комедии, описанного выше, и вслед за ней автограф следующих трех действий. На обложке рукой С. А. Толстой написано: «Исхитрилась. 2-я черновая. Май 1889 г.» и рукой Толстого внизу: «Проба пера». На следующем листе, на лицевой его стороне, рукой Софьи Андреевны повторено заглавие и рукой Толстого написано: «Какъ бы смотрѣли на человѣка, котораго всетаки надо съѣсть». На оборотной стороне этого листа перечень действующих лиц 1-го действия, написанный рукой С. А. Толстой. Текст этой рукописи, представляющий собой первую черновую редакцию всей комедии, печатаем целиком.
5. Рукопись на 60 большей частью нумерованных листах в 4°, исписанных с обеих сторон рукой М. Л. и С. А. Толстых, с исправлениями и дополнениями на отдельных вставных листах рукой Толстого. В ремарках, переписанных рукой С. А. Толстой, сделаны некоторые добавления по сравнению с текстом рукописи № 4. Исправления в первом действии, судя по цвету чернил, производились дважды. Копия предыдущей рукописи. На лицевой стороне 1-го листа (обложке) написанное рукой М. Л. Толстой заглавие комедии («Исхитрилась!»), на оборотной – перечень действующих лиц ее же рукой и рукой С. А. Толстой. Рядом с именами персонажей комедии рукой Т. Л. Толстой записаны карандашом имена исполнителей ролей. В конце текста рукой С. А. Толстой дата 29 мая 1889 г. Исправления очень многочисленны. Большая часть из них касается частностей комедии. Из более значительных дополнений нужно отметить введение эпизода, соответствующего 5-му явлению 2-го действия (беседа Сахатова с доктором, совершенно отличная от той, какую имеем в окончательной редакции, см. вариант № 3), эпизода с Таней, Григорием и Федором Ивановичем, в следующей рукописи исключенного (см. вариант № 4), и эпизодов, соответствующих явлениям 8-му и 10-му 4-го действия. Эпизод, в котором Таня рассказывает мужикам о затягивании ею барыни, Толстой перенес из 1-го действия во 2-е, сделав в соответствующем месте в тексте 2-го действия отметку: «сцена о затягиваніи». У ряда персонажей изменены их фамилии и имена. Так, фамилия «Самарин» исправлена сначала на «Сахарин», затем на «Сахаров» и, наконец, на «Сахатов»; имя и отчество этого персонажа, обозначенное сначала лишь буквами П. Ө. (инициалы имени и отчества Петра Федоровича Самарина), исправлено на «Сергей Иванович». Фамилия «Петров» исправлена на «Петрищев». Этот же персонаж заменил собой офицера в 5-м явлении 4-го действия, но здесь он, по забывчивости, Толстым вновь назван Петровым. Фамилия «Кисленский» заменена фамилией «Клинген» и добавлено его имя «Коко». Имя и отчество Шпюлера – «Трифон Никифорович» заменено другим – «Антон Борисович»; имя и отчество профессора – «Виктор Александрович» исправлено на «Алексей Владимирович». Имя буфетчика «Николай» всюду переделано на «Яков». В 1-м действии введен новый персонаж – компаньонка Бетси – мисс Брук (позднее вместо нее фигурирует Марья Константиновна); в 4-м действии введен барин без слов и устранен один эпизодический персонаж – экономка; устранена сцена приставания Григория к Тане и следующая за нею сцена расправы Семена с Григорием (вместо этого – жалоба Григория барыне на Семена); добавлено рассуждение лакеев об отношении господ к заразам.
6. Рукопись на 37 ненумерованных листах (2 чистых) в 4° (две ученические тетради), исписанных с обеих сторон рукой Т. Л. Толстой, без поправок рукой Толстого. Копия части предыдущей рукописи. Заключает в себе полностью два первых действия и пять явлений 3-го. Привлекаем эту рукопись на том основании, что она воспроизводит лишь первый слой поправок, сделанных в первом действии, и таким образом помогает отграничить этот первый слой от второго. Текст второго и части третьего действия списан с текста, еще не исправленного Толстым. В копии несколько отступлений от оригинала в ремарках и в перечне действующих лиц.
7. Рукопись на 18 листах (два чистые) в 4° (расшитая ученическая тетрадь), исписанных рукой Т. Л. Толстой и А. М. Новикова и исправленных рукой Толстого. Копия первых и последних явлений 1-го действия по рукописи, описанной под № 5. Первые 11 листов не нумерованы, остальные 7 – нумерованы рукой Толстого по страницам (5—18). 7 листов из этой рукописи переложены в рукопись, описанную под № 8. Помимо ряда исправлений, в тексте сделаны сокращения, дополнения и перестановки отдельных явлений. В явление 2-е введен между прочим голос Василия Леонидыча за сценой и написано явление 4-е.
8. Рукопись на 30 нумерованных листах в 4° (ученическая тетрадь с вложенными в нее страницами), исписанных с обеих сторон рукой А. М. Новикова и М. Л. Толстой и исправленных рукой Толстого черными и красными чернилами. Ремарки подчеркнуты красным карандашом. Текст l-го действия. Первые четырнадцать явлений в рукописи представляют собой копию соответствующей части рукописи, описанной под 7, остальные – соответствующей части рукописи № 5 и остальной части рукописи № 7. 7 листов, как указано, переложены сюда из рукописи № 7. Одного листа недостает. Заглавие «Исхитрилась!» зачеркнуто и вместо него рукой Толстого написано: «Плоды просвещения». Многочисленные исправления в рукописи сделаны большей частью в направлении к окончательной редакции пьесы. Здесь впервые введена сцена, соответствующая 61-му явлению в окончательной редакции (Таня просит Федора Иваныча помочь ей выйти замуж за Семена).
9. Рукопись на 20 нумерованных листах в 4° (два чистые), в тетрадочной обложке, исписанных с обеих сторон рукой С. А. Толстой и А. М. Новикова, с исправлениями и дополнениями на трех вставных листах рукой Толстого черными и красными чернилами. В нумерации допущена ошибка: вслед за цыфрой 11 идет цыфра 13. Ремарки подчеркнуты красным карандашом. Текст 2-го действия. Копия текста того же действия по рукописи, описанной под № 5; эпизод с затягиванием, перенесенный сюда из 1-го действия, переписан по той же рукописи. В ремарках, переписанных рукой С. А. Толстой, несколько лишних слов, не восходящих к оригиналу. Исправления и перестановки, сделанные в рукописи, сделаны большей частью в направлении к окончательной редакции 2-го действия. Здесь впервые введена фигура старого повара и написан текст, соответствующий концу 11-го и большей части 12-го явлений в окончательной редакции.
10. Рукопись на 18 нумерованных листах в 4°, исписанных с обеих сторон рукой С. А. Толстой, А. М. Новикова и Т. Л. Толстой и исправленных рукой Толстого черными и красными чернилами. Ремарки подчеркнуты красным карандашом. Текст 3-го действия. Копия текста того же действия по рукописи, описанной под № 5. Исправления сделаны в направлении к окончательной редакции. Извлекаем отсюда сцену (вариант № 5), в следующей редакции зачеркнутую и находившуюся между явлениями 3-м и 4-м (применительно к окончательной редакции).
11. Рукопись на 12 нумерованных листах в 4° (один чистый), исписанных большею частью с обеих сторон рукой М. Л. Толстой и А. М. Новикова и исправленных рукой Толстого черными и зелеными чернилами. Ремарки подчеркнуты красным карандашом. Текст 4-го действия. Копия текста того же действия по рукописи, описанной под № 5. Исправления сделаны в направлении к окончательной редакции. На последнем листе, в конце текста, на полях рукой Толстого помечено: «По той рукописи поправить».
