Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 27."
Автор книги: Лев Толстой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 52 страниц)
Стр. 21, строки 33—36.
Вместо:Сначала притворяются перед девушками кончая:что этого распутства совсем нет. – в лит. ред.:Все перед девушками, а наконец и сами перед собой притворяются, что то, что наполняет половину жизни наших городов и деревень даже, т. е. распутство, как удовольствие жизни, в котором все принимают участие, что этого нет.
Стр. 21, строки 36—38.
Вместо:Потом так приучаются к этому притворству, кончая:в нравственном мире. – в лит. ред.:И притворяются так старательно, что наконец сами начинают верить.
Стр. 22, строки 6—8.
Вместо:И отчего она не бросила!.. кончая:еще глоток чаю. – в лит. ред.:И какое бы это было счастье для нас! – Он помолчал.
Стр. 22—23.
Главе VI в лит. ред. соответствует вторая половина главы VI, от слов:– Нет, впрочем так лучше,
Стр. 22, строки 13—14.
Вместо:знают это прекрасно. – в лит. ред.:знают это.
Стр. 22, строка 37.
После слов:Ведь если откинуть только – в лит. ред.:те условные разъяснения, почему и для чего это делается, главное, откинуть
Стр. 23, строка 1.
После слов:на жизнь наших высших – в лит. ред.:да и низших
Стр. 23, строки 11—12.
Вместо:обтягивание выставленного зада, – в лит. ред.:обтягивание зада,
Стр. 23, строка 18.
Глава VII в лит. ред начинается после слов:Да, так вот меня эти джерси и локоны и нашлепки поймали.
Стр. 23, строки 23—27.
Вместо:Удивляйтесь, не удивляйтесь, кончая:как вон та барыня. – в лит. ред.:Мужчины нашего мира содержатся и кормятся, как случные жеребцы. Стоит ведь только придержать спасительный клапан, т. е. развратному молодому человеку пожить немного времени воздержанной жизнью, и тотчас же получится страшное беспокойство и возбуждение, которое, проходя через призму искусственных условий нашей общественной жизни, выражается влюблением. Все наши любви и браки, все большею частью обусловлены пищей. Вы удивляетесь? А надо удивляться, как мы не видим этого.
Стр. 23, строка 28.
Вместо:Да-с, около меня – в лит. ред.:Около меня
Стр. 23, строка 29.
Вместо:Обыкновенная пища малого из крестьян – в лит. ред.:Обыкновенную пищу малого из крестьян вы знаете:
Стр. 24, строки 1—2.
Вместо:которое, проходя через призму, кончая:иногда даже платоническим. – в лит. ред.:которое, если его перегнать через призму романов, повестей, стихов, музыки, через праздную, роскошную обстановку нашей жизни, – и будет влюбление самой чистой воды. Иногда даже платоническое влюбление.
Стр. 24, строки 4—7.
Вместо:любовь была произведением кончая:катаний на лодках, – в лит. ред.:любовь была устроена мамашей и портнихами. Не будь катаний на лодке,
Стр. 24, строки 9—13.
Вместо:а будь я, с другой стороны, кончая:ничего бы этого не было. – в лит. ред.:я бы не влюбился, и меня бы не поймали.
Стр. 24, строки 15—18.
Вместо:– Ну, а тут так подошло: кончая:так и устраиваются, как капканы. – в лит. ред.:– Заметьте еще лганье мира. Это то, каким образом устраиваются наши браки.
Стр. 24, строки 20—21.
Вместо:Так и делалось в старину. – в лит. ред.:Ан нет! Тут начинается новое лганье. В старину
Стр. 24, строка 21.
Вместо:родители устраивали брак. – в лит. ред.:ее родители, знающие больше жизнь, не увлекающиеся влюблением минутным, а вместе с тем любящие ее не меньше себя, часто родители устраивали брак.
Стр. 24, строки 31—33.
Вместо:и очень довольны, кончая:– хлоп, тут и есть! – в лит. ред.:И толкуем о правах женщин, о свободе, которая как то приобретается на курсах.
Стр. 24, строка 38 – стр. 25, строка 1.
Вместо:женщина или раба на базаре или привада в капкан. – в лит. ред.:женщина – раба на базаре, и так как она не может соглашаться быть рабой, не может и сама делать предложение, то вот и начинается эта еще другая и безобразнейшая ложь, которая иногда называется «выезжать в свет», иногда – «веселиться», которая есть не что иное, как ловление женихов.
Стр. 25, строки 11—12.
Слов:А на лодках!..» – в лит. ред. нет.
Стр. 25, строки 13—14.
Слов:– О, мерзость! ложь! – заключил он и, допив последний чай, принялся убирать чашки и посуду. – в лит. ред. нет.
Стр. 25, строки 16—17.
Вместо:– Да вы знаете, – начал он, укладывая в мешок чай и сахар, – в лит. ред.:– Вы знаете, вдруг перебил он,
Стр. 25, строки 19—21.
Вместо:– Права, преимущества прав на стороне мужчин.
– Да, да, это, это самое, – перебил он меня. – в лит. ред.:– Все плачутся на то, что они не имеют прав, что они задавлены.
– Это, это самое, – подхватил он.
Стр. 26, строки 13—14.
Вместо:бесполезные украшения, экипажи, мебель, игрушки на женщин. – в лит. ред.:бесполезные украшения на женщин.
Стр. 26, строки 21—22.
Вместо:что мужчина не может спокойно обращаться – в лит. ред.:что молодой человек, да и старый, не может спокойно обращаться
Стр. 26, строка 22.
После слов:спокойно обращаться с женщиной. – в лит. ред.:Посмотрите в праздник в народе и на наших вечерах и балах; женщина знает, как она действует, это вы можете видеть в ее торжествующей улыбке. И вот
Стр. 26, строки 22—23.
Вместо:Как только мужчина подошел – в лит. ред.:как только молодой человек подошел
Стр. 26, строки 24—25.
Вместо:разряженную даму в бальном платье, – в лит. ред.:разряженную женщину и бабу в красном платке с подкладными юбками и нашу даму в бальном платье;
Стр. 26, строка 30.
Слов:Да, вы смеетесь! – закричал он на меня, – в лит. ред. нет.
Стр. 26, строки 35—36.
Вместо:которые допускаются для женщин в нашем обществе. – в лит. ред.:которые допускаются нашими женщинами.
Стр. 26, строки 38—40.
Слов:Отчего азартная игра запрещена, а женщины в проституточных, вызывающих чувственность нарядах не запрещены? Они опаснее в тысячу раз! – в лит. ред. нет.
Стр. 27, строки 4—5
Вместо:представлял тоже верхом совершенства. – в лит. ред.:представлял таким же совершенным человеком.
Стр. 27, строки 35—36.
Вместо:– всё это только подробности, сопутствующие таинству. – в лит. ред.:всё это подробности дела, освященного таинством.
Стр. 27, строки 37—38.
Вместо:который не только не верит кончая:некоторое обязательство, – в лит. ред.:который не то что верит в таинство (верить или не верить в это не важно), но не верит в то, что он обещает,
Стр. 28, строка 2.
Слов:при всяком удобном случае, – в лит. ред. нет.
Стр. 28, строка 6.
Слов:выходит, что дело то всё только в этом. – в лит. ред. нет.
Стр. 28, строка 8.
Вместо:обставляют эту продажу известными формальностями. – в лит. ред.:обставляют эту продажу самым приятным образом.
Стр. 28, строки 10—12
Вместо:и начался хваленый медовый месяц. Ведь название-то одно какое подлое! – с злобой прошипел он. – в лит. ред.:И если бы только знали молодые люди, мечтающие о медовом месяце, какое это разочарование! И всегда разочарование. Но почему-то все считают нужным скрывать это.
Стр. 28, строки 25—26.
Вместо:Неловко, стыдно, – в лит. ред.:Восторгов медового месяца нет никаких, а, напротив, неловко, стыдно,
Стр. 28, строки 27—29.
Вместо:что я испытывал, кончая:что мне очень приятно. – в лит. ред.:что испытывает юноша, когда приучается курить, когда его тянет рвать, и текут слюни, и он глотает их, делая вид, что ему очень приятно.
Стр. 28, строки 37—38.
Вместо:Да, совершенно не ... естественно. Спросите у детей, спросите у неразвращенной девушки. – в лит. ред.:И это убедился я, испорченный, развращенный человек. Что же бы было, если бы я не был развращенный человек? Для девушки, для всякой неразвращенной девушки это в высшей степени неестественно, точно для детей.
Стр. 29, строка 9.
После слов:всегда ненавидит это. – в лит. ред.:Девушка чистая желает одного – детей. Детей – да, но не мужа.
Стр. 29. строка 10.
Вместо:– Как же, – сказал я, – в лит. ред.:– Как же, – сказал я с удивлением,
Стр. 29, строка 12—стр. 31, строка 20.
Вместо:– Да, вот как бы не погиб род человеческий! кончая:а именно – и главное – к своей жене. – в лит. ред.:
– Да зачем же ему продолжаться? – неожиданно возразил он.
– Как зачем? Иначе бы нас не было.
– Да зачем нам быть?
– Как зачем? Да чтобы жить.
– Зачем жить? Ведь Шопенгауеры, Гартманы, да и все Буддисты утверждают, что благо в том, чтобы не жить. И они правы в том, что благо человеческое совпадает с самоуничтожением. Только они не так выражаются: они говорят, что роду человеческому надо уничтожиться, чтобы избавиться от страданий, что цель его – самоуничтожение. Это неправда. Цель человечества не может быть избавление от страданий через самоуничтожение, потому что страдания есть последствия деятельности: цель деятельности не может состоять в уничтожении ее последствий. Цель как человека, так и человечества, – благо. Для достижения же блага человечеству дан закон, который оно должно исполнять. Закон же в единении людей. Мешают этому единению страсти. Из страстей самая сильная и злая – половая, плотская любовь, и потому если уничтожатся страсти и последняя, самая сильная из них – плотская любовь, то единение совершится, человечество исполнит свой закон, и ему незачем будет жить.
– Ну, а пока не исполнит?
– Ну вот и дан спасительный клапан. Признак неисполненного закона есть присутствие плотской любви. А как только есть плотская любовь, так вследствие именно ее и является новое поколение, в котором может осуществиться закон. Не осуществило и то, опять следующие – до тех пор, пока осуществится всё. Когда же осуществится, тогда вследствие этого самого осуществления и сам собою уничтожится род человеческий, по крайней мере мы не можем себе представить жизни или той жизни, которую мы знаем, при условии полного единения людей.
XII.
– Странная теория, сказал я.
– Что тут странного? По всем учениям церковным придет конец мира, по всем учениям научным неизбежно то же самое. Так что же странного, что по учению нравственному выходит то же самое? «Могущие вместить – да вместят», сказал Христос. И я прямо понимаю это, как он сказал. Для того чтобы между людьми была нравственность в половом отношении, нужно, чтобы целью они себе ставили полное целомудрие. Стремясь к целомудрию, человек падает; падет, и будет брак нравственный; но если человек, как в нашем обществе, стремится уже прямо к плотской любви, то хотя бы он облек ее и в мнимо-нравственную форму брака, будет только разрешение на разврат с одной, будет всё-таки безнравственная жизнь, та, в которой я погиб и ее погубил и которая у нас называется нравственной семейной жизнью. Вы заметьте, какое у нас извращение понятий, когда самое счастливое положение для человека – свобода, безбрачие считается чем то жалким, смешным. Высший идеал, лучшее положение женщины – быть чистой, весталкой, девственницей – есть страх и посмешище в нашем обществе. Сколько и сколько молодых девушек приносит в жертву свою чистоту этому Молоху мнения, выходя замуж за негодяев, только бы не остаться девой, т. е. высшим существом. Из страха, что она будет находиться в высшем положении, она губит себя.
Ну, я тогда не понимал этого, не понимал того, что слова Евангелия о том, что смотрящий на женщину с вожделением уже прелюбодействовал с нею, относятся не к одним чужим женам, а именно и главное – к своей жене. Я не понимал этого и думал, что этот медовый месяц и мои поступки в этот медовый месяц были самые прекрасные, что удовлетворить похоть с своей женой есть нечто вполне хорошее.
Стр. 31, строки 22—24.
Слов:– В нашем же мире кончая:воздержание уже не нужно. – в лит. ред. нет.
Стр. 31, строки 24—25.
Вместо:Ведь эти отъезды после свадьбы, – в лит. ред.:Вы поймите, что ведь эти отъезды,
Стр. 31, строки 27—29.
Вместо:Но нравственный закон сам за себя отплачивает, кончая:ничего не выходило. – в лит. ред.:Я тогда не видел в этом ничего дурного или стыдного и, ожидая себе великих радостей, стал проводить медовый месяц. И, разумеется, ничего не выходило.
Стр. 31, строка 29.
После слов:ничего не выходило. – в лит. ред.:Но я верил в медовый месяц и во что бы то ни стало старался устроить его себе. Но чем больше я усиливался, тем меньше выходило.
Стр. 32, строка 1.
Вместо:промолчав о матери. – в лит. ред.:промолчав о родителях.
Стр. 32, строка 2.
Вместо:а мать была только отговорка. – в лит. ред.:а родители была только отговорка.
Стр. 32, строки 2—6.
Вместо:Но она тотчас же обиделась кончая:выразилось раздражение, – в лит. ред.:Она не слушала меня, тогда я упрекнул ее в капризе и что-то подтрунил над ее печалью, и вдруг слезы исчезли,
Стр. 32, строки 8—9.
Вместо:Всё лицо ее выражало полнейшую холодность, кончая:увидав это. – в лит. ред.:Всё лицо ее выражало одну злобу, и злоба эта была направлена на меня. Не могу передать того ужаса, который я испытал, увидав это.
Стр. 32, строка 10.
Вместо:вместо этого вот что! – в лит. ред.:вместо этого ненависть ко мне! Ко мне? Что это такое? за что?
Стр. 32, строка 22.
После слов:один через другого, – в лит. ред.:два друг другом хотящие воспользоваться люди.
Стр. 32, строки 22—26.
Вместо:Я называл ссорой то, кончая:враждебное отношение – в лит. ред.:То, что я называл ссорой, было наше действительное отношение друг к другу, обнаруживавшееся при прекращении чувственности. Я тогда не понимал, что это холодное и враждебное отношение
Стр. 32, строка 33.
Вместо:наступил опять период – в лит. ред.:наступил еще период
Стр. 32, строка 34.
Вместо:произошла опять ссора. – в лит. ред.:произошла вторая ссора.
Стр. 32, строки 34—35.
Вместо:Вторая ссора эта поразила – в лит. ред.:Вторая ссора поразила
Стр. 32, строка 36.
После слов:не была случайностью, – в лит. ред.:ошибкой,
Стр. 33, строки 8—9,
Вместо:поразившую меня жестокую, холодную враждебность. – в лит. ред.:поразившую меня ненависть.
Стр. 33, строка 14.
Вместо:что это не случайность, – в лит. ред.:что это не ошибка,
Стр. 33, строки 15—20.
Вместо:и я ужаснулся тому, кончая:так же, как я, думают, – в лит. ред.:я уже не ужасался, а только удивлялся одному – почему я именно, я один только так дурно, непохоже на то, что я ожидал, живу с женой, почему этого нет между другими супругами? Я не знал еще тогда, что со всеми супружествами то же самое, но что все, так же как и я, думают,
Стр. 33, строки 22—23.
После слов:сами себе не признаются в этом, – в лит. ред.:Так было и со мной.
Стр. 33, строка 35.
После слов:достаточных поводов. – в лит. ред.:Как это бывает у весело смеющейся молодежи, не успевающей придумывать смешное, чтобы смеяться, и смеющейся своему смеху, так мы не успевали придумывать повода для своей ненависти и ненавидели друг друга просто оттого, что в душе была ненависть друг к другу.
Стр. 33, строки 37—38.
Вместо:ох! гадко и теперь вспомнить – в лит. ред.:всегда с ужасом вспоминаю
Стр. 34, строки 2—6.
Вместо:Взошли два пассажира кончая:– Ведь что главное погано, – начал он, – в лит. ред.:– Все, все, и мужчины и женщины, все мы воспитаны в каком то благоговении к тому чувству, которое у нас принято называть любовью. Я с детства готовился влюбляться и влюблялся и всю молодость влюблялся и радовался, что влюблен. Мне было внушено, что это самое благородное и возвышенное в мире занятие – быть влюбленным. Ну, вот наконец приходит это ожидаемое чувство, человек отдается ему. Но тут и обман:
Стр. 34, строки 6—7.
Вместо:предполагается в теории, что любовь есть нечто идеальное, возвышенное, – в лит. ред.:предполагается в теории любовь идеальная, возвышенная,
Стр. 34, строка 12.
После слов:что мерзкое и стыдное – прекрасно и возвышенно. – в лит. ред.:Буду грубо, коротко говорить.
Стр. 24, строка 28.
Слов:На суде у меня спрашивают, чем, как я убил жену. – в лит. ред. нет.
Стр. 34, строка 30.
Вместо:а гораздо раньше. – в лит. ред.:а гораздо прежде.
Стр. 34, строка 32—стр. 35, строка 16.
Вместо:– Да чем же? – спросил я. кончая:И сил не может хватить. – в лит. ред.:Вы поймите, в нашем мире существует разделяемый всеми взгляд на то, что женщина дает мужчине наслаждение (и обратно, вероятно, но я этого не знаю, я свое знаю), Wein, Weiber und Gesang, и так в стихах поэты говорят. Женщина с вином и песнями. Да что! возьмите всю поэзию, всю живопись, скульптуру, начиная с ножек Пушкина и голых Венер и Фрин, вы видите, что женщина есть орудие наслаждения: она такова на Трубе, на Грачевке и на придворном бале. И заметьте хитрость дьявола: ну, гадость, так так бы и знать, что гадость, что женщина сладкий кусок. Нет, сначала рыцари уверяют, что они боготворят женщину (боготворят, а всё-таки смотрят на нее как на орудие наслаждения). Теперь же уверяют, что уважают женщину, одни уступают ей место, поднимают ей платки, другие признают ее права на занимание всех должностей, на участие в правлении и т. д. Это всё делают, а взгляд на нее всё тот же. Она – орудие наслаждения. Тело ее есть средство наслаждения. И она знает это. Всё равно, как рабство. Рабство ведь есть не что иное, как пользование одних трудом многих. И потому, чтобы рабства не было, надо, чтобы люди не желали пользоваться трудами других, считали бы это грехом или стыдом. А между тем возьмут, отменят внешнюю форму рабства, устроят так, что нельзя больше совершать купчих на рабов, и воображают и себя уверяют, что рабства уже нет, и не видят и не хотят видеть того, что рабство продолжает быть, потому что люди точно так же любят и считают хорошим и справедливым пользоваться трудами других. А как скоро они считают это хорошим, то всегда найдутся люди, которые сильнее или хитрее других, и сумеют это сделать. То же и с эмансипацией женщины. Рабство женщины ведь только в том, что люди желают и считают очень хорошим пользоваться ею как орудием наслаждения. Ну, и вот освобождают женщину, дают ей всякие права, равные мужчине, но продолжают смотреть на нее как на орудие наслаждения, так воспитывают ее и в детстве и общественным мнением. И вот она всё такая же приниженная, развращенная раба, а мужчина всё такой же развращенный рабовладелец. Да, как для уничтожения рабства нужно, чтобы общественное мнение считало бы позором пользование трудами других людей для своего удовольствия, так и для освобождения женщины нужно, чтобы общественное мнение считало позорным воззрение на женщину как на орудие наслаждения. Эмансипация женщины – не на курсах и не в палатах, а в спальне. Да, борьба с проституцией не в домах терпимости, а в семьях. Освобождают женщину на курсах и в палатах, а смотрят на нее как на предмет наслаждения. Научите ее, как она научена у нас, смотреть так на самую себя – и она всегда останется низшим существом. Или она будет с помощью мерзавцев докторов предупреждать зарождение плода, т. е. будет вполне проститутка, спустившаяся не на ступень животного, но на ступень вещи, или она будет то, что она есть в большей части случаев, – больной душевно, истеричной, несчастной, какие они и есть без возможности духовного развития.
– Да отчего же? – спросил я.
– Вот это то и удивительно, что никто не хочет знать того, что так ясно и очевидно, того, что должны знать и проповедывать доктора, но про что они молчат. Мужчина хочет наслаждаться и знать не хочет закона природы – детей, но дети являются и становятся препятствием для постоянного наслаждения, и желающему только наслаждаться мужчине приходится выдумывать средство обходить это препятствие. И вот придумали три обхода. Один – по рецепту мерзавцев – сделать жену уродом, тем, что всегда составляло и должно составлять несчастие женщины – бесплодной; тогда он может спокойно и постоянно наслаждаться; другой – многоженство, не честное, как магометанское, а подлое, наше европейское, исполненное лжи и обмана; третий обход – даже не обход, а простое, грубое, прямое нарушение законов природы, которое совершают все мужья в народе и большинство мужей в так называемых честных семьях. Так жил и я. Мы не дошли ни до Европы, до Парижа, до «Zwei Kinder-System» [45], ни до Магомета и своего ничего не придумали, потому что вовсе и не думали об этом. Чуем, что что-то скверное и в том и в другом, и хотим иметь семью, но дикий взгляд на женщину тот же, и потому выходит еще хуже.
Женщина должна быть у нас и беременной и любовницей, и кормилицей и любовницей. А сил не может хватить.
Этот текст лит. ред. часто буквально или почти буквально покрывается текстом, входящим в главы XIII и XIV окончательного печатного текста.
Стр. 35, строка 18.
Вместо:у девушек, у чистых, нет кликушества, – в лит. ред.:у девок нет кликушества,
Стр. 35, строки 19—22.
Вместо:Так у нас. кончая:полон мир. – в лит. ред.:Ясно отчего, и вот от этого упадок духовный и нравственный женщины и ее принижение.
Стр. 35, строки 23—24.
Вместо:когда она понесла плод или когда кормит родившегося ребенка. – в лит. ред.:когда она носит или кормит.
Стр. 36, строки 4—5.
Вместо:развенчаются эти волхвы – в лит. ред.:развенчаются эти мерзавцы
Стр. 36, строки 20—22.
Слов:Да-с, да-с, – повторил он кончая:желая несколько успокоиться. – в лит. ред. нет.
Стр. 36, строка 24—25.
Вместо:– Вот такой-то свиньей я и жил, – продолжал он опять прежним тоном. – Хуже же всего было то, – в лит. ред.:– Да, много хуже животного человек, если он живет не по-человечески. И таким я был. Что же было всего хуже, это то,
Стр. 36, строка 27.
Вместо:что поэтому я живу – в лит. ред.:что я живу
Стр. 36, строка 35—стр. 38, строка 20.
Вместо:Толкуют о каком-то новом женском образовании, кончая:Так это было и будет. – в лит. ред.:Как часто приходится слышать и читать суждения о неправильности женского воспитания и о том, как следует изменить его. Но всё это пустые слова. Воспитание женщины вытекает из истинного, а не притворного взгляда людей на призвание женщины. По существующему в нашем обществе взгляду – призвание женщины, главное, в том, чтобы давать наслаждение мужчине, и такое и дается ей воспитание. Смолоду она обучается только тому, чем она может увеличить свою привлекательность. И всякая девушка приучается думать только об этом. Как крепостные были воспитываемы так, чтобы уметь угождать господам, и это не могло быть иначе, так и все они, наши женщины, воспитываемы так, чтобы уметь привлекать к себе мужчин, и это не может быть иначе. Но вы скажете, может быть, что это касается только дурно воспитанных девушек, то, что у нас принято презрительно называть барышней, и что есть другое, серьезное воспитание – гимназия – даже классическая, акушерство, медицинские и высшие курсы. Это неправда. Всякие, какие бы то ни были женские воспитания имеют в виду только пленение мужчин. Одни пленяют музыкой и локонами, а другие ученостью и гражданской доблестью. Цель-то одна и не может быть не одна, потому что другой нет, цель – прельстить мужчину, чтобы овладеть им. Можете вы себе представить женские курсы и ученость женскую без мужчин, т. е. что они будут учены, но мужчины не будут знать про это? Я не могу. Никакое воспитание, никакое образование не может изменить это до тех пор, пока высший идеал женщины будет брак, а не девство и свобода от чувственности. До тех пор она будет рабой.
Ведь стоит подумать только, забыв про их всеобщность, те условия, в которых воспитывается наша барышня, чтобы не то что удивляться тому разврату, который царствует среди женщин наших обеспеченных классов, но чтобы удивляться обратному, как еще так мало этого разврата. Ведь вы подумайте только: с раннего детства наряды, украшение себя, чистота, грация, танцы, музыка, чтение стихов, романов, пение, театры, концерты в наружном и внутреннем употреблении, т. е. слушают или сами играют. При этом полнейшая физическая праздность и холя для тела и самая сладкая и жирная пища. Ведь мы только не знаем этого, потому что всё это шито и крыто, что переживают эти несчастные девушки от возбуждения чувственности, из 10—9 мучаются и страдают невыносимо в период первой зрелости и потом, если за 20 лет не выходят замуж. Ведь это мы только хотим не видать, но у кого глаза есть, тот видит, что большинство этих несчастных так возбуждены этой скрытой (хорошо, как еще скрытой) чувственностью, что они ничего не могут делать, они оживляются только в присутствии мужчин. Вся жизнь их проходит в приготовлениях к кокетству и в кокетстве. При мужчинах они оживляются через край, начинают жить чувственною энергией, но стоит уйти мужчине – и вся энергия падает, и жизнь кончается. И это не то, что известный мужчина, а всякий. Только бы они не были совсем отвратительны. Вы скажете: это исключение. Нет, это правило. Только в одних девушках это проявляется сильнее, в других – слабее, но все они не живут вполне своею жизнью, а только в зависимости от мужчин. Пока же этого нет, все они одинаковы и не могут не быть одинаковыми, потому что для всех их привлечение к себе как можно больше мужчин есть высший идеал как их девичьей, так и замужней жизни. И от этого у них нет чувства сильнее этого женского не скажу тщеславия, но животной потребности всякой самки привлекать к себе как можно больше самцов с тем, чтобы иметь возможность выбора.
Стр. 38, строки 20—21.
Вместо:Так это в девичьей жизни в нашем мире, – в лит. ред.:Так это в девичьей жизни,
Стр. 38, строка 24.
Вместо:подавляет на время это, – в лит. ред.:подавляет на время это стремление —
Стр. 38, строка 37.
Вместо:в это самое время – в лит. ред.:в это время
Стр. 38, строка 39.
Вместо:это женское кокетство. – в лит. ред.:это самое женское кокетство.
Стр. 38, строка 40—стр. 39, строка 3.
Вместо:которые не переставая терзали кончая:т. е. безнравственно. – в лит. ред.:которые я испытывал и прежде, но только в гораздо меньшей степени.
Стр. 39.
Глава XV в лит. ред. начинается со следующего текста отсутствующего в окончательной редакции:
XV.
– Да, ревность – это еще один из всем известных и от всех скрываемых секретов супружества. Кроме общей причины ненависти друг к другу супругов, заключающейся в соучастии осквернения человеческого существа, и еще других причин, источник постоянной грызни супругов между собой есть еще взаимная ревность. Но по взаимному соглашению решено скрывать это от всех, и так и скрывается. Зная это, каждый про себя предполагает, что это только его несчастная особенность, но не общий удел. Так было и со мной. Оно так и должно быть. Ревность не может не быть между супругами, безнравственно живущими между собой. Если они оба не могут пожертвовать своим удовольствием для блага своего ребенка, то оба справедливо заключают, что они никак не пожертвуют своим удовольствием для – не скажу – блага или спокойствия (потому что можно грешить так, что не узнают), а только для добросовестности. Каждый хорошо знает про другого, что сильных нравственных препятствий для измены нет ни у того ни у другого, знают это потому, что друг с другом нарушают нравственные требования, и потому они не верят друг другу и караулят друг друга.
Ох, какое это ужасное чувство – ревность! Я не говорю о той настоящей ревности, которая имеет хоть какое-нибудь основание: эта ревность настоящая мучительна, но она имеет и обещает исход; но я говорю о той бессознательной ревности, которая неизбежно сопутствует всякому безнравственному супружеству и которая, не имея причины, не имеет и конца. То – нарыв зубной, а это – один зуб болит своей костяной неподвижной болью день, ночь и опять день, ночь, и так без конца. Ревность эта ужасна, именно ужасна. Ревность это такая: молодой мужчина говорит с женой, улыбаясь смотрит на нее и, как мне кажется, оглядывает ее тело. Как он смеет думать про нее, думать про возможность романа с ней! И как она, видя это, может переносить это? Но она не только переносит, она, видимо, очень довольна. Даже я вижу, что она для него делает то, что она делает. И в душе поднимается такая ненависть к ней, что всякое слово, всякий жест ее – противен. Она замечает это и не знает, что ей делать, и начинает делать вид равнодушного оживления. А! я страдаю, а ей это-то и весело, она очень довольна! И ненависть удесятеряется, но не смеешь дать ей хода, потому что в глубине души знаешь, что настоящих поводов нет. И сидишь, притворяешься равнодушным, напускаешь на себя особенное внимание и учтивость к нему. Потом сам на себя сердишься и хочешь выдти из комнаты и оставить их одних и, действительно, выходишь. Но стоит выдти, и тебя охватывает ужас о том, чтò там без тебя делается. Входишь опять, придумывая предлог, а иногда не входишь, а останавливаешься у двери и подслушиваешь. Как она может так унижать себя и меня, ставя – кого же? – меня в такое подлое положение подозренья, подслушиванья! О мерзкая! О животное гадкое! А онъ, онъ! Онъ что ж? Он то, что все мужчины, что был я, когда не был женат. Ему это удовольствие. Он даже улыбается, глядя на меня, как будто говорит: «что же делать! теперь мой черед». Ужасно это чувство! Ядовитость этого чувства ужасна: стоило мне излить это чувство хоть раз на какого-нибудь человека, стоило раз заподозрить человека в замыслах на мою жену, и уже навеки этот человек был для меня испорчен, точно серной кислотой облит. Стоило мне хоть раз приревновать человека, и уже никогда я не мог восстановить к нему простых человеческих отношений. Навеки уж у меня с ним бегают мальчики в глазах, когда мы глядим друг на друга.
Жену же, которую я много и много раз обливал этой серной кислотой, этой ревнивой ненавистью, я уже всю изуродовал. В период этой моей безосновательной ревности к ней я всю ее развенчал, испозорив в моем воображении. Я придумывал все самые невозможные плутни с ее стороны. Я подозревал ее в том, что, совестно сказать, что она, как эта царица «Тысячи и одной ночи», изменяет мне с рабом почти на моих глазах, смеясь надо мною. Так что во всякий новый прилив ревности (я все говорю о безосновательной ревности) я впадал в прорытую уже прежде колею грязных подозрений о ней и все глубже и глубже прорывал эту колею. То же делала и она. Если я имел основания ревновать, то она, зная мое прошедшее, имела их в 100 раз больше. И она еще хуже ревновала меня. И страдания, испытываемые мною от ее ревности, были совсем другие и тоже очень, очень тяжелые. Это выражалось так: живем мы более или менее спокойно, я даже весел, доволен, вдруг начинается разговор о самом обыкновенном, и вдруг она не соглашается с тем, с чем всегда, бывало, соглашалась. Мало того, я вижу, она без всякой надобности раздражается. Думаю, что она не в духе или, точно, ей неприятно то, о чем говорим. Но начинается разговор о другом, и опять то же, опять цепляет, и опять раздражение. Я удивляюсь, ищу: что? отчего? Она молчит, отвечает односложно или говорит, очевидно намекая на что-то. Я начинаю догадываться, что причина та, что я прошел по саду с ее кузиной, о которой я и думать не думал, или что-нибудь подобное. Я начинаю догадываться, но сказать это нельзя. Тем, что я скажу, я подтвержу ее подозрения. Я начинаю допытываться, спрашивать. Она не отвечает, а догадывается, что я понимаю, и еще более утверждается в своих подозрениях.
