Текст книги "Аксель, Кри и Белая Маска"

Автор книги: Леонид Саксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)

– Не надо… – успел он услышать в последнюю секунду слабый хрип Пепы – и ударил. Этот хрип заставил его опомниться и напрячь руки, но удержать удар было невозможно. Конец оглобли расщепил толстую доску пола в миллиметре от виска Жоана. Тот вскинул глаза и, поняв, что был на волосок от мгновенной смерти, и что опасность далеко не миновала, вскочил и пулей вылетел из конюшни.

От запоздалого ужаса у Акселя подогнулись колени, и он мешком осел на измочаленный клевер рядом с Пепой. Оглобля со стуком покатилась восвояси…И несколько минут не раздавалось ни звука – только тяжёлое дыхание приходящих в себя детей да умиротворённые всхрапы злого осла Агапито. Наконец Аксель слабо проговорил, утирая со лба пот:

– Спасибо…

– Пожалуйста, – хрипло сказала Пепа, встав на колени и оправляя волосы. – Не делай так больше, ладно?

– Я…не понимаю, – жалко выдавил Аксель, кивнув. – Как я м-мог? Меня надо посадить в тюрьму, Пепа! Чтобы впредь неповадно было…Неужели я способен на всё?

– Ты же был не в себе, – она успокаивающе тронула его руку. Аксель почувствовал это прикосновение несмотря на бившую его дрожь – и дрожь усилилась. Пепа, быстро отдёрнув руку, встала, аккуратно подобрала клевер и, пошатываясь, скрылась в стойле. Через несколько минут чавканья, стука копыт и негромких окриков девочка вышла оттуда – почти такая же спокойная, как всегда – и покосилась на Акселя, который даже взглядом процедуру кормления не удостоил.

– Из-за чего вы дрались? – спросил Аксель, тоже вставая. И, поколебавшись, добавил: – Из-за меня?

– Вот ещё! – буркнула Пепа, чуть покраснев. – Он давно напрашивался. Тётя велит ему меня слушать, а этот дурень чуть что вольничает…

– Как это – вольничает? – вновь задохнулся от гнева Аксель. – Пристаёт? Пусть только попробует!

– Да нет, он, в общем, неплохой, – заверила Пепа, живо напомнив Акселю Кри, когда та пытается «сгладить углы». – Просто пришёл сегодня, хлебнув чего-то…это у него бывает, и больше я его покрывать не стану…и давай разоряться: иди, мол, отсюда, я сам буду осла кормить, а, может, ещё дела найдутся. Какие дела, говорю? А он: не твоего ума дело, поживёшь, дура, – узнаешь… Ну, я ему и за меньшее мозги вправляла, так что он своё получил! Только прежде он отвечать боялся, а тут…

– Он нас подслушал! – стиснул зубы Аксель. – Там, в патио… Вот и нашлись дела: меня ждал.

– Ты обещал, – напомнила Пепа. – Я с ним сама разберусь, понял? – И голос у неё был такой, что Аксель уверился: эта за себя постоит.

– И не задирай его, – продолжала она, выглянув наружу и убедившись, что задний двор пуст. – Даже если сам набиваться будет! Жоан совсем не трус. Он не тебя боится, а нас с тётей…А то бы он тебя давно измолотил. Он очень сильный!

– Ладно, – вздохнул Аксель. После того, как он чуть не стал убийцей, выдавать в ответ общепринятое «Я и сам не слабак» или там «Посмотрим, кто кого» как-то не хотелось. Вообще, стоило сменить тему. – Х…хочешь. я тебе ещё стих напишу? – кашлянув, предложил он. – Мне нетрудно!

– Хочу, – серьёзно сказала Пепа. – Я всегда хочу, когда мне пишут стихи и когда за меня молятся. Тётя за меня молится каждый вечер, но стихов мне ещё никто никогда не писал.

– А что важнее – стих или молитва? – осторожно спросил Аксель, не зная, насколько рьяной католичкой является Пепа. Но, судя по её с Жоаном воскресным физиономиям, когда они сопровождали в церковь тётю Аделиту, спросить такое было можно.

– Смотря какие стихи и какие молитвы, – всё так же серьёзно разъяснила она, на этот раз чуть подумав. – Твои годятся, – добавила она, не уточнив, для чего. – Только не сейчас…Сейчас меня ждёт тётя. Иди в дом, а я подожду пару минут и тоже пойду. И не ищи меня! – опередила она, видя, как он открыл рот. – Я скажу, как придётся впору…

Аксель с жаром закивал и выскользнул на свет божий – унося в душе еле заметную, но такую чудесную прощальную улыбку! Он уже начинал потихоньку чувствовать себя героем по мере того, как слабел столбняк мгновенного ужаса. Но, ворвавшись в номер, как на крыльях, и вдоволь покружив по комнате, сел, вздохнул и твёрдо сказал себе: «Никогда больше». И хватит об этом…к чему портить счастье? Лучше думать о том, что у тебя будет случай вместе с каким-нибудь новым стихом показать Пепе золотую авторучку, которую подарили тебе поклонники твоего таланта!

Эта ночь и следующий день прошли без сюрпризов. Утром на пляже, дождавшись, когда отцы уйдут купаться, провели короткое совещание. Продуктов – кроме, может быть, пачки печенья да пары пакетов сока – решили не брать: у духов с голоду не умрёшь! Ведь благодаря усилителям волшебного поля к Акселю и Кри в Подземном Мире вернётся их магическая сила, и они смогут наколдовать себе что угодно. («А может быть, и у меня что-нибудь получится?» – с надеждой предположила Дженни. – «Может быть», – хором ответили брат и сестра; она – с такой же надеждой, он – с необъяснимой уверенностью, что ничего у Дженни не выйдет, даже если окажется, что у неё вся родня – звёздные духи). Короче, спортивная одежда и обувь, дождевики, верный акселев фонарик – и ничего громоздкого. Сбор на лестнице чёрного хода, затем – марш-бросок на задний двор, где в полночь состоится приобщение Дженни к волшебному миру. (У неё ещё нет привычки к скелетам – даже вежливым, и вообще, неизвестно, кто явится за ними в этот раз).

Сиесту нынче соблюдали особенно тщательно: берегли силы…До ужина чуть-чуть выкупались, вяло помахались в бадминтон и задумчиво разошлись по комнатам. Ни Жоана, ни Пепы; за ужином священнодействовала сеньора Мирамар. Наверное, так было даже лучше для общего спокойствия…а жаль!

А потом наступили сумерки, и над пальмами и кустами, берегом моря и пустыми тропинками, над крышей дома и над навесом затанцевали ночные насекомые. Зажглись первые звёзды чёрного космоса, начали стихать звуки дня. Настал особенный вечер в жизни троих ребят – особенно Акселя и Кри. Если раньше они лишь отбивались и защищались, то теперь сами начинали сражение…и какое! Не ради друг друга, или настоящего друга, или приятеля – ради совершенно незнакомого мальчика. Который, будучи спасён, мог оказаться (как их предупредили) злобным, способным на всё чудовищем – хуже любого духа! Зачем они шли на это? Они бы сами не могли ответить.

Без четверти двенадцать голова Акселя в тёмной кепке тихо выглянула в коридор, и почти одновременно из соседних номеров выглянули головы Кри и Дженни. Аксель сердито замахал рукой – глупые девчонки тут же скрылись. Тогда он тщательно запер и подёргал дверь – вдруг противник всё же не знает о новой вылазке? – и, бесшумно ступая в своих любимых кроссовках, с крошечным рюкзачком за плечами, прокрался на чёрную лестницу. Спустя пару минут к нему присоединилась Кри, а ещё минутой позже – Дженни. Вопреки спартанским решениям, каждая несла довольно большую сумку непонятно с чем. Впрочем, продолговатые очертания сумки Дженни даже и в темноте показались Акселю знакомыми. Он на секунду включил фонарик и прочитал на желто-синем боку: «Ecostar Junior».

– Дженни! Ты что, взяла свою Генриетту?!

– Она говорит, что без оружия чувствует себя дискомфортно, – шепнула Кри.

«Могла бы и сама ответить», – подумал Аксель. Он не представлял себе, какой прок может быть от тонкой и гибкой спортивной рапиры (да ещё детской!), которой, кажется, и рубить-то нельзя – только чуть-чуть колоть. То ли дело волшебный меч! А впрочем, кто их поймёт, девчонок…

И вся команда стремительным броском достигла двери, ведущей на задний двор, куда дети вышли с невольным трепетом. Было темно и тихо – а ведь до полуночи оставались считанные секунды.

– Вот он! – Как и в прошлый раз, первой увидела Кри. Наверно, она и впрямь была глазастее всех, и сразу приметила светящееся пятно, скользящее к ним невысоко над землёй со стороны моря. Бабочкозавр не летел, а, можно сказать, беззаботно порхал, быстро-быстро трепеща крылышками. Пару раз он даже завис над виднеющимся в траве цветком, зачем – непонятно. Наконец чудовищный мотылёк размером с крупный персик очутился перед самым лицом Акселя и, приветственно сверкнув выпученными глазами, оскалил клыки. Дженни издала глубокий, прерывистый вздох; покосившись на неё при свете луны и пришельца, мальчик увидел, что она стала белой, как бумага. Разумеется, Дженни никогда не подозревала своих друзей во лжи, да и, кроме того, давно познакомилась со Шворком, который произвёл на неё большое впечатление. Но Шворк всё-таки хоть внешне выглядел, как обычный пудель! А тут перед ней появилась самая страшная из всех доисторических рептилий, да ещё ночью, населив эту ночь миллионом других страхов! Аксель молча взял Дженни за руку, и она даже не подумала отдёрнуть ладонь.

Бабочкозавр жестом когтистой лапы остановил Акселя, пытавшегося заговорить, повернулся к присутствующим хвостом и торжественно поплыл к морю. Все двинулись за ним, тревожно озираясь. Такое начало ничем не походило на дружелюбие Смертёнка – и мальчик испытал невольное разочарование, надеясь до последней минуты, что за ними явится он. Их проводник, копируя повадки «натуральной» бабочки, то и дело опускался на какую-нибудь веточку или цветок, которые даже не гнулись под его тяжестью. Когда дошли до пляжа, Аксель и Кри невольно покосились влево. Но под деревьями царил беспросветный мрак.

Вместо того, чтобы двинуться к знакомой полянке, где жила одинокая лужа со звездой в центре, бабочкозавр порхнул к морю и опустился на не менее хорошо знакомый Акселю шезлонг. Все окружили его и замерли, ожидая новых инструкций.

– Ну вот, – тихонько прорычал он на чистейшем немецком языке. – Здесь нас никто не увидит и не услышит, как бы ни пытался. Вы понимаете, конечно, что я говорю о враждебных духах, – важно прибавил проводник. – Извините, что я летел так медленно, но у нас, бабочек, свой обычай. То и дело тянет сесть на цветок по старой привычке…Над морем всё будет быстрей, обещаю вам!

– У вас, бабочек? – удивлённо переспросила Кри. – А мне показалось, вы тираннозаврик! Я вас и в «Парке юрского периода» сколько раз видала, и в атласах разных…

– Кри! – многозначительно кашлянул Аксель, и добавил взглядом: «Не перечь!»

– Но крыльев-то у меня, надеюсь, не было в этих ваших парках или где там ещё? – самодовольно прорычал бабочкозавр и медленно раскрыл перед носом девочки обе пары крыл – верхних и нижних. Верхние напоминали косые коричневые треугольники с золотистым отливом, а нижние – лепестки розы с чёрными разводами.

– Да, крыльев не было, – поспешно признала Кри. – Извините…

– И есть за что! Я – самый изысканный ящер на свете, ибо прежде всего я – бабочка виноградный сфинкс. Если и есть кто-либо, выдерживающий со мной отдалённое сравнение – например, мой брат, сфинкс олеандровый, который доставит вас назад, – то лишь для того, чтоб лишний раз напомнить, чего ему не хватает…

– А не хватает ему – быть вами? – угадал Аксель.

– Раз уж ты это понял, не буду спорить… Ну, а сейчас не пугайтесь, я вынужден принять свой рабочий вид, чтобы достойно выполнить возложенную на меня миссию…

И он начал пухнуть на глазах, быстро закрывая светящейся тушей кроны ночных деревьев и луну. Его страшная, качающаяся из стороны в сторону морда с гигантскими клыками и горящими глазами была не очень-то приятным зрелищем, так что предупреждение было не лишним; тем не менее все невольно попятились. Сделавшись ростом с соседнее оливковое дерево, монстр якобы спохватился и заявил, что для столь малых существ он, пожалуй, перестарался (хотя Аксель мог поклясться, что он щеголяет своими размерами нарочно). И начал уменьшаться. Наконец, достигнув размера, среднего между огромным носорогом и не очень большим слоном, виноградный тираннозавр решил, что, кажется, хватит.

– Вас проглотить, или предпочитаете морскую прогулку на свежем воздушке? – совсем уже по-домашнему спросил он. – В смысле, верхом?

– Верхом, верхом! – хором закричали все (и вовсе не из любви к кислороду).

– А мы не свалимся? – осторожно сказала Дженни, когда чудище, сложив разноцветные крылья, опустилось перед ними на колени, а на его горбатой спине возникли три седла без всяких подпруг, но со стременами.

– Не бойся, – сказал Аксель. – Ты прирастёшь к седлу намертво. И ни дождя, ни ветра, ни воздушных ям. Кроме того, мы уже невидимы, ни один рыбак или турист нас не заметит, даже если наша…мм…бабочка…хвостиком собьёт с него панаму.

– Трезвое понимание обстановки, – кивнул сфинкс.

Дженни поджала губы, однако, когда Аксель подсадил Кри в переднее седло, приняла его помощь и дала подсадить себя в среднее, вдев ногу в стремя. Виноградный бабочкозавр, видя их возню, уменьшился ещё, пока наконец его не оседлали все.

– Готовы? – пророкотал он. И, не дожидаясь ответа, расправил цветные паруса и взмыл высоко в воздух.

Такую морскую прогулку впрямь стоило совершить! Конечно, с голубым космосом ничто не могло сравниться, но в земном небе сегодня царила не тьма, а аквамариновый блеск – наверно, потому, что ночь стояла лунная. На несколько минут дети даже забыли зловещую цель своего путешествия и только бездумно ухали, когда чудовище закладывало очередной вираж. Тёмные воды внизу казались вымершей фиолетовой пустыней – лишь раз или два вдали мелькнули белые щепочки судов. Минут через десять горизонт начала застилать сизая туча невероятных размеров, подёрнутая белыми облачками, и ящер взял курс на неё.

– Там, кажется, буря… – тихонько заметила ему Кри, которой всё же стало неуютно.

– Это не буря, – был ответ. – Это Майорка.

И чудище помчалось во весь опор. Впереди уже ясно виднелась километровой высоты гора с голой белокаменной вершиной. Подошва горы была покрыта пятнами плюшевой тёмно-зелёной растительности и светлыми песчинками домов. А ещё ниже, у самой полосы прибоя, спал небольшой бело-розовый городок, и другой городок – из белых яхт с торчащим лесом мачт – спал перед ним у причалов.

– Где мы? – спросил Аксель у тиранносфинкса.

– У пика Галаццо. Во всём Средиземноморье есть только два колодца в Подземный Мир – здесь, да ещё в Сицилии. Духи не любят моря, так что ими редко пользуются…Но для вас, как я понимаю, это и хорошо.

– Мы вообще-то думали, – сказал Аксель, надеясь узнать побольше, – что за нами придёт какая-нибудь…Смерть. (Кри и Дженни вздрогнули).

– Сме-ерть? – удивился их проводник, на секунду даже зависнув в воздухе. – А вы кто – звёздные духи? Не много ли чести?

Яхты, городок и подошва горы мелькнули под ними за какую-то долю секунды. Ящер пронёсся над довольно крутым склоном, который был покрыт низкорослыми деревьями и жёсткими пучками травы, и приземлился на каменистой площадке перед голой стеной уходящего ввысь хребта. Дети слезли со спины тиранносфинкса, поблагодарили и, разминая ноги, огляделись. Днём отсюда открывался, должно быть, великолепный вид на море и добрую половину острова – но и ночью это было очень впечатляюще! Впрочем, сфинксозавр не дал им времени на осмотр достопримечательностей.

– ДЕНОТРЕФФ! – гаркнул он, стукнув лапой по площадке, так что камень содрогнулся. Бугристая поверхность разверзлась и с зловещим шорохом поползла к основанию утёса. Миг – и в ней затемнел круглый колодец, слишком хорошо знакомый Акселю и Кри.

– Лифт уже идёт, – сообщил ящер, заглянув в колодец. – Он доставит вас на нужный Ярус. А там вас встретят…

– Кто? – жадно спросил Аксель, жалея, что почти ничего не успел узнать.

– Понятия не имею, – как он и ожидал, ответил ящер. (Но, в отличие от какой-нибудь птерокурицы – Амалии или Беттины фон Краймбах-Каульбах, которая поспешно прибавила бы: «И не должна иметь!» – ответил с явной досадой. Видно, кто-то заботился, чтобы он не заболел от излишних сведений – причём заботился, хорошо разбираясь в его здоровье). Знаю только, что из осторожности у самого лифта вас встречать не будут…

– Но мы же невидимы, правда? – встревожилась Кри.

– Так-то оно так, но если кто пронюхал о вашем прибытии, он может вовремя наложить контрзаклятия, и ваша невидимость исчезнет незаметно для вас. Идите по Ярусу, и первая же открытая дверь – ваша.

– Ну, а если другой дух случайно откроет совсем другую дверь? – опасливо уточнила Дженни.

– Такого быть не может, – отрезал виноградный тираннозавр, из чего Аксель сделал вывод: «Значит, или дверь ближняя, или наш агент на этом Ярусе – самый главный. А если…он там один? Да нет, это вряд ли». – Итак, моя миссия успешно завершена! До свидания, Ваши…

– …Малолетства, – ехидно подсказала Дженни, заработав два укоризненных взгляда и один довольный.

– Благодарю! Надеюсь, по окончании вашей, также успешной, миссии мой брат благополучно встретит здесь Ваши Малолетства – когда пригласивший вас дух его вызовет. И мы с вами ещё прогуляемся в какое-нибудь более фешенебельное место для совместного отдыха после победы Вселенной Хас… – Виноградный бабочкозавр вновь усох до размеров персика и приготовился вспорхнуть, но Аксель, повинуясь неясному тревожному импульсу, окликнул его:

– Постойте! А нет ли какого-нибудь заклятия…или чего-нибудь в этом роде…чтобы нам самим вызвать вашего брата? В любой момент?

– О, конечно! Я был бы совсем не я, не знай я заклинания на любой случай. Щёлкните когтем и скажите «Рюкфарт!» А если хотите особо поощрить моего брата – пусть не всегда заслуженно – скажите «Рюкфарт Олеандер!» Это уже будет персональное приглашение для бедняги, понимаете разницу? Да не забудьте сказать ему, кто решил его побаловать…

– Скажем непременно! – заверил Аксель, и жуткий светляк исчез, прочертив огненный зигзаг на фоне моря. Все со вздохом проводили его глазами.

– Надеюсь, нам всё-таки не придётся делать это самим, – вслух выразила общие опасения Дженни. – Но спрошено вовремя…

«Какая милость», – подумал мальчик. А вслух сказал: – Идём!

И, переведя взгляд на круглый, могильной черноты провал, ждущий за их спинами, увидел, что его больше нет. Вместо него в свете луны тускло блестела металлом площадка лифта – без перил, панели управления и прочих удобств. Как буднично может выглядеть спуск в ад!

Ни у кого не хватило духу ступить на площадку лифта в одиночку: все трое одновременно взялись за руки, как в страшный день, когда Кри, Аксель и Хоф делали то же самое под конвоем. Но вот площадка дрогнула и беззвучно пошла вниз…

– Дженни, – торопливо прошептал Аксель, вспомнив все страхи, которых они в тот день нагляделись, – мы, конечно, вряд ли кого встретим, но если что, ты не пугайся…И, главное, молчи: тогда дух не сможет нас обнаружить!

– Я, кажется, тоже не могу, – сдавленным голосом сказала Дженни, и Аксель с ужасом понял, что не видит на площадке ни собственного тела, ни девочек. Все трое словно растворились в темноте!

– Нет, так не пойдёт! – решительно отмёл Аксель первый сюрприз Подземного Мира. – Закляли нас хорошо, но это же…

– …как умереть заживо, – дрогнувшим голосом закончила Кри, нащупав его пальцы.

– Что ж, попробуем доработать…Думаю, волшебное поле здесь уже есть, – пробормотал Аксель. И, на секунду сморщив лоб, выдал:

 
Пусть будем мы во тьме, как хрустали,
Чтоб различать друг друга мы могли.
Но пусть никто другой не видит нас,
Кроме того, кто ждёт внизу сейчас!
 

И сразу же увидел рядом с собой две хрустальных статуи – к счастью, без внутренних органов, что тоже было бы не слишком приятно. Каждая статуя при малейшем движении переливалась во тьме всеми цветами радуги, утомляя зрение.

– Ура! Ты опять можешь колдовать, Акси! – возликовала Кри. – Дженни, как ты классно выглядишь! Оставайся всегда такой.

– Ещё чего! – фыркнула та, но, оглядев себя со всех сторон, кажется, осталась довольна. Тут лифт остановился, но выйти его пассажиры никуда не могли: всё вокруг окутал густой туман, так что не видно было ни стен шахты, ни какого-либо прохода в них. Наверное, даже и в волшебных механизмах бывают сбои: минуту спустя лифт опять устремился в тёмную пропасть.

– Ты тоже можешь колдовать, Кри, – напомнил ей брат. – Ну-ка, покажи себя!

– Сейчас, – торжественно сказала она. И сочинила:

 
Волшебный меч! Ты к брату моему
Вернись, коль верным другом стал ему.
 

Увы, ничего не произошло.

– Наверное, я отвыкла, – упавшим голосом прошептала Кри. – Надо попрактиковаться…

– Отвыкла? Не думаю, – хмуро ответил Аксель. – Если бы ты отвыкла, у тебя бы и стих не получился. Скорее уж это Штрой позаботился, чтоб я не мог пронести сюда ничего опасного! Он не повторяет ошибок…

– Почему же тогда он не наложил заклятие против вас самих? Чтоб вы не могли сюда проникнуть? – скептически спросила Дженни, в то время как Кри заметно приободрилась.

– Ну, нам самим он был бы только рад, – усмехнулся Аксель. – Он ведь защитил свои владения не только от моего меча, но и от любого вреда с нашей стороны…Как в Потустороннем замке, пока мы там жили. А когда сбежали, защитил и Подземный мир. Но всё же попытаемся ещё раз…Что опять такое?

Лифт снова замер на минуту, и вновь все вокруг окуталось каким-то странным туманом. Затем платформа, дрогнув, с прежней скоростью заскользила вниз.

Брат и сестра выпалили пять-шесть заклятий, сочиняя их с прежней лёгкостью и не добившись ни малейшего результата: меч белых гномов не появлялся.

– Попробуем теперь повредить что-нибудь? – предложил Аксель, озираясь и не видя ничего, кроме беспросветной тьмы. (Ведь кружок света наверху давно исчез, и, в отличие от их первого достопамятного погружения, нигде не горели никакие огни и не копошились духи).

– Нечего здесь портить, кроме лифта, – вздохнула Кри, – а он нужен нам самим. Да и зачем, Акси? Мы же не вредить сюда пришли, а узнать, что нужно, и поскорей убраться восво…Ой, кто это?!

Лифт застыл перед прямоугольным тёмным провалом в стене шахты – что, видимо, означало конец спуска, – и в ту же минуту из провала вверх по этой стене брызнула стайка отвратительных существ. Они напоминали крупных муравьёв со светящимися красными глазками (почему и были заметны во мраке), хотя головы и лапы у них были мохнатые, паучьи. Существа припустили вверх с невероятной скоростью и мгновенно скрылись из виду, не издав ни звука.

– Хорошо, что не к нам… – дрожа, прошептала Кри. – Может, там и другие есть? – боязливо вгляделась она в тёмный проход, где не было видно ни зги.

– Ещё вопрос, хорошо ли… – медленно ответил Аксель. – Мы с тобой их уже видели, Кри. При том, первом спуске, когда они кишели на ногах у старшего духа, помнишь? Штрой тогда сказал, что это курьеры-шпионы. Так вот, не нас ли они здесь дожидались? Хотя, – тут же прибавил он, видя лицо сестры, – если б нас кто-то ждал, то, наверное, кто-нибудь посерьёзней! И потом, мы защищены, как и наши враги. Встреть мы хоть самого Штроя – нам нечего бояться…Скорей всего эти жучки-паучки несли обычную почту, а их дружки с обратными письмами ещё не раз нам попадутся в здешних лабиринтах. Вперёд!

И он смело шагнул во тьму – которая тут же исчезла. Бездымные яркие факелы, струящие бело-голубое пламя, вспыхнули перед глазами детей. Языки огня заиграли тысячами искр, отражаясь в полу, стенах и потолке длинного просторного коридора. Этот свет казался почти нестерпимым для непривычных глаз, особенно после мрачной шахты, так как и потолок, и пол, и стены были выложены плитами из стеклистого, бело – голубого материала. Акселю и Кри блестящая облицовка сразу же напомнила зал во дворце Франадема. Что до вентиляции, её, видимо, обеспечивала вся система бесконечных тоннелей: воздух был лёгким и свежим, но не сырым.

Подземный Мир – во всяком случае, с порога – казался совсем другим, чем серый, грубый и убогий Потусторонний замок. Так что Дженни и Кри, глубоко вздохнув и сильно прищурясь, уже бодрее двинулись вслед за Акселем. Миновали пару поворотов, но никаких дверей нигде видно не было.

– А они тут неплохо устроились… – вполголоса заметил Аксель, снова поворачивая. – Дверь! – тут же выдохнул он, замерев на месте. Девочки робко выглядывали из-за его плеча. И в самом деле, в правой стене виднелась одностворчатая дверь. Да какая! Она была покрыта чёрной лоснящейся кожей, словно переплёт гигантской книги. На чёрном фоне сверху донизу были вытиснены золотые непонятные письмена всяческих размеров. (Аксель тут же вспомнил фотографию знаменитого Розеттского камня, благодаря которому учёные расшифровали древнеегипетские иероглифы – он видел его цветное изображение в энциклопедии. Но эта дверь могла бы дать тому камешку большую фору!) Корешок книги-двери, наполовину утопленный в стене, выглядел так же. Наверно, чтоб войти в комнату, книгу надо было открыть.

– Это не наша дверь, Акси, – торопливо сказала Кри. – Ты же видишь, она закрыта. Пойдём дальше! А то ещё выскочат из-за неё всякие…

– Да-да…Погоди, тут и ручка такая странная…

Бронзовая дверная ручка тоже выглядела, как книга, обращённая корешком к детям. И состояла из множества тонких металлических страниц на шарнирах. Страницы эти можно было листать и читать – их покрывали тысячи убористых строк тончайшей гравировки.

– Ну, мастера-а! – восхищённо покрутил головой мальчик. – А я-то думал, эти кишкотерзатели…

Но что он думал, осталось навсегда неизвестным: дверь плавно и бесшумно открылась, явно приглашая войти. И, судя по мягкому полумраку, царившему за ней, там, внутри, не было ни факелов, ни слепящих бликов. Тишина и покой…

– Пошли! – бросил Аксель, шагнув к порогу.

– Стойте! – резко сказала Дженни, преградив ему путь. – Эта дверь открылась сама? Ты её хоть раз пальцем тронул?

– Могла бы заметить, что нет! – фыркнул Аксель. – Тот летучий живоглот как сказал: «первая открывшаяся дверь – ваша». Ну и, значит, вот она!

– А по-моему, Акси, он сказал: «первая ЖЕ открывшаяся», – тихонько возразила Кри. – Понимаешь? «ЖЕ»!

– И что же оно меняет, твоё «ЖЕ»? – нетерпеливо сказал Аксель. – А?

– Многое! Раз «ЖЕ» – значит, должны быть и ещё двери. Этот раз! – назидательно заявила Кри, которая умела быть несносной. – И потом, тираннозаврый сфинкс не сказал «открывшаяся». Он сказал «открытая». Это два! Значит, её кто-то должен открыть заранее. А не у нас перед носом…

– И ещё у тебя, Кри, не уши, а клёцки – это три! – закончил Аксель. – Ну что за существа эти девчонки! «ЖЕ», к твоему сведению, означает только одно: «первая – и всё тут». Ты только что сама сказала: «первая же открывшаяся»! А теперь говоришь – «открытая»…

– Это ты сказал, а не я сказала! Ну, то есть, я сказала, да, но вслед за тобой, чтоб тебя не сбивать, потому что тебе нужно всё объяснять потихоньку да помаленьку – верно, Дженни? Иначе ты точно собьёшься, да ещё и скажешь потом, что это я тебя сбила! – скороговоркой выпалила Кри.

– Ну вот ты меня и сбила, – горько вздохнул Аксель, который теперь уже сомневался, вправду ли бабочкозавр сказал «открывшаяся», а не «открытая». Же…

– Давайте выглянем за следующий угол, – предложила Дженни. – Может, там ещё какая-нибудь открытая дверь дожидается! Тогда и будем решать. – И, не дожидаясь согласия, подбежала к повороту коридора, выглянула за угол и выпалила: – Есть!

Аксель и Кри выглянули тоже и увидели точно такую же с виду дверь, как и первая. Только уже распахнутую. Девочки издали попытались заглянуть и в её царящие за порогом сумерки, затем осторожно отошли и молча уставились на своего вожака: ну, мол, куда теперь? Но у Акселя в мозгу всплыло ещё кое-что – решившее исход спора.

– А ты не припомнишь, Кри, – сказал он, – о чём ты спросила этого самого «тираннозаврого сфинкса» после его слов про открытую – или открывшуюся – дверь?

– Ни о чём, – искренне ответила Кри. – Кажется…

– Год назад ты не была такой рассеянной, – проворчал брат. («А ведь и правда – не была», – вдруг печально подумал он). – Ты спросила: что, если кто-нибудь во время наших поисков откроет другую дверь? И он ответил…

– «Такого быть не может», – неуверенно прошептала Кри, сморщив лоб.

– А теперь подумаем вместе, – ласково сказал Аксель, погладив её волосы. – Нас ведь сюда затем и позвали, чтоб мы решали разные логические задачки, да? И в не очень-то уютной обстановке…Ну, а мы в ответ должны не поддаваться! Быть хитрыми, спокойными и очень настырными. Как будто мы сидим у себя дома и делаем уроки. Или как будто вместе с Отто – он ведь никогда не паникует! – расследуем ерундовый детективный случай…

– Е-рун-до-вый? – удивлённо повторила за ним Дженни. – С каких это пор…

– С тех пор, как я встретил Штроя, – отрезал Аксель. – Да, я никогда ничего не расследовал! Но по сравнению с ним любой земной преступник кажется мне смешным…Ладно, вернёмся к двери!

– Вернёмся! – поддержала Кри, глядя на него с привычной верой и уважением. И какую бы глупость Аксель сейчас ни сделал, она согласится…Значит, надо действительно не напутать, как если бы на его месте был сам комиссар Хоф.

– Мы спорим потому, что ящер был неточен, – сказал Аксель. – Он не уточнил, должна ли нужная дверь открыться до того, как мы её увидим, или уже при нас. Есть ведь только две возможности: либо эта дверь открылась специально для нас, либо она открывается для любого, кто перед ней задержится. Так?

– Так, – кивнула Дженни.

– В первом случае ясно, что мы должны войти. А во втором…тираннозаврый сфинкс не мог не знать, что здесь такие двери. Иначе не рассуждал бы, что может быть, а чего не может. Так?

– Так! – уверенно согласилась Дженни. – Значит, входим?

– Стоп, я не кончил! – поднял ладонь Аксель.(«Неплохо бы сейчас выпить кофе, – мелькнуло у него в голове. – Я теперь понимаю, почему великие сыщики так его любят!»). Но кто он такой, этот самый сфинкс? Кто? Я вас спрашиваю!

– Тираннозаврый, – сказала Кри. – И бабочка чуть-чуть…

– Короче, помесь, – подытожила Дженни.

– Он дурак, – сказал Аксель. – Хвастливый дурак! В чистом виде, без помесей и примесей. Он мог просто не подумать, что мы таких дверей никогда не видели и, значит, задержимся перед ней, и, значит, она откроется перед нами, вместо того, чтоб оставаться закрытой и не отвлекать нас.

– Тогда не входим? Идём в другую? – подхватилась Кри.

– Стоп, я опять не кончил! – вновь поднял ладонь Аксель.

– Так кончай, – посоветовала Дженни. (Она была восхищена логикой Акселя, но не собиралась этого показывать).

– Да, пора делать вывод, – согласился мальчик. – И он таков: эта задача логически неразрешима. А потому давайте войдём!

Натупило изумлённое молчание.

– Гора родила мышь! – сказала наконец Дженни.

– Ничего не мышь! – вступилась за брата Кри. – Акси здорово всё разложил по полочкам. Мне в жизни так не суметь! И я уверена, что это не всё… – прибавила она, глядя на него с надеждой, которую просто невозможно было обмануть!

– Ну, в общем, да, не всё… – скромно кивнул Аксель. – По-моему, если ящер наш и дурачок, то тайный агент, который нас ждёт, вряд ли на него похож! А?