Текст книги "Аксель, Кри и Белая Маска"

Автор книги: Леонид Саксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

– Думаете, они это сделают?

– Не должны…Это крайняя мера, и за всю историю Подземного Мира она применялась только дважды. Ведь тогда и наши преследователи не смогут колдовать. Да ты не волнуйся, я всё равно найду выход, если останусь…

Оборвав себя на полуслове, Титир тревожно замер, наклонившись вперёд. Таким Аксель и запомнил его – окаменевшим, как статуя, на фоне книжных полок и тихой воды. А затем из боковой протоки, которую лодке предстояло миновать, начал выдвигаться ей наперерез нос другой гондолы – видимо, более крупной. Через две-три секунды покажется её корма…

Страшно оскалившись, Титир быстрым, как молния, заклятием лишил Акселя речи и столкнул в воду с борта, противоположного подплывающей гондоле. Погрузившись полностью и сделав судорожный кувырок, Аксель обнаружил, что чуть недостаёт ногами до дна. Впрочем, ему нетрудно было повиснуть, уцепившись за корму: лодка сейчас шла носом вперёд. Точнее говоря, она уже не шла, а, чуть покачиваясь, замерла на месте. Что происходит наверху, мальчик не видел, но, затаив дыхание, слышал голоса.

– Здравствуй, мудрый хранитель знаний, – раздался над каналом тягучий, слегка мяукающий голос, некоторыми интонациями напомнивший Акселю вкрадчивую манеру Фибаха. Поразило его и то, что эти слова были произнесены на диалекте Сан Антонио, а не на скрежещущем языке низших духов или даже музыкальном наречии духов звёздных – ни того, ни другого он, конечно, и не понял бы.

– Здравствуй, Мертвец, – безмятежно ответил Титир, словно оторвавшись от привычного чтения. – Что это ты говоришь со мной на языке людей? Похоже, ты слишком долго пробыл в их обществе, чтобы соблюдать наши обычаи, а?

«Кья!» – Аксель чуть не хлебнул воды открытым ртом, после чего непременно закашлялся бы и погубил себя и всех. Но каким-то чудом лишь пустил пару пузырей…Выглянуть бы, увидеть это чудовище! Только как?

– Я говорю с тобой на языке, к которому привыкли вы с Меданарфом, – мяукнул с издёвкой невидимый собеседник. – Но я рад, что ты всё ещё помнишь о таких мелочах, как наши обычаи. Будь у меня время, я бы даже попросил тебя напомнить мне, как мы поступаем с предателями…

– Всегда рад помочь! – воодушевился Титир. – Скажу тебе не хвалясь: мало кто знает судебный Устав лучше меня. Ты ведь знаешь, я был экспертом ещё тогда, когда тебя судили. Так вот, прежде всего…

– Хватит ломать комедию! – прервал его Кья. – Не волнуйся, я помню, как ты науськивал на меня судей. Мы ещё вернёмся к этому, но сперва я хочу узнать другое. Где дети?

– Спроси своих шпионов. Ты расплодил их в таком количестве… Боюсь, скоро они сожрут нас всех. Разве они не сказали тебе, что дети давно на пути домой?

– У моих шпионов уже в глазах троится от твоих штучек, – пожаловался Кья. – Я просто не знаю, кого слушать – вот и решил верить только тебе. Когда вытрясу из тебя правду…Что же ты не проводил гостей хотя бы до лифта? И как, скажи, могли они на нём подняться, если на каждом Ярусе их уже который день ждёт засада? Ведь мы с тобой оба понимаем, что заклятие Невидимости тут не поможет!

Титир молчал.

– Они где-то здесь, – доверительно сказал Кья. – Ты мне покажешь? Лёгкая смерть – это тоже кое-что, поверь мне…

– Кому же и знать, как не тебе! – насмешливо бросил старый библиотекарь. – Ведь ты уже давно стал живым трупом, более жалким, чем любой фантом…

– Но перед этим живым трупом по-прежнему стоит навытяжку любой Главный Диспетчер! – ответил Кья с лютой злобой. – Так ты решил сдаться по всем правилам, старина? И пока эти идиоты-патрульные будут возиться с тобой, детишки ускользнут? А знаешь, я, пожалуй, не стану тебя арестовывать: ты ведь куда-то плыл. Лучше я провожу тебя…Не сметь!

Вспышка голубого пламени ослепила Акселя, словно рядом взорвалось мощнейшее заклятие – но сейчас же её сменила другая, ещё более мощная. Затем лодку вдруг качнуло, как если бы в неё беззвучно прыгнула гигантская кошка, что-то тяжёлое рухнуло на дно гондолы, сдавленный стон…и всё затихло. Мальчик застыл в тёплой воде, дрожа от озноба, и если бы там, наверху, кто-то прислушался, он мог бы обнаружить Акселя по стуку зубов. Однако миг спустя раздался мягкий плеск – и та, другая лодка двинулась прочь. Аксель не мог точно приметить, куда именно: он лишь почувствовал, что остался на Центральной Спирали один. В полной тишине…Это было ужаснее всего!

Если бы не мысль о девочках, он тут же ринулся бы в гондолу – но сейчас надо было уцелеть и спасти их. Аксель набрал в грудь воздуху и поплыл под водой в боковую протоку, откуда появился дух-убийца. Плыл он с открытыми глазами, которых нисколько не слепила вода (словно он был в маске), обогнул какую-то тёмную преграду, затем, достигнув ближайшего стеллажа, встал ногами на полку и осторожно высунул голову из воды. Лодка Титира неподвижно и страшно застыла на прежнем месте. Чуть слышное заклятие сквозь зубы – и она тихонько, словно бы увлекаемая течением, двинулась к Акселю. Ещё минута…её уже нельзя разглядеть с Центральной Спирали…Мальчик рывком перебросился через борт и застыл на коленях.

Титир лежал на дне гондолы лицом вниз, со скорченными ногами и сжатыми в мучительной судороге пухлыми ручками. Мятая шапочка сползла с темени на затылок. Он был ещё жив, но звуки хриплого дыхания становились всё слабее. А из переплёта-туловища, там, где должен был находиться позвоночник, торчал тёмный кривой шип – или коготь? – длиной с акселево предплечье, вделанный в аспидно-чёрную костяную рукоять…Аксель с омерзением взялся за эту рукоять, выточенную в форме поджавшего лапы паука, и вырвал шип из спины Титира. Тот захрипел сильней, но ни капли крови не выступило из тёмной круглой раны в спине – да и на самом жвале не было ни следа её. Швырнув орудие убийства в воду, Аксель перевернул старика лицом вверх. Тот был бледнее марева, висящего над утренними каналами, губы запеклись, рысьи глаза незряче остекленели. Из последних сил Титир прошептал:

– Прячьтесь…в арку…скорей…вер…нётся…

– Вернётся? Домой? – переспросил Аксель, чувствуя, как по его щекам текут слёзы. – Вы это хотели сказать, господин Титир?

– Вернётся…он! – И Плоский Библиотекарь откинулся на дно лодки. Он был мёртв.

Аксель никогда ещё не видел покойника, но остекленевшие глаза и замершее дыхание сказали ему ужасную правду. До конца осознать случившееся мальчику помешал слабый плеск воды за плечом, который он не услышал бы, если бы не предсмертные слова Титира. Рывком обернувшись, Аксель успел заметить длинный нос чужой гондолы, замаячивший на большом канале, и бросился ничком на дно своей. Кья возвращался! Наверное, никуда и не уплывал, рыскает вокруг…Аксель сжался в комок, готовясь к худшему. Но Кья не свернул к нему, уверенный, видно, что в лодке лежит лишь труп старика. Плеск воды замер в отдалении, и над каналами вновь повисла страшная, звенящая тишь.

Тогда Аксель вновь разогнулся, не отрывая взгляда от спокойного лица у своих колен. Это лицо было таким же безмятежным, как созданная им «книжная Венеция». Оно словно говорило: «Всё идёт так, как должно быть. Не жалей…» Но Акселя по-прежнему била дрожь, и крупные слёзы падали на лоб умершего. Лишь год назад, в миг похищения Кри будущий волшебник переживал такое же горе. Однако у него тогда хоть оставалась хрупкая надежда найти сестрёнку…Но старого учителя не вернуть. Был ли он им – этот дух, всю свою жизнь проведший в иных мирах и не имевший даже человеческого облика? «Да, был, – ответил себе Аксель. – Он был моим Учителем».

– Я…запомню, – хрипло сказал он покойнику, сам не зная толком, что именно имеет в виду.

Судьба нанесла ему жестокий удар, но Аксель был благодарен ей за то, что она даёт ему возможность проститься. Он сморщил лоб, припоминая то, что сейчас мелькнуло перед его глазами под водой, и опустил руку за борт. Пальцы его упёрлись в верхушку целиком затопленного стеллажа, превратившегося в подводный риф этой боковой протоки. Что ж, пусть господин Титир уснёт, как хотел…Мальчик нагнулся, с трудом поднял тело – оно оказалось очень тяжёлым – и опустил на воду. Труп погрузился наполовину, затем застыл на вершине «рифа». Но не успела лодка с Акселем отплыть и на пару метров, как в тёмной воде вдруг мелькнуло длинное щупальце, обвив туловище покойного, и Титир исчез.

– Нет! – сказал Аксель. – Этого недостаточно.

И прошептал заклятие. Сквозь воду тут же засверкали тусклым золотом (заметным, лишь если приглядеться) слова, вспыхнувшие на подводном стеллаже-саркофаге:

«КОГДА МУДРОСТЬ БЕСПОЛЕЗНА, ОНА ОСКОРБИТЕЛЬНА»

Аксель решительно отвернулся и погнал лодку прочь. Он мчался вперёд, словно на быстроходном катере, не боясь ни химер, ни убийц – и спустя пару минут вылетел из арки на простор лагуны. Здесь всё было тихо. Немой островок с чёрно-золотыми беседками маячил впереди.

– Кри! Дженни… – тихонько позвал мальчик, не сознавая, что еле шепчет. Остров молчал.

– Дженни!!! Кри!!! – завопил Аксель в приливе ужаса. – Где вы?!!

– Акси, Акси, мы здесь! – Из ближайшей беседки выглянуло перепуганное лицо Кри, а из-за её плеча показалась бледная и такая же напуганная Дженни. – Что ты кричишь? Оно может услышать…

– Кто – оно? – выдохнул Аксель, причаливая к берегу и кидаясь к ним. – Кто?

– То чудовище, – дрожа, прошептала Кри, прижимаясь к нему. – Такое страшное…я тебе даже описать не могу! Приплыло в лодке оттуда… – Девочка ткнула пальцем в арку.

– Он вас видел? – быстро спросил Аксель, озираясь.

– Нет…Мы в беседке ждали, ждали, и стали играть в лото, чтобы отвлечься. И тут он! Выскочил из арки и смотрит на остров, а подплыть не может – будто что-то его не пускает. Тогда он зашипел, пошевелил клыками, развернулся – и назад. Мы сидим ни живы, ни мертвы, только о вас и думаем…Где Титир? Почему ты один?

– Я не один! – топнул ногой Аксель. – Титир и сейчас охраняет нас. Он защитил остров заклятиями…Так, вещи в лодку – и скорей отсюда! Туда… – указал он на гигантский том с арочным проёмом. – Живей, дорога каждая секунда!

Кри и Дженни метнулись к беседке за приготовленными вещами, но Аксель опередил их, прошипев что-то – и две сумки с рюкзаком мелькнули в воздухе, шлёпнувшись в лодку. Прыгнув за ними следом, все молниеносно отчалили. Но, подходя к арке, мальчик замедлил ход, и гондола замерла под её сводами. Мальчик осторожно выглянул в проём, выходящий на Центральную Спираль, и отшатнулся:

– Плывут…Скорее!

– Что? Куда?

– Да вот же, лестница!

И он толкнул дрожащих, как осиновый лист, девчонок к лёгкой металлической лесенке, нижний конец которой скрывала вода, а верхний уходил в тёмные недра исполинской книги над их головами. Кри и Дженни с быстротой белок, спасающихся от хорька, вскарабкались по ступеням и исчезли – не забыв прихватить сумки. Аксель покинул лодку последним, пробормотав очередное заклятие дедушки Гуго (сам он сейчас вряд ли мог бы что-то «выдать»). Лодка стремительно уменьшилась в размерах, за считанные секунды превратившись в деревянную детскую игрушечку, и прыгнула с воды в ладонь мальчика. Сжав её в кулаке, Аксель полез наверх.

Вскоре в кромешной тьме показалась светлая щель, куда вполне можно было протиснуться. Что он, не теряя времени, и сделал – и, очутившись в какой-то сумрачной камере, впился взглядом в далёкую полоску воды внизу. Её тут же начали быстро закрывать тёмные тени. Одна лодка…две…три…четыре! Что ж, не так плохо – против троих детей. «Нагнали мы на них страху», – невольно усмехнулся он.

– Акси… – послышался у него над ухом шёпот. – Они здесь?

– Да. Плывут к острову. И на здоровье…

– Как думаешь, надолго их задержит защита? – отрывисто спросила Дженни, еле различимая в темноте.

– Понятия не имею, – вздохнул Аксель. – Может, и надолго…Нас сейчас должно волновать не это! Главное – догадаются ли они, где нас искать?

– А сам-то ты откуда узнал про тайник? Заметил лестницу? И…где Титир? – Голос Дженни дрогнул. Аксель молчал. Он скорее чувствовал, чем видел в темноте, с каким ужасом они всё ждут, и ждут, и ждут ответа…Хотя уже любому стало бы ясно, что нечего ждать!

Наконец Кри тихо заплакала, прислонившись к плечу безмолвной Дженни. Тогда Аксель коротко, опуская самые страшные детали, рассказал им о встрече на канале.

– Надеюсь, моя следующая встреча с Кья не будет такой короткой… – закончил он сквозь зубы.

– Так это был Кья… – мрачно сказала Дженни. – Жаль, что мы этого не знали. Уж я бы разглядела его попристальней!

– Вы, значит, толком его не видели?

– Нет, конечно, – горько покачала головой Кри. – Да и что толку, Акси? Ведь там, на Сан Антонио, он другой…Ох, бедный господин Титир! Какая ужасная смерть! – И она спрятала лицо в ладони.

– Он лежит там, где хотел, – глухо сказал Аксель. – Придёт время – и Штрой ответит за него тоже…А заодно и этот паучий ублюдок!

И, словно бы в ответ на его угрозу, с лагуны донёсся злобный, протяжный вой множества глоток. Видно, многочисленные Пралине, или же духи постарше, которых кликнул Кья, общими силами прорвались к острову и обнаружили, что добыча ускользнула. Где и как они будут искать её теперь?

– Акси, – почти спокойно сказала Кри, вытерев слёзы, – что, если мы уберём лестницу? И закроем вход?

– Нет! Заметят…А так у нас есть хоть крохотный шанс. Долго мы здесь, конечно, не продержимся, но всё-таки будем драться!

Однако минуты шли, и никто не атаковал их…С лагуны больше не доносилось ни звука. Некоторое время Аксель следил через щель за полоской воды в арке. Правда, лодки могли рассеяться по другим каналам, чтобы напасть на след – вместо того, чтоб искать там, где они уже проплывали.

Тем временем Кри, пошептавшись с Дженни, наколдовала для всех небольшие лампы, дающие больше света, чем ручные фонарики. А также столик, три стула и даже три кровати: две за ширмочкой, одна поодаль.

– Я не уверен, что нам стоит здесь ночевать, – без обиняков сказал Аксель, оглядев плоды её труда. Он всё ещё стоял у лаза, проделанного кем-то когда-то в сухом, плотном, белёсом веществе, из которого состояли здешние стены и пол. (Вещество это напоминало прессованную бумагу и, вероятно, ею и было. Но не чувствовалось ни малейшей сырости, запаха плесени и гнили: лёгкий, свежий, чуть тепловатый воздух, к которому трое детей уже привыкли в любом месте волшебного мира).

– Мы не сможем высунуться отсюда очертя голову, наобум! – возразила Дженни, которая помогала Кри всё расставлять и обустраивать. – Снаружи нас будет ждать сотня шпионов. Ночью, может, и проскользнём куда-нибудь, а пока надо набраться сил. Темновато, правда, но яркий свет сейчас опасен. Вдруг в этой книжище есть отдушины? И оторвись ты уже от своего лаза, Акси! Штурма нам всё равно не выдержать…

Тут Аксель наконец огляделся по-настоящему, вспомнив, какое необычное убежище они выбрали. (Точнее, не они – Титир). Недра «книжищи» походили бы на тюремную камеру, если б на свете существовали камеры подобной величины. Скорее уж это был тюремный зал! Места в нём было не меньше, чем в какой-нибудь церкви, высокий свод терялся во мгле. Даже и в полумраке Акселю показалось, что белый однородный фон стен и пола тронут лёгкой желтизной – как хорошая, но старая бумага. Больше внутри огромной книги ничего не было.

– Ну, и где же текст? – без особого интереса спросила Дженни, светя своей лампой над головой. – Стоило ли…

Закончить она не успела. Аксель дотронулся пальцем до ближайшей стены, и она тут же – от пола и, видимо, до потолка – покрылась убористыми строчками непонятных знаков, размером не больше книжного шрифта. Знаки слабо светились зловещим красноватым огнём, будто угли потухающего костра. Оглянувшись ещё раз, мальчик увидел, что остальные стены тоже пламенеют иероглифами.

– Глаза слепит… – сощурилась Дженни. Но не успела она произнести эти слова, как свечение резко померкло. Зато потускневшие письмена вдвое увличились в размерах, чтоб человеческий глаз мог без труда читать их. «Неплохо бы всё-таки этим буквам быть поменьше», – подумал Аксель. Иероглифы немедленно съёжились!

– Похоже, книга читает наши мысли… – предположил он. – Эй, томик, ты разговариваешь? Нам бы сейчас пригодилась помощь!

Однако гигантский том молчал.

– Наверное, тут только небольшие книжки говорят, – предположила Кри. Вот она вслед за Акселем дотронулась до стены, и по всем строчкам на всех поверхностях сводчатого зала словно прокатилась невидимая волна: надписи изменились. Дети попытались расшифровать их парочкой заклятий, но безуспешно – те продолжали гореть тусклым красным огнём, как глаза хищника. Тогда, потеряв интерес к книге, все занялись подготовкой к ночному маршу. Наколдовали себе гамбургеров и по термосу с крепким кофе на каждого – чтоб не клонило в предутренний сон где не надо. Затем, подумав, всё-таки заменили кофе чаем: так здоровее. Наконец девочки вздумали принять душ и, кроме туалетика, соорудили ванную. (Хотя, на взгляд Акселя, все уже скрипели от чистоты: вода в здешних каналах действовала на кожу так, словно после короткого купания год можно не умываться. Но если дамам так спокойней…) В конце концов он вымылся тоже и, стоя под тёплым душем, почувствовал, что ужас сегодняшнего утра давит уже не так невыносимо. Мозг и тело могли действовать и готовились к дальнейшему – каким бы оно ни было. «Впрочем, на обычной, неволшебной войне ещё хуже, – печально подумал Аксель. – Там твоих друзей убивают постоянно, а вот так расслабиться, привести себя в порядок даже и не мечтай. И ещё какой-нибудь балбес будет тобой командовать…» И, прислушавшись к голосам за дверью кабинки, закончил: «Одно только лучше на войне: девочки остаются дома». Но тут уже делать было нечего. «К тому же мы сами выбрали всё это. И Титир тоже…»

Затем все улеглись спать, договорившись, что подъём – в три часа утра. Неизвестно было, так ли духи реагируют на ночь, как люди (и реагируют ли вообще). Аксель лишний раз убедился, как мало знает он о своих врагах, и в который раз дал себе слово расширить кругозор при первой возможности. Но, наверное, прорываться в предутренние часы всё же как-то осторожнее, чем среди бела дня…

Около трёх Аксель проснулся – у него было хорошее чувство времени, будильник же из осторожности решено было не заводить. Повернувшись к ширме, он по тихим звукам голосов убедился, что Кри и Дженни давным-давно не спят. А может быть, и не спали.

– Это де ла Крус! – шипела Кри, судя по голосу, раскалённая добела.

– Нет, фан Донген!

– Ну, значит, ты просто слепая…

– От слепой слышу! И потому…

– И потому давайте договоримся о трёх вещах, – негромко сказал Аксель. – Первое: слепой я, а вы немые. Второе: впредь, до особого распоряжения, Белая Маска – это Жан Массар. И третье: нам сейчас как-то не до этого. Хорошо?

Ширма стихла. Затем из-за неё дружно выглянули девочки – полностью одетые и умытые. Это не понравилось Акселю, хотя лучше уж спор, чем ночные страхи и слёзы…

– Совсем не спали? – хрипло спросил он, вставая и босиком шлёпая в туалет – по тёплому, как пляжный песочек, шероховатому полу.

– Спали…минут пятнадцать, – вздохнула Кри.

– Ну, заколдовали бы себя, что ли…

– Об этом мы как-то не подумали, – ответила Дженни. – Не все же такие бывалые волшебники, как ты. Ничего, Кри уже напоила меня волшебным кофе, и всё в порядке!

Умывшись, Аксель тоже глотнул этого бодрящего напитка и почувствовал себя боеготовым. Все следы пребывания в книге были уничтожены (она вполне могла ещё послужить убежищем в случае неудачного прорыва), и Аксель вытянул из кармана деревянную игрушечку-гондолу. Затем, протиснувшись в лаз, он опустил лодку на воду. Нужное заклятие возникло в его отдохнувшем мозгу мгновенно, но гондола почему-то и не подумала расти. Начиная нервничать, мальчик пробормотал пару других стихов – ничего! Холодный пот прошиб его: неужели он разучился колдовать?

– Акси, ну что же ты? – долетел до него сверху встревоженный шёпот.

– Сейчас… «ДЕДУШКА, ПОМОГИ!» – мысленно воззвал он. Лицо Гуго Реннера медленно высветилось во мраке арки, но поглядело как-то печально и беспомощно. И исчезло.

– У меня ничего не получается, – глухо сказал Аксель. – Попробуй ты, Кри…

Кри сменила его, но безуспешно.

– Как тихо кругом, – вдруг сказала она, поёжившись. – И темно…

– Ещё ночь, – напомнил Аксель, вслушиваясь в тяжёлую и действительно прямо-таки свинцовую тишину, повисшую над каналами.

– А по-моему, так темно и тихо ещё никогда не было, – дрожащим голосом сказала она, поднимаясь из лаза. – Прямо как в нашей квартире, Акси, когда отключали свет. И хотя предупреждали заранее – всё равно неуютно…

– Ну конечно!! – вырвалось у Акселя. Досадуя на свой громкий возглас, он шлёпнул себя по губам, а другой рукой в ярости ударил по краю лаза. – Они отключили волшебное поле!

– Что-что? – испуганно спросили девочки.

– Чрезвычайное положение…Как же я сразу не подумал? Кья заставил их, не иначе! – И в его памяти всплыла фраза Титира: «Это единственное, чего я по-настоящему боюсь!»