Текст книги "Аксель, Кри и Белая Маска"

Автор книги: Леонид Саксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Так они шли и шли среди леса льдистых кристаллов – пустых и светящихся, – потеряв счёт времени: серый пар, висящий над равниной, в отличие от Третьего Яруса, не показывал смену дня и ночи. Вдруг Дженни, замыкающая колонну, остановилась как вкопанная, схватила Кри за руку и выдохнула:

– Человек!

Аксель и Кри резко повернулись вправо. На фоне мутно светящегося обелиска, в котором явно кто-то томился, и впрямь виднелась тёмная, стоящая на коленях фигура. Да, не горбатый силуэт духа с тупой мордой и свиным хвостом, а человек – такой же, как Аксель, Кри и Дженни! Забыв об осторожности, дети рванулись вперёд…

Первым к незнакомцу подлетел Аксель. Он уже поднял руку, чтобы дотронуться до плеча неизвестного, но тут подоспела Дженни и повисла на этой руке. Тогда мальчик опомнился и отступил на шаг – тем более, что человек не обращал на ребят никакого внимания. Перед ними покаянно склонил голову высокий, крепкого сложения мужчина средних лет, с волевым лицом и квадратным подбородком, одетый в тёмный комбинезон со многими карманами и молниями. Вся его фигура, уместная где-нибудь на стройплощадке, а не в Подземном Мире, странно противоречила той униженной позе, в которой его застали. Он словно молился вслух: его мускулистые руки с широкими, грубыми ладонями были протянуты к обелиску, над которым голубым огоньком тлел крошечный усилитель. Усилитель этот был куда меньше внушительной антенны, которую духи установили над агентом Франадема. Но всё-таки он был, и в нём что-то пульсировало, вспыхивая и погасая в ломаном ритме, явно совпадавшем с речью мужчины. Акселю на сей раз не понадобилось никаких заклятий – человек говорил по-немецки.

– Усыпите меня! – умолял он, и в его низком, хриплом голосе слышалось рыдание. – Усыпите, умоляю вас, я сделаю всё, всё, что угодно…Всё, что вы захотите, лишь бы кончилась эта боль! Моя память, мой мозг, мои способности… Я отдам их с радостью любимым друзьям и спасителям, великому и мудрому народу духов, гениальному учителю моему – профессору Фибаху…Поганой вонючке! Убирайся!! – неожиданно рявкнул он, прервав рыдание, и Аксель отпрянул, решив в первую секунду, что этот внезапный рык относится к нему. Но незнакомец гипнотизировал взглядом только обелиск, хотя не мог не заметить троих окруживших его детей. – Ты только разжигаешь мою злость, проклятая гиена, такая же тупая, как тот очкастый ублюдок, что тебя послал! – Сноп голубых искр прервал его, и он опять зарыдал: – Научному гению, пророку и провидцу, всё, всё ему и его звёздным вдохновителям…Дайте мне уснуть!!!

– Что-что? – заморгал ресницами бедный Аксель, начиная потихонечку сходить с ума от всех этих путевых впечатлений. – Что всё это значит, чёрт подери? Зачем он кричит «Усыпите», если он на воле? Это тому, в обелиске, кричать надо! То умоляет, то ругается…Ничего не понимаю!

– А вот я, кажется, поняла, – с недобрым смешком ответила Дженни. – Мне даже кажется, тут и понимать нечего…Верно, Кри?

Но Кри не успела выразить своё мнение. Антенна на обелиске выстрелила огнём, как маленькая ракета, и скорчившийся мужчина, по-прежнему не глядя на детей, простонал:

– Люди…Не может быть…Кто вы такие?

– Мы – внуки Гуго Реннера, попали в ловушку духов и пытаемся выбраться отсюда! – решительно сказал Аксель. – А вы кто?

– Приглушите фантом… – заскрежетал зубами мужчина, со страшно искажённым лицом раскачиваясь взад и вперёд, и, к ужасу Акселя, по волосам его поползли голубые змейки. – Заставьте его заткнуться, он высасывает все мои силы! Он, и тот вампир, что его послал!

– Фантом? – пробормотал Аксель, начиная смутно понимать происходящее и пятясь от мужчины. Дженни не дала ему раздумывать.

– Господи, как ты только выжил в этом вашем Потустороннем замке, тупица эдакий! Заткни ему пасть, Акси! – взвизгнула она, тыча пальцем в незнакомца. – Или просто врежь чем-нибудь тяжёлым по черепу!

Но Кри опередила брата, выпалив заклинанием. Мужчина обмяк и замер, тёмные глаза его закатились. Он застыл, уронив руки на колени, такой же безучастный, как дух-рогач. И тогда, в наступившей тишине, из обелиска долетел тихий стон, ударивший по нервам детей, как электрошок! Однако в стоне этом слышалось облегчение…

Сгорая от стыда за то, что и впрямь казалось ему тупостью, Аксель безбоязненно шагнул вперёд и прижался лицом к поверхности обелиска:

– Кто вы? Как вас зовут?

– Штресснер…Рихард Штресснер, доктор биологии, Берлинский университет… – глухо донеслось из светящегося марева. – Не пытайся разглядеть меня, мальчик, у меня нет тела. Они оставили мне только мозг…

– Но они…они обещают усыпить вас? – выдавил из себя Аксель. – А может, даже вернуть вам тело, если вы будете их слушаться? Это оно и есть, да? – кивнул он на коленопреклонённого атлета.

– Нет! Это фантом. Просто они придали ему мой прежний вид, чтобы поиздеваться надо мной… – с горькой усмешкой добавил низкий голос. – Раньше приходили Хранители Страха с тяжёлыми антеннами…как тот, кого вы привели с собой. Пытали меня по-настоящему…Боялись, что я им не всё сказал – и правильно боялись, подонки! (Все с ужасом отпрянули от духа-рогача, по-прежнему находящегося в каталепсии). Как это вы справились с ним? Они ведь очень, очень опасны…Наверное, напали на него во время работы?

– Во время пытки, – угрюмо уточнил Аксель.

– Да, в такой момент они полностью переключаются на свою жертву, – продолжал голос после короткой передышки. – Научная добросовестность… – с горькой иронией добавил он. – А после им надоело, и они стали присылать это чучело… У него вместо волос – щупальца усилителя, который работает синхронно с моей антенной. Видели, искрило?

– Да…У вас, значит, ещё осталось зрение, господин Штресснер? – спросил мальчик, пытаясь представить себе те нечеловеческие страдания, на которые был обречён их собеседник.

– А как же! И зрение, и слух, и болевые центры…Всё, чтобы я мог наслаждаться беседами с самим собой. Они не дождались от меня воплей о пощаде – и в отместку вложили их в уста моего двойника…Одного только им не понять, этим подземным кретинам – что стоит им помянуть мерзавца Фибаха, как мои силы удесятеряются! Он ведь сам составлял для них программу моих будущих пыток – как же было не насладиться местью? Если вы его знали, то легко поймёте…

– Мы его знали! – звенящим голосом сказала Кри.

– Жаль только, что кое-что мы узнали поздно, – добавил Аксель. – Иначе обошлись бы с ним совсем по-другому!

– Он жив?

– Растерзан! – без малейшей жалости ответил Аксель.

– Так я и думал. Иначе он был бы здесь частым гостем. Что ж, я ему это предсказывал… – спокойно заметил голос. – Впрочем, и мне не позавидуешь…

– Но ведь вы не предали людей духам, как он? – дрогнувшим голосом спросила Кри.

– Нет! Хотя он украл меня в надежде на это. Я выстоял, а МакДафф сломался…

– МакДафф? – нахмурился Аксель. – Да, Фибах называл это имя!

– Ещё бы нет, ведь он ненавидел нас обоих! При том, что не уступал нам ничем, Мак Даффа же намного превосходил…Но у вас нет времени болтать, спасайтесь!

– Мы здесь одни, – неуверенно сказал Аксель, озираясь.

– Но с вами Хранитель Страха! Они почувствуют, что контакт с ним прервался…Удивляюсь, как они уже не подоспели. Поглядите на его антенну!

Действительно, на тяжёлых рогах оцепеневшего чудища мерцали тревожные голубые искры, свиваясь в клубки и спирали.

– Сигналы вызова! Наверное, они уже связались с духом, которого пытал этот Хранитель, – выдохнул Штресснер. – А ведь тот всё видел…

– И он поможет им?! – негодующе воскликнула Дженни, сжав кулаки.

– Он дух! Он всё равно ненавидит вас больше, чем своих сородичей…И скажет им, в какую сторону вы пошли. Слушайте, только два слова… – В низком, хриплом голосе появились умоляющие ноты, уже знакомые детям благодаря фантому. – Колодец совсем рядом, он втянет вас сам, и если вы сумеете выбраться отсюда…

Злобный, протяжный вой поплыл над равниной, напомнив замершим от ужаса детям остров посреди лагуны. Вдалеке, среди призрачного леса обелисков, заплясали голубые огни.

– Вы должны сорвать проект «Луна»! – выкрикнул Штресснер, поняв, что времени у него ещё меньше, чем он думал. – Скажите МакДаффу, что Луна – женщина, и он опомнится…А теперь – бегите вправо, и через двести метров…

Поняв, что больше он ничего не успеет узнать, Аксель всё-таки не пожалел драгоценной секунды, чтобы нагнуться и выкрикнуть в светлую глубь кристалла:

– Вы настоящий герой, доктор Штресснер! Мы гордимся вами!

В ту же секунду антенна, мигнув, погасла. Вой донёсся снова – уже значительно ближе. Хорошо, что духи не привыкли подкрадываться к такой мелюзге молча, на удивление спокойно подумал Аксель – и увлёк девочек вправо, мимо двух брошенных тёмных чудовищ. Дети молча неслись между обелисков, тусклых и безмолвных, пока впереди не заклубилась на блестящем полу белая позёмка, словно начиналась метель…Подняв глаза, все увидели, как в серые тучи уходит дрожащий воздушный столб.

Но прежде, чем нырнуть в бесшумный смерч, Аксель снова вспомнил фантомов и любимую уловку Титира. Он пробормотал заклятие, и три новых призрака, выглядящих, как он, Кри и Дженни, сгустились перед ним из воздуха и помчались навстречу преследователям, на бегу забирая влево. Затем, успев различить краем глаза цепочку спешащих к нему голубых огней, Аксель подтолкнул вперёд остальных, и сам шагнул в невидимый вихрь вслед за ними.

«Может, они и не догадаются искать нас под носом у диспетчеров?» – это было последнее, что он успел подумать. Гигантский воздушный насос втянул их, как трёх подхваченных ветром мотыльков, и умчал в серые тучи…

ГЛАВА ХVI. ЗАБЫТАЯ ГАЛЕРЕЯ

В глаза Акселю ударил рубиновый свет, сразу же отозвавшийся в уголках его сознания чем-то глубоко ненавистным. Ещё бы – он только что вытянулся из колодца, как призрак, и не куда-нибудь! Перед ним возвышалась стеклянная стена Главной Диспетчерской – мигающие экраны от пола до потолка. Стена, воспетая ещё дедушкой Гуго и ставшая год назад союзницей Акселя, Кри и Хофа в бегстве из плена. Стена, погружаясь в которую он, Аксель, успел ударом меча развалить Штроя на две половинки. Но меньше всего на свете мальчику хотелось увидеть место своего подвига вновь…

И однако он снова был здесь – на сей раз добровольно! А за его спиной тихо дышали вынырнувшие из тёмного жерла колодца Кри и Дженни. Двое из троих сразу могли сказать, что за год ничего не изменилось в подземном зале. Синие сумерки большой шахты напротив экранной стены почти скрадывались рубиновым сверканием самой Диспетчерской. Как в прошлый раз, мигали, хрипели и курлыкали разные вспомогательные пульты, жили своей непонятной жизнью диковинные приборы и аппараты, а перед главным пультом, у экранов, прямо перед глазами детей, возвышались высокие спинки трёх тёмных кресел. Крайнее кресло слева было увенчано наушниками с парой серебряных локаторов – место Главного Диспетчера. Но и оно, и соседнее место пустовали. Лишь над крайним правым креслом возвышалась уродливая макушка духа-диспетчера с торчащими ушами-«рожками».

Дух весь ушёл в работу, пока ещё не замечая пришельцев. Он щёлкал тумблерами, вглядывался в мигание экранов и время от времени крайне неприятно поскрипывал, как ржавая железная дверь в сыром подвале. Но понять, говорит ли он с кем-то, или делает это в приступе возбуждения, было трудно. Аксель немедленно воспользовался тем, что его появление осталось незамеченным – скорее всего, последней своей удачей. С мольбой и надеждой вскинув глаза к потолку (нет ли там хода, ведущего дальше, на поверхность земли?), он бесшумно метнулся назад, к краю колодца, и заглянул в него. Бездонная тёмная пропасть. Ни следа погони. Ни звука. Тогда мальчик что-то прошипел сквозь зубы, и в двух метрах ниже края колодца возник балкончик с лёгкой лесенкой наверх. Сделав знак остальным, юный волшебник спустился во тьму, из которой только что вынырнул. Дженни и Кри с замечательным проворством юркнули следом.

– Прямо волку в пасть! – выдохнула белая как мел Дженни. – Что делать?

– Вернуться мы не можем, – сказала Кри, глядя в чернильную пропасть под ногами. – Акси, это конец?

– Год назад ты уже спрашивала это, – отрезал брат. – Думайте! Думайте! Выход обязательно есть!

– Но почему ты так уверен в этом?

– Иначе Дух-Выпрямитель не позвал бы нас сюда.

– Да откуда он знал, что нас тут сразу не заметят?

– Оттуда! Диспетчерам не до того, чтобы глазеть по сторонам…А может, бывает так, что здесь и вовсе никого нет?

– Вряд ли… – покачала головой Дженни. – Что, если нам нужно войти в один из этих экранов и прорваться наверх? На пик Галаццо?

– В тот раз мы не просто вошли, Дженни, – напомнил Аксель. – Нас ждал телевизор-приёмник внутри Шворка! А сейчас я сомневаюсь, что какой-нибудь дух-альпинист оставил нам такой же на пике. Нет, пожалуйста, можно проверить…

Он бесшумно поднялся по лестничке и, осторожно выглянув из колодца, впился взглядом в стеклянную стену. Минута…Другая…Девочки с надеждой затаили дыхание, но, скользнув вниз, Аксель мотнул головой:

– Ничего, похожего на пик! И никаких телевизоров, конечно. А там, где они есть – одни коридоры, да тьма…

– Но зато и диспетчер всего один, – дрожащим голосом попыталась утешить его (да и себя) Кри. – Обычное дежурство…

– Да? И что мы с ним сделаем, с этим «обычным»? Я не могу напасть на него врасплох: и он, и всё его хозяйство защищены!

– Но и он нам ничего сделать не может, – заметила Дженни. – По крайней мере, сразу…

– Вот-вот! А что будет, когда он вызовет на подмогу Кья и всю свою ораву? Вместе уж они наверняка что-нибудь придумают!

– Если бы мы хоть знали, – медленно, словно пугаясь самой мысли, начала Кри, – как выглядит этот Кья…

– То что? – нахмурившись, спросил Аксель.

– Ты мог бы создать его фантом…и выманить диспетчера из зала. А мы бы тем временем…

– Чушь! – отмахнулась Дженни, недослушав.

– Постой! – поднял ладонь Аксель. – Продолжай, Кри.

– Мы бы пока осмотрели пульты…Может, и сумели бы включить нужный экран. Или хотя бы так им всё запутать в этой их проклятой Диспетчерской, чтобы им стало не до нас…Но ведь это невозможно, правда, Акси? – с надеждой в голосе закончила Кри, словно предлагала лишь затем, чтоб получить отказ. Аксель, однако, не спешил ей навстречу. На несколько минут он задумался, и все опять затихли, глядя на него.

«Они так верят в меня, – думал Аксель. – Глупые…Нет, не глупые, а наивные. Но ведь до сих пор я не подводил их! Что же им остаётся?» И он понял, что пойдёт на всё, чтобы эти двое опять увидели солнце. На любое безумие!

– То, что ты предлагаешь, очень опасно, Кри, – сказал он. – Дженни права – это безумие. Если я не знаю, как выглядит Кья, то, может, моё заклинание знает. Я мог бы попробовать…Но диспетчер вряд ли так глуп, чтоб подсовывать ему фальшивого духа. И какого духа! Мы не знаем миллиона вещей, нужного для такого обмана, не знаем, на каком языке разговаривает Кья с диспетчерами. Что, если они общаются мысленно? А если к тому же объявится настоящий Кья? (Все вздрогнули и покосились на пропасть). Нет, забудь об этом…

Кри вздохнула с явным облегчением. Но Аксель продолжал:

– И всё-таки ты подала мне мысль! Выпустим наши фантомы ещё раз – пусть выманят эту тварь из зала, а я попробую закрыть вход в него заклятиями. Тогда мы хоть ненадолго прорвёмся к пульту…

– Думаешь, разберёмся в нём? – скептически спросила Дженни.

– Да нет, конечно! А вот переполох им устроить – тут много ума не надо.

– Но как ты закроешь дверь в зал, если всё здесь защищено от наших заклинаний?

– Хм… – Аксель сморщил лоб, но затем оживился. – Так ведь это же не нападение! Если бы я сломать её хотел, или поджечь, к примеру…а я только запираю. Разве вы не видите, что все наши заклятия в Подземном мире до сих пор работали? И вообще, Дженни, чем всех критиковать – предложи лучше что-нибудь сама! – добавил он не без раздражения.

Но Дженни явно ничего не могла предложить сама, и потому план Акселя был молчаливо принят. Мальчик глубоко вздохнул, облизнул губы и, дрожа от волнения, произнёс:

 
Призраки, во что бы то ни стало
Выманите чудище из зала!
 

И сразу же на крохотном балкончике стало не повернуться. Лже-Аксель, лже-Кри и лже-Дженни барахтались в объятиях своих хозяев, стараясь не рухнуть в пропасть – ведь они вовсе не были бесплотными! Зато, разобравшись со своими и чужими руками и ногами, они порхнули вверх по лесенке с лёгкостью бабочек и такими коварными рожицами, каких у настоящей Кри, к примеру, Аксель почти никогда не видел. (Разве что когда она в раннем детстве оседлала братишку верхом, и так увековечила себя в фотоальбоме). Дженни – та вообще редко выдавала свои истинные чувства, но тут уж Аксель знал точно: этой коварства не занимать!

Призраки вытянулись из тёмной дыры колодца и гуськом, не слишком даже торопясь, прошествовали влево – к двери в коридор, мимо погружённого в работу диспетчера. А тот и впрямь работал за троих: только уши-«рожки» плясали над спинкой кресла. И всё же чутьё оказалось сильнее занятости! Дух вдруг резко, не меняя позы и даже не подняв головы, выбросил вбок, по направлению к фантомам, двупалую обезьянью лапу. Из его сомкнутых пальцев вырвался сноп голубых искр, и через ничтожную долю секунды ударил в пол перед дверью – в то самое место, где только что стояли двойники. Никогда Аксель, Кри и Дженни не успели бы отпрянуть, стой там они сами! Но призраки, хохоча ледяным, недетским смехом, уже выбегали в коридор, широко распахнув высокую дверь. Тогда, с ещё большим проворством, чем прежде, дух выпрыгнул из кресла – и не вбок, к двери, а вперёд, прямо на пульт. Не задев ни одного тумблера или кнопки (хотя это казалось невозможным!), диспетчер по-паучьи ринулся вверх и головокружительным прыжком из-под потолка спикировал за дверь, приземлившись далеко в коридоре. Если даже он и не обогнал свою добычу, то, во всяком случае, настиг её: под сводами коридора раздался короткий торжествующий вой – который, впрочем, тут же захлебнулся, когда дверь наглухо впечаталась в косяк. Аксель едва успел наложить вслед за основными, Неоткрывающими чарами дополнительные – Непрошибающие, как тяжёлые, тёмные створки уже заходили ходуном!

– Дикари всё-таки! – с презрительной усмешкой молвил Аксель, вновь выбираясь из колодца. – Не могут не выть…

– А колодец? А экраны? – напомнила Дженни. – Закройте скорей и их!

– Ты забыла ещё одну мелочь – шахту лифта, – ответил Аксель, кивнув на бездонный провал, зиявший против главного пульта вместо четвёртой стены зала. – Действуй, Кри! У тебя качество…

И Кри зашептала что-то себе под нос с довольным видом. Всё-таки её ценят, хоть и болтают, что хватка у неё уже не та!

– Ну, а теперь к пульту, да поскорей! – объявила Дженни с видом генерала, отдающего приказ о штурме крепости. – Сейчас на всех Ярусах ТАКОЕ начнётся…

– Да уж, – усмехнулся Аксель, садясь в кресло с серебряными локаторами. – Захват Главной Диспетчерской! Пожалуй, можно будет с духами и поторговаться…Мы им – доступ сюда, они нам – свободу. Слова-то своего они не нарушают!

– Кья нарушает! И вообще, не будем рассчитывать на это, – нервно сказала Кри, встав по правую сторону кресла, в то время как Дженни заняла левую. – Лучше попробуем сами…

Все трое начали лихорадочно шарить глазами по рядам цветных тумблеров, стараясь не отвлекаться на вой и грохот за дверью. Некоторые из тумблеров слабо мерцали, являя взорам непонятные символы и знаки, в других явно отсутствовала жизнь, а при взгляде на третьи возникало чувство, что они сами зорко следят за вами и караулят ваши пальцы. Смешно было и думать о том, чтобы за четверть часа, которую им удастся здесь продержаться (вой и грохот всё нарастали), или даже за четверть месяца, или за сто лет разобраться в этом! Аксель со вздохом перевёл глаза на экраны, чтобы сообразить, на какой бы Ярус лучше улизнуть по телемосту, когда Кри случайно положила руку на незаметную раздвижную панель. Панель открылась, и Кри, ахнув, дёрнула брата за локоть:

– Акси, гляди!

Сердце его забилось: на центральном тумблере была изображена человеческая фигура в мантии, с огромными стрекозиными глазами-линзами. Штрой! На тумблере справа – он был поменьше – тихо мерцала одинокая звезда, а на левом, самом маленьком, защищённом от случайных прикосновений ещё откидным клапаном, виднелись золотые контуры скелета с косой.

– Эти тумблеры какие-то особенно чистенькие, – с дрожью сказала Кри, – словно их никто никогда не трогает…

– Браво, Кри! Ну что, звоним шефу? – бросил Аксель, нацелившись пальцем на тумблер с символом Вселенной Хас.

– Нет! – резко сказала Кри. – Я ему не верю! И не хочу…Даже если он и поможет нам, вместо нас опять погибнет тот, кто придёт нам на выручку. Будем выпутываться сами!

Раздался страшный, ни с чем не сравнимый грохот, словно в коридоре взорвался вулкан Кракатау. Дверь задрожала всеми фибрами, но устояла.

– И чего нервничает? – усмехнулся Аксель. – Мог бы понять, что дедушку Гуго не переколдуешь…Ладно, тогда поторгуемся со Штроем? – указал он на центральный тумблер.

– Тоже успеется! – бросила Кри, сверкнув глазами. – Он хитрей их всех, не забывай! Акси, что ты де…

Но Аксель уже решительно, не раздумывая больше, щёлкнул тумблером со скелетом и косой. Экранное мельтешение на стеклянной стене тут же погасло, и в диспетчерской воцарилась зловещая тьма. Лишь несколько табло – видимо, аварийных – продолжали тлеть красными огнями. Девочки слабо охнули и невольно прижались к креслу.

– М-да…Я, кажется, отплатил духам их же монетой, обесточив весь Подземный Мир, – пробормотал Аксель, жалея о своём порыве. Но не успел он вновь потянуться к тумблеру, как стена раздвинулась, открыв спрятанный за ней единственный экран – гигантский, словно в кинотеатре. Он тут же вспыхнул слабым бело-зелёным светом, показывая…аквариум? Морское дно? Нет, скорее это был просто блёклый туман, в котором виднелись смутные очертания огромного пульта – куда больше, чем в Главной Диспетчерской. Перед экраном в сером бесформенном одеянии, напоминающем скомканное облако, сидела великаньего роста Смерть, устремив на Акселя пустые провалы глаз.

– Девятая слушает, – спокойно сказала она по-немецки, словно зная, кто перед ней и не выказывая ни малейшего удивления. Но какое-то безошибочное чутьё сказало детям, что на самом деле Смерть потрясена увиденным. Да, наверное, и услышанным – ведь вопли и грохот за дверью зала не могли не долетать до неё! А затем в тёмных глазницах вспыхнули злорадные светлячки – по крайней мере, так почудилось Акселю, уже имевшему некоторый опыт наблюдения за черепами. По позвоночнику мальчика прошла ледяная дрожь: против кого направлено это злорадство, и что предвещает? Однако отступать было поздно.

– Ну-с, – мягко сказала Смерть, – чем могу служить?

– Я…хотел бы поговорить со Старшей Смертью Средиземноморья и Северной Африки, – пробормотал Аксель.

– Левого мира, не так ли? – деловито уточнила Смерть.

– Э-э…простите? – напрягся Аксель, и в висках его застучало: «Мы пропали!»

– Земля или Антиземля? – терпеливо сказала Смерть, даже не подумав разозлиться или учинить допрос.

– Земля… – отчаянно выдохнул Аксель, моля небеса о правильном ответе. Смерть, кивнув, прикоснулась косточкой указательного пальца – но не к пульту, а к своему одеянию-облаку. На облаке вспыхнула звёздочка и, мигнув, погасла.

– Отказ! – с явным сожалением объявила Девятая. – Эта Смерть на землятресении. И так как у вас, по-видимому, нет экстренного доступа, свяжитесь с кем-нибудь другим. Могу я узнать, в чём проблема?

– Понимаете, у нас случилось… – неуверенно начал Аксель. Но был тут же прерван:

– Я не спрашиваю, что случилось! Мы не вмешиваемся в дела Подземного Мира. Вопрос был: что вам – и только вам троим – срочно нужно?

«Выбраться отсюда!» – чуть не выпалил Аксель, тем более, что слово «срочно» Смерть слегка выделила голосом. Видно, она и впрямь разобралась во всей этой чехарде не хуже, а может, даже и лучше беглецов. Но прежде чем взмолиться о помощи, мальчик решил ещё раз попробовать обойтись своими силами.

– А…с сыном её я не мог бы поговорить?

– Попробую, – согласилась Смерть и вновь прикоснулась – уже к другой звёздочке. Та, помигав, стремительно начала расти, затем вдруг слепящей вспышкой поглотила весь экран. На нём возникла странного вида комната, выглядящая, словно яйцеобразная ячейка гигантской пирамиды из оргстекла. Всё в комнате было прозрачным и бесцветным, сквозь овальную дверь виднелись анфилады других подобных помещений, и везде – на полу, на стенах и даже на невысоком потолке – глаз различал бесформенные грибообразные наросты, которые медленно пульсировали. (Может быть, это была мебель?). Перед одним из таких наростов сидел на полу Смертёнок в акселевой австрийской футболке, почти единственной привычной для детей вещи среди непонятного, бесцветного мира. На наросте белела кипа самых обычных с виду листов бумаги, покрытых письменами, но вот занимались эти листы весьма необычным – брр! – делом: они тщательно жевали друг дружку, ползая в поисках новой пищи по «столу» и потихоньку уменьшаясь числом. Больше того, приглядевшись, Аксель заметил, что латинские – совсем как у людей! – буквы и строчки на каждом листе тоже поедали своих соседей. Сам же Смертёнок время от времени выбирал листок потолще (то есть съевший до этого целую пачку других) и отправлял в рот. Он явно грыз гранит науки, пребывая в глубокой задумчивости. Впрочем, не только науки: между делом он с удовольствием отщипывал кусочки и от «стола»-нароста, причём образующиеся каверны тут же вновь зарастали прозрачной пластилиновой массой. И наконец, на коленях у скелетика лежала ещё одна привычная людям, несъедобная и цветная вещь: человеческий учебник. Аксель даже сумел прочесть надпись «Español» на его обложке.

Трое ребят, позабыв о беспрестанном вое и ударах за дверью, зачарованно разглядывали этот не виданный смертными школьный мирок. Но секунды шли, а Смертёнок, поглощённый испанским языком, всё не замечал их. Наконец, когда Аксель уже собрался кашлянуть, в комнатке раздался хрустальный звон, и скелетик очнулся.

– Что, мам? – пробормотал он, поворачиваясь к экрану. И подскочил до потолка: – Вы?!

– Тише! – на всякий случай прошептал Аксель. – Ты можешь нас выручить?

– Конечно, но как вы меня нашли? – потрясённо спросил Смертёнок. И тут же, вглядевшись, протянул: – А-а-а…Что вы там делаете? У вас со Штроем перемирие?

– Какое перемирие! Мы просто захватили Главную Диспетчерскую! Выманили дежурного духа и закрылись! Если ты немедленно не вытащищь нас отсюда, мы погибли!

Реакция скелетика на это сообщение была довольно неожиданной и куда более откровенной, чем у дежурной Смерти. В приступе неудержимого хохота он уронил учебник на пол и повалился на него следом. И несколько следующих минут от него не было никакого толку: он только бил ногами по полу да глотал воздух…если в его комнате таковой имелся. Наконец, придя в себя, он встал и сообщил, что никогда не простил бы себе, упустив такой случай, над которым будут потешаться его внуки и правнуки – не говоря уже о школьных приятелях! Если, конечно, все они ему вообще поверят. А ведь придётся поверить, коль дело получит огласку, и весь Лотортон надорвёт себе животики от смеха!

– К тому же, – добавил он, покосившись на свой рабочий «нарост», где листы заканчивали естественный отбор, – это куда веселей, чем писать никому не нужный реферат. Ты когда-нибудь писал рефераты, Аксель?

– Скорее!! – взвыл тот. Теперь, когда впереди вдруг забрезжила надежда, любое промедление казалось издевательством.

– Не волнуйся, всё замечательно. Позови-ка мне сюда этого диспетчера…

– Что?!

– Диспетчера сюда позови! Оглох? Впрочем, не надо, мы сделаем интереснее. Пускай они побегают за нами…Так, чтобы связаться со мной, вы должны были отключить все ваши дохлые энергоносители. И теперь сидите в темноте, как черви-нематоды. Да?

– Да! – подтвердили дети хором.

– Отлично. Но где-то на вашем пульте…скорей всего, недалеко от моего тумблера…

ТРРРАХ!!!!

Аксель, Кри и Дженни в панике заметались. Дверь в Диспетчерскую выгнулась дугой от сверхмощного удара или заклятия – правда, края её ни на миллиметр не оторвались от косяка. Дежурный, однако, усмотрел в этом надежду и издал торжествующий вой, который тут же сменился рёвом, полным боли: дверь с неменьшей силой вогнулась, ударив в обратном направлении и, очевидно, много чего расквасив на своём пути. А затем снова выпрямилась.

– Даже жаль мешать, – заметил Смертёнок, кивнув в сторону коридора. – Ну да ладно уж…Я остановился на том…

– Что где-то рядом с твоим тумблером должно что-то быть! – поспешно напомнил Аксель, утирая ледяной пот.

– Да, такая выпуклая аленькая кнопочка, а на ней – молния в гробу…

– В чём?!

– Если ты и впрямь хочешь помощи, тебе придётся сосредоточиться и слушать меня внимательно. Я понимаю, что вас отвлекают, Аксель, но нельзя же так зависеть от внешних впечатлений. На этой кнопочке изображён гроб. Ну, такой красивый саркофаг. Знаешь?

– Да, да! («Я скоро сам в него лягу, если это не прекратится!»)

– И внутри саркофага, значит, светится такая золотистая молничка. Нажав на эту кнопочку, ты «вырубишь» всю энергию Диспетчерской без остатка, повергнув её в ужас и темноту. В том числе прекратится и связь со мной.

– Зачем?

– Делай, что говорю!

Аксель повёл глазами и сразу нашёл эту окаянную кнопочку. Она и впрямь была совсем рядом с тремя «супертумблерами». Вздохнув, мальчик неохотно нажал на неё, и Главная Диспетчерская погрузилась в кромешный мрак. Дети невольно вскрикнули: такой тьмы им ещё никогда не приходилось видеть…точнее, не видеть: они не могли разглядеть даже собственных пальцев! «Наверное, так бывает после смерти», – подумал Аксель, но тут же пальцы Кри стиснули его ладонь. Значит, он жив! И он ответил ей пожатием. Затем уже сам повёл другой рукой в темноте и нашёл руку Дженни – та ухватилась за его ладонь с не меньшей силой. Так они и стояли в темноте, чувствуя, что страх отступает. Кругом царила мёртвая тишина; даже дежурный затих за дверью. Вдруг раздался серебряный звон бьющегося стекла, и громадный светящийся скелет прыгнул на детей из чернильной пустоты, скрывавшей большой экран. Трое судорожно стиснули друг другу пальцы – и вспыхнул свет.

Тогда Аксель, Кри и Дженни увидели, что большой экран разбит вдребезги. За ним в стене Диспетчерской зияла чёрная пустота. А перед пультом лежала безобразная груда битого стекла, и по колено в ней, осклабившись, стоял Смертёнок. Только вместо футболки на нём был белый, уже знакомый детям бурнус. Но вот скелетик небрежно махнул рукой, и осколки, сорвавшись с пола стеклянной вьюгой, вновь сложились в экран, который тут же закрылся. Диспетчерская обрела прежний вид.