Текст книги "Аксель, Кри и Белая Маска"

Автор книги: Леонид Саксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

– Нет!!! – отчаянно крикнул Аксель во всю силу лёгких, поняв наконец происшедшее до конца. В памяти его вновь всплыла последняя фраза Титира: И ЕСЛИ ВЫ САМИ ДО ЭТОГО ГДЕ-ЛИБО ПОДВЕРГАЛИСЬ ПРОКЛЯТИЮ – ПУСТЬ НЕПОЛНОЦЕННОМУ! – ИЛИ НАСЫЛАЛИ ЕГО, ЗАЩИТА ИСЧЕЗНЕТ ВОВСЕ!.. – Я не проклинал Кри! И никогда не прокляну…

– Ты отказался от неё! – беспощадно оборвал его Кья. – Ты сказал, что ты ей больше не брат. И получил такой же ответ. Перед нами самое что ни на есть полноценное – прости за каламбур – Неполноценное родственное проклятие с соблюдением всех магических формальностей!

– Ага! Неполноценное!

– Как видишь, этого достаточно, чтобы я скрутил тебя, – развёл лапами рак, ласково глядя прекрасными чёрными очами на искажённое стыдом и отчаянием лицо Акселя. – И теперь я мог смело вести тебя в проклятый дом! А после заманить в него Кри…

Но я – осторожный дух. Если риск можно свести к минимуму, почему этого не сделать? Не знаю, говорил ли вам Титир о том, что любое проклятое существо в любом месте становится уязвимее для волшебной атаки…(«Говорил! Говорил!» – со скрежетом зубовным вспомнил Аксель). И я попробовал убить тебя нынче же ночью – конечно, приняв облик Белой Маски! Увы, мне это не удалось. Боюсь даже, дело тут вовсе не в твоём дедушке…

– Да? – встрепенулся Аксель. – А в чём же?

Дух явно колебался.

– Скажи уж напоследок! – применил мальчик тактику ещё одного забытого им друга – комиссара Хофа. – Иначе как я оценю твоё мастерство, сам подумай?

– Ты был слишком близко от сестры, – вздохнул Кья. – Воздух помнил её слова, стены слышали ваши разговоры, и даже пол твоей комнаты (хоть я и старался не касаться его, прыгая, как арлекин) – даже пол, повторяю, отнимал у меня нужные силы! Мы боролись с тобой на равных: я, старший дух, лучший Главный Диспетчер всех времён, Идущий Следом и делавший для того, за кем я шёл, невозможное – и двенадцатилетний мальчишка, неуч, не умеющий колдовать без усилителя…

– Ничего, переживёшь! – злорадно сказал Аксель.

– Я-то переживу, а вот ты…Был момент, когда я решил, что всё погибло – проклятая девчонка, заслышав шум, неслась к тебе на выручку! Я чувствовал это кожей. Если б она ворвалась в номер и вы помирились…

– Что?! – перебил его Аксель. – Кри…бежала в мой номер? Почему же не зашла?

– Твой отец спас положение. Они услышали шум одновременно – когда ты опрокинул тумбочку…Но Кри ещё надо было проснуться, а твой отец не спал. Вы оба сильно тревожили его в последние дни, хоть он и старался не портить вам отдых своими страхами. Ты не замечал? (Аксель вновь понурился). Ну, а я полностью контролировал ситуацию. Четверо моих восьмилапок сидели на стенах пансиона у двух девчачьих и двух родительских номеров, и поглядывали в окна, держа со мной мысленную связь. А ещё двое сидели в тёмных углах твоего коридора. Опередив Кри, Реннер-старший спросил, что с тобой, и ты из-за двери успокоил его. Этого оказалось достаточно, чтобы Кри, в которой всё ещё клокотали злость и ревность, уступила ему место и, дослушав из коридора вашу с отцом беседу, тихонько ушла к себе.

– Значит, ты трясся от страха не только перед двенадцатилетним мальчишкой, но и перед девятилетней девочкой! – процедил Аксель, кусая губы от стыда и запоздалого раскаяния. – Как же это ты, такой хитрюга, и не сделал так, чтоб из моего номера не было слышно шума?

– Напоминаю тебе, первый ход в этой игре сделали не мы, а шпионы Меданарфа, заманив вас на Сан Антонио. Они тоже не дети, и сразу наложили на ваши номера все нужные контрзаклятия, не помешав лишь подслушивать вас – чтоб в случае чего с вашей помощью подсовывать нам ложные сведения. Тут уж кто кого опередит…

– Но что делал во дворе пансиона восковой лорд? Кто-то в него всё-таки вселился?

– Я же говорил тебе: творческое отношение к мелочам всегда было моей сильной стороной, – самодовольно ответил рак, шевеля усами. – Почему было не пустить тебя по ложному следу? Тем доверчивей и охотней ты пошёл со мной сегодня, думая, что Кья уже обнаружен! Люблю такие шуточки…Сперва я заставил нашего старца оскалиться – очень уж он был благообразный, – потом велел ему засверкать на тебя глазами, как в комнате ужасов, и наконец, пригнал под твоё окно: пусть руководит операцией, а не просиживает штаны без дела! Мне одно время хотелось навести подобные чары на Агапито, но этот милый ослик всегда ведёт себя так, словно в него вселились злые духи. Мой труд остался бы незамеченным…

В комнате повисло молчание. Аксель отчаянно искал в ехидном скрипении Кья хоть какую-то зацепку, надежду, шанс. Да, враг перехитрил его, пусть и с большим трудом. Но он всё ещё боится чего-то! Он неохотно привёл сюда свою жертву, затеяв целое ночное сражение в людном месте, чтоб избежать этого…Чего же он так боится? И в памяти мальчика сверкнуло…

– Нельзя убивать в проклятом месте! – выкрикнул он как можно громче, словно надеясь, что его услышит какой-нибудь суд подземных или космических страшилищ. – Ты нарушаешь закон! Будет катастрофа…

– Молчи! – злобно рявкнул рак, хлестнув усом у самого лица мальчика – так, что если б тот не отдёрнул лицо, на нём вздулся бы рубец. – Слыхали мы эту чушь, и сыты ей по горло…Верно, ребята? – бросил он паукам, которые ответно завозились. – Пусть в такие правила играют звёздные духи…если хотят! Ну, а я затем и нужен моему господину, чтоб избавлять его от лишних проблем. Это я на свою голову дал вам всем расплодиться…и вместо благодарности получил панцирь подводного урода! Думаешь, я готов носить его вечно? Я ещё доживу до того дня, когда вы все сдохнете, и приложу к этому лапу старшего духа! – Он потряс двупалой кистью. – И я выполню задание. Ты оскорбил моего господина, а теперь снюхался с его врагами и пришёл посягнуть на его труд…Тебе ли говорить о наших законах? Ты и в глаза не видел Чёрн… – Он осёкся. – Я не раз убивал в проклятом месте, – сообщил Кья уже спокойнее. – И вот, как видишь, жив. Всё это перестраховка, дружочек Акси…

Новая пауза – ещё тяжелее прежней. Надежды больше не было.

И вдруг…

«Дедушка! – молнией ударила в мозгу Акселя спасительная мысль. – Как же я не вспомнил о нём? О его уроках? Забыл и предал всех, всех…Я заслуживаю того, чтоб меня убили! Ох, нет, только не эти…» Стараясь не глядеть в углы комнаты, он упёрся взглядом в стол, где по-прежнему шелестели под невидимым ветром смятые бумажки, и прозрачный дымок человеческой фигуры то тянул к ним руки, то хватался за голову в немом отчаянии. Как Аксель понимал его сейчас – неизвестного проклятого! «Теперь нас двое… – горько подумал он. – Но дедушка не отступится от меня. Он всегда поймёт, всегда простит! Надо позвать его…»

Кья истолковал взгляд мальчика по-своему.

– Хочешь знать и о нём? Что ж, теперь нет смысла прятать старые тайны…Перед тобой – всё, что осталось на том и на этом свете от бедолаги-португальца по имени Диниш Фахун, который был отцом нашего Октавио. Или, как он его называл – «Отавью»…

– Фахун?! – изумлённо вырвалось у Акселя. В памяти его всплыло небритое злобное лицо рыночного старикашки, утверждавшего, что у сеньоры Мирамар «истинная фамилия Фахун, а имени вовсе нет». – Не может быть!

– Я думал, ты давно догадался сам, – покрутил усами рак. – Кто же ещё, по-твоему, мог бы здесь сидеть?

– Но…у сеньоры Мирамар нет детей.

– Зато они были у её старшей сестры, Инес де ла Крус. Испанки Инес и Исабель – таково настоящее имя тётушки Аделиты – две, по вашим меркам, незаурядных женщины и больших красавицы, чей смысл жизни сводился к соперничеству друг с другом. Обе из обедневшего дворянского рода…ну и, сам понимаешь, дикая гордость и отчаянные попытки «быть не хуже других». Прежде всего – собственной родни. Исабель получила всё-таки большее наследство, чем Инес, и могла бы на этом успокоиться, но куда там! Главное, чего ей хотелось – быть красивей и умней сестры, хотя это была явно безнадёжная затея…И вот в провинциальном испанском городишке, где живут обе девушки, появляется Диниш Фахун. Если ты видел его в Индексе, он показался тебе, наверное, нищим дураком и хамом. А он умел быть и другим, когда хотел – особенно в молодости, пока ещё не опустился. Не веришь?

– Верю, верю! Что было дальше?

– Ты прав, у нас мало времени. Мне ведь ещё надо будет заняться почти всем пансионом, если ты заупрямишься…В этот раз Диниш даже очень хотел… подцепить какую-нибудь наследницу: у него самого деньги кончались. Короче, он заморочил голову Инес и увёз её – сперва в Португалию, где у них родился и вырос Октавио, а потом в испанскую Мериду. Быстро растратил свои и её средства, стал попивать, терял одну работу за другой и кончил сезонным рабочим. Из их детей выжил лишь последний, но зато он пошёл в мать, а не в папашу. Моего господина, впрочем, привлекли не столько его таланты, сколько отзывчивость…

– Ты дурак! – сказал Аксель. – Отзывчивость – это самый главный талант, какой только может быть у человека. Без него все прочие ничего не стоят!

– Возможно. Но тогда я не понимаю, зачем вы так пытаетесь отнять у нас Октавио. С вашим племенем, начисто лишённым этого таланта, ему будет только хуже.

Аксель молчал.

– Как бы то ни было, – продолжал дух, – он оказался куда податливей, чем Питер фан Донген…

– Я так и знал, что Штрой украл Питера!

– Не «Штрой», а «Великий Звёздный». И не он, а я. Господин в тот момент был очень занят. Я охватил этого мальчишку почти сплошным кольцом, но всё же я не умею листать – или, как вы выражаетесь, тестировать – сознание человечков так быстро и глубоко, как Многоликий. Питер не поддавался полному контролю господина, и тем подписал себе смертный приговор…

– Мерзавцы! А Жан Массар?

– К Массару мы не имеем никакого отношения. Скажем так – не успели…Его украл обыкновенный маньяк-человечек, карауливший совершенно наудачу. Кстати, за неимением времени эта бестолочь плохо оглушила свою жертву, сак зашевелился, где не надо, и того типа арестовали. Тем же вечером у юного Массара был шанс доесть говядину по-бургундски, если счастливая маменька ему хоть что-нибудь оставила. Но давай наконец закончим с истинным героем наших поисков!

– Да! – согласился Аксель со вздохом облегчения.

– Исабель де ла Крус не могла примириться с тем, что сестра увела у неё из-под носа иностранного кавалера. Хотя ухажёров у ней хватало, а на Диниша она бы, скорее всего, и не взглянула, кабы не дух соперничества. Но теперь она вбила себе в голову, что любит его больше жизни…Она пристально следила за судьбой Инес, тратя на это немалую часть своего наследства. И вот супруги Фахун остались без детей – в июле две тысячи третьего года Октавио исчез. Инес умерла через два дня после этого от сердечного приступа, но перед смертью так прокляла своего мужа, что и мой господин, по его собственному признанию, не сумел бы лучше…(Аксель в немом ужасе глядел на колеблющуюся фигуру за столом). Да он, как видишь, и сам себе не простил…Но, конечно, мы соблюли магические формальности, Диниш проклят и нами тоже, и, в частности, по нашим законам уже нельзя звать его сына отцовской фамилией. С момента проклятия он – де ла Крус, и только де ла Крус! Учти это, если вырвешься из моих лап и всё же освободишь его…

– Учту… – глядя на Кья с тихим изумлением, кивнул Аксель. – С удовольствием! Обещаю. Можешь быть спокоен! А ты…ты думаешь…я ещё мог бы…

– Нет, конечно! Но я не могу нарушать все законы сразу, и обязан предупредить.

– Странные вы, духи…

– А ты на себя посмотри. Подержать тебе зеркало?

– Не надо. Кончай расссказ! Только дай мне ещё попить, а то уже голова кругом идёт…Спасибо.

– Итак! – в энный раз провозгласил его собеседник, убрав стакан. – Схоронив Инес, Диниш тут же бросает Мериду, перебирается на Сан Антонио и на последние деньги покойницы покупает этот домик. Фасад он облицевал заново, сделавшись ужасно суеверным и пытаясь изгнать зло из своей судьбы. Жёлто-синяя плитка изрядно раздражала меня вчера и сегодня. А ещё больше – Хоакина и прочую мою свиту. Ну да что поделаешь…Надо.

Не успел Диниш приехать на остров, как получил письмо от Исабель: она просила разрешения приехать и заботиться о нём. Португалец, конечно, не стал отказываться… Оба торопились начать новую жизнь, вычеркнув из памяти старую, и не стали обременять себя сроком траура, приглашением родни и прочим. Это было Динишу тем легче, что на острове никто ничего не знал о его прошлом. И Исабель неусыпно следила за тем, чтоб это неведение продолжалось. Следит и сейчас!

– Но почему? Она-то ведь ни в чём не виновата…

– Шутишь? Чтоб кто-нибудь узнал, что она бегает по свету за мужем своей сестры и, так сказать, доедает чужую похлёбку? Причём не успевшую остыть? Да ей легче в море утопиться! Она ещё в письмах к Динишу о своём приезде заклинала никому не открывать её имени, а то, мол, люди будут злословить, что срок траура не выдержан. Впрочем, могла не беспокоиться – у него не было ни малейшей охоты ворошить прошлое и объяснять любопытным, куда подевалась его семья. Жоан и Пепа тоже хорошо знают: стоит им проболтаться, что она – урождённая де ла Крус, как они тут же вылетят из пансиона назад к родне. Она представилась всем под местной – и даже старинной – фамилией Мирамар, затем стала Фахун, и под конец – снова Мирамар…

Вот так Исабель праздновала победу над сестрой, пусть покойной. Октавио она никогда в глаза не видела и была бы искренне огорчена, если б он нашёлся: ведь он напоминал бы Динишу о сопернице. К тому же Исабель всегда хотела иметь своих детей, но вместо этого Мадонна послала сына – да ещё такого красавца и умницу! – ненавистной Инес. Если я правильно понимаю человечков, счастья с новым мужем Исабель де ла Крус так и не нашла. Он был уже совсем не тот, что в дни её юности! К тому же изрядно отупел от горя, да и как фермер никуда не годился. Пил местное вино и слушал фаду… И смерть свою встретил бы в таком же одиночестве и горе, как Инес, если б не Исабель. Но самое интересное в истории Диниша – вовсе не проклятие, тяготеющее над его жилищем! – задумчиво добавил Кья. – Он и должен был принести сюда груз своей судьбы, хоть умер ненасильственной смертью… (В мозгу Акселя тут же всплыли слова Смертёнка, сказанные им о родителях Октавио или кого-то, ему подобного: «Хотя бы один из них должен ждать в доме возвращения проклятого. Или умереть в этом доме, при условии, что до самой смерти не переставали ждать, либо оплакивать его…») Нет, самое удивительное и непостижимое даже для опытного мага состоит в другом…Откуда пошла недобрая слава о комнате, где мы сейчас стоим? И как все островные человечки узнали, что жильё бродяги-португальца лучше обходить стороной? Ведь им не было известно НИЧЕГО о его прежней жизни! Уж кто-кто, а я знаю точно…Здесь скрыто нечто такое, что заставляет думать о магии воздуха…и о том, что мы ещё многого не знаем о подобных местах, несмотря на весь наш опыт.

Сделав паузу и вздохнув, он продолжал:

– Похоронив его через считанные месяцы после брака, Исабель заколотила этот дом, а вместе с ним – во второй раз – своё прошлое. Ей повезло: проживи Диниш чуть-чуть дольше, у неё просто не хватило бы денег на пансион «Мирамар».

– Гадость какая! – ошеломлённо сказал Аксель, крутя головой. – А я-то считал её такой доброй…

– Она и есть добрая, – безмятежно возразил рак. – Только смотря к кому – как все вы…В тех случаях, когда её мозг не поражён завистью, она способна на большую заботливость и преданность. Лучший пример – те же Жоан и Пепа, которым она стала второй матерью. Да и ты сам, Акселито…Попробуй-ка найти такую гостеприимную хозяйку! Она и сейчас изо всех сил хлопочет на кухне, стараясь сделать ужин повкусней и не зная, что ты никогда его не отведаешь…

Ехидное скрипение Кья вернуло Акселя к ужасной действительности, о которой он на несколько минут забыл. Он огляделся. Пауки, по-прежнему перебирая лапами, изнывали от нетерпения, и не было кругом ни помощи, ни защиты. Кроме его собственных внутренних сил…

– Ну вот, Аксель Реннер, – снова заскрипел Кья, – я и рассказал тебе всё, что ты хотел знать. Даже намного больше! Традиция соблюдена. Ты храбро дрался с нами. Все нужные записи на эту тему будут сделаны, твои почётные прозвища – сохранены и приумножены. Докажи и ты, что я не зря обошёлся с тобой, как с духом и внуком духа. Скажи мне, внук славного Гуго, как я работал? И можешь ли ты обвинить меня в чём-то большем, чем… в отсутствии страха перед этим местом? Хочешь посоветовать нам и мне что-либо перед смертью? Научили ли мы и я тебя чему-либо ценному? – И, к самому сильному изумлению Акселя с начала этой страшной беседы, рак согнул нижние лапы, медленно опустился на колени, уронил усы и замер в самой униженной позе, какую только можно было придумать. Позе, которую его «восьмилапки» и не подумали скопировать!

– А перед дедушкой вы тоже становились на колени? – медленно спросил Аксель.

– Нет. Я не звёздный дух, но знаю. Он ведь не стал драться, а значит, нельзя было и воздать ему воинские почести.

– Ну, значит, и у нас есть свои традиции. Он не стал драться, а я ничего не буду говорить! Или нет, скажу одну вещь…

– Какую же? – с искренним интересом спросил рак.

– Когда мудрость бесполезна, она оскорбительна!

– Запись на эту тему будет сделана, – дёрнув длинным усом, ответил рак – и тут же под потолком, словно в Подземном Мире, лопнула голубая молния. Пауки шарахнулись: видно, нечасто видели такие вещи на службе у Кья.

– А теперь, – сказал Кья, поднявшись и грозно нависая над мальчиком, – пора и тебе ответить на пару моих вопросов. Я хочу знать, кто вывел тебя из Подземного Мира, что вы делали на Четвёртом Ярусе, и кто дал тебе детектор духов высшей категории, какого и у моего господина нет? – В лапе его блеснула золотая авторучка.

– Дай слово духа, что отпустишь Кри вместе с остальными – тогда скажу!

– Не торгуйся, человечек! Слово духа – великая и страшная клятва, и он бережёт её для случаев поважней твоего. И не забывай, с кем говоришь! Если у тебя два почётных прозвища, то у меня их двести! Отвечай, пока я ещё в силах сдержать моих помощников. Первое…

– И последнее! – оборвал его Аксель. – Ты любишь, когда тебе при серьёзном разговоре действуют на нервы? Я – нет. Вели им уйти, – кивнул он на пауков, – если ты и впрямь меня не боишься. Не хочу, чтоб нас кто-то слышал…

Рак хихикнул.

– Духи моего ранга не боятся доносов, а тебе и подавно не о чем беспокоиться! Впрочем… – он помедлил. – Иной раз бывают проблемы и после смерти.

– Вот именно! Ты уверен, что хочешь знать то, о чём спрашиваешь? – мрачно подхватил Аксель. Он отнюдь не собирался выдать Смертёнка (разве что в обмен на жизнь Кри!), но выиграть время было необходимо.

Кья подумал. Затем, повернувшись к паукам, чуть заметно пошевелил усами. Те неохотно вскарабкались на подоконник и исчезли из виду.

– Итак! – повторил Кья. – Пожалуй, начнём с детектора…

«ДЕДУШКА, ПОМОГИ! ДАЙ МНЕ СВЯЗАТЬСЯ С КРИ! КРИ, НЕ ХОДИ СЮДА! БЕГИТЕ С ОСТРОВА СКОРЕЕ!! КРИ, ГДЕ ТЫ?!!!»

– Где ты его взял?

– Нашёл!

– Нашёл? Где? Да что с тобой? – Кья тревожно шевельнул усами, сплёл их в один щуп и нацелил его в лоб Акселю.

– Космический трал! Он при мне поймал кого-то, а потом на этом месте я нашёл авторучку, – торопливо бросил Аксель, выиграв ещё пару секунд, чтоб уйти в себя. Перед ним вместо рачьего кошмара встало суровое и спокойное лицо Гуго Реннера. Дедушка отрицательно повёл подбородком: от меня, мол, помощи не жди. Но волна паники не успела затопить мозг мальчика, потому что в нём беззвучным взрывом грянул вопль: «АКСИ, АКСИ! Я ЗДЕСЬ! КУДА ТЫ УШЁЛ?!»

– Трал? На пляже? Пожалуй, ты не лжёшь, иначе давно разоблачил бы меня…Но кого именно он поймал? Как это было?

«КРИ, КРИ! ТЫ МОЯ СЕСТРА, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! СКАЖИ, ЧТО ПРОЩАЕШЬ МЕНЯ, ИЛИ Я ПОГИБ!!!»

– «Или я погиб?» – медленно сказал рак, почти упираясь кончиком своего щупа в переносицу Акселя. – А вот это ошибка, друг мой! Нельзя вымогать волшебное прощение…да и обычное тоже, честно говоря. Но в целом придумано неплохо! Только ты, как всегда, не знаешь азов: в проклятом месте можно читать чужие мысли, когда волшебное поле достигает нужного напряжения. Вокруг тебя оно сейчас просто кипит…Хоакин!

«КРИ!!! ПРОСТИ МЕНЯ!!! ПРОСТИ, ПОГИБНУ Я, ИЛИ НЕТ!!! ЧТОТЫАКСИЭТОТЫ МЕНЯПРОСТИ!!!!!»

Пауки брызнули с подоконника, как стая тёмных клякс, однако не бросились на Акселя – лишь приготовились к прыжку.

– Ну что ж, – вздохнул Кья, – это было последнее, чего я боялся. Ещё минут пять, и к тебе вернётся волшебная защита. Разумеется, я их тебе не дам. Но на прощание скажу: я не переоценил, а, напротив, недооценивал тебя. Что с моим опытом непростительно…Хоакин, начинай!

Огромный тарантул стремительно взвился в воздух – Аксель не успел даже закрыть глаза от ужаса. И потому увидел, как непонятная сила отшвырнула паука назад в считанных сантиметрах от его лица. Сила эта была так велика, что Хоакин шлёпнулся спиной на стол, в гущу невозмутимо шевелящихся бумажек, вяло дёрнул лапами и затих. Словно его подсекла невидимая коса!

А затем в комнате раздался тихий и очень страшный голос. Самый страшный, какой Акселю когда-либо приходилось слышать – даже вой Бродячей Башни не мог бы с ним сравниться:

– Большей наглости в моих владениях я ещё не видела!