Текст книги "Ветер Безлюдья (СИ)"

Автор книги: Ксения Татьмянина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)

Сомнения

Утром меня ждала масса непрочитанных сообщений, накопившихся еще с прошлого вечера, но которые я не проверила даже когда вернулась домой. И умственно и эмоционально я так выдохлась, что приняла ванну и лежала на диване пластом, слушая аудиокнигу.

А писали практически все – мама, папа, заказчики по работе, даже тетя Лола внезапно объявилась с предложением собраться всем вместе. Но главное – Наталья: «Я сделала это! Два дня назад сдала последний экзамен. Лечу домой, соседка! Как навещу своих, заберу собак, так постучусь к тебе в гости. Жди, я с гостинцем!».

Мама писала про Елисея, про важность хорошо устроится в жизни. О том, что дети – это счастье. Папа про статьи и ответственность. Зачем это все?

Утро у меня ушло на бассейн, на поездку в крематорий и прощание с Эльсой, а когда вернулась домой – погрузилась в новую программу с головой и взялась за принятые заказы. Без лимита времени – доделать и сдать. Как чувствовала, что не смогу в эти дни нормально работать, и новые заказы брать не нужно. Гранид вернул деньги, так что не пропаду…

Я работала, загружала фото, применяла фильтры и аниму, параллельно слушая музыку и отбиваясь от назойливых вопросов:

Скрывать от отца смерть Эльсы или сказать? С чем ему будет легче жить дальше?

Можно ли вывести на разговор о той клинике и узнать другие подробности?

Почему ювеналка так защищала «свидетелей преступления», что засекретила имена детей, но та же служба закрывала глаза на неблагополучные семьи Тимура и Андрея, как так?

Что же за история с котом? Это ведь тоже загадка…

Что можно спросить у карты, когда доберусь до нее?

Много вопросов. Как же мне нужны были ответы на все!

А ведь надо опять добраться до Печатного и до карты на стене. Снова в трущобы, заодно и проверить – есть ли в почтовом ящике ответ от Карины? И просить ли снова меня проводить? Опасность казалась такой ненастоящей, что опять возникло неудобное чувство траты чужого времени. Или я глупо бахвалюсь своим бесстрашием?

В одиннадцать вечера, как все закончила и выключила комп, села за кухонную стойку с привычной минералкой в стакане и открыла список контактов.

Андрей был провожатым, и если я побеспокою его снова с этой просьбой – то все легко. Он доведет куда нужно, потом обратно – хоть до дома, я угощу его нормальным обедом, напою настоящим кофе, и условимся дальше быть на связи. По-настоящему легко, как с настоящим старшим братом.

А если я напишу Граниду – то… почему не легко? Почему так хочется в этот раз написать именно ему «проводи меня», и так трудно это сделать? Он сам мне это предложил, и разошлись мы по-хорошему, и целых три воспоминания общего прошлого запало в копилку привязанности.

– Навязываюсь, получается… – я вздохнула и допила воду одним глотком, поморщившись от газа, словно это был крепкий алкоголь. – Три месяца пропадал, объявился, а я в него тут же вцепилась с этими просьбами? Подумает, что соскучилась, что ищу предлога для встречи. Подумает, что влюбилась. Ну уж нет!

Я заставила себя закрыть персоник. Никому не напишу, никого не попрошу, – одна поеду, и никто не узнает.

Илья

«Только бы никто не заметил…»

Я распахнула глаза от неожиданности и схватилась за ухо. Вагон уже подъезжал к станции, люди готовились к выходу, уплотнились, что не разглядеть – кто стоит за самыми ближними? Мне нужно было выходить через две – я ехала к маме, сдавшись на уговоры провести вечер в женском семейном кругу – я, она и тетя Лола с дочерью.

«Застрял, дурак, так далеко от дома… Как же все достало, как хочется к ней. Она все лучше меня понимала, но я не могу вот так все бросить. Потом – будет новая жизнь. Где захотим».

Поднявшись с места, быстро оглядела тех, кто стоял у первой двери – Ильи среди них не было. Протиснулась до второй – тоже. Вагон длинный, но вдруг расстояния прослушки хватало на часть соседнего и он был в нем? Как его поймать, если выйдет? Как его узнать, если он в кепке или капюшоне, и я не успею увидеть лица в массе выходящих? Только по росту?

Пришлось сделать шаг из вагона и решать за минуту – остаться здесь или запрыгивать обратно? Когда я столкнулась с ним глазами, поняла, что он меня сразу признал – через секунду-другую в мыслях проскользнуло «Рыжая…»

– Илья!

Я не боялась. Он вырос во Дворах, дружил с Виктором, знает Карину, – не может он, даже если пошел не по той дорожке, причинить мне настоящего вреда. У Ильи – ни персоника, ни наушников – он не был отвлечен ничем, поэтому услышал сразу. И шарахнулся в сторону, – к другому пути и подошедшему поезду.

Я следом.

«Отстань же, дура! Отстань!».

Его попытки скрыться – привели лишь к закрытой межвагонной двери, и до следующей станции пришлось ехать, как в ловушке.

– Тебя брат ищет, – выпалила главное, когда смогла через людей до него добраться и схватить за плечо, – и Карина!

– Отвали!

Илья отрастил волосы и пол-лица его теперь закрывала длинная светлая челка.

– В гробу я их всех видал. Отвали, говорю!

«Еще слово, и станешь моим пропуском в Колодцы!»

– А что ты там забыл? Что ты забыл в Колодцах?

Мелькнула растерянность, и только после до меня дошло, что я задала вопрос не на реплику, а на мысль. Назад дороги нет.

– Застрял далеко от дома… как же хочется к ней. Я слышу все, о чем ты думаешь, Илья, и я не отстану. Я хочу получить ответы, хотя бы ради того, чтобы мой друг прекратил мучиться с твоими поисками.

– Ты чокнутая…

«Отведу и сдам, хочешь к зверям в лапки?»

– Нет, не хочу. И ты не отведешь и не сдашь! Ты не сделаешь этого.

Вот теперь он поверил. На лице у него отобразился ужас, он стряхнул мою руку с плеча, и оттолкнул – пошел к дверям вагона. Что я могла ему сделать? Остановить? Преследовать? Орать ему в затылок про что-то важное?

– Не хочешь вернуться в Почтовый Двор хоть ненадолго? Увидеться с мамой, или с Виктором?

Мой громкий голос привлек внимание даже «глухих» и «слепых» рядом. Некоторые обернулись, некоторые бросили косой взгляд.

– Откуда ты столько знаешь?

У Ильи глаза стали как у дикого зверя.

– Отовсюду и ото всех. Я знакома с Виктором, я знаю твоего брата – Андереса Черкеса… ты в курсе его существования? И твоя настоящая мама еще жива…

– Мне плевать.

– Почему?

– А ты прочитай в мыслях! – Он приблизил лицо, ощерился и ткнул пальцем в свой висок. – Как тебе?

– У тебя нет ответа, у тебя одни эмоции.

– Хочешь докопаться? Ну, давай, следуй за мной. Пойдешь? А тебя в трущобах многие ищут, пойдешь?

«Ищут и тебя, и твоего наркомана…»

– Илья…

Я всмотрелась в него, пытаясь увидеть и понять – что же он сейчас за человек? Неужели безвозвратно потерян?

– Я больше не могу пройти, поняла? Не могу! Я в трущобах насовсем заперт, – ни в Колодцы, ни во Дворы, ни на Континент – мой дом это вонючие Убежища и Мосты. О них знаешь? И я выбрал цель жизни, и мне никто не нужен рядом…

«Всех не защитить…»

– Я могу провести тебя во Дворы.

– Врешь. Как? Ты что, собака?

– Уверена, что смогу. Хочешь?

– А взамен?

– Что у тебя за цель? Почему один? Почему в Колодцы?

– Выходит, не все ты можешь достать из моей башки…

Илья заколебался, подумал еще и качнул головой в сторону выхода, с вызовом посмотрев в глаза:

– Я могу ответить. Но не здесь. Идешь, рыжая?

Маме я успела отправить сообщение, что не приду на ужин. И чтобы возможные ответы не отвлекали звуком, поставила на тихий режим. Пришлось сделать две пересадки, прежде чем мы вышли на самой первой станции в черте трущоб.

Было еще светло, самое время для посещений – и многие двигались с нами в одном направлении – к родственникам, но Илья шел так, словно один в лесу и за каждым кустом или деревом ждал опасности, – оборачивался, всматривался, вжал голову в плечи, став меньше ростом и будто пытаясь быть незаметнее.

«Если бы меня не занесло, черт… теперь расхлебывать! Если увидят с этой, – придется ее хватать и говорить, что к ним и веду. И будет к лучшему?»

– Куда ты меня ведешь?

– Не важно. Тебе же ответы нужны?

– Нужны.

Прежде, чем зайти в подъезд, мы простояли рядом с ним минут пять, – пока он выглядывал всех – есть кто в окнах, шел ли кто следом, все ли спокойно?

– Не отставай…

Подъезд, дверь, квартира, сквозной балкон, коридор, арка – и снова коридор, застекленный проход между корпусами, – техническое помещение, полуподвал, снова подъезд и квартира… карусель Мостов, высот и сторон света. В эти минуты мыслей Ильи не слышала – или он ничего не формулировал, пока шел, или персоник умер, а вместе с ним и проводная способность наушников. Если вообще эти вещи связаны.

– У тебя в голове маршрут? Как можно не запутаться?

Он коротко обернулся, помолчал, а потом нехотя ответил:

– Это цепочка, и каждый раз она выстраивается так, как ты ее соберешь… Заходи, если не боишься.

Я зашла. Старая квартира, – верхние этажи, что заметно по открывшемуся из окон виду, скудная обстановка, затертый линолеум и столько белой пыли, словно здесь занимались побелкой.

– Ты странная. Мне кажется, я видел тебя где-то еще.

– Да, – я улыбнулась, – складывала когда-то для тебя бумажные самолетики, и ты запускал их с холма.

– Если ты из моей прошлой жизни, то сколько же тебе было?

– Десять.

– Голожопое детство.

Илья не улыбнулся, а снова будто оскалился. Встал у окна, напротив света. Одет он почти как Карина, едва ли лучше – старые кеды, старые джинсы, футболка и рубашка с длинными рукавами сверху – закрывавшая в жару руки. Колется или чтобы без персоника не увидели?

– Ты с ними?

Он кивнул, даже не переспрашивая «с кем»:

– Я здешний доставщик. Гонец.

– Доставщик чего?

– «Гербария», сообщений, клиентов.

– Зачем?

– Хочу на службу к его высочеству.

– Что у тебя за цель?

Нервно укусив себя за губу, он словно успел удержать зубами первое, что хотел сказать.

– Твоя телепатия здесь не работает?

– Она работает только через наушники. И только с теми, кто был в нашей детской компании в прошлом. И до тех пор, пока этот человек сам для себя потерян.

– Аномальные трущобы… В Колодцы не попасть обычным, знаешь? Дворы я потерял – закончился хороший мальчик. Инфу по родне нашел, но стучаться в двери к тем, кто давно меня считает мертвым – глупо. Хренова туча лет прошла. Да я и не сентиментален. Жил с обочниками до тех пор, пока не узнал большего – и про Колодцы, и про тварей, и про их жертвы.

– Ты хочешь туда, но тебя до сих пор не пускают?

– Вот придушу тебя, отволоку к ним… я не гуманист, я готов принести в жертву одного человека, ради десятка других. Я могу перешагнуть черту, став достаточной скотиной для прохода в Колодцы.

– Достать главного? Спасти остальных? Сжечь там все?

– Царек сидит там, на континенте. – Кивок себе за спину. – Но иногда он появляется, чтобы проконтролировать самые важные заказы. За пару лет я столько инфы накопал. Я ведь не один здесь на побегушках, есть и другой круг – ближний. А человек болтлив особенно после выпивки или маленькой дозы «орхидеи…

– Кто он, знаешь?

– Царь. Его только так называют.

Илья всмотрелся мне в лицо, и я прочла колебания, – это мне хотелось, чтобы он рассказал, как можно больше, а ему приходилось взвешивать все за и против и решать, стоит его болтливость моего обещания с Дворами? Считала правильно:

– Ты точно можешь провести меня обратно хоть раз?

– Да.

– Если не врешь, то теперь я понимаю, почему ты так нужна им… Барышня – золотой ключик.

Я едва не упала. Все, что вспыхнуло в голове, это «царевич Елисей», хотя притянутое за уши сочетание слов меркло рядом с озарением: редактор сам сказал мне об этом, а я даже не догадывалась! Но как? Как могли в жизни случится такие совпадения, чтобы сам глава Колодцев оказался владельцем литературного сайта, с которым мне пришлось общаться через силу о мамином контракте? Силясь вспомнить все подробности давнего разговора и того, что случился на вечере, запуталась. Голова аж загудела.

Я выпала из-за этого открытия, а Илья стал мерить шагами небольшую комнату и ходить от двери снова к окну. Персоник у меня работал, а наушник оглох. Я вынула таблетки, машинально сунула их в карман рюкзака и краем глаза увидела пропущенный от мамы звонок. Встряхнула головой, пытаясь снова сосредоточиться:

– Это Лазурный 12? Мы не в Убежище, а в обычной квартире?

– Да. В этом доме есть перевалочный пункт между Мостом к бункеру в клинике.

– Илья, ведь ты тем самым помог им… сколько отравленных или убитых?

– Ты глухая? Я же сказал, что не один такой на побегушках! Вместо меня нашли бы другого, тут полно обочников, кто знает цепочки! Я делаю это, чтобы стать ближе. У меня есть причина мстить!

– Зачем ищут Гранида, знаешь? Ведь дело уже закрыто.

– Твоего наркошу? Особенный заказ был… даже у царька днище от кресла оторвало, подгорело, как он сбежал. Столько среди наших ни о ком не болтали… свезло же Каринке, как утопленнице, вытащила именно его… дура. Одно радует – про нее никто не знает. Все свалили на тебя.

– Илья, – у меня мелькнула мысль и я решила спросить сразу, – если я – золотой ключик, и понимаю это правильно, значит, могу найти вход, открыть дверь и пройти внутрь?

– Можешь. Но как ты найдешь Колодцы, м?

– Проследить за доставкой посылки, клиента или жертвы. Ты – гонец, и не знаешь, куда все сходится?

– Посредникам. В разные адреса. А «гербарий» забирают сразу отсюда, ждут внизу у подъезда.

Мое счастье, что Илья так откровенен и говорит о таких подробностях. Нужно было думать, что еще спросить, пока есть это его спонтанное доверие, но голова не хотела соображать. Почему то на первый план стал выползать вопрос о Граниде.

У того был странный характер. И признавался он под выпитым коньяком не в самых хороших поступках, но я все равно хотела услышать подтверждение, что его приговорили на смерть из-за денег, а не из-за чего-то иного – ужасного.

– Почему Гранида не убили как остальных? Быстро и просто? Что в нем особенного, ты знаешь?

– Все знают. Особенный – его заказчик… какая-то родня по жене – шурин, кажется. Небожитель из Тольфы, с таким доступом в системы, которые даже тебе не понять, хоть и с континента. Он старый клиент. Приезжает раз в полгода, инкогнито, отдыхает в притонах, заказывает особых девушек, по черному пьет и любит «орхидею». Она дорогая, но там не столько деньги, – платит царьку услугами. Должность клиента не позволяет зарабатывать миллионы, а возможность безналично обменяться ресурсами – да. Этот Гранид ему поперек горла давно был, а тут еще и повод нашелся – золотая жила… не знаю деталей. Угадай, от кого я все это слышал?

– От кого?

– От медика. Компанейский мужик, и дурак. Он делился, не со мной, я уши грел… Заказ с вывертом, чтобы умирал долго и от болезни, чтобы хуже собаки под забором. Не знаю, как он сумел привезти этого Гранида сюда, но он это сделал. Занесли лихорадку, подкармливали с капельниц, и тот почти помер. Почти. В какой-то момент переломил болезнь, стал очухиваться. Тогда царек распорядился подсадить его на наркоту… и опять – не сразу, а на подольше, с тряской и ломкой. У заказчика было столько ненависти и желания его уничтожить, что он его даже из баз стер. И все, не существовало такого человека – ни-ко-гда!

С последним словом, произнесенным по слогам, я как Андрея услышала. А следующим жестом Илья движением тонкой кисти убрал с лица волосы, закинув на время легкие и светлые пряди за ухо. Они походили друг на друга, – серыми глазами и вот этим – едва уловимым поведением. И замученость, усталость от жизни, проблем и поисков, – паутиной на лице. Хоть Илья и не выглядел на свой возраст, а походил больше на рано постаревшего от передряг парня лет двадцати пяти, я увидела в нем мужскую решимость – он шел к цели!

– За что ты хочешь мстить?

– А вот это не твое дело.

Он замолчал, опять застыл у окна, и я собиралась с мыслями – что еще вытащить из Ильи, пока есть это время? Но спросил он, тихо и нерешительно:

– Ты в курсе, как там мои?

– Кто именно? У тебя твоих много. И тетя Мари, и Виктор, и Карина, и Андрей.

– Мама.

– Здорова. Вечно с котом на руках.

– Каринка?

– Прячется. И тебя ищет. Почему ты ее бросил?

– Не лезь, куда не надо с такими вопросами.

Я достала распечатку и нашла – где сейчас вход в Почтовый Двор в это время. Он вдруг шагнул вплотную, глянул в лист:

– Не вздумай обмануть!

– Я тебе друг, Илья, а не враг. Выведешь вот сюда? – Я ткнула пальцем в нужный адрес.

– Не вопрос.

Ловушка

И опять мы нырнули в цепочку. Илья шел первый, а я, попытавшись запомнить последовательность этих микропространств, сбилась.

– Обещай, что не доложишь обо мне никому. Даже если напрямую спросят. Держи язык за зубами.

– А Андрей? Ведь он ищет…

– Это какой-то мужик, которого я знать не знаю. Да хоть кто он мне будь по крови, плевать. Я не обязан тянуться всем сердцем к людям, которых даже не помню. А ты – помалкивай. Не лезьте в мою жизнь, даже с хорошими помыслами. Мне никого не надо. Уяснила?

– Да… Илья, подожди. – Остановившись ненадолго, вытащила последний конверт. – У тебя есть карандаш или ручка?

– Каринкины письма счастья? Сейчас…

Он зашарил по карманам, вытащил ручку-брелок.

– Если не засохла.

Я написала свой адрес выше уже написанного.

– Если вдруг…

– Я знаю, как это работает.

– Захочешь – напишешь ей, а будет нужно – мне.

Перевалило за десять вечера – на улице были густые сумерки и редкие фонари слишком далеко, чтобы освещать дорогу. Нужная арка в этот раз открывалась именно в том доме – в «великой стене» через которую я впервые прошла во Дворы. Недалеко был и дом тети. Мы двигались осторожно. Илья, оглядывался и прислушивался. Почему он вел себя так, будто все трущобы, каждый квартал и улица заполнены притаившимися колодезными? Не тысячи же их, чтобы приставить к каждому дому?

Мы шли вместе, но так различались по видению старого Сиверска. Его трущобы – опасны, черны. Мои – безлюдны и спокойны. Он будто бы трусил, а меня непробиваемо держала уверенность, что бояться нечего и некого.

Я уже открыла рот, чтобы сказать – мы таким темпом никуда не успеем, но он внезапно обернулся, развернул сильным жестом меня, цикнул сквозь зубы:

– Тихо!

И пихнул ногой со всей силы в сторону, толкнув подошвой по заднице, так что я охнула и оказалась в двух метрах, в траве, на четвереньках. И тут же легла на пузо, потому что спустя секунду услышала громкий голос Ильи, заглушающего мою возню.

– Далеко занесло!

– Ты что ли, Илеас? Привет, гонец. Как жизнь?

– Кантуюсь. Чего тут забыли?

– Адресок патрулируем. В полночь свалим.

– Блин, ну и жесть вам с этими поисками. Хорошо, хоть нас так не напрягают…

– А ты бди. Счастливый случай любит внимательных.

Разговор чуть удалился, а я подползла к кустам, в более густую тень. Беседа стала неразборчивой, пока один не повысил голос с возмущением:

– …блин, пока раскачаются – давно бы адрес старухи достали. А теперь она и скопытилась… хули есть чем за жабры брать?

Хороший мне урок за беспечность и глупую уверенность, что с меня, как с гуся вода. Мало ли, что кажется? Я слепа к этой стороне жизни, потому что никогда прежде не сталкивалась с теневым миром. Яркость мегаполиса, его многолюдность, камеры, коптеры, патрули – обманули, приучив к безопасности. Это мне свезло, как никогда, – побывать в тетиной квартире последний раз, не нарвавшись на засаду по пути. Если редактор в курсе, что я – это я… а как он это узнал, интересно?…то он только сейчас выпытал у моей мамы и адрес опекаемой Эльсы? Фото достал у нее же? Она могла сказать ему и личный адрес? Под предлогом ухаживания, помощи, благотворительности, доставки букета? Не важно…

Как теперь проверить письмо в ящике? Не нарвётся ли Карина на неприятности, если решит забрать вещи? Как мне выбираться?

– Вот вляпалась…

Я, согнувшись, помогая себе руками в равновесии, добралась до конца пешеходной аллеи и прошмыгнула за трансформаторную будку, а от нее – до ближайшего дома. Уже под балконами нашла самую темную нишу, где плющ хорошо разросся, и села передохнуть. От пинка болел крестец. Кровь будоражил адреналин. Сама бы я в драку не полезла, но…

С каким бы удовольствием расцарапала рожу хоть одному, доберись мои руки! Здравый смысл заставил успокоиться и понять – счастье, что не попалась сейчас. Я цыпленок против них. А если упущу момент побега, они легко скрутят и уволокут – куда им надо. Экран чуть мигнул. Я приоткрыла его и увидела беззвучный дозвон мамы. Скинула. Написала сообщение – «Не могу говорить, важная встреча по работе. Завтра позвоню, привет Лоле и кузине». Как она вовремя – едва подумала о ней, так и прилетело. Вот взять бы трубку, да и расспросить – выпытывал ли Елисей про меня? Как она, по незнанию, конечно, умудрилась… Да! Ее блог! Ее переживания, что спустила дочка все деньги на наркомана…

Я смотрела на экран и все внезапно перебилось одним желанием – позвонить Граниду. Если быть честной, – я могу выбраться одна. Проползти, улизнуть, если нужно – на четвереньках и под балконами. Я могла уйти незамеченной и добраться до другой станции метро. Могла дождаться полночи, и эти двое уйдут – сами сказали. Могла провести в этом укрытии ночь и утром, с первыми же прохожими, при свете дня – вернуться домой.

Промотала список и выбрала его имя, но зеленую сенсорную кнопку не нажала. Достала наушники, переключившись на них, чтобы не выдавать себя звуком. И еще раз подумала, понимая, что ни капли не боюсь колодезных, но так страшно сделать дозвон… пальцы готовы были обуглится от касания к панельке персоника.

– Да.

Вдох, – мой растерянный вдох вместо какого-то слова, и чехарда вариантов – а что дальше? «Привет, как дела», «Помоги, проводи», «Я застряла в трущобах»? Язык закостенел и я молчала несколько секунд, пока не услышала требовательное:

– Ты где? Говорить можешь?

– Да… – я зашептала, голос заплясал и это волнение вполне походило на страх. Сказала тверже: – Гранид, ты можешь помочь?

– Целая?

– Целая. Здесь люди из Колодцев, патрулируют, я спряталась. Они должны уйти в полночь… Но до станции…

– Хорошо спряталась?

– Под балконами. Есть заросли плюща и трава высокая.

– Дом, улица?

– Сейчас…

Включив геолокацию, сказала адрес.

– Персоник выруби и сиди без звука. Я тебя найду.

– Хорошо.

Отключилась. Выдохнула. Наушники затычками отразили мне в ухо собственный пульс. Теперь нужно только ждать.