Текст книги "Королева Виктория"

Автор книги: Кристофер Хибберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 46 страниц)

Лорду Эшеру поручили позаботиться о памятнике для королевы из белого камня, которую сделал барон Марочетти в то же самое время, что и памятник принцу Альберту. Это была последняя работа известного скульптора, которую королева одобрила еще за год до своей кончины, но которую «так никто и не видел до последнего момента. После долгих расспросов и уточнений старый скульптор с трудом вспомнил, что в 1865 г. эта скульптура была замурована в подвале Виндзорского дворца. Рабочие быстро разобрали кирпичную кладку и обнаружили ее за стеной».

Белоснежная фигура королевы была установлена, как она и пожелала, рядом со скорбной фигурой супруга, принца Альберта. Его взгляд устремлен вперед, на мозаику мавзолея перед входом, а ее молодое лицо повернуто к нему, человеку, которого она так любила при жизни.

В день смерти королевы известный писатель Генри Джеймс вышел из Реформистского клуба, что на Пэлл-Мэлл-стрит. Все окрестности вокруг него вдруг показались какими-то слишком «странными и невообразимыми». Прохожие говорили приглушенным тоном, будто испуганные каким-то страшным событием, и все это произвело на него столь глубокое впечатление, что он еще очень долго не мог забыть этот день. Конечно, ему не сразу удалось оценить обстановку, так как он следовал своим привычным маршрутом и поначалу просто не обратил внимания на происходящее. И только потом узнал о том, что в мир иной отошла старая вдова, «которая бросила свой огромный вес на чашу весов всеобщего добра и достоинства».

А потом в своих многочисленных письмах к приятелям по клубу он «продолжал изливать свои эмоции», признавая, что смерть этой «храброй старой женщины» с ее «старомодной порядочностью» знаменует собой окончание целой эпохи в истории страны. Иначе говоря, она стала «самым существенным символом» данной эпохи. «Я глубоко скорблю по тому среднему классу, который чувствовал материнскую заботу своей королевы и согревался теплом ее горячего сердца, «упрятанного под большой и толстой, шотландского покроя шалью», биение которого слышалось в самых отдаленных уголках страны». Именно это сердце предотвратило своим бешеным ритмом «всевозможные столкновения и конфликты».

Вместе с многотысячной толпой на улицах Лондона Джеймс смотрел в будущее с оптимизмом. Он был уверен, что новый король уже произвел самое благоприятное впечатление на публику, а так называемая викторианская эпоха уходит в прошлое со всеми своими достоинствами и недостатками. Что же касается будущего, или «Speriamo», то, по выражению Генри Джеймса, теперь остается лишь надеяться на лучшее.