Текст книги "Дыши (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)
Глава 18
Моя сестра
Чейз моргнул, прогоняя сон, чувствуя, как Фэй прижимается к нему, вдыхая запах ее волос, ее стойких духов и видя, как позднее апрельское солнце проникает в ее квартиру.
Первой его реакцией было прижать ее, лежавшую уже и так близко, еще ближе.
Первой его мыслью было, что на выходных они пойдут в торговый центр, чтобы купить для его кровати такие же простыни, как у нее.
Ему нравилась ее квартира: стиль, атмосфера, близость к «Ла-Ла Ленду» и их с Фэй работе, но с этим было покончено. Покончено с двумя местами, двумя шкафами, с двумя холодильниками, которые нужно заполнять, и с утренними разговорами о том, в какой из двух кроватей они закончат день.
Она могла придать свой стиль и атмосферу его дому.
И Чейз решил, что она переезжает.
Вероятно, ее родители это не одобрили бы, заставив Фэй сомневаться.
Поэтому он решил, что лучше всего надеть ей на палец кольцо.
Они встречались не так давно, поэтому помолвка у нее могла быть продолжительной, пока она проводила эту помолвку с его бриллиантом на пальце и своей задницей в форме сердечка в его постели.
Мысли о ее заднице направили его руку к ней.
Она вообще перестала натягивать трусики перед сном. Спала в своих ночнушках, которые ему нравились. Они были сексуальными. Приятными на ощупь. Выглядели великолепно. Но Чейзу нравилось, что она перестала надевать под них трусики.
Это означало, что в постели у него всегда был полный доступ.
Он провел ладонью по ее попке, а другой рукой сжал талию, притягивая ее еще ближе. Она пошевелилась, слегка откинув голову назад, ее веки затрепетали, не спеша открываясь, прежде чем он увидел ее кристально-голубые глаза.
– Привет, – прошептала она, и его стояк дернулся.
– Доброе утро, детка, – прошептал он в ответ.
Его глаза скользнули по ее лицу.
Новая прическа ему нравилась. Она почти не изменилась: густая длинная челка подчеркивала глаза, пряди по бокам делали то же самое с линией шеи. Утонченно, но эффектно. Она выглядела более зрелой, но все же на свой возраст. Стильно и неосознанно сексуально.
Она прильнула к нему еще ближе, он снова провел рукой по ее попке, ее бедра прижались к его, и она откинула голову еще дальше, и распахнула глаза.
Это было приглашение, которое он принял, нагнувшись, подарив ей нежный, короткий, глубокий поцелуй.
Прервавшись, он пробормотал ей в губы:
– Хочешь поспать, а я пойду на пробежку? Или хочешь заняться любовью? Или хочешь потрахаться?
Это заставило ее томно моргнуть, прежде чем она вздернула подбородок, двинулась вперед, и он почувствовал ее губы на своем горле.
Ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями, и он чертовски возбудился, когда она прошептала слово, которое редко использовала, но оно всегда оказывало на него сильное влияние, когда ее мягкий, тихий, музыкальный голос окутывал его.
– Потрахаться.
О, да.
Его пальцы впились в ее попку, рука скользнула вверх по ее талии и нырнула ей в волосы. Он сжал их в кулак, нежно оттянул ее голову назад и наклонился, чтобы взять ее рот.
Этот поцелуй не был мягким или коротким. Но был глубоким.
Затем Чейз вошел в нее.
Затем принялся ее трахать.
* * * * *
Чейз подошел с пустой тарелкой к раковине, где стояла Фэй, мысленно отметив, что ему не нужно покупать новый халат. Старый он выбросил, и теперь, находясь у него дома, она брала одну из его рубашек или футболок, и, поскольку те же самые предметы одежды были и в ее шкафу и ящиках, она стала носить их и у себя дома.
Вот в чем она сейчас и была одета: в его чистую рубашку, с закатанными рукавами, мокрыми после душа волосами, она стояла у раковины и мыла посуду после завтрака.
Он поставил свою тарелку рядом с раковиной, встал у нее за спиной и откинул ее волосы в сторону, так что они, по большей части, свисали на одно плечо, лишь одной милой прядью обвивая шею.
Он опустил свои губы туда, когда провел рукой по ее животу.
Слегка поцеловал ее, а затем переместился губами к ее уху.
– Нервничаешь из-за сегодняшнего вечера?
Вечером должно состояться собрание городского совета, на котором будет обсуждаться будущее библиотеки. Пока Фэй никак не реагировала на все происходящее. Это не означало, что он не понимал ее беспокойства, но она не подавала виду, что паниковала или была напугана.
С другой стороны, они собрали тысячи подписей под петициями, к Цезарю поступали сотни телефонных звонков, и даже горожане Шантелла и Гно Бон вышли на защиту, понимая, что если библиотека Карнэла исчезнет, они ее тоже потеряют. Так к делу подключилась Нина Максвелл, сующая всюду свой нос, и Нина не действовала полумерами. Вот почему они собрали тысячи подписей под петициями. Нина пустила их по всему округу.
Руки Фэй были в мыльной воде, но она повернула голову к Чейзу и взглянула на него.
– Не очень, – тихо ответила она. – Может, мне и следовало бы, но меня больше беспокоит то, что Малахия до сих пор не заговорил.
Рефлекторно его рука сжала ее живот.
Он тоже беспокоился об этом. Как и все остальные, включая психолога Малахии.
Это не только говорило о худшем, что произошло с ребенком, но и связывало им руки в поисках тех, кто жестоко с ним обращался. У них не имелось ни единой зацепки. Нуль. Если они не смогут вытянуть из него хоть что-то, дело не сдвинется с мертвой точки.
Но недавно произошло нечто хорошее.
Казалось, Малахия стал обживаться. Сайлас и Сондра прикладывали для этого все усилия, поэтому он ходил с ними в город на ужин, они брали его в библиотеку, чтобы видеться с Фэй, возили за покупками. Он выглядел не в своей тарелке. Он был наблюдателен, действовал осторожно, но, как и во всем остальном, казалось, тоже приспособился к этому.
За исключением того, что не говорил и необычно реагировал на повседневные вещи, такие как телевизор, телефоны и радио, он был нормальным ребенком. Ему нравились видеоигры. Ему нравились книги. Он привык к телевизору, телефонам и радиоприемникам. Он обращал внимание на окружающих, смеялся, улыбался и часто, склонившись над своим блокнотом, строчил в нем что-то, чтобы поделиться шуткой, своими мыслями, чувствами или желаниями. Так они узнали, что паренек обладал приятным чувством юмора, ему нравилась «Американская семейка», и он был ужасным сладкоежкой.
Но то, чем он делился, никогда не было серьезным. Никогда не было личным. Он находился среди семьи и был ее частью, но держался отстраненно. Хотя он определенно установил связь с Сайласом и Сондрой, все же единственными людьми, которых он не сторонился, были Чейз и Фэй. Чейзу потребовалось некоторое время, чтобы заслужить его доверие, но когда ему это удалось, оно закрепилось намертво. Паренек не привязывался ни к одному из них, но его глаза следовали за ними по комнате, он уделял им больше внимания, когда они разговаривали, и если они выходили из комнаты, он, в конце концов, следовал за ними, держась рядом. Не то чтобы он забирался к ним на колени, но если они были с ним, он всегда оставался рядом.
Но даже при том, что у них была эта связь, он не делился ничем ни с Фэй, ни с Чейзом.
А в последнюю неделю он казался таким же, но еще более далеким.
Что-то было у него на уме, и хотя все они по-своему пытались выяснить, что это такое, мальчик не делился своими мыслями.
Сейчас была среда, прошло полторы недели после поездки Фэй и Чейза в Аспен и больше месяца с тех пор, как они нашли Малахию.
Настало время поднажать.
Чейз отошел от спины Фэй, взял кухонное полотенце, вымытую тарелку из сушилки и начал вытирать.
– Я позвоню Карине и его психологу. Поговорю с ними. Посмотрим, согласятся ли они, что пора покончить с этим дерьмом.
Ее голова повернулась к нему, а руки на его тарелке остановились.
– Я не хочу, чтобы он волновался, Чейз.
– Думаешь, я бы сделал такое, детка? – мягко спросил он.
Она вздохнула и покачала головой.
– Нет, не сделал бы, – подтвердил Чейз. – Никогда. Но он должен поправиться. Должен пойти в школу в следующем году. Должен завести друзей, и единственный способ, которым он может чувствовать себя в безопасности, – это если мы сможем поймать тех, кто над ним издевался, и разобраться с ними, чтобы он знал, что они никогда больше не причинят ему вреда.
Она вздохнула, кивнула и вернулась к тарелке.
Через несколько секунд она прошептала тарелке:
– Я их убью.
– Что? – спросил Чейз.
Она ополоснула тарелку, поставила ее в сушилку и потянулась за столовыми приборами на дне раковины.
– Когда найдешь их, держи подальше от меня. Я не отвечаю за свои действия, если окажусь рядом с ними, – пригрозила она своим нежным, милым голоском, что заставило Чейза улыбнуться, но он не позволил ей услышать его веселье. Потому что считал ее милой, но еще и очень грозной.
Когда он смог избавить свой голос от веселья, то пообещал ей:
– С ними разберутся, Фэй.
– Надеюсь, – пробормотала она, вытирая столовые приборы.
– С ними разберутся.
Она кивнула раковине, сполоснула столовые приборы и положила их в сушилку. Затем подошла к плите за сковородой, и Чейзу пришло в голову, насколько глубоки ее эмоций к ребенку, которого она даже не зачинала, не вынашивала в своем чреве и не рожала на свет.
Это означало, что, когда они, в конце концов, приступят к созданию семьи, она отдаст их детям те же эмоции, а, вероятно, даже больше.
Это всегда у нее было.
И этого никогда не было у него.
Но он всегда этого хотел.
А их дети получат это как должное.
Он облажался, не поделившись своими секретами, не поверив в силу, которую она проявляла с тех пор, как они встретились, перенеся на нее из-за ее застенчивости хрупкость своей матери. И пусть она поняла, почему он облажался, но все же он облажался.
Но у них все наладилось, она помогла ему отпустить это, а потом обо всем забыла. На следующий день были просто Чейз и Фэй, без обид, без испытующих замечаний, без пронизывающих взглядов. Она преодолела это и помогла преодолеть ему, она двигалась дальше и взяла его с собой. За исключением того, что они оба понимали глубину своих чувств друг к другу, верность своим отношениям и то, что сблизившая их драма закончилась, и они жили дальше.
И эта жизнь должна стать его. Рядом с Фэй. Плечом к плечу. Ссоры и драмы будут случаться и заканчиваться, и они будут двигаться дальше. И у его детей тоже будет все это: ее верность, ее сила, ее тихая, но грозная защита и ее способность разобраться с проблемами, разложить их по полочкам и двигаться дальше.
Он убрал последнюю тарелку, чувствуя, как уголки его губы приподнялись, пока она мыла сковороду, и взял столовые приборы, чтобы их вытереть, наблюдая, как она ополаскивает сковороду, а вода стекает по ее пальцам.
По голым пальцам.
Да, он должен надеть кольцо ей на палец.
И быстрее.
* * * * *
– Не понимаю, почему вы имеете право голоса на этом собрании, миссис Максвелл, вы даже не живете в Карнэле, – резко и нетерпеливо спросила Мэри Эглунд.
Было восемь семнадцать вечера, Чейз сидел в ратуше рядом с Фэй и все с меньшим успехом пытался не расхохотаться.
Потому что личность той, кто стоял за попыткой закрытия библиотеки, больше не была загадкой, неудивительно, что ей оказалась именно Мэри Эглунд, известная как Фрик Господень, а не раздающая маргаритки и брошюры дамочка. После нескольких вступительных слов Цезаря, за которыми последовало несколько подстрекательских замечаний Мэри, собрание было открыто.
Кристал Бриггс выступила первой, быстро и лаконично разнеся Совет в пух и прах, умудрившись сделать это без единого ругательства.
За ней последовала Нина Максвелл, против которой Чейз решил никогда не выступать, потому что она могла быть необузданной, но также и красноречивой, и говорила с английским акцентом, так что вся ее дерзость выглядела высшим классом.
А еще она была очень красивой, и когда Чейз не смотрел на нее, то наблюдал за тем, как Макс смотрит на свою жену. Большую часть времени Макс улыбался. Иногда качал головой, но, опять же, с ухмылкой. Иногда пытался контролировать активного малыша, сидевшего у него на коленях, одновременно держа на руке спящего ребенка. Все это означало, что его приручили также как Тейта, Тая, а теперь и Чейза.
Цезарь, и Чейз это отметил сразу, вел себя очень умно. Он не собирался закрывать библиотеку. У Мэри имелась минимальная поддержка со стороны других членов Совета, ни один из которых не сказал ни слова. Они держали рот на замке, позволяя Мэри вести собрание, одновременно копая себе могилу.
Мэри ее копала, но лопату ей протянула Нина.
– Вы состоите в горсовете, – возразила Нина. – Поэтому, по моим предположениям, в рамках ваших обязанностей осведомлены об источниках финансирования местных ресурсов, включая тот факт, что доллары налогоплательщиков со всего округа идут в Карнэл, чтобы держать двери библиотеки открытыми. Поэтому жители Гно Бон, Шантелла и каждого города округа имеют право быть услышанными на этом собрании.
– Это правда, – парировала Мэри. – Но основная масса финансирования поступает от жителей Карнэла.
– Я бы вряд ли охарактеризовала финансирование, поступающее от жителей Карнэла, как «массовое», в любом смысле этого слова, учитывая, что вашей библиотеке катастрофически не хватает средств, ей нужны новые компьютеры, в ней отсутствует возможность отслеживать периодические издания, покупать книги в момент их выхода, а коллекция DVD в ней безнадежно устарела, – ответила Нина. – Если публичные данные и мои расчеты верны, в бюджете города Карнэл в этом году будет профицит, поэтому, как мне кажется, им следует не закрывать объект, а направлять больше средств на те объекты, которые уже имеются.
– Боже, должно быть, она делала заметки во время нашего разговора, – пробормотала Фэй рядом с Чейзом, и он поджал губы, притягивая ее ближе рукой, которой уже обнимал ее за плечи.
– Не говоря уже о том, – продолжила Нина, – что нам невероятно повезло, что нашу библиотеку возглавляет специалист со степенью магистра библиотечного дела. Она проработала там семь лет. Библиотечный совет дал ей только восторженные оценки, а ее заработная плата ниже ставки сотрудника, который работает на пять часов в неделю меньше ее.
– Будто эти часы она работает, – выплюнула Мэри, и при этой неожиданной инсинуации и Фэй, и Чейз выпрямились на своих местах. – Я следила за ней, и недавно она использовал непомерно большое количество выходных.
– Святой frak, – пробормотала Фэй.
– Я ознакомилась с ее должностной инструкцией, – возразила Нина. – За время своего пребывания в должности она заработала три недели отпуска, четыре отгула и пять дней по болезни в год. С вашей оценкой «непомерно», вы утверждаете, что она воспользовалась преимуществом сверх этой нормы?
– Я утверждаю, что она пользуется своей должностью, оплачиваемой городом, чтобы крутить скандальный роман с недавно овдовевшим мужчиной! – выстрелила в ответ Мэри, и Фэй вздрогнула у Чейза под боком, и из горла Чейза вырвался рык, который он не мог, да и не пытался сдержать.
– А теперь послушайте меня! – раздался крик Сайласа, и Чейз с Фэй повернулись, увидев, как он встает со скамьи в противоположном конце помещения, его лицо раскраснелось, как свекла, руки сжались в кулаки.
– Мэри, я попрошу со всем уважением, чтобы ваши замечания были направлены на дела библиотеки, – прервал Цезарь прежде, чем Сайлас успел броситься к микрофону и потерять голову, лицо главы совета тоже покраснело, и он явно был в ярости.
– Это дела библиотеки, учитывая, что этот город через Городской совет предоставляет Библиотечному совету средства для выплаты жалованья падшей женщине, – горячо возразила Мэри.
– О, боже, – прошептала Фэй, когда у самого Чейза руки сжались в кулаки.
– Личная жизнь мисс Гуднайт не подлежит публичному обсуждению, – еще более яростно парировал Цезарь. – И, Мэри, я предупреждаю вас, еще одно замечание, я закрою это собрание и отложу его на потом. Но после члены Совета соберутся и обсудят ваше поведение, вероятно, осудив его, и добавлю лично от себя: еще хоть одно подобное высказывание, обещаю вам, я приму меры, чтобы вас исключить.
– Полагаю, сказанных ею слов уже достаточно, чтобы Совет рассмотрел возможность принятия мер по ее исключению, – не менее горячо вставила Нина, стоя у микрофона.
– Попробуйте, – предложила Мэри. – Думаю, вы удивитесь, насколько сильная у меня окажется поддержка. Я не единственная, кто считает недавнее поведение Фэй Гуднайт вопиющим бесстыдством.
– Ну, уж точно не я! – прогудел сзади Бабба Бриггс.
– И не я! – крикнул впереди сидящий Джим-Билли.
– И не я, ты, глупая корова, – громко добавил Стоуни, владелец одного из местных байкерских магазинов.
– И не я! – крикнула Холли.
Лорен вскочила со своего места между Тейтом и его сыном Джонасом и закричала:
– Вам должно быть стыдно говорить такие слова о нашей милой Фэй перед всеми!
– Немедленный импичмент! – Головы Фэй и Чейза повернулись назад, откуда донесся возглас Доминика, владельца местного салона красоты.
Их головы повернулись обратно, когда Шамблс, встав через две скамейки перед ними, крикнул:
– Чувиха, знай, у меня есть право отказать в обслуживании, и я никогда в жизни не думал, что сделаю это с кем-то. Но начиная с этого момента, можешь покупаешь капучино и печенье с арахисовым маслом в другом месте! Говорить так о Малиновом Звездочете, когда она, наконец, нашла горячего парня, это просто… просто… неправильно, но еще и злобно.
– Великолепно, – пробормотала Фэй.
– Не думаю, что поддержка хиппи оказывает вашей библиотекарше хорошую услугу, – сказала Мэри Шамблсу, скривив губы. – Лучше сядьте, мистер Шамбала.
Она произнесла его имя, будто попробовала что-то отвратительное на вкус.
При этом Чейз понял, что в Фэй что-то надломилось, потому что она вскочила со своего места.
– Мисс Эглунд, – позвала она, и Чейз напрягся, когда Мэри Эглунд обратила свой ядовитый взгляд на его женщину.
Как и все остальные.
Когда Фэй привлекла ее внимание, она заговорила.
– Вы имеете право на свое мнение о моей личной жизни. Вы также имеете право поделиться им. Вы также имеете право делиться им публично. Ваши слова и ваши поступки, на самом деле, говорят о вас больше, чем мои обо мне. Как и ваш ехидный тон, направленный на Шамблса. Но в данном случае угроза закрытия библиотеки появилась еще до моих отношений с детективом Китоном, и причина этой угрозы в вашем беспокойстве по поводу содержания некоторых книг в нашей картотеке. По этому поводу скажу, что моя картотека всегда содержала книги, одобренные Библиотечным советом, как подходящие для этого округа. А те книги, которые вы назвали неподходящими для нашей библиотеки, и, таким образом, являющиеся причиной ее закрытия, – одни из наших самых популярных книг для взрослых и детей. Я нахожу душераздирающим тот факт, что эти книги, которые открывают мир чтения для детей и подростков, не только подвергаются сомнению, но и находятся под угрозой изъятия. То, что вы используете свои личные интересы для уничтожения чего-то столь ценного и жизненно важного для общества, как библиотека, невозможно передать словами. Я читала бесчисленному количеству детей в этой библиотеке. Люди, у кого очень мало средств, могут прийти в библиотеку и найти что-нибудь бесплатное, чтобы развлечь себя в жизни, которая часто бывает одинокой. Библиотека служит местом встречи друзей, разделяющих любовь к книгам. Кроме того, она служит источником для тех, кто избегает давления повседневной жизни, помогая им раствориться в словах, написанных на бумаге. Она служит средством сбора знаний для тех, кто планирует поездку в Юту или исследует свое наследие, узнает об истории этой страны или о том, как варят мыло. Эти стены и полки содержат произведения искусства, созданные словами и изображенные на рисунках. К нам ходят волонтеры, которые вышли на пенсию или сидят дома, мамы, которые с гордостью служат своему сообществу и делают это в этой библиотеке. Моя мама водила меня в эту библиотеку. Ее мама водила ее в ту же библиотеку. И я надеюсь, что к концу вечера у меня останется будущее, в которое я смогу повести своих детей. Я буду соблюдать пожелания этого сообщества. Чего я не буду делать, так это сидеть и молчать, пока вы воротите нос от такого доброго человека, как Шамблс, и бросаете тень на мои отношения с хорошим мужчиной, которого я люблю. Если вы закроете библиотеку, это будет трагедией. Если вы закроете ее просто потому, что считаете себя вправе указывать другим то, что они могут читать и смотреть, или потому, что я влюбилась в доброго, порядочного человека и сделала это так, как лично вы не одобряете, это тоже будет трагедией. Но эта трагедия будет достойна осуждения.
Сказав это, Фэй села.
И когда Фэй села, все вскочили со своих мест и зааплодировали.
Чейз услышал, как Сайлас взревел: «Это моя девочка», а Фэй опустила голову, и Чейз обнял ее, широко улыбнулся, приблизил губы к ее уху и прошептал:
– Хорошо сказано, детка.
– Я только что призналась всему городу, что люблю тебя, – прошептала она в ответ.
– Да?
Ее глаза смотрели на него из-под челки.
– Да.
– Тогда в чем проблема?
– Миссис Максвелл, можете садиться, – сквозь крики и аплодисменты послышался голос Цезаря.
Чейз и Фэй подняли глаза, но Чейз заметил, что при этом щеки Фэй зарделись.
– Если у нас наступит порядок, я приглашу к микрофону всех, кто согласен с закрытием библиотеки, – закончил Цезарь.
Все успокоились. Нина подошла к Максу, сидевшему с двумя детьми на передней скамейке. Она осторожно взяла у него спящего малыша и уселась на свое место, устроившись в сгибе руки Макса. Никто не подошел к микрофону, и Чейз перевел взгляд на Мэри, увидев, что ее сузившиеся глаза смотрели на кого-то в толпе, и она кивнула в сторону микрофона.
Чейз оглядел толпу, но помещение было настолько переполнено, что люди даже стояли, что он не мог понять, кому она кивает.
– Никто? – позвал Цезарь в микрофон.
Когда никто не шевельнулся и даже не поднял руки, Джим-Билли закричал:
– Голосуйте, Морено.
Цезарь посмотрел налево, потом направо, потом на Мэри.
– Вы провели собрание, Мэри, теперь Совет будет голосовать. Кто за закрытие библиотеки Карнэла, скажите «да».
Мэри вскинула руку вверх и крикнула:
– Да!
Никто из других членов совета не пошевелился. Мэри посмотрела на сидевшего рядом с ней, затем на того, кто сидел на противоположном конце.
Все избегали ее взгляда и молчали.
Скорее всего, они намекали на союз с ней, просто чтобы заставить замолчать. Или, возможно, не ожидали силы оппозиции. Какова бы ни была причина, Мэри ожидала, что их голоса повлияют на решение, но этого не произошло.
– Нет? – спросил Цезарь, и три других члена совета откликнулись:
– Нет!
– Так-то! – крикнул Бабба сзади.
Цезарь ударил молотком и объявил:
– Библиотека Карнэла не закрывается.
По толпе вновь пронеслись аплодисменты.
– Замечания и отзывы о картотеке библиотеки следует направлять не в Городской совет, а в Библиотечный совет, членом которого я, слава Богу, не являюсь, – закончил Цезарь, перекрикивая шум. – Спасибо за ваше присутствие этим вечером. Наслаждайтесь оставшимся временем.
Едва он произнес последнее слово, как Чейз услышал крик Сайласа:
– Фэй, милая, Малахия с тобой?
Чейз почувствовал, как шею начало покалывать, когда Фэй огляделась и ответила:
– Нет, папа. Я думала, он с тобой.
– Это было потрясающе! – Лекси показалась в конце их скамьи, ведя за собой Тая, и Чейз рассеянно заметил, что только Лекси Уокер может быть на большом сроке беременности и при этом носить стильное обтягивающее платье, сапоги на высоком каблуке и выглядеть сногсшибательно красивой.
– Да, – согласилась Фэй, но ее голос звучал рассеянно.
– Серьезно, черт возьми, Нина – крутая, – пробормотал Тай. – Сучка никогда не отступит перед дракой.
– Не дай Нине услышать, что ты называешь ее сучкой, – посоветовала Лекси.
– Ни хрена подобного, – ответил Тай, ухмыляясь жене. – У нее не слова, а острые когти, она меня порвет.
– Э… вы не видели Малахию? – спросила Фэй Тая и Лекси. Они с Чейзом стояли и оглядывались. Фэй вытягивала шею и бормотала: – Он пришел с моими мамой и папой. Мальчик со светлыми волосами? Знаете, за ним присматривают мои родители.
– Я его видела, – подтвердила Лекси. – Но сейчас не вижу. И, кстати, он очень милый.
– Йо, Китон! – услышал Чейз и повернулся к Уингзу, одному из местных байкеров, который пробирался к Чейзу сквозь толпу людей, часть которых направлялась к выходу, а часть стояла и беседовала.
– Извините, – пробормотал Чейз, хватая Фэй за руку и выводя ее в проход, когда Тай и Лекси отошли в сторону. Как только они оказались там, до них добрался Уингз.
– Паренек сунул мне это и ушел, – сказал он Чейзу, и покалывание в шее сменилось на укусы. – Думал, подождать до конца, учитывая, что это имеет большое значение для Фэй и всех остальных.
Чейз взял записку, на которой печатными буквами, почерком Малахии, было написано имя Чейза, и открыл ее. Фэй прижалась к нему, и он почувствовал ее напряжение.
Почерком Малахии было написано:
Она здесь. Теперь безопасно это сделать.
Я буду в сарае.
Сайлас и Сондра протиснулись к ним, и Сайлас объявил:
– Наш маленький засранец улизнул. Нигде не могу его найти. Проверю туалет…
– Записка, Сайлас, – кратко объявил Чейз, протягивая записку, и Сайлас взял ее, но Чейз огляделся. Он нашел Дека позади, болтающим с блондинкой, и свистнул. В ту же секунду, как звук пронзил воздух, Дек повернул голову и посмотрел на Чейза. Чейз кивнул. Дек тоже направился к нему.
– Что? Я не понимаю. Что безопасно сделать? – спросил Сайлас, в его тоне звучала серьезная озабоченность.
– Все в порядке? – спросил Тай.
– Кто «она»? – прошептала Фэй, и от ее тона по коже Чейза пополз холодок, и он посмотрел на нее сверху вниз.
Прежде чем он успел заговорить, Дек сказал:
– Эй. Что такое?
Чейз посмотрел на Дека и объяснил:
– С Малахией что-то случилось. Он в сарае.
– Я выезжаю, – немедленно заявил Дек, поворачиваясь к выходу.
– Я тоже еду, – вставила Фэй.
Чейз посмотрел на нее и открыл было рот, но она прервала его, расправив плечи. По этому и по взволнованному взгляду в ее глазах он знал, что ему пи*дец.
– Я тоже еду, – твердо повторила она.
– Хорошо, детка, – пробормотал он.
– Мэри Эглунд – серьезная заноза в заднице, – объявила Крис, добравшись до их компании, за ней следовал Бабба, и Чейз увидел, как Тейт, Лорен и Джонас также присоединяются к ним.
– С пареньком что-то случилось, – сказал Тай Тейту.
– С каким пареньком? – спросил Макс из-за их спин. Нина, он и их дети прошли по центральному проходу и оказались через скамью от них.
– Нам нужно ехать, Чейз, – прошептала Фэй, схватив его за руку и крепко сжимая. – Надо ехать, ехать, ехать.
Она теряла самообладание.
– Вам нужна помощь? – спросил Тейт.
– Да, – подтвердил Чейз и вместе с Фэй повернулся ко всем. – Его зовут Малахия. Сайлас, пусти записку по кругу, – приказал он и продолжил, пока Сайлас выполнял его просьбу. – Мы с Фэй направляемся к Су-Стрит, восточному тупику, где оставим «Чероки». Дек будет там. Нам нужны люди в том лесу, чтобы рассредоточиться для его поисков.
– Что это за сарай? – спросил Макс, отрываясь от записки, которую ему передал Тейт.
– Ветхий, около двенадцати минут ходьбы спокойным шагом по направлению на восток и чуть на север, – ответил Чейз.
– Он хочет, чтобы ты пришел в сарай, зачем тебе люди в лесу? – спросил Тай.
– Потому что в том лесу есть тот, кто может ему навредить. С ним делали это раньше, и сделают снова. Он думает, там безопасно. Я хочу убедиться, что это так, – ответил Чейз, чувствуя, как Фэй все больше и больше напрягается рядом с ним.
– Я позвоню Дику, – пробормотал Тейт, поворачиваясь к Лорен.
– Я позвоню Вуду, – заявил Тай, глядя на Лекси.
– Я позвоню в полицию, – сказал Макс, доставая телефон.
– Я с вами, – заявил Сайлас, затем посмотрел на Сондру и вытащил ключи из кармана. – Езжай домой.
– Сайлас, – прошептала она.
– Езжай домой, дорогая. Держись поближе к телефону, – настаивал Сайлас.
– Я тоже хочу искать, – возразила она.
– А ему будет нужен кто-то дома, если ему придется добираться туда, – мягко заметил Сайлас.
Она кивнула.
– Детка, иди с Сондрой, – тихо сказал Бабба Крис, и Кристал, не сводя глаз с Сондры, тоже кивнула.
– Чейз, – голос Фэй дрожал, и она до боли сжала его руку. – Мы должны ехать.
Чейз кивнул ее бледному лицу, посмотрел на Сайласа и приказал:
– Поехали.
И, взглянув на своих друзей, они ушли.
* * * * *
– Что вы обнаружили? – спросил Чейз по телефону, двигаясь по слякоти, грязи и мокрым камням тающего леса, слыша, как Фэй движется справа в пяти футах позади него, а Дек пробирается сквозь мокрые кусты в десяти футах впереди.
– Малахии в сарае нет, – ответил ему Сайлас.
– Оставайтесь там, Сайлас, – приказал Чейз.
– Я просидел здесь сорок пять минут, Чейз, – возразил Сайлас.
– Посидите еще, – ответил Чейз.
– Лучше я поищу, – парировал Сайлас.
– Если он придет к тому сараю, ему нужен кто-то, кому он может доверять, – сообщил ему Чейз.
– Это может быть Фэй, – парировал Сайлас.
– Вы знаете, о ком говорите? – коротко спросил Чейз.
На мгновение повисло молчание, а затем:
– Проклятье.
Сайлас понимал, что Фэй еще меньше него жаждет сидеть в сарае и ждать Малахию, а не искать вместе с Чейзом. И, очевидно, Сайлас совершенно не жаждал сидеть сложа руки.
– Она крутит тобой, как хочет, – сварливо пробормотал Сайлас.
– Хотите, чтобы было по-другому? – спросил Чейз, утомленный разговором.
– Я принимаю твою точку зрения, – продолжил бормотать Сайлас.
– Мы закончили? – спросил Чейз.
– Найди его, сынок, – прошептал Сайлас и отключился.
Чейз сунул телефон в задний карман и продолжил двигаться через лес вдоль отвесной скалы. Он видел луч фонаря Дека, разрезавший темноту ночи перед ним, а также свет фонаря Фэй позади. Они молча следовали за Деком. За последние недели Дек побывал здесь не менее дюжины раз, прочесывая местность с севера на юг, взбираясь на скалу, следуя по тропам диких животных, которые никуда не вели, и не получив ничего, кроме разведки местности. Почти час они бродили по лесу, удаляясь от города далеко на север и медленно продвигаясь вверх по склону. Еще полчаса на запад, и они окажутся у переднего крыльца дома Тейта Джексона.
А они даже следов не нашли.
– Мы далеко ушли, Чейз, – позвала Фэй напряженным тоном.
В ее голосе слышались страх и беспокойство.
– Продолжаем искать, дорогая, – ответил Чейз.
– Уже поздно.
– Продолжаем искать.
– И холодно.
Он услышал резкий свист и остановился как вкопанный, направив фонарь на Дека.
Дек осветил фонарем свои пальцы, два из которых делали знак, а затем направил луч фонаря на лесную подстилку.
Он нашел следы.
Фэй бросилась к нему.
– Тише, Фэй, как можно тише. Держись позади меня. Пошли, – приказал Чейз, Фэй кивнула, затем он быстро и бесшумно двинулся к Деку.
