Текст книги "Дыши (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)
Глава 8
Кошки и собаки, пестики и тычинки
По дороге к дому Чейза я пыталась взять под контроль дыхание. Потому что была близка к гипервентиляции.
А причиной тому – сегодняшняя ночь, она будет той самой.
Я решила.
Сегодня я собиралась отдать Чейзу свою девственность.
Чейз, конечно, еще этого не знал. Это было мое решение. И я придерживалась его, хоть и ужасно нервничала.
Я приняла это решение по целому ряду причин.
Во-первых, потому что влюбилась в Чейза в шестнадцать, и теперь мы встречались. Тринадцать лет я жила со знанием, что он – мужчина, которому я хочу отдать все. Поэтому, несмотря на то, что мы встречались недолго, учитывая, что я была влюблена в него тринадцать лет, я решила покончить с ожиданием.
Во-вторых, мне было двадцать девять, у меня наконец-то появился парень, так что мне пора было перепихнуться.
И, наконец, со всеми ласками, утренними звонками, близостью Чейза, его сонным и сексуальным голосом, доносящимся из телефонной трубки, его языком у меня во рту, мне впервые в жизни нужно было получить продолжение.
Проблема заключалась в том, что я понятия не имела, как это сделать.
Я знала, что Чейз опытен. Я знала это, живя в том же маленьком городке, что и он, а также испытав на себе этот, хоть и ограниченный, но все же опыт. Мужчинам тоже хотелось этого (по-моему мнению), а Чейз проводил со мной достаточно времени и не получал того, что ему нужно на стороне (я так надеялась). Так что я, правда, не понимала, почему он не позволял нам продвинуться дальше обжимашек.
Мое единственное предположение – Чейз был Чейзом или тем, кого я узнала как Чейза: умный и опытный, он знал или понимал, что у меня опыт отсутствует. И будучи Чейзом, хорошим парнем, он не торопился. Не говоря уже о том, что я не совсем походила на знакомых ему женщин. У него с ними (за исключением Мисти) были свободные отношения. И этим они кардинально отличались от меня. Я выросла в Карнэле, мои мама и папа тоже, не говоря уже о том, что они были хорошо известны и любимы. Возможно, это было проявлением уважения.
Чем бы это ни было, я шла к своей цели.
Но перед тем, как приступить к делу, я нуждалась в совете.
На этот раз мне даже не пришлось об этом думать. В тишине библиотеки я взяла мобильный, подошла к открытой двери кабинета, встала в проеме, глядя на библиотечный зал, и набрала Кристал. Быстро и лаконично я объяснила свою дилемму, пытаясь и, вероятно, не сумев, не покраснеть.
Ответ Кристал?
– Буду через пять минут.
Это одновременно вызвало облегчение, и еще больше заставило меня нервничать.
Нервозность обострилась, когда Кристал все еще не появилась в библиотеке через пять минуть. Она приехала через пятнадцать. Мое сердцебиение участилось, когда я увидела, как она входит в дверь вместе с Твайлой.
Так вот, Твайла мне нравилась, и в тот вечер, когда я выпивала с Чейзом в «У Баббы», Твайла показала (на удивление), что я ей тоже нравлюсь. У любой девушки всегда оставались вакантные места для новых подруг в ее компании, и, можно сказать, у меня этих мест было больше, чем у большинства, поскольку моя девичья компания в течение многих лет имела ограниченный состав. Если вы не относитесь к тому типу женщин, которые уводят парней или воруют одежду, вам будут рады все девушки.
Просто Твайла не была похожа на обычную девушку. Главным образом, благодаря ее известности во всем городе превзойти кого угодно в армрестлинге, и я не имею в виду женщин-соперниц. Хотя я слышала, что это не являлось чем-то неслыханным, просто для победы ей требовалось гораздо меньше времени. Также известно, что она была бывшим морским пехотинцем. И, наконец, она питала невыразимое пренебрежение ко всему женственному. Так что, не казалось, что она горела желанием быть частью девчачьей компании.
С другой стороны, она была девушкой, а каждая девушка, даже я, знала что-то полезное о мужчинах.
Моя текущая ситуация являлась ярким примером.
Я просто не была уверена, что Твайла могла помочь в моем случае.
Кроме того, меня не радовала мысль о том, что все в Карнэле узнают интимные подробности моей жизни, включая мои отношения с Чейзом. От этого я испытывала дискомфорт, но еще и потому, что Чейз долгое время являлся предметом многочисленных разговоров. До всего случившегося, он казался человеком, который любит тихую жизнь. Этого выбора его лишили. Теперь, вернув свой выбор обратно, я подумала, что он не захочет выставлять свою жизнь напоказ.
Когда они добрались до стойки, обе осмотрелись, убедившись в отсутствии поблизости посетителей, и я решила начать.
И начала я с неуклюжего:
– Э-э…
Глаза Кристал метнулись ко мне, и она ответила на мой незаданный вопрос.
– Она не принимает «нет» в качестве ответа. Не знаю, как она узнала. Моя часть разговора состояла из четырех слов. Она просто знала. Я пыталась ее отговорить. Десять минут уговоров не сработало, я разозлилась, поэтому просто ушла. Она увязалась за мной. – Кристал посмотрела на Твайлу. – Кстати, пока мы здесь, твои часы в баре не оплачиваются.
Твайла работала официанткой в баре Крис. Судя по выражению лица Твайлы, ей было плевать, что она потеряет в, вероятно, не очень привлекательной зарплате официантки.
Она не ответила Кристал. Она посмотрела на меня и тут же заявила:
– Накинься на него.
– Святой frak, – выдохнула я, мои легкие сжались от этой мысли.
– Ты спятила? – прошипела Кристал, наклоняясь к Твайле.
– Я выгляжу спятившей? – парировала Твайла, и, к сожалению, ответ был бы положительный.
Дело не в том, что она была сложена как грузовик. И не в том, что она совершенно комфортно чувствовала себя в своей форме, она работала над ней, а та, в свою очередь, работала на нее.
И дело было не в ее женской версии «маллет» (прим.: маллет – тип прически (стрижки), когда волосы пострижены коротко спереди и по бокам, а сзади остаются длинными). Мужской «маллет» выглядел достаточно неприглядно. Женский же… ну, я не была блюстителем всех модных тенденций и считала, что люди должны выглядеть так, как им нравится, но я также знала, как выглядит большинство. И «маллет» – единственное, чего ни мужчина, ни женщина не должны делать.
Крис не стала зацикливаться на Твайле и посмотрела на меня.
– Не делай этого. Поговори с ним.
Твайла перестала смотреть на Крис и перевела взгляд на меня.
– Не разговаривай с ним. Набросься на него.
– Перестань ей это говорить, – рявкнула Крис на Твайлу.
Твайла скрестила руки на груди и снова посмотрела на Кристал.
– Ты же знаешь, что мне нравятся девушки, – заявила она в качестве подсказки.
– Да, – подтвердила Кристал.
– И мне нравятся девушки, которые красятся и все такое.
– Я знаю твою партнершу, Твайла, вы обе приходили ко мне домой три недели назад на жареные ребрышки Баббы, – ответила Крис.
– Вот именно, мне нравятся девушки. И они мне нравились всю мою жизнь. Я была морским пехотинцем. Я стреляла из пистолета. У меня их пять, я говорю о пистолетах. Я смотрю матчи «Наггетс», «Эвеланш», «Бронкос» и «Рокиз». Я никогда в жизни не носила юбок. Я ношу спортивный лифчик, потому что с этими малышками, – она обвела грудь указательным пальцем, а потом опустила руку на стойку, – у меня нет выбора. Бог счел нужным наградить меня единичкой. Будь у меня троечка, мне был бы пи*дец. Я никогда не красилась. У меня нет фена. И я схожу с ума от цыпочек. Кто из нас, ты или я, имеет больше общего с Чейзом Китоном?
Должна признать, она была права.
Кристал тоже пришлось это признать, хотя я могла сказать, что ей этого не хотелось. Она просто открыла рот и закрыла его.
Твайла посмотрела на меня.
– Набросься на него.
Кристал закрыла глаза, опустила голову, глядя на свои сапоги, ее медовые локоны упали вперед, скрывая лицо.
– Я уже пробовала, – прошептала я Твайле.
Голова Кристал взлетела вверх, и брови Твайлы сделали то же самое.
– Не вышло? – спросила Твайла.
– Он, э-э… отключается или, гм… переключается, но гм… в основном отключается и сосредотачивается на поцелуях.
– Он знает, что ты девственница? – спросила Твайла.
– Ммм… – ответила я, не подозревая до этого, что Твайла в курсе моей невинности.
– Как много вы обжимаетесь? – потребовала Твайла подробности, когда я не смогла продолжить.
– У меня мало опыта, но, думаю, по шкале от одного до десяти – сто пятнадцать.
Кристал ухмыльнулась.
– Значит, у тебя до него было мало опыта? – продолжила допрос Твайла.
Я кивнула.
– По шкале от одного до десяти, какой у тебя опыт? – уточнила Твайла.
– Ноль целых двадцать пять сотых, – тихо призналась я.
– Он знает, что ты девственница, – пробормотала Твайла, и мое сердце не очень приятно ёкнуло.
Кристал ткнула Твайлу в плечо.
– Теперь из-за тебя Фэй психанет.
– Э-м, просто для ясности: фраза «бросься на него» уже заставила меня психовать, – поделилась я.
– Итак, каков план на вечер? – спросила Твайла, игнорируя меня.
– Я впервые ужинаю у него дома, – ответила я.
– Захвати с собой запасные трусики и зубную щетку. Потом найди способ намекнуть ему, что ты принесла их с собой. – Она вдруг хлопнула в ладоши, заставив меня подпрыгнуть, и закончила: – Дело в шляпе.
– Бог ты мой, это действительно хорошая идея, – прошептала Кристал, и брови Твайлы снова взлетели вверх, на этот раз в оскорбленных чувствах.
– Думаешь, я без всякой причины промаршировала пять кварталов по холоду горного Колорадо? – спросила Твайла. – Я лесбиянка, которая может уложить большинство ублюдков. Я знаю не лесбиянок, способных на то же самое. Могу добавить, что ты одна из них, хотя и делаешь это с дробовиком в руке. Та же хрень. Но то, что я лесбиянка, не делает меня плохим советчиком.
Я запомнила это и добавила Твайлу в свой список контактов на случай, если у меня возникнет чрезвычайная ситуация в отношениях.
– Я не говорила, что ты плохой советчик, – возразила Кристал.
– Но подумала, – парировала Твайла, глаза Крис сузились, и она подалась вперед.
– Теперь ты у нас еще и мысли читаешь. Напомню, Фэй позвонила мне, – заявила Крис.
– Может и так, но когда возникает проблема, каждый человек на счету, – ответила Твайла.
У Кристал не нашлось возражений, она выглядела загнанной в тупик, а также сердитой. Ничего необычного, просто более пугающе.
Я решила вклиниться в их спор.
– Просто к сведению, – обратилась я к Твайле. – Я добавила тебя в список экстренных контактов для отношений.
Твайла широко мне улыбнулась.
– Прекрасно, – буркнула Крис. – Наконец-то я получила шанс, а меня отфутболили из-за вмешательства Твайлы.
Я в недоумении взглянула на Кристал, потому что она казалась искренне обиженной.
Затем меня осенило: Кристал Бриггс подпустила меня. Не так, как Чейза. А на порядок ближе. Она беспокоилась обо мне. Хотела помочь. Я проникла сквозь жесткую внешнюю оболочку, которая не пропускала всех внутрь, и оказалась в мягком, теплом центре.
От этого я тоже почувствовала внутри тепло.
– Не волнуйся, Крис, поскольку она девственница, а он такой мужчина, уверена, ты еще получишь свой шанс, – заверила Твайла.
Внезапно мне стало не так тепло.
– Какой он мужчина? – прошептала я, и Крис с Твайлой посмотрели на меня.
Затем обе одновременно и с ударением на одно и то же слово ответили:
– Абсолютный мужчина.
Я почувствовала дрожь. Не в плохом смысле. И не в хорошем. Это была нервная дрожь.
– Так, до этого я психовала. Теперь же схожу с ума.
Твайла вскинула руку в воздух и заявила:
– Вы встречаетесь уже некоторое время, этот мужчина присматривает за тобой, не торопится, двигается медленно, контролирует себя, не создает проблем.
– Все верно, – согласилась Крис, наклоняясь ко мне. – Без шуток, Фэй. Это говорит о многом.
Я почувствовала себя немного лучше.
Но по-прежнему нуждалась в руководстве.
– Э-м, так как же мне намекнуть о трусиках и зубной щетке? В смысле, об этом не делишься за ужином, – заметила я, стараясь не краснеть, но чувствуя жар.
– Твой язык у него во рту, – начала Крис, – его язык у тебя во рту. Ты на диване, и, поверь мне, ты будешь на диване. Когда его язык выскользнет из твоего рта, найди способ прошептать ему это на ухо. Это ускорит процесс.
– Очень ускорит, – согласилась Твайла, коротко кивнув.
О, боже. Я начала отказываться от своего принятого решения.
Твайла, должно быть, заметила это, потому что наклонилась вперед.
– Он добр к тебе. Добр к этому городу. Я слышала, он довольно надежный. До сих пор он заботился о тебе. Тем вечером в баре он был опьянен тобой. Пусть я люблю женщин, но я много времени проводила с мужчинами. Ты берегла себя, теперь хочешь отдаться и можешь сделать неверный выбор. Но, честное слово, не уверена, что можно найти мужчину лучше.
Я улыбнулась ей, потому что от этих слов мне стало намного лучше.
К сожалению, в этот момент к прилавку подошел посетитель с охапкой книг. К счастью, Крис и Твайла задержались достаточно надолго, чтобы поклясться не говорить ни слова о нашей беседе. О них можно сказать одно: если они поклялись, то сдержат слово.
И, наконец, так как я надеялась, что следующим утром буду вне зоны доступа, то попросила их позаботиться о Малахии. Крис ухватилась за просьбу, взяла у меня список вещей, которые, как я думала, понадобятся мальчику, пообещала зайти в магазин и на следующий день оставить пакеты у ящика для возврата книг.
Итак, я ехала в своей машине по дороге, ведущей к дому Чейза. По этой дороге я ездила всего несколько раз в жизни, потому что никаких причины для этого не было, поскольку она заканчивалась тупиком у подножия горы, и вдоль нее располагалось лишь множество ранчо. В те времена я разъезжала в компании старшеклассников только для того, чтобы скоротать время и слушать громкую музыку из стереосистемы.
Я взяла сумочку побольше, потому что теперь в ней лежали чистые трусики, зубная щетка, а еще средство для умывания, увлажняющий крем, дезодорант и одна из новых сексуальных ночных рубашек. Я подумала, что лучше быть готовой. Если останусь на ночь, то не хочу спать в макияже. Вчерашний макияж с утра выглядел ужасно.
На мне также были сексуальные трусики, которые, на всякий случай, я надевала всякий раз, когда встречалась с Чейзом, то есть, каждый день с тех пор, как я их купила. Я сменила рабочую юбку на джинсы, уложила волосы и нанесла духи. Я жевала жвачку, потому что Чейз сказал мне, рыча во время поцелуя, что ему нравится мой вкус. Так что, если раньше жвачка была зависимостью, достаточно сказать, что сейчас она стала навязчивой идеей.
И я чертовски нервничала.
В поле зрения появился дом Чейза, я поняла это потому, что он сказал мне, что его дом единственный окружен белым забором. На крыльце также горел свет, а по бокам дома несколько ярких прожекторов освещали переулок и подъездную дорогу.
Я взяла обертку от жевательной резинки, выплюнула в нее комочек, скомкала ее, бросила в подстаканник, глубоко вдохнула и свернула на съезд к дому.
Остановившись, поставила машину на ручник и, потянувшись к ручке, увидела, как входная дверь открывается и из нее выходит Чейз в джинсах, рубашке и офигенном свитере.
Глубокое дыхание лишилось своего эффекта.
Мне удалось схватить сумочку, открыть дверцу и выпрыгнуть. Захлопнув дверцу и не сводя глаз с Чейза, я направилась по расчищенной дорожке. Он стоял на верхней ступеньке крыльца, следя за моим приближением, в то же время, выглядя возмутительно сексуальным. Я подумала, что причина последнего заключалась не в том, что его одежда смотрелась лучше, чем любая другая, в которой я его видела, потому что это было не так. Ничто не сравнится с тем, как он выглядел на свидании в «Петухе». Даже когда я во всей красе увидела выцветшую джинсовую рубашку.
Он выглядел возмутительно сексуальным потому, что я надеялась очень скоро увидеть его совсем без одежды, и полагала, что вид мне очень понравится.
Продолжая глубоко дышать, я остановилась у подножия лестницы и посмотрела на все его великолепие.
Из-за нервов и опасения потерять сознание, я выпалила первую идиотскую вещь, которая пришла мне в голову, и, к счастью, она была просто идиотской, а не унизительной.
– Ты любишь собак и кошек?
Его голова дернулась, и я увидела, как его глаза, теплые даже в холодную ночь, моргнули.
– Что?
– Собаки и кошки. Они тебе нравятся? – настаивала я, несмотря на то, что выставляла себя дурой. Я завела этот разговор. И должна довести его до конца. Оставалось только надеяться, что это не шоссе в никуда, а коротенький переулок.
– Повлияет ли мой ответ на то, зайдешь ты в дом на ужин? – спросил он.
– Нет, – ответила я и добавила частичку правды: – Я зайду, потому что голодная.
– Тогда, кошки – да, если они дружелюбны, не возражают против того, чтобы их гладили, и не ведут себя так, будто они ваши хозяева, а не наоборот. Собаки – да, без всяких условий, – наконец, ответил он.
– Я знаю много дружелюбных кошек, но не знаю таких, которые не вели бы себя так, будто они ваши хозяева, а не наоборот.
– Тогда, кошки – нет, – исправился он и продолжил спрашивать: – Детка, может, скажешь, почему мы стоим на крыльце и говорим о кошках и собаках?
Я промолчала, потому что более умный разговор был бы о пестиках и тычинках.
И вместо этого сообщила:
– Я раздумываю над тем, чтобы взять кого-нибудь. То есть, кошку или собаку.
– Является ли мой ответ нарушением условий сделки?
– В каком смысле?
– В том, что если я отвечу «нет» кошке или собаке, ты не войдешь в дом на ужин.
– Я уже ответила на этот вопрос.
– Да, дорогая, но я ответил «нет» кошкам, а ты еще не зашла в дом.
– О, точно, – прошептала я.
Я замолчала.
Чейз тоже.
Он нарушил тишину.
– Фэй, мы все еще на крыльце.
И тут я выпалила:
– Я склонялась к кошке.
После этого Чейз запрокинул голову и расхохотался.
Мне это понравилось, но все же я прикусила губу.
Когда его взгляд опустился на меня, он сказал сквозь стихающий смех, но мягко:
– Детка, поднимайся по гребаным ступенькам.
Я поднялась по чертовым ступеням.
Не успела я добраться до верха, как Чейз наклонился и взял меня за руку, так что последние два шага я делала, держа его за руку.
Он повел меня по крыльцу к двери, и я заметила два кресла-качалки со столиком между ними.
Белый забор. Кругом лишь равнины, ранчо и горы. Сгущались сумерки, поэтому я ничего не видела, но уже знала, что вид из дома будет потрясающим со всех сторон, таким, к которому никогда не привыкнешь.
Летом в этих креслах-качалках было бы идеально сидеть и читать часами. Или сидеть рядом с Чейзом и абсолютно ничего не делать, просто быть счастливой.
Каким-то образом эта мысль и ее невероятная красота, заставила меня потянуть его за руку, слегка повернуться к нему и приподняться на цыпочках.
Чейз слегка вздрогнул, будто удивившись, но все же остановился рядом со мной и наклонил голову, словно знал, что мне нужно что-то прошептать ему на ухо.
Что я и сделала.
Я опередила события, положившись на случай.
– Я захватила запасные трусики и зубную щетку, – прошептала я и задержала дыхание, не шевелясь, даже не дыша.
Чейз тоже не двигался. Ни единой мышцей. Я даже не ощущала его дыхания.
Ох, боже. Ох, frak. Ох, боже.
Внезапно Чейз двинулся, отпустил мою руку, низко наклонился, и я взмыла вверх, но в безопасности его рук, одна из которых держала меня под коленями, другая обвивала за талию.
На автомате я обняла его за плечи и откинула голову назад, как раз в тот момент, когда его губы сомкнулись на моих губах.
Держа меня и целуя, он открыл штормовую дверь и перешагнул через порог.
Судя по всему, я все сделала правильно.
* * * * *
Зазвонил телефон.
Не в первый раз. На самом деле, в третий.
Я слышала его, но мне было все равно. Как и два других раза.
Все потому, что я лежала на кровати Чейза, в спальне Чейза, губы Чейза были на моих губах, его язык в моем рту, его руки в моих трусиках, и я была так близка к тому, чтобы кончить.
Все случилось стремительно, начиная с поцелуя Чейза на протяжении всего пути до его кровати. Это походило на поцелуй, который он подарил мне перед тем, как мы отправились в «Петуха». Дикий. Необузданный. Огненный. Изысканный.
Соблазнительный.
Но этот был более соблазнительным, потому что Чейз нес меня к своей кровати.
Поцелуй не мог бы быть более соблазнительным, чем этот.
Не прерывая поцелуй, Чейз немного наклонился, зажигая свет, и уложил меня на спину в свою постель, сразу же последовав за мной.
Я понимала, что он себя не контролирует. Даже и близко нет. Потому что он задрал мою футболку, и я впервые ощутила тепло его ладоней.
Мне понравилось, поэтому я ответила взаимностью, вытянув его рубашку из джинсов, и пробравшись под нее.
Но то, на что натолкнулись мои ладони, мне понравилось больше. О, мой fraking бог, это мне понравилось намного больше. Я открыла для себя горячую, гладкую, твердую поверхность, с множеством невероятных плоскостей, выпуклостей и рельефов, по которым можно провести кончиками пальцев.
Мое прикосновение произвело поразительный эффект, потому что ладонь Чейза скользнула от моей талии к ребрам и накрыла грудь поверх лифчика. Почти мгновенно его большой палец сильно нажал на затвердевший сосок.
Никто, кроме меня, никогда не прикасался ко мне там, и достаточно сказать, что я никогда не испытывала ничего более приятного, Чейз посылал сквозь меня огненные стрелы и делал это, целуя меня в своей постели, лежа, в основном, на мне, а под ладонями я ощущала его обжигающую кожу. О таком я даже и не подозревала. И это нравилось мне чертовски сильно.
Так сильно, что я прервала наш поцелуй, выгнула шею и издала хныкающий стон.
Это также произвело поразительный эффект: Чейз потянулся к моей куртке и сдернул ее с моих рук. Затем приподнял меня, сорвал ее полностью и бросил на пол.
Следом полетела моя футболка.
Это могло бы меня напугать, если бы его рот не накрыл мои губы, и я снова не оказалась на спине, а его рука вновь не накрыла мою грудь, и, наконец, его большой палец не повторил свое движение, а затем еще раз и еще раз.
Я не ошиблась, первый раз был великолепен, но второй и третий – чертовски хороши. Так хороши, что я выгнула спину, захныкала ему в рот и начала дергать его за свитер.
Чейз получил сообщение, о котором я даже не подозревала. Оторвавшись от моих губ, он чуть приподнялся надо мной, завел руки за голову, сорвал с себя свитер и отшвырнул его в сторону. Я тут же инстинктивно потянулась дрожащими руками к пуговицам его рубашки. Я успела расстегнуть одну, прежде чем его спина согнулась, тело переместилось, я потеряла контроль над его рубашкой, а его ладонь приподняла мою грудь, и его рот сомкнулся на соске поверх лифчика.
Ладно, ох, frak, прикосновение большого пальца было великолепным. Его рот – безупречным.
Моя спина выгнулась так сильно, что оторвалась от кровати, из моего горла вырвался низкий, протяжный, глухой стон, и я снова прильнула к его губам, а его ладонь и большой палец вернулись к моей груди. Я получила еще один грубый, дикий, глубокий, влажный, долгий поцелуй, и совсем пропала. Но по его поцелую я знала, что не хочу, чтобы меня когда-нибудь нашли.
Мои руки двигались. Обладая собственным разумом, шарили везде, где могли, прикасались ко всему, до чего могли дотянуться, брали все, что возможно. Включая его упругий зад и бедро, а потом это случилось.
Даже не думая, просто действуя инстинктивно, так заведенная Чейзом, я коснулась пальцами веских признаков его возбуждения.
Я ахнула ему в рот, потому что мне это понравилось. Не чуть-чуть, а сильно. Это не стало неожиданностью. Но знать, что я дала ему это, чувствовать и понимать, что это все из-за меня, – было настоящим подарком.
И я хотела этого.
Чейз зарычал мне в шею.
Ох, fraking, fraking бог, это мне понравилось намного больше.
Его бедра отстранились, торс приподнялся, я медленно открывала глаза, пока его рука тянулась к моему ремню. Я почувствовала рывок, и вернулась к пуговицам на его рубашке.
Мне удалось неуклюже разобраться с еще двумя, прежде чем молния на моих джинсах была расстегнута, и я услышала хриплый, более низкий, чем обычно, голос Чейза:
– Фэй.
Мой взгляд переместился к нему, и, даже не зная почему, просто чувствуя, как слово исходит из глубины моей души, нуждаясь в том, чтобы произнести его, нуждаясь в том, чтобы он понял, я прошептала:
– Пожалуйста.
Он не отрывал от меня обжигающего взгляда, его рука скользнула внутрь. Прямо туда. В мои трусики, его пальцы согнулись, средний проник внутрь, и я приподняла бедра, чтобы толкнуться в его руку, и закрыла глаза. Я почувствовала, как мои губы приоткрылись, но в основном я не чувствовала ничего, кроме невероятно великолепных ощущений от руки Чейза у себя в трусиках.
– Охрененно красиво, – смутно услышала я бормотание, а когда его палец задвигался, и я начала осознавать, что такое рай, я так же смутно услышала, как он приказал: – Хочу твой рот, детка.
Моя голова мгновенно опустилась, и он атаковал.
Ох, боже. Это было лучше. Значительно лучше.
Не способная на что-либо еще, я крепко впилась пальцами в его рубашку. Держась за нее, я давала ему свой рот, чувствовала, что он вытворяет пальцем, и напряглась всем телом, мне казалось, что если я отпущу, то разобьюсь на мелкие кусочки.
Он перестал целовать меня на достаточное время, чтобы прошептать мне в губы:
– Двигайся со мной, Фэй, бедрами. Не борись с этим, отдайся ощущениям.
Мой мозг мало что соображал, но мое тело явно услышало его слова, потому что мои бедра начали двигаться вместе с его рукой. Скольжение взад-вперед было намного лучше.
– Чейз, – выдохнула я ему в рот.
– Вот так, – прошептал он мне.
Уже сильно возбудившись, во мне стала нарастать пульсация, готовая взорваться.
Я перестала дышать.
Чейз прекратил движение пальцем, скользнул глубже… глубже… оказавшись очень далеко внутри меня… и я ахнула, но затем снова перестала дышать.
– Фэй, милая, дыши.
Я сделала, как мне велели, и задышала, палец выскользнул из меня и принялся за старое, а наши губы вновь слились в поцелуе.
Во время этого телефон звонил дважды.
Теперь я была близко. Очень близко. Я знала это чувство. Я также знала, что на этот раз будет лучше, чем когда-либо. Намного лучше. Абсолютно лучше.
Я оторвалась от губ Чейза, потому что не могла больше выносить прикосновение его языка. Это было слишком, слишком хорошо. Когда это произошло, я уткнулась лицом ему в шею и ахнула. Меня пронзил жар, сжигая дотла, заставляя мышцы крепко сжиматься, упираться лоном в его ладонь и глубоко зарыться лицом в шею Чейза.
Я не ошиблась. Это было лучше.
Абсолютно лучше.
Когда я вернулась на землю, медленно, томно, мне показалось, что прошли годы, и мне было все равно, потеряно ли это время, я чувствовала себя очень хорошо, телефон перестал звонить, и я лежала уже не на спине, а на боку. Моя нога была перекинута через бедро Чейза, и он одной рукой крепко обнимал меня за талию, прижимая к себе. Другая его рука была в моих волосах, удерживая мое лицо у его горла. Я по-прежнему обеими руками стискивала его рубашку.
Мое дыхание выровнялось, пальцы расслабились, руки переместились к его спине, и я услышала, как Чейз ласково спросил мне в макушку:
– Как дела?
Хорошо. Более чем хорошо. Я могла бы счастливо умереть прямо сейчас. Не то, чтобы я этого хотела, но вот как хорошо я себя чувствовала.
– Хорошо, – прошептала я.
– Хорошо, – прошептал он в ответ.
Я сильнее прижалась к Чейзу, и его рука вокруг меня сжалась крепче.
Затем я сильно зажмурилась и позвала:
– Чейз.
– Я здесь, милая.
Я сжала губы и сделала то, что должна была сделать.
– Есть кое-что, что ты должен знать, – объявила я.
– Я знаю.
Я моргнула от его немедленного ответа, отчего мои глаза открылись, но я так удивилась его быстрой реакции, что у меня не хватило сил заметить, что я пристально смотрю на его очень привлекательную шею, упуская из внимания возможность, которой при обычных обстоятельствах наслаждалась бы.
Затем спросила:
– Знаешь?
– Ага.
– Знаешь – что?
– Что я первый мужчина, чья рука проникла тебе в трусики, а позже буду первым мужчиной, который сделает с тобой другие вещи.
Да, он знал.
О, боже.
Я снова закрыла глаза и опустила голову, неуверенная, то ли смущаться, то ли, – судя по его нежным, тихим, но прямым словам, – не смущаться, когда его теплая ладонь обвила мою шею сзади.
Я почувствовала на макушке его губы, которые прошептали мне в волосы:
– Фэй, дорогая, я хочу, чтобы ты это услышала и поняла: то, что ты только что дала мне, было самой прекрасной вещью, которую я когда-либо получал за… всю… свою… жизнь. То, что ты мне дашь потом, будет еще прекраснее, и я знаю это не только из того, что я получил сейчас, но и из того, что знаю о тебе. Ты со мной в безопасности в любое время и в любом месте. Но в любое время и в любом месте со мной, самое безопасное место здесь, в моей постели. Тебе никогда не придется смущаться. Ты можешь задавать вопросы. Можешь реагировать, как пожелаешь. Можешь быть той, кем ты являешься. Если я делаю что-то, что тебе не нравится, ты можешь остановить меня. В этой постели никогда не случится ничего такого, из-за чего ты испытаешь дискомфорт. Клянусь, детка. Здесь ты в безопасности, и так будет всегда.
Эти слова были потрясающими.
Но все же.
Судорожно вздохнув, я открыла глаза и адресовала неуверенный вопрос его горлу:
– Ты не думаешь, что я… то есть, что у меня нет… эм…
– Нет, – прервал он твердо:
– Но в моем возрасте то, что я…
– Нет, Фэй.
Я сделала еще один прерывистый вдох и прошептала:
– Правда?
Его пальцы нежно сжали мою шею. Я прочитала его сообщение и сделала еще один прерывистый вдох, прежде чем дать ему то, о чем он невербально просил: откинула голову назад.
Он уже склонял голову вниз, и сразу же поймал мой взгляд.
Я тут же закусила нижнюю губу. Его взгляд скользнул к моему рту, прежде чем вернуться к глазам.
– Ты меня не услышала, а значит, не поняла, – мягко сказал он.
Я отпустила губу и промычала:
– Ммм…
Чейз опустил голову ниже, коснулся моих губ и отстранился на полдюйма, прежде чем прошептать:
– Детка, отдай ты это кому-то другому, оно не стало бы моим. Теперь оно мое. Никто и никогда не сможет обладать этим. Оно навсегда мое. И мне это нравится. Я думаю, это прекрасно. Так что я абсолютно не думаю, что милая, хорошенькая, застенчивая городская библиотекарша, которая хранила это так долго, как ты, а потом отдала мне, может быть кем-то иным, кроме как не чертовым идеалом.
По серьезному тону и такой же теплоте в его глазах я могла сказать, что он говорил абсолютную правду. Обо всем.
Каждым своим словом.
И поэтому я улыбнулась.
Его глаза опустились на мои губы, прежде чем медленно закрыться. То теплое откровение, которое я увидела за пиццей и глубоким разговором на нашем первом свидании, отразилось в его красивых чертах, прежде чем Чейз сделал то, что сделал тем ыечером. С закрытыми глазами он наклонил голову вперед, касаясь лбом моего лба.
