Текст книги "Дыши (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)

– Розовые. Они идеальны, – сказала она мягко, а затем закончила, с нежной благодарностью в голосе, передавая чувство, стоящее за словами, но не переусердствуя: – Спасибо, Чейз.

Он кивнул.

Сондра улыбнулась ему и объявила:

– Я поставлю цветы в воду, и мне нужно кое-что закончить на кухне. Проходите и располагайтесь. – Она повернулась к дочери, слегка коснулась рукой щеки Фэй, а затем тихо прошептала: – Красивая, как куколка.

Она опустила руку, но кивнула в сторону гостиной и продолжила:

– Отведи своего мужчину и устрой его поудобнее, дорогая. Твой папа принесет пиво.

Фэй взяла Чейза за руку и повела направо в гостиную, сразу к дивану.

Чейз следовал за ней, его мысли поглощал тихий голос Сондры, говорящий: «Красивая, как куполка».

Легкое прикосновение. Ласковые слова в адрес дочери были произнесены в спокойной, привычной манере, но от этого комплимент не прозвучал менее искренне. Вместо этого он его усилил. Носки на ногах. Уют в ее доме. Желание, чтобы гостю было комфортно. Она оценила цветы, дала об этом знать, но не переборщила, чтобы Чейз не почувствовал неловкость.

Пока эти мысли быстро проносились в его голове, Чейз не мог не думать о том, на что будет похожа встреча Фэй с его мамой.

Валери Китон не наденет шерстяных носков и красивого индейского ожерелья. Она будет в совершенно новом наряде, стоившем больше месячной зарплаты Фэй. Без сомнения, примется хвалить Чейза и вести себя мило, как любая мать. А также будет нервничать и, вероятно, станет из-за этого неуклюжей, будет смущаться и, наконец, чрезмерно извиняться. А еще слишком стараться, чем задушит Чейза и Фэй усилиями понравиться Фэй, и в то же время, будет убеждать ее, что Чейз способен свернуть горы.

За исключением Мисти, – по причинам, которых он не мог избежать, – Чейз никогда не приводил женщину знакомиться со своей мамой не только потому, что у него не было женщины, к которой он относился достаточно серьезно, но также и потому, что его мама завелась бы из-за этого. Вот почему Чейз прикладывал неимоверные усилия, чтобы не доводить до ушей матери, что его жизнь превратилась в дерьмо, и сколько боли ему это причинило. Бесполезная встреча с женщиной, недостаточно важной для него, того не стоила.

Фэй Гуднайт однозначно встретится с Валери Китон. Чейз уже знал это. Но до настоящего момента он из-за этого не беспокоился.

Теперь все изменилось.

Едва он пристроил свою задницу на диване, а его женщина угнездилась в изгибе его руки, как перед ним возник Робби.

Он хлопнул Чейза по колену и на этот раз потребовал:

– Значок!

Чейз высвободил руку из-под Фэй, наклонился вперед и вытащил значок из заднего кармана. Пока он это делал, Лиза протянула Фэй стакан вина и его пиво.

Но она также наклонилась и приглушенно, но достаточно громко, прошептала, чтобы Чейз услышал:

– Моя сестренка наконец-то переспала.

Он почувствовал, как напряглась Фэй рядом с ним, в то время как его живот скрутило узлом из-за ее смущения.

Робби, пропустив это мимо ушей или, что более вероятно, сосредоточившись на своей цели, рявкнул: «Значок!» подкрепив это еще одним шлепком по колену Чейза.

– У тебя на лице все написано, детка. Потрясающе, – продолжила Лиза.

Лиза отошла, ухмыляясь и делая большие глаза Фэй.

Чейз заметил, что Фэй пристально смотрит на сестру, прищурив глаза, выбрав для реакции раздражение, а не смущение, и решил ради нее проигнорировать комментарий Лизы и сосредоточиться на племяннике Фэй.

Поэтому открыл свой значок для Робби, который тут же вырвал его у него из рук.

Фэй протянула Чейзу пиво и пробормотала:

– Жаль, что ты не взял с собой пистолет.

Да, она была раздражена.

И это было мило.

Чейз ухмыльнулся.

Робби услышал Фэй и согласился:

– Да! Пистолет!

– Никакого пистолета, Робби. Боже, парень, замолкни уже об этом, – приказал Бойд, входя с бутылкой пива и садясь в одно из четырех кресел, расставленных по комнате. Это подсказало Чейзу, почему у Фэй, которая жила одна, было больше кресел, чем у кого-либо из его знакомых.

Робби развернулся к отцу и выпалил в ответ:

– Сам замолкни.

Лицо Бойда изменилось на отцовское выражение, которое ни один ребенок не хотел видеть, и он прогрохотал одно единственное слово:

– Роберт.

Робби скуксился, затем мудро опустил голову и погрузился в изучение значка Чейза.

В этот момент из ниоткуда перед Чейзом возник Джарот.

– Ты уже кого-нибудь пристрелил? – спросил он.

– Нет, – ответил Чейз.

Джарот выглядел удрученным, а Робби вскинул голову, посчитав линию допроса брата более интересной, чем значок Чейза.

Джарот снова оживился и спросил:

– А ты когда-нибудь стрелял в кого-нибудь?

Так как Чейз стрелял, хотя только с намерением предупредить, он посмотрел на Бойда, рядом с которым на подлокотнике кресла теперь сидела жена, и Бойд с одного взгляда понял в чем проблема.

Лиза потягивала вино и смотрела на сына так, словно тот только что виртуозно исполнил на фортепиано целое произведение Шопена и сделал это одной силой мысли.

Бойд не сводил глаз с потолка.

Никакой помощи ждать не приходилось.

К счастью, вмешалась Фэй.

– Джарот, дорогой, тебе стоит вновь завести этот разговор, когда тебе исполнится двадцать пять.

Чейз почувствовал, как его губы приподнялись, но Джарот посмотрел на свою тетю, потом на Чейза и решил не сдаваться.

– А в тебя когда-нибудь стреляли?

– Нет, – ответил Чейз.

– А ты отстреливался? – не унимался Джарот.

Чейз промолчал, потому что отстреливался. Однажды, он выстрелил в ответ в качестве предупреждения, промахнулся, напугал наркомана до полусмерти, как и собирался, и наркоман выронил пистолет. Об этом он не собирался говорить Джароту или Фэй.

Фэй прочитала его молчание и напряглась, поэтому он снова ее обнял.

– Джарот, – тихо сказала она, когда Чейз прижал ее к себе.

Джарот снова сменил тактику.

– А ты кого-нибудь арестовывал?

– Да, – ответил Чейз.

– Много? – продолжил допрос Джарот.

– Достаточно, – сказал ему Чейз.

– Круто, – прошептал он.

– Эй, – заговорил Робби, и Чейз посмотрел на его склоненную набок голову и сморщенное личико.

– Почему ты обнимаешь тетю Фэй?

– Потому что она моя девушка, – ответил Чейз.

Его верхняя губа скривилась, и он с отвращением спросил:

– Тетя Фэй – твоя девушка?

– Роберт, – отрезал Бойд, и Робби повернулся к отцу.

– Она противная! – крикнул он и тут же поделился причинами своего мнения. – Она слюняво целуется!

– Только для тебя, дорогой, – сказала ему Лиза, и ее пляшущей весельем взгляд переместился на Фэй. – Надеюсь, детектива Китона она целует по-другому.

– Все поцелуи слюнявые, – авторитетно возразил Робби и закончил: – и противные.

– Поверь своему отцу, парень, это не так, – сообщил ему Бойд с еще большим авторитетом, который Робби совершенно не оценил.

– Нет, так, – не согласился Робби. – Я знаю, потому что Молли постоянно целует меня на переменах, и это противно.

– Молли – девушка Робби, – поделился Джарот, затем посмотрел на брата. – Тили-тили тесто, Молли и Робби – жених и невеста, ц…е…л…у…ю…т…с…я, – пропел он с коварной детской ухмылкой брату.

Чейз удивился, что песенка-дразнилка еще в ходу.

Робби наклонился к брату, его лицо снова скривилось, но на этот раз по-другому.

– Заткнись, Джарот!

– Сам заткнись, Робби, – парировал Джарот, в свою очередь тоже наклоняясь.

– У меня будут все девочки, – прошептала Фэй, и Чейз подавил смешок, сжав руку Фэй.

Затем он окликнул: «Эй», и оба мальчика посмотрели на него.

– Робби, верни мне мой значок.

Робби был готов отказаться выполнить приказ, пока Чейз вновь не убрал руку от Фэй. Быстро окинув взглядом Чейза, он правильно определил, что Чейз может сам забрать значок, поэтому передумал и сунул его Чейзу. Чейз взял его, но не закрыл. Вместо этого показал братьям и спросил:

– Он для вас крутой?

Оба мальчика активно закивали в знак согласия, не сводя глаз со значка.

Чейз закрыл его, и глаза братьев устремились на его лицо.

– Вы правы. Значок – это круто. Мужчина, у которого он есть, не называет девушек противными, и он также не говорит никому заткнуться. Даже своему брату. Даже когда брат дразнит его. Значок крутой, потому что сам мужчина крутой. Вы не получите его, если не сможете быть крутыми. Итак, вы можете быть крутыми?

– Я могу быть крутым, – немедленно согласился Джарот, и Чейз решил, что он сможет, но Робби явно требовалось подумать об этом некоторое время.

– Робби? – позвал Чейз, и мальчик посмотрел на него.

Затем Робби доказал, что он может быть задирой, но честным задирой.

– Возможно, – ответил он.

– Как насчет того, чтобы быть таким этим вечером? – предложил Чейз. – Больше не называть свою тетю Фэй противной.

Робби снова склонил голову набок и попросил разъяснений.

– А я могу назвать ее противной, если она меня поцелует?

– Нет, – отрезал Чейз.

Робби немного пожевал губами, прежде чем спросить:

– А я могу подраться с Джаротом?

– Нет, – повторил Чейз.

Робби еще немного пожевал губами, и Чейз подавил желание рассмеяться.

– А вот я буду вести себя круто, – вставил Джарот, выпрямив спину и высокомерно посмотрев на Робби. – Потому что так ди-тетив Китон замолвит за меня словечко, когда я стану полицейским. И первого, кого я арестую, будешь, – он наклонился к брату и закончил, – ты.

– Ты меня не арестуешь! – крикнул Робби.

– Арестую! – крикнул Джарот в ответ.

– Господи, – пробормотал Бойд.

– Что за крики? – поинтересовался Сайлас, входя в комнату с пивом. Он остановился и посмотрел на внуков. – Что такое? Мужчина выпроваживает из дома своих крикливых и драчливых детей только для того, чтобы те привели к нему своих крикливых и драчливых детей? Уф. Дайте старику передышку, – обратился он мальчикам.

– Но Джарот сказал, что арестует меня, – стал защищаться Робби.

– Возможно и арестует, если ты не перестанешь хулиганить, – ответил Сайлас. – Сейчас – самое время начать. Твоя бабушка накрывает на стол. Ей может понадобиться помощь.

Фэй попыталась встать одновременно с Лизой, но именно Фэй тихо сказала:

– Я помогу, пап.

– Вы будете сидеть на попе ровно, общаться со своим стариком, а мальчики помогут своей бабушке, – возразил Сайлас, затем, подняв брови, посмотрел на Джарота и Робби. – Мальчики?

Джарота как ветром сдуло.

Робби еще колебался.

– Роберт, – предупредил Бойд.

Робби бросил на отца непокорный взгляд, затем тоже ушел.

Чейз убрал значок в карман и снова обнял Фэй.

Сайлас устроился в другом кресле.

– К твоему сведению, может она и тихая и всегда была милой, как куколка, но внутри этих девочек скрывались дьяволята, – ни с того, ни с сего сообщил ему Сайлас, и Чейз изо всех сил старался не вытаращить на него глаза. – Эти волосы скрывают в себе темперамент, сынок. И мой тебе совет: не пробуждай его в Фэй.

– Это точно, – согласилась Лиза.

– Ну, вы даете, – вставила Фэй, неловко поерзав рядом с ним.

– Не притворяйся невинной, – сказала ей Лиза, а затем посмотрела на Чейза. – Она гонялась за мной по всему дому с ножницами.

– Не я! – воскликнула Фэй с жаром. – Это ты гонялась за Джудом.

– Нет-нет, это ты гонялась за мной с ножницами. Джуд гонялся за тобой с раскаленной кочергой.

Чейз почувствовал, как Фэй повернулась к нему, он посмотрел на нее, и она подтвердила:

– Вот это действительно было.

– И она действительно гонялась за мной с ножницами, – повторила Лиза, привлекая их внимание.

– Лиза, я этого не делала, – возразила Фэй.

– Делала, – парировала Лиза.

Фэй сдалась и обратилась к другим воспоминаниям.

– Ты постоянно дергала меня за волосы.

– Ты тоже, – ответила Лиза.

– Конечно, потому что ты меня дергала. Это требовало ответных мер, и это был единственный способ, – ответила Фэй.

Лиза проигнорировала Фэй и посмотрела на Чейза.

– А еще она испортила мою косметику.

Фэй не игнорировала Лизу, наклонившись к ней.

– Это потому, что ты сказала Дэнни, что я в него влюбилась.

Брови Лизы взлетели вверх.

– Разве, нет?

– Я не была влюблена в Дэнни! – воскликнула Фэй. – Я была влюблена в его брата Диллона! Дэнни подумал, что он мне нравится, и поцеловал на глазах у Диллона. – Она откинулась на спинку дивана и всплеснула рукой. – Так я лишилась шанса поцеловать Диллона.

– Будто бы ты его поцеловала, – пробормотала Лиза чистую Божью правду.

– Нет, но если бы Диллон меня поцеловал, я бы ответила, – возразила Фэй, откровенно солгав.

– Теперь я рад, что у меня мальчики, – пробормотал Бойд.

– Кто такой Диллон? – спросил Чейз Фэй, и по какой-то причине Лиза нашла это забавным, потому что расхохоталась.

– Никто, – буркнула Фэй, глядя через комнату на сестру.

– Самый красивый мальчик в школе, – ответила Лиза, и Чейз оглянулся на нее. – Или был им. Теперь у него пивной живот размером с Техас, ему тридцать один год, у него третья жена и скоро появится пятый ребенок, и он до сих пор думает, что его дерьмо не воняет, потому что четырнадцать лет назад он был капитаном футбольной команды.

Иисусе, Чейз знал этого парня.

– Диллон Баумгарнер? – уточнил он.

– Ты его знаешь? – спросила Лиза.

Чейз его знал, к сожалению. Парень был мудаком, и, как и сказала Лиза, имел огромный живот и считал, что его дерьмо не воняет. Печально, но ему удавалось с поразительной частотой убеждать женщин в обратном. Он проходил сквозь них, как сквозь воду, независимо от того, состоял ли с ними в законных отношениях или нет. Это не единственная причина, по которой он был мудаком. Он просто был мудаком.

Чейз не поделился этим.

Он лишь посмотрел на Фэй, борясь с ухмылкой, и тихо сказал:

– Хорошо, что ты тогда сдержалась, милая.

Лиза снова расхохоталась. Бойд усмехнулся. Сайлас улыбнулся им обоим.

В этот момент в комнату вышла Сондра и объявила:

– Ужин подан. Прошу к столу.

Потом ушла обратно.

Судя по всему, когда Сондра говорила, ее слушались, потому что все мгновенно встали.

Но когда они покидали гостиную, Чейза догнал Сайлас, Чейз обнимал Фэй, отвечавшую ему тем же, и Сайлас поделился:

– Фэй права насчет ножниц. Лиза гонялась с ними за Джудом.

– Слышала? – обратилась Фэй к спине сестры.

– Хотя, – продолжил Сайлас, – идею ей подкинула Фэй.

– Неправда! – возмутилась Фэй, повернув голову к отцу и направляя на него свой взгляд.

– Правда, милая, – ответил он и посмотрел на Чейза. – Попала из-за этого в беду и полчаса простояла в углу, а потом написала об этом своей учительнице второго класса, из-за чего та вызвала нас с мамой в школу.

Они прошли через кухню в столовую на противоположной стороне дома, и Сайлас продолжил:

– Она не знала, что с тобой делать. Сказала, твое сочинение написано намного лучше, чем у любого семилетнего ребенка, которого она знала. А еще сказала, что встревожена тем, что в сочинении речь идет о родительской жестокости. Мы убедили ее, что у нашей Фэй богатое воображение. К счастью, убедить ее не составило труда, поскольку она уже это заметила.

– История с ножницами, – пробормотала Сондра, явно подслушав.

– Чейз разберется, – поддержал Бойд, а затем посмотрел на Чейза. – Все утрясется, мужик. Десять лет назад я был на твоем месте. Потребовалось около двух десятков визитов, чтобы выслушать все истории. Я и не знал, что думать: заполучил ли я себе горячую цыпочку, или мне стоит переехать в другой штат.

– Истории Фэй будут лучше, потому что ее застенчивость и гиковость никуда не делись, – вставила Лиза, суетясь над салфеткой Робби у него на коленях, пока тот отпихивал ее руки, устремив на мать раздраженный взгляд. – Никто не ожидал, что ее темперамент соответствует цвету волос.

– Я сам узнал об этом тридцать четыре года назад, но моим учителем стала ее мать, – добавил Сайлас, усаживаясь во главе стола. – Я знал, раз моя малышка появилась с рыжим пушком на голове, жди неприятностей. И не ошибся. Хотя в половине случаев она несет ерунду об отцах с удаленной частью мозга, или о Дарте Вейдере, или еще о какой чертовщине.

– Эм… никто не возражает, если мы перестанем вести себя так, будто мне пятнадцать, а Чейз – мой школьный парень, которого вы все пытаетесь запугать до смерти, и уже начнем соответствовать нашему возрасту? – предложила Фэй, глядя на отца и в то же время указывая Чейзу на его стул, который он тут же выдвинул, чтобы присесть.

– Нет, – сразу же отказалась Лиза.

– Нет, – Сайлас выждал секунду дольше, встряхивая салфетку и ухмыляясь дочери.

– С тобой я так не поступала, – предъявила Фэй Лизе, когда та усаживалась на стул рядом с Чейзом, отчего он чуть отодвинулся.

Она бросила на него легкую рассеянную улыбку, прежде чем сесть на место.

– Нет. Но во всех наших спорах с Бойдом ты встаешь на его сторону, так что это моя расплата, – ответила Лиза.

– Как вам такое, – начала Сондра, сидевшая напротив Сайласа, – я только что потратила час на готовку, за час до этого испекла торт и полдня убиралась в доме. Я хотела бы насладиться едой и обществом моей семьей. Я не была в восторге от этого поддразнивания, когда вы были подростками. Теперь оно мне нравится еще меньше. Так как насчет того, чтобы спокойно поужинать и вести себя как взрослые. Кого-нибудь, кроме меня, это устраивает?

– Меня, – мгновенно заявила Фэй.

– Еще бы, – пробормотала Лиза.

– Лиза, – упрекнула Сондра тоном, очень похожим на тот, которым Бойд говорил со своими сыновьями, только женственным. Теперь Чейзу, наконец, стало ясно, и это было невозможно отрицать, почему Бойду это нравилось, потому что лицо Лизы сразу приняло обиженное выражение тридцатидвухлетней женщины с надутыми губками, из-за чего она стала выглядеть почти такой же милой, как ее сестра, только более утонченной.

И это стало еще одним свидетельством того, что Сондру все слушались. Добродушному подшучиванию пришел конец.

Чейзу этого не хватало.

Это не было некрасиво или обидно. Это были воспоминания, ностальгия, поддразнивания, и хотя накаляло обстановку, под этим жаром скрывалось тепло иного рода. Тепло, которого Чейз никогда раньше не испытывал. Нежность общих воспоминаний, и, несмотря на их тревожный характер, наполненных любовью. Они только что превратились в забавные истории, дающие повод для поддразнивания, но в то же время теплые подшучивания, которые никого не обидят.

Это был не первый визит в дом родителей его подруг. Это был не первый его такой ужин.

Но здесь было интереснее всего, и Чейз никогда не чувствовал себя так комфортно.

Пока блюда передавались по кругу, Чейз посмотрел на купленный букет, который Сондра поставила в центр стола, – молчаливый, но продуманный знак ее благодарности. Лиза присматривала за Робби, сидевшим рядом с ней. Фэй – за Джаротом, сидевшим рядом с ней. Сондра присматривала за обоими своими внуками, окружавшими ее.

Удивительно, но даже Робби следил за своими манерами за столом. Понятно, что все остальное время ему предоставлялась свобода, но за трапезой он должен был вести себя тихо и прилично.

Еда была вкусной и знакомой, так как, очевидно, Сондра учила свою дочь готовить.

От этого Чейз тоже чувствовал себя комфортно.

Разговор протекал легко и естественно. Чейза втянули в него с самого начала, Сайлас и Бойд говорили о спорте, а Сондра, Лиза и Фэй, имея опыт, молчали, но не казались отстраненными.

Чейз с мужчинами обсуждал игры «Эвеланш», попутно слушая, как Фэй напоминает своей маме, что в Скалистые горы почти пришла весна, и спрашивает ее, не поможет ли она снова в этом году посадить цветы для библиотеки.

Так что он получил ответ. Те цветы Фэй сажала вместе со своей мамой.

Было что-то в том, что дочь и мать работали бок о бок, чтобы сделать красивым здание, не принадлежащее им, а вместе с ним и город, что также заставляло Чейза чувствовать себя странно комфортно.

Разговор естественно изменился, и снова этот поворот сопровождался легким накалом страстей, поскольку затронул политику, и политики за столом быстро раскрыли себя, строго разделившись по половому признаку. Мужчины – стойкие консерваторы. Женщины – решительные либералы.

При этом Чейз придерживался нейтралитета, держа рот на замке, пока Бойд не вскинул руки, не посмотрел прямо на него и не взмолился:

– Брат, помоги нам. Увеличь хреновы цифры.

– Бойд, не говори «хрен»! – отрезала Лиза.

– Почему? – резко спросил Бойд.

– Мальчики! – прошипела она.

Бойд посмотрел на Джарота.

– Джарот, приятель, что значит «хрен»? – спросил он.

– Бойд! – продолжала шипеть Лиза.

– Э-э… – Джарот выглядел озадаченным, игривым и его явно не волновал пылкий словесный обмен между родителями, но он предположил: – Хрен означает, эм… хрен?

– Видишь? – рявкнул Бойд на Лизу.

Лиза посмотрела на него, а затем на Джарота.

– Ты прав, милый. Хрен означает просто хрен. Теперь, пожалуйста, не говори так в школе или, ну… нигде.

– Ради всего святого, это же просто хрен, – вступил в этот момент в разговор Сайлас.

– Папа! – теперь Лиза огрызнулась уже на отца.

– Боже мой, папа, – тоже прошептала Фэй отцу.

– Он мальчик, – пожал плечами Сайлас. – Мальчики должны иметь кое-что в арсенале.

– Ну, понеслось, – пробормотала Фэй в свою тарелку, и Чейз, взглянув на нее, увидел, что она уткнулась подбородком в шею, пристально сосредоточившись на еде.

– Эм… прости?

Это спросила Сондра, и у Чейза сложилась такое впечатление, что он уже однажды сидел за таким столом, ужин был съеден не полностью, а до праздничного торта было еще далеко, и хотя Чейз знал Сондру менее часа, все же посчитал ее тон опасным.

– А теперь… – начал было Сайлас, но Сондра его перебила.

– Даже не начинай.

– Сондра… – снова попытался Сайлас.

– Нет, – снова перебила Сондра. – Правила одинаковы как для девочек, так и для мальчиков, Сайлас. Ты пробовал это с Джудом, и тогда мне это не понравилось. Ты не можешь повторить этого с Джаротом и Робби.

– Без обид, Сондра, но лично мне плевать, если мой ребенок говорит «хрен», а он мой ребенок, – вмешался Бойд.

– А вот мне не плевать, – возразила Лиза. – И он тоже мой ребенок.

– Вам, девочки, это не нравится и никогда не нравилось, – продолжил Сайлас, как ни в чем не бывало. – Но это неважно, у мальчиков и девочек, мужчин и женщин все по-разному. Так есть и так будет всегда.

– Ох, frak, – снова пробормотала Фэй в свою тарелку.

– Нет, не будет! – взорвалась Лиза чуть ли не криком.

– Я люблю тебя, дорогая Лиза, но это так, – ответил Сайлас.

Взгляд Лизы метнулся к сестре.

– Боже, пожалуйста, скажи мне, что этот, – она мотнула головой в сторону Чейза, – более продвинутый, чем эти двое, – она мотнула головой в сторону Бойда и Сайласа.

– Ну, э… Чейз немного старомоден, – к сожалению, поделилась Фэй. – Он не позволяет мне ни за что платить и наливать самой себе выпивку.

– Хороший мужчина, – пробормотал Сайлас, кивая Чейзу.

– Вот именно, – пробормотал Бойд, ухмыляясь Чейзу.

– Джентльменское поведение не может быть старомодным, – вмешалась Сондра, не сводя глаз с Чейза. – Рада узнать, что ты джентльмен, Чейз. Никакого давления, но если дела пойдут лучше, и ваши дети когда-нибудь сядут за этот стол, я надеюсь, ты не будете поощрять их, если они будут говорить «хрен».

Чейз не успел ответить, и это хорошо, поскольку не собирался этого делать. В первую очередь потому, что, если у них с Фэй будут мальчики, ему будет все равно, скажут ли они «хрен», но если девочки – ни за что. По разговору он понял, что половина сидящих за этим столом взрослых не очень хорошо к этому отнесется.

Но у него не было возможности ответить, потому что глаза Сондры метнулись к Фэй, и она заключила:

– Или frak.

– Мне нравится frak! – решил в этом момент поделиться Робби, а затем, к несчастью для своей тети, продолжил: – Это fraking классно!

– Frak, – прошептала Фэй, и Чейз приложил некоторые усилия, чтобы не расхохотаться, чего ему очень хотелось, и не только из-за шепота Фэй и комментария Робби, но и из-за того, как Лиза и Сондра обратили в ее сторону разъяренные взгляды.

Бойд чувствовал то же, что и Чейз, потому что не сдержал смеха. Он разразился диким хохотом.

Сайлас ухмыльнулся внуку.

Лиза и Сондра открыли рты, чтобы что-то сказать, но тут зазвонил телефон Чейза, и все взгляды за столом обратились на него.

– Я на дежурстве, мне нужно ответить, – пробормотал Чейз, вытаскивая сотовый из заднего кармана. – Мои извинения. Я поговорю в другой комнате.

После пары понимающих кивков, он встал со стула и посмотрел на экран телефона. Скрыв замешательство от прочитанного, нажал кнопку, чтобы ответить на звонок.

Затем быстрыми широкими шагами обогнул стол, направляясь на кухню, приложил телефон к уху и сказал:

– Китон.

– Брат, бл*ть, пи*дец, чувак, – прогремел голос Дека ему в ухо, и у Чейза сжалось сердце, он ускорил шаг, чтобы быстрее добраться до гостиной.

– Что? – приглушенно спросил он.

Нерешительная пауза, затем:

– Бл*ть, чувак.

– Дек, – тихо отрезал Чейз, остановившись в гостиной. – Говори уже. Что?

– Нашел твоего паренька, – тон Дека не предвещал ничего хорошего, и у Чейза сжалось не только сердце, но и все внутри.

– Говори, – приказал он.

– Поболтал со стариком в переулке.

– С Изгоем Элом? – уточнил Чейз.

– Ага, если так зовут старика, живущего в переулке за кофейней. Разговаривал с ним раньше. Но он был в стельку пьян. Этим вечером всего лишь навеселе, так что разговор с ним имел какой-то смысл. Он видел паренька. Однажды последовал за ним. Сказал мне, куда идти. Причина, по которой я не мог нигде его найти, заключалась в том, что в глуши нет следов. Нашел его в сарае, в восточной части города, в горах, вдали от дорог. Судя по виду, сараю около двухсот лет. Давно забытый. Точно не подлежит ремонту. Обеспечивает некоторую защиту от непогоды, но на этом все. Крыша в дырах, внутри снег, но это хоть что-то.

– К делу, Дек, – прорычал Чейз.

– Была причина, по которой он не пришел к тебе и твоей женщине, – тихо сказал Дек.

– Говори.

– Пацана избили, брат. Лицо, рука на вид сломана, а нога выглядит так, будто попала в капкан. Увидел кровавый след на снегу. Он ползком добирался до того сарая, где бы его никто не нашел. Ему приходилось отталкиваться руками, а значит, они тоже изранены, хоть он и был в перчатках, но они все изодраны, брат, это не руки, а засохшее, кровавое месиво. Но неделя, проведенная в том сарае в одиночестве, раненым и без лекарств… – Он громко вздохнул. – У него прощупывался пульс, но слабый. Я вызвал «скорую». Повезло, что у него был спальный мешок, иначе он бы уже умер, переохлаждение вдобавок к травмам и, вероятно, шоку. Кроме этого, он в жутком состоянии. Вблизи него лежали объедки и немного воды, но я подозреваю, что он отказался от всего несколько дней назад. Не ел, не пил, а его нога, рука, кисти и лицо расхерачены вдрабадан, он лежал в отключке, Чейз. Я не смог привести его в сознание, так что, возможно, он даже в коме. Сейчас его везут в больницу. Я в своем грузовике, следую за ними. В окружную больницу.

– Мы с Фэй приедем через двадцать минут, – тут же сказал Чейз.

– Понял, – ответил Дек.

– Окажи мне еще одну услугу. Позвони в участок. Направь кого-нибудь в тот сарай. Пусть идут по кровавому следу. Я хочу знать, откуда он пришел, как попал в капкан. Хочу, чтобы они пошли по его следам. Снег у нас не выпадал с прошлой недели. Следы покажут, в каком направлении он ходил. Найдут что-нибудь интересное, пусть ничего не предпринимают. Сначала скажут мне. Как только я посажу Фэй в грузовик, позвоню сам, чтобы подтвердить твое сообщение. Но я хочу, чтобы они начала действовать прямо сейчас.

– Понял, – повторил Дек.

Чейз начал возвращаться в столовую, бормоча:

– Спасибо, Дек.

– Не благодари меня, брат. Я должен был вернуться к бездомному несколько дней назад.

Чейз остановился на кухне и твердо сказал:

– Ты не вернулся. Но ты его нашел. Теперь ему окажут помощь.

Дек на мгновение замолчал.

– Увидимся через двадцать минут, – сказал Чейз.

– До скорого, брат, – пробормотал Дек.

– До скорого, – ответил Чейз и отключился.

Он вздохнул.

Затем подошел к широкому проему, ведущему в столовую, и все взгляды обратились на него.

Он смотрел только на Фэй.

– Фэй, детка, мне нужно поговорить с тобой секунду, – мягко позвал он.

Она тоже смотрела только на него, широко распахнутыми, испуганными глазами.

Он видел, как ее лицо побледнело, а губы безмолвно произнесли: «Малахия».

Но Сайлас громко спросил:

– Все в порядке, сынок?

Чейз оторвал взгляд от Фэй и посмотрел на ее отца.

– Нет.

По его слову Фэй отодвинула стул и бросилась огибать стол.

Когда она приблизилась, он схватил ее за руку и повел в гостиную. Он слышал бормотание из другой комнаты, но был сосредоточен на своей цели.

Когда они остановились в гостиной, Сайлас, Бойд и Сондра были с ними.

Он проигнорировал их и обратил свое внимание к Фэй. Подняв руку, убрал волосы с ее плеча, обвил ладонью ее шею и приблизил к своему лицу.

– Дек нашел Малахию. Он ранен. Дело плохо. Сейчас его везут в окружную больницу, так что нам нужно ехать, детка.

– Я возьму куртки, – тут же ответила она, вырвалась из его рук и побежала к лестнице.

– Я поеду с вами, – объявил Сайлас.

Чейз посмотрел на мужчину.

– Это не…

– Я еду с вами, – повторил Сайлас, на секунду задержав взгляд на Чейзе, а затем повернулся к жене.

Прежде чем он успел заговорить, она сказала ему то, в чем нуждались он, их дочери и внук.

– Джарот получит свой торт, тогда я приеду к вам, – прошептала она.

Сайлас кивнул и последовал за дочерью.

– Тебе что-нибудь нужно, брат? – спросил Бойд, и Чейз покачал головой.

– Мы позвоним, – пробормотал он.

Бойд кивнул.

В комнату вошла Лиза.

– Все в порядке?

Бойд подошел к ней, бормоча:

– Объясню позже, детка, давай вернемся к нашим мальчикам.

Чейз наблюдал, как Лиза испытующе посмотрела на мужа, но без всяких вопросов последовала за ним из гостиной через кухню в столовую. Бойд обнимал жену за плечи, а Лиза в ответ обнимала его за талию.

К Чейзу подошла Сондра, обхватила его бицепс и сжала, она смотрела ему в глаза, чуть наклонив голову к плечу, и ее глаза излучали тепло и встревоженность.

В комнату вбежала Фэй с его курткой, сама уже одетая, вытягивая волосы из-под воротника.

Она остановилась, протянула ему куртку и прошептала:

– Пойдем, милый.

Он кивнул, взял куртку, повернулся к Сондре и тихо сказал:

– Ужин был великолепен, извините, что прервал его.

Она еще раз сжала его бицепс, прежде чем отпустить, и прошептала:

– Езжайте осторожно. Позвоните нам, если будут новости. Скоро увидимся.

Он снова кивнул, надел куртку, а Фэй обняла мать. Затем Чейз взял Фэй за руку, повел к лестнице, держа крепко, когда ему показалось, что она пытается бегом добраться до машины.

Они сели в грузовик, выехали на дорогу, и когда зеркало заднего вида осветили фары «Вранглера» Сайласа, Чейз взял руку Фэй, переплел их пальцы и прижал к своему бедру.

– Все будет хорошо, – прошептал он.

– Хорошо, Чейз.

– С ним все будет в порядке.

– Хорошо, милый.

Его пальцы сжали ее руку.