Текст книги "Дыши (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)
– Ты пытаешься вновь стать тем мужчиной, которым хотел быть? – тихо спросил Сайлас.
– Если плавать в грязи, Сайлас, она проникнет сквозь твои поры.
При этом Сайлас отодвинулся от островка и прошептал:
– Сынок, ты не можешь брать это на себя.
– Слишком поздно. Я сделал это, женившись на Мисти. Откроюсь вам немного. Шесть лет назад я попался в ловушку. Четырнадцать месяцев работал с отделом внутренних расследований. Полагаю, считать вы умеете.
– Но…
Чейз его перебил. Ему было чем заняться. Он не хотел говорить об этом. И не собирался отступать даже перед таким хорошим человеком, как Сайлас Гуднайт, заслуживающим, чтобы ему уделили время, напоминающим Чейзу, почему он недостаточно хорош для Фэй.
– Я не обиделся, и надеюсь, вы тоже не обидитесь, когда я скажу, что не собираюсь отступаться от Фэй. Она красивая, милая, добрая и забавная. Она заставляет меня смеяться. Она дает мне надежду. Я прекрасно знаю, что быть с ней эгоистично, но мне все равно. У меня никогда не было той красоты, которую она привносит в мою жизнь, Сайлас, и шесть лет назад я потерял надежду, что когда-либо смогу ее иметь. Эгоистично или нет, сейчас я познал чувство прекрасного, поэтому буду держаться за него. Ни за что не отпущу. Но поскольку я уважаю вас как мужчину, которым я вас знаю, включая тот факт, что вы – тот отец, создавший эту красоту, я откроюсь вам еще кое в чем, чтобы вы могли уйти, чуть успокоив душу. Я прогнусь, завяжусь в узлы и сломаю себе шею, но сделаю все возможное, чтобы отплатить ей за ту красоту, что она мне подарила. Здесь не дом Божий, но нельзя отрицать, что мой дом находится в стране Божьей, поэтому вы можете принять мои слова за клятву.
Сайлас Гуднайт уставился на Чейза, не говоря ни слова, но Чейз увидел, что в его глазах мельтешат мысли. У него просто не было возможности побудить его высказать их или найти какой-то способ прекратить это, потому что зазвонил его сотовый.
Он вытащил его из кармана, взглянул на экран и рассеянно пробормотал:
– Извините, я на минутку. – Поставив кружку, нажал «ответить» и, подойдя к раковине, поздоровался: – Привет, детка.
– Мальчик написал нам записку! – взвизгнула Фэй ему в ухо.
Чейз моргнул, глядя на пейзаж за окном.
– Что?
– Мальчик написал нам записку! Его зовут Малахия!
Иисусе, Малахия? Что это за имя, черт возьми, Малахия?
– Он пишет, что любит «Сникерс», – взволнованно продолжала она. – Что спальный мешок очень теплый. Что хочет прочитать «Ямы» и следующего «Гарри Поттера». И еще ему удалось принять душ в кемпинге к северу от города! Разве… не… прекрасно? – закончила она с воплем.
– Ага, милая, – согласился Чейз с улыбкой.
– Мы прорвались! – воскликнула она.
– Ага, – повторил он.
– Он оставил записку в ящике для возврата. У меня тряслись руки, когда я ее читала. Черт, они все еще трясутся.
Господи, она была милой.
И она не ошиблась. Это было потрясающе, поэтому Чейз принял решение.
– Делаем следующий шаг, – сказал ей Чейз.
Она замялась, прежде чем спросить:
– Что ты имеешь в виду?
– Хватит сидеть в джипе и смотреть, как он забирает заначку. В понедельник я останусь в своем грузовике на улице, а ты встанешь у ящика для возврата. Если у тебя получится с ним поговорить, хорошо. Думаю, это знак, что он может захотеть проскользнуть через созданную нами лазейку. Твоя цель будет заключаться в том, чтобы заставить его прийти в библиотеку и поговорить с нами обоими. Рассказать свою историю. Мы приглядимся к нему. Посмотрим, что он нам поведает. Посмотрим, доверится ли он нам и поверит ли, что служба защиты детей сможет о нем позаботиться.
– Тебе не кажется, что для этого слишком рано? – с тревогой спросила она. – Он только что написал нам записку.
– Фэй, дорогая, мы занимаемся этим уже почти две недели, а он спит на голом полу. Мы даем ему вещи, но он все еще сам заботится о себе, и он маленький. Ему нужна крыша над головой. Горячая, полезная еда. Присмотр. Школа. Мы понятия не имеем, как долго он пробыл на улице. Ему там не безопасно. Мы должны забрать его оттуда в целости и сохранности, и не через три недели. Если сможем, то в понедельник. – Она не ответила, поэтому он спросил: – Ты со мной в этом плане?
– Э… хорошо, – ответила она без всякого энтузиазма.
Ясно, она была не с ним.
– Мы будем действовать осторожно, – тихо заверил он. – Я могу казаться ему угрозой. Ты, надеюсь, нет. Значит, у ящика стоишь ты. Если он не захочет идти в библиотеку, предложишь ему альтернативный вариант. Домашний ужин и горячий душ в настоящей ванной в понедельник вечером. Никаких обязательств, он может уйти. Но мы поговорим с ним, пока он ест, и сделаем все возможное, чтобы он не захотел уйти. Такой план тебе нравится?
– Эм… конечно.
Все еще сомневающаяся, без энтузиазма, обеспокоенная.
– Детка, – попытался он на этот раз мягко, – мы не будем на него набрасываться, надевать наручники и сажать в камеру. Спросишь, какое у него любимое блюдо. Пообещаешь приготовить его ему. Если он живет на улице, а ты приготовишь ему так как ты умеешь, он будет в восторге. Мы уже пробились к нему. Теперь воспользуемся преимуществом.
– Найдем к нему путь через желудок, – прошептала она.
– До сих пор это срабатывало, – ответил он и услышал ее мягкое, мелодичное хихиканье.
– Хорошо, Чейз, – согласилась она более твердо.
– Хорошо, – сказал он сквозь улыбку.
– Сегодня вечером я принесу шампанское, и мы отпразднуем, – заявила она.
– Я сам куплю, ты приноси только себя.
Пауза, затем слегка раздраженно:
– Чейз, я могу позволить себе шампанское.
Она была права и ошибалась. Она водила старую машину, жила в дешевой квартире, которая была офигенной, но в основном потому, что она ее так обустроила, и до недавнего времени Фэй почти всюду добиралась пешком, кроме торгового центра, дома ее родителей или сестры.
Начав разбираться с проблемой закрытия библиотеки, Чейз знал ее зарплату. Имея степень магистра, ей платили чуть больше половины его зарплаты. Это не черта бедности, но и не то, чего можно ожидать от человека с таким уровнем образования и опытом. Она заведовала библиотекой. Ее должностные обязанности занимали три страницы. Бюджет, бухгалтерия, закупки, продвижение, волонтерские программы и управление добровольцами, число которых, как сообщила ему Фэй, равнялось пяти. Это было шоу одной женщины. Для такого уровня ответственности ее зарплата была мизерной.
Чейза это беспокоило, а особенно – угроза закрытия. Он мало что знал, но изучал вопрос, и выглядело все плохо, особенно на фоне сокращений в полиции Карнэла. Вообще-то, дело попахивало расцветом коррупционной составляющей в городском совете, что его удивило бы и разозлило. Такого дерьма им больше не нужно, и Чейз не хотел разбираться с этим. У него просто не было возможности копнуть глубже.
Так что Фэй могла позволить себе шампанское, но он не только предпочел бы, чтобы она потратила свои деньги на паренька, платья и сапоги, вроде тех, что надевала на ужин в «Петухе», просто Чейз был из тех мужчин, которые заботятся о своей женщине. Кроме того, он и так собирался в магазин за продуктами. Он хотел без накормить ее ужином, а потом заняться с ней другими делами, ей не нужно останавливаться где-то еще по пути к его дому.
– Фэй, через десять минут я еду в магазин. Нам не нужно ехать туда обоим, – объяснил он. – Я куплю шампанское.
На это он услышал тихое и милое:
– О. Ясно. Конечно.
Глядя в окно, Чейз снова ухмыльнулся.
– Полагаю, мне пора спуститься с седьмого неба и приступить к работе, – заметила она, и он услышал то, что слышал часто. Даже утром, мило, сонно и сексуально разговаривая с ним по телефону, ей не нравилось отпускать его. Она не говорила этого прямо, даже пыталась скрыть, но он чувствовал это.
Чейзу это нравилось.
– Приступай к работе, увидимся вечером.
– Хорошо, милый. До вечера.
– Пока, Фэй.
– Пока, Чейз и… – она сделала паузу, затем прошептала: – Малахия. Ура.
Она была не милой. Она была чертовски милой.
Сквозь ухмылку он пробормотал:
– Пока, детка.
Чейз отключился, повернулся и невольно вздрогнул. Реакция, которую он показал и не мог скрыть, была необычным явлением.
Во-первых, потому что он совершенно забыл о присутствии Сайласа Гуднайта.
А во-вторых, потому что Сайлас Гуднайт широко ему улыбался.
– Ясно! – воскликнул Сайлас и хлопнул ладонью по столешнице с большей силой, чем нужно. – Ничего не поделаешь. Жду вас с Фэй за ужином в следующую субботу. В шесть. Сондра любит цветы, розовые. Просто скажи Холли, она знает, какие. Или скажи Фэй, она тоже знает. И готовь желудок. Сондра может ворчать из-за того, что я не слежу за своим здоровьем, но это не значит, что когда приходят гости, она не любит похвастаться своими кулинарными талантами.
Пока Чейз приходил в себя от резкого перехода неожиданного визита Сайласа с целью поделиться с ним о его нежелании, чтобы Чейз встречался с его дочерью, к приглашению Чейза и Фэй на ужин, Сайлас двинулся к входной двери.
Не имея другого выбора, Чейз последовал за ним.
Переступив порог, Чейз остановился на верхней ступеньке, открыл рот, чтобы попрощаться или сказать что-то еще, когда Сайлас повернулся, встретился глазами с Чейзом и заговорил сам.
– Не знаю, по какому пути ты идешь к тому мужчине, которым хочешь быть. Но знаю, что жизнь любого человека включает в себя путешествия по темным местам, в которые мы не хотим попасть. Я вижу, что ты побывал в темном месте. Что провел там довольно много времени. Я также вижу, что ты выбрался оттуда. Не понимаю и не буду спрашивать, почему ты считаешь, что не вышел на свет. Ты уже дал понять, что не поделишься этим. Это я тоже понимаю. Я, скорее всего, тоже не стал бы делиться. Но по тому, как ты говорил о моей дочери, по выражению ее лица, когда она рассказывала нам с Сондрой о вас в прошлые выходные, о том, что вы делаете для мальчика, за которым она взялась присматривать, и что я только что слышал по телефону, я знаю, что ты уже стал тем мужчиной, которым стремишься стать. Просто ты еще этого не понял.
Пока Чейз стоял на холоде в джинсах, рубашке, свитере и носках, глядя вниз с крыльца, Сайлас махнул на прощанье рукой и закончил:
– Увидимся в следующие выходные.
Затем, не спеша, направился по дорожке к «Вранглеру».
Чейз увидел через лобовое стекло, как он еще раз коротко махнул, прежде чем развернуться и поехать по подъездной дорожке к воротам.
Чейз продолжал смотреть вслед «Вранглеру», пока тот не свернул налево и не направился к Карнэлу.
Затем усмехнулся и пробормотал:
– Вашу ж мать, – затем развернулся и зашагал обратно в дом.
* * * * *
Когда Чейз подъезжал к дому Тейта Джексона на холмах, он заметил, что у Тейта была компания, которую ему предложил позвать Чейз. Разбитый пикап Дика. «Ford F-150» Вуда. «Лэндкрузер» Тая. «Чероки» Чейз не смог определить, но подозревал, что он Холдена Максвелла, учитывая, что Чейз предложил позвонить Максу.
Дик Хайтауэр был перекати-поле, но следовал строгому маршруту. От Карнэла к Стерджису. Он жил просто. Разбитый пикап. «Харлей». Крыша над головой. Джинсы на заднице. Еда в желудке. И пиво в «У Баббы» или в «Всеамериканской закусочной» в Стерджисе, виски, если захочется покрепче. Попутно он перебивался случайными заработками, чтобы облегчить себе жизнь. Мужчина был груб, односложен и огромен в высоту и ширину. Это скрывало его острый ум. Но не его верность. Он поддерживал Тейта, когда Тейт и Лори налаживали отношения, и во всех последующих событиях. Он прикрывал спину Тая во время его драмы.
Коул «Вуд» Блэквуд владел долей семейной автомастерской в городе. Она специализировалась на «Харлеях». Его отец начал это предприятие, создал с нуля, и теперь любой, кто жил в радиусе двухсот пятидесяти миль, и у кого имелись средства на ремонт мотоцикла в той автомастерской, вез его к Папе и Вуду. Отец Вуда, Папа, был преданным поклонником «Харлеев», окрестил Вуда байкерским именем сына байкера, на которое Вуд отказывался откликаться, что удивительно, учитывая, что он тоже был байкером, поэтому все называли его Вудом, если только не хотели получить по яйцам. Ходили слухи, что, будучи подростком и чуть за двадцать, он повсеместно распространял это сообщение, и теперь никто не называл его иначе. Даже не «мистер Блэквуд».
Чейз припарковался, поднялся по ступенькам и направился по террасе к двери, осматривая усыпанные снегом хвойные деревья.
Тейт был горцем по сравнению с любовью Чейза к равнинам. Тейт обрел умиротворение и покой благодаря тому, что его окружали только деревья.
Еще до того дерьма, которое с ним произошло, Чейзу нравились открытые равнины, панорамные виды, возможности отправиться в неожиданный подход.
Тейт любил уединение. Дом Тейта не так-то просто было обнаружить, если не знать, где искать. Набредали ли вы на него случайно или преднамеренно, у Тейта имелась огневая мощь и готовность использовать ее, чтобы побудить вас объяснить, почему вы забрели к нему, и если ответы ему не понравятся, заставить вас двигаться дальше.
Чейз повернул ручку и без стука открыл дверь, потому что внутри увидел мужчин, сидящих за обеденным столом. Как и ожидал Чейз, владельцем «Чероки» оказался Холден Максвелл. Не местный, он владел строительной компанией в Гно Бон. Однако он был другом Тая, а его жена – адвокатом. Она выступала в роли поверенного Тая, поэтому Макс, как и все, знал о том, что произошло. Хотя и не был так тесно связан с этими событиями, все же отдаленно имел с ними связь.
– Пиво? – спросил Тейт, когда Чейз закрыл дверь.
– Ага, – согласился Чейз.
Последовал обмен приветственными кивками, взглядами и словами, Чейз занял свое место за столом, а Тейт поставил перед ним пиво.
Когда Тейт снова сел, Чейз спросил:
– Женщины?
Ответил Тай, и внимание Чейза переключилось на него.
– На прошлой неделе мы с Лекси переехали в огромный дом. Он заполнен мебелью примерно на шестнадцатую часть. В банке у нас хренова куча денег, любезно предоставленная штатом Калифорния. Это означает, что Лекси, Лори и Мэгги покупают мебель. А еще это означает, что к сегодняшнему вечеру мне придется нанять архитектора для пристройки к моему и без того огромному дому, потому что у нас будет больше мебели, чем мы можем поместить в этом гребаном доме.
Чейз почувствовал, как уголки его губ дернулись. Лекси определенно любила покупки, это было всем известно. Но Чейза позабавило мнимое раздражение Тая, когда ему было плевать, что Лекси тратит уйму денег. Во-первых, они у них были. Во-вторых, он заарканил бы луну, если бы это осчастливило его жену.
– Ясно, – пробормотал Чейз и сделал глоток пива. Затем его взгляд обвел присутствующих за столом, и он начал: – У меня куча дел, и я получил дерьмовые известия. Хочу дать вам знать про дерьмовую часть, а затем заняться тем, что мне предстоит сделать.
Все кивнули, Чейз сделал еще глоток пива и откинулся на спинку стула, прежде чем продолжить.
– Меня посетил один из людей моего отца. Мужчину зовут Клинтон Бонар. Возможно, вы его знаете, – заявил Чейз, не упустив узнавание во взгляде Тейта. – Возможно, нет. Мой совет: если есть выбор, лучше вам Бонара не знать. Если вы с ним пересечетесь, то, как только он уйдет, сразу же звоните мне. Он мудак, и из всех разновидностей мудаков он находится на вершине худших из возможных. При последней нашей встрече он, к сожалению, был мудаком с посланием.
Чейз сделал еще глоток и продолжил, делясь тем, что сказал ему Бонар, и когда закончил, из настороженной, но расслабленной атмосферы в комнате исчезла последняя часть. Особенно это было видно по Таю, когда Чейз упомянул видео со своим отцом.
Поэтому, когда Чейз закончил, он посмотрел на Тая и тихо продолжил:
– Мне плевать, что записи у тебя. И мне плевать, что ты с ними сделаешь. Я лишь прошу, если ты соберешься их использовать, предупреди меня, чтобы я мог сделать все возможное, дабы смягчить удар для моей матери. Я попросил вас собраться здесь не ради послания Бонара. Я не намерен быть мальчиком на побегушках у этих придурков. Я покончил с этим дерьмом. Больше мне этого не надо. Я рассказал вам об этом только для того, чтобы вы держали ухо востро, были бдительными, осторожными и сообщали мне или Фрэнку обо всем, что вас коснется. Фрэнк и Кэп все это знают. Что бы ни случилось, мы согласны разобраться с этим открыто, в рамках протокола, как полиция. Возможно, они увидят, что мудро отступить и спокойно разобраться с Ньюкомбом. Возможно, назревает буря. Нам просто нужно быть начеку.
– Я не собираюсь использовать эти записи, – заявил Тай, когда Чейз замолчал.
– Как я уже сказал, мне плевать, что ты с ними будешь делать, – ответил Чейз.
– Я не использую их, черт возьми. У меня скоро родится ребенок, мне не нужно такое дерьмо в моем доме. Я их соберу и отдам тебе. Так ты, по крайней мере, договоришься со своим отцом, и они не будут планировать какую-нибудь глупость, так что мы с Лекси уйдем с их тропы войны, – ответил Тай.
– Тебе не нужно поддаваться этим людям, – тихо сказал ему Чейз, и Тай наклонился к нему через стол.
– Я не поддаюсь этим ублюдкам. – Его глубокий голос звучал решительно. – Я не хочу, чтобы это дерьмо было в моем доме. Мне оно не нужно. Моей жене больше не нужна такая херня, и передача е*анутых секс-видео – небольшая плата за то, чтобы не ввязывать ее в это дерьмо. Я не собираюсь сводить твою мать с ума. Мы были вынуждены идти по темной дорожке вместе, ты и я, и на всем пути мы не подразумевали, что у нас есть компания. Когда дерьмо выплескивалось через край, ты поддерживал меня. И мою жену тоже. Так что, я отвечаю тебе тем же. На тех ублюдков мне абсолютно насрать. Но они могут подумать иначе. На это мне тоже насрать. Они не влияют на мою жизнь, и как только эти записи исчезнут, вместе с ними исчезнут и они.
Чейз понял точку зрения Тая, которую было трудно не заметить, и кивнул.
– Только я здесь думаю, что лобовая атака, чтобы преподать урок тем, кто хочет снова поиметь наш город, – это возможный выход? – спросил Дик, и это не стало неожиданностью. Дик вел себя прилично в «У Баббы», потому что иначе получил бы полную задницу картечи из дробовика Кристал. Но бары от Карнэла до Стерджиса повидали, как кровь Дика или, что чаще, кровь, которую он пускал, окрашивала тротуары парковок. Он был не из тех, кто сидит, сложа руки, или отступает от драки.
Его вопрос получил два «да», одно от Вуда, одно от Чейза, и «Э… да, Дик. Только ты», от Тейта.
Тай лишь ухмыльнулся Дику. Макс ухмыльнулся столу.
Затем Макс посмотрел на Чейза.
– Тебе нужно, чтобы я предупредил об этом Мика?
Мик, о котором шла речь, это Мик Шонесси, начальник полиции Гно Бон.
– Если хочешь, это сэкономит мне время, – ответил Чейз. – Если у него возникнут вопросы, скажи, чтобы позвонил мне.
– Дотянется ли это до Гно Бон? – продолжил Макс, и Чейз пристально на него посмотрел.
– Если дело примет дурной оборот, – ответил Чейз. – Да. В Гно Бон есть двое мужчин, которые попадут под удар. Один сидит в городском совете. У другого офис по соседству с твоей женой.
Чейз увидел, как напряглось лицо Макса, и он процедил сквозь зубы:
– Бл*ть.
– Не знаю, что у них на него есть, и не знаю, кого прижал Даррен. Но в прошлом этот человек получал откаты и предоставлял бесплатные юридические услуги, – сообщил ему Чейз.
– Это не делает меня счастливым, – сообщил Макс Чейзу.
– Меня тоже, – согласился Чейз. – Но, насколько я понимаю, Нина работает рядом с Джорджем, но не сотрудничает с ним. Если Ньюкомб вышел на охоту за Джорджем, значит, Джордж боится. Он сделает все возможное, чтобы скрыть это от Нины. Полагаю, юридически и финансово она чиста, если его не разоблачат и не опозорят, она никогда не узнает, и нет нужды втягивать ее в эту грязь. Она твоя жена, тебе решать. Но скажи Мику. Он ее прикроет.
Макс втянул воздух через нос, прежде чем выдохнуть и откинуться на спинку стула, и, зная Макса, Чейз был уверен, что к вечеру Мик Шонесси и Нина Максвелл будут в курсе происходящего. Зная Нину Максвелл, Чейз был уверен, что к понедельнику Джордж Нильсон, известный адвокат в этом районе, на собственный шкуре испытает острый язычок Нины, которого многие опасаются, поскольку она знала, как им пользоваться, и, возможно, Джордж займется поиском нового офиса. Она начала работать рядом с ним, когда переехала в Гно Бон, чтобы выйти замуж за Макса. Теперь офисы ее. Нина Максвелл никогда не отказывалась от боя, сражаясь на правой стороне, и редко проигрывала.
– Ясно, значит, наш дерьмовый шторм еще не закончился. Плохие новости, но, черт возьми, мы жили и похуже, – заметил Вуд. – А теперь я хочу знать, – его взгляд остановился на Чейзе, и его губы, окруженные испанской бородкой, дрогнули, – ты серьезно встречаешься с городской библиотекаршей?
В этот момент Чейз вздохнул.
– Видел их в «У Баббы», – подтвердил Дик, а затем сказал с ударением и пугающей ухмылкой: – Упругая девочка.
– Если думаешь, что я из мужской солидарности поддержу грязные разговорчики о Фэй, то лучше заткнись нахрен, – тихо предупредил Чейз, и губы присутствующих снова дернулись.
– Какие грязные разговорчики могут быть о Фэй? – спросил Тейт, его губы окруженные густой бородой, улыбались: – Она чиста, как свежевыпаший снег.
Бл*ть.
– Много, где побывал, – пробормотал Вуд, ухмыляясь Тейту. – Много чего видел. Но никогда еще не ходил по дороге, по которой до меня никто никогда не ступал.
Бл*ть.
– Милая, – прошептал Дик, его улыбка была нацелена на Чейза.
На этот раз Чейз отпил здоровенный глоток пива и поднялся. Встав на ноги, поставил бутылку на стол и объявил:
– Тема закрыта. Спасибо за пиво и время, – поблагодарил он Тейта, затем перевел взгляд на мужчин и повернулся, чтобы уйти.
– Китон, ты не понимаешь, – остановил его голос Тая, и его тон заставил Чейза оглянуться. – Чистая киска – несомненно, сладкая киска, мы просто рады за тебя, брат.
– Не уверен, что мне нравится, когда ты называешь Фэй «киской», – предупредил Чейз, и ему было плевать, что Тай на пять его дюймов выше и у него мускулы охрененно больше.
– Лекс тоже не нравится, но она привыкла. Ты тоже привыкнешь, – ответил Тай.
– Отлично, – пробормотал Чейз, ему и в голову не могло придти, что даже через миллион лет Тай Уокер станет его приятелем. Теперь, после того, как он получил заявление в стиле Уокера «ты в моей команде», он не понимал, как к этому относиться.
– Он говорит правду, Чейз, – тихо сказал Тейт, и Чейз посмотрел на него. – Я рад за тебя и Фэй. У тебя в постели хорошая женщина, а жизнь имеет свойство исправляться.
– Даже сквозь мрак на дорогу пробивается свет, – добавил Тай.
Чейз покачал головой, все еще не понимая, как относиться к тому, что Тейтум Джексон и Тайрелл Уокер, два самых крутых парня, которых он знал, демонстрируют признаки того, что их полностью приручили, и им на это насрать.
– Если ее подружки похожи на нее, я в деле, – вставил Дик и в этот момент с Чейза было достаточно.
Чтобы сообщить об этом, он махнул парням рукой и двинулся к двери, а в след ему понеслись звуки глубокого, низкого смеха.
Ему потребовалось два шага, чтобы избавиться от этого.
Во-первых, потому что смех не был неприятным или наглым, так что на него не хотелось раздражаться.
Во-вторых, потому что у него дома было до хрена еды, включая бутылку сливок со вкусом лесного ореха.
