Текст книги "В погоне за убежищем (ЛП)"
Автор книги: Коулс Кэтрин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
18
Элли
– Не могу поверить, какой он милый, – умиленно протянула Фэллон, поглаживая Гремлина по голове, пока мы бродили вдоль рядов фермерского рынка. Я усадила его в специальную сумку-переноску, и он был абсолютно доволен жизнью.
– И такой ласковый, – добавила Тея.
Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться.
– Что? – тут же спросила Тея.
– Он ненавидит Трейса. Дважды пытался его укусить, – призналась я.
Глаза Фэллон распахнулись.
– Серьезно?
Я кивнула, чуть смутившись.
– Мистеру «Закон и порядок» это наверняка понравилось, – хмыкнула она.
– Я рада, что Грем и Кили – лучшие друзья. Думаю, Трейс просто будет стараться держаться от него подальше.
Тея замедлила шаг у прилавка с срезанными цветами, разглядывая букеты.
– Лось тоже поначалу был не в восторге от Шепа. Но потом они все-таки подружились.
Ее огромный мейн-кун раза в два больше Гремлина и прекрасно умеет показывать, когда он чем-то недоволен. Я ухмыльнулась:
– Хочешь сказать, Шеп купил его расположение лакомствами.
Тея засмеялась и подвела нас к фруктовому ряду:
– А что? Работает же.
В кармане задребезжал телефон, и я напряглась. Брэдли, похоже, понял, что я его заблокировала, и начал писать с нового номера. Я и его заблокировала, но тревога все равно не отпускала. Достав телефон, с облегчением увидела знакомое имя.
Арден: Планы на завтра изменились. Нора зовет всех к себе на ужин. Ты с нами?
Я: Конечно. Спасибо за приглашение.
Арден: Ты же знаешь, ты всегда желанная гостья. И приводи своего пса. Слышала, он чуть палец Трейсу не откусил. Умный пес.
Я нахмурилась.
Я: Так драматизирует. Грем даже не попал. Да и зубов у него, кажется, всего пара осталась.
Арден: Никогда ему этого не забуду.
– Все в порядке? – спросила Фэллон.
Я подняла взгляд и увидела, что она внимательно меня изучает. За месяц, что я живу в Спэрроу-Фоллс, я поняла: Фэллон улавливает настроение людей, как другие читают книгу. Она постоянно проверяет, все ли в порядке у тех, кто ей дорог.
– Просто Арден пригласила на ужин к Норе, – пояснила я.
Фэллон не сразу отвела взгляд:
– Когда ты доставала телефон, выглядела напряженной. Думала, это кто-то другой?
В точку. Мягко, но без обиняков. Я старалась подобрать слова, которые не будут откровенной ложью. Уже достаточно неприятно, что я сказала Трейсу полуправду, и он это почувствовал.
– Просто… телефон последнее время не радует.
На лице Фэллон проступило искреннее сочувствие:
– Пресса все еще донимает тебя и Линка?
– Иногда. Думаю, я просто все еще жду, когда грянет гром, – сказала я. Это была правда. Не вся, конечно. В ней зияла огромная дыра размером с Брэдли.
Тея подошла ближе и провела ладонью вверх-вниз по моей спине:
– Пройдет. Поверь мне. Эти стервятники скоро найдут кого-то другого.
Она знала, о чем говорила. Когда ее знаменитый бывший устроил ей и Шепу неприятности, пресса на пару недель осела в Спэрроу-Фоллс. Но когда они с Шепом перестали давать комментарии, журналисты отправились на поиски новой жертвы.
– Ты права. И я не хочу, чтобы это испортило нам день, – я улыбнулась и перевела взгляд на следующий прилавок. – Хочу посмотреть, что у Данкана.
Тея посмотрела туда же и помахала своему боссу из Bloom & Berry:
– Не знала, что он будет здесь. Похоже, у него уже есть хризантемы для охотников за осенним декором.
– Фэл, твоя мама любит хризантемы? Может, я возьму пару завтра в благодарность?
Она покачала головой, но с улыбкой:
– Тебе не нужно ничего приносить.
– А я хочу. И раз готовить я не умею, цветы – гораздо безопаснее, – возразила я.
Фэллон рассмеялась:
– Ну и как тебе новая плита?
– Сегодня утром я ею успешно воспользовалась. Под присмотром, конечно, – призналась я.
В ее глазах зажегся интерес, улыбка стала шире:
– О-о… ночевка? Ну ты даешь! Кто же это?
– Нет, нет, нет, – замахала я руками. – Сегодня утром Трейс с Кили заходили. – Щеки предательски вспыхнули. – Он знает, что готовка – не моя сильная сторона, и предложил научить меня делать скрэмбл.
Обе подруги синхронно замерли и уставились на меня.
– Трейс Колсон? – уточнила Тея. – Тот самый, что живет по расписанию с точностью до тридцати минут и никогда от него не отступает?
– Я… не знала про расписание. Но да.
Фэллон расхохоталась:
– Да он еще в детстве для нас таблицу домашних дел составлял. И я ни разу не видела, чтобы он пропустил свои субботние блины, когда у него Кили.
– О, – только и смогла выдать я.
– Интересно… что же заставило его нарушить традицию, – протянула Фэллон.
– Все не так, – возразила я. – Мы просто… враги с привилегиями.
Тея едва не подавилась:
– Враги?
Я пожала плечами:
– Я люблю его подкалывать и пытаться заставить хоть немного расслабиться. А он любит выписывать мне «штрафы» и читать нотации за то, что я чуть не спалила дом.
Фэллон едва сдерживала улыбку:
– И ты отомстила, нарядив его в потрясающую розовую гавайскую рубашку для собак?
– Нет, тут моя заслуга нулевая. Это все Грем и Кертис из Feed & Friends.
Тея не выдержала и рассмеялась:
– Ты именно то, что нужно Трейсу.
– Аминь, сестра, – поддержала Фэллон, давая ей «пять».
– Им нужно собственное реалити-шоу, – заявила Тея.
– Я бы продала, – кивнула Фэллон.
Но я все еще прокручивала в голове слова Теи: Ты именно то, что нужно Трейсу. И слишком долго держала их в сердце, потому что безрассудная часть меня очень хотела, чтобы это было правдой.
– О-о-о, да это же наша грозная троица, – с улыбкой поздоровался Данкан, когда мы подошли.
Фэллон обняла его:
– Пришли наводить хаос и разрушения.
– Может, мне позвонить Каю, чтобы он вас придержал? – поддел он ее.
Фэллон показала ему язык:
– Не смей портить мне веселье, вызывая этого чересчур заботливого олуха.
Тея тоже обняла Данкана:
– Сегодня у нас девичник. Мужикам вход запрещен.
Данкан усмехнулся:
– Ладно, намек я понял. Буду держаться на расстоянии. – Перевел взгляд на меня: – Ты так и не пришла начинать свой сад для бабочек.
– Знаю. Все было немного суматошно с переездом, – призналась я.
– Потому что она чуть не взорвала дом, – прыснула Фэллон.
Глаза Данкана округлились:
– Ты в порядке?
Я метнула в Фэллон взгляд:
– Врет она все.
Данкан перевел взгляд с одной на другую:
– Чую, тут история куда длиннее.
– А мы не скажем, – пропела Тея.
– Вот это подруга, – похвалила я.
– Эй! – возмутилась Фэллон.
Я лишь ухмыльнулась:
– Ябеды плохо заканчивают.
Данкан провел рукой по бороде:
– Вы меня немного пугаете.
– И правильно, – подмигнула я.
Он рассмеялся:
– Вам что-то нужно или вы просто пришли навеять на меня кошмары?
– Мне нужны два горшка хризантем. Можно заплатить сейчас, а забрать позже?
– Конечно, – кивнул Данкан. – Какого цвета?
Я оглядела варианты.
– Думаю, вот эти насыщенно-бордовые. Как считаешь, Фэл, твоей маме понравится этот цвет?
– Ей понравится. Она больше любит розовое, чем оранжевое.
– Отлично. – Я отсчитала тридцать долларов и передала их Данкану. – Заберу их чуть позже.
– Не торопись, – окликнул он нам вслед, когда мы двинулись дальше по ряду.
– Слушай, – повернулась я к Фэллон на ходу, – зал Кая по ММА…
Она кивнула.
– Haven?
– Да. У них есть какие-нибудь курсы для начинающих женщин или занятия по самообороне?
Брови Фэллон приподнялись.
– Есть и то, и другое. Некоторые тренеры проводят и индивидуальные уроки.
Индивидуально звучало заманчиво. Так я не буду так неловко чувствовать себя со своей неуклюжестью перед целой группой.
– Кай ведь тренировал Ардена, верно?
Она кивнула, но по лицу мелькнула какая-то тень, смысл которой я не поняла.
– Он многих тренирует.
Я перевела взгляд на Тею, надеясь на подсказку.
Тея покачала головой:
– Фэл бесит, что Кай не хочет тренировать ее сам.
Это удивило меня. Они с Каем казались закадычными друзьями – постоянно смеялись, подшучивали друг над другом. А уж как он ее опекал…
– Он не хочет, чтобы ты лезла в ММА? – спросила я.
Фэллон фыркнула с досадой:
– Всегда придумывает какую-то причину, почему не может меня тренировать. Или спихивает на других инструкторов. Как будто я слишком слабая или еще что-то.
– Я точно знаю, что он так не думает, – возразила я. Пусть мы были знакомы не так давно, но было ясно, что Кай считает Фэллон особенной.
– Не уверена, – пробурчала она.
Я почувствовала, что тема болезненная, и решила свернуть разговор:
– Я еще хочу записаться на йогу в ту студию, что видела в центре. Пойдешь со мной?
Фэллон сразу повеселела, как я и надеялась.
– Говорят, там очень хорошо. Новое место. Я за. Но только если после – на бранч.
– Мне нравится, как ты думаешь.
Мы как раз подходили к последним прилавкам, когда я услышала какой-то звук. Тихое, чуть печальное блеяние. Я обернулась, пытаясь понять, откуда оно. И тогда увидела.
У самого последнего прилавка фермерского рынка, привязанная к столбу, стояла коза – грустная и одинокая, пока фермер разговаривал с покупателем. Подойдя ближе, я заметила над ее крошечной подстилкой из сена табличку «Продается». А ниже – «Последнее предложение».
Я нахмурилась. Продавать козу на рынке – не лучшая идея. Кто знает, в какие руки она попадет?
Не успела я опомниться, как уже направлялась к ней. Я ничего не знала о козах, но присела на корточки, протянула руку, чтобы она ее обнюхала. Из слинга высунулся Грем и с любопытством потянулся к новому знакомому. Коза лизнула мне пальцы, и я невольно улыбнулась.
– Привет, малышка, – ласково сказала я, почесав ее под подбородком.
– Козу ищете? – проговорил мужчина за прилавком, с массивным комком жвачки за щекой.
– Нет, не особо.
– Жаль, – проворчал он.
Я снова взглянула на табличку.
– А что значит «последнее предложение»?
– Значит, если сегодня не купят – пойдет на убой.
Глаза мои округлились, а внутри все сжалось от отвращения. И прежде чем я успела сообразить, что делаю, из моих уст вылетело:
– Я беру ее.
Я потянула за потертый повод, который фермер Итан выдал мне вместе с мешком корма – хватит на первую неделю моего нового, внезапно наступившего, «козовладения». Но моя новая подруга упорно не собиралась двигаться с места.
– Ну же, милая. Пожалуйста? – взмолилась я.
Если бы кто-то из соседей увидел меня сейчас, точно решил бы, что я окончательно свихнулась. И, возможно, был бы прав. Я уже успела загнать Гремлина в дом и вернулась за козой. Козой, у которой, к моему ужасу, даже имени не было. Я собиралась его придумать, но сперва хотела понять, что ей подойдет.
Я немного ослабила повод.
– Пойдем. У меня на заднем дворе столько травы, что хватит на целое стадо. Разве не хочешь попробовать?
Ноль реакции.
Раздражение стало нарастать. На руках ее я точно не унесу – убедилась в этом, когда вытаскивала ее из багажника своего внедорожника. Спина, кажется, еще долго будет напоминать о той затее.
– А как насчет вот этого? – предложила я, доставая из кармана горсть корма и протягивая ей.
Она обнюхала воздух, но ближе не подошла.
Я выпрямилась и снова потянула, на этот раз посильнее. Вложила в рывок весь свой вес, пытаясь сдвинуть козу с места.
Бесполезно.
Тогда я обошла ее сзади и попробовала подтолкнуть в направлении открытых ворот. Коза в ответ лягнула меня копытом прямо в голень.
Я взвыла от боли, запрыгала на одной ноге и разразилась весьма изобретательными проклятиями:
– Да чтоб тебя, козий наггетс!.. Чтоб вас всех к сеновалу!..
За моей спиной кто-то громко прочистил горло. Я замерла и медленно обернулась.
Передо мной стоял Трейс. И ухитрялся выглядеть одновременно злым и откровенно забавляющимся.
– Что, черт возьми, такое – козий наггетс?
19
Трейс
Я наблюдал за Элли из окна, когда она тщетно пыталась затащить чертову козу к себе во двор. На секунду я даже подумал, что Лолли подмешала мне в еду свои особые брауни, и мне это все мерещится. Но после пары морганий понял – нет, все реально.
Что, к черту, она вообще себе надумала? Пытаться управиться с животным, о котором наверняка не имеет ни малейшего представления, да еще и без всякой помощи? Она ведь могла серьезно пострадать. Что, собственно, и подтверждало ее плясание на одной ноге с бранью на весь квартал.
Элли застыла, глаза расширились от моих резких слов. Я ожидал, что она сейчас прочитает мне нотацию, устроит разнос за занудство. Но точно не ожидал, что ее потрясающе красивые, бледно-зеленые глаза моментально наполнятся слезами.
– Блядь, – пробормотал я и подошел к ней, притянув к себе. – Эй, эй… что случилось?
– Т-ты сказал это слово, – выдавила она сквозь рыдания.
Я крепче прижал ее к себе, желающий забрать свои слова назад и смягчить тон. Ну и придурок же я.
– Да, сказал, – признал я.
Она продолжала плакать, и каждое ее всхлипывание было как удар ножом в грудь. Я бы отдал все, чтобы исправить то, что ее мучило. Постепенно ее рыдания становились тише, но не прекращались.
– Скажешь, что происходит? – спросил я максимально мягко.
Элли подняла голову, глаза покрасневшие, полные слез.
– Я даже козу спасти не могу. Как я вообще должна спасти себя?
Все внутри сжалось, и я едва удержался, чтобы не стиснуть ее слишком сильно. Я поднял руку и большим пальцем провел под ее глазом – тем самым, который не так давно был в синяках и замазан толстым слоем тональным.
– Кто тебя ударил? – спросил я тихо, но в каждом слове звенела ярость.
Потому что было ясно – за этим стояло нечто большее. Либо ее отец, либо кто-то еще. Но я должен был знать, сильнее, чем нуждался в следующем вдохе. Потому что в ту секунду я готов был сделать все, лишь бы забрать ее боль.
– Мой бывший, – прошептала она.
Челюсть свело так сильно, что я почувствовал боль в кости.
– Всего один раз, – поспешила добавить она. – Когда я ушла.
– Он. Тебя. Ударил? – ярость внутри стала почти неконтролируемой.
Элли отвела взгляд, но не попыталась вырваться из моих рук. И я не был уверен, что смог бы ее отпустить, даже если бы она попыталась.
– Я не знаю, что на него тогда нашло, – призналась она. – Никогда раньше он не срывался. Будто другая личность вылезла наружу.
– Скажи, что ты заявила в полицию.
Ее молчание было ответом.
– Элли.
– Это бы ничего не дало. Его семья связана с нужными людьми. Дело бы никогда не дошло до суда. А даже если бы дошло… я просто не вынесла бы еще большего внимания.
Я выругался снова. Похоже, с Элли я нарушал все свои правила. Но я понимал ее. Ее и так уже рассматривал весь мир из-за преступлений ее отца. Прибавь к этому еще один скандал и это было бы слишком.
Но мысль о том, что он ходит на свободе, сводила меня с ума. В этом не было ни грамма справедливости. А справедливость – это то единственное, во что я должен был верить. Что зло всегда получит по заслугам.
– Ты хоть кому-то рассказала? – спросил я уже с ноткой бессилия.
– Нет, – шепотом ответила Элли. – Я просто… мне было стыдно. – Она подняла взгляд на меня. – Я столько ошибок наделала, Трейс. Позволила не тем людям управлять моей жизнью. Отцу. Брэдли.
– Не называй его имя, – резко перебил я.
Ее глаза чуть расширились.
– Извини, – выдавил я. – Просто… я слишком зол сейчас. Хочу найти его и… – я оборвал себя, не желая признавать, что в моей крови течет та же тяга к насилию, что и у отца.
Но вместо отвращения уголок ее губ дрогнул в усмешке.
– Не волнуйся, я и сама думала о возмездии. Скинуть его в реку с аллигаторами. Купить вуду-куклу и обеспечить ему пожизненную импотенцию. Поцарапать его драгоценный Maserati.
Я провел большим пальцем по ее щеке.
– У тебя жилка мстительницы, как у Фэл.
Элли чуть улыбнулась:
– Осторожнее, шеф. Я и тебя достану, если перейдешь черту.
– Запомню, Вспышка. – Я задержал на ней взгляд, восхищаясь ее силой, но в душе желая, чтобы ей не пришлось через все это пройти. – Мне так жаль, что с тобой это случилось.
Она не отвела глаз.
– Я сама это допустила, Трейс. Вот от этого и стыдно.
– Черта с два ты допустила.
Элли покачала головой:
– Ты не понимаешь. Он мог и не поднимать на меня руку раньше, но с первой же нашей встречи я позволила ему относиться ко мне как к красивой кукле на витрине. И просто это терпела.
– Ты гораздо больше, чем просто красивая картинка, – процедил я.
– Мне нравятся одежда, макияж.
– Да кому какое дело? – отрезал я. – В этом нет ничего плохого. Это часть тебя.
– Может быть. Но даже это я подстроила под него. Под отца. Под босса. Все – нейтральное, «приемлемое». Я никогда не боролась за то, чтобы быть… собой.
От этого признания внутри что-то оборвалось. Я видел, как сейчас в ней пробиваются искры настоящей Элли. И погасить их – значит лишить мир чего-то очень ценного.
– Кем ты хочешь быть?
Ее глаза засияли, как мох, покрытый утренней росой.
– Не знаю.
– Скажи хоть одно, чего ты хочешь.
– Козу.
Я рассмеялся:
– Похоже, с этим ты уже справилась, хоть это и незаконно – держать скот в черте города.
Элли поморщилась:
– Серьезно?
– Не переживай. Я тебя не сдам.
– Нарушаешь правила ради меня, шеф?
– Я так и знал, что ты окажешься плохим влиянием.
Она засмеялась, и этот звук снял с меня часть тяжести.
– Мы еще сделаем из тебя бунтаря. Я ведь уже заставила тебя выругаться.
Я долго смотрел на нее, решаясь поделиться собственным стыдом.
– Я не люблю ругаться, потому что мои родители это делали постоянно. Каждый день. Каждое второе слово. И когда я слышу это, я понимаю, что могу быть похожим на них.
– Трейс, – тихо сказала Элли, беря мое лицо в ладони. – Пара крепких слов не сделают тебя таким, как твой отец. Ты не позволил прошлому тебя определить. Ты сделал его уроком. Оно показало, каким отцом ты никогда не станешь. Каким мужчиной. И одно «блядь» этого не изменит.
Я смотрел на нее долго, очень долго. Хотел поцеловать ее до черта сильно. Почувствовать на губах вкус ее слов.
– Я все это время держался за какие-то невидимые правила, думая, что они спасут меня от того, чтобы стать им.
– Тебе они не нужны, шеф. Ты уже в тысячу раз лучше, чем он мог бы мечтать стать.
Может, она права. Может, пора немного отпустить вожжи. Может, пора рискнуть. Я наклонился, губы уже почти коснулись ее…
– О БОЖЕ! – завизжала Кили. – У тебя коза! Папа, можно нам тоже козу? Ну пожааалуйста!
Моя дочь пулей понеслась по газону к нам, а я метнул в сторону Элли строгий взгляд.
– Ты за это ответишь.
Элли только расхохоталась. И это был лучший звук, который я когда-либо слышал.
20
Элли
В дверь позвонили в третий раз, и Гремлин, истерично повизгивая, понесся вниз по лестнице.
– Да подожди ты, – проворчала я, протирая глаза и сгоняя остатки сна. Кому вообще в голову приходит звонить в дверь в семь пятнадцать утра в воскресенье?
Я подхватила Гремлина, зажала его под мышкой и, нахмурившись, распахнула дверь.
– Что? – буркнула я.
И в добавок ко всему моему раздражению меня встретило воплощение мужской притягательности. Трейс стоял на пороге в потертых джинсах – не от дизайнерских ухищрений, а от реальной, повседневной носки. Судя по паре настоящих ковбойских сапог, наверняка потертых на семейном ранчо, сомнений в этом не было. Мягкая фланелевая рубашка поверх футболки вызвала у меня непреодолимое желание завладеть такой же.
Его темно-зеленый взгляд скользнул по мне и задержался на моих голых ногах.
– Что это на тебе?
Только тогда я задумалась, что вообще надела этим утром. Опустив взгляд, я увидела ярко-розовую футболку с блестящим фантазийным существом и надписью «Я чертовски волшебная».
– Футболка, – фыркнула я.
Один уголок его рта приподнялся, и на лице появилась немного кривая улыбка.
– Мне нравится твой единорог.
Я, конечно, могла бы смутиться – стою тут перед ним без штанов, с нелепой майкой, с волосами, наверняка сбившимися в гигантский колтун после сна с мокрой головой. Но не смутилась. Наоборот, вскинула подбородок.
– Это пегакорн.
Трейс моргнул.
– Пегакорн…
– Да. Это помесь единорога и Пегаса.
Его губы дрогнули.
– Не знал, что они могут… скрещиваться.
– Могут. И создают самое волшебное существо на свете.
Трейс рассмеялся – хрипло, чуть глухо. Этот звук прошелся по моей коже, как прикосновение теплых подушечек его пальцев, которые я уже успела запомнить.
– Милота, – пробормотал он.
Я сжала бедра. Этот мужчина доведет меня до могилы.
– И что ты делаешь у меня в семь утра? В воскресенье?
Гремлин зарычал, будто поддакивая моему возмущению.
Трейса не смутил ни мой свирепый пес, ни мой колкий тон. Он просто ухмыльнулся.
– Умеешь хранить секреты?
Я очень хотела быть хранительницей всех его секретов, и это была серьезная проблема. Но губы все же сами сложились в улыбку.
– Возможно. Но, думаю, придется подкупить меня.
Он тихо усмехнулся.
– Думаю, подкуп в самом секрете.
Я нахмурилась.
– Ну-ка…
– Но тебе понадобятся штаны.
Я расхохоталась.
– А в чем тогда весь кайф?
Он запустил руку в волосы и слегка потянул пряди, но тут же шагнул в дом, заставив меня отступить, и закрыл дверь за собой.
– Ты меня убиваешь, Вспышка. А у меня есть предел. Если я его перейду… сломаюсь.
Дыхание сбилось, вырываясь короткими толчками, пока Гремлин снова рычал.
– И что будет, если ты сломаешься?
– Мы с тобой не выйдем из этого дома несколько дней. А я очень хочу тебе кое-что показать. Так что сделай одолжение – развернись, подними эту идеальную задницу наверх и надень штаны.
Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Ладно.
И пошла. Но далось мне это нелегко.
Трейс молчал за рулем, его внедорожник подпрыгивал на гравийной дороге. Сначала я думала, что он везет меня к Норе, но там уж точно не могло быть никакого секрета. Потом он свернул еще раз – на дорогу с названием Монарх-Уэй.
В конце концов я не выдержала.
– Куда мы едем?
Моя голова работала без остановки с того самого момента, как он появился этим утром. И нам еще надо было собрать вещи. Я переоделась, выгуляла Гремлина, накормила его и мою безымянную козу, которая уже вовсю превращала задний двор в руины, и посадила пса в маленький вольер с игрушками, пеленками и миской с водой. Плюс обязательный кофе. Всегда кофе.
Так что прошло больше часа, пока я безуспешно пыталась догадаться, что же Трейс хочет мне показать. Я задала ему с десяток вопросов, но он умело увел разговор.
Он бросил на меня быстрый взгляд, вернув внимание к дороге.
– Терпение – не твой конек, да?
Я поступила единственно зрелым образом – показала ему язык.
Трейс рассмеялся, коротко, хрипловато.
– Это жестокое и необычное наказание, – пробормотала я, поджав под себя ногу и уронив на колено голову.
– Мы почти приехали. Мне пообещать тебе конфету, если ты больше не спросишь, как долго, как я делаю с Кили?
Я сжала губы, чтобы не улыбнуться.
– Вообще-то я питаю слабость к батончикам Twix.
– Буду иметь в виду.
Мы ехали еще несколько минут, и я позволила себе по-настоящему насладиться видом. На востоке – горы Монарх, четыре острых пика, что не теряют снега даже в самый жаркий июль. На западе – Касл-Рок, золотистые скалы, будто навсегда пропитанные солнцем. Между ними – поля и леса, плавно переходящие друг в друга.
Боже, какая красота. Но больше того – в этом было что-то могущественное. Необузданная реальность, от которой перехватывало дыхание.
– Я обожаю эти места, – прошептала я.
Я почувствовала, как Трейс смотрит на меня. Дольше, чем раньше, прежде чем снова перевел взгляд на дорогу.
– И я. Не представляю, как можно жить где-то еще.
– И я не представляю, что значит расти среди этой дикости. Наверное, именно этим меня и тянет в Спэрроу-Фолс и окрестности. Здесь все чуть неухоженное, свободное. Почти опасное. И это словно зовет меня быть такой же.
– А как было в Нью-Йорке? – спросил Трейс.
Я задумалась.
– Были хорошие моменты. Музей естественной истории – мечта для ребенка. Зоопарк в Центральном парке тоже. Сам парк чудесный. Но как я жила… все это было душно. Не видя настоящей красоты города, не ощущая того, что делает его богатым. В какой-то момент стало казаться, что я просто не могу дышать.
Трейс обдумал мои слова.
– А здесь?
– Здесь я учусь дышать заново.
– Кажется, отличное место для этого.
И правда. Пейзажи. Люди. Воздух. Все помогало.
Он включил поворотник, хотя поблизости не было ни одной машины, и свернул на подъездную дорогу. Остановился у ворот и скотопрогона, выскочил из машины, но мотор не заглушил.
– Секунду.
Он отцепил цепь, распахнул ворота и бегом вернулся. Все, как и обещал. Я начинала понимать, что Трейс всегда выполняет свои слова. И не знала больше никого, о ком могла бы сказать то же самое.
– Надеюсь, ты не занимаешься незаконным проникновением, – прищурилась я. – Я, между прочим, знаю шерифа.
Темно-зеленые глаза Трейса блеснули.
– Ты знаешь только начальника полиции. А у нас таких вообще нет.
Я тихо рассмеялась.
– Туше.
Он улыбнулся и повел внедорожник дальше по гравийной дороге. По обе стороны росли деревья, и за ними почти ничего не было видно. Но через несколько минут дорога вывела нас в просторную открытую долину.
Я не смогла сдержать восхищенного вздоха. Поля и луга уходили к горизонту, переходя в леса, а за ними – величественные горы Монарх и Касл-Рок. Руки сами потянулись к ремню безопасности, отстегнули его, и я открыла дверь еще до того, как Трейс заглушил двигатель. Вышла навстречу этой свободе.
Слева стоял сарай, за ним – паддоки и пастбища. Прочный, но видавший виды – тот самый налет времени, что говорит о пережитых бурях.
Он манил меня, и я подошла, коснувшись ладонью потемневших досок. Даже на ощупь они были полны характера. Пальцы скользнули по щели между досками, и тут я заметила вдалеке что-то еще. Не постройку – разметку на земле.
Трейс неторопливо подошел.
– Хочешь экскурсию?
Я кивнула и направилась к нему. Его улыбка стала широкой, почти мальчишеской – как у ребенка, который собирается показать тебе лучший подарок на Рождество.
– Здесь будет дорожка, – он провел руками, будто направляя самолет. – Много окон, чтобы прямо с первого этажа было видно насквозь. Дом будет закрыт от дороги, плюс ворота с кодом – так что лишние глаза не увидят.
Я усмехнулась.
– Безопасность превыше всего, шеф?
Трейс покачал головой.
– Всегда. – Он указал туда, где колышки и веревка обозначали будущее строение. – Отсюда вход, и сразу взгляд упрется в стену окон сзади.
Боже, как это будет красиво.
– Будто горы прямо в гостиной, – выдохнула я.
Он кивнул.
– Тут кухня и семейная комната, – показал влево. – Здесь гостиная и кабинет, – повел рукой вправо. – Внизу будет цоколь с игровой для Кили и тренажеркой для меня. А наверху – спальни и прачечная.
Но я уже зацепилась за вид из этих окон. Я видела здесь Трейса и Кили. Представляла, какой замечательной будет их жизнь. Как свободной и счастливой сможет вырасти Кили. Мой разум рисовал картины: Трейс у плиты, Кили раскрашивает книжку у огромных окон… Горло перехватило, и глаза защипало.
– Это идеально, – прохрипела я.
Трейс подошел ближе, и его тепло коснулось меня.
– В сарае можно провести воду и электричество. Я подумал, что мы могли бы перевезти твоего козла сюда, как только все подключат. Чтобы мне не пришлось выписывать тебе штраф.
Он посмотрел на меня сверху вниз.
– Но никому нельзя рассказывать. Только Шеп знает об этом месте. Хотел сделать Кили сюрприз, когда все будет почти готово.
Боль ощущалась в каждом мускуле, но в самом лучшем смысле. Трейс и не подозревал, каким чудом он был. Хороший человек, когда, кроме Линка, моя жизнь была переполнена плохими. То, как он заботился о своей дочери, исполняя ее мечты. Как продумывал каждую мелочь, строя их общее будущее. И то, что он впустил в это будущее почти незнакомую женщину, только чтобы у нее появилось место для козы, спасенной по прихоти.
Я с трудом сглотнула и подняла взгляд на Трейса.
– Ты ведь собираешься подарить Кили лошадь, да?
Он широко улыбнулся.
– Она просит об этом с тех пор, как научилась говорить.
– Ты хороший отец.
На лице Трейса мелькнуло что-то особенное.
– Лучшая похвала, что я мог услышать.
– Это правда. И ты хороший человек.
– Вспышка…
– Чистая правда.
– Ты убиваешь меня.
– Спасибо, что разрешил оставить козу здесь.
– Перестань.
– И за то, что показал мне эту красоту.
У него дернулся уголок щеки.
– Можешь приезжать сюда, когда захочешь.
И я понимала – это тоже подарок. Я снова обернулась к горизонту, впуская в легкие особый хвойный воздух.
– Шеф?
– Да?
– Я могу дышать.
