Текст книги "В погоне за убежищем (ЛП)"

Автор книги: Коулс Кэтрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

21

Трейс

«Я могу дышать».

Голос Элли звучал у меня в голове весь день. Когда я забирал Кили с урока верховой езды у Арден. Когда наблюдал, как она играет в парке. И не стихал, даже когда мы вдвоем направились на семейный ужин на ранчо Колсонов.

В этих словах было что-то интимное. Будто между нами возникла особая связь из-за того, что я подарил Элли место, где она могла дышать. И, будь я лгуном, если бы сказал, что это не пугало меня.

С каждым днем, с каждой секундой, проведенной рядом с ней, я все меньше мог сопротивляться. И хуже всего было то, что я и не хотел.

– Папа? – спросила Кили с заднего сиденья.

Я вынырнул из своих мыслей.

– Да, Килс?

– А мы можем научить Элли готовить блины с черникой и шоколадной крошкой?

В животе неприятно скрутило. Кили привязывалась к ней так же быстро, как и я.

– Конечно, можем.

– Может, сделаем их в виде единорогов?

Я не удержался от смеха.

– Думаю, ты переоцениваешь мои способности в искусстве блинов.

Кили улыбнулась в зеркало заднего вида.

– Ты умеешь все, папа.

Боже, эта уверенность убивала меня. И снова в голове прозвучал голос Элли: «Ты хороший отец».

Я прочистил горло, пытаясь прогнать нахлынувшие чувства.

– Вот только не забудь, что сама это сказала, когда единорог у нас получится похожим на грустную лошадь.

Кили хихикнула.

– Зато он все равно будет вкусным.

Я припарковался в конце импровизированного ряда машин, среди которых были: потерявший вид хэтчбек Фэллон, черный грузовик Кая с затемненным рисунком, напоминающим узоры, что он набивал людям на кожу; такой же темный, но куда более запыленный пикап Энсона; «Range Rover Линка; грузовик Шепа с логотипом Colson Construction; и внедорожник, который я уже давно узнавал с первого взгляда.

Я высматривал его по всему городу. Как и ту самую девушку с волосами, сверкающими на солнце всеми цветами радуги. Пальцы крепче сжали руль.

Все во мне спорило – стоит ли заходить, зная, что Элли там. Но в итоге победило предвкушение. Я был, как наркоман, ждущий новую дозу, зная, что она уже рядом.

Я заглушил мотор, а Кили уже отстегивала ремень в своем бустере.

– Как думаешь, я смогу покататься после ужина?

Я засмеялся, обходя машину, чтобы помочь ей слезть.

– Ты ведь уже каталась утром.

Кили посмотрела на меня снизу вверх с сияющей улыбкой.

– Два раза лучше, чем один.

Она спрыгнула, и я легко поймал ее и поставил на землю.

– Посмотрим, как долго продлится ужин.

– Пааап, он всегда длится вечно.

И ведь не соврала. Семейные ужины Колсонов всегда начинались рано, потому что заканчивались поздно. Но я не променял бы это ни на что. Это было все то, чего я не имел в детстве, и все, что хотел подарить Кили. Да, я не смог дать ей полноценную семью с двумя родителями, но хотя бы у нее было это.

Словно напоминая мне об этом, Кили сорвалась с места и помчалась к крыльцу дома, где я жил с двенадцати лет и до колледжа. Белый фермерский дом с верандой по всему периметру, качелями и креслами-качалками выглядел, как из уютного фильма. Я-то знал, что он уже порядком изношен годами, но Нора и Лолли никогда не позволяли, чтобы хоть одна трещинка проступила сквозь краску.

Кили распахнула дверь, едва я поднялся на крыльцо. Изнутри сразу вырвались голоса и смех. Ей не нужно было приглашение – она знала, что всегда здесь желанна. И это было тоже подарком.

– Подружка! – завопила она и понеслась к Элли.

Я застыл, наблюдая, как все разворачивается. Дочь влетела в объятия Элли, косички развевались за спиной. Элли широко улыбнулась, ее бледно-зеленые глаза засияли, увидев Кили. У ее ног радостно прыгал Гремлин. Элли переоделась с нашей прошлой встречи, и стало еще хуже – куда мучительнее, чем в том дурацком пегакорновом свитшоте без брюк.

На ней была короткая плиссированная юбка в теплых оранжевых и коричневых тонах, рваные в паре мест колготки, сквозь которые проглядывала загорелая кожа. Мне хотелось просунуть руку под юбку и разодрать эти колготки к черту. Но сапоги на каблуке – оставил бы. Это были не совсем ковбойские сапоги, но близко, а с белым облегающим свитером-гольфом, из-под которого мелькал кусочек плоского живота, она будто смешала Нью-Йорк и Спэрроу-Фолс в нечто особенное, только ее.

Кто-то толкнул меня в бок, протянув бутылку пива.

– Ты слюни подотри.

Я зыркнул на Кая, взял бутылку и снова уставился на своих девочек – ровно в тот момент, когда Элли подхватила Кили и закружила. Та захохотала, а Гремлин залаял.

Мои девочки.

Опасно было даже думать так, но я не мог остановиться. Потому что это казалось… правильным.

– Похоже, они нашли общий язык, – усмехнулся Кай.

– Не начинай, – проворчал я.

Его губы дернулись в тени щетины, и татуировки на шее будто ожили.

– А что я сказал?

– Ты прекрасно знаешь что.

– То, что твоя соседка ладит с дочерью и что ты не можешь отвести от нее глаз?

Я оторвал взгляд от Элли, но это было больно. Как будто отрывал что-то, намертво приклеенное.

Кай рассмеялся.

– Чувак, ты в полном дерьме.

– Язык, Кайлер, – резко осадила его Нора, подходя ближе.

Он поморщился.

– Ладно.

Нора одарила его укоризненным взглядом и крепко обняла меня.

– Соскучилась. Ты слишком много работаешь.

Я обнял ее в ответ.

– Прости, мам. Скоро все уляжется, туристический сезон почти закончился.

Она отстранилась, но удержала меня за плечи, вглядываясь в лицо.

– Знаешь, тебе не за что извиняться. Я просто переживаю.

– Ему нужен вечер в городе, – крикнула с кухни Лолли, потягивая какой-то коктейль с зонтиком.

– Лолли… – предупредил я.

– Что? – ее голос был полон притворного удивления. – Разве я не могу предложить внуку расслабиться? Между прочим, я тут над одним особым рецептом работаю…

– Ты меня потеряла на слове «особый», – отрезал я.

С дивана, где рядом с Энсоном сидела Роудс, донесся ее смех.

– Лолли подсадила половину йогов на свои «особые» брауни. Две девчонки приходили ко мне вчера в Bloom, спрашивали, есть ли у меня что-нибудь из этой «хорошей партии».

Фэллон едва удерживалась от смеха.

– Жду следующего занятия с нетерпением. Все так рьяно будут тянуться в позе «собака мордой вниз», что, кажется, и лаять начнут.

Нора смерила Лолли тяжелым взглядом.

– Видишь, к чему приводит твое влияние?

– Я попробую твой особый рецепт! – радостно вставила Кили.

Я бросил на Лолли взгляд, от которого она должна была бы съежиться. Но вместо этого она лишь рассмеялась и направилась к Кили и Элли:

– Как насчет помочь мне придумать идею для алмазной мозаики Элли? Надо же сделать ей одну теперь, когда она в новом доме.

– Будто это меньшее из зол, – пробормотал Шеп и сделал глоток пива.

Тея, сидящая на подлокотнике его кресла, хлопнула его по груди:

– А мне нравится наше алмазное творчество.

Шеп уставился на нее:

– У нас в теплице тыквы в форме члена.

– Лично я предпочитаю называть их «тыквенные фаллосы», – вмешался Кай, закидывая в рот дольку красного перца с соусом. – Звучит благороднее.

Фэллон вытаращилась на него:

– Серьезно?

– А что не так с «тыквенными фаллосами»? – невозмутимо уточнил Кай.

– Это лучше, чем «хоккейные члены», – вставил Линк, протягивая Арден тарелку и опускаясь рядом с ней на каминный порог.

– Думаю, ты хотел сказать «клюшечный член», – поправил его Кай.

Я поднес руку к переносице, пытаясь подавить стон:

– Кто-нибудь, спасите меня.

– А что такое «клюшечный член»? – пропела Кили.

– Ненавижу вас всех, – пробормотал я.

– Папа, – очень серьезно сказала Кили. – Мы не используем слово на «н».

– Вот умница, – похвалила ее Лолли. – Никаких слов на «н». Но в выражении фаллических форм нет ничего плохого. Это помогает раскрывать сексуальные чакры.

Элли едва сдержала смех, ставя Кили на пол:

– Я вообще хочу знать, что такое сексуальная чакра?

– О, дорогуша, мы над этим поработаем. Это твоя сакральная чакра. Немного моего психоделического чая – и мы тебя как следует раскроем. А потом заглянем в ковбойский бар или в Sagebrush.

– Лолли, – процедил я сквозь зубы. И дело было не только в том, что я не хотел, чтобы моя шестилетняя дочь завтра в школе болтала про клюшечные члены и сексуальные чакры. Просто я ревновал. Одна мысль о том, что Элли будет веселиться с кем-то, кроме меня, сжимала все внутри тугим узлом.

– То, что ты зануда, не значит, что остальные обязаны быть такими же, – парировала Лолли.

Элли лишь покачала головой:

– Не думаю, что смогу за тобой угнаться, Лолли.

– Поверь, – крикнула Фэллон, – не сможешь.

– Зато повеселишься от души, – подмигнула Лолли, покачивая бедрами в каком-то странном танце.

В этот момент зазвонил мой мобильный, и я никогда еще не был так рад помехе. Вытянув его из кармана, я увидел на экране имя Габриэля и смахнул пальцем, принимая вызов:

– Прошу, спаси меня от безумия моей семьи.

Габриэль на секунду замолчал, и все внутри у меня напряглось.

– Что случилось? – спросил я, выходя из гостиной и направляясь по коридору.

Габриэль откашлялся:

– Это насчет твоего отца. Он у нас в камере.

22

Элли

Казалось, все мое тело было настроено на Трейса. Я не могла не замечать каждого его движения. Мгновение, когда зазвонил его телефон. Момент, когда разговор принял иной оборот.

Я видела, как напряглись его плечи, как мышцы застыли тяжелыми блоками камня. Как он воздвиг щиты, говоря с кем-то на другом конце провода. И не смогла удержаться от того, чтобы пойти за ним по коридору.

Возможно, это делало меня навязчивой сталкершей, но я испытывала острую потребность помочь. Снять груз, который давил на него, так же, как он не раз помогал мне.

– Буду там, как только смогу, – сказал Трейс, стоя ко мне спиной, заканчивая разговор. Но вместо того чтобы развернуться и уйти, как собирался, он замер, сжимая телефон в руке. Его дыхание было прерывистым, резким, будто каждый вдох давался с трудом.

Я следила за каждым его вдохом и выдохом, пальцы зудели от желания протянуть руку и коснуться его. Хотелось сказать, что все будет хорошо, хотя я и не знала, что случилось.

– Трейс?

Мышцы на его спине напряглись еще сильнее, он не двинулся сразу. Я ощущала, как он возводит между нами все новые стены. Каждый кирпич, которым он укреплял этот барьер, отдавался во мне, как удар, но я понимала, что не могу это остановить.

Наконец он повернулся, лицо ничего не выдавало.

– Мне нужно в участок.

Я сжала кулаки, ногти, выкрашенные на днях в лавандовый цвет, впились в ладони.

– Что случилось?

– Дело, – сухо сказал он.

– Какое дело?

– Это дела департамента шерифа.

Его слова резанули, но я знала, что скрывалось за ними. За последние недели Трейс раскрылся передо мной – понемногу, по крохам. Я собирала эти осколки в картину, которая, возможно, показывала больше, чем он хотел бы. Но я все равно видела.

Я смотрела на него, не отводя взгляда.

– Если тебе нужна помощь, если нужен кто-то, на кого можно опереться, – это нормально. Это не слабость. Это делает тебя человеком.

В челюсти у него дернулся мускул.

– Элли…

– Позволь мне быть рядом. Так же, как ты был рядом со мной.

Он сжал зубы, но сделал шаг в мою сторону. Этого было достаточно. Я подошла сама и вплела пальцы в его ладонь, крепко сжала, приглашая разделить со мной груз, что он нес.

– Габриэль арестовал Джаспера. Он в изоляторе.

Я резко втянула воздух.

– За что?

Трейс сглотнул.

– Габриэль разогнал вечеринку в Meadows. Там были наркотики. Джаспер стоял у трейлера неподалеку, явно под градусом.

– Это нарушает его условно-досрочное? – тихо спросила я.

В каком-то смысле это было бы даже облегчением. Джаспер вернулся бы в тюрьму, и Трейс хотя бы на пару лет был бы от него свободен.

– Габриэль проверяет. У каждого условно-досрочного свои условия. Но его тестируют на наркотики. Если результат положительный – точно вернется.

Может, это было неправильно, но я надеялась, что он покажет положительный результат на все, что только возможно. Мне было все равно. Я и не притворялась, что я святая, – я сделала бы почти все, лишь бы оградить Трейса от той боли, что на него сейчас обрушивалась.

– Хочешь, я пойду с тобой?

Губы Трейса дрогнули, будто он попытался улыбнуться.

– Ты что, тайный агент?

Я выдохнула, будто смеясь.

– А могла бы. Наверное, у них есть классная форма.

Трейс тихо усмехнулся, хоть и без особого задора.

– Разочарую, но большинство агентов, которых я знаю, носят безликие мешковатые костюмы.

– Черт.

– Все равно уверен, ты бы и в этом выглядела хорошо.

Я почувствовала, как вспыхнули щеки, но не отвела взгляд.

– Могу подождать тебя в кабинете или в машине. Главное, чтобы ты знал, что я рядом.

Он посмотрел на меня долго.

– Для меня это много значит. То, что ты предлагаешь.

Я могла бы ждать его хоть двадцать часов, лишь бы он знал, что не один.

Его взгляд скользнул по коридору.

– Можешь остаться с Кили? Если я не вернусь к ужину?

Я едва удержалась, чтобы не вздрогнуть. Это был новый уровень доверия.

– Конечно.

Трейс чуть кивнул.

– У Норы есть запасные ключи и детское кресло, если понадобится.

– Разберемся. Напиши, если что-то нужно.

Он сжал мои пальцы, потом отпустил и уже был на ходу. Заглянув в гостиную, сказал:

– Вызов. Вернусь, если получится. Килс, Элли останется с тобой, если задержусь.

Кили мгновенно повернулась ко мне, глаза загорелись.

– Девчачьи посиделки?

– А как же. Можем сделать маски для лица.

Кили радостно закружилась на месте.

– Приятно знать, что меня будут ждать, – пробормотал Трейс с оттенком улыбки.

– Береги себя, – прошептала я.

– Все будет в порядке. – И он ушел.

Я не была так в этом уверена. Не верила в его слова. Потому что Джаспер поднимал на поверхность воспоминания, с которыми Трейс, возможно, так и не разобрался.

Когда я вернулась в комнату, все смотрели на меня. Я оглянулась через плечо, наполовину ожидая увидеть за собой огромного зеленого инопланетянина или медведя, но там не было ничего.

– Что?

Фэллон улыбнулась.

– Трейс нечасто доверяет Кили кому-то.

Шеп поднял бокал пива в мою сторону.

– И «нечасто» значит, что он прогоняет минимум две разных проверки биографии, требует пять рекомендаций и прячет няньку-камеру каждый раз.

Я невольно приоткрыла рот.

– Серьезно?

– Каю до сих пор не разрешают оставаться с ней наедине, – с удовольствием добавила Фэллон.

– Эй, Кили любит своего дядю Кая. Правда, Килс? – встал на защиту Кай.

Кили плюхнулась на диван.

– Ты мой самый любимый! Помнишь, когда ты разрешил мне разрисовать себе руки татуировками?

Фэллон, смеясь, прижалась к Каю.

– Вот поэтому Каю и не доверяют сидеть с ней одному.

– Это были смывающиеся маркеры. Не понимаю, чего все так переполошились, – проворчал Кай. – И вообще, у моей Килс талант. Может стать крутым тату-мастером.

Он знал, о чем говорил: его работы прославились по всему миру, и люди приезжали издалека, чтобы попасть к нему на прием.

Фэллон покачала головой.

– Ты оставил ее спать с этим. Маркеры отпечатались на простынях и въелись в кожу так, что Трейс неделю не мог их отмыть.

Кай лишь пожал плечами.

– Ну, была немножко хулиганкой неделю. И что?

Я могла только представить себе реакцию Трейса на эту историю.

В этот момент в комнате раздался сигнал входящего сообщения, и Фэллон достала телефон из сумки. Прочитав, нахмурилась.

Кай сразу уловил перемену в ее лице.

– Что случилось?

– Ничего. Просто обновление по делу.

Хотя Фэллон и не работала в полиции, она часто сотрудничала с ними как соцработник службы опеки. Я уже успела понять, что, хотя она, возможно, самая мягкая из Колсонов, в душе она еще та боевая. И каждый ребенок, оказавшийся на ее пути, становился от этого только счастливее.

Кай напрягся.

– Только скажи, что ты не поедешь сегодня вечером в Pines.

Название зацепило мой слух.

– Что это? Pines?

Арден поморщилась.

– Неблагополучный район, на отшибе.

– Там много наркотрафика, – добавил Энсон.

Вся осанка Кая изменилась, когда он уставился на Фэллон. Его татуированные пальцы побелели, сжимая бутылку, а в челюсти бешено заходила жилка.

Фэллон подняла на него взгляд.

– Не надо.

– Это небезопасно, – выдавил Кай сквозь зубы.

– Это моя работа. И я не могу все время ходить с огромной тенью за спиной. Я знаю, что делаю. Поверь мне, – попросила Фэллон.

– Я бы доверил тебе свою жизнь, – не раздумывая сказал Кай. – Всем остальным я не доверяю.

Вот оно. То, что я чувствовала с самого момента, как познакомилась с Фэллон. Она – единственная, кого Кай по-настоящему подпускал к себе.

В ее взгляде что-то изменилось. Она зацепила его мизинец своим и слегка сжала.

– Я сегодня никуда не поеду. Это просто кое-что, что мне нужно будет проверить завтра.

Тело Кая чуть расслабилось.

– И ты возьмешь с собой помощника шерифа?

Фэллон тяжело вздохнула.

– Да, возьму помощника.

Мизинец Кая еще раз крепко сжал ее палец и отпустил, передав какой-то тихий, понятный только им двоим сигнал.

– Так, – хлопнула в ладоши Нора, – хватит препираться. Ужин готов.

– Это называется мутить воду, – бросил Кай, поднимаясь.

– Кайлер Блэквуд, я тебя еще накажу. Не думай, что не сделаю этого, – окликнула его Нора.

Он лишь рассмеялся и направился к столу, но я преградила ему путь.

– Кай?

– Что такое, ромашка?

Я тихо засмеялась.

– Хотела попросить тебя кое о чем.

– Тебе нужна татуировка?

Я покачала головой.

– У меня стойкое отвращение к иглам.

– Вы с Фэл такие обе.

– Я хотела спросить… может, у тебя найдется время для занятий по самообороне или смешанным единоборствам?

Выражение лица Кая снова переменилось. Оно стало оценивающим, как у хищника, который высматривает слабые места. Только я знала, что нападать он не собирается. Тут было что-то другое.

– Чего именно ты хочешь?

Я сглотнула, обдумывая вопрос.

– Я хочу чувствовать себя сильной.

Больше всего на свете я хотела именно этого. Чувствовать, что могу постоять за себя и не только словами. Что смогу подкрепить их делом.

– Это мы устроим. Завтра, в пять?

– Так просто? – удивилась я.

Один уголок его рта приподнялся.

– Сделаю из тебя машину для надирания задниц.

– Кайлер Блэквуд, – снова крикнула Нора, – ты наказан.

– Баночка для штрафов, Кай-Кай, – добавила Кили.

Кай покачал головой.

– Всегда был белой вороной.

Только я знала, что это совсем не так.

Воздух был полон смеха, пока Шеп рассказывал историю о том, как Лолли обыскали в аэропорту из-за футболки с надписью «Go Green» и рисунком конопляного листа вместо символа переработки.

Мой телефон пискнул, и я сунула руку в карман юбки, чтобы достать его. Он пискнул снова, прежде чем я успела это сделать, а затем зазвонил.

Я быстро заглушила звонок, глядя на незнакомый номер на экране. По спине прошел холодок – словно скользкие щупальца незнакомого морского чудовища проникли внутрь. Я поднялась на ноги, пробормотав, что скоро вернусь. Уже на пути к задней двери телефон зазвонил снова.

Тот же незнакомый номер.

Пальцы сильнее сжали устройство. Может, это Трейс? Вдруг он звонит с городского телефона в участке?

Я нажала «Принять» и поднесла трубку к уху, выходя на заднюю веранду и прикрывая за собой дверь.

– Алло?

– Элеонор.

Все во мне сжалось от звука голоса Брэдли.

– Тебе нужно перестать мне звонить.

Может, ему просто нужно было это услышать. Понять, что между нами все кончено.

– Перестань играть, – процедил он.

Я вцепилась в телефон крепче.

– Я не играю. Я говорю, что все кончено. Надеюсь, ты сможешь разобраться со своими проблемами и найти кого-то, с кем будешь счастлив. Но это точно не я.

Я уже отняла телефон от уха, чтобы завершить звонок, но услышала, как он кричит в трубку:

– Думаешь, можешь просто выкинуть меня, ты, маленькая…

Я оборвала звонок, но не могла отвести взгляд от экрана. Я могла по пальцам пересчитать, сколько раз слышала, чтобы Брэдли ругался. Он всегда считал, что моя привычка вставлять крепкие словечки – ужасно некрасиво. Наверное, оставлять их в своей речи было моей маленькой формой протеста.

Новый вызов. Тот же номер. Я проигнорировала его и заблокировала. Завтра поменяю номер. Полностью отрежу доступ. Так будет лучше для нас обоих.

Я услышала, как открылась дверь за спиной, но не повернулась. У меня не было сил натянуть нужную маску для того, кто бы это ни был. Я успела надеть лишь одну за другой, пока шаги приближались.

– Все в порядке?

Конечно, это был Линк. Он всегда проверял, все ли со мной. Настоящий старший брат.

Я обернулась, изобразив легкую улыбку.

– Ага. Ты уже доел десерт?

Прищуренные глаза Линка ясно давали понять, что он не отстанет.

– Кто звонил?

– Никто, – слишком быстро ответила я.

– Эл Бел…

– КонКон. – Мы оба умели пользоваться оружием детских прозвищ. В детстве я не могла выговорить «Линкольн», поэтому он стал для меня КонКоном – к великому раздражению отца. Филип Пирс терпеть не мог прозвищ. «Мы дали тебе определенное имя не просто так. Не порть его, Элеонор».

Сейчас Линк не улыбнулся на это воспоминание.

– Не отталкивай меня.

Я выпрямилась.

– Я и не отталкиваю.

– Элли, ты почти не разговаривала со мной с тех пор, как переехала в свой новый дом.

Плечи поникли, и сопротивление улетучилось.

– Прости.

– Тебе не за что извиняться. Просто скажи, что происходит.

В его голосе прозвучала такая мольба, что у меня едва не треснуло сердце. Я шагнула вперед и крепко обняла брата за талию.

– Ты слишком большой, – пробурчала я.

Линк рассмеялся, отпуская меня.

– Может, это ты слишком маленькая.

Я бросила на него укоризненный взгляд и прислонилась к перилам веранды, позволяя ночи укрыть себя, словно мягким одеялом.

– Готова поговорить? – осторожно спросил он.

Я не была готова. Не обо всем. Линк слишком глубоко был замешан во все это. Все казалось одним большим клубком, который я пока не могла распутать. Но и закрываться от него не хотелось.

– Я просто пытаюсь научиться стоять на своих двоих, – сказала я правду. Пусть не всю, но суть.

Линк нахмурился, изучая меня.

– По-моему, ты уже это делаешь.

– В первую же ночь я чуть не спалила дом.

Глаза Линка распахнулись.

– Ты что?

Я подняла руки, успокаивая его и про себя радуясь, что у меня нет будущей золовки, которая бы тут же пересказала все жениху.

– Все в порядке. И с домом тоже. Купила новую плиту, теперь все хорошо.

– Элли…

– Что? – перебила я. – Хочешь, чтобы я переехала? Жила у вас с Арден в новом доме, когда вы переедете, чтобы ты мог присматривать за мной? Никогда не училась готовить, потому что вдруг что-то спалю? Ты уже вселил меня по соседству с шерифом без моего ведома.

Он помолчал, прежде чем ответить:

– Тебе нужно пространство, чтобы оступаться.

Из меня вырвался долгий выдох, потому что я поняла – он понял.

– Именно.

– И, возможно, я немного задушил тебя своей заботой.

Я изогнула губы в улыбке и показала пальцами крошечный зазор.

– Совсем чуть-чуть.

Он хохотнул.

– Арден сказала, что я перегибаю.

– Я тебе говорила, что люблю твою невесту? – спросила я.

Линк расплылся в улыбке.

– Она беременна.

Я застыла, вцепившись в перила.

– Что? – выдохнула я.

– Двойней. Мы хотели рассказать всем сегодня.

Я отпустила перила и бросилась к брату.

Он рассмеялся, подхватил меня и закружил.

– Хорошая новость?

– Лучшая, – прохрипела я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

– Эй, – сказал Линк, ставя меня на землю. – Без слез.

– Это радостные, – всхлипнула я. – Просто… вы заслужили это. Каждую каплю этого счастья.

– Им повезет, что у них будет такая тетя, как ты, – прошептал Линк.

– А еще больше им повезет, что у них будет такой отец, как ты.

Он крепко сжал мои плечи.

– Я дам им все, чего у нас не было. Любовь, в которой они никогда не усомнятся. Веселье и хаос. Краски. Уверенность, что их примут такими, какие они есть.

Каждое слово было, как удар ножа, но ножа, сделанного из радости. Я не знала, как удержать в себе такие противоположности, но каким-то образом удерживала.

– Я знаю, что так и будет.

И правда знала. Мне оставалось только надеяться, что и я смогу найти для себя то же самое.