Текст книги "В погоне за убежищем (ЛП)"
Автор книги: Коулс Кэтрин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)
4
Элли
Я пряталась за шторой, как какая-то помешанная сталкерша, наблюдая, как Трейс уходит по дорожке. Он замедлил шаг, поднося телефон к уху. Я не упустила, как при этом напряглись его бицепсы. Взгляд сам скользнул по линии мышц, и я тут же представила, с какой легкостью он мог бы меня поднять. Как он мог бы… Стоп. Нет. Нет-нет-нет.
Я не собиралась туда идти. Это была территория, свободная от мужчин. И такой ей следовало оставаться еще долго. Я слишком хорошо знала, почему. Причин было бесконечное множество. Так почему я все еще стояла тут, как дура?
Но взгляд все равно продолжал вырисовывать карту на его широкой груди, когда он повернулся к своему дому. Темноватая полоска волос, мощные плечи...
Я резко отдернула себя от окна.
– Хватит, Элли. Не будь дурой.
Разговаривать с собой, наверное, не самый здоровый признак, но лучше уж так, чем пускать слюни на мужчину, который каждый раз смотрит на меня с подозрением, будто я дикая зверушка, способная в любой момент вцепиться в горло. Может, он и не так уж ошибается.
Я направилась на кухню, но сквозь запах гари вдруг прорезался другой аромат. Я втянула воздух носом. Сандал... и черный перец?
Я прижала к лицу ворот футболки и вдохнула глубже. Запах чуть не сбил меня с ног. Землистый, живой, неожиданный. Совершенно в духе Трейса.
Я тут же отпустила ткань.
– Ты что, теперь и нюхаешь его?
Ну и дура. Заставив себя войти глубже в дым, я решила, что это сожжет всю эту ароматную магию к чертовой матери.
Натянув единственные резиновые перчатки, что у меня были, я принялась за уборку. Внутренности духовки пришлось отложить до завтра – нужно было купить нормальные средства и вызвать мастера, чтобы он убедился, что пожар не повредил ничего важного. Если понадобится – поменяю плиту. Только бы миссис Хендерсон не узнала, что я едва не устроила пожар в ее доме в первую же ночь. Не лучшая репутация.
Я как раз закончила мыть пол, залитый пеной из огнетушителя, когда телефон пискнул, перебив поп-мелодию, под которую у меня еще держалось хоть какое-то веселое настроение. Я прислонила швабру к столешнице и пошла в гостиную. Если Трейс успел настучать брату – я закидаю его дом яйцами.
Я отключила телефон от колонки, выключила музыку и открыла мессенджер. Увидев имя отправителя, я ощутила, как желудок провалился. Открыла сообщение и увидела череду непрочитанных – сначала извинения, обещания, что такое больше не повторится, потом – обиженные упреки, и в конце – злость.
Брэдли: Ты разрываешь помолвку, чтобы переехать в какой-то захудалый домишко посреди глуши?
По спине пробежал холодок, ладони вспотели. Я почувствовала себя куда более уязвимой, чем тогда, стоя на кухне в одном нижнем белье перед Трейсом. Это была наживка. Очередная попытка спровоцировать хоть какую-то реакцию, когда все предыдущие провалились.
Я не говорила Брэдли, куда уехала, но догадаться, что я у Линка, было несложно. Да и не в первый раз он следил за мной. Тот водитель, которого он «подарил» мне в Нью-Йорке, докладывал обо всех моих передвижениях. Когда я случайно наткнулась на подборку писем, подтверждающих это, я не сказала ни слова. Просто продолжала играть роль послушной невесты. Больше нет.
Я не позволю Брэдли победить. Он и так забрал у меня слишком много. Хотя нет – не забрал. Я отдала. Отказалась от всех своих настоящих черт – ради отца, ради будущего мужа. Углубилась в ту версию себя, которую от меня ждали. И теперь даже не помню, куда спрятала настоящую.
Раздался звонок в дверь. Я вздрогнула, выронила телефон. Ругнулась. Где-то внутри надеялась, что он разбился – может, я бы тогда стала одним из тех людей, кто живет без этого чертового устройства.
Подняла его – не повезло. Работает. А звонок прозвучал снова. Я подумала, что, возможно, придется набрать 911. Разблокировала экран и ввела три цифры, на всякий случай.
– Кто там? – крикнула я.
– Firehouse Pizza. Доставка, – отозвался молодой мужской голос.
– Я ничего не заказывала.
– Это подарок. От соседа. Вегетарианская пицца.
Я застыла. В носу защипало. Осторожно отперла дверь и открыла. На пороге стоял парень, лет семнадцати, не больше. Его взгляд скользнул по мне и задержался на ногах. Я вспомнила, что на мне только футболка.
Я поморщилась, щеки вспыхнули.
– Простите. Я, э… не ждала никого.
Парень усмехнулся.
– Мне извиняться не надо. Всегда рад, когда красивая девушка открывает дверь в одной футболке. – Один уголок рта поднялся выше. – Особенно когда эта футболка подозрительно похожа на ту, что носит шериф Колсон.
Черт. Вот только слухов о том, что я сплю с шерифом, мне не хватало. Особенно чтобы Линку или всей семье Колсонов кто-то шепнул.
– Это не то, что ты подумал.
– Конечно, – хмыкнул он.
– У меня плита загорелась, и… неважно. Долгая история.
Он рассмеялся.
– Надеюсь, пицца поможет. Я Стив. Добро пожаловать в Спэрроу-Фоллс.
– Спасибо, – пробормотала я.
– В пределах города доставка бесплатная. И у нас есть не только пицца и паста, и салаты, и все, что душа пожелает. Я еще положил брауни – в честь новоселья.
От этого слова по спине снова побежали мурашки. Я оглядела улицу – вроде никого.
– Прости, – сказал Стив, поморщившись. – Наверное, это звучит странно, если ты не из маленького городка. Ты ведь не местная?
Я покачала головой.
– Нью-Йорк.
– Город?! – пискнул он.
– Манхэттен. Всю жизнь там жила. – И эта жизнь оставила больше шрамов, чем я готова признать.
– Ого. Подожди… ты ведь сестра Линка?
Ну конечно. Мой брат уже успел внедриться в местную подростковую сеть.
– Я.
– Он крут. Заплатил мне сотню, чтобы я отвез пиццу Арден, когда она болела. Вот это уровень.
Теперь рассмеялась я. И этот смех сбросил напряжение, которое висело на плечах.
– Он не против взяток.
– А я – очень даже за.
– Обязательно передам.
– Спасибо. – Стив улыбнулся обворожительно. – Если понадобится экскурсия по городу, заходи в пиццерию, позови меня.
– Учту. – Я взяла коробку из его рук. – Спасибо тебе.
– Всегда пожалуйста. Звони, если что.
– Позвоню.
Я закрыла дверь и заперла засов. Воздух наполнился ароматом сыра и овощей. Живот заурчал, и в носу снова защипало. Трейс наверняка звонил в пиццерию сразу после того, как ушел. Захотел исправить хоть что-то из того, что пошло не так.
Это был простой жест. Без роскоши, как у Брэдли. Без показных подачек, как у отца. Просто доброта. Попытка скрасить трудный день на новом месте. Но для меня это значило больше, чем все дары и извинения прошлого.
Вдруг мне расхотелось есть пиццу. Хотелось сохранить ее, оставить как реликвию, чтобы помнить, что я чувствовала в этот момент. Живот снова заурчал в знак протеста.
– Ладно, ладно, – пробормотала я.
Я понесла коробку на кухню и поставила на стол. Комната все еще пахла гарью, но есть было больше негде. Я приподняла крышку, сделала снимок пиццы. Не для соцсетей, не чтобы кому-то отправить. Просто чтобы запомнить.
Я еще не успела сесть, как телефон снова пискнул.
Брэдли: Пицца? Серьезно? Не уверен, что тебе по карману такие калории.
У меня похолодела кровь. Аппетит исчез моментально.
5
Трейс
Я потянулся за кружкой и залпом сделал пару глотков. На сегодня в мире не существовало нужного количества кофеина. Я ворочался до глубокой ночи, все думая о новой соседке. А когда наконец вырубился, она пришла ко мне в снах – в таких, на которые лучше не смотреть слишком пристально.
Телефон пискнул, и я потянулся за ним.
Коуп изменил название чата на «У кого есть свободные?»
Я нахмурился. Что за хрень?
Коуп: Птичка на хвосте принесла, что Трейс вчера устроил стриптиз.
Моя хмурая мина превратилась в полноценную гримасу. Маленькие города…
Кай: Под «птичкой» ты, конечно, имеешь в виду одну из подружек Саттон, да?
Он был прав. Улица кишила мамами, у одной сын был как раз в возрасте Луки. В следующий раз, как увижу, что она едет тридцать в зоне двадцать пять – выпишу штраф.
Роудс: Прошу прощения, я все еще перевариваю сам факт стриптиза.
Фэллон: Нет, вы что. Тут и «стриптиз», и «Трейс» в одном предложении. Это уже перебор.
Господи. Неужели мои братья и сестры правда думают, что я настолько зануден?
Я: Там был пожар.
Кай: И ты тушил его своей футболкой?
Я: Это долгая история.
Коуп: Всегда так. 😉
Я: Ты ужасен. Мне надо проверить, как там Кили.
Арден: Лолли бы тобой гордилась, Ти-мани!
Фэллон: И помни – принимай верные решения. Если кто попытается снять твои стринги, просто скажи «нет».
Шеп: Вот этой картинки мне точно не хватало в голове.
– Паааааап! – раздался мой любимый голос, как самонаводящийся снаряд. Только на этот раз за ним последовали такие топающие шаги, что я невольно напрягся, потому что шестилетняя девочка не должна звучать, как табун.
– Кили, напомни-ка, что у нас по поводу бега по лестнице? – крикнул я, прежде чем она появилась.
– Нельзя, потому что могу упасть и ушибиться! – отозвалась она.
– Верно. Так что давай пробовать следовать правилам, ладно? – Я всегда старался быть с ней мягким, но безопасность – прежде всего. Отложив телефон, я зажал переносицу. День обещал быть долгим, а еще даже восьми не было.
– Но это было срочно! – Кили влетела в кухню, остановившись в новом проеме. Шеп и его бригада снесли все до голых стен и построили заново, смешав современность с духом старого дома. Только вот я сейчас думал не о том, как классно вышел ремонт. Я смотрел на прическу моей дочери.
Она выдала мне виноватую улыбку.
– Кажется, я накосячила.
Мне пришлось приложить все усилия, чтобы не выдать панику. Сегодня она решила пойти дальше обычного – заплела себе косички. Одна ушла вбок, другая торчала вверх, как у Пэппи Длинныйчулок, благодаря гелю, который она явно раздобыла.
Губа Кили задрожала.
– Ты можешь это починить?
Вот блин.
Это каждый раз било по мне как молот. Неважно – содранное колено или потерянная игрушка. Я не выносил, когда Кили расстраивалась. Бросил взгляд на часы и едва не выругался вслух. У нас восемь минут до выхода.
– Я справлюсь, – пообещал я. Хотя сам в это не верил. И Фэллон, и Роудс пытались меня научить заплетать волосы, но пальцы у меня не слушались. В лучшем случае у меня выходили простенькие косы. И то – кое-как.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – Кили чмокнула меня в щеку и шлепнула щетку на стол.
Я развернулся на стуле и оценил масштаб бедствия. Это будет непросто. Я попытался снять одну из резинок – чуть палец не оторвал. Она щелкнула и больно врезалась в кожу.
– Пап, быстрее! Мы опаздываем!
Я прекрасно это знал. Пот ливанул по лбу, как будто я обезвреживал бомбу. Когда я наконец снял резинку, коса не расплелась.
– Сколько геля ты использовала?
– Только половину бутылки, – ответила она, успев стащить у меня кусок бекона.
Господи.
Я схватил щетку и начал осторожно распутывать волосы.
– Ай! Ай-ай-ай!
– Прости. Просто немного запуталось.
Я даже подумал сунуть ей голову под кран, но времени не было. Работал как мог, пока часы безжалостно отсчитывали минуты. На отметке «три» мне удалось уложить волосы в две кривоватые, но приемлемые косички.
– Готово. Вперед, – сказал я, поднимаясь.
Кили потрогала волосы.
– Они не веселые.
Я схватил ее рюкзак и ланчбокс.
– Веселые?
– Ну… они должны быть веселые. Как будто они радуются.
– Радостные волосы, значит?
Кили закивала.
– Завтра попробуем сделать их радостными. А сейчас – бегом.
Ее губы поджались, в глазах вспыхнула обида, смешанная с грустью. И, черт возьми, от этого я снова почувствовал себя никудышным отцом. Кажется, я все время ее в чем-то подводил. Да, прическа – мелочь. Но она только подчеркивала все остальное. Например, то, что у нас с ее мамой так ничего и не вышло.
Мы подошли к двери. Кили уже выбежала, а я остановился, чтобы включить сигнализацию.
– Кили, подожди, – крикнул я.
Мысли о том, что мой биологический отец вышел из тюрьмы, не давали мне покоя. Я стал оглядываться по сторонам каждый раз, когда выходили из дома. Но стоило мне выйти на крыльцо, как я заметил ее – маленькие плечи Кили дрожали. Она сдерживала слезы.
Блядь.
– Доброе утро, семейство Колсон, – раздался мелодичный голос из-за забора.
Прекрасно. Теперь Элли увидит, какой я «отличный» родитель.
Я обернулся и заметил, как ее взгляд сразу упал на лицо моей дочери и тут же отразил тревогу. Большинство людей в такие моменты инстинктивно отступают, боясь детских слез как огня. Но не Элли. Уже через секунду она пересекала двор, направляясь прямиком к Кили.
– Что случилось, подружка? Тяжелое утро?
Кили кивнула, по щекам покатились слезы.
– У меня грустные волосы.
Эта фраза не имела никакого смысла, но Элли это не остановило.
– Ну что ты, грустные волосы – это недопустимо, правда?
Кили снова кивнула, и одна из резинок на косичке соскользнула и упала на каменные плитки дорожки.
– А как мы можем сделать их веселыми? – спросила Элли, глядя только на мою дочь.
– И-и-им нужна... бодрость.
– Я разберусь, – сказала Элли, стянув с запястья две резинки.
– Мы опоздаем…
– Папааа, ну пожааалуйста! Я не хочу грустные волосы!
Взгляд Элли метнулся ко мне, пальцы уже начали разбирать косички Кили.
– Сколько у нас есть времени, шеф?
Я скривился.
– Вообще-то я шериф, но... – мысленно прикинул: если превысить скорость на восемь километров… – Пять с половиной минут.
– Без проблем. Освобожу вас через четыре. – Пальцы Элли замелькали в волосах моей дочери, ловко собирая сначала два хвостика, а затем заплетая в узор, который я даже представить себе не мог. – Это рыбий хвост. Моя любимая прическа в детстве.
– А кто тебе их заплетал? – спросила Кили.
Невинный вопрос ударил как ножом. Я ни черта не умел в этом, а ее мать считала косички глупой тратой времени. В представлении Лии, проявление любви к дочери заключалось в том, чтобы записать ее в шестилетнем возрасте в программу по французскому.
В глазах Элли мелькнула тень.
– Мама… когда могла. Или няня.
– А мама говорит, что косички – это глупости.
Элли взглянула на меня, ища в моих глазах хоть какой-то отклик. Но я ничего не выдал.
– Наверное, это и правда глупости. Но они веселые. Мне нравится заплетать волосы. Смотри. – Элли наклонилась, чтобы Кили увидела тонкую косичку, уложенную у нее наподобие ободка.
Все в этой женщине было как произведение искусства. От аккуратной косички до одежды – вроде бы случайной, но идеальной. Широкие штаны оливкового цвета доходили до середины икры, открывая загорелую, подтянутую кожу. Белый топ без рукавов заканчивался ровно там, где начиналась резинка брюк, обнажая тонкую полоску кожи, которую мне безумно хотелось коснуться. А на шее – целая охапка ожерелий: красные, розовые, голубые, бирюзовые бусины – цвета, будто сотканные из самой Элли. Хотелось схватиться за них и притянуть ее к себе.
Блядь.
– Крутая у тебя косичка, подружка, – сказала Кили, сияя улыбкой.
Пальцы Элли летали по волосам, создавая узор, на который мне и трех часов бы не хватило.
– Спасибо. Она заставляет меня чувствовать себя принцессой, которая прячется от всех.
– А я могу быть тайной принцессой? – спросила Кили, в голосе уже не грусть, а восхищение.
– Думаю, ты уже ею являешься.
Кили захихикала:
– А что ты делала в доме миссис Хендерсон? Пряталась от злой королевы?
Уголки губ Элли дрогнули.
– На самом деле я теперь там живу.
– Правда?! – взвизгнула Кили.
– Правда. – Элли закрепила вторую косу и выпрямилась. – Две минуты в запасе, шеф.
– Шериф, – буркнул я.
Элли одарила меня широкой улыбкой, и черт бы побрал – она попала точно в грудь.
– Папа, смотри, какие у меня веселые волосы! – Кили закружилась, ее косички закрутились следом.
Моя девочка была счастлива. Это главное. И сделала ее такой Элли.
– Спасибо, – процедил я.
– Почему звучит так, будто тебе только что выдрали зуб мудрости? – усмехнулась она.
– Супербабушка говорит, он ворчит, потому что не ходит на танцы, – с готовностью добавила Кили.
Из Элли вырвался смех – обволакивающий, теплый, хрипловатый. Как шелк.
– Вот как? – ее глаза блестели. – Знаешь, я вчера устроила отличную танцевальную вечеринку под *NSYNC, пока ты не вломился ко мне.
– А что такое *NSYNC? – спросила Кили, явно сбитая с толку.
Элли театрально прижала руку к сердцу.
– Ты разбиваешь мне сердце! С этим надо что-то делать, подружка. Срочно займемся твоим музыкальным воспитанием.
– Господи, только не это, – пробормотал я.
Элли снова рассмеялась, и мне захотелось утонуть в этом звуке. Она протянула Кили ладонь для пятюни.
– За это – начнем прямо сегодня. Я составлю микс лучших хитов.
Кили подпрыгнула, вскидывая кулачки вверх:
– Танцыииии!
– Сначала в школу. Первый класс никого не ждет, – сказал я, в голосе уже проскальзывала суровость.
– Пока, Элли! – закричала Кили, мчась к моей машине. Я нажал на брелок, чтобы разблокировать двери.
– Пусть у тебя будет бодрейший день! – крикнула Элли ей вслед. – И спасибо за пиццу, шеф!
– Пожалуйста, – выдавил я, будто анаконда сдавила мне голосовые связки.
Но я не обернулся. Не позволил себе снова взглянуть на ту магию, что витала вокруг нее – дикую, непредсказуемую. Я уже видел такую.
Моя мать тоже когда-то читала мне сказки с голосами и интонациями, а потом стояла на крыше, уверяя, что умеет летать, как дракон из книги. С иглами в венах.
Детство научило меня одному: Магия того не стоит.
6
Элли
Похоже, моя эра глупенькой девчонки все еще не закончилась и я продолжала следить за каждым движением Трейса, пока он шел к своему внедорожнику. Во всем его облике читалась печаль и злость. В том, как он держал плечи, в том, как сжималась линия челюсти. Но я никак не могла понять – почему.
Будто я щенка у него отобрала, а не сделала милые косички его дочке. Может, он считал, что я нарушаю их личное время. Это было бы вполне объяснимо. Насколько я успела понять за пару ужинов с семьей Колсонов, Трейс делил опеку с бывшей. Видеться с дочерью только половину времени – должно быть тяжело. Но где-то внутри зудело подозрение: дело не только в этом.
Рев двигателя вырвал меня из раздумий. Кили махала из заднего сиденья, ее лицо сияло. Трейс мог быть сварливым, угрюмым, мрачным красавцем, но я бы ни за что не променяла эту улыбку Кили, даже если она давалась мне ценой его колючих взглядов и отрывистых слов.
Я помахала ей в ответ и направилась к тротуару. Когда внедорожник Трейса скрылся за поворотом, я оглядела улицу, выискивая что-то подозрительное. Не знаю, чего ожидала. Что Брэдли выскочит из-за кустов соседа? Вряд ли. Он бы не стал марать свои идеальные бежевые брюки.
Но я все равно смотрела. Перед глазами – обычное утро: пара спешит на работу, мама загружает в минивэн троих детей, седан проезжает мимо – вчера я видела, как мужчина выходил из дома на той стороне улицы. Ни Брэдли, ни частного детектива с телескопическим объективом.
Я выдохнула и пошла в сторону центра. Заснуть прошлой ночью мне так и не удалось. Удалось вырубиться только часа на три, после того как я обнаружила летучую мышь в гараже. Застыла с ней лицом к лицу, прижимая к груди бейсбольную биту.
Так что сегодня мне была нужна только одна вещь – кофеин. И побольше.
Ветер налетел неожиданно. Всего за пару недель температура в Спэрроу-Фоллс заметно упала, и я мысленно поблагодарила Арден, что та предупредила насчет слоев одежды. Я вытащила из сумки свитер и накинула его, продолжая путь в центр.
Улицы были почти пусты – туристический сезон заканчивался. Теперь по тротуарам бродили в основном местные, живущие своей обычной жизнью. Я проходила мимо книжного магазина Sage Pages, где пожилой мужчина как раз открывал двери. Он бросил мне улыбку и кивок.
– Доброе утро, – поздоровалась я.
– И вам! Хорошего дня! – крикнул он в ответ.
Поначалу мне было непросто привыкнуть к этой врожденной приветливости жителей Спэрроу-Фоллс. В Нью-Йорке на улице никто тебе не улыбался просто так. Даже если ты кого-то знал и то не факт.
Но сейчас мне это начало нравиться. Все ощущалось искренним. Как будто в этом городе ты никогда не остаешься один, даже если просто идешь по улице.
Я миновала несколько сувенирных лавок, бутиков и галерей, пока не добралась до цели. The Mix Up. Колокольчик звякнул над дверью, и шум заполнил уши – место было забито. Жители Спэрроу-Фоллс могли быть вежливыми, но дураками точно не были. Они знали толк в кофе и выпечке.
– Привет, Элли, – донесся до меня взволнованный, но знакомый голос.
Тея, с волосами, в которые теперь вплелись светлые пряди, металась по залу, лавируя между столами с подносом в одной руке и двумя тарелками в другой.
– Доброе утро. Вы тут, похоже, в огне, – сказала я, наблюдая с восхищением, как она разворачивается и не глядя расставляет еду.
– Мы тут зашиваемся. Студент, которого наняли, не пришел уже в третий раз за две недели, а кто-то внезапно заказал три дюжины сконов.
Тея управляла The Mix Up вместо своей будущей невестки Саттон, пока та с Коупом жили в Сиэтле на время хоккейного сезона. Но помимо этого Тея еще работала в цветочном магазине Bloom & Berry. Она наверняка была на грани.
– Хочешь, помогу? – предложила я.
Тея замерла и уставилась на меня.
– Серьезно?
Я пожала плечами.
– До трех у меня никаких планов. Загрузи меня работой.
– Касса или разнос еды?
Я оглянулась на длиннющую очередь к стойке.
– Давай я буду разноить. Главное – не больше двух тарелок за раз, не как ты.
Тея рассмеялась:
– Шеп все время удивляется, как это я до сих пор не залила себя с головы до ног. Хотя однажды все-таки опрокинула, когда он подкрался ко мне со спины. – Она метнула взгляд в сторону стола, где сидел ее парень.
Я улыбнулась:
– Озорник.
– Я всем это твержу, но никто не верит, – буркнула Тея.
Я была в городе меньше месяца, но уже поняла, что Шеп Колсон – местный любимчик. Из тех, кто всегда поможет, кто рядом, кто настоящий. Именно такой человек и был нужен Тее после всего, что она пережила.
– Только скажи, что делать, – сказала я, заходя за стойку.
– Помой руки там, в углу, и надень фартук. Номера на столах совпадают с чеками.
– Похоже на что-то посильное. Посмотрим, справлюсь ли без потерь.
– Да пребудет с тобой сила, – отозвалась Тея, уже поворачиваясь к следующему клиенту.
Я быстро убрала сумку и свитер, вымыла руки и надела фартук. Заглянув на кухню, увидела у плиты пожилого мужчину.
– Есть что нести?
Уолтер обернулся, в белом фартуке, весь сияя.
– Как это тебя в наш цирк затянуло?
– Слышала, что платите кофе.
Он усмехнулся и кивнул на станцию, где стояли две тарелки и чек.
– Пока разносишь, я приготовлю тебе чашку.
– Ты ангел.
– Скажи это Лолли. Ей не помешает знать, что я кому-то приглянулся.
Я рассмеялась, подойдя за едой.
– Ее вообще возможно заполучить?
Лолли Колсон, или Супербабушка, как ее называла Кили, была настоящей легендой. Прямая, смешная, совершенно бесстрашная. И спустя всего месяц я сама была в нее слегка влюблена.
Уолтер вздохнул мечтательно:
– Дикая, конечно. Но именно за это я ее и люблю.
Что-то сжалось у меня внутри. Не до конца приятное ощущение, словно чужая эмоция вторглась в мою грудную клетку. Его слова были красивыми. Его тоска – почти поэтичной. Но мне становилось неуютно. Слишком уж чуждо это было для моего мира. Я не хотела копать глубже.
Я утопила все это и натянула улыбку:
– Думаю, ты ее обязательно покоришь.
– Еще бы, – подмигнул он.
Я взяла первую пару тарелок. Они пахли восхитительно, и я тут же пожалела, что позавтракала холодными хлопьями. Это выглядело гораздо вкуснее.
Стараясь удержать яичницу и французские тосты с корочкой из хлопьев, я пошла сквозь шум зала, всматриваясь в номера на столах. Наконец нашла тринадцатый и осторожно направилась к нему.
Улыбнулась, подойдя к двум знакомым лицам:
– Сбежали с работы, пока никто не заметил? – спросила я, глядя на Шепа.
Он усмехнулся:
– У нас встреча с потенциальным клиентом через час. Решили поесть, пока обсуждаем презентацию. А тебя кто втянул в этот цирк?
– Твоя девушка, – ответила я с ухмылкой.
Мой взгляд скользнул к спутнику Шепа за столом – его заместителю в строительной компании. Энсон был не из тех, кто излучает тепло и пушистость. Он вообще говорил редко, но каждое его слово весило тонну. Я знала, что этот бывший профайлер из ФБР прошел через многое, но рядом со своей девушкой, Роудс, он становился совсем другим – мягким, почти домашним.
– Французские тосты? – спросила я, зная, что Шеп не любитель сладкого.
– Спасибо, – коротко ответил Энсон. Вполне в его духе.
Я пододвинула сэндвич к Шепу:
– Можно спросить, что он вообще делает на этих встречах, если терпеть не может разговаривать?
Шеп рассмеялся:
– А ведь ты права.
Энсон только хмуро на нас посмотрел. Я расплылась в еще более широкой улыбке:
– Ты сейчас вылитый Трейс с этим своим хмурым выражением лица.
Шеп покачал головой:
– Кстати о Трейсе. Уже ходят слухи, что он вчера вышел из твоего съемного дома без рубашки.
Щеки вспыхнули жаром. Наверняка покраснели до предела.
– Если бы я до сих пор работал по своей старой специальности, я бы проанализировал этот румянец, – пробормотал Энсон.
Теперь уже я нахмурилась:
– Не стоило дразнить спящего профайлера.
Уголки его губ дернулись:
– Теперь знаешь.
– У меня просто… гм… вышла небольшая авария. Моя замороженная пицца загорелась, – пояснила я.
Брови Шепа сошлись:
– И что, у Трейса тоже вспыхнула рубашка?
Я покачалась с пяток на носки:
– Ну, я как раз вышла из душа, когда все началось… и была не совсем одета, так что…
Энсон расхохотался так неожиданно, что я только разинула рот, уставившись на обычно непроницаемого мужчину. Повернувшись к Шепу, я понизила голос до заговорщического шепота:
– Слушай, он точно не инсульт схватил?
– Вполне возможно, – согласился Шеп.
Энсон вытер уголки глаз:
– Прости, просто представил себе Трейса, столкнувшегося с нарушением техники безопасности и тобой… в последушевом великолепии. Если уж кто и перенес инсульт, так это он.
Шеп не выдержал и расхохотался:
– Ну теперь, когда я знаю, что было на самом деле, я его достану как следует.
– И правильно. Ему не мешает немного расслабиться. Даже если это будет за мой счет, я не против.
Шеп покачал головой, на губах все еще играла улыбка, но я заметила легкую грусть в его янтарных глазах:
– Не уверен, что расслабление вообще в его репертуаре.
– Почему? – спросила я прежде, чем успела себя остановить.
Это не было моим делом. Вопрос, на который я не имела никакого права. Да и вообще, я ведь решила, что в моей жизни сейчас не место для мужчин. Последнее, что мне было нужно, – вникать в демонов Трейса.
Шеп поерзал на стуле:
– Когда у тебя за плечами такая история, как у Трейса, контроль становится важным. И безопасность – тоже.
У меня скрутило живот. Я не знала прошлого Трейса. Только то, что он попал к Колсонам в двенадцать. Но детей не отдают в приемную семью просто так – это всегда либо утрата, либо нечто еще хуже.
Боже, жизнь может быть настоящим ублюдком. И не в хорошем смысле. Но она еще и великий уравнитель. Неважно, вырос ли ты в нужде или в кругу самых богатых – дерьма на твою долю все равно может хватить. А те, кто должен был тебя любить, могут оказаться худшими из чудовищ.
Перед глазами всплыл образ маленького Трейса – одинокого, беззащитного. Я вдруг поняла его немного лучше. Но это не означало, что я перестану пытаться привнести в его жизнь немного безрассудства. Просто теперь я знала, что ему это нужнее, чем я думала.
– Хорошо, что сказал, – тихо произнесла я.
Я почувствовала на себе пристальный взгляд Энсона, но не повернулась к нему. Мое лицо могло выдать слишком много, а он знал, как читать людей до костей.
– Вам что-нибудь долить? – спросила я, чтобы сменить тему.
– Все в порядке, – заверил меня Шеп.
Энсон только промычал в знак согласия.
Я посмотрела на него:
– В следующий раз цель – двадцать полных слов. Я в тебя верю.
Шеп чуть не поперхнулся со смеху, когда я подняла кулак в воздух. Но я заметила, как дернулся уголок губ у Энсона.
– Победа! – воскликнула я, пятясь назад.
Я с головой ушла в разнос еды – в основном местным. С кем-то я уже была знакома, большинство же я только начинала узнавать. И, как и следовало ожидать, все, кроме двоих, уже знали, кто я такая. Вот она – жизнь в маленьком городке.
Я поставила тарелку перед женщиной, которую не узнала. Она смотрела прямо на меня:
– Вот ваш завтрак. Нужно что-нибудь долить?
– Ты ведь девочка из семьи Пирс, верно? – спросила она. В голосе – ни капли тепла.
Напряжение пронзило все тело. За последний месяц мне ни разу так остро не хотелось сменить фамилию.
– Элли, – коротко ответила я.
Губы женщины сжались в тонкую линию:
– У тебя и твоего брата наглости хватает, раз вы еще не уехали отсюда. После всего, что ваш отец устроил бедной Арден. И всей семье Колсонов.
Пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони:
– Ну, раз Арден и Линк обручены, не думаю, что она была бы в восторге, если бы Линк уехал. Но я обязательно передам ваше мнение, – холодно сказала я.
И, развернувшись на каблуках, пошла прочь, пока не наговорила лишнего. Проблема была в том, что в отношении отца я с ней не спорила. Филип Пирс – монстр, на которого я бы и в страшном сне не подумала. И страшнее всего было то, что его ДНК текла и во мне.
Я вздрогнула, едва не врезавшись в кого-то. Сильные руки подхватили меня, удержав от падения.
– Осторожнее, миссия у тебя, похоже, серьезная, – прозвучал знакомый голос.
Я подняла глаза и встретилась с добрыми карими глазами, которые уже видела после нападения на Арден и Линка.
– Заместитель Флетчер, – поздоровалась я, стараясь не выглядеть, как олень в свете фар.
– Я же просил, зови меня Харрисон, – его взгляд сузился. – Ты в порядке?
– Просто суматошное утро, – выдавила я с улыбкой.
Он явно не поверил, но не стал настаивать:
– Не знал, что ты тут работаешь.
Сейчас моя улыбка стала чуть искренней:
– Я и не работаю. Просто вызвалась помочь, Тея ждала нового сотрудника, но он не пришел.
– Джоуи, – простонал Харрисон. – Этот парень всегда пляшет под собственный ритм.
– Кажется, его барабан вообще не в такт.
Харрисон хмыкнул:
– Угу. Тее придется искать кого-то другого. Не сомневаюсь, что найдет.
Я огляделась по все еще переполненной пекарне и поморщилась:
– Надеюсь, найдет быстро.
– Пока не найдет, я буду брать заказы только навынос, – сказал он, кивнув на бумажный пакет и кофе на стойке.
– Мудрое решение.
Он улыбнулся шире и чуть подался вперед:
– Слышал, ты решила остаться в Спэрроу-Фолс.
По спине пробежали мурашки, но я заставила себя не обращать на это внимания. Харрисон – не частный детектив, нарушающий мое пространство. Это просто сплетни, как и положено в маленьком городке, и мне придется к этому привыкать.
– Да. Приятно быть рядом с братом. И перемены мне не помешают.
Харрисон кивнул, засунув руки в карманы:
– Я бы с удовольствием пригласил тебя на ужин. Или устроил экскурсию по городу?
