Текст книги "В погоне за убежищем (ЛП)"

Автор книги: Коулс Кэтрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

15

Трейс

Я задержался дольше, чем стоило, наблюдая, как Элли заходит в дом с собакой и сумками. Кто-то мог бы подумать, что я сволочь, раз не предложил помощь. Да что там – я и сам так думал. Но знал: если позволю себе оказаться с ней за закрытой дверью после всего, что мы только что пережили, я уже не смогу сдержаться.

Я сжал руль так крепко, что материал под пальцами жалобно заскрипел. Нужно было уйти. По многим причинам.

Включив задний ход, я выехал с подъездной дорожки и окинул взглядом улицу, выискивая хоть какой-то след Джаспера. Пусто. Ни злобного взгляда, ни мужика с сигаретой, свисающей с губ. Ни шрама под глазом, искаженного гримасой.

Я нажал кнопку на руле.

– Позвони Габриэлю.

Он ответил на второй гудок:

– Все в порядке?

– Он следит за мной.

Габриэль выругался:

– Что-то, о чем мне стоит знать?

– Интересуешься, придется ли тебе помогать мне закапывать тело?

– Не говори такого по телефону, который можно прослушать.

Я усмехнулся уголком губ:

– Обожаю твои теории заговора.

– Они всегда слушают, – парировал он.

– Ты понимаешь, что в этой фразе мы и есть эти «они»?

– Просто расскажи, что случилось.

Я перестроил хват на руле, сворачивая на Каскад-авеню, все еще выискивая хоть какой-то след человека, которого когда-то называл отцом. Чувствовал себя настороже, будто сигнал тревоги внутри снова заработал – даже после двадцати с лишним лет простоя.

– Я ездил с Элли в зоомагазин…

– Постой. Ты ездил в зоомагазин с Элли? Тот самый, куда ты терпеть не можешь ходить, потому что Кили вечно тащит тебя туда и выпрашивает кролика или хорька?

Я поерзал в кресле, будто так мог уйти от неловкости:

– Элли нашла собаку. В неважном состоянии. Решила забрать ее к себе.

Габриэль усмехнулся в трубку:

– Ну конечно.

Я пропустил мимо ушей тот факт, что мой лучший друг явно начинал узнавать мою соседку:

– Джаспера там не было, когда мы заходили. Но он был, когда мы вышли.

– Подходил?

Я покачал головой, словно он мог это видеть:

– Нет. Просто смотрел.

– Хотел, чтобы ты знал: он наблюдает.

Но дело было не только в этом.

– Он хотел показать, что может достать меня. И тех, кто рядом со мной.

– Ближайших тебе людей.

– Элли – не из них, Габриэль.

– Ты в этом уверен? Вы в последнее время как вода и молоко.

– Она моя соседка. И у нее свои проблемы.

Он замолчал на пару секунд, потом сказал:

– Может, вы оба друг другу нужны. Не думал об этом?

– Перестань сводить нас хотя бы на пять секунд и сосредоточься на проблеме.

– Ладно-ладно. Хочешь подать заявление на охранный ордер?

Я обдумал:

– Не уверен, что это правильный ход.

Он помолчал чуть дольше:

– Это даст Джасперу понять, что его действия работают. Может, разумнее будет просто игнорировать его.

– Есть шанс, что он начнет действовать жестче, если не получит желаемой реакции.

– Начнет и вернется за решетку, досиживать срок, – напомнил Габриэль.

В этом он был прав. Но это значило подвергнуть риску Кили и Элли. И эта мысль мне совсем не нравилась.

– Вносим Лавандовую улицу, The Mix Up, дом Лии и школу в список для патрульных. Интервалы максимум сорок пять минут.

– Не проблема. Особенно учитывая, что вы с мисс Элли – соседи.

– Габриэль… – предупредил я.

– Что? – изобразил он невинность. – Может, она придет занять у тебя чашку сахара. Или у нее отключат свет, и ей понадобится, где переночевать.

– Господи… – проворчал я. – Думаю, тебе пора писать сценарии для Hallmark.

– Может, я этим и занимаюсь в свободное время. Полезно иметь хобби.

Один уголок моих губ дернулся:

– Поддерживаю твои мечты.

Габриэль хмыкнул:

– Вот это настоящий друг.

Я свернул на улицу в другой части города:

– Ладно, отключаюсь. Забираю Кили.

– Передай этой девчонке, чтобы она тебя проучила.

– Не хочу учить шестилетку ругаться, но спасибо за идею.

Габриэль рассмеялся:

– Уверен, Лолли научила ее куда худшему.

– Не напоминай.

– Звони, если что-то понадобится.

– Спасибо, дружище. Ценю.

– Я всегда на твоей стороне.

– Взаимно. – И я сбросил звонок.

Мне чертовски повезло с теми, кто был в моей жизни. Вселенная могла подкинуть мне паршивое начало, но с семьей, которую я сам для себя выбрал, я все это перекрыл. Теплая волна благодарности накатила, когда я подумал о тех, кто меня окружал, и о поддержке, что у меня была.

И тут в голове всплыло лицо Элли. Я хотел, чтобы и у нее было то же самое. Потому что сейчас, какой бы яркой и жизнерадостной она ни казалась, я чувствовал в ней одиночество. Но она уже сделала первый шаг. Она была здесь, в Спэрроу-Фоллс, и строила новую жизнь. Жизнь, частью которой я хотел быть… даже если должен был держаться на расстоянии.

Я свернул в район, где жила Лия. Место, которое она выбрала после развода, было полной противоположностью моему дому. Новая застройка, современные дома, стоящие вплотную друг к другу. Крошечные участки, планировка будто из задачи по геометрии. Еще одно подтверждение, что мы с Лией никогда не подходили друг другу.

Подъехав к ее дому, я пару секунд посидел в машине, натягивая маску на лицо и поднимая все свои внутренние заслоны. И дело было даже не в Лие. Просто она напоминала о том, как много я упустил.

Глубоко вдохнув, я вышел из внедорожника и направился к двери. Она распахнулась, прежде чем я успел подняться на крыльцо. Лия не то чтобы хмурилась, но губы были сжаты в тонкую линию. Короткий каре до подбородка подчеркивало строгие черты. На ней была привычная рабочая форма: бежевые брюки, белая блузка и коричневый ремень. Так было почти всегда, если только у нее не было презентации – тогда надевала костюм.

– Ты опоздал, – отрезала она.

– Прости, – это всегда было лучшим началом, если я облажался. – Я же сказал, что случилось.

Когда я звонил Лие и рассказывал про Джаспера, попросил, чтобы она забрала Кили после школы на пару часов, пока я буду наводить справки. Поскольку она работала из дома, это не должно было стать проблемой. Но, похоже, довольна она не была.

Ее брови сошлись:

– Что это на тебе надето?

Я уже успел забыть про этот идиотский розовый гавайский принт. Как я мог забыть, учитывая, что светился, как неоновая вывеска, – ума не приложу. Хотя… нет, знаю. Элли.

Она отвлекла меня всем, чем только можно. Добротой. Честностью. Тем, как умела задеть.

– Трейс? – Лия выдернула меня из мыслей.

– Прости. Я… э… попал в одну историю.

Она приподняла бровь.

– И ты решил исправить это в паршивом сувенирном магазине на Гавайях?

Я пожал плечами:

– В безвыходной ситуации приходится идти на крайние меры.

– Папа! – закричала Кили, бросаясь ко мне.

Нет на свете чувства лучше, чем тот миг, когда она летит в мои руки – с полной уверенностью, что я поймаю. И я всегда ловлю.

В этот раз я подхватил ее с глухим «ух» и прижал к себе.

– Ты сегодня выросла?

Она захихикала:

– Нет. – Потом чуть отстранилась. – Мне ооочень нравится твоя рубашка. Розовая! И с щенками!

Я усмехнулся:

– Рад, что одобряешь.

– Кили, – подала голос Лия, и в ее тоне проскользнула легкая натянутость, – возьми свой рюкзак и отнеси в машину. Нам с твоим папой надо кое-что обсудить.

В глазах Кили промелькнула настороженность, она перевела взгляд с одного из нас на другого, и мне захотелось рявкнуть на Лию. Я похлопал дочь по спине, опуская на пол:

– Все в порядке. Просто обсуждаем расписание.

Кили опустила голову и пошла за рюкзаком, лежавшим прямо у входа.

– Ладно, – тихо сказала она. Одно-единственное слово, но в нем было столько разочарования, что мне захотелось развернуть ее обратно.

Когда она направилась к внедорожнику, я уставился на Лию жестким взглядом:

– Не делай так при ней. Это ее тревожит.

Лия напряглась:

– Потому что я попросила ее дать нам поговорить? Это называется – учить манерам. Иногда взрослым нужно обсудить что-то наедине.

– Да, иногда нужно. Но то, как ты это говоришь, может заставить ребенка, у которого и так было слишком много потрясений, волноваться. Так что учитывай это.

Ее губы сжались в тонкую линию, которую я знал наизусть.

– Ее не нужно опекать, как младенца.

– Ей шесть.

– Именно поэтому я и попросила ее подождать в машине, – отрезала Лия.

Мы топтались на месте.

– Что ты хотела обсудить?

Она сложила руки перед собой так, что костяшки побелели:

– Я понимаю, иногда бывают форс-мажоры, но тебе нужно помнить и о моем расписании. У меня сейчас завал на работе, и я не могу каждые пару дней сорваться посреди дня.

– Это был всего один день.

Она прищурилась:

– А как насчет прошлой недели?

Тогда я прикрыл наркопритон, и аресты с бумажной волокитой превратились в ад.

– Ладно. В крайнем случае попрошу маму подменить.

– Нора не должна быть твоей палочкой-выручалочкой, – процедила Лия. – Может, мне стоит оформить основную опеку. Если бы я знала, что Кили вся школьная неделя на мне, я могла бы спланировать все заранее.

Мое тело словно окаменело.

– Ты не отнимешь у меня больше времени с дочерью. Попробуешь и будет война.

– Трейс…

– Я знаю, я далеко не идеален. Но я люблю эту девочку всем, что у меня есть. Когда ее нет рядом половину времени – это как ходить с вырванной половиной сердца. Я не потеряю ее еще больше. – Мне казалось, что наш родительский график нас устраивал. Пусть он и был не совсем обычный: Лия водила Кили на все кружки и занятия, в которые так хотела ее записать, а я забирал ее на верховые прогулки с Арден, даже если формально день был не мой. Все вроде работало. По крайней мере, я так думал.

Глаза Лии расширились, когда я заговорил, а лицо побледнело.

– Ладно.

– Вот и хорошо, – сказал я.

И это все, что смог выдавить, хотя внутри все кипело. Я хотел наорать на нее. Еще больше – на себя. За то, что все испортил. За то, что не смог быть тем, в ком Лия нуждалась, чтобы остаться. За то, что потерял семью.

Я развернулся и направился к внедорожнику, стараясь подавить ту черную смесь внутри, чтобы Кили ее не увидела. Глотать эту горечь стоило мне немало. Но я готов был делать это снова и снова ради дочери.

16

Элли

Я проснулась от звонка телефона и от того, что собака облизывала мне щеку.

– Гремлин, – пробормотала я, пытаясь одновременно схватить его и нащупать телефон. Не получилось ни то, ни другое. Пес буквально врезался мордой в мое лицо, а телефон со стуком упал на пол.

– О боже, гадость, Гремлин… Это было в рот, – поморщилась я, стараясь не закашляться. Села, на ощупь подобрала телефон и поднесла его к уху. – Алло?

– Ты в порядке? – раздался взволнованный голос Линка. – Ты не отвечала, и у тебя такое дыхание, будто ты бежала.

– Слишком режим заботливого папочки? Я спала.

– А… Прости, что разбудил.

– Говорил же тебе, ковбой, – послышался на фоне голос Арден, – не все любят вставать на рассвете, как ты.

– И не все живут, как вампиры, как ты, – огрызнулся он.

Я невольно рассмеялась. Гремлину, похоже, понравился этот звук – он залаял и закружился по кровати.

– Что это было? – насторожился Линк.

– Дыши, КонКон, – сказала я, подхватив Гремлина и сунув ноги в яркие, пушистые, фиолетовые тапки в сердечках. Купила их в городе на эмоциях и ни разу не пожалела. – Я завела собаку.

– Собаку? – переспросил он.

– Я хочу с ним познакомиться! – крикнула Арден из трубки.

– Включи нас на громкую, – засмеялась я, спускаясь вниз в одной огромной футболке – самой удобной для сна. Мягкая, чуть потертая… и все еще пахнущая сандалом и черным перцем. Рубашка Трейса.

– Ладно, включаю, – проворчал Линк.

– Хочу увидеть малыша! – снова воскликнула Арден.

– Секунду. Вынесу его на улицу, – я открыла заднюю дверь и вышла на крыльцо, направляясь к газону. – Давай, дружок.

– А что за порода? Откуда он у тебя? – Арден посыпала вопросами.

Я засмеялась, наблюдая, чтобы Гремлин сделал свои дела:

– Не знаю, но он крошечный. Нашел меня сам. Прятался под мусорным баком у The Mix Up.

– И ты просто забрала его домой? – возмутился Линк. – А если у него болезни?

– Ты сейчас как Трейс, – проворчала я.

– Значит, у Трейса есть мозги, – отрезал он.

– Трейс уже его видел? – Арден чуть сменила тон.

– Да. Я встретила его, когда подобрала Гремлина. Он отвез меня в зоомагазин, – пояснила я, щелкнув фото щенка.

– Теперь понятно, почему фото, что ты вчера прислала, выглядело так, – с улыбкой в голосе сказала Арден.

– Гремлин? – с сомнением переспросил Линк.

Я отправила ему фото.

– О боже, эти уши! – умиленно протянула Арден.

– Самый настоящий маленький гремлин, – засмеялась я.

– Он даже не похож на собаку, – буркнул Линк.

– Следи за языком, – осадила я его. – Обидишь его.

– Брут его полюбит, – уверенно сказала Арден. – Нужно устроить им свидание.

– Приезжай сегодня, – предложил Линк. – Такое чувство, что мы вечность не виделись.

– Сегодня не выйдет, мы с Теей и Фэллон идем на фермерский рынок. А вот завтра можно, – предложила я.

– Ладно, – согласился он, но голос стал чуть обиженным.

– Дай ей пожить, ковбой. Задушишь своей заботой, – вставила Арден.

Я не смогла сдержать смех:

– Она тебе на пользу, КонКон.

– Мне не нравится, что вы вдвоем против меня, – проворчал он.

Я вернулась в дом с Гремлином под мышкой:

– И это тебе тоже на пользу.

– Чертовски верно, – согласилась Арден.

– Все, бросаю трубку, пока хуже не стало, – простонал Линк.

– Люблю вас обоих, – крикнула я напоследок.

– И мы тебя, Эл Белл, – ответил он и отключился.

Я поставила Гремлина на пол и улыбнулась. Мой брат счастлив. И с женщиной, которая ему невероятно подходит. Он заслужил это как никто.

Направилась на кухню за кофе. Я не кулинар, но с кофе у меня полный порядок… ну, насколько можно иметь порядок, просто вставляя капсулу в машину и ожидая, пока нальется этот божественный напиток.

Пока он готовился, я насыпала корм Гремлину. Стоило мне лишь потянуться к пакету, как он закружился по кухне маленьким вихрем.

– Понятно, этот безумно дорогой корм тебе нравится.

Я насыпала порцию в яркую миску с цветочками и косточками и поставила рядом с водой. Гремлин набросился, как… ну, как настоящий гремлин. Звуки при этом были слегка пугающими, но все равно милыми.

Когда кофе стал наполнять кружку, я взяла телефон, чтобы проверить почту… и застыла. На значке сообщений – сто тринадцать непрочитанных, на звонках – шестьдесят семь. В животе неприятно похолодело. Открыла сообщения.

Всего несколько новых переписок: от Теи с подтверждением наших планов, от Линка – с вопросом, проснулась ли я… и от Брэдли.

Я перекатилась с пяток на носки, глядя на экран. Виднелась только предпросмотренная фраза, но она была вся заглавными буквами:

ОТВЕТЬ МНЕ! ГДЕ ТЫ?!

Я прикусила внутреннюю сторону щеки. Могла бы просто удалить, так и не узнав, что он хотел. Но от этого почему-то стало страшнее. Я задержала дыхание и нажала на его имя.

Брэдли: Думаю, нам пора поговорить, правда?

Брэдли: Мы же взрослые люди. Нам нужно поставить точку.

Брэдли: Хватит играть, Элеонор.

Он всегда звал меня полным именем, когда злился. Будто он мне не жених, а родитель.

Брэдли: Где ты, черт возьми? Там уже за полночь. Почему не отвечаешь?

Брэдли: Ты что, трахаешься сейчас с кем-то?

Брэдли: Решила пойти по рукам, раз осталась без гроша?

Брэдли: Прости… ты просто меня так злишь… но это потому, что я тебя люблю…

Дальше сообщения становились все более сбивчивыми, с опечатками, переходя от оскорблений к мольбам о прощении и обратно. И что-то в том, что я увидела этот цикл черным по белому, вдруг щелкнуло внутри. Я поняла, что так было всегда. Паттерн: Брэдли ведет себя, как мудак, а потом замаливает это подарками, поездками и цветами.

Никогда раньше все не доходило до такого. До той самой ночи, когда я поставила точку. Но этот паттерн был всегда. Просто ждал нужного толчка, чтобы зайти дальше.

Мне даже не нужно было смотреть журнал звонков, чтобы понять: эти пропущенные и голосовые сообщения тоже от него. Скорее всего, половина из них – его пьяные бессвязные бредни. Я уставилась на телефон… и он снова зазвонил. Без звука – стоял ночной режим, при котором проходили только звонки от Линка и Арден, но на экране вспыхнуло его имя.

Я нажала «отклонить». Он тут же перезвонил. Я снова сбросила. И все повторилось. Сердце гулко стучало в груди, пока я в третий раз нажимала «отклонить». И он снова позвонил.

Внутри все холодело и выворачивало, пока я переводила телефон в режим «Не беспокоить», чтобы никакие звонки больше не проходили. Зашла в переписку с Брэдли и нажала на значок информации. Палец замер над кнопкой «Заблокировать». До этого момента я так и не смогла решиться на это. Будто было безопаснее знать, что творится у него в голове. Но так жить больше нельзя. Сделав глубокий вдох, я нажала.

Я надеялась, что с этим решением придет облегчение, но, включив «Не беспокоить» и не услышав больше звонков, я так его и не почувствовала. Что-то было серьезно не так. И я не имела ни малейшего представления, что с этим делать. Можно было позвонить его матери, попросить помочь ему. Я знала по годам, проведенным рядом с их семьей, что Хелен действительно его любит и переживает за него. Но если я к ней обращусь, это снова втянет меня в тот мир. И не факт, что она вообще меня услышит.

Раздался дверной звонок. Я взвизгнула от неожиданности, и тут же Гремлин поднял оглушительный лай.

– Элли? Ты в порядке? – голос Трейса прорезал дверь.

Я попыталась ответить, что все хорошо, но горло будто сжалось, и слова застряли.

– Я вхожу! – крикнул он.

Через секунду дверь распахнулась, и Трейс ввалился внутрь. Гремлин воспринял это как сигнал к атаке – залаял пуще прежнего и кинулся к его лодыжкам.

– Ай! Черт, больно, – выругался Трейс, когда Гремлин вцепился в его джинсы.

– Гремлин, прекрати, – велела я. – Он свой.

Это была та же команда, что всегда работала с псом Арден, Брутом. Но Гремлину было глубоко плевать на мои слова – он продолжал грызть гостя.

– Щенок! – раздался новый, радостный голос.

Голова Гремлина тут же повернулась на звук. Увидев Кили, он сорвался с места.

– Нет! – одновременно выкрикнули мы с Трейсом.

Но было поздно. Гремлин с разбегу прыгнул на нее.

17

Трейс

Я замер в ужасе, наблюдая, как эта мелкая мутировавшая собака с разбегу бросается на мою дочь. Кили поймала его на лету и тут же залилась смехом, а Гремлин мгновенно принялся вылизывать ей лицо.

– Щекотно, щенок, – завизжала Кили, хохоча еще сильнее и прижимая его к себе. Пес буквально вжался в нее, будто встретил старого друга.

Элли догнала меня, остановившись рядом с Кили, и согнулась, переводя дыхание.

– Слава Богу, – выдохнула она, потом выпрямилась, и уголки ее губ дрогнули. – Похоже, Гремлин просто ненавидит только тебя.

Я нахмурился.

– Серьезно?

Она пожала плечами, и этот жест тут же привлек мое внимание к тому, что на ней было надето. Огромная футболка, в которой она буквально утопала, обнажая длинные загорелые ноги, и нелепые пушистые фиолетовые тапки. Но взгляд моментально вернулся к футболке. Моей футболке. Той самой, что я отдал ей в ту ночь, когда она едва не сожгла свой дом.

Старая мягкая ткань облегала ее так, как мне безумно хотелось сделать самому. Съехала на одно плечо, открывая гладкую кожу, а тонкий хлопок так облегал грудь, что я понял – на Элли определенно нет лифчика. Джинсы тут же стали тесноваты.

Блядь.

Я зажмурился на секунду, пытаясь думать хоть о чем-то, кроме Элли. Моя дочь ведь рядом, Господи.

– Ты в порядке, шеф? – поддела она. – Выглядишь так, будто у тебя инсульт.

Вдох на счет три. Выдох на счет три.

– Все нормально.

– Тогда почему глаза до сих пор закрыты? – не отставала она.

Я распахнул глаза, изо всех сил цепляясь за свое спокойствие.

– Ты закричала, – обвинил я ее. А когда услышал этот странный, рваный звук, перед глазами сразу встали картины, как Джаспер врывается и причиняет ей вред.

Элли переступила с ноги на ногу.

– Я взвизгнула. Дверной звонок меня напугал.

– Почему? – я не отпускал тему. Что-то здесь было не так. Ее лицо было бледнее обычного, а руки чуть дрожали.

– Не знаю. Может, потому что я не ожидала, что кто-то будет звонить в дверь с утра пораньше.

– Мы пришли сделать тебе завтрак, – важно вставила Кили, укачивая пса, как одну из своих кукол. – Субботние завтраки – самые вкусные завтраки. Вот и тебе надо попробовать.

Брови Элли приподнялись, и на лице засияла улыбка.

– Подружка, это так мило.

Впервые в жизни я почувствовал ревность к собственной дочери. Откашлялся:

– Подумал, может, тебе захочется взять пару уроков готовки.

Бледно-зеленые глаза Элли, в утреннем свете кажущиеся еще мягче, повернулись ко мне.

– Я бы не отказалась. Только дай мне минутку переодеться.

– Подружка, это что, папина футболка? – невинно и с любопытством спросила Кили.

Щеки Элли вспыхнули алым.

– Он… эээ… дал мне ее. Она удобная. Сейчас переоденусь.

И она пулей вылетела к лестнице. А мне вдруг до безумия захотелось бить себя в грудь, как чертова горилла. Хотелось, чтобы она осталась в этой футболке. Носила ее весь день, чтобы кусочек меня был рядом с ней. Господи, да я должен взять себя в руки.

– Папа, это так мило, что ты поделился своей футболкой с Элли. Может, вы тоже будете лучшими друзьями?

Я посмотрел на дочь.

– Может, и будем, Килс.

Только вот я хотел куда большего, чем просто дружбы.

– Что скажешь насчет того, чтобы научиться делать скрэмбл? Если ты, конечно, ешь яйца, – спросил я, скользнув взглядом по Элли. Она успела переодеться в черные джинсы с прорехами, из которых выглядывали полоски кожи, по которым мне до боли в пальцах хотелось провести, и в шнурованные ботинки, в которых я вполне мог представить ее… Стоп. Нет. Туда лучше не лезть.

Кили сидит за кухонным столом. Кили сидит за кухонным столом. Кили сидит за кухонным столом.

– Думаю, это довольно амбициозная цель, но я за, – улыбнулась Элли.

– Ладно, начнем с основ. Раз уж ты любишь только овощи, важно, чтобы мы выбрали их с разными вкусами, – я кивнул на разложенное на столешнице.

Элли шутливо отдала честь:

– Овощная королева к службе готова.

– Я хочу быть овощной королевой! – крикнула Кили, раскрашивая что-то в своей книжке, а Гремлин лежал у нее на коленях.

– А ты готова отказаться от пепперони на пицце? – прищурился я.

Кили нахмурилась:

– Половинчатая овощная королева?

Я усмехнулся:

– По-моему, это хороший план. – Повернулся к продуктам. – Начнем с лука и перца. Это будет хорошая основа. Потом добавим немного капусты кейл – для зелени. С молочкой у тебя все в порядке?

Элли впилась в меня тяжелым взглядом:

– Вырвешь сыр из моих холодных мертвых рук.

Я расхохотался:

– Принято. Ладно, вот секрет, как разбивать яйца: один быстрый удар о острый край, не слишком сильный, но и не слишком слабый.

Элли прикусила уголок губы, и у меня тут же дернулись пальцы.

– Когда я разбиваю яйца, у меня всегда в миске куча скорлупы, – призналась она.

– На, – я протянул ей яйцо.

Она взяла его осторожно, как будто это была бомба с часовым механизмом.

Я сдержанно усмехнулся.

– Не смейся надо мной, – проворчала Элли.

– Даже в мыслях не было, – поднял я руки. Потом шагнул ближе и накрыл ее ладонь своей. И в ту же секунду понял, что совершил ошибку. Она была вся – мягкость, словно лепесток. А запах… Чертов бергамот с розой обвили меня, как удавка.

– Нужно держать крепче, – голос мой стал ниже и чуть хриплым. – Вот так.

Я сжал ее руку своей, мы вместе держали яйцо, а потом я уверенно ударил им о край столешницы. Скорлупа треснула идеально.

– Колдовство, – пробормотала Элли.

Я усмехнулся, выпуская ее руку, чтобы вылить яйцо в миску:

– Теперь ты.

И стоило мне немалых усилий не шагнуть снова ближе, не обхватить ее пальцы, не утонуть в этом запахе.

Элли вытащила яйцо из коробки и уставилась на него, будто это был ключ к тайнам вселенной.

– Крепко держать, – ее тонкие пальцы сильнее сжали яйцо. – Один быстрый удар.

Она стукнула яйцом о край, и оно раскололось почти так же чисто, как в первый раз.

Элли радостно пискнула, выливая содержимое в миску:

– Я разбила яйцо, и ни одного кусочка скорлупы!

– Ты справилась, – сказал я с широкой улыбкой.

– Господи, какая же я зануда, радуюсь из-за яйца, – хихикнула она.

– Не знаю… По-моему, это повод для гордости.

Элли улыбнулась в ответ:

– Спасибо, что научил.

Ее телефон пискнул на столешнице. Элли поспешно пошла мыть руки. Телефон пискнул снова. И снова. Я нахмурился – она напряглась и быстро подошла к аппарату. Лицо побледнело, пока она смотрела на экран.

– Что случилось? – резко спросил я.

Элли быстро заблокировала телефон, перевела его в беззвучный режим и сунула в карман.

– Ничего.

– Совсем не похоже на «ничего», – я прищурился. Ее снова трясло.

– Просто… кое-какие дела, которые мне еще нужно уладить в Нью-Йорке. Неважно.

Это была ложь. Может, Нью-Йорк и правда фигурировал в истории, но остальное… нет. От пустяков не бледнеют. От пустяков руки не дрожат. И уж точно не врут вот так в глаза.

Элли могла поделиться со мной кое-чем из своего прошлого, но далеко не всем. И сейчас ее что-то до смерти пугало.