Текст книги "В погоне за убежищем (ЛП)"

Автор книги: Коулс Кэтрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

42

Трейс

Откинувшись на спинку кресла, я сжал переносицу, но привычная точка для снятия напряжения на этот раз никак не помогла, пока я слушал, как Габриэль докладывает последние новости.

– Как он мог просто испариться? – процедил я сквозь зубы. – Камера хоть где-то должна была его засечь.

– Понятия не имею, – ответил Габриэль. – У Брэдли есть и деньги, и связи.

Я резко выпрямился.

– Думаешь, родители знают больше, чем говорят?

Габриэль провел ладонью по небритой щеке.

– Сложно сказать. Отец, Хенрик, велел связываться через адвоката, явно уходит в тень. А мать, Хелен, уже раз двенадцать звонила, спрашивала, не вышли ли мы на его след. Она выглядит по-настоящему встревоженной.

– Значит, может, отец просто финансирует побег Брэдли, – предположил я.

– Ему и не надо. Насколько я понял, у Брэдли и так полно денег. И, как у многих из их круга, значительная часть лежит в Швейцарии.

Я раздраженно выдохнул. Международные банковские законы некоторых стран делали отслеживание таких переводов практически невозможным.

– Его фото распространяем. Отели, мотели, аренда жилья – все, что только пришло в голову, – заверил меня Габриэль. – Если он появится в Спэрроу-Фоллс или в любом городе округа – мы узнаем.

Разве что он изменил внешность или обзавелся липовым удостоверением. Но это уже было вне моего контроля. Все, что оставалось, – держать ухо востро и доверять тем, кто присматривает за Элли.

– Что с Джаспером? – Не хотелось даже думать о собственном отце, не то что произносить его имя, но знать я должен был.

– Ограничительный ордер ему вручили. Теперь он обязан держаться на расстоянии минимум ста метров от тебя, Кили, Элли и Лии. Может, этого хватит, чтобы загнать его обратно досиживать срок. Его офицер по условно-досрочному уже говорит с советом, и если ордер сделают постоянным – точно загонят.

Хотя бы что-то. Мало, но хоть что-то.

– Спасибо, – выдохнул я. Этого было недостаточно, но большего я сейчас дать не мог.

– Есть еще кое-что, – продолжил друг.

– Не уверен, что готов к «еще кое-чему», – признался я.

– Уилл.

Я выругался.

Габриэль кинул на стол копию бумаг.

– Сегодня утром ему пришло письмо об увольнении.

– И что, ответил? – спросил я.

– Лейни сказала, что он прислал кучу отборных матов и пообещал позвонить в свой профсоюз, чтобы, цитирую, «засадить наши задницы».

Я хмыкнул.

– На нас это не отразится.

– Нет. Ты дал ему слишком много шансов, и нарушения видели не один свидетель. Тут мы чисты.

– Не буду скучать по нему.

– Я тоже, – усмехнулся Габриэль. – Думаю, стоит посадить Флетчера за его стол. Он проявляет инициативу, внимателен к деталям и, главное, не бесит всех вокруг.

– Согласен, – кивнул я. – Действуй.

– Ладно. Тогда я…

Он не успел договорить – дверь в мой кабинет распахнулась, и проем заполнила Элли – сто семьдесят сантиметров разъяренной красоты.

– Шеф, ты, между прочим, под домашним арестом, – выдала она с порога.

Габриэль едва не рассмеялся, прикрыв смешок кашлем.

– Говорил же, что она раскусит нас до конца дня. – Он поднялся, но, проходя мимо Элли, наклонился и шепнул ей: – Полегче с ним. Он чертовски за тебя переживает.

От этого в ее глазах злость чуть спала, но жара там оставалось предостаточно. Она зашла внутрь и закрыла дверь.

– Элли…

– Ты говорил, что моя жизнь – моя.

– Так и есть. Но это не значит, что я не буду ее защищать.

– Для этого тебе нужно мое разрешение.

Один уголок моих губ дернулся.

– Видимо, нет.

Ее глаза опасно прищурились.

– Я могу превратить твою жизнь в ад. Могу спорить с тобой на каждом шагу. Могу перевернуть все в твоем доме вверх дном: перемешать белье в шкафу, поменять кетчуп с горчицей местами, перепутать лекарства в аптечке. Я могу устроить тебе ад с синими шарами.

– Я уже в аду с синими шарами. И ты тоже.

Она фыркнула.

– Слишком обаятельный для своего же блага.

– А ты чертовски красива, когда злишься на меня.

Ее лицо заметно смягчилось.

– Ты нечестно играешь.

– Всегда. Иди сюда.

– Нет.

– Элли.

– Нет.

– Пожалуйста?

– Черт бы тебя побрал, – пробурчала она, но подошла.

Как только оказалась на расстоянии вытянутой руки, я притянул ее к себе на колени. Она села с тихим «уф», а я крепко обнял.

– Прости.

– Нет, не прощу.

– Прости, что заставил тебя почувствовать, будто я лишаю тебя права выбора. Надо было сначала все объяснить.

Она откинулась чуть назад, изучая мое лицо.

– И ты правда думаешь, что выиграл бы этот спор?

– Знаю, что выиграл бы, – коснулся губами ее носа. – Потому что это был бы правильный ход. Нам нужен был кто-то в пекарне, на случай, если случится что-то неожиданное. Флетчер или Бет хоть как-то помешали тебе сегодня работать?

– Нет, – буркнула она.

– Заставили чувствовать себя под колпаком?

Она только сжала губы, не отвечая вслух.

– Они просто пили кофе, перекусывали, разбирали бумаги и следили, чтобы с тобой все было в порядке. Это так уж плохо?

– Почему ты должен быть таким разумным? – недовольно пробормотала она.

– Это моя суперспособность. – Я коснулся ее губ. – Знаешь, как тяжело мне было уйти от тебя утром?

В ее глазах мелькнуло сочувствие.

– Будто оставлял сердце на прилавке и уходил без него. Это почти убило меня. Но я сделал это, потому что не хочу лишать тебя ощущения нормальной жизни.

– Шеф… – тихо прошептала она, уткнувшись носом мне в шею. – Прости.

– Тебе не за что извиняться.

– Прости, что не подумала, как тебе с этим.

Я прижал ее крепче.

– Вот для этого мы и разговариваем.

Элли улыбнулась у меня на шее.

– Слушай, мы прям как взрослые. Похоже, у нас серьезные отношения.

– Похоже, – усмехнулся я.

– Мне надо вернуться в The Mix Up. Я вылетела оттуда и заявила Тее, что иду производить гражданский арест.

Это заставило меня расхохотаться еще сильнее.

– У меня на поясе висят наручники. Можешь смело пользоваться.

Элли отстранилась и приподняла бровь.

– Думаю, это может мне понравиться, шеф.

– Приму к сведению, – ответил я и поцеловал ее, сдерживая желание углубить поцелуй, а потом помог подняться. – Пойдем. Я провожу тебя.

Она уже собиралась возразить, но в последний момент передумала.

– Спасибо.

Я провел Элли через отдел и вывел на тротуар. Воздух уже заметно холодал, но солнце светило ярко, почти по-весеннему.

– Забрать тебя через час? – спросил я, когда Элли направилась по улице.

– Я буду та, у которой крутая охрана, – бросила она через плечо.

– Скажи Бет, что ты назвала ее крутой. День у нее сразу станет лучше.

Элли рассмеялась.

– Передам.

Вдруг визг шин заставил меня резко поднять голову в поисках источника звука. Всего в квартале от нас темный седан, с заметно потрепанным кузовом и тонированными стеклами, сорвался с обочины. Я потянулся к рации, чтобы передать патрулю, но машина вдруг сменила траекторию, не уезжая по дороге, а мчась прямо на Элли.

43

Трейс

Все вокруг будто одновременно замедлилось и понеслось вперед, мгновения превращались в резкие, обрывочные кадры. Седан дернулся вправо. Кто-то закричал. Голова Элли резко поднялась. Ее глаза расширились от шока.

Между ней и машиной – только открытая дорога и бордюр. Ничего, что могло бы ее задержать или остановить. Я уже бежал, даже не осознавая этого. Выкладывался до предела. Бедра и легкие горели, в нос ударил запах жженой резины.

Я врезался в Элли в районе талии, сбивая нас обоих с ног. Мы рухнули на землю, я – на спину, она – сверху, но я не остановился. Перевернул нас, пока не укрылись за припаркованной машиной.

Снова визг тормозов, писк шин… и тишина. Счет: раз, два, три. Потом – крики, сливающиеся в глухой шум. Но я думал только об Элли.

Я перекатил нас еще раз, стараясь действовать как можно мягче, и уложил ее на тротуар. Ее веки дрогнули, она посмотрела на меня.

– Что…?

Я замер, держа ладони возле ее лица, где злая рассеченная полоска пересекала бровь.

– Скажи, где болит.

– Я… я не знаю. Трейс, ты…? – Она попыталась приподняться, но я прижал ее обратно.

– Не двигайся. Пока нет.

Ее лоб нахмурился, потом она поморщилась.

– Двигаешься ты, а ведь именно ты сейчас изобразил Геракла с приемами футболиста.

Облегчение разлилось по всему телу, к Элли возвращалась ее привычная искра.

– Я в порядке, – заверил я, хотя голова гудела, а спина пылала огнем.

По тротуару гулко застучали шаги.

– Что, черт возьми, произошло? – рявкнул Габриэль.

– Темно-серый седан, затонированные стекла, вмятины, царапины. Марку, модель или номер не заметил, но машина не новая, – слова сами слетели с губ.

Бет уже повторяла их в рацию на плече.

Габриэль обернулся к другим заместителям и начал раздавать команды:

– Где, блядь, эти медики?

Будто услышав его, завыли сирены. Из-за угла на Каскад-авеню выскочили скорая и пожарная машина.

– О, Боже, – пробормотала Элли, снова пытаясь подняться и отмахиваясь от моих рук. – Я в порядке. Наверное, рассекла бровь, когда мы катились. Дай подняться.

Я взял ее за руку и осторожно помог сесть.

– Как зрение? Не двоится?

– Нет. Только адская головная боль, – нахмурилась она. – Но у тебя кровь на виске. Ты ударился?

– Похоже, да, – буркнул я.

Из скорой выскочили двое медиков, за ними – несколько пожарных. Молодая девушка, Сьюзи, сразу ринулась к Элли, а старший, Шон, направился ко мне.

– Трейс, я ожидал от тебя чего угодно, но не такого трюка, – пробормотал он, ставя на землю сумку.

– Ну, ты же знаешь меня, я всегда вляпаюсь.

Сьюзи фыркнула:

– Да уж, никогда правил не нарушал. – Повернулась к Элли: – Бровь рассечена, это вижу. Что-нибудь еще болит?

Элли поджала губы.

– Все ноет, но, кажется, ничего не сломано.

Пока они быстро осматривали нас, Шон уже вынес вердикт:

– Думаю, вам обоим стоит проехать в приемное отделение.

Я мгновенно покачал головой.

– Нет. В больницу я не поеду. Сначала Элли в машину скорой, а я…

– А вот фиг, шеф, – перебила Элли. – Либо вместе, либо никак.

– Боже, вы двое, – проворчал Габриэль.

– Я позвоню доктору Эйвери. Может, он приедет или примет нас у себя в клинике, – предложил я, пытаясь успокоить друга.

– Я сам позвоню, – отрезал он. – Если ты позвонишь, все запишешь как ссадину и легкий ушиб.

Элли хмыкнула:

– Он тебя прекрасно знает.

Я зыркнул на нее, но взгляд смягчился, когда снова увидел рассеченную бровь.

– Ты уверена, что в порядке? Я сильно тебя ударил, и…

– Трейс, – перебила она. – Ты спас мне жизнь. Пара синяков и царапин куда лучше, чем если бы меня размазало машиной.

Я провел ладонью по ее щеке.

– Не напоминай. Ты до чертиков меня напугала, Вспышка.

– Все хорошо. Честно.

Но я знал – хорошо не будет, пока мы не найдем того, кто сидел за рулем этой чертовой машины.

– Не двигайтесь оба, – распорядилась Нора тоном, не допускавшим возражений. Она поставила на кофейный столик Элли поднос, доверху нагруженный тремя разными напитками, тарелкой супа, свежими булочками и обезболивающим.

Мы с Элли только что вернулись от доктора Эйвери, который устроил нам обоим предельно тщательный осмотр. Ей наложили жидкие швы на рассеченную бровь, мне – обычные, старым способом, потому что рана была на коже головы. Обоим досталось прилично ссадин, но в целом нам повезло куда больше, чем могло бы.

Я встретился взглядом с Норой.

– Ты же знаешь, что таблетки я не буду пить.

Она тяжело выдохнула и достала из кармана фартука два небольших пузырька.

– Ладно. Для тебя – только парацетамол и ибупрофен.

Это все, что я себе когда-либо позволял. Даже когда в двадцать с лишним лет мне удаляли аппендикс, я не притронулся к назначенным врачом наркотическим обезболивающим. С моей наследственностью рисковать нельзя.

Элли скосила на меня взгляд.

– Ты уверен? У тебя спина выглядела неважно.

Досталось ей сильнее всего, и ближайшее время любое резкое движение будет даваться с трудом, но я справлюсь. Я протянул руку, сжал ее пальцы.

– Все нормально.

В дверь резко и настойчиво постучали.

– Я открою, – сказала Нора и быстро направилась в прихожую.

В гостиную ворвался гул голосов, но громче всех звучал Линк:

– Где она? Где моя сестра?

– Вдохни, ковбой, – осадила его Арден. – Угрожать спалить весь мир тебе сейчас не поможет.

Линк уже шагал по коридору в нашу сторону.

– Все хорошо, КонКон. Пара капель жидких швов, и я снова в строю, – поспешила заверить его Элли, еще до того как он успел войти.

Линк стремительно подошел, метнув взгляд то на нее, то на меня.

– Машина пыталась тебя сбить?

Элли поморщилась:

– Мы не знаем…

– Да, – отрезал я, перебивая ее. Смысла врать Линку не было, потом было бы только хуже.

– Может, стоит увезти тебя отсюда, Эл…

– Нет, – жестко сказала Элли. – Этот ублюдок не заставит меня бежать.

Я переплел наши пальцы, сжал, пока в комнату один за другим входили почти все мои братья и сестры с их половинками. Шеп явно был прямо с работы, Тея – еще в футболке Mix Up. Коуп в спортивной одежде, без Саттон и Луки. По пятнам краски на одежде и в волосах Арден было ясно, что она примчалась из мастерской. Кай был в одежде для спарринга, а Роудс – в фирменной футболке Bloom & Berry. Не хватало только Фэллон – скорее всего, она еще работала.

Я поднял руку Элли к губам, едва коснулся ее костяшек поцелуем.

– Тебе не нужно уходить, если не хочешь. Но теперь кто-то должен быть рядом постоянно, учитывая последний… инцидент. – Я перевел взгляд на Роудс. – Где Энсон?

Его мнение было бы бесценным. Этот выпад был серьезным скачком от запугивающих, угрожающих записок. Что-то другое. Резче. Переход на реальный вред. Хотя, возможно, это просто эскалация.

Роудс посмотрела то на меня, то на Элли.

– Он с Габриэлем. Захотел помочь.

Я знал – такая помощь имеет цену. Энсон ушел из ФБР не просто так. Слишком много призраков, слишком много демонов. Но он снова надел шляпу профайлера ради Элли. Ради меня.

Не успел я ничего сказать, как зазвонил телефон. Отпустив руку Элли, я взял его со столика и увидел имя на экране. Габриэль.

Я поднялся, игнорируя злобную боль в спине, и ушел на кухню, чтобы было чуть тише.

– Что нашли?

Габриэль не ответил сразу. Это уже говорило о том, что новости будут плохими. Он прочистил горло:

– Машину нашли. Брошена у проселочной дороги восемнадцать. Водитель все тщательно вычистил, но забыл защелку багажника. Мы сняли идеальный отпечаток.

– Чей? – в этом одном слове было столько напряжения, что я едва узнал собственный голос.

– Джаспер Киллингтон. Прости, Трейс. Это был твой отец.

44

Элли

Вся семья Колсон, что была в сборе, изо всех сил старалась держать разговор в легком ключе. Обсуждали мою новую картину из алмазной мозаики, которую я повесила на каминную полку. Вспоминали проделки Луки и Кили, которые они устроили сегодня днем у Коупа дома. Все что угодно – только не аварии, угрозы и взломы.

Но мой взгляд был прикован к коридору, куда ушел Трейс, будто я могла увидеть сквозь стену прямо на кухню. Исчез он ненадолго – это я поняла по часам на дальнем краю каминной полки. Но время растянулось в вечность.

Стоило мне сквозь гул разговоров уловить звук шагов, я выпрямилась и напряглась. Мой взгляд тут же нашел лицо Трейса… и не нашел на нем ничего. Ни следа напряжения, ни облегчения. Ничего. Будто он стер с себя все эмоции.

– Что случилось? – спросила я.

Трейс сунул телефон в карман.

– Мне нужно заехать в участок. Габриэль думает, что нашел машину. Хочет, чтобы я ее опознал.

– Трейс, нет, – возразила Нора. – Тебе надо отдыхать.

– Со мной все в порядке, мам. Я должен ехать.

Я вгляделась в него. Все звучало логично: нашли машину, нужна его проверка… но что-то было не так.

Я поднялась, несмотря на протест каждой пострадавшей мышцы, и подошла ближе. Большинство бы и не заметило, но я заметила – легкое напряжение в его плечах, едва уловимое движение. Это вызвало морщинку на моем лбу и болезненный отклик от свежей раны.

– Что случилось? – спросила я уже тише.

Трейс смотрел на меня сверху вниз, но не коснулся, как делал всегда. Не провел ладонью по щеке, не запустил пальцы в мои волосы, не взял за руку.

– Им нужен я. Мне пора, – сказал он так же тихо, все так же избегая прикосновения.

– Хорошо, но… – начала я.

Трейс наклонился и коснулся губами виска, подальше от моей раны. Легкий, почти невесомый поцелуй… и он ушел. Кожа горела от отсутствия его прикосновения, а глаза защипало. Потому что это ощущалось как прощание.

Мягкая ладонь легла мне на плечо.

– Сядь. Тебе надо поберечься, – сказала Нора, направляя меня обратно к дивану.

Я обернулась на звук мотора за окном, зная, что это уезжает Трейс.

Нора помогла мне устроиться и погладила по руке.

– Я принесла свой грелку. От усталых мышц помогает отлично. Хочешь, принесу, пока ты ешь?

Глаза снова защипало, но уже по другой причине. У меня почти не было такого в жизни. Настоящей, заботливой опеки. Помню, мама пару раз сидела со мной и читала сказку, когда я болела, но никогда не варила мне суп и не прикладывала грелку. Это было бы делом для домработницы или повара.

Простое предложение Норы отозвалось ноющей тоской где-то глубоко внутри. По маме. По той, которой она никогда не могла стать, даже если бы захотела.

– О, Элли… – Нора мгновенно поняла все, увидев слезы в моих глазах. Она обняла меня, и в комнате воцарилась тишина. – День был непростой. Если хочешь – выплачись. Мы все понимаем.

– Просто… – всхлип сорвался с моих губ. – У меня никогда этого не было. – Я перевела взгляд на Линка. – У нас никогда этого не было.

Он пересел рядом, взял меня за руку.

– Зато теперь есть.

Я улыбнулась ему сквозь пелену слез.

– Есть.

В этот момент хлопнула входная дверь, послышались шаги.

– Что за слезы? – с порога спросила Лолли, умудряясь выглядеть одновременно встревоженной и возмущенной. – Тебе больно? Не волнуйся, я принесла новый чай. Там мак и еще кое-что – уснешь до следующей недели. Правда, моя дегустаторша сказала, что пару дней видела розовых кроликов, но тебя же это не смущает?

Мы все уставились на нее, а потом дружно рассмеялись. И это было ровно то, что мне сейчас было нужно.

Прошли часы, а от Трейса так и не было ни слуху ни духу. Я уже трижды написала ему и дважды звонила. Ответа – никакого, кроме его голосовой почты. С каждой минутой, что тянулась в тишине, в животе все сильнее скручивало от тревоги.

Вдруг хлопнула входная дверь, и я тут же подалась вперед, молясь, чтобы это был он. Но в гостиную вошла Фэллон – усталая, с каким-то подавленным видом. Я видела, как она пытается натянуть на лицо хоть подобие улыбки.

– Элли, как ты? Прости меня, – тихо сказала она.

– Уже гораздо лучше, – ответила я. И это была не совсем ложь. Голова перестала так яростно пульсировать, а ломота в теле хотя и чувствовалась, но была терпимой.

– Вот и хорошо, – выдохнула Фэллон.

Кай тут же подошел к ней, нахмурившись, и снял с ее плеча сумку.

– Что-то случилось.

– Что-то всегда случается, – пробормотала она. – Такая уж работа.

Хмурость Кая стала еще глубже.

– Тебя кто-то задел? Я могу…

– Нет. Просто тяжелый день, – ответила Фэллон уже тише. – Бывает.

Скулы Кая дрогнули, когда он сжал ремень сумки крепче.

– Пойдем. Мы оставили тебе ужин.

Пока он увел ее на кухню, я откинулась на спинку дивана и снова взяла в руки телефон. Экран все так же пусто сиял мне в лицо.

– Все еще ничего? – мягко спросила Арден.

Я покачала головой.

– Начинаю волноваться.

– Когда Трейс работает над делом, он словно в шорах. Видит только задачу перед собой, – попыталась успокоить меня Арден.

Я понимала, что она старается меня поддержать, но сомнения и беспокойство все равно грызли изнутри.

Дверь открылась снова. Я напряглась… но на этот раз в проеме появился Энсон. За ним – Кай и Фэллон с тарелкой, доверху нагруженной едой.

– Трейс с тобой? – спросила я сразу.

Челюсть Энсона дернулась, прежде чем он ответил:

– Все еще в участке. Пытаются найти его отца.

– Его… отца? – переспросила я.

– В машине нашли отпечатки Джаспера. Это он пытался сбить тебя.

Я натянула одеяло плотнее на плечи, сидя на ступенях заднего крыльца, пока Бампер терлась носом о мою руку. Ее давно пора было отправить в ее маленький сарайчик, но мне никак не удавалось заставить себя сделать это.

– Говорят, животные чувствуют, когда тебе нужно утешение, – пробормотала я. – Ты в этом хороша.

Бампер положила голову мне на колени и тяжело вздохнула. Я почесала ее за ушком в благодарность.

За спиной скрипнула дверь, потом хлопнула, но я не подняла головы. Может, если я не посмотрю, тот, кто вышел, уйдет сам. Мне не нужны были слова утешения или пустые фразы. Я слишком переживала за Трейса и слишком была задетa тем, что он меня оттолкнул.

Тяжелые шаги прозвучали по настилу. Определенно мужские. Скорее всего, Линк. Но я удивилась, когда на ступенях оказались поношенные мотоциклетные ботинки.

– Слышал, у тебя тут коза, – сказал Кай, садясь рядом. Он протянул руку, чтобы моя рогатая подруга могла ее обнюхать.

– Это Бампер. Кили дала ей имя, – сказала я, и даже эти слова больно кольнули – напомнили о более простых временах.

Коза боднула руку Кая, и он тихо усмехнулся:

– Имя в тему.

Я сжала одеяло и уставилась в темноту, пока Кай гладил Бампер по голове. Мы молчали какое-то время, а потом он заговорил:

– Он попытается тебя оттолкнуть. Не позволяй.

Я взглянула на него, но он не встретил моего взгляда, продолжая поглаживать козу.

– У нас с Трейсом… особая связь. Не такая, как у остальных.

– По-моему, вы все очень близки, – удивилась я. Колсоны были именно такой семьей, какой и должна быть семья. Добрые, заботливые, преданные.

– Мы близки, – кивнул он. – Но я о другом. Все мы, кто попал сюда через приемные семьи, несем свой груз. Но мой и Трейса… он темнее.

Внутри что-то сжалось в пустоте.

– Он кое-что рассказывал, – тихо сказала я. Я не знала, что именно пережил Кай, но слово «темнее» говорило, что все было плохо.

– Это хорошо. Хорошо, что он начал делиться. Но гарантирую – все хуже, чем он тебе сказал. Его старик… тот еще ублюдок. Никогда не должен был выйти из тюрьмы. Или из гроба.

В груди разлилась горечь – от того, что Трейсу пришлось пройти через такое в детстве.

– Но хуже всего, что Джаспер влез ему в голову. Поэтому у него все – закон и порядок, четкие правила, армейская дисциплина. Все, чего не было в его детстве. Все противоположное отцу.

– Он совсем не такой, как его отец, – резко отрезала я.

Кай повернулся ко мне, и я увидела в его янтарных глазах боль.

– Я это знаю. Ты это знаешь. А вот Трейс – не уверен. И тот факт, что его отец попытался причинить тебе вред? Это перевернет ему мозги. Он решит, что не может иметь то хорошее, что есть с тобой. Что лучше все разрушить, чем потом потерять.

Кай выдохнул, дрогнув:

– Не дай ему этого сделать. Трейс – лучший человек из всех, кого я знаю. Он заслуживает тебя. Заслуживает все хорошее в этом мире. Не позволяй ему все разрушить из-за того, что он думает, будто не заслужил.

В этот момент мое сердце сжалось. За Трейса. За Кая. За все, что им пришлось пережить.

– Я не позволю, – прошептала я.

– Он будет сопротивляться.

Один уголок моих губ приподнялся:

– Хорошо, что у меня теперь есть уроки по выбиванию из людей дурных мыслей.

Кай усмехнулся низко:

– Хорошо.

Я положила руку на его татуированную ладонь, слегка сжала и отпустила.

– Знаешь, ты тоже заслуживаешь хорошее.

Его взгляд едва заметно скользнул в сторону дома, прежде чем вернуться к темноте перед нами.

– Моя голова слишком тронута для хорошего.

Я поджала губы:

– Никогда не слышала большей чепухи.

Кай хмыкнул и почесал Бампер за ушком:

– Иди за своим мужчиной. А я уложу Бамп в сарай.

Я оставила это без спора – Трейсу я была нужна прямо сейчас. Но и Каю кто-то нужен. Тоже.