Текст книги "В погоне за убежищем (ЛП)"

Автор книги: Коулс Кэтрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

48

Элли

В доме уже не звучали радостные голоса и смех, что еще несколько минут назад наполняли его. Вместо этого в воздухе повисло нервное напряжение – Декс достал ноутбук и открыл Бог знает что. Если это снова окажется очередная порция шокирующей информации, я не была уверена, что смогу это выдержать.

Коуп, Саттон, Нора и Лия увели Кили и Луку к себе, чтобы поиграть с Бампером – подальше от разговоров, которые детям слышать не стоило. Но все остальные остались.

Фэллон наклонилась ко мне:

– Не совсем то, чего я ожидала, когда Энсон рассказывал про своего друга-хакера.

Я посмотрела на нее:

– Что ты имеешь в виду?

Она моргнула в ответ:

– Господи, да ты и правда пропала.

– Что?

Фэллон усмехнулась:

– Он же красавчик. Такой… лесоруб в стиле профессора-ботаника. И эти очки… в них что-то есть.

Кай подошел как раз в тот момент, когда Фэллон закончила, и нахмурился:

– А что такого в очках?

Фэллон бросила на меня взгляд исподлобья:

– Мужчины… ну просто ничего не понимают.

Кай нахмурился еще сильнее:

– Я тоже иногда ношу очки, когда сижу за бухгалтерией в мастерской или в зале.

Я едва удержалась от смеха и похлопала его по плечу:

– Не переживай, ты тоже классный.

– Ладно, – отозвался Декс, его пальцы бешено стучали по клавишам, пока Энсон, Трейс и Габриель нависали у него за спиной. – Наконец-то я взломал базу данных этой софтверной компании.

– Я этого не слышал, – пробормотал Габриель.

Я ожидала, что Трейс скажет то же самое, но он лишь потребовал:

– Что нашел?

– В Спэрроу-Фоллс был всего один пользователь, – Декс замедлил печатать, переместив палец на тачпад. – Я вычислил IP-адрес и установил местоположение. Этот участок в The Meadows RV Park & Cabins, в районе, который называется The Pines.

Тело Трейса напряглось:

– Там живет Джаспер.

– Знаю, – кивнул Декс и щелкнул по экрану. – Но его кредитка засветилась на автовокзале в двух городах отсюда. Он купил билет до Солт-Лейк-Сити.

– Сматывается, – пробормотал Энсон.

Я не могла больше сидеть в стороне и подошла к Трейсу, переплела пальцы с его рукой. Он поцеловал меня в висок:

– Все нормально.

Я не отпускала его руки, давая понять, что я рядом. С ним. Что бы ни случилось.

– Билет куплен вчера днем, и вот здесь видно фигуру, – Декс указал на экран.

На слегка зернистом снимке – мужчина в бейсболке с незнакомым логотипом. Лицо приподнято, будто он смотрит на табло отправлений. Даже с размытым изображением я узнала Джаспера Киллинґтона мгновенно: мертвый взгляд, шрам вдоль щеки, угрюмый оскал.

– Это он, – выдохнул Трейс.

– Если он взял билет до Солт-Лейка, скорее всего, сошел где-то по пути, – рассуждал Энсон. – Выбрал бы остановку без станции, без камер. Мы бы ничего не узнали. Единственная надежда, если на автобусе была камера. Но даже если так, просмотр всех часов записи займет время.

– И как, блядь, нам его найти? – рявкнул Линк, сжав челюсть.

– Рано или поздно его ресурсы закончатся, и кто-то его где-то заметит. С именем и лицом долго бегать не получится, – уверенно сказал Энсон.

– А пока? Мы просто ждем? – зло бросил Линк.

Я мягко улыбнулась брату:

– А пока радуемся, что его больше нет в Спэрроу-Фоллс. И живем.

Линк резко поднялся:

– Этого недостаточно. – И вышел на задний двор.

Арден собиралась было встать, но я подняла ладонь:

– Я сама.

Она посмотрела на меня и кивнула.

Я поднялась, перешла через комнату и вышла на улицу. Несмотря на прохладу, солнце палило, окутывая Линка золотым сиянием, когда он стоял на краю террасы и смотрел в сторону двора.

Я тихо прислонилась к его руке:

– Ты не можешь спасти меня от всего, КонКон.

– Я вообще тебя ни от чего не спас, – тихо сказал он.

В его голосе звучало такое отчаяние, что я вскинула взгляд:

– Линк… ты спас меня от всего. Ты был моей отдушиной посреди всех манипуляций Филипа. Я жила ради этих наших звонков по средам.

Его ореховые глаза задержались на моих:

– Ты не должна была так жить. Я должен был сделать больше. Поговорить с соцслужбами. Остаться.

Я покачала головой:

– Зачем? Чтобы он мучил нас обоих? Соцслужбы бы ничего не сделали – ту боль, что он причинял, невозможно описать на бумаге. А если бы ты остался… он бы сломал тебя, убил твою душу. Он всегда был хуже с тобой, чем со мной.

– Ты была одна, – хрипло сказал Линк.

– Нет. – Я крепче обхватила его руку. – Потому что ты всегда был со мной. Может, не в соседней комнате, но я носила тебя в сердце. Мой бесстрашный старший брат, который боролся за жизнь, которую заслуживал.

Глаза Линка заблестели от слез:

– Я боялся до чертиков.

– Но все равно сделал это. Ты показал мне, что это возможно. – Я сжала его сильнее. – Может, я и была готова бороться только недавно, но именно ты дал мне силу понять, что пора.

– Эл Бел… – прошептал он.

– Люблю тебя.

Он поцеловал меня в макушку:

– Люблю тебя больше, чем ты когда-нибудь узнаешь.

Я улыбнулась, глядя на своего большого брата:

– Мы не стали такими, как они.

Выражение его лица смягчилось:

– Нет.

– Мы вырвались, КонКон.

– Вырвались, – повторил он.

И это был лучший подарок из всех.

Громкие возгласы восторга Кили и Луки раздались рядом, когда мужчина на ходулях нагнулся, чтобы вручить им фигурки из воздушных шаров.

Слева от меня Линк демонстративно передернул плечами:

– Вот это ты называешь жизнью? Ты же знаешь, я ненавижу клоунов.

Я не смогла сдержать смех, крепче вцепившись одной рукой в руку Трейса, а другой – в огромный розовый кокон сладкой ваты. В голове вспыхнуло теплое воспоминание: мы с Линком и мамой на Кони-Айленде, прогулявшие школу и загулявшие допоздна.

Я улыбнулась брату:

– Помнишь, как один клоун тогда тебя напугал? Я думала, ты штаны намочишь.

Линк зыркнул на меня:

– Он подкрался сзади и этим жутким голосом спросил, не хочу ли я шарик. Мой инстинкт «опасность – чужак» сработал мгновенно.

Арден засмеялась и переплела с ним руки:

– Не переживай, ковбой. Я тебя защищу.

Линк притянул ее ближе и чмокнул в губы:

– Я на тебя рассчитываю.

К нам направился знакомый мужчина в бейсболке Bloom & Berry. Данкан широко улыбнулся и помахал рукой:

– Рад вас видеть. – Его взгляд задержался на ссадине у меня на лбу. – Ты в порядке? Слышал, что с тобой случилось на днях…

– Уже намного лучше. А еще мои хризантемы на крыльце просто великолепны, – поспешила я перевести разговор на что-то более легкое.

Данкан уловил намек и усмехнулся:

– Рад слышать. Если захочешь, могу что-нибудь еще привезти.

– Я могу сам привезти, если Вспышке что-то нужно, – слишком подчеркнуто вставил Трейс.

Уголки губ Данкана дернулись – он, конечно, тоже все понял:

– Принято. Наслаждайтесь праздником.

Когда он отошел к Роудс поздороваться, я испепелила Трейса взглядом:

– Серьезно?

– Что? – изобразил он невинность.

– Да ты мог бы и круг вокруг меня написать, – пробормотала Арден.

Линк взглянул на Трейса с сочувствием:

– Удачи, дружище. Тут ты сам по себе.

– Спасибо, – буркнул Трейс.

Я упрямо посмотрела на него:

– Он просто был любезен.

– Вспышка, Данк – хороший парень, но он не предлагает сделать доставку кому попало.

Я невольно прикусила губу, глядя в сторону владельца Bloom & Berry, который и правда не раз помогал.

– Вот, видишь, уже думаешь, – тихо сказал Трейс, легко освобождая мою губу из зубов. – Точно так же, как с Флетчером, который постоянно сует нос в твои дела.

Я поморщилась:

– Нет, тут я знаю, что он был заинтересован.

Трейс замедлил шаг:

– Откуда?

– Он приглашал меня на свидание.

– Когда? – прорычал он.

– Успокойся, шеф. Это было до того, как мы начали встречаться. Он знает, что мы пара.

– Слишком чертовски милая для собственного блага, – пробормотал Трейс.

В этот момент Кили подбежала ко мне и потянула за рубашку:

– Пойдем со мной на маленькие горки?

Трейс нахмурился, глядя на невысокий аттракцион:

– Не знаю… выглядит так, будто сделано из зубочисток.

Коуп хлопнул его по плечу:

– Все знают, что твой нежный желудок не переносит горки. Но не ищи отмазок.

Кай, жуя голубую вату, расхохотался:

– Помню, он тогда аж позеленел.

Шеп поморщился:

– Он блеванул мне на новые ботинки.

– Я же предупреждала тебя не садиться с ним в одну тележку, – напомнила Фэллон.

– Красиво бьете лежачего, – проворчал Трейс.

Роудс чмокнула его в щеку:

– Это и есть братские отношения, дорогой.

– Напомни еще, – буркнул он.

Коуп потянул Луку за руку:

– Пойдем, Эл Белл, прокатимся.

– Эй, это мое прозвище, – возмутился Линк.

Коуп только усмехнулся.

Такие моменты у нас с Линком в детстве почти не случались. Но сейчас, стоя под ярким осенним солнцем, я понимала: это только сильнее заставляет ценить то, что у меня есть теперь. Я передала вату Трейсу и быстро чмокнула его:

– Снимай видео, шеф.

– Элли…

Но мы с Кили уже догоняли Коупа и Луку, которые успели занять место в последней тележке. Мы остались в следующей и могли наблюдать, как они несутся по небольшому треку, дрожа на каждом повороте.

Кили крепче сжала мою руку:

– Я немного боюсь.

Я присела, чтобы быть с ней на одном уровне:

– Хочешь подождать? Можем попробовать позже.

Она замотала головой:

– Нет, я хочу. Просто… у меня в животе все кувыркается.

– У меня тоже, – призналась я. – Зато будет веселее. А еще твои косички будут летать, как грива у единорога.

Девочка заулыбалась:

– Как у единорога.

– Именно.

Когда горка остановилась, Коуп и Лука радостно махали нам с другой стороны. Мы заняли места, пристегнулись. Я держала Кили за руку, пока тележки тронулись.

Поднимаясь все выше, я крикнула:

– Поехали!

Кили пронзительно закричала, и я не смогла удержаться – присоединилась к ней. Мы смеялись и вопили, пока не вернулись в станцию.

Кили выпрыгнула из тележки и протянула руку мне:

– Это было лучшее на свете! Еще раз?

– Думаю, да, – рассмеялась я, выбираясь наружу.

И тут, на извилистой дорожке к выходу, что-то твердое уперлось мне в спину, а кто-то резко схватил за рубашку.

– Издашь звук и эта маленькая дрянь поплатится.

49

Трейс

Кай схватил меня за плечи и тряхнул сзади, смеясь:

– Да ты уже зеленеешь, просто глядя на это.

Я отстранился, нахмурившись:

– Ты вообще в курсе, что эти чертовы конструкции собирают и разбирают по десятку раз за год? Потом таскают их из штата в штат. То, что я не хочу кататься в этих консервных банках на колесах, значит только одно – у меня есть хоть капля здравого смысла.

Роудс улыбнулась:

– Никогда не был любителем рисковать. Но мы тебя все равно любим.

Энсон обнял мою сестру, мягко прижав ее к себе:

– Не каждый такой же сорвиголова, как ты, Безрассудная.

За их спинами я заметил знакомую фигуру. Как только его взгляд встретился с моим, на его губах появилась неприятная ухмылка. Рейнер Крус. Лучший дружок Джаспера и, пожалуй, единственный человек, чья душа была чернее, чем у моего отца.

– Ну надо же, живьем встретили настоящего копа-предателя, – протянул Рейнер, приближаясь. Он пытался выглядеть беспечным, но я видел – это только фасад. Его некогда светлые волосы потускнели, стали редкими клочьями, зубы пожелтели, а сам он был болезненно худ.

Я знал этот вид – результат многолетней наркоты. Может, я бы и пожалел его… если бы не знал, какая мразь прячется под этой оболочкой.

Кай шагнул вперед, распрямив плечи:

– Проходи мимо.

Рейнер хмыкнул:

– Джас говорил, что у тебя теперь телохранитель. Все еще сам за себя постоять не можешь, мелкий?

Я ждал, что его слова заденут… но нет. Ни одна заноза не застряла под кожей, не разъела изнутри. Я видел, насколько нелепыми они были. Точно так же, как и слова моего отца. Я тогда был двенадцатилетним пацаном, до ужаса напуганным. И я попросил о помощи. Рассказал о том, что видел и в чем меня заставили участвовать. Это не было слабостью. Это было выживанием.

Вместо того чтобы поддаться на провокацию, я просто улыбнулся этому жалкому типу:

– Рад тебя видеть, Рейнер. Погода-то какая сегодня, а?

Рейнер замер, растерянно глядя на меня. Не знал, что ответить. Энсон тихо усмехнулся – он понял, какую я игру затеял, выбивая у Рейнера почву из-под ног.

Услышав этот смешок, Рейнер прищурился:

– Че, есть что сказать?

Энсон улыбнулся легко:

– Нет. Просто наслаждаюсь представлением.

Брови Рейнера поползли вверх, и он вдруг догадался:

– Ты этот… с башкой ненормальной, да?

Роудс сплела руки с Энсоном:

– Милый, а чего это ты мне до сих пор не сказал, что можешь предсказывать будущее? Где мои выигрышные лотерейные номера?

– Ты понимаешь, о чем я, – процедил Рейнер. – Ты читаешь мысли.

Энсон посмотрел на него пристально:

– Это один из способов сказать. Давай, сделаю тебе бесплатный фокус.

– О, да! – обрадовалась Фэллон. – Обожаю, когда он это делает.

Рейнер оскалился на мою сестру, как зверь, но Кай встал между ними, перекрыв обзор:

– Не смотри на нее. Даже не дыши в ее сторону.

Теперь уже Рейнер хмыкнул:

– За живое задел, сопляк?

– Тебя бросил отец, – неожиданно сказал Энсон. – Лет в пять-семь. Мать… в лучшем случае – наплевательская. Мужики у нее менялись как перчатки. И относились к тебе соответственно. Поэтому ты и не терпишь авторитетов. Но то, чего ты не любишь признавать, – что все, чего ты когда-либо хотел, это их одобрение.

Будто током ударило. Рейнер дернулся, выпрямился как струна:

– Да ты ни черта не знаешь.

Но лицо его побелело и этого было достаточно, чтобы понять: Энсон попал в самую точку.

Рейнер сплюнул, как любил делать мой отец:

– Держи свою больную семейку подальше от меня. – И ушел.

Я проводил его взглядом, пока он не оказался на другом конце ярмарки.

– Видели, как он побледнел? – едва не подпрыгнула от восторга Фэллон.

Кай резко повернулся к ней:

– Не трепись про таких людей, Фэл. Он опасен. Может навредить просто так, ради развлечения.

Она нахмурилась:

– Мы же на людях.

– Это ничего не значит. Будь умнее, – бросил он и ушел.

Роудс попыталась дотронуться до Фэллон:

– Ты в порядке?

– Надо его догнать, – отрезала она и рванула за Каем.

Черт. Такая реакция означала, что у Кая снова полезли демоны.

Энсон приобнял Роудс:

– Сейчас ему нужна только она. Разберутся.

Я знал, что разберутся, но тревога за брата все равно жгла внутри. Нам пора было серьезно поговорить.

Тут к нам подбежал Лука, а за ним спокойным шагом шел Коуп:

– Килс уже там! – выкрикнул Лука. – Снимай на видео!

Я попытался стряхнуть с себя мрачные мысли, улыбнулся:

– Ты не выпал?

Лука гордо расплылся в улыбке:

– Нет! Я даже вот так руки поднял! – и закинул их вверх.

Коуп хлопнул его по плечу:

– Вот это ты настоящий…

– Доскажешь – лишу свободы, – перебила Саттон.

– Мужик, – пробормотал Лука, – не нарывайся.

Мы рассмеялись. Я достал телефон, когда вагончики поехали вверх по наклонной. Черт. Кажется, меня стошнит просто от вида.

– Кто-нибудь, принесите пакет для блевотины, – крикнула Роудс.

Я показал ей средний палец.

– Вот так сюрприз. И от нашего шерифа, между прочим, – фальшиво возмутилась она.

Я записал каждый дурацкий поворот. Держался только благодаря тому, что сквозь шум иногда прорывался смех Элли и Кили. Когда поезд вернулся на станцию, я облегченно выдохнул и убрал телефон в карман.

Я пытался разглядеть их в толпе, но потерял из виду. Они не появились сразу, и легкое беспокойство кольнуло изнутри.

– Видишь их? – спросил я.

Все повернули головы, но я уже шел, а потом перешел на бег. И тут я увидел ее – Кили. Щека испачкана землей, волосы растрепаны. И она бежала.

За пару шагов до меня она бросилась ко мне:

– Папа! – закричала она в слезах. – Он ее забрал! Мужчина забрал ее!

Мир рухнул. Кровь зашумела в ушах, паника стиснула горло:

– Кто? – выдавил я. – Ты видела его?

Сквозь слезы Кили ткнула пальцем себе под глаз:

– У него был шрам. Вот здесь.

Там же, где был шрам у Джаспера.

Мой отец забрал Элли.

Я провалил единственное, что поклялся сделать.

Сберечь ее.

50

Элли

В виске тупо пульсировала боль, и я чувствовала, как ноет место, куда Джаспер ударил меня рукояткой пистолета. Могла бы, наверное, быть «благодарна» за то, что он ударил в ту сторону, где уже не было рассеченной раны. Но глухой стук за глазами и мутная тошнота, подступавшая к горлу, не давали почувствовать благодарность ни за что.

Нет, неправда. Благодарность все же была. За то, что я жива. За то, что Кили смогла сбежать. За то, что Трейс в безопасности. Я держалась за эти три мысли изо всех сил.

Я осторожно потянула пластиковые стяжки на запястьях, и болезненный отклик заставил меня поморщиться. Шевелить руками было почти невозможно, и я думала, не перетянуто ли там все так, что кровь перестанет поступать к пальцам. Веревка, что держала меня за середину туловища к старому деревянному стулу, хотя бы не была затянута намертво. Маленькая, но все-таки передышка.

Косыми взглядами я пыталась изучить комнату, пока Джаспер ожесточенно стучал по экрану телефона. Новый план побега? Но какой в этом смысл? Неужели он и правда так ненавидит Трейса, что готов снова пойти в тюрьму?

Слева от меня открывался непримечательный вид. Похоже, это была охотничья избушка – одна комната и крохотная ванная. Кухня с парой дверок в шкафах, а снизу – просто занавески. Но обстановка была с душой: на кровати лежало лоскутное одеяло, на стенах висели картины, а на буфете стоял старинный кувшин с тазиком.

Над буфетом – окно с видом на лес, сшитые вручную занавески. Только вот я понятия не имела, где этот лес. Сколько времени прошло с того момента, как я потеряла сознание – минуты или часы, я не знала. Но одно было ясно: местность я не узнала.

– Даже не думай сделать глупость, – оскалился Джаспер.

Я не собиралась показывать страх – это было бы ровно тем, чего он ждал. Я подняла взгляд и встретилась с ним глазами.

– Да я просто думала, где они взяли такие антикварные вещи. Очаровательно.

– Очаровательно… Ну да, ну да. Конечно, мой сын-предатель связался с какой-то богатенькой сукой.

– Не переживай. Богатой меня назвать сложно.

Он прищурился. Маскировку, что была на нем в парке аттракционов – бороду, шляпу и темные очки – он снял. Но шрам на щеке спрятать было невозможно. Я надеялась, что Кили рассказала Трейсу про него, чтобы он знал, с кем имеет дело.

– Не думай, что обведешь меня вокруг пальца. Я не идиот. Я знаю все про твоего ублюдочного папашу.

Я откинулась на спинку стула, чувствуя, как она упирается в позвоночник. Мелькнула мысль: а можно ли его использовать как оружие? Но, глянув на пистолет в руке Джаспера, я решила, что лучше не испытывать судьбу.

– Верно. Мой отец еще тот ублюдок.

Кажется, мой ответ сначала сбил его с толку, но потом лицо перекосило от ярости.

– Ни капли преданности. Вся в моего ублюдочного сына.

Я натянула стяжки сильнее, используя боль, чтобы не сорваться и не сказать чего-то, что спровоцирует его на выстрел.

– Ну что, богатенькая сучка, слов нет? – усмехнулся он.

Я глубоко вдохнула затхлый воздух избушки, что стояла закрытой не одну неделю.

– Нет.

Джаспер ухмыльнулся, откинувшись на спинку.

– Не скрою, мне понравилось тебя дергать. Платить малолеткам, чтобы закидали тебя яйцами возле участка.

Я дернулась.

– Это ты?

– Не лично, но за мои деньги. И да, я забрал те радужные трусики. Передам своему сыну, что знаю, как ты пахнешь.

В животе все перевернулось, и я едва не вывернула содержимое прямо на пол.

– Чего ты хочешь?

Вот это был единственный вопрос, на который мне нужен был ответ. И я знала – при его эгоцентризме он вполне может мне его дать.

– У меня уже все есть. Есть приманка, чтобы выманить моего никчемного сынка. Есть способ причинить ему всю ту боль, что он заслуживает, когда я вышибу тебе мозги у него на глазах. И есть средство свалить с бабками, как только все будет сделано.

Вся моя показная выдержка рухнула. Вместо нее в груди разгорелся липкий, обжигающий жар паники. Я глупо верила, что если бы он хотел меня убить, то сделал бы это сразу. А он, оказывается, готовил больное, извращенное шоу.

Дыши. Я повторяла этот приказ себе снова и снова, пока сердце перестало колотиться так, словно собиралось вырваться наружу.

Джаспер продолжал улыбаться, зная, какой эффект его слова произвели. И наслаждался этим.

Но именно это знание подстегнуло во мне злость. Предупреждения Кая о том, что нельзя позволять похитителю увозить тебя куда-то, уже не имели значения, но все остальное я помнила. Я мысленно перебирала приемы и удары.

Глаза. Нос. Пах. Колени.

– Что, инсульт у тебя? – рявкнул он. – Мне ж нужно, чтобы ты была жива, пока я не покажу все это моему сыну.

В памяти всплыло лицо Трейса. Теплый взгляд, в котором уже было признание в любви, даже без слов. Мягкое, но уверенное «ты сможешь», которым он поддерживал. Чувство принадлежности, которое он подарил.

– Он тебе никто, – процедила я.

Брови Джаспера сошлись.

– Он мой.

Гнев во мне захлестнул все остальное. Потому что я знала, каково это – когда кто-то считает, что владеет тобой. Но Трейс никому не принадлежал. И я – тоже.

– Трейс – не такой, как ты. Он добрый. Он щедрый. Он сильный. Все, чем ты никогда не был. И это видно по вашей жизни: твоя – жалкая, его – настоящая.

Джаспер взвился, сделал несколько шагов ко мне.

– Ах ты, сука… – прошипел он.

Его рука поднялась для удара. Я ждала. Когда она оказалась в верхней точке, я резко рванулась вверх. Спинка старого стула хрустнула, веревка упала на пол. Я вложила всю силу в удар связанными руками – прямо в его нос. Раздался хруст, и кровь хлынула из ноздрей.

Он заорал, но я уже подбросила колено и врезала в пах. Джаспер согнулся, и я со всей силы толкнула его. Он рухнул на пол, корчась.

А я уже бежала.

Джаспер заорал, а я, рванув к входной двери, судорожно пыталась ее открыть. С первого раза ухватиться за ручку как следует не вышло – пальцы скользили, – но со второй попытки я сумела провернуть ее и распахнуть дверь. Я знала, что через несколько секунд он снова поднимет пистолет, и мне нужно выжать из этих мгновений все.

Бежать со связанными руками было тяжело и неловко, но я рванула к самым густым зарослям деревьев.

В висках стучало, за спиной слышалось его ругань. Прогремел выстрел, пуля ушла в сторону, не зацепив меня. Я петляла, меняя траекторию, пытаясь быть более трудной мишенью.

– Мелкая сука, – прорычал Джаспер. – Я сделаю так, чтоб тебе было больно, когда убью.

Легкие горели, мышцы ныли, но я гнала себя еще быстрее. Я думала о Трейсе и Кили, о Линке, о всей семье Колсонов. Я бежала ради них. И ради себя.

Нога зацепилась за корень.

Я рухнула на землю так сильно, что перед глазами вспыхнули звезды, а воздух вырвало из легких. Волна боли прокатилась по телу, но я заставила себя перевернуться и подняться. Нужно было бежать.

– Не двигайся, мать твою, – прорычал он.

Я зажмурилась на мгновение, не желая видеть его.

– Посмотри на меня, богатенькая сучка, – прошипел Джаспер. – Открой глаза и взгляни на меня, прежде чем я тебя прикончу. Для меня будет достаточно, чтобы Трейс нашел твое изуродованное тело.

Боль пронзила меня. Не физическая – та пока не успела догнать. Это была боль разбитого сердца. Что не успею понять, кем хочу быть. Построить жизнь с Трейсом и Кили. Увидеть, как мой брат станет отцом. Просто жить.

Но я не собиралась умирать, отворачиваясь. Я не дам Джасперу этого удовольствия.

Я открыла глаза.

И прогремел выстрел.