Текст книги "Глаза Сатаны (СИ)"
Автор книги: Константин Волошин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц)
Солт, оставшись за старшего, отбивался от наседавших матросов с требованием берега.
– Мы подписывали соглашение? Подписывали! Там ясно указано, что берега нас лишать нельзя! – Это кипятился высокий матрос с длинными грязными волосами пепельного цвета и кудлатой бородой.
– Значит, у капитана есть особый план. Видите, он взял с собой Джозефа. Обязательно вернётся и обрадует нас предстоящим дележом.
– Город-то брать на шпагу не собираемся! Что делить будем?
– Те мне не ведомо пока, ребята. Кстати, мне приказано не допускать на палубе скопления людей. Укройтесь куда-нибудь от глаз горожан.
– До города с милю будет, Солт! Чего опасаться?
– По бухте глазеют не только горожане, – отнекивался Солт. – Лодки вокруг шныряют. И потише говорите, особенно, если приблизится лодка. Это приказ, и его нарушители будут строго наказаны! Расходитесь! Больше десяти-пятнадцати человек на палубе не должно быть. Выполняйте! Крэбб, дай всем работу. Паруса шить, концы вить. Да мало ли чего можно найти на борту.
Матросы, грязно ругаясь и ворча, нехотя разошлись. Некоторые растянули у фальшборта паруса, улеглись на них и дремали, вяло переговариваясь о пустяках и наболевшем.
Капитан в это время вместе с Бартом с осторожностью вёл разговоры с коррехидором, судьёй и членом городского совета из самых уважаемых.
Собственно вёл переговоры Барт, выполняя роль капитана. Мак-Ивен был приложением, выдавая себя за португальца и помощника.
Лишь в конце беседы Барт намекнул довольно прозрачно:
– Собственно, сеньор де Морено, у нас к вам серьёзное предложение. Но с этим можно повременить.
– Дон Бартоломео имеет что-то важное? – просто из вежливости спросил коррехидор, посмотрел на своих помощников, ища поддержки.
– Более чем важное, сеньор коррехидор. Это может затронуть и ваш благословенный городок. Но больше столицу, Сан-Хуан.
– Мы заинтригованы, господа. Не могли бы вы выражаться яснее?
– Пока это не входит в наши намеренья, сеньор, – неторопливо отвечал Барт, поглядывал на капитана вопросительно, а тот кивал незначительно головой.
– Однако вы заявили о важности вашего сообщения, сеньор.
– Время терпит, сеньор, – коротко и уклончиво отозвался Барт. – Мы хотели бы заручиться вашим содействием и быть нашим посредником в этом очень важном для нас деле.
Коррехидор переглянулся со своими помощниками. Он был обескуражен, заинтригован, но всё же слегка напуган. Он прекрасно понимал, что пиратство набирает мощи, а их городок совершенно беззащитен перед их нападением.
– Вы так загадочно говорите, что я вынужден требовать от вас, сеньоры, немедленного пояснения. Вы не можете вот так просто обеспокоить нас и ретироваться, сеньоры! Я прошу вас, ясности и только ясности, сеньоры.
Барт переглянулся с капитаном.
– Нам бы хотелось, чтобы вы отправили в столицу нашу просьбу об аудиенции у губернатора. Я уже говорил, что это очень важно для вас. А мы хотели бы получить за это определённое вознаграждение.
Лицо коррехидора вытянулось. Он помолчал, стараясь проникнуться услышанным.
– Вы знаете, сеньоры, без чёткой аргументации ваших... э-э, требований, я не могу гарантировать вам успех вашего дела, сеньоры.
– Однако попытаться можно, сеньор. И я уверен, что губернатор заинтересуется нашими сведениями. Потому всё же попросил бы вас, дон Себастьян, отнестись к нашему сообщению очень серьёзно. И уверяю вас, это для вас будет очень важно, а вам лично сулит немалые выгоды. Уж поверьте на слово. Откровеннее я пока сказать не могу.
После недолгого шептания, во время которого Барт с Беном потягивали вино и лакомились фруктами, коррехидор обратился к гостям:
– Мы согласны послать гонца с донесением губернатору, дон Бартоломео. Завтра и поскачет в Сан-Хуан.
– Как долго можно ждать ответа, сеньоры? – Барт обвёл собравшихся внимательным взглядом.
– Думаю, что недели вполне хватит, сеньоры. Я постараюсь так составить донесение, чтобы оно побудило губернатора поторопиться с ответом.
– Уж постарайтесь, дон Себастьян, – поднялся с кресла Барт. – Будем с нетерпением ожидать ответа. Кстати, где мы могли бы закупить провиант? Здесь, или в соседних селениях. Хотел бы получить совет, сеньор коррехидор.
– О! Зачем же искать всё это где-то в других местах. Мы с радостью и немедленно обеспечим вас всем необходимым. Пусть ваш суперкарго только составит список, а о цене мы договоримся! Очень приятно было с вами познакомиться, сеньоры.
Они расстались весьма любезно.
Джозеф тут же был назначен «суперкарго» и приступил к переговорам по доставке продовольствия. Это было довольно трудно, учитывая незнание испанского языка. Вышли из положения тем, что на палубе работали в качестве простых матросов сам капитан и Барт. Им помогали два матроса, знавшие пару десяток испанских слов почти без акцента.
Через два дня Мак-Ивен с Бартом посетили коррехидора в его канцелярии.
– Мы не можем дольше оставаться здесь, дон Себастьян, – заявил Барт. – На несколько дней мы должны покинуть ваш гостеприимный город. Дня через три-четыре, от силы пять, мы вернёмся. К этому времени ответ, мы надеемся, будет у вас, что и требовалось.
Коррехидор не возражал, тем более что Барт объяснил уход обязательствами перед своими клиентами по торговле.
«Миньон» вытянулся в море, поставил все паруса и взял курс на вест. На борту у них оказался беглый мулат, упросивший Солта не выдавать его хозяину. Обещал помощь, как лоцман, хотя знал берег не так хорошо.
Этот мулат по имени Мануэль, был тощ, высок, с большими глазами и сильно вьющимися чёрными волосами. Он ни слова не понимал по-английски, но хорошо знал окрестные земли. Он и рассказал о дороге, ведущей в глубь острова, куда запланирован был поход.
– Как кстати появился этот мулат, – говорил Барт, и добавил: – Только за ним нужно неотступно следить. Как бы он не улизнул и не предупредил испанцев, кто мы такие.
– Солт его приютил, пусть за него и отвечает, – отмахнулся Мак-Ивен. – А мы должны его использовать с пользой для себя.
«Миньон» двинулся на запад при зарифленных парусах, борясь со встречным ветром. Никто не знал, что замыслил капитан. А тот после наступления темноты приказал не зажигать ни единого огонька, не курить, а резко повернуть судно на восток и на всех парусах идти в обратном направлении.
Матросы недоумевали. Им никто ничего не говорил, они уже хотели пристать к Барту с вопросами, когда сам капитан заявил, собрав команду на шкафуте:
– Ребята, предстоит небольшое дельце! Завтра мы высаживаем два десятка людей, и продвигаемся к селению, его укажет этот мулат Мануэль Он дорогу знает хорошо. Это займёт не больше дня пути, если поспешить.
– Поведу вас я, – объявил Солт. – Наше дело простое – получить выкуп или забрать всё ценное самим. Как получится. Потом подойти к порту, где мы стояли и, подождав сигнала, захватить его.
Матросы гулом голосов выразили своё одобрение, и тут же приступили к детальному обсуждению похода.
Предстоящее дело ободрило матросов. Жизнь пошла веселей. Городок для них представлялся лёгкой добычей. А сотня семей испанцев с достатком, вполне может обеспечить команде недельную выпивку в любом порту!
– И не только выпивку! – гоготнул рыжий Джошуа.
Его намёк все поняли. Веселье ширилось и послышался голос конопатчика Долбуна:
– А не попросить ли нам капитана по кружечке горячительного, а?
– Ничего не выйдет, ребята, – остановил их Солт. – Мы приступаем к серьёзным делам, и с горячительным придётся повременить. Подождите до успешного завершения нашего плана. Вот тогда мы обязательно это отметим!
Мулат Мануэль указал место на берегу лишь после полудня. В излучину берега впадала речушка в болотистых зарослях жёстких трав и кустарника.
Барт подробно расспросил мулата о дороге, которая вела в селение.
– Солт, Том, идите сюда. Вам придётся внимательно выслушать меня. С вами пойдёт этот мулат, но он ничего не понимает по-английски. Потому запоминайте, чтоб не сбиться с пути.
– Сколько дней нам отводится на дело, Барт? – спросил Солт.
– Точно сказать никто не может. Ждите сигнала из города или с судна. И смотрите, чтобы вас не обнаружили раньше времени. Высылайте одного-двух к морю и следите. Вы должны напасть только после получения сигнала.
– Это понятно, – Солт посмотрел на Тома и тот кивнул. – О дороге давай.
Барт подробно поведал о пути, что ждал отряд. Мулат находился рядом, со вниманием слушал, словно понимал язык. Барт иногда к нему обращался, и они обменивались короткими замечаниями.
– Вроде бы уяснили, верно, Том? – Солт разгладил ладонью морщины лба. – Остаётся высадиться и пройти миль двадцать.
– Через восемь приблизительно миль наткнётесь на дорогу. Она идёт от Аресибо. По ней можно приблизиться к порту, но быть внимательными. К селению приблизитесь на рассвете. И не очень беспокойтесь, если кто и успеет улизнуть. Нам это выгодно. И больше жестокости. Если не на деле, то хоть делайте видимость. Беглецы должны будут всё это видеть.
– Хорошо, Барт. Мы всё поняли. Всё делать открыто. Думаю, что трёх дней нам на всё это хватит.
– Если не уложитесь, то не отчаивайтесь. И помните, когда мы вас отгоним от городка, не очень спешите убегать. И своих не подстрелите. Больше в рукопашной сталкивайтесь.
– Мы должны будем с вами драться? – удивился Солт.
– Да, мы должны сделать вид, то защищаем город от неизвестных пиратов.
– Где мы погрузимся на судно? – перебил Том.
– Миль за пять на восток. Мы должны получить весть из Сан-Хуана. До той поры никакого нападения на город! А это значит, что только по сигналу. Лучше с корабля. Фонарём. Его пронесут два-три раза по палубе быстрым бегом.
Солт с недоверием посмотрел на Барта. Тот, заметив это, усмехнулся и с бодрым видом заметил:
– В чём дело, Солт? Ты мне не доверяешь?
– Не то чтобы не доверял, Барт, но вы с капитаном ведёте себя достаточно подозрительно, слишком много тайн.
– Это для нашего успеха в делах. Чем меньше народу будут посвящены в наши общие дела, тем лучше. Спокойнее, Солт. И не стоит плохо думать о нас. Капитан задумал отличную идею, а она требует полной секретности. И постарайся успокоить людей. Ты к ним ближе.
Глава 9
Отряд в двадцать два матроса, нагруженных оружием и продовольствием, с трудом продирался вверх по отрогам горной цепи. Тропа, изрядно заросшая, давала возможность двигаться вперёд только с трудностями и по́том.
Мулат Мануэль шёл впереди, обрубая мачете ветви и лианы, опутывающие со всех сторон тропу. Она временами пропадала, и приходилось искать, иногда по целому часу.
– Этак мы не уложимся во времени, – сетовал Том на привале, жадно выпивая вино, разбавленное наполовину водой.
– Эта точно, Том, – вздохнул Солт. – Этой тропой давно не пользовались. Или наш мулат её просто не знает.
– Вряд ли, Солт. Он всё же её находит. И ведёт себя уверенно. Хорошо бы побыстрее выбраться на дорогу.
Отряду пришлось остановиться задолго до темноты. Усталость слишком уж давила на непривычные плечи. И место попалось отличное.
– Всё, дальше не пойдём, – бросил на траву мушкет и сумку Солт. – Надо поберечь силы. Ещё завтра будет день. Да и где мы найдём такое хорошее место? Располагаемся, ребята! Ручей рядом и можно освежиться.
– Охрану бы выставить, Солт, – предложил осторожный Том.
– Кто нас тут ждёт? Обойдёмся! Люди вымотаны.
Второй день не принёс ничего нового. До дороги не дошли. Мулат что-то говорил на испанском, но кроме того, что он оправдывается, ничего понять не удалось.
– Наверное, он говорит, что мы слишком медленно двигаемся, а тропа заросла, – сделал предположение Том. – И это так. Завтра покажет, что и как. А на ночь мы прикуём мулата цепью к дереву. Спокойнее будет.
Мулат выражал возмущение, Том успокаивал его, похлопывая дружески по сутулой от усталости спине.
На дорогу вышли после полудня. Все е облегчением вздохнули. Мануэль опять много говорил, видимо упрекал матросов в недоверии. Ему дали целую флягу вина с водой, тем загладив недоверие к нему.
– Большую часть пути прошли, – протянул Солт, довольно ухмыльнулся в бороду, огляделся в обе стороны дороги, скорее похожей на тропу. – Будем осторожны, ребята. Всех встречных забирать с собой. Обогнавших тем более. Вперёд! Скоро привал на ночь!
Не прошли и часа, как их обогнал монах со слугой негром. Монах восседал на тощем муле и с изумлением воззрился на англичан. Он сразу их признал.
Негр попытался улизнуть, но его всё же успели перехватить, связать и привязать к мулу.
– Слезай, святой отец, – пророкотал Джошуа Пейтон. – Мы с тобой и пешочком дотопаем до селения.
Монах его не понял, но красноречивый жест был ясен, как божий день. Мула нагрузили мешками с едой, негру тоже положили на плечи мешок, и в таком виде тронулись дальше. Потом Джек Крэбб бросил свою поклажу на монаха, многозначительно пригрозил кулаком, проговорив незлобно:
– Тебе, падре, не мешает поработать. А то ты что-то слишком долго постился и отяжелел от голодухи, ха!
Больше в этот день на дороге никого не встретили.
Утром, не пройдя и часа, захватили двуколку, ехавшую навстречу с двумя мулатами. Из их разговора поняли, что те ехали на поле. Их завернули назад.
Теперь отряд шёл налегке. Даже часть припасов к оружию уложили на повозку, и мул добросовестно тащил всё это к поселению.
Перед сумерками в отряде шли уже восемь захваченных человек. Среди них были и два испанца, смертельно перепуганные и бледные. До селения оставалось не больше двух миль.
– Привал! – распорядился Солт. – Через десять минут солнце сядет. Отдохнём до утра. Смотрите, чтобы пленники не сбежали, половы пооткручиваю за них! И охрану выставить надёжную!
Матросы с пленниками отошли в сторону от дороги, углубились в высокую кукурузу и тесно расположились в ней. Пленных скрутили сыромятными ремнями, вырезанными из сбруи мулов.
– Чудные растения, – молвил Демид, обгладывая сочный початок кукурузы.
– Я впервые пробую такой. Лепёшки из этого зерна мы уже едим, а свежие не приходилось. Их, слыхал, варят и с солью. Вкусно, говорят.
– Я б не отказался от такого, да огонь не позволят развести, – ответил Омелько. – Подождём до утра. В селении обязательно попробуем.
– А смертоубийство будет? – спросил Ивась немного взволнованно.
– Кто ж его знает, – отозвался Омелько. – Как поведут себя в деревне.
– Вроде бы наш капитан не больно охоч до жестокости, – заметил Ивась.
– Может быть. Вомните, корабль захватили? Никого не порешили. Отпустил.
– И слава Богу! – Омелько перекрестился. – Зачем лишний грех на душу брать. Да и к чему убивать, когда никто не сопротивлялся.
Том поднял отряд задолго до рассвета.
– Поспешим, моряки! Время не ждёт. С рассветом необходимо быть в деревне!
– Пленных проверить, – напомнил Солт. – Грузите припас! Пленных нагрузите, пусть поработают! Выступаем!
Отряд скорым шагом, жуя на ходу, пустился по тёмной дороге. Звёзды подмигивали таинственно, загадочно, равнодушно.
Монах стонал от усталости, просил сжалиться над ним. Никто его не слушал, иногда отпускал оплеуху и тот семенил в своей сутане, поднимая пыль.
Небо над грядой гор порозовело, когда показались первые хижины деревни. Матросы приостановились перевести дух, разобрать припасы к оружию, зарядить его.
– Разбиться по пять человек, и окружить деревню, – распорядился Солт. – Бегом! Я начинаю первым. Услышите выстрелы, поспешите! За беглецами не гоняться! Пусть бегут. Так надо. Расходитесь!
Наши казаки с Томом и ещё одним матросом устремились задами деревни к восточному краю. Быстро светлело. Пронёсся крик не то удивления, не то страха. Это жители уже заметили чужаков и по деревне прокатился вал воплей и криков.
Где-то грохнул выстрел, завыли собаки, заплакали дети, заголосили женщины. Опять прозвучало два, потом ещё один выстрел.
– Растянуться цепью! – прокричал Том. – Всех гнать на площадь!
Селяне в страхе выскакивали из лачуг, устремлялись к центру деревни. Не прошло и получаса, как почти всё население собралось на площади.
Солт оглядел людей, повернулся к Мануэлю, кивнул ему, зная, что тому поручалось вести переговоры с жителями.
Мулат долго говорил, кричал, требовал, потом выхватил мачете, взмахнул им.
– Что он кричит? – спрашивал Омелько, оглядывая собравшихся жителей. – У них происходит похожее на то, как ляхи нас мордуют.
– Да, Омелько, – согласился Ивась. – Только у нас закабаляют всех, коль ещё не закабалили, а здесь мы просто грабим. Удивительно, что нет ни одного убитого.
– Слыхал, одного ранили. Выстрелы ведь слышались.
Три сотни очумелых от страха людей изредка выкрикивали что-то, пока мулат не бросился к одному испанцу из наиболее говорливых. Блеснуло мачете, испанец упал навзничь. Кровь брызнула из широкой раны на шее.
Толпа ахнула, попятилась, женщины снова завыли, мужчины хранили гробовое молчание, втянув головы в плечи.
Мулат вытер мачете о белую сорочку убитого, свирепо оглядел толпу, прокричал громко, с видимым удовольствием что-то. Тут же испанцы заволновались, запричитали. А Мануэль стал грубо выхватывать то одного, то другого из толпы и толкать в кучу, которая выросла очень скоро до шести человек.
Потом он толкнул в неё захваченного монаха. Приказал рабам приготовить обед на всех темнокожих, те в страхе бросились выполнять указание,.
Матросы с интересом смотрели, как мулат расправлялся с ненавистными им всем испанцами, дивились, но лишь посмеивались себе в бороды, больше хотелось ощутить под жадными грубыми пальцами мягкость женской плоти, жар удовлетворённой похоти. Потому они поглядывали на негритянок и редких испанок, стоящих тут же с ужасом в лицах.
Мулат всё кричал, плевал в испанцев, выхватил мушкет у ближайшего матроса и выстрелил под ноги испанцам, отобранными в заложники. Острые осколки камушков брызнули в них. Кровь засочилась на руках и лицах некоторых.
А когда Мануэль вытолкнул к испанцам двух сеньорит из самых богатых семей, мужчины завопили, согласно закивали головами. Несколько негров бегом бросились выполнять приказы своих хозяев, а матросы по одному стали исчезать из толпы.
– Ух и разошёлся наш черномазый! – воскликнул Том, кивая в сторону мулата. – Наверное, скоро начнут сносить добро, полагаю. Это что, Барт так его наставил? – повернулся он к Солту, стоящему поодаль.
– Скорей всего, Том. Но мне это даже нравится. Пусть он, чем я.
– Само собой, приятель. А не поискать ли нам на это время услады у наших негритяночек?
– Я б предпочёл испанку, – мрачно ответил Солт. – Но готов для разнообразия остановиться и на негритянке. Несколько наших уже не выдержали и потерялись в толпе.
– Пока тут идёт это представление, пошли, Солт. А то ещё не успеем.
Тем временем негры стали помаленьку сносить на площадь самое ценное, что можно было найти в хозяйских домах.
Больше всего было тканей и рулонов кож, приготовленных к отправке по морю. Появились мешочки с монетами, женскими украшениями, перстнями.
Когда негры перестали приносить товары, Мануэль опять заговорил с испанцами, требуя больше золота и драгоценностей.
Казаки со скучающими лицами, устав от неприглядного зрелища, уже подумывали и о своих развлечениях. Мулат схватил миловидную девушку из богатой семьи, отволок в кусты под визг и сопротивление. Что там произошло, все догадались. Тем более, что девушка выскочила оттуда в разодранном платье, прикрываясь руками и обрывками ткани. Она рыдала, отец ломал руки, а мать свалилась в пыль, потеряв сознание.
Мулат неторопливо говорил испанцам что-то, искал глазами новую жертву, жертвы старались укрыться от его чёрных жадных глаз, матросы с гоготом толкали женщин в толпу, норовя схватить их на наиболее укромные места.
Испанцы вконец смирились. Они сами были отпущены по домам, оставив на площади своих женщин и дочерей. Горка золота и украшений сильно подросла.
Уже близился полдень. Солнце палило немилосердно, дым костров тянуло к площади, заполняя её восхитительным запахом жареного мяса. Это негры готовили обед для матросов. Мануэль, не спрашивая англичан, пригласил всех темнокожих на пир. Бочки с вином уже сгружали с повозок, груды фруктов и плодов ждали своего часа, усладить голодные рты своим вкусом, а желудки приятной тяжестью и блаженством.
Мулат заставил испанок прислуживать им и неграм за обедом, всячески издевался над ними, позорил и делал прозрачные намёки.
Лишь к вечеру, изрядно подвыпившие и очумелые от сытости и жары, матросы угомонились. Мануэль же потерялся где-то. Один матрос сказал, что видел, как тот тащил испанку за собой.
Солт ещё до захода собрал всех матросов в тени развесистой сейбы , неизменным деревом почти всех деревень.
– Ребята, мы здорово нагрузились! Думаю, что каждый сумел выпустить пар. Теперь за работу! Мы не можем оставаться в деревне. Уйдём подальше от опасного места! Собираемся! Грузите на двуколки скарб, оружие, провиант! Захватить пару свиней для завтрака и обеда! Побольше хлеба, фруктов!
Матросы недовольно кряхтели, ворчали и поругивались, разленившись от обильной еды.
И всё равно нашлись матросы, которые сумели заметить подозрительную возню в деревне.
Прибежал окровавленный Мануэль с четырьмя неграми. Они упросили мулата взять их с собой.
– Что с тобой случилось, Мануэль? – спросил Том, увидев окровавленную физиономию мулата.
Ответ Мануэля никто не понял, но это насторожило матросов. Беглецов в ту же минуту вооружили и жестами приказали сторожить.
Этот случай немного отрезвил матросов. С помощью негров быстро пригнали повозки, нагрузили их, добыли немного мулов без сёдел. И за час до темноты спешно выступили на дорогу. Мануэль не забыл со своими неграми подпалить три богатых дома.
Половина матросов была так пьяна, что едва держалась на ногах. Их уложили в повозки, остальные или шли рядом, или ехали на мулах, озирая местность и поглядывая назад, ожидая нападения.
– Вряд ли испанцы смогут на нас напасть, – говорил Омелько, наклонившись с мула к Ивасю. – Оружия у них нет, а то, что осталось слишком мало.
– Зато нас достаточно вот таких, – и юноша мотнул головой в сторону храпевшего на повозке Демида. – А сколько нас осталось? Чуть больше десятка. А их сколько? Сотня наберётся!
– Да, Ивась! Побыстрее бы уйти подальше от этой деревни.
Остановились на ночлег уже в полной темноте, найдя старое место в кукурузе. У дороги выставили охрану, сторожили и в самом лагере.
Два раза матросов поднимали, опасаясь нападения. Вокруг, как уверяли сторожа, бродили испанцы со своими рабами. Однако нападения не произошло.
– Ребята! – Солт ранним утром обходил измученных тревогами и пьянкой матросов. – Поспешим к морю! Мы слишком припозднились! Нас уже наверняка заждались. Скотину не жалеть! Выступаем!
Солнце показалось из-за высоких холмов, когда отряд уже начал вторую милю. Спустились в широкую долину, поднялись на перевал. Дышалось легко, жары ещё не чувствовалось. На ходу жевали ломти холодного мяса, смаковали бананы, ананасы, пили слабое вино с водой. На большее Солт не решился.
После полудня неожиданно вступили в крохотное селение в окружении полей с сахарным тростником. Два десятка лёгких домишек жались тесной стайкой. Два испанца с вытаращенными глазами взирали на страшное воинство.
– Эти наверняка знали о нас! – заметил Том. – Задержимся?
– Не стоит, – коротко ответил Солт. – Пусть Мануэль отберёт ценности, остальное нам не нужно. Разве что десяток кур и сотню яиц для нас.
Мануэль быстро распорядился с этим. Испанцев обобрали, два мулата присоединились к отряду, оружие отобрали и ушли, почти не тронув женскую половину деревеньки.
Мулат объяснил, что до моря осталось не больше суток хорошего хода.
Отряд пополнился пятью мулами и теперь двигался довольно быстро. На спусках мулов гнали галопом, на подъёмах все сходили на дорогу. К ночи, в виду ещё одной деревеньки, которую Солт послал ограбить и обезоружить, расположились на ночлег.
Утром оказалось, что одного матроса нигде нет. Долго искали, пока один из рабов деревеньки не указал место, где того зарыли.
– Проклятье! – Солт жутко ругался, свирепо оглядывал матросов. – Сжечь всё дотла! Испанцев повесить! Сколько их тут?
– Двое, Солт, – ответил Джошуа уверенно. – Один с семьёй.
– Девок матросам, остальных на сук! Негров отпустить, пусть делают что хотят! Ничего ценного не оставлять! Жратвы побольше захватить.
Деревенька жарко пылала, два женских вопля провожали отряд. Мануэль со своими неграми отвели душу с этими несчастными испанками.
– Спешить нам уже ни к чему, – распорядился Солт. – Подойти к городу мы должны в темноте. Мануэль говорит, что до города мы дойдём после полудня. Вперёд, ребята! Вышлем вперёд трёх человек из рабов. Пусть предупредят, в случае опасности.
Он подозвал Мануэля, долго с помощью двух матросов, знавших два десятка слов, объяснял, что нужно, пока тот не сообразил свою роль.
Охранение ушло на трёх мулах, отряд последовал за ними шагах в трёхстах.
Холмы понижались, идти было легко, но жара увеличилась по мере приближения к морю.
Перед полуднем прискакал мулат и с трудом пояснил, что впереди селение.
– Быстро занять его и постараться не выпустить слишком много в город. – Солт оглядел отряд. – Десяти матросам скакать вперёд и отрезать деревню от города! Поторопись, ребята! Город близко!
Маленький отряд с нашими казаками ускакал к деревеньке. Остальные торопливо пустились следом. Кругом расстилались холмы с возделанными квадратами по пологим склонам. Несколько белых фигурок убегали к деревне.
В деревне уже вопили люди и выли собаки, когда отряд ворвался туда. Это была скорее даже не деревня, а усадьба богатого идальго. Ещё издали, приближаясь к деревне, услышали два выстрела, потом ещё три.
– Что тут произошло? – прокричал Солт, увидев одного из матросов. – Что за выстрелы?
– Католики вздумали оказать сопротивление, Солт! – прокричал матрос. – Я приказал убить идальго. Что с его семьёй делать?
– Это потом, Пол! Много убежало в город?
– Может, человек пять, Солт! Те, кого послал испанец. Тут ещё один остался. Надсмотрщик. Он ранен. Прибить?
– Успеется. Забрать всё, что может нам пригодиться. И выслать к городу трёх-четырёх на мулах. Одного или двух посадить на коней. Они должны быть здесь. Испанец должен быть богатым.
Том согласно кивнул, побежал организовать выступление передового отряда.
– Ивась, ты как? – всё спрашивал Омелько, трогая юношу за плечо.
– Что пристал к хлопцу? Пустяки! Царапина, а ты квохчешь, словно панночка. Вон Ивась вовсе не мучается, а ты всё беспокоишься! Том к нам бежит!
– Джон, ты ранен? – спросил Том, осматривая казаков. – А я хотел дать вам задание.
– Не беспокойся, Том, – ответил Ивась, бодрясь. – Мы вполне готовы выполнить что угодно. Говори, Том, что нам должно.
– Надо выступить к городу и предупредить нас в случае опасности. Для того даю вам двух быстрых коней из конюшни идальго. Если ты не сможешь, Джон, оставайся в отряде.
– Да что с ним случится, Том? – обиделся Демид. – Мы готовы. Где кони?
Ивась благодарно посмотрел на Демида. Его рана в плече, куда чиркнула пуля испанца, щемила, но не была опасной. Демид уже промыл её ромом, перевязал. Ему даже казалось, что он теперь настоящий казак, гордился этим, готов был на всё.
Вскоре Демид привёл двух отличных коней под дорогими сёдлами. К этому времени ещё трое мулатов присоединились к казакам и Джошуа с весёлыми искорками в глазах.
– Я едва хожу от этих проклятых мулов! И опять же. Словно других нельзя было найти! – И Джошуа недовольно усмехнулся, но искорки юмора не исчезли из его глаз.
Отряд выступил к городу. Ивась держался, храбрился, но всё же сомневался в себе, а Омелько всё причитал:
– Как тебя угораздило попасть под пулю этого испанца? Почему только ты?
– Это не я попал под пулю, Омелько! Это она нашла меня. Видно моя фигура показалась испанцу слишком внушительной и страшной, – попробовал отшутиться Ивась. – Теперь я уверен, что я достиг нужного, казачьего, правда?
– Молодец, Ивась! – Демид обернулся к юноше, хлопнул коня по шее. – Ивась, может, хочешь ехать на коне? Отменная скотина, скажу я тебе.
– Зачем, Демид? На муле покойнее. Ты ведь настоящий казак и тебе нужнее такой конь. Доволен?
– Ещё бы! Давно я не чувствовал себя так хорошо! Словно я дома!
Передовой отряд встречал повозки, отдельных мулатов мужчин и женщин с ношами на плечах. На них смотрели со страхом, видимо, уже зная про англичан. Они торопливо укрывались на обочине или в зарослях.
Поднявшись на холм, осмотрелись. Впереди, сквозь листву деревьев, увидели синеву моря. А ближе белели домики городка.
– Вот и море! – воскликнул Джошуа Луна. – Наконец-то! Где же наш корабль? Смотрите внимательнее.
После долгого изучения отрезка моря, Омелько воскликнул:
– Не этот ли наш? – и указал пальцем в сторону, отодвинув ветку.
– Он! – радостно воскликнул Джошуа, и его круглое лицо действительно расплылось в улыбке, похожей на усмешку колобка, как подумалось Демиду.
– Тогда нам надо где-то укрыться и вести наблюдение, – проговорил Ивась.
– Можно послать одного мулата на разведку, – предложил Демид. – Его никто не заподозрит. К ночи вернётся, расскажет что в городе.
– Точно! – Омелько согласно закивал головой, – Только как это объяснить ему? Ты, Ивась можешь это? Вроде знаешь несколько слов.
– А мне нравится этот язык, Омелько. Я попробую.
Мулат довольно быстро уяснил, что от него требуется. Он должен выдать себя рабом идальго, убитого англичанами-пиратами. Он взгромоздился на мула, с которого сняли седло для пущего доверия и мулат ускакал.
Отряд укрылся подальше от дороги у огромной сейбы.
– Омелько, лезь на дерево и устрой там небольшой помост для наблюдения. – Демид оглядел людей, ткнул пальцем в одного негра, – ты поможешь, – и показал на вершину дерева.
Негр с трудом, но понял, и они с Омелько подвели коня и с его спины дотянулись с помощью верёвки до нижней ветки, толщиной с туловище человека.
Мулат, посланный в город, вернулся лишь в темноте. Без мула и сильно уставший от трудной дороги на холм. Жестами и мимикой показал, что в городе смятение и паника.
– Похоже, что в городе плохо с защитой, – проговорил Джошуа. – Можно зажигать огонь. Омелько! – задрал он голову вверх.
Омелько отозвался из тёмного переплетения ветвей и листвы. Голос звучал издалека, видно забрался он высоко.
Ивась не очень громко крикнул:
– Что видно, Омелько?
– Пока ничего! Что делать?
– Смотреть! И повнимательнее! Мы поищем место для костра!
Через полчаса на вершине холма запылал костёр. Его то закрывали, то открывали одеялом. Омелько в это время с негром до боли в глазах смотрели в сторону моря, где стоял их корабль. Но прошло много времени, прежде чем в чёрном море засветился огонёк, медленно передвигающийся.
– Всё! – воскликнул Джошуа. – Можно возвращаться. Собираемся.
