Текст книги "Наложница тирана (СИ)"
Автор книги: Клик Квей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)
Торги
***
После осмотра новоиспеченных наложниц отвели на третий этаж аукционного дома, выделили одну комнату на двоих и заперли их там на замок. Комнатушка, разумеется, и в подметки не годилась каюте капитана на корабле Забытая мелодия. В небольшой комнате не было места для просторной кровати, для органа или хотя бы столика. Все на что могли рассчитывать женщины: две одноместные кровати, заправленные хлопковыми простынями и небольшая тумба, на которой стояла масленая лампа. Красные стены были холодными, что, конечно же, радовало, но отсутствие окон и хотя бы ночного горшка удручало.
Женщины разместились, выбрали кровати и просто прилегли отдохнуть, а через несколько часов пришел чернокожий евнух, который принес поднос с едой. С обедом дела обстояли намного лучше, чем с комнатой. Наложницам приготовили: гороховую кашу, с оливковым маслом и приправами, булочками с изюмом и приятным удивлением стал небольшой кувшин вина, который евнух принес вместе с холодным чаем.
После обеда грязную посуду унесли, а дверь снова закрыли на замок. Алекса, наевшись и напившись, начала тонуть в сладкой истоме, поэтому решила прилечь на кровать и попытаться уснуть. Аукционный дом стоял в центре невольничьего рынка, поэтому про укачивания на волнах бушующего моря можно было забыть. Так Алекса и сделала, а через пару минут мгновенно уснула.
Ей снова приснился дом. Но это была не твердыня Оран и даже не старый дом отца, в котором она прожила детство. Дом во сне выглядел в точности, как усадьба семьи Рема, где провела своё детство мачеха Жасмин. Одним прекрасным вечером там собралась вся семья, все были живы и здоровы. Любимый отец пригласил всех за стол, открыл бочку вина и стал угощать любимую семью. За столом никто не говорил ни о войне, ни о дарах королевы – это был самый обычный ужин, на котором дети бегали вокруг стола, пытаясь догнать маленького Жака, а взрослые, распивая вино, смеялись так громко, что Алекса заплакала. Она была рада видеть сестрицу, её мужа, любимого отца, мачеху и Карла Масура, которые были по-настоящему счастливы. Это был сон, но Алекса не хотела просыпаться, потому что только тут она может быть счастлива в кругу семьи, которой у неё больше нет.
Счастье длилось недолго. Очень скоро наступили сумерки, а в комнату пришел мужчина, который разбудил Алексу и Сабилу. Глава невольничьего рынка был плотным мужчиной в позолоченной рясе с вышивкой из золотых нитей, а на его шее красовалась золотая цепь с большим сапфиром в оправе. Лысый мужчина с пухлыми щеками дождался, когда наложницы придут в себя и встанут перед ним.
– Алекса и Сабила, – оценивая взглядом, сказал он. – Одна должна была стать наложницей императора, а за вторую просит очень влиятельный человек Дракона. И что в вас особенного? Впрочем, это не имеет значения. Я пришел, чтобы предупредить вас обеих. Завтра вас выставят на торги, поэтому выспитесь, как следует, ибо впереди тяжелый день.
– Вы хотите нас продать уже завтра? – уточнила Алекса. – А куда мы попадем?
– Я не знаю, милочка, – улыбнулся глава. – Вы станете наложницей того, кто предложит за вас хорошие деньги. За тебя так вообще лично попросил господин Орлан де Месс. Ты с ним знакома?
– Вроде того…
Глава сверкнул улыбкой и посмотрел на Сабилу.
– А тебя, дорогая, я держать на аукционе не стану. Император человек справедливый, но я бы не хотел создавать себе проблем из-за того, что тебя украли у великого Дракона.
Сабила и Алекса переглянулись.
– Ладно, – хлопнул по животу глава, – отдыхайте, а завтра утром вас подымут и приведут в порядок. Сабила, ты пойдешь под номером шесть, а ты, Алекса, будешь последней. Посмотрим, сколько денег вы принесете аукциону. Очень надеюсь на вас.
***
Утро наступило раньше, чем полагалось. Дело в том, что по приказу главы наложниц разбудили за несколько часов до рассвета. Их снова отправили в подвал, где Алекса получила первую порцию чая и мази, а потом им позволили позавтракать в обществе еще восьми таких же наложниц. За столом всех ждал настоящий пир из разных видов каш, ароматного чая и булочек с изюмом. К сожалению, никого вина или даже мяса предложено не было, что немного огорчило Предвестницу. Что ж, оказавшись на другом материке, приходиться мириться с положением в обществе.
После обеда всех загнали в небольшой помещение, с плитками на полу и стенах, где каждой наложнице выдали по тазику с горячей водой. У стен стояло еще несколько бочек, из которых можно было взять воду, если не хватит. На то, чтобы привести себя в полный порядок, у наложниц ушло больше часа, а потом, когда с гигиеной было покончено, всех повели в соседнее помещение, где были установлены туалетные столики с косметикой. Женщины должны были навести макияж и показаться главе. И только если этот полный человек одобрит внешний вид, наложницу отводили в третью и последнюю комнату подвала.
Здесь их ждали шкафы с одеждой, ширмы и большие зеркала. В этот раз наложницы ничего не выбирали, ибо выбор одежды делал за них сам глава, а помогали одеваться евнухи, которые собрались в комнате и уже приготовили несколько вариантов одежды. Для Сабилы глава выбрал красный цвет наряда, а Алекса должна была подобрать что-нибудь из оттенков мягкого золота.
Стоило открыть шкаф, как стало понятно, для чего здесь собрались евнухи. Алекса охнула, увидев одежду наложницы. Впрочем, это и одеждой назвать было нельзя. Она, разумеется, не собиралась одеваться в столь откровенный наряд и, схватив из шкафа непонятную тряпку оттенка мягкого золота, подошла к главе.
– Вы серьезно хотите, чтобы я оделась в это?! – выпучив глаза, спросила она. – Это ведь даже не одежда!
Глава рынка только улыбнулся и ответил.
– Не наденешь это, выведем без одежды.
Алекса хотела стукнуть главу в лоб, но устраивать свои права бессмысленно. К тому же, Сабила давно выбрала себе наряд и уже приоделась. Махнув на всех рукой, Алекса вернулась к шкафу, взяла несколько платьев с вешалок и вместе с евнухом спряталась за ширмой. После долгого выбора менее откровенного наряда, она вышла, чтобы показаться главе.
Тот присвистнул, а она покраснела.
***
В главном зале аукциона давно собрались покупатели. Круглое помещение, с трибунами, которые уходили высоко наверх, имели овальную конструкцию, окружившую небольшую площадку в центре зала. Под сводами весела большая люстра со свечами, а в большие окна проникал дневной свет. Уютом в этом месте и не пахло, зато в воздухе витал приятный аромат женских духов и менее притягательный запах курительного табака.
Дауд, Шадида и Малик немного задержались в дороге, поэтому пришли как раз к продаже второй наложницы, которую выставили этим солнечным утром. Трибуны давно были заняты другими покупателями – в основном это были мужчины, но среди них проглядывались и женщины, которые, видимо, не так привередливы в выборе партнера, как Шадида. Впрочем, Малик моментально нашел свободное место в первом ряду, а сам, не имея власти, остался за трибунами, потому что на выбор он никак не влияет. На аукцион пришли господин и госпожа, которые и будут себе выбирать наложниц, а он, оставшись в стороне, должен будет встретить женщину в подсобном помещении, объяснить правила поведения и сообщить о том, куда её повезут.
К небольшому разочарованию Дауда в первых четырех наложницах не было ничего, на что можно положить взгляд. Жительницы империи не в большой цене в аукционном доме, но даже в этом случае на двух из них нашлись покупатели. Уже вторую женщину с короткими каштановыми волосами приобрел высокий полнотелый господин, который выложил за неё двадцать пять тысяч копий. Не то, чтобы цена была заоблачная, однако чаще всего жительниц империи продают за сущие копейки.
Пятая наложница, вышедшая в сером одеянии, так же не привлекла никакого внимания Дауда, потому что его не привлекали полнотелые женщины. За господами можно проследить лишний вес, но когда женщина становится полной, это вызывает только отвращение. Дауд был ценитель стройный, красивых женщин с необычной внешностью и элегантной фигурой.
– Сестра, где ты нашла Локманию? – спросил Дауд, заскучав от торгов.
– Мне посоветовал её один уважаемый доктор, с которым я вчера познакомилась, – ответила она. – Это он пригласил меня на прогулку, поэтому пришлось задержаться. Он сопроводил до дома Локмании, где я выпила холодного чая и расспросила женщину о том, чем она занималась раньше.
– И чем же она занималась?
– Служила у Голоса Дракона в городе Тарза. Ей приходилось быть привратницей, к тому же, Локмания обладает медицинскими навыками, которые не помешают. Я так понимаю, ты остался доволен выбором, братец?
– Вполне, – нехотя признался Дауд.
Шадида привыкла быть разочарованием семьи, выслушивать строгость отца, беспочвенные нападки брата, но вчера она справилась и получил один балл в свою личную копилку успехов. Она не только нашла привратницу в дом брата, но и успела съездить в горнило, обсудить проблемы с главным плавильщиком, разобраться в споре работников и заслужить похвалу от Дауда.
– Брат, – сияя от счастья, пролепетала Шадида, – а почему ты не участвуешь в торгах? Сейчас уже выведут шестую наложницу, а ты не сделал ни одной ставки.
– Я ищу… нечто особенное, – признался Дауд. – Эти женщины не те, кого бы я хотел видеть в своём доме Грёз. Понимаешь, о чем я говорю?
– Я ведь женщина, брат. Откуда мне знать?
Дауд сверкнул улыбкой.
– Ты не забыла, что тебе тоже нужно выбрать наложницу? Давай, сестренка, покажи всё своё мастерство обольщения. Пусть мужчины знают, кого ты предпочитаешь в постели.
– Серьезно?! – нахмурилась Шадида. – Мы ведь уже все рассказали главе невольничьего рынка. Зачем нужно еще тратить деньги на ту, кто мне не нужен?
– Дрожащая сестрица, – вздохнул Дауд, – я глава семьи…
– Ладно, – перебила Шадида. – Я все поняла.
– Нет, ты не поняла, – добавил Дауд. – Если хочешь жить в моём доме, тебе следует в корень обрубить все слухи о нас, понятно? Купи миловидную наложницу, а я взамен позволю тебе жить в своё удовольствие. Ты будешь помогать мне с работой, а когда появится свободное время, у тебя будет возможность делать все, что взбредет в голову. Спать с любым мужчиной, например.
– И ты мне позволишь завести интрижку, с кем я сама захочу? – уточнила Шадида.
– Это ведь твой выбор. Когда станешь второй госпожой дома Грёз, у тебя отпадут обязательства становится наложницей. Денег у нас достаточно, а если мы приложим еще больше усилий, я смогу обеспечить твою наложницу, своих женщин, ну и тебя, разумеется.
Жить в доме брата, ходить, куда вздумается и спать, с кем пожелает сердце или же довести его до крайности, попасть в аукционный дом в роли наложницы и стать чей-нибудь фавориткой, которой остаток жизни придется провести взаперти, рожая детей своему господину. Для Шадиды слова брата были музыкой, которую можно слушать вечно. Разумеется, она очень полюбила свободу и не собиралась её менять на дом господина. Раз уж для того, чтобы остаться при своём, нужно всего лишь распустить грязные слухи, она готова была это сделать.
Когда глава аукционного дома ударил в гонг, двери распахнулись, а в зал вышла Сабила. Шадида прекрасно знала, кого хочет найти брат, поэтому сразу заинтересовалась этой наложницей. Девушка была стройной, невысокого роста, прекрасно сложена и мила на лицо. Ну и пусть она из империи. Может быть, последние четыре наложницы вообще не понравятся Дауду, что его непременно разозлит. Лучше одна имперская женщина, чем совсем нечего.
– Начальная цена: десять тысяч копий! – проголосил глава аукционного дома, указывая указкой на Сабилу. – Эта изумительная наложница родилась в самом сердце империи и была обещана самому Дракону. По случайным стечениям обстоятельств и собственным прихотям, ибо наш великий Дракон на войне, Сабила не смогла поехать к своему любимому императору, поэтому оказалась на нашем невольничьем рынке. Господа, кого заинтересует столь изумительный цветок любви и соблазна?
Шадида вскочила с места без раздумий.
– Мне она нравится, глава! – пролепетала она, чем поразила трибуны. – Ставлю двенадцать тысяч копий на этот нежный цветок.
Пока Дауд ухмылялся, господа на трибунах открыли рты, а больше всех была удивлена сама Сабила – она должна была стать наложницей Дракона, а её купила молодая женщина.
– Итак, у нас есть первая ставка, – сказал глава аукционного дома. Он огляделся, посмотрел на трибуны, но все были слишком шокированы, чтобы перебить ставку. – Госпожа Шадида Аль Салил предложила двенадцать тысяч копий. Считаю до трёх и принимаю ставку. Один… два… три… Продано! Госпожа Шадида Аль Салил приобрела этот прекрасный цветок с именем Сабила за двенадцать тысяч копий!
Наложница не сразу осознала, какие изменения пришли в её жизнь. Сабила, пытаясь все осознать, покинула главный зал неспешной походкой. Малик, стоящий под трибунами, пошел следом.
– Ты молодец, – прошептал Дауд. – Это поможет раз и навсегда избавиться от мерзких слухов.
Шадида села на место.
– Я рада, что смогла помочь, брат, – промолвила она. – Однако учти, если прикажешь спать с этой наложницей, я тебя задушу ночью подушкой или подсыплю в чай яду.
– Расслабься, Шадида. Я не стану вмешиваться в ваши дела. Впрочем, ты ведь сама можешь… захотеть. Разве нет?
– Сейчас ударю…
– Не надо, – засмеялся Дауд.
Следом за Сабилой в главный аукционный зал ввели еще одну наложницу, на которую нашелся свой покупатель. Потом были еще две, но их не купили. Дауд уже разочаровался, да и остальные покупатели начали расходиться, ибо не рассчитывали на то, что сегодня уйдут с пустыми руками. Когда в зале осталось всего несколько господ, дверь вновь открылась.
Алекса не шла, а элегантно плыла, словно сделалась полностью невесомой. Она была одета в прекрасный наряд наложницы оттенка старого золота, в мягкие тапочки с бисером, а руки украшали браслеты на запястьях. Юбка наряда была прошита из натурального гладкого шелка, который прикрывал внешние бедра и ягодицы, подобно плащу, изготовленному в лучших традициях империи Шадаш-Тарза. Набедренная повязка, изготовленная из полупрозрачной ткани, плотно прилегала к телу, а при движении нежно поглаживала нижние губы, вызывая приятные ощущения. Плотный лиф, усыпанный золотыми монетами и разноцветным бисером, прилагался отдельно, ибо так открывалась стройная фигура и открытый живот. А со спины сползал длинный шелковый плащ, не имеющий, пожалуй, аналогов в других королевствах.
Алекса прошла в центр зала, махнула тыльной стороной рукой, поправив пышные волосы, которые плавно легли на точечные хрупкие плечи, сверкнула голубыми глазами, оценив покупателей и, увидев Орлана, закусила губу.
Дауд, увидев это великолепие, сразу вскочил с места, не позволив главе аукционного дома сказать начальную ставку. Следом за ним поднялся Орлан де Месс, а за хирургом поднялись еще несколько господ, зачарованных красотой Алексы Масур.
Глава аукционного дома сверкнул улыбкой, учуяв большие деньги, откашлялся и заговорил:
– Столь привлекательная красавица, которая, вне всякого сомнения, заинтересует любого мужчину, родилась в Малых землях, откуда прибыла только вчера. Алекса – так зовут эту прекрасную наложницу. Начальная ставка: пятьдесят тысяч копий.
Алекса вскинула брови и бросила удивленный взгляд на главу. Тот в ответ только улыбнулся.
– Поддерживаю ставку! – заявил кто-то из покупателей.
– Шестьдесят тысяч копий! – моментально перебил Орлан де Месс.
– Семьдесят!
– Восемьдесят.
Алекса выпучила глаза на всех этих обезумевших людей, которые не могли успокоиться. Неожиданно в дело вступил самый молодой господин, стоящий рядом с черноволосой сестрой.
– Двести тысяч копий! – без раздумий заявил Дауд.
Челюсть отвисла даже у главы аукционного дома.
– Господин Дауд Аль Салил, – поперхнувшись, сказал он. – Я не ослышался? Вы сказали…
– Я сказал: двести тысяч копий! – перебил тот. – Еще раз повторить? ДВЕСТИ ТЫСЯЧ КОПИЙ!
Орлан де Месс, сидящий на противоположной стороне, быстро спустился вниз и поднялся к Дауду.
– Господин Аль Салил, – прошептал он, – эта женщина – моя племянница. Я прошу вас уступить мне Алексу.
Дауд осуждающе посмотрел на него и стиснул зубы.
– С какой стати?! Кто вы вообще такой?
– Меня зовут Орлан де Месс, господин. Я прибыл в империю по приглашению самого императора. Я вам говорю правду. Алекса моя племянница, которая совсем недавно потеряла всю семью. Я единственный, кто у неё остался.
Дауд посмотрел на сестру.
– Это целое состояние брат, – заметила Шадида. – Ты уверен, что нам под силу заплатить такие деньги? Я не противлюсь твоей воли, но за двести тысяч можно купить целый гарем.
Дауд отстранился от Орлана и спустился вниз к наложнице, за которую пообещал двести тысяч копий. Он посмотрел в голубые глаза, пылающие яростью и злобой, но это только зажгло в нем огонь страсти.
– Глава, законы аукционного дома распространяются на всех, даже на великого императора. Я ведь прав? – спросил он, не отводя взгляда от Предвестницы.
– Все верно, – подтвердил тот.
– Моя ставка была двести тысяч копий, – напомнил Дауд. – Её никто не перебил, а вы так и не начали считать. В чём дело? Я недостоин вашего невольничьего рынка? Или вы меня решили выставить дураком?
Глава поклонился и повернулся к залу.
– Господин Дауд Аль Салил предложил ставку в двести тысяч копий! Кто готов перебить цену?
Алекса, стоило ей встретиться с глазами Дауда, не могла отвести взгляда. Он решил купить её, во что бы то ни стало, но это ей не подходило. Она не хотела становиться наложницей этого человека, хотя и не держала на него зла.
– Ставки нет! – добавил глава. – Я считаю до трёх. Один… два…
– Что ты за тиран такой? – крикнул с трибуны Орлан де Месс. – Почему ты настолько глуп, что не можешь понять одной очень важной истины? В этом мире нет ничего важнее семьи, Дауд! Прошу тебя, заклинаю, отступи! Позволь моей племяннице по-человечески проститься с семьей! Позволь поставить свечу за упокой любимого отца!
Дауд был неумолим.
– Три! – закончил глава аукционного рынка. – Наложница Алекса переходит в руки господина Дауда Аль Салила!
– Что ж, – улыбнулся Дауд, глядя в глаза Алексы. – Кажется, ты стала наложницей тирана…
В новый дом
***
Человек, встретивший их в комнате ожиданий, выглядел очень довольным, словно наложниц купили ему. Широкоплечий, высокий, плотный мужчина с признаком живота родился, видимо, в северных землях и был выходцем из какого-то северного клана. Чрезмерно белая кожа выглядела как у покойника, да и в карих глазах проявлялись последствия желтухи или цинги. Хотя заглаженные черные волосы с признаками седины и привлекательная внешность делала его очень милым мужчиной, эта улыбка вселяла ужас. Было в нем что-то такое, от чего бросало в дрожь.
– Добрый день, наложницы, – сказал он. – Меня зовут Малик. Я глава дома Грёз, в котором вы будете служить своему господину.
– Получается, меня купили для вас? – недоумевая, спросила Алекса. Она не понимала, к чему нужны все эти главы, которые вылезают тут и там. Главы аукционного дома, невольничьего рынка, просто глава, который выбирал им цвет одежды и теперь еще глава дома Грёз появился. Как отличить этих людей, она не знала.
– Не совсем, – прошептала Сабила. – Этот человек будет отвечать за нас своей головой, и выполнять поручения господина.
– Все верно, – подтвердил Малик. – Я буду учить вас, как правильно себя вести в доме Грёз. Главный евнух Ыксан будет отвечать за вашу безопасность, а привратница Локмания следит за вашим этикетом и красотой. Все понятно?
Алекса повела плечами.
– Вроде бы, – ответила она. – Можно мне поговорить со своим дядей? Он ещё в аукционном доме.
– Забудь слово «можно», – заявил Малик. – Забудь, как задавать вопросы. Всё что ты знала, можешь забыть навсегда. Теперь ты служишь своему господину, который решает, что тебе делать, как питаться, где жить и когда спать. Все решает господин Дауд, поняла?
Наложницы переглянулись, но промолчали.
– Я примусь за ваше воспитание в полной мере, – добавил Малик. – А если посмеете перечить, будете серьезно наказаны. И поверьте, ради своего господина я не пожалею никого из вас. Все понятно?
– Да, – одновременно ответили наложницы.
***
Менее чем за час в комнату вошел господин Дауд, его сестра и Орлан де Месс, который, поглядев на племянницу, сразу подошел к ней и обнял. Алекса не питала чувств, но, похоже, Орлан искренне сожалел, что не смог ей помочь.
– Господин, кто этот человек, что смеет трогать вашу наложницу? – спросил Малик, косясь на Орлана.
– Оставь их, – приказал Дауд. – Моя наложница приходится племянницей господину Орлану, а сам господин де Месс прибыл сюда по личному приглашению Дракона. У меня появились дела, поэтому ты с моей сестрой и её наложницей…. – Дауд покосился на Сабилу, сидящую в углу, улыбнулся и продолжил: – В общем, Малик, ты соберешь всех евнухов, привратницу и Ыксана, сообщишь им, что через несколько часов мы выступим домой. Купи все необходимое для дороги, и ждите меня возле северных ворот невольничьего рынка. Я схожу в храм и присоединюсь к вам.
Малик покосился на Орлана слишком уж ледяным взглядом.
– Господин, а вы уверены, что этому человеку следует доверять? Может быть, мне следует пойти вместе с вами?
– Не волнуйся, слуга, – с безразличием сказал Орлан. – Я не стану проливать кровь в храме. Мы лишь поставим свечу за упокой моего брата, отца Алексы, помолимся за сестру, маленького Жака и всех, кого потеряли.
Когда из комнаты вышли Малик, Шадида и Сабила, Дауд подошел к Орлану, сверкая глазами.
– Господин, вы можете подождать нас пару минут за дверью? – деликатно попросил Дауд. – Я бы хотел поговорить с вашей племянницей… наедине.
Орлан отстранился от племянницы и вышел.
– Отпустите меня, – взмолилась Алекса вполголоса, когда они остались наедине.
В глазах Дауда она увидела страсть, которую забыла очень давно.
«Он меня не отпустит, – догадалась она. – Он влюбился впервые и ни за что не откажется от той, кто ему приглянулась. Я, по-настоящему влюбившись в Карла, смотрела точно таким же взглядом, а Карл отвечал ледяным взором. Неужели этот мальчик влюбился в меня так, что я способна познать настоящую любовь подле него?»
– Мы пойдем в храм солнца, – сообщил Дауд, глядя в глаза. – Там ты сможешь поставить свечки и помолиться любому богу, в которого верит твоё сердце.
– Зачем вы это делаете? – чуть строго спросила она.
– Империя чтит мертвых. Прости, но похорон мы устроить не можем, ибо тела остались далеко за морем. Но без молитвы я тебя не оставлю. Я тоже похоронил недавно отца и понимаю, что может чувствовать моя наложница.
Алекса покосилась на него, закусила губу и ответила вопросом:
– Значит, теперь я принадлежу только вам?
– Верно, – кивнул Дауд, говоря рассудительным и спокойным тоном. – Не бойся меня, наложница. Я не желаю тебе зла. Я лишь хочу любить тебя и желать до конца своих дней. Будет прекрасно, если ты ответишь мне тем, что родишь наследника и несколько дочерей. Для мужчины нет большей награды.
– У меня не было матушки, но нянечка учила любить и отдавать свою любовь, – возразила Алекса. – То, о чём говорите вы, мне напоминает какую-нибудь корову, которая всю жизнь питается травой, дает молоко и рожает телят. Простите, господин, но я не корова и не собираюсь быть вашей собственностью.
– Ты уже моя собственность, а об остальном мы поговорим, когда настанет нужный час. Идем же, нам нужно успеть вернуться домой до последнего луча солнца.
Они вышли из комнаты в коридор, где их терпеливо ждал Орлан де Месс. Он хотел взять племянницу за руку, но Алекса отстранилась, пройдя мимо нескольких евнухов и хирурга.
– Простите, – твердо заявила она, – но я отказываюсь ехать в храм.
– В чём дело? – поинтересовался Орлан. – Твой господин ведь…
– Во-первых, я родилась в королевстве Шарджа! – резко перебила Алекса. – Пусть меня называют, как тут положено, но я никогда не признаю мужчину своим господином. Никогда! Я бросила вызов самой королеве, которая возомнила себя моей госпожой и одолела её. Во-вторых, моя боль утраты еще теплиться в сердце и я не хочу терзать старые раны. Ну и в-третьих, я поставлю свечу за упокой семьи, когда свершиться моя месть. Все равно ни отец, ни сестра, ни маленький Жак не будут спать спокойно, пока землю топчут отпрыски рода Остин. Только когда сгинет последний наследник этого проклятого рода, я и моя семья вздохнут с облегчением. Только тогда я поставлю свечу в храме всевышних сил.
Дауд и Орлан переглянулись.
– Что ж, это твоё решение, – согласился Дауд. – Простите, господин Орлан, но раз ваша племянница отказывается идти в храм солнца, мы немедля отправляемся в дом Грёз.
Орлан тоже нехотя согласился, ибо понял чувства Алексы.
– Я ведь смогу навести племянницу? – с надеждой спросил он Дауда.
– Я приглашу вас на рождение первого наследника, – неоднозначно ответил тот. – Идем, наложница, нам пора в путь.
Алекса, посмотрев на дядю, быстро поняла, что общая боль утраты сделала их чуточку ближе. Эта боль помогла их выбрать сторону и понять, что в мире нет никого, на кого бы они могли положиться. Теперь они остались друг у друга одни, и эту связь следует сохранить, чтобы ни случилось в прошлом. Орлан совершил покушение, Алекса пристрелила его двойника, но какая теперь разница? Тонкая грань была размыта болью, которую принес в семью Ивар Остин – их общий враг.
– Не забывай меня, ладно? – улыбнувшись, Алекса обняла Орлана. – Дядя…
– Я тебя никогда не забуду, – ответил он вполголоса. – Пусть всевышние силы присмотрят за тобой, Алекса…
– Они присматривают за всеми нами…
***
Уже через час Алекса оказалась в пустыне, на протоптанной дороге, которая вела на север империи Шадаш-Тарза. Караван пустыни ехал достаточно быстро, хоть и был перегружен товарами из города Шадаш. Два десятка верблюдов были груженые сумками, сундуками, а позади каравана ехали телеги, на которых сидели вооруженные евнухи во главе главного евнуха Ыксана – мерзкого типа, как отметила Алекса. На первом верблюде ехал Малик, следом за ним ехали Шадида и Сабила, которые за всю дорогу не проронили ни слова и даже не посмотрели друг другу в глаза. За своей сестрой ехал Дауд, который, разумеется, понимал, что его наложница Алекса впервые сидит в седле верблюда, поэтому не стал мучить женщину и посадил её рядом с собой.
Алекса была смущена этому решению, впрочем, она на самом деле не знала, как управлять верблюдом. Но даже со всеми удобствами ей было не по себе. Сидя впереди своего господина, она несколько раз вздрагивала от его дыхания. Дауд, видимо, намерено дышал ей на шею, чтобы привлечь внимание. Когда этого не случалось, он мог коснуться спины наложницы, потрогать живот или погладить бедра. Такая настойчивость вызывала стыд, ибо в королевстве Шарджа такие поступки непозволительны. Однако Алекса не могла врать самой себе и прекрасно понимала, что такое внимание ей очень даже нравится.
Позади них ехала привратница Локмания – чернокожая пожилая женщина с пышными черными кудрями, которая, похоже, видела все, что происходит впереди. Эта полная привратница с трудом забралась на верблюда, а её распухшее лицо вызвало скорее отвращение, чем симпатию. Но первое впечатление было ошибочное, Алекса поняла это только после разговора с этой весьма милой и внимательной женщиной.
Пока все готовились к путешествию, Локмания подозвала к себе наложниц и рассказала, за что будет отвечать в доме Грёз. Оказалось, что на её плечах лежит не только внешний вид и этикет наложниц, но еще и их здоровье. Чуть позже Локмания призналась, что несколько раз помогала Орлану де Мессу и эта практика открыла для неё очень много нового. В разговоре с ней Алекса не повременила и сразу же рассказала о своей проблеме. Ведь в аукционном доме могли просто забыть рассказать Дауду о том, что у его наложницы есть небольшие проблемы. Локмания все выслушала, покивала головой и не успела Алекса договорить, как женщина обратилась к Дауду, взяла у него несколько золотых монет, купила все необходимые травы и прямо в дороге приготовила настойку, которую Алекса должна будет пить в ближайшее время.
Алекса давно позабыла о том, как слуги обращаются с герцогиней, и как любимый муж обращает внимание на её красоту. В пути до дома Грёз она сполна вернула все забытые чувства, которые ей очень нравились. Теперь её будут окружать образованный врач, вооруженные евнухи, на которых возложена защита дома Грёз, внимательный глава дома, влюбчивый господин Дауд, Сабила, ставшая, пожалуй, хорошей собеседницей и подругой. В окружении этих людей Алекса на секунду позабыла о своей мести, о смерти отца, сестры и племянника, даже Ивар Остин пропал из памяти. Но это было мимолетное наслаждение, которое прошло, стоило госпоже Шадиде заговорить.
– Брат, – сказала она, обернувшись к Дауду, – помнишь, как ты сказал о врагах нашей семьи?
– Помню, конечно, – подтвердил он. – В чем дело, сестра? Тебя что-то беспокоит?
– Я не хотела об этом говорить в городе, но раз уж нас окружают люди, которые будут служить в нашем доме, тебе следует знать нечто важное. Я слышала разговор двух людей в доме отдыха и меня это немного расстроило.
– Опять слухи? – уточнил Дауд.
– Может быть, это просто слухи, но речь идет об одном человеке, который тебе хорошо знаком.
– Что за человек?
– Парасат…
Услышав имя, Дауд вцепился ногтями в бедро наложницы, которая тут же вскрикнула от боли. Все обратили на это внимание, караван остановился, а Алекса, стиснув зубы, отмахнула руку господина и погладила бедро. Место, куда он вцепился, сразу покраснело, появились следы ногтей.
«Что за злость? Какая ненависть должна быть у человека, чтобы от одного имени вцепиться с такой силой? – задумалась Алекса. – Видимо, этот Парасат злейший враг семьи Дауда. Может быть, Парасат такой же, как Ивар Остин? Куда бы я ни поехала, меня везде ждут жестокие, коварные типы. Надеюсь, все обойдется».
Когда Дауд сжал кулак, Алекса поняла, что он вполне может ударить её по лицу. Чтобы этого не случилось, она взяла его за руку, расслабила пальцы и положила ладонь на свой открытый живот. Дауд взглянул с удивлением, а она в ответ улыбнулась.
– Сестра, что говорили в доме отдыха? – спросил он спокойным тоном.
«Я была права, – подумала Алекса. – Этот юноша влюбился в меня, и я могу этим воспользоваться. Как же быстро прошел его гнев, стоило обратить на себя немного внимания. Посмотрим, на что способен влюбленный господин, если я заиграю с ним по своим правилам».
– Они говорили, будто бы Парасат хочет сделать тебе подарок, – ответила Шадида, пока Алекса размышляла. – Я точно не знаю, но, похоже, это очень важный подарок. Люди поговаривают, что Парасат собирается пересечь пустыню, чтобы помолиться за нашего отца.
