Текст книги "Наложница тирана (СИ)"

Автор книги: Клик Квей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Алекса тоже слегка нервничала и была возбуждена, поэтому господин нащупал там влажное место, которое заинтересовало его больше всего.

– Можно задать вопрос? – спросила она.

– Спрашивай, конечно, – вернувшись к груди, сказал Дауд.

– Ваша любовь с наложницей Зайной. Она ведь тоже случилась в бане? Получается, вы не трогали её?

– Верно, – подтвердил Дауд. – Ты первая женщина, кого я разглядываю таким пошлым образом. Тебе это не нравится?

В этот момент Алекса все осознала, и её пронзил стыд. Раньше ей хотелось просто сбежать отсюда любой ценой. А сейчас она поняла, что Дауд мужчина и он трогает её. Дело было вовсе не в измене законному мужу, а в мужчине, которого у неё не было долгое время. Эти мысли сами по себе были ореолом пошлости и соблазна, из-за которого на лице появился стыдливый румянец.

– С тобой точно все хорошо? – спросил Дауд, убрав руку.

Алекса не стала отвечать, а схватилась за пояс его штанов и стянула их, чтобы самой посмотреть на мужчину, от которого ждёт ребенка. Он был хорошо сложен, загорелым, немного накаченным мужчиной. Но все эти мелочи не имели значения, ведь все внимание фаворитки привлек торчащий пенис, жаждущий проникнуть в женское влагалище.

Чтобы не было никакого дискомфорта, Алекса забралась к господину на колени и пустила слюну, которая неспешно, растянувшись, попала на головку пениса. Дауд следил внимательно и был немного удивлен тому, как занимаются любовью на другом материке. Однако он даже не знал, что его фаворитка делает все спонтанно. Её этому никто не учил, как и тому, что слюну стоит растереть по всей длине пениса рукой, приоткрыв головку и плюнув на неё еще раз.

– Ты меня удивляешь, – вскинул брови Дауд.

Она словно его не услышала, потому что была совершенно в другом состоянии, в котором ей не хотелось говорить. Ей хотелось любви. Поэтому она приподнялась, немного продвинулась вперед, держа пенис в руках, а когда добралась до нужного места, провела головой по нижним губам и стала опускаться, испытывая приятное блаженство, от которого чуть ни отказалась.

Дауд тоже испытал эту страсть и зачем-то выгнулся, пытался подняться, но Алекса пресекла эту глупую выходку, прижимая господина руками. Он вскинул бровь, вроде бы, даже разозлился. Однако от его злобы ни осталось и следа, когда Алекса позволила пенису полностью проникнуть в себя.

– Любовью следует наслаждаться, – облизывая губы, сказала она. – Пик наслаждения это еще не любовь, господин Дауд. Просто лежите и наслаждайтесь процессом.

Когда он кивнул, Алекса потянулась бедрами вперед, ощущая, как пенис трется о стенки влагалища – это было изумительное чувство. Но приятнее всего было оттого, что господин стал покорным щенком, видя превосходство своей фаворитки в постели. Ощущая превосходство, она закинула голову назад, загладила волосы и скрестила пальцы на шее сзади, продолжая двигаться по инерции, подобно маятнику. Это она делала много раз, поэтому не было ничего сложного в том, чтобы поймать ритм и испытать удовольствие, достигнуть оргазма.

Дауд тоже получал удовольствие, пока не изверг семя, из-за чего Алекса сразу поникла, разочаровалась, даже разозлилась. От былой страсти ни осталось следа, поэтому она просто слезла с господина, вытерла подушкой между ног и легла на бок.

– Это было прекрасно, – признался Дауд, глядя в потолок.

Алекса хмурилась только сильнее. Если это и есть любовь с господином, лучше вообще не начинать. Первый раз он сделал три толчка и изверг семя, сейчас продержался меньше минуты, за которые она не успела войти во вкус. Видимо, возраст, отсутствие опыта у Дауда и его стремление получить удовольствие самому, ещё долго будет аукаться фаворитке.

Сомнения Сабилы

***

Следующие два месяца были испытанием терпения, верности и смирения. В пустыне сложно было определить, когда наступит весна, ведь каждый день стоит такая жара, что прятаться от неё приходится только дома или в бассейне с холодной водой. Но биологические часы фаворитки Алексы подсказывали, что где-то в королевстве Шарджа уже начал сходить снег, пришли западные ветра, приносящие на своих крыльях теплую погоду, а в лесах стали просыпаться бурые медведи, проспавшие в своей берлоге ужасные морозы. Дома весна – самое прекрасное время года, во время которого хочется гулять на улице.

В империи Шадаш-Тарза все было совершенно иначе и не только это омрачало настроение беременной фаворитки. В определенные часы она радовалась тому, что малыш в её чреве растет не по дням, а по часам, из-за чего её живот стал обретать прекрасное очертание. И тут дело было не в переедании, ведь привратница следила за здоровьем фаворитки, даже за диетой. Остальные часы были переполнены одиночеством, разочарованием, полным бессилием.

Всему виной был господин Дауд, настолько занятый, что приходил в покои своей фаворитки несколько раз на дню и то только для того, чтобы получить своё удовольствие. Он взбирался на неё или просил сесть на него, делал несколько решительных движений мужским естеством, извергал семя и уходил довольным работать. Ситуация усложнялась тем, что наложница Сабила и её госпожа покинули дом Грёз, отправились в небольшое путешествие к руднику, куда были отправлены Даудом, потребовавшим отчёт по работе. Счастливых женщин не было дома больше месяца.

Это утро мало чем отличалось от остальных таких же томных дней. Солнце ещё только выглядывало из-за горизонта, начиная своё победоносное стремление по голубому небу, а господин Дауд уже открыл оба глаза, выглядел бодро и был готов к новым свершениям. Под свершениями, как он сам говорил, он называл близость с фавориткой. Алекса ещё крепко спала, когда он принялся мять её женскую грудь, стягивать одеяло и совать немытые пальцы во влагалище. Этот человек требовал подчинения, хоть и настаивал на нём очень мягко, однако мог просто забыть о гигиене и запахе изо рта. Фаворитке приходилось терпеть эти выходки, надеясь, что все закончиться раньше, чем она полностью проснется.

Чтобы Дауд успокоил свой порыв и пошел работать, Алекса перевернулась к нему спиной, прижала бедра к животу и рукой нащупала мужское достоинство, сделав это с полу сони и не открывая глаза. Стоило схватить за пенис, погладить его немного в ладони и направить в нужном направлении, как господин прижался к ней и направил своё достоинство к нижним губам. Ей оставалось терпеливо ждать, когда все закончиться.

Пенис проник резко и решительно, отчего Алекса сладко застонала и схватилась за подушку, на которой крепко спала. Сон прошёл, проявление любви господина Дауда вырвало из крепких объятий, даря приятную истому, по которой она так сильно соскучилась. Однако случилось всего три решительных толчка, после чего Дауд стал кряхтеть, испытывая наслаждение оттого, что его семя вырвалось внутрь влагалища фаворитки.

– Тебе понравилось? – прошептал Дауд.

– Да, господин… – ответила Алекса вполголоса, испытывая разочарование.

Он поцеловал её в плечо, вынул мужское достоинство и встал с кровати, выскочив из комнаты без одежды. Алекса знала, куда он пошел, и где будет одеваться, поэтому перелегла на спину, развела ноги в стороны, помяла груди и провела руками до нижних губ, ощущая там жесткую поросль волос.

Она погладила себя между ног, чувствуя, как семя господина вытекает на кровать, провела длинными пальцами по губам и нащупала чувствительное место, которое принялась гладить, приближая момент пика наслаждения. Только так ей удавалось расслабиться, испытать удовольствие, ради которого приходилось вставать с первыми лучами солнца. Она уже знала, как это сделать и делала, потому что по-другому не могла.

Уже через мгновения с уст фаворитки стали срываться тихие стоны, прикрытые рукой, чтобы евнух за дверью не услышал, чем она тут занимается. И вот он пик. Вершина удовольствия, из-за чего Алекса прижала берда вместе с рукой, чувствуя, как по телу растекается приятные волны наслаждения. Ей стало жарко, хорошо, прекрасно. Жаль только, что она делает это сама, а не зависит от мужчины, способного довести её до этого состояния своей продолжительной, местами грубой, ненасытной любовью.

После такого бурного утра уже не уснуть. Оставалось встать и попросить у слуг воды, в которой можно привести себя в порядок, умыться, почистить зубы, а после расчесаться и вернуться в постель, чтобы почитать.

Однако это утро принесло приятный сюрприз. Когда фаворитке Алексе принесли чистую воду, полотенца и средства гигиены, она подошла к туалетному столику, усевшись на стул ещё голой, в комнату постучали. Она покосилась на дверь и без задней мысли позволила войти, а сама принялась умываться, чтобы потом почистить зубы.

– Доброе утро, фаворитка Алекса, – раздался звонкий голос Сабилы.

– Наконец-то! – Алекса соскочила со стула, подбежала к подруге и крепко обняла грязную наложницу госпожи Шадиды. – Я по тебе соскучилась!

Сабила тоже была рада возвращению и встрече со своей подругой, поэтому не стала возражать, что та полезла обниматься совершенно голой. Женщины крепко обнялись, заглянули друг другу в глаза и Алекса, радуясь возвращению наложницы, засмеялась. Теперь ей будет, чем себя занять, кроме чтения старых книг.

– Почему вас так долго не было? – спросила Алекса.

– Ну, госпожа Шадида была очень занята, – тяжело вздохнула Сабила, пройдя вглубь комнаты, чтобы сесть на расправленную постель. – Много чего случилось за это время. Всего и не рассказать.

– Я надеюсь, ты все-таки расскажешь, – понадеялась Алекса, вернувшись к умыванию. – Было так скучно без тебя. Это просто невыносимо.

– А как же наложница Зайна? – поинтересовалась Сабила.

– Эта дура целыми днями сидит в доме Грёз. К ней ходят слуги, часто заходит Малик, а она только изредка покидает дом, чтобы принять ванну или полежать в бассейне. После отъезда господина Парасата, мы с ней не встречались, не разговаривали, не пытались наладить отношения, коих у нас и не было никогда. Дауд запретил ей приходить сюда, а сам к ней не ходит. Ыксан и Локмания говорят, она весь день только спит и смотрит в окно. Иногда берет книгу в руки. Честно говоря, меня это устраивает.

– Я вижу, – заметив животик, улыбнулась Сабила. – Наверное, у тебя сейчас голова кругом от беременности. Ещё не хватало нервничать из-за соперницы.

– Вообще-то у меня все прекрасно, – призналась Алекса. – Однажды мне довелось пройти эту стадию беременности. Я с предвкушением жду, что будет дальше. Однако беременность не такая, как я себе представляла.

– О чём ты?

– Не знаю… – вздохнула Алекса. – Разумеется, я рада этому событию. Но в глубине души мне не хватает любви другого человека. Понимаешь? Господин Дауд хороший человек, вот только я ещё не забыла про Карла. Жизнь с ним была совершенно другой, и я была рада каждому новому дню. Тут только одиночество, от которого не сбежать.

– Это одиночество, не имеющее отношения ни к любви, ни к беременности. Ты просто скучаешь по дому, Алекса. Когда отец посадил меня на корабль, отправил к Дракону, я была искренне рада стать наложницей императора, и каждый день ждала встречи со своим господином. Но уже через несколько дней пришло одиночество, грусть, безысходность. Я стала скучать по дому, по друзьям, по другим наложницам отца, с которыми могла часами напролет сидеть в гостиной и слушать их скучные разговоры.

– Может быть, ты права, – улыбнулась Алекса. – Я просто рада, что ты, наконец, вернулась. Будет с кем поговорить. Господин Дауд сидит все время в кабинетах, с Зайной мне запретили встречаться. Хотя бы с тобой…

– Алекса, нечего не получиться, – промолвила Сабила тихим голосом.

Фаворитка обернулась к подруге и увидела, что та сидит с опущенной головой, словно случилось что-то непоправимое.

– В чем дело? – спросила она.

– Госпожа Шадида ездила не только на рудник по приказу господина Дауда, но мы заехали и в их старый дом, – нехотя сообщила Сабила. – В общем, мы вернулись, чтобы собрать вещи. Через два дня мне придется покинуть дом Грёз… навсегда.

Новость хуже некуда. Алекса была рада хоть кому-нибудь, с кем сможет поговорить, пообедать, провести время за интересной беседой. А тут оказывается, что добрая подруга уедет и больше не вернется. Все складывается так, что рядом с Предвестницей никто не может надолго задержаться. Все куда-то уходят, погибают, попадают в плен. Это длиться так долго, что уже не хочется жить. С того самого дня, когда пришлось покинуть дом, Алекса думала, точнее мечтала, что ей доведется познакомиться со многими прекрасными людьми. Судьба все решила иначе и теперь она, пребывая в полном одиночестве, чувствует, что оттолкнула от себя всех друзей, погубила многих хороших людей. Только сама никак не может найти место в этом ужасном мире.

– Я за тебя рада, – улыбнулась она.

Сабила подняла удивленные глаза, по которым стекали слезы. Видимо, наложница сама сожалела, что ей придется уехать отсюда.

– Ты вправду так считаешь? – спросила она.

– Конечно. Тебе удалось найти своё место. Знаю, что госпожа Шадида не великий Дракон, она даже не мужчина, но я ведь не слепая. Видно ведь, как она тобой дорожит, как сильно любит. Видимо, настало то время, когда вам пора остаться наедине и отдать себя друг другу, чтобы полюбить сильнее. Это прекрасно, Сабила. Я искренне рада за тебя.

– Спасибо, Алекса, – улыбнулась Сабила. – Я по-настоящему счастлива с госпожой Шадидой.

***

Раз уж подруга вскоре покинет дом Грёз, Алекса решила провести с Сабилой время, поговорить, как следует попрощаться. Дот отъезда оставалось несколько дней, следует провести их с пользой и наговориться вдоволь.

Весь день после их возвращения, фаворитка провела со своей подругой. Они вместе позавтракали, сходили в бассейн, где пролежали в холодной воде несколько часов до того момента, как Сабилу вызвала госпожа Шадида. Это было пренеприятно, но наложница вернулась уже через полчаса и разделила с Алексой обед, во время которого они обсуждали законы и права наложниц. Вплоть до ужина разговор искрился смехом, серьезными думами и рассуждениями о том или ином правиле, законе, поправке. А уже после ужина, когда солнце стало скрываться за горизонт, госпожа Шадида снова вызвала свою наложницу в спальню и уже не отпустила до самого рассвета.

Господин Дауд вновь задержался в кабинете, поэтому Алекса, немного заскучав, решила прогуляться. Солнце скрылось за горизонтом, погода стояла хорошая, дул свежий ветер, что способствовало прогулкой перед сном. Но стоило ей выйти из спальни и пройтись по коридору, направляясь к лестнице, как до неё донеслись странные звуки, следовавшие один за другим женские стоны, изменяющие не только ритм, но тональность. Испытывая удовольствие, стонала госпожа Шадида. И фаворитке Алексе стало интересно, чем они занимаются в дальней комнате коридора. На этаже тем временем никого не было, евнух караулил лестницу, ведущую на второй этаж, а сам поднимался сюда крайне редко.

Раз выпала такая возможность и никто не подглядывает, Алекса решила подглядеть сама. Пройдя от одного конца коридора до другого, она заметила, что дверь в спальню госпожи Шадиды открыта, чем было грех не воспользоваться. Тот случай, когда Локмания учила молодую наложницу Сабилу любви с женщиной, показалось очень странным, однако за неимением выбора, изнывая без наслаждения, Алекса решила заглянуть в спальню двух женщин, у которых любовь намного лучше того, что может предложить господин Дауд.

Любовная близость если не поразила в самое сердце, то точно приятно удивила фаворитку Алексу. То, что происходило в спальни госпожи Шадиды, сложно было назвать любовью. Скорее это была какая-то грязная похоть, присущая портовым девицам города Оран. Но было в этом что-то такое, отчего Алекса не могла отвести взгляда.

Лежа на спине, госпожа Шадида придерживалась руками за деревянный подлокотник кровати, закинула голову, стараясь не издавать лишнего шума, что у неё получалось плохо. Она тонула в наслаждении, изгибалась, сжимала поручень спинки сильнее и выкрикивала стоны, неосознанно срывающиеся с её губ. Причина бесчинства похоти и разврата была наложница Сабила, доставляющая своей госпоже удовольствие языком, лаская, полизывая, целуя нижние губы Шадиды, делая это с таким удовольствием и страстью, что даже фаворитка Алекса, стоящая в коридоре, возбудилась и захотела присоединиться. Наложница лежала у госпожи в ногах, сжимая оба бедра руками и уткнувшись лицом во влагалище Шадиды. Хоть у двери и не было видно, чем она там занимается, сразу стало понятно. И это было так… грязно, пошло, стыдно, но в то же время… прекрасно. Алекса никогда ничего подобного не пробовала, однако загорелась желанием попросить об этом господина Дауда. Раз уж он не может доставить ей удовольствие стандартным путем, а в империи практикуется такая… близость, может быть, ему захочется попробовать нижние губы своей беременной фаворитки? Это было бы как раз кстати.

Но неожиданно для фаворитки случилось что-то ещё более стыдливое, отчего Алекса залилась румянцем. Дело в том, что госпожа Шадида подняла голову, бросила взгляд на дверь и заметила там фаворитку брата, которой… улыбнулась, всем своим видом показывая, как ей хорошо. Потом женщина, не стыдясь удовольствия, отпустила поручень спинки кровати и положила обе руки на голову своей наложницы, поглаживая каштановые волосы Сабилы.

– Продолжай, моя дорогая, – расплылась в улыбке она, говоря это своей наложнице, но глядя на фаворитку брата. – Ты прекрасно справляешься.

Ответом Сабилы стало громкое причмокивание, которым она порадовала свою госпожу, показывая, что ей нравиться лизать между ног. И это было ещё прекраснее того, что за свою жизнь успела испытать Алекса. Фаворитка господина Дауда больше не могла смотреть, потому что готова была сорваться с места и влететь в комнату. Руки так и тянулись доставить удовольствие самой себе, поэтому она скрылась из вида госпожи Шадиды, широкими шагами направляясь в свою спальню, где сможет себя немного приласкать.

Этому не суждено было сбыться прямо сейчас. Алекса ещё не успела дойти до спальни, как на лестнице возник главный евнух Ыксан, ярко и крайне мерзко улыбнувшись ей, пройдя мимо.

– Ыксан, а куда ты собрался? – резко обернулась Алекса.

Главный евнух замер в нескольких шагах от спальни госпожи Шадиды, развернулся и подошел к фаворитке своего господина.

– Я вообще-то пришел сообщить, что баня была приготовлена для купаний, – сообщил он. – Госпожа Шадида хотела искупаться перед сном. Если хочешь, можешь к ним присоединиться.

– Этого не стоит делать, – подхватив главного евнуха под руку, Алекса повела его вниз. – Госпожа Шадида сейчас немного занята, понимаешь?

– Не совсем…

– Она со своей наложницей, Ыксан.

– Тогда понятно, – согласился он. – Тогда мне следует оставить их наедине.

– Это будет мудро, дорогой Ыксан, – улыбнулась Алекса, ведя его на улицу.

Он не протестовал, однако на улице освободился из-под руки фаворитки и отстранился, видимо, потому, что евнухам запрещено прикасаться к женщинам своих господ.

– А куда мы идём? – спросил он чуть недоверчиво.

– Ты меня боишься? – вскинула бровь Алекса.

– Ничуть. У меня есть дела, которые следует выполнить. Правилами запрещена прогулка…

– Будет тебе, Ыксан, – перебила Алекса, улыбаясь. – Я беременная фаворитка господина Дауда. За мной нужен глаз да глаз. Вдруг мне станет плохо. Что мне делать, если я потеряю сознание где-нибудь за домом? Погуляй со мной немного, пожалуйста. Я уверена, господин Дауд не разозлиться из-за того, что ты приглядел за мной, отложив свои дела.

– Ты права, – кивнул он, взяв фаворитку под руку. – Я с тобой погуляю. Дела могут немного подождать.

– Вот видишь…. Кстати, может быть, расскажешь, чем там занимается наложница Зайна? Я так давно её не видела…

Отъезд госпожи

***

Прогулявшись во дворе дома Грёз, сопровождаемая главным евнухом, фаворитка Алекса вдоволь надышалась свежего воздуха, а когда наступила кромешная ночь, она поспешила в свои покои, попрощавшись с Ыксаном. В спальне её ждал неожиданный сюрприз в лице господина Дауда, закончившего работу сегодня на несколько часов раньше. Обычно он приходит намного позже, поэтому его появление немного обескуражило. Но он был в приподнятом настроении, лежал на кровати, причем совершенно голый и, заметив свою фаворитку, повернулся к ней.

– Где ты была? – спросил он.

– Я решила проветриться перед сном, – призналась Алекса, пройдя к туалетному столику. – Новость, которую сообщила Сабила, меня немного расстроила. Я не думала, что они с госпожой Шадидой уедут. Можете не волноваться, господин, меня сопровождал главный евнух Ыксан.

– К сожалению, таковы законы, – признался Дауд. – Двое господ не могут делить один дом. К тому же, когда ты родишь наследника, ему понадобиться много свободного пространства. Раз уж Шадида уезжает и забирает свою наложницу, я решил сделать из её спальни детскую, в которой будут жить наследники дома Грёз. Сначала подселим туда нашего сына, а потом, может быть, Зайна подарит мне дочку. Удобное расположение комнат поможет следить за малышами круглые сутки.

«Все уже рассчитал, – подумала Алекса. – И почему все решили, что я рожу наследника, а не наследницу? Все так помешаны на будущем правителе дома, что плюют в лицо фактам. Я ведь могу родить не мальчика, а девочку. К тому же я сама хочу дочку».

– У тебя точно все хорошо? – спросил Дауд.

Алекса так часто слышит этот вопрос, что научилась осознанно на него кивать и ложиться на кровать, готовясь исполнять обязанности фаворитки. Ведь после этого вопроса всегда следовала фраза господина Дауда о том, что им следует уединиться, заняться любовью, побыть наедине. Но сегодня все будет по-другому. Увиденное в спальни госпожи Шадиды так взбудоражило Алексу, что она готова была на все, чтобы добиться этого от господина Дауда. Поэтому когда он потянул к ней руки, она отсела подальше и тяжело вздохнула.

– Господин, меня кое-что тревожит, – призналась она.

Дауд сразу принял вертикальное положение, немного напрягся и спросил.

– Что-то с ребенком? Ты себя плохо чувствуешь? Только не говори, что наша близость может нанести…

«А это идея, – подумала Алекса. – Вот сказать бы ему, что близость в постели вредит его наследнику. Вмиг бы отвязался. Однако Локмания тоже изучала медицину и быстро опровергнет мои слова, выставив меня полной дурой или лгуньей».

– Ничего подобного, господин, – улыбнулась Алекса, положив голову на подушки. – Но вы правильно затронули тему. Я бы хотела с вами поговорить, точнее признаться.

– Я готов выслушать, – улегся рядом Дауд.

Он был полностью во власти своей фаворитки. Говорил открыто, держался сдержано, словно никогда не имел опыта с женщиной. Похоже, она поразила его в самое сердце, чем непременно стоит воспользоваться, иначе остаток жизни придется заниматься любовью с тем, кто не может удовлетворить потребности женщины.

– Все дело в книге, про законы и порядки в рядах наложниц, – сказала Алекса. – Я недавно смогла осилить текст и нашла там несколько интересных фактов. Дело в том, что там было написано про женское удовлетворение.

– А причем тут оно? – задумался Дауд. – Можешь говорить открыто, Алекса. Я не стану тебя ругать.

– Только не обижайтесь, – промолвила она, – но я ничего не испытываю… с вами.

Дауд неожиданно вскочил с кровати и рванул к окну. По его поведению стало понятно, что слова затронули его самолюбие. Он ещё немного пометался из стороны в сторону, а потом присел на край постели.

– Хочешь сказать, тебе со мной некомфортно? – уточнил он.

– Ну, да… – подтвердила она вполголоса. На самом деле в книге ничего подобного не было, но Алекса затронула её, чтобы все выглядело ещё хуже, чем можно представить. Она была уверена, что господин не читал такую потрепанную книгу, ведь она сама с трудом осилила тысячу страниц текста. – Я не хочу вас обидеть или оскорбить, поэтому кое-что придумала. Женщина ведь тоже должна испытывать удовольствие от любви. Вы согласны?

– Целиком и полностью! – заявил Дауд. – Я готов исправиться, Алекса. Ты прекрасный учитель и уже научила меня многому. Только скажи, что мне делать, и я буду стараться вдвое больше, только бы доставить тебе удовольствие.

– Насчёт этого… – робко промолвила она. – Ваша сестра занимается любовью со своей наложницей. Вы когда-нибудь задумывались о том, как женщины доставляют друг другу удовольствие?

– Я ведь мужчина. Какое мне дело до того, как женщины это делают?

Стало понятно, что нужен пример, по которому будет действовать Дауд. Ей так и приходилось с ним заниматься любовью – показывать что-то, что он повторял или делал. К сожалению, все уроки прошли впустую, ведь он брал из них только то, что доставляет удовольствие только ему. На этот раз все должно было быть по-другому, и Алекса очень на это рассчитывала.

– Вам следует лечь на спину, господин, – попросила она. – Разница в мужчине и женщине есть, однако вы способный ученик, и я верю, что вам под силу научится доставлять женщине удовольствие. Я лишь покажу, как это делается, а вы повторите. Хорошо?

Дауд забрался на постель, лег на спину и кивнул. Ещё живя с мужем, Алекса думала об этом пару раз, но никогда не осмеливалась предложить. Впрочем, Карл был опытным мужчиной, способным доставить ей удовольствие без лишних манипуляций, на что не мог сподобиться господин Дауд. Видимо, пришла пора, когда стоит взять все в свои руки.

Алекса склонилась над господином, взяла в руку мужское достоинство, погладила его, раскрыла напряженную головку и, наклонившись сильнее, коснулась кончиком языка.

– Солнце, Звезды и Луна, что ты делаешь?! – выпучил глаза Дауд.

– Вам не нравится? – подняв глаза, закусила губу Алекса.

Дауд тяжело вздохнул и положил голову.

– Алекса, это ведь грязно…

– В любви двух людей нет ничего грязного, господин, – посетовала Алекса, коснувшись языком головки во второй раз. – Я хочу вас научить тому, как можно доставить удовольствие на поздних сроках беременности. Вы ведь понимаете, что скоро мой живот станет намного больше. Я стану совсем неповоротливой. Попробуйте расслабиться и получить удовольствие.

– Хорошо… – нехотя согласился он. – Только я не уверен, что у меня это получиться….

Вкуса у мужского достоинства никакого не было – это лишь обычный человеческий орган, о котором рассказывал наставник Жак де Оран. После обеда люди часто облизывают пальцы, чем же хуже то, что задумала Алекса? Она считала это единственно верным способом заставить господина Дауда действовать. Если не сейчас, то когда?

Отринув лишние мысли, она облизнула головку пениса в третий раз, раскрыла пухлые губки и взяла мужское достоинство в рот настолько глубоко, насколько это было возможно. Этому её тоже никто не учил, однако реакция Дауда была положительной. Пенис напрягся так сильно, что она чуть не поперхнулась. Дальше ей оставалось вытащить его изо рта, погладить в руке, несколько раз облизнуть головку и снова взять в рот.

Проведя эту манипуляцию несколько раз, Алекса почувствовала вкус мужского семени, хлынувшего ей в рот. Сначала это было шокирующее, отвратительно, мерзко и даже унизительно. Однако Дауд схватился ей за голову обеими руками, испытывая удовольствие и долго не отпускал. Пока его пенис пульсировал во рту, он сам рычал, а семя продолжало растекаться, Алекса не нашла другого выхода, зажмурилась и просто все проглотила.

Дауд убрал руки и выпучил глаза, зная, куда делось его семя. Алекса всласть насладилась вкусом, и оказалось, что это совсем не страшно и не стыдно. Вкус у семени был приятным, отдавал то ли медом, то ли перебродившим вином. В нем не было ничего отвратительного, а в какой-то момент нутро даже подсказало, что это полезно и приятно. В голове бродило столько мыслей, что фаворитка не стала заострять на них внимания, облизнула губы, собирая остатки семени и улыбнулась.

– Вам понравилось, господин? – спросила она.

– А тебе?.. – все еще в растерянности спросил Дауд.

– Прозвучит странно, но я готова повторить, – призналась Алекса. – Я ведь говорила, что это любовь. В ней нет места грязи и отвращениям. Признаюсь, у меня это было впервые, и я сильно нервничала. Однако вам ведь понравилось, а это самое главное.

Дауд потрогал своё достоинство, ощущая на нем слюну фаворитки, а глаза у него были такие, словно он боялся, что пенис остался во рту Алексы. Потом к нему пришло понимание того, что он испытал удовольствие, хоть и не самым обычным образом и улыбнулся.

– Научи меня этому! – вскочил он. – Я тоже хочу доставить тебе такое удовольствие. Думаю, твой вкус мне понравится.

«Вот ты и попался, – подумала Алекса, ощущая победу по всем фронтам. – Теперь я прописалась у тебя в спальне и уйду отсюда только в том случае, когда сама захочу сбежать. Прощай, наложница Зайна. Твоё пребывание останется в стороне».

***

Наступил день отъезда. Пока Локмания обнималась и напутствовала наложницу Сабилу, евнухи грузили тюки и сундуки с одеждой на верблюдов. Руководил своими подчиненными главный евнух Ыксан, старающийся не мешать разговору своих господ. Алекса следила за всем из окна, наблюдая за обыкновенной беседой брата и сестры, рядом с верблюдом. Она очень хотела спуститься, ведь Сабила стала хорошей подругой, хоть и ненадолго. Однако отношения с госпожой Шадидой находятся на том уровне, где стоит молча стоять в стороне и не открывать рот без разрешения.

«Это глупо, – подумала Алекса».

Она решила проститься с подругой, даже если придется выслушивать нравоучения госпожи Шадиды. Спустившись во двор, Алекса сразу прошла к привратнице и подруги, чтобы без лишних слов обнять Сабилу. Та не возражала и охотно приняла объятия.

– Держись тут, ладно? – прошептала она, поцеловав фаворитку господина Дауда в щеку. – Я попрошу госпожу заехать сюда, когда будет время. Все же интересно будет увидеть твоего малыша.

– Я буду тебя ждать, – улыбнулась Алекса.

Объятия были прерваны госпожой Шадидой, подошедшей в самый неподходящий момент. Женщина прибывала в приподнятом настроении, даже улыбнулась и отослала свою наложницу к верблюду, готовому к долгому пути. Сабила не могла противиться, поэтому поцеловала подругу ещё раз, на этот раз в лоб и стала забираться на караванщика пустыни, на которого ей помог забраться Ыксан.

– Ты мне не нравишься, – заявила Шадида, глянув в глаза Алексы.

«Началось, – подумала она. – Сейчас опять начнет воспитывать».

– Мне это известно, госпожа, – спокойно сказала Алекса. – Вас ждет долгая дорога, поэтому я пожелаю вам удачи. Простите, мне стоит лечь.

– Ты мне и сейчас не нравишься, – бросила вслед Шадида. – Но я…. Я не могу отменить положения, в котором ты оказалась благодаря моему брату.