Текст книги "Наложница тирана (СИ)"
Автор книги: Клик Квей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)
Рождение наследницы
***
Рожающую фаворитку пересадили на пол, прямо к задней спинке кровати, куда положили чистых простыней и тряпок. Потом слуги обвязали ей руки шелковыми лентами – от запястья до локтя – и привязали к кровати, чтобы та, рожая, некуда не дернулась и не повредила малыша. Алекса прекрасно все знала, ведь училась на хирурга и видела роды сестрицы. Ей не составило труда встать на колени, выгнуться, выставить ягодицы и схватиться за поручни кровати. В таком положении привратнице остается только принять ребенка, обрезать пуповину и освободить фаворитку.
Все складывалось хорошо, появился промежуток между схватками, во время которого Алекса стала глубоко дышать и ждать следующих схваток. Роды могут длиться достаточно долго, поэтому Локмания успела приготовить все необходимое и осталась с фавориткой наедине.
– Алекса, мне нужно кое-что сделать, – призналась она, взяв ещё одну ленту. – Ты только не волнуйся и ничего не бойся. В империи есть один устоявшийся… закон. В домах господ ребенка первым должен увидеть господин. Это делается для того, чтобы малыш получил благословение всех богов. Таков порядок и мне придется завязать тебе глаза.
Алекса была немного шокирована. Но раз её уже привязали к кровати, и они остались с привратницей наедине, пришлось довериться этой женщине и позволить подвязать себе глаза алой шелковой лентой.
– Я приму роды, – продолжала Локмания. – А потом, когда твой малыш появиться на свет, я обрежу пуповину, вымою его и приглашу господина. Как только господин увидит вашего ребеночка, я тебя освобожу, и слуги уложат тебя на кровать. Только потом мы дадим тебе увидеть малыша, положим его рядом и позволим первый раз покормить. Уже завтра господин Дауд найдет вашему ребенку кормилицу и тебе станет намного легче.
***
Роды выдались тяжелыми. Весь день фаворитку Алексу терзали схватки, из-за которых она кричала, изводилась, пыталась вырваться. Это было непросто и все становилось намного хуже. Вечером привратница пошутила, что малыш родиться настойчивым и красивым, как его родители. То-то он не торопиться появиться на свет. Вечером схватки стали постоянными, в определенный момент снова отошли воды, и Алекса была готова родить в любой момент.
***
Когда на небе зажглись первые молодые звезды, Алекса, ощущая, как её выворачивает наизнанку, начала кричать так, что, в конечном счёте, охрипла, потеряла голос, чуть ни упала без сознания, но все же смогла родить. Когда малыш оказался в руках радующейся привратницы, она обмякла, повисла на шелковых лентах, пытаясь удержаться в сознании так долго, насколько это возможно. Сил у неё совершено не было, а ещё эта повязка на глазах, мешающая увидеть своего прекрасного ребенка.
Где-то на подсознательном уровне Алекса слышала слова Локмании, почувствовала, как привратница перерезала пуповину, взяла ребеночка и отнесла его к обеденному столу, где принялась мыть. Но было в том что-то такое, отчего Алекса одернулась, быстро пришла в себя и стала вырываться.
– Локмания, где мой ребенок?! – крикнула резко она, как-то неожиданно сильно раздражаясь. – Где мой ребенок, Локмания?!
Сейчас Алексу не волновал никто и ничто кроме её малыша. Она переборола усталость, невыносимую боль и все это ради своего ребенка, которого она родила. И этот ребенок только её. Никто не посмеет его забрать, какие бы глупые обычаи не были в этой клятой империи.
– Успокойся, Алекса, – так же неожиданно спокойно отозвалась Локмания. – С твоим ребенком все хорошо.
– Да? Тогда почему он молчит? – недоверчиво спросила Алекса, крутя головой, чтобы стянуть эту повязку с глаз. Руки были связаны так неудобно, что она никак не могла её стянуть с глаз.
– Успокойся, пожалуйста, – вздохнула привратница. – С малышом все хорошо. Я и сама не знаю, почему… так тихо. Однако он жив и здоров.
– Так это мальчик?
– Я этого не говорила.
– Локмания! – закричала Алекса. – Немедленно покажи мне малыша, иначе я тебя убью!
Привратница была слегка шокирована, но не отошла от намеченного плана и пригласила в дом несколько слуг. С ними вошел главный евнух Ыксан, которого отправили за господином Даудом. Алекса, все ещё пытаясь вырваться, никак не могла понять, что происходит вокруг. Рядом были слышны шаги многих людей, все чем-то занимались, сновали рядом с кроватью, но было так тихо, что она слышала своё тяжелое дыхание.
Это продолжалось вечно. Алекса начала изводить себя сильнее, но вдруг услышала до боли знакомые шаги господина, вошедшего в дом наложниц. Потом ему что-то сказала шепотом привратница, а вскоре она заговорила обычным голосом, который могла услышать фаворитка.
– Она прекрасна, не правда ли? – улыбаясь, спросила Локмания. – Господин, может быть, вы хотите подержать?
– А можно? – уточнил он.
– Да, конечно. Возьмите её вот так, а эту руку вот сюда. Обязательно придерживайте голову.
– Ого… – растерялся Дауд. – Какая красота.
– Вся в маму, да? – захихикала Локмания.
Алекса снова одернулась, привлекая к себе внимание. Но это, похоже, никого не волновало. Только спустя какое-то время господин Дауд приказал слугам освободить фаворитку. Когда Алексу развязали от кровати, она вскочила на ноги, но тут же пошла инерцией в сторону, чуть ни упав на каменный пол. Сил вовсе не осталось. Но глава дома Грёз оказался рядом и подхватил её на руки так ловко, что Алекса немного растерялась. Он уложил её на кровать. Она сняла с глаз повязку и заметила, что вокруг неё собрались абсолютно все. Ближе всех стоял господин Дауд, держащий на руках новорожденного ребенка.
– У нас родилась девочка, Алекса, – улыбаясь от счастья, сказал он вполголоса.
– Покажи… – улыбнулась она, протянув руки.
Держа на руках дочку, Дауд прилег рядом с фавориткой, с крайней осторожностью передал девочку маме, положив её прямо на грудь.
Алекса вскинула брови, даже зарыдала от счастья, глядя, как маленькая девочка смотрит на неё голубенькими глазками, чмокая губками и высовывая язычок. Малютка пускала слюни, издавала странные звуки, характерные для новорожденной девочки, махала сморщенными ручками, словно пыталась сказать что-то очень важное, что вызывало у собравшихся слуг только улыбку. Алекса и сама, держа девочку, больше не могла сдерживать слезы радости, всхлипывала и смеялась, даже не пытаясь совладать с чувствами радости.
– Какая ты красивая, доченька… – промолвила она. – Спасибо тебе, Дауд, она прекрасна…
Он в ответ улыбнулся.
– Алекса, у тебя кровь, – прервала идиллию Локмания. – Отдай девочку господину, а я тебя осмотрю.
– Но… – Алекса вскинула брови, прижимая дочку сильнее. – Со мной…
– Не спорь, – настоял Дауд. – Я буду рядом. А тебе нужно срочное лечение, Алекса. Не волнуйся, хорошо? Я никуда не уйду, и твоя девочка будет всегда рядом с тобой. Нам ведь нужно придумать ей имя…
Алекса с трудом отдала девочку, потому что никак не могла совладать с чувством радости. Эта малышка стала таким счастьем, что фаворитку не волновали ни кровь, ни боль между ног. Девочка стала настоящей радостью, которую она испытывала и готова была смириться со всем остальным.
***
Весь прошлый день был тяжелым. Продолжительные роды, рождение прекрасной девочки, ещё небольшое кровотечение, которое пришлось обрабатывать мазями. В итоге Алекса так устала, что где-то посреди ночи просто уснула и проспала до рассвета.
Утром она с трудом открыла глаза, попыталась подтянуться и поднять голову, но сил совершенно не было. Оказалось, что её перенесли в спальню дома господина Дауда, а сам господин сидел на стуле, точнее дремал, видимо, настолько устав, что заснул прямо перед столом. Алекса ещё немного полежала, ощущая между ног неприятное жжение, но все равно нашла в себе силы и смогла встать. Двигаться было не только тяжело, но и больно. Всё тело, каждая кость и сустав отдавали неприятной болью, которая только усилилась, когда она поставила ноги на холодный пол.
– Дауд, где… – во рту было сухо, поэтому Алекса не сразу смогла нормально заговорить. – Дауд! Где наша девочка?
Он открыл глаза, сонливо осмотрелся, пытаясь прийти в себя, пока не увидел фаворитку, сидящую на краю постели. Видимо, Дауд так крепко спал, что не сразу сообразил, о чём спросила фаворитка, соображая прямо на ходу.
– Что ты спросила? – переспросил он.
– Где моя девочка? – стиснула зубы Алекса.
– А, можешь не волноваться, – спокойно сказал он, поднявшись со стула. – Ты спала, поэтому нам пришлось немного импровизировать. Когда малышка захотела кушать, мы придумали универсальную соску. Проткнули какую-то резиновую соску, надели её на стеклянную бутылку, в которую налили теплого молока и Локмания, взяв на себя обязанности кормилицы, покормила её, отчего малышка крепко заснула. Она в соседней спальне, где раньше жила Шадида. Идем, я тебя провожу.
Алекса попыталась встать самостоятельно, но осекалась, с трудом удержалась за спинку и снова рухнула на кровать. Сил совершенно не было. Роды забрали все силы, а ещё она не ела больше суток, из-за чего желудок прилип к позвоночнику и начал обсасывать ребра. Но это не остановило новоиспеченную маму. Она оперлась на господина и медленно, осторожно перебирая ногами, вышла из спальни и пошла в сторону комнаты госпожи Шадиды.
До комнаты оставалось пару шагов, как оттуда раздался детский плач, на который Алекса среагировала совершенно неосознанно. Она оттолкнулась от господина, облокотилась на холодную стену, едва ли прогретую имперским солнцем и таким образом влетела в спальню.
– Вот и мама, – улыбнулась Локмания, держа на руках малышку.
Алекса, протягивая руки, снова начала плакать от счастья. Слезы текли ручьём, и она с этим нечего не могла поделать. Дауд тоже не остался в стороне и помог своей фаворитке сначала лечь на просторную кровать, а потом, когда Алекса устроилась, Локмания отдала девочку в руки мамы, которая зарыдала ещё сильнее.
– Ну, ну, успокойся, дорогая, – сказала Локмания.
Алекса держала в руках малышку, завернутую в пеленку, пыталась совладать с нахлынувшими чувствами, и инстинкт матери сам подсказал, что нужно делать. Раз малышка плачет, она оттянула сорочку, вытащила грудь и стала кормить свою девочку грудным молоком. Девочка присосалась так, что слез словно и не было, отчего Алекса засмеялась, пытаясь вытереть свободной рукой слезы.
– А ты быстро учишься, – подсев на край постели, сказала Локмания. – Господин уже послал за кормилицей, но та прибудет только вечером. Пока кормление девочки целиком и полностью на тебе. Не волнуйся, она скоро уснет.
– Я и не волнуюсь, – призналась Алекса, глядя на малышку, сосущую грудь. – У меня молока достаточно много. Так что…
– Это исключено, – вмешался Дауд, который лег рядом. – Кормлением детей занимается кормилица, а не мать, Алекса.
– Во время кормления женская грудь теряет свою упругость, – сообщила Локмания. – Алекса, вообще-то мать кормит своего ребенка один раз, после чего этим занимается кормилица. Дождемся нужную женщину и передадим обязанности ей. Зато твоя грудь останется все такой же изумительно красивой.
– Как скажете… – вздохнула Алекса. – Я пока плохо в этом разбираюсь, поэтому полагаюсь на вас.
Дауд подполз ближе, взглянул на малышку и улыбнулся.
– Нам следует выбрать для девочки имя, – сказал он вполголоса. – Традиция империи вверяет это господам. Однако ты столько пережила, Алекса, что я не могу взять это на себя. Будет лучше, если ты сама выберешь нашей дочери имя.
Алекса посмотрела в окно и сразу вспомнила все то, что с ней случилось на протяжении этого ужасного приключения. Сначала был несчастный случай, из-за которого она чуть не разбилась насмерть, упав из окна. Потом неожиданная история отца о дарах королеве и прочей ерунде, благодаря чему погибла бедная нянечка. Затем последовало предложение от Карла Масура, неожиданный переезд, за ним не менее неожиданное замужество, ещё один переезд, долгожданная встреча с отцом, спустя три года расставания. Алекса вспомнила про своих братьев и сестру: сбежавшего Тобиса, убитого Говарда, похищенную Лару. Все это не укладывалось в голове, как и убийство королевы Роксаны Остин, убитую от рук Ивара Остина, после чего началась череда неудач, благодаря которым Карл Масур начал гражданскую войну, потерпел поражение, проиграл и потерял все на свете. Признания Орлана де Месса все ещё эхом отдавались в голове Алексы. Она вспоминала эту историю так, словно услышала об этом только вчера. И было в тех событиях нечто очень странное, необычное, загадочное и прекрасное. Раз уж маленькая дочка тоже повела себя немного неожиданно, появившись на свет, но, не издав ни звука, Алекса решила дать ей имя человека, которого хотела бы увидеть больше всего на свете.
– Моя девочка – самая прекрасная и особенная на свете, – сказала она, улыбаясь. – Так пусть так и будет. Пусть она станет проводником света в моём темном царстве боли, страданий и утрат. А кто как ни мама может показать своей дочери путь к свету? Моя дочь станет этим источником света, подобно маяку, который всегда укажет путь домой. Путь в твердыню Оран. Туда, где все началось и все закончится.
Дауд вскинул брови.
– И как ты её назовешь?
Локмания тоже трепетала от предвкушения. А Алекса робко улыбнулась, поправила пеленку и гордо сказала:
– Мою дочь будут звать Офелия Аль Салил де Оран!
– Немного не понимаю, – задумался Дауд. – Почему именно Офелия?
– Так звали мою маму. Она родилась в твердыне Оран, построенной путешественником Ораном на юге королевства Шарджа.
– Это многое объясняет, – согласился Дауд. – Ты поэтому решила так назвать нашу дочь? В честь своей мамы и того места, где она родилась?
– Не совсем, – призналась Алекса. – Моя фамилия Масур. Я получила её от мужа Карла Масура. Но Ивар Остин заявил, что этот род стал врагом короны и любого союзника моей семьи будут наказывать. Я не хочу этого для дочери. Раз уж мой муж правил южными землями и они до сих пор принадлежат мне, Офелия получит весь юг королевства в наследство, когда Ивар Остин умрет. Фамилия де Оран даст ей полную власть над твердыней, даже если Карл умер, даже если я проиграю.
Дауд и Локмания переглянулись.
– Офелия станет моим наследием, – добавила Алекса, витая в облаках. – Она будет путеводной звездой для тех, кто потерял путь домой. В королевстве Шарджа имя Офелия означает величие, возвышенность. Я верю, что девочка добьётся этого величия, даже когда меня рядом не будет.
– Ладно, твоё наследство мы обсудим в другой раз, – вздохнул Дауд. – Сейчас ты должна набираться сил и поправляться.
– Вы про наказание? – нахмурилась Алекса.
– Забудь про наказание. Ты и так достаточно отмучилась вчера. Однако я надеюсь, такого больше не повториться, иначе все закончиться совсем худо. Я не потреплю ссор двух наложниц в своём доме.
– Все зависит только от вас, – призналась Алекса. – Теперь я родила вам дочку, господин Дауд. Мне будет очень тяжело видеть, что вы, забывая о нас, идете заниматься любовью с этой девицей.
Алексу было тяжело переубедить, поэтому Дауд просто умолк. Сейчас не время и не место для разговора, как он сам считал. Фаворитка хорошо постаралась, родила ему прекрасную девочку. Нужно дать ей время на то, чтобы она смирилась с участью наложницы в доме Грёз, ведь рождение наследницы – это только начало пути. Впереди было самое тяжелое испытание, которое проверит на прочность чувства не только друг к другу, но и к малышке.
Впрочем, дети растут так быстро, что следующие три года пролетят незаметно…
ЧАСТЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ: ДОЧЬ
***
Война у берегов Малых земель длилась три года, после чего последовал закономерный, но крайне неожиданный итог. Кто-то это называл тактическим отступлением, однако большинство считало это полной капитуляцией. Итогом окончание войны стал полный разгром флота империи. Великий Дракон потерпел сокрушительное поражение и вернулся в империю Шадаш-Тарза зализывать раны.
Пока позиции и власть императора утекала на глазах, король Ивар Остин готовился нанести очередной удар. На этот раз бастард проклятого рода нацелился на своих соседей. Совет короля верил в краткосрочную победу, после которой Ивар сможет собрать достаточно сил, чтобы вторгнуться в империю. Целеустремленности короля можно было только позавидовать, однако была в мире ещё одна сила, способная одолеть великого тактика.
Пока правители готовились к очередной войне, эта сила решала свои вопросы, с которыми столкнулась наследница Офелия Аль Салил де Оран.
Бессонные ночи
***
– Попался! – взвизгнула Офелия, схватившись за длинные пальцы главного евнуха.
Ыксан завизжал в ответ, рухнул на пол, но не сдался, а резко схватил девочку и подкинул её, отчего Офелия завизжала ещё громче, заливаясь озорным смехом.
– Кататься! – крикнула она оглушающим детским голоском.
– Как прикажете, маленькая госпожа, – засмеялся Ыксан и усадил наследницу на плечи, чтобы пробежаться по спальне от одной стены до другой.
Офелия была на седьмом небе от счастья. Схватившись за длинные волосы главы евнухов, она стала одергивать его голову как вожжи, пытаясь управиться с безумным скакуном. Во время этой детской забавы стены тряслись, дом содрогался, а стекла в рамах окон вибрировали.
– Видишь? – стоя на пороге спальни, не слишком жизнерадостно спросила Алекса. – Весь день она играет, веселиться, а с приходом ночи…
Орлан де Месс немного нахмурился, погладил густую бороду и сделал несколько записей в блокнот, внимательно следя за поведением трехлетней девочки её гнедого коня.
– Как Офелия кушает? – спросил он.
– Хорошо, – ответила Алекса, – я бы даже сказала прекрасно. Аппетит у моей девочки залихватский. Кушает как взрослый мужчина, но сам видишь, она стройная, словно не может набрать вес.
– Этот обмен веществ меня не пугает, – спокойно промолвил Орлан, делая ещё одну запись. – Твоя матушка, сестра, даже ты, все вы кушаете хорошо, но никогда не набирали лишний вес. Видимо, генетика передалась Офелии. Не будем заострять на этом внимание. Кстати, – он обернулся и огляделся, – а где господин Дауд?
– Ты и сам знаешь, куда вызвали всех господ, – промолвила она.
– Слышал, слышал, – вздохнул Орлан. – Ну, не будем мешать скачкам. Идем, надо пообедать и поговорить… наедине.
Алекса предложила пройти по коридору и отобедать в спальне фаворитки, в которой уже хозяйничала смуглая служанка. Не такая молодая, не такая красивая, зато опытная и всегда услужливая служанка. Эта женщина средних лет принесла с собой поднос и накрыла стол, расставив тарелки, блюдца и пиалы совершено семерично по отношению друг к другу. На обед Орлана де Месса ждало теплая свинина, приправленная приправами, овощной салат из огурца, капусты и зелени, пропитанный оливковым маслом и небольшой фарфоровый чайник, наполненный холодным чаем, настоявшийся на барбарисе. Слуга услужливо поклонилась, прижала поднос к груди и ушла восвояси.
Гость в доме Грёз поправил стул с высокой спинкой, приглашая племянницу занять место напротив окна, после чего задвинул его вместе с ней к столу, а сам присел наискось, сложив ногу на ногу. Орлан принялся ухаживать за Алексой, первым делом, разлив чай по белоснежным фарфоровым пиалам, предназначенным для этого напитка.
– Я полагаю, господин Дауд не стал возражать моему приезду, – сказал он, отхлебнув чаю и прочувствовав прекрасные нотки напитка.
– Он не знает, – признала Алекса.
– Как это?..
– Орлан, речь о моей дочери! – повысила голос заботливая мать. – Пусть наказывает, если угодно. Однако я должна помочь Офелии, остальное не имеет значения.
– Все равно следовало предупредить своего господина, – допивая чай, проговорил Орлан. – Мужчинам запрещено входить на территорию дома, если в нём живет хотя бы одна наложница.
– Ты ведь мой дядя…
– А речь не о тебе, Алекса. Помимо тебя здесь живет ещё одна наложница. Если не ошибаюсь, её зовут Зайна.
– Она в доме наложниц. Ей запрещено приходить сюда. К тому же я бы не обратилась к тебе, если бы считала, что смогу справиться собственными силами. Но прошло много времени, Орлан. Больше, чем положено. У меня опускаются руки…
– Ну, ну, – приободрил Орлан. – Рано опускать руки, дорогая племянница. Раз уж я приехал, постараюсь помочь Офелии. Первым делом мне следует знать, с чего все началось. Когда был первый… приступ?
Тяжело вздохнув, Алекса с трудом смогла вспомнить подробности. Впрочем, детали она помнит и видит регулярно, но из памяти выветрился тот день, когда Офелия заболела. Сейчас девочке пошел четвертый год. Всего месяц назад было день рождение, которое было отмечено в узком кругу семьи. Но девочка заболела несколько раньше, больше года назад.
– Сначала это были простые кошмары, – поделилась Алекса. – Офелия стала просыпаться по ночам, кричать, плакать. Это случалось нечасто – один раз в месяц и мы все списали на воображение. Дело в том, что Офелия наслушалась «детских» сказок от Малика. Этот кретин решил, что девочка должна знать, где родилась, поэтому рассказал ей про некоторые моменты истории. Короче, поделился знаниями, идиот.
– Я так понимаю, истории были очень красочные.
– В два года девочке не стоит знать, как казнят предателей императора.
– Да уж, – недоумевая, согласился Орлан. – Что было дальше?
– Разумеется, Офелии приснился страшный сон. Ну а когда из памяти должны были выветриться эти истории, мы рассчитывали, что все вернется на свои места. Вот только этого не случилось. Все было полностью противоположно. Моя девочка стала просыпаться по ночам чаще. Промежуток стал меньше настолько, что она начала кричать по три раза в неделю. Сейчас все ещё хуже. Офелия кричит каждую ночь, вскакивает по несколько раз и долго не может уснуть.
Орлан снова вытащил из внутреннего кармана блокнот, положил его на стол и сделал несколько записей карандашом, с которым он, видимо, никогда не расстается.
– Она что-нибудь говорит? – продолжая записывать, спросил он. – Ну, когда просыпается с криками?
– Это сложно объяснить, – призналась Алекса. – Офелия долго кричит, потом шепчет что-то про огонь, про войну и людей в крови, словно разговаривает сама с собой. Но когда её начинаешь расспрашивать, особенно утром, она уже ничего не помнит. Ведет себя совершенно нормально, словно ничего не случилось.
– Может быть, ты немного приукрашиваешь? – полюбопытствовал Орлан. – Я тебя не хочу обидеть, однако матери часто… приукрашивают.
– Орлан! – вскочила со стула Алекса, – у меня все слуги спят без задних ног! Я сама на ногах не держусь. Локмания неделю не спала, а Малик уже третьи сутки отсыпается! Хочешь сказать, это я тоже приукрасила?!
– Тише, тише, – вздохнул Орлан. – Не будем повышать голос, Алекса. Дети в этом возрасте очень чувствительные, поэтому дадим Офелии насладиться игрой. Не надо повышать голос, хорошо? Я все понял. Мне нужны факты, с которыми можно работать.
– Прости… – Алекса вернулась за стол, взяла пиалу с чаем и сделала несколько глотков.
– Тебе нужно поспать, – сказал Орлан, убирая блокнот и карандаш во внутренний карман. – Но сначала сделай кое-что для меня.
– Ответная услуга?
– Не совсем ответная и не совсем услуга, – улыбнулся Орлан. – Чтобы разобраться в ночных кошмарах Офелии, мне следует с ней познакомиться и провести какое-то время. В общем, я поживу с твоей дочерью несколько дней. Мы будем разговаривать, гулять, играть. А ночью я буду следить за её состоянием. Тут главное, чтобы больше никто не лез со своими глупыми сказками. Будет лучше, если нам вообще никто не станет мешать. Понимаешь?
Последнее время все было совсем плохо. Девочка вскакивала по ночам по пять, а то и все шесть раз, крича, плача и зазывая к себе взрослых. Это продолжается слишком долго, чтобы дальше терпеть. Стоило господину уехать, как Алекса послала в город слуг, которые привели врача, коим оказался сам Орлан де Месс, узнавший о том, что его племянница родила, а внучка серьезно заболела. Он приехал в тот же день. Волей случая все сложилось как нельзя кстати. Теперь Алекса была готова на все, лишь бы вылечить дочку. Даже если придется оставить её на присмотр человеку, которого она хотела когда-то убить.
– Ладно, Орлан, – тяжело вздыхая, согласилась Алекса. – Я тебе доверяю. Делай свои обследования, хоть живи в спальни Офелии. Только вылечи мою девочку.
– Не волнуйся на этот счёт, – сказал он. – Я пойду, поздороваюсь с внучкой, а тебе следует немного выспаться, привести себя в порядок. Хотя бы волосы причеши. Смотреть страшно.
Он поднялся из-за стола, влил в рот остатки чая и, проходя мимо племянницы, положил тяжелую руку на плечо, всеми силами пытаясь подбодрить. Впрочем, это будет сделать непросто. Нужно проверить состояние трехлетней девочки, поговорить с ней, последить пару дней за состоянием и сделать вывод, после которого прописать необходимое лечение, может быть, даже лекарство, позволяющее нормально выспаться без вреда для здоровья. Орлан уже имел дело с ночными кошмарами, однажды помог справиться пожилой женщине с бессонницей, мучающей её на протяжении всей старости. Вот только бессонница и ночные кошмары лечат совершенно разными способами и тут нужно внимательно следить за пациенткой, чтобы не усугубить положение дел.
Пройдя от спальни фаворитки господина Дауда до просторной комнаты наследницы рода Масур, Орлан обратил все внимание на девочку, сидящую за столом, рядом с которой сидел жуткий тип, старший евнух Ыксан, учащий девочку, как правильно держать пиалу во время обеда.
– Я вам не помешал? – полюбопытствовал вошедший врач.
Офелия поставила пиалу на стол, слезла с высокого стула и подошла к незнакомцу, выглядящему старше, чем может показаться. Этот человек был для неё высоким, больше мамы и папы, а ещё у него была очень густая и красивая борода, зачесанная так, что поблескивала. А ещё мужчина был одет очень странно для того, кто живет в империи Шадаш-Тарза. Его кожаная куртка была с рукавами, что бы могло запросто нанести вред здоровью, о чем она, разумеется, не знала. Ну и пышные серые шаровары, украшенные пошивом черной нити, были как-раз по размеру.
– Кто ты? – спросила она звонким, совершено невинным голосом.
– В приличном обществе не стоит тыкать, миледи, – улыбнулся мужчина, наклонившись и встав на колено, чтобы девочка не мучилась, пытаясь заглянуть в глаза. – Меня зовут Орлан де Месс, миледи Офелия. Я ваш дедушка.
– Правда?! – вскинула четкие брови наследница. В голубеньких глазах ребенка сверкнула искра любопытства. Было в ней что-то такое особенное, в чем Орлан пока не мог определиться.
Он сразу провел первичный анализ, делая это, совершено неосознанно. Малышка была хорошо сложена для трехлетнего ребенка. В ней сочеталась стройность и безукоризненная красота матери и бабушки, чьё имя она получила. Ножки были немного непропорциональны телу, намекая на то, что девочка вырастит достаточно высокой леди. Впрочем, тело было сложено хорошо, прямо как у матери, чего нельзя сказать о цвете коже, передавшемся по наследству от отца. Алекса была более загорелой, а мимолетное знакомство с Даудом дало Орлану представление о том, что кожа Офелии будет намного чище и светлее. К тому же цвет глаз был несколько ярче, однако склонился к более темному оттенку отца. Видимо, спустя годы девочка будет похожа больше на отца, о чём говорили острые, совсем резкие пропорции лица, разрез глаз и ракушки ушей, передавшиеся по наследству от Дауда. А вот белокурые волосы, выгорающие под палящим солнцем империи, станут ещё чище, чем у матери.
– А почему ты так смотришь? – скривила губы Офелия.
– Я ведь уже говорил, – улыбнулся Орлан, – в приличном обществе не стоит тыкать в людей. Ты ведь старший евнух? – спросил он человека за столом, внимательно следящего за беседой.
– Верно, – подтвердил Ыксан. – Мне было велено следить за наследницей, пока привратница отдыхает.
– В этом больше нет необходимости, – сообщил Орлан. – Мы ещё не знакомы, однако, я дядя Алексы Масур, фаворитки твоего господина. Я служу лично великому Дракону и имею высшую медицинскую степень магистра. Чтобы помочь наследнице, мне нужно побыть с ней наедине. Ступай к себе и займись своими делами. Теперь забота о ребенке ложиться на мои плечи.
– Простите, но я не могу так поступить.
– Как знаешь. Но тебе все равно придется покинуть спальню. Закон ясен, как восход солнца. Тебе запрещено находится в покоях наследницы. Учитывая ситуацию, я все понимаю, но теперь ты будешь оберегать девочку снаружи спальни.
Ыксан посмотрел на ребенка, загладил взъерошенные волосы на затылок и прошел мимо врача и наследницы дома Грёз. Он понимал, что чужак совершенно прав на его счёт, однако уходить далеко не собирался.
Когда старший евнух вышел, Орлан встал с колена, поднял девочку и усадил её за стол.
– Итак, чем вы тут занимались? На чём остановились? – улыбаясь, спросил он.
– Ыксан учил меня правильно пить чай, – ответила Офелия.
– Продолжим обучение или просто нормально поедим?
– Я хочу кушать, – призналась Офелия.
– Тогда уроки подождут, – сказал Орлан, пододвигая девочке рисовую кашу. – На пустой желудок все равно плохо впитываются знания. Перекусим, а потом научимся пить правильно чай, договорились?
– Ага, – сунув чайную ложку в пиалу с кашей, согласилась Офелия.
***
Раз дочка оказалась в надежных руках образованного врача, Алекса могла вздохнуть с облегчением и заняться собой. Ей сразу стало легче на душе, словно с плеч был снят тяжелый груз вины и ответственности за маленькую Офелию, страдающую от ночных кошмаров. Но сейчас молодая мама чувствовала себя спокойнее, ибо целиком и полностью доверяла дяде.
«Орлан обязательно поможет, – уверяла она саму себя».
Глупо было полагаться на этого человека, отдавая ему в руки любимую дочь. Но Алекса так устала, была вымотана и с трудом стояла на ногах, что решила воспользоваться советом дяди, и приготовила все необходимое, чтобы привести внешность в порядок.
Она взяла махровое полотенце, шелковый халат и попросила у слуг все необходимые предметы для гигиены. Взяв все необходимое, она вышла из спальни, услышала озорной смех дочери и увидела главного евнуха, стоящего на пороге спальни наследницы, улыбнулась ему, немного огляделась и спустилась на первый этаж, откуда сразу перешла в соседнее здание, где расположилась баня.
Помещение было пустым, холодным, совершенно одиноким. Никто днём не станет купаться в бане, ведь на улице стоит такая жара, что с легкостью можно заработать солнечный удар. Но Алекса и не собиралась купаться.
Она подошла к пасти льва, повернула рычаг, включив горячую воду, наполняющую небольшой бассейн, после чего набрала черпаком воду в тазик, снова переключила рычаг и вместе с горячей водой прошла в соседнее помещение, где был бассейн с холодной водой.
