Текст книги "Наложница тирана (СИ)"
Автор книги: Клик Квей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)
ЧАСТЬ СЕМНАДЦАТАЯ: НЕВОЛЬНИЧИЙ РЫНОК
***
Зимой 983 года четырнадцатилетний наследник Дауд Аль Салил похоронил отца и принял бразды правления фамильным предприятием, которое приносило выгоду не только его семье, но и всей империи Шадаш-Тарза. Юноша еще плохо разбирался в делах отца и не понимал, за какой конец потянуть, чтобы получить выгоду. Но времени на пробы и ошибки у него не осталось. Только от работы Дауда зависит, как будет жить его семья. Процветать или лишиться влияния и уважения в империи? Как господин влиятельной семьи, Дауд так же переехал в дом своей матушки – фаворитки отца, чтобы открыть там свой дом наложниц.
Нрав господина Дауда и оказанное влияние одной очень сильной и независимой наложницы вскоре изменит империю Шадаш-Тарза. Историю пишут ни императоры, ни драконы и уж точно ни безумные короли, а обычные люди способные перевесить чащу весов на свою сторону.
Господин
***
Войдя в комнату госпожи, Малик поставил поднос с сухофруктами и вином на столик, а сам прошел к окну, распахнул их, но не открыл шторки, а наоборот задернул их, ибо зима в империи отличается от всего, к чему привыкли иноземцы.
В империи Шадаш-Тарза никогда не видели снега, а их представления о северных народах такое клишированное, что порой кажется, будто бы империя – сердце мира. В какой-то степени это правда. Империя Дракона расположилась на самом экваторе, и занимает большую часть материка – это бескрайняя пустыня, зеленые леса, луга и великие заснеженные горы. Там, где влияние императора заканчивается, живут северные народы, которые, разумеется, соседствуя с великой державой Дракона, охотно идут на уступки и принимают законы. В империи не бывает плохой погоды, даже ночь иногда обходит стороной это место, поэтому люди, наслаждаясь всеми прелестями державой Дракона, соседствуют с солнцем и охотно принимают его дары.
Этот жаркий день был очень важен для семьи господина Дауда, но глава дома Малик не спешил будить Шадиду, а остановился перед кроватью, смочил языком сухие губы, наслаждаясь тем, как сладко спит его голая госпожа.
Шадида – старшая и единственная сестра Дауда была признаком чистоты, непорочности и благочестия. Красивая стройная фигура, невероятно прекрасные изгибы тела, чистая кожа, длинные ноги, прекрасные упругие ягодицы, лебединая шея, а эта походка, сводящая с ума мужчин, делали Шадиду одной из самых красивых женщин области Шадаш. Ныне покойный император, отец великого Дракона, лично хотел убедиться в красоте, о которой очень быстро разлетелась молва в самые дальние уголки империи. При встрече с императором Шадиде было всего девять лет, но она смогла очаровать старого Дракона и вызвать ревность у его фаворитки.
Малик всю жизнь служил отцу Шадиды и Дауда поэтому когда старый господин умер, а власть перешла в руки молодого господина, бывший дворецкий сменил амплуа, став главой дома. Жестокие законы дома наложниц обошли Малика стороной, ибо он всегда был верен своему господину и не позволял себе ничего лишнего. Его не лишили мужского достоинства, не сделали евнухом и, разумеется, у Малика был интерес к женщинам, даже к своей прекрасной госпоже Шадиде.
Он, сделав нерешительный шаг к постели, на которой спала молодая госпожа, сверкнул улыбкой и провел рукой по открытому бедру, насладившись прикосновением к чистой и такой нежной коже. Шадида почувствовала прикосновение, вздрогнула во сне, а её кожа сделалась гусиной.
– В чём дело? – спросила она сонливым голоском.
– Госпожа, доброе утро, – отстранившись от постели, поклонился Малик. – Господин желает вас видеть.
Шадида схватила пуховую подушку, чтобы бросить в главу дома, но промахнулась и попала в стену.
– Пошёл прочь, Малик! – промурлыкала она суровым тоном. – И передай брату, что я никуда не поеду.
– Господин знал, как вы отреагируете на раннее пробуждение, поэтому просил передать: если вы не встанете и не почтите его своим присутствием, он отдаст вас в гарем самого старого и самого жирного господина.
Шадида зарычала и в тот же миг вскочила. Привилегия стать наложницей ей не импонировала. Мало того, что она лишиться всяких благ и будет спать со своим господином по указке, так ей еще придется изменить стиль жизни. В доме брата она может спать до полудня, ходить, куда вздумается, делать, что душа пожелает и любить, кого выберет сердце. Дауд тоже это знал, поэтому охотно использовал это, как рычаг давления на сестру. Стоило обмолвиться о гареме, как она становилась шелковой и податливой, дабы ублажить все прихоти брата.
– Ненавижу… – обижено промолвила она, бросив сердитый взгляд главе дома.
Малик отошел еще на пару шагов, наслаждаясь прекрасными изгибами тела своей госпожи. Эту красоту отметил сам император, а глава дома, став таковым неделю назад, мог любоваться Шадидой каждое утро. Сонливый взгляд и скверное настроение госпожи не портило впечатления.
Даже после сна черные гладкие волосы Шадиды оставались такими же, а лицо, без признаков косметики, казалось еще прекраснее. Она родилась настоящей красавицей: длинные черные волосы, маленькие губки, острый носик с маленькими ноздрями, идеальные разрезы черных глаз и этот хитрый взгляд, как у лисички, две четкие линии бровей и до совершенства нежная кожа.
Она слезла с мягкой кровати, накинула шелковый короткий халат, едва прикрывающий бедра, взмахнула тыльной стороной рук, чтобы поправить волосы и снова бросила суровый взгляд главе дома.
– Прекрати на меня смотреть, Малик! – не слишком довольная таким ранним пробуждением, приказала она.
Малик, разумеется, поклонился и сделал еще несколько шагов назад.
– Госпожа, желаете принять ванну? – спросил он вежливым тоном.
– Позже. Скажи, где мой брат?
– На стрельбище, госпожа.
Шадида подошла к окну, но быстро вспомнила, что они с братом переехали в этот дом всего неделю назад, а вид из прошлого окна сменился со стрельбища отца, на прекрасный сад с лабиринтом. Выискивать брата из окна своей спальни было бессмысленно, поэтому она, сделав глоток холодной воды, направилась к двери, но остановилась рядом с главой дома.
– Ещё раз коснешься меня, расскажу брату! – ткнув пальцем, заявила Шадида.
– Простите, госпожа, – промолвил Малик. – Я пытался до вас докричаться, но вы крепко спали.
– Лжец! – презрительно бросила она и в ту же секунду покинула спальню.
***
Каждое утро Дауд, как только встает с постели, одевается, берет лук с колчаном и выходит на улицу, чтобы попрактиковаться в стрельбе. Это увлечение привил ему отец, который несколько лет служил в армии Дракона. Сегодняшнее утро, впрочем, как и все последующие дни, Дауд был на стрельбище, куда вскоре подошла его старшая сестра.
После смерти отца он стал главой семьи, на плечи которого возложили тяжелую ношу. Четырнадцатилетний юноша еще молод и вспыльчив по неопытности, но у него есть свои амбиции, которые тесно сплетаются с настойчивостью. Дауд выучил все уроки отца, поэтому прекрасно понимал, что требуется хорошему правителю. К сожалению, сестра не разделяла его принципов и стремлений, чем постоянно злила брата.
Дауд услышал её шаги и недовольное рычание, почувствовав на затылке злой взгляд. Выпустив стрелу в мишень на дереве, он попал точно в цель, выбив десять очков из десяти.
– Доброе утро, брат, – язвительно сказала Шадида. – Я почтила тебя своим присутствием. Теперь можно мне вернуться в постель?
Он вытащил следующую стрелу из колчана, натянул тетиву, но вместо мишени, послал её в сторону сестры. Стрела пролетела над головой Шадиды, всколыхнула гладкие волосы и попала в ветку дерева у неё за спиной.
– Ты будешь делать то, что было велено, – ответил Дауд.
Шадида уже привыкла к выходкам брата, поэтому не повела бровью. Если бы Дауд хотел её убить, у него не возникло проблем попасть в мишень, стоящую всего в нескольких шагах. Они родились от разных матерей; Дауд стал единственным сыном фаворитки отца, а его сестру Шадиду родила самая первая наложница, умершая во время родов. Первое время брат с сестрой дружили, они очень привязались друг к другу, но с возрастом все внимание забирал будущий глава семьи, поэтому Шадида начала ревновать. Постепенно детская дружба ушла, появились заботы, а после смерти отца их отношения напряглись до предела. Оба понимали, что Дауду достаточно одного слова, чтобы избавиться от своей сестры и при этом хорошо заработать на торгах.
– Чего ты желаешь, брат? – сдержав злобу, вежливо спросила Шадида.
Он ответил после того, как выпустил еще одну стрелу – на этот раз в мишень.
– Где моя привратница? – спросил Дауд.
– Я ищу…
Дауд резко обернулся, бросил лук на землю и в два шага приблизился к сестре. Он запросто мог ударить её, но Малик, вышедший из дома, сдержал гнев молодого господина. Брат и сестра – такие одинаковые, но в то же время очень разные личности со своими целями и амбициями.
Дауд был выше сестры на пол головы, в его лице читались признаки отца, а вот сестра была больше похожа на мать. Новому главе семье передались густые волосы цвета смолы, широкий рот, острый подбородок, вытянутое лицо и очень большие уши. В его черных глазах чаще всего читалось призрение ко всем, кто находится рядом, любит его и пытается заботиться.
– Малик, все готово? – спросил он главу дома.
– Да, господин, – поклонился тот. – Верблюды готовы выехать в любой момент.
– Учись, сестра…
Шадида снова сдержала злость и только повела плечами.
– Прости, – искренне сказала она. – У меня не было времени, но я обязательно найду привратницу. Мне нужно лишь съездить в город.
– Всего лишь? – нахмурился Дауд. – Ты неделю сидела без дела, хотя в любой момент могла взять верблюда и добраться до города. Я понимаю, раньше мы жили очень далеко, но теперь, Шадида…. Что тебе помешало съездить в город на один день? Постой, не отвечай. Я знаю, в чем причина. Это ведь просто лень? Может быть, тебе следует делать то, для чего ты родилась?
– Не начинай, – закатила глаза Шадида. – Я не хочу становиться наложницей, и ты это знаешь.
– А чего ты хочешь? Отец разве не говорил, что для каждого человека отведено место в мире? Где твоё место, сестра? Считаешь, что сможешь прожить беззаботную жизнь у меня под крылом? Не позволю! Наш отец умер, но его дух следит за нами с небес. Хватит его позорить, сестра. Прекрати это немедленно! Найди себе достойное применение, иначе это сделаю я.
Ему показалось, будто бы Шадида пропустила все мимо ушей. Дауду оставалось махнуть рукой и отправиться по делам.
– Малик, – спросил он главу дома, – сколько лет ты служишь моему отцу?
– Почти двадцать лет, господин, – учтиво поклонился тот.
– Я никогда об этом не спрашивал, но ты ведь не евнух?
– Нет, господин. Моё достоинство при мне.
– Превосходно! – Дауд остановился перед домом и обернулся к сестре. – Шадида, меня не будет неделю. Если я вернусь, а ты не выполнишь моё поручение и не сможешь найти себе достойное занятие, подарю тебя Малику. От него больше пользы и он точно заслужил такой подарок.
Глава дома уже расплылся в улыбке и чуть не запрыгал от счастья, но Шадида, бросив суровый взгляд, дала ему понять, что мечты порой остаются мечтами. Эта своенравная девушка никогда не станет его.
– Не утруждайся больше угрожать мне, брат, – фыркнула она. – Я уже приняла решение и готова взяться за работу.
– Тогда озвучь его, – нахмурился Дауд.
– Я хочу работать с тобой, – призналась Шадида. – Позволь изучить дела отца и взяться за работу. Можешь сам вести все дела, а я буду следить за работой нашего предприятия. Буду выезжать на места, решать небольшие проблемы, которые не заслуживают твоего внимания.
– Думаешь, тебе это под силу? – усомнился Дауд.
– Позволь хотя бы попробовать.
Семья Дауда с давних времен занимается добычей железа на рудниках. Из стали, добытой в рудниках семьи, изготавливают не только вилки и ложки, но и оружие для армии императора. Каждый гвоздь, забитый в судно Покоритель небес, прошел долгий путь от шахты семьи Дауда, до кузницы, а оттуда на верфь. Семейное дело слишком выгодное, чтобы его взять и забросить. Но даже в этом, казалось бы, выгодном предприятии есть свои недостатки. Рудников очень много, все они рассыпаны по материку и на них часто случаются проблемы, с которыми глава этой семьи справлялся в полном одиночестве. Дауд уже подыскивал себе помощника, поэтому предложение Шадиды было очень своевременным.
– Малик, приготовь еще одного верблюда, – приказал он. – Сестра поедет со мной.
Глава дома поклонился и удалился, чтобы выполнить свои обязанности. А Дауд, оценив взглядом сестру, подошел к ней и сказал.
– Помощь не помешает. Будешь отвечать за поставки железа в город Шадаш. Я как раз собирался туда, чтобы прогуляться по невольничьему рынку. А ты, пока я буду занят своими делами, обговоришь все детали в горниле нашей семьи. Узнаешь, как все работает, и начнешь следить за поставками лично. Согласна?
– Я ведь вернусь? – с надеждой спросила Шадида.
– Конечно, – подтвердил Дауд. – Если что-то случится, снова съездишь и решишь вопрос. Станешь моей правой рукой в управлении поставками.
– Хорошо, – кивнула Шадида. – Я тебя не подведу….
Дауд схватил сестру за волосы и потянул на себя.
– Не подведешь! – прорычал он вполголоса. – Только посмей все испортить, я превращу твою жизнь в настоящий кошмар.
– Брат… – Шадида попыталась вырваться, но он держал за волосы крепко. – Дауд, мне больно…
– Привыкай, – презрительно сказал он. – Я поручаю тебе серьезную работу. Но если в горниле что-то случиться, а ты, как и всегда проигнорируешь проблему, мы с тобой попрощаемся. Я не стану договариваться с другими семьями, а просто отправлю тебя на невольничий рынок, прикажу сделать тебя полу женщиной и продать первому, кто предложит деньги.
От слов брата Шадида испытала ужас. Даже, когда Дауд отпустил волосы и скрылся в прохладном доме, она долго не могла прийти в себя. Дочь великого человека может попасть на рынок, а оттуда в лапы любого деревенского дурака, который смог накопить немного денег – суровая участь, но не это напугало Шадиду. Брат не мог говорить серьезно о том, что сделает её полу женщиной. Это уму непостижимо! На такое решаются лишь немногие, да и только те, кто видит, что наложницу уже не перевоспитать.
***
Добравшись до конюшни верблюдов последней, Шадида забралась на своего верблюда и вместе с братом и главой дома направилась в город Шадаш. Путь занимает весь день, однако под палящим солнцем пустыни эта дорога может стать последней. Чтобы такого не случалось, седло верблюда украшали шкурами, рогами, драгоценностями и, разумеется, навесной крышей, под которой можно спрятаться от солнца. Люди в империи поговаривают так: «чем краше украшен твой верблюд, тем больше денег у тебя в карманах». Именно поэтому господ часто встречают по верблюду, а не по тому, как он одет и какой семье принадлежит. Семья Дауда очень богатая, о чём говорили сёдла. Даже седло слуги Малика выделялось из серой массы, ибо было украшено ничем не хуже.
– Брат, ты уже выбрал название дома? – Они ехали несколько часов молча, но Шадида утомилась с дороги, поэтому решила завести интересующую её беседу на тему дома наложниц. К тому же, она пыталась как-то ослабить гнев Дауда.
– Я хотел назвать его домом любви, – признался он, – но Малик придумал название куда интереснее. Скажи ей.
Малик сверкнул улыбкой.
– Господин выбрал название «Дом Грёз», – ответил он.
– Красиво, – заметила Шадида, вскинув брови. – Брат, позволишь задать еще один вопрос? У нашего отца было две наложницы и фаворитка. Но все деньги уходили на налоги для армии и флота императора. Теперь у нас дела обстоят лучше, чем было при отце. Сколько хочешь купить наложниц?
– Пока только двух, – ответил Дауд. Ухмыльнувшись, он добавил: – Одну себе, а вторую подарю тебе, сестра.
Шадида была шокирована тем, что ей хотят подарить наложницу. Малик тоже приятно удивился, но сделал вид, будто бы его тут нет.
– А зачем мне наложница? – спросила Шадида. – Я ведь женщина…
– В этом твоя проблема, сестра, – вздохнул Дауд. – Ты сидишь целыми днями дома, пьешь вино и не слушаешь тех, кто дает мудрые советы. А ещё ты не видишь дальше своего носа. Малик, расскажи ей то, что поведал мне прошлым вечером.
– Госпожа, – сказал тот, – дело в том, что в Шадаш поползли слухи о вас и господине.
– Когда это мы стали слушать слухи? – покосившись на брата, скривила губы Шадида. – Это ты болтунов называешь мудрецами?
– Вам бы тоже следовало прислушаться к этим слухам, госпожа, – поспешил добавить Малик. – Люди поговаривают, будто бы вы станете фавориткой господина Дауда.
– Что?! – Шадида ожидала любой ереси, но эти грязные слухи были омерзительнее всего. – Кто посмел такое сказать?!
– Люди, сестра, обычные люди, – ответил Дауд. – А чего ты ожидала? Мы живем под одной крышей, за высоким забором, куда не может попасть обычная чернь. Они ведь не знают, что мы делаем по ночам, и в какой постели спим. Мне четырнадцать лет, тебе шестнадцать – выводы напрашиваются сами собой. Как ещё объяснить, что я не веду переговоры на твой счёт? Вот чернь и решила, что я оставил тебя… для себя.
– Мерзость… – стиснула зубы Шадида.
– Именно поэтому я подарю тебе наложницу, – добавил Дауд. – Пусть уж люди считают тебя госпожой, с особыми… предпочтениями, чем распространяют слухи о том, что мы занимаемся любовью.
– Очень мило, – нахмурилась Шадида. – Не любовница брата, а просто любительница женских тел. Как по мне разница не большая.
– Солнце, звезды и луна, – закатил глаза Дауд. – Это просто наложница, сестра. Нам придется избавиться от грязных слухов. Я бы распустил слух о том, что сам люблю мужчин, но ты ведь понимаешь, что мне нужен наследник. Да и такие слухи о главе семьи бьют по репутации. Прости, но тебе придется пожить с этим клеймом.
– И что мне делать с наложницей? – Вопрос был и вправду хорошим. Шадида никогда не хотела получить в подарок наложницу, потому что предпочитает общество мужчин.
– Ну, если ты не хочешь с ней спать…
– Брат…
– Я пошутил, – засмеялся Дауд. – Если тебе претит мысль наложницы, пусть просто будет в нашем доме Грёз. Если моя забеременеет, я попользуюсь твоей наложницей. Я ведь уже говорил, что за высокими стенами нашего дома может твориться что угодно. Никто не знает истины, а покупка наложницы бросит пыль в глаза тем, кто пойдет против нашей семьи.
– Считаешь, что у нас будут враги?
– Разумеется, сестра. Враги есть у всех.
***
Полу женщина – наложница, которую кастрировали. Данная практика используется только в империи, и проводиться только на невольничьим рынке. Туда свозят рабынь со всех концов света и многие из них пытаются показать свой характер. Главы невольничьего рынка прибегают к перевоспитанию, но первым делом приковывают женщин к столбу, дабы сделать их более послушными и податливыми наложницами. Если это не помогает, в дело вступает хирургическое вмешательство, во время которого у наложницы срезают половые губы, чтобы та, занимаясь любовью со своим господином, не могла испытывать удовольствия. В империи верят, что удовольствие часто становится виновником непокорности.
Мелочи
***
Город Шадаш – жемчужина на западе империи, прославленная своим невольным рынком, расположенным в северной части. Весь город растянулся на десять миль от берега великого моря, а невольничий рынок, закрытый за шестидесяти футовой стеной, занимал треть всего Шадаша. Каменная стена, построенная из красного песка и щебня, была гладкой, без единой трещины, без признаков разрушения; толщина тоже мало чем уступала в размерах, а входы на невольный рынок сделали в виде туннеля, который пронзал в некоторых местах основание насквозь.
Любой человек, впервые прибывший сюда, поразится тому, насколько сильна власть тех, кто заправляет всем этим балаганом. Путников с самого туннеля начинают встречать ретивые торговцы, желающие хорошо заработать на продаже едва живого раба. Так же свои услуги предлагали ходоки, называющие себя экскурсоводами, что весьма упрощает ориентирование в этом месте. Дело в том, что невольничий рынок выглядит, как самый настоящий базар, на котором торговцы, поставив свои палатки, рвут глотки, чтобы привлечь внимание покупателя. Вся площадь усыпана тысячами и тысячами шатрами, на которой в пять раз больше людей, желающих совершить выгодную сделку. Сделка – вот основной способ заработка в этом месте. Если человек, приехавший сюда, по незнанию попробует совершить выгодную сделку, его лишат последних штанов, а рабочую силу он так и не получит. Тут нет места слабым и глупым людям. Порой все сводилось к тому, что иноземец, проделавший долгий путь, чтобы купить себе наложницу, запросто сам может оказаться в колодках и выставленным на продажу. Наивных глупцов тут любят, а неразборчивых идиотов ненавидят.
В самом центре рынка возвышалась статуя богинь: солнца, луны и звезд. Видимо, в интерпретации скульптора прекрасные богини поголовно голые женщины с просто огромными сиськами и такими формами, что, проходящий мимо человек, непременно пустит слюну на это каменное изваяние. Статуя трех сестер богинь, дарующая людям: любовь, семейные ценности, детей, счастье и прочие религиозные мелочи, в которые верят в империи Шадаш-Тарза, была изготовлена из огромного куска черного гранита. Эта статуя высотой в тридцать футов, была установлена прямо напротив аукционного дома – большого и единственного каменного здания на рынке, находящегося за высоким железным забором. Дорога туда закрыта для всех, кто не имеет отношения к почетным, уважаемым семьям, которые получили благоволение самого императора.
Попав на рынок со стороны города, Дауд провел своего верблюда к аукционному дому. Главу семьи не волновали ни дешевая рабочая сила, ни кастрированные евнухи. Он прибыл сюда только с одной целью – купить себе наложницу, к выбору которой нужно подойти очень серьезно. Нельзя взять и выложить сто тысяч копий, чтобы через неделю испытать к наложнице отвращение. Впрочем, на аукционе можно найти женщину на любой вкус, цвет кожи, характер, повадки, даже подходящую по поведению. Главы рынка сдирают огромный налог с тех, кто хочет торговать на их базаре, а сами они привыкли иметь дело только с совершенным товаром, за который можно выручить баснословные деньги. Разумеется, такой товар нужно изучить, подготовить к продаже и найти на него покупателя. Шестеренки этого механизма смазаны жидким золотом, а на выходе получаются ограненные бриллианты, с ценой почти в миллионы копий – это ежемесячный доход глав невольничьего рынка и то только за продажу наложниц высокого качества.
Наступили сумерки, когда Дауд, в обществе сестры и главы дома Грёз добрался до ворот аукционного дома. Торговля на рынке не прекращается ни днем, ни ночью, ни во время песчаной бури, ни во время дождя, но к этому времени аукционный дом уже был закрыт. Однако Дауд все равно взял курс к воротам и на то были две веские причины.
Первой причиной был Ыксан – верный слуга отца, который прослужил в доме бывшего главы семьи пять лет. Отец назначил его главным евнухом, когда узнал, откуда тот прибыл и чем раньше занимался. Впрочем, один только внешний вид этого евнуха говорит о том, как он коротал свою молодость.
Кожа чернокожего евнуха покрылась фиолетовым оттенком, а губы стали синими – причина на то яд, которым Ыксана травили на протяжении жизни. Дело в том, что он работал на кухни самого императора, и в его задачу входило проба всех блюд. Разумеется, у Дракона всегда были враги, которые хотели его отравить, но вместо великого императора травился бедный Ыксан. От этой работы его кожа стала такого жуткого оттенка, да и зеленые глаза почти почернели, а белая склера рядом со зрачком пожелтела. Ещё лицо евнуха украшал шрам на носу и левой щеке, оставленный ему тем, кто не смог отравить императора.
Старший евнух был очень высоким, стройным, но хилым и не выглядел как боец. В его гардероб всегда входила только фиолетовая одежда, которая, видимо, должна была подчеркнуть цвет кожи. Было непонятно, как он выжил, распробовав такое количество яда, однако Ыксан был верен своему делу, выполнял его с улыбкой на устах, и ему можно было доверить деньги, которые пойдут на вклад в новый дом Грёз.
– Ыксан, как ты? Не соскучился? – Дауд был рад встретить верного слугу, хоть и не показывал своих чувств. Он смотрел на старшего евнуха из седла своего верблюда, всем видом показывая, где место этого человека.
– Господин, – скрипучим и протяжным голосом сказал тот, улыбаясь. – Как вы добрались?
– Прекрасно, – нахмурилась Шадида, у которой мурашки бежали по коже, при виде этого старшего евнуха. Впрочем, сестра главы семьи была не единственной, кто сторонился его. – Брат, аукционный дом уже закрыт. Мы проделали такой путь и пропустили дюжину домов отдыха из-за евнуха? Он и сам мог нас отыскать.
– Придержи язык, сестра, – чуть повысил голос Дауд. – Ыксан, ты все выполнил?
– Разумеется, господин, – ответил тот. – Я нанял двадцать евнухов, способных обезопасить дом ваших наложниц. Они ожидают вас в доме отдыха, который, я уверен, вам подойдет для отдыха после дороги. Кстати, мне не удалось попасть в аукционный дом, потому что солдаты мне не поверили. Однако весточку главе рынка я все-таки послал.
– Хорошая работа, – улыбнулся Дауд, направив верблюда к закрытым воротам. – Эй, есть кто живой? Я хочу поговорить с главой аукционного дома.
Услышав это, стражник открыл окно на первом этаже. Он оценил не человека, но верблюда, на котором сидел Дауд, покосился на остальных путников молодого господина и утвердительно кивнул.
Прошло всего несколько минут, как дверь аукционного дома открылась, и на улицу вышел лысый полнотелый чернокожий мужчина, с большими щеками, одетый в золотую рясу, прошитую черными нитями и украшенную драгоценными камнями.
– Кто вы, господин? – спросил он.
– Меня зовут Дауд Аль Салил, – представился Дауд, немного склонив голову. – Я бы хотел задать несколько вопросов.
– Салил, Салил, – поглаживая перстень на безымянном пальце с большим рубином, задумался глава невольничьего рынка. – Ох, милостивая луна! – неожиданно заорал он. – Вы ведь сын Аббаса Аль Салила!
Дауд посмотрел на сестру и улыбнулся.
– Верно, – подтвердил он.
– Простите меня за моё малодушие, господин, – искренне промолвил глава рынка, открывая ворота золотым ключом. – Я сразу должен был вас узнать. Как много лет минуло с того дня, когда великий Аббас пришел сюда, чтобы купить вашу матушку. Примите мои самые глубочайшие соболезнования. Аббас был великим человеком, мудрым торговцем и я уверен, что из него получился прекрасный отец.
– Это правда, – подтвердил Дауд. – Но я пришел сюда не из-за него.
– Конечно, конечно, – растёр ладони глава рынка. Из седла верблюда он казался слишком маленьким и широким мужичком. – Вы прибыли на рынок по делам? Может быть, хотите кого-нибудь купить? Продать? Попробовать?
– Нам с сестрой нужны наложницы, – ответил Дауд. – Две, если говорить совсем откровенно.
Глава невольничьего рынка сверкнул зрачками из-под узких разрезов глаз, бросив взгляд на Шадиду.
– Госпожа, должен вам сказать, вы меня приятно удивили. Не стоит волноваться, главы этого места толерантны в этом вопросе, вас никто не станет осуждать за вкус, каким бы он ни был.
Шадида, испытав стыд и унижение, покосилась на брата, но промолчала.
– Оставьте мою сестру, глава, – настоял Дауд. – Прошу вас, расскажите, как проходят торги.
– Итак, – сказал тот, погладив кольцо, – торги проходят в два этапа: оценка и покупка. Аукционный дом открывается два раза в день, в полдень и в шесть часов. У вас будет возможность прийти в любое время, чтобы приглядеться и оценить будущую наложницу. Торги длятся по три часа, за которые мы успеваем показать по десять наложниц. Разумеется, у каждого посетителя есть возможность выставить свою цену, но она не должна быть меньше предложенной суммы. Тот, кто предложит самую большую ставку, получает наложницу. Потом мы переходим к бумажным делам, но там все просто. Вам нужно будет подписать одну банковскую бумагу, по которой мы сможем взять с вашего счёта золото за наложницу.
– Понятно, – задумался Дауд. – Если мне понравилась наложница, я должен предложить больше денег, чтобы получить её в свой дом Грёз. Я ведь прав?
– Верно, господин, – подтвердил глава невольного рынка. – Можете прийти завтра к полудню, сами все увидите. Разумеется, никто не будет требовать от вас купить кого-то в ту же минуту. Вы можете ходить всю неделю, пока не определитесь с выбором. Все зависит только от вас.
– Можно задать вопрос? – спросила Шадида. – Сколько сейчас наложниц в аукционном доме?
– Шестьдесят четыре, госпожа. Возможно, завтра их будет уже шестьдесят шесть. Один суровый северянин привез два привлекательных экземпляра – бывшую наложницу императора и какую-то светловолосую жительницу Малых земель. В общем, у нас есть из чего выбрать, господин, госпожа.
Дауд никогда не видел жительницу Малых земель, поэтому слова главы аукционного дома его заинтересовали. Видимо, отец сказал правду и на этом рынке можно приобрести все, чего пожелает сердце. Главное, чтобы деньги в кармане водились.
– Простите за наш поздний визит, глава, – сказал Дауд. – Я не хотел отнимать у вас так много времени.
– Не волнуйтесь, господин, – улыбнулся тот. – Мне было лестно познакомиться с вами. Я надеюсь, мы еще встретимся? Вы ведь придете на торги?
– Непременно, – подтвердил Дауд. – А теперь простите, я хочу выпить.
Глава аукционного дома поклонился, быстро закрыл решетку и скрылся в здании. Когда брат поехал в сторону южного выхода, Шадида посмотрела на старшего евнуха и перегородила ему дорогу.
– Госпожа? – задумался Ыксан, подняв глаза. – Что-то не так?
– Кого ты купил? – спросила она суровым голосом.
– Тех, кого приказал купить ваш брат, госпожа, – поспешил отчитаться старший евнух. – Я лишь выполняю приказы.
– Не морочь мне голову, змей! – повысила голос Шадида. – Немедленно отвечай на вопрос. Почему мой брат решил сменить стражу? Зачем он прогнал людей отца и потратил несколько тысяч, чтобы купить новых евнухов?
– Я не знаю. Клянусь вам, госпожа. Мне приказали нанять двадцать сильных евнухов, способных держать мечи и оберегать дом наложниц, что я и выполнил. Вам следует поговорить с братом.
Шадида заподозрила брата в нечестной игре. Заговоры и предательства всегда были частым явлением в империи Шадаш-Тарза, поэтому удивляться тому, что Дауд решил переиграть какого-то конкурента не стоит. Расстраивало и в то же время оскорбляло то, что он не поделился своими планами с сестрой.
– Брат, – догнав его, прошептала она, – зачем тебе новые евнухи?
– Не лезь в мои дела, – сказал он, повысив голос. – Займись своими делами, сестра. Пока мы в городе, ты должна съездить в горнило и отыскать привратницу в мой дом Грёз.
