Текст книги "Женщина-лиса"
Автор книги: Кий Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)
17. Дневник Шикуджо
Стихотворение, которым он пригласил меня к себе, было написано изящными иероглифами на пыльной розовой бумаге и прикреплено к вишневой веточке с цветами. В стихотворении говорилось:
Это зрелище стоит увидеть —
Луна заглядывает ко мне в комнату каждую ночь.
Возможно, мы увидим ее так же четко, как и в
прошлую ночь…
18. Дневник Кая-но Йошифуджи
Две беседки соединены с домом длинными крытыми переходами, которые, петляя, идут через внутренний сад. Беседка для наблюдения за закатом находится на востоке имения. Там, между горами, расселина, по которой протекает ручей. Хотя сейчас уже весна, вид из беседки все еще очень хорош.
Беседка у озера немного меньше восточной и (пока мы не заменим панели) открыта. Она построена так, что вода течет с южной стороны и, журча, омывает деревянные подпорки. Декоративная каменная лампа стоит незажженной на возвышении посреди озера. Интересно, что будут делать мои слуги, если я прикажу им ее зажечь? Пойдут вброд и зажгут ее – в этом нет сомнений.
Сейчас почти вечер. Я мог бы пойти в дом, но, даже проведя целый день на улице, не готов сделать это. Там все еще скребут и чистят. Когда это закончится, когда не будет жуткого запаха, я вернусь. Надеюсь, моя паутина останется. Я попросил Шикуджо (это значит, что и ее служанок тоже) навестить меня сегодня в моих комнатах, чтобы вместе понаблюдать за восхождением луны. Конечно, это всего лишь предлог. Возможно, я надеюсь на то, что мы снова займемся сексом, чтобы не было так одиноко и пусто. А может, для собственного злобного наслаждения я хочу поспорить с ней из-за паутины. Я надеюсь, одна из этих причин доставит мне хоть какое-то удовольствие.
Из дома донесся громкий мужской крик. Зазвучали голоса на повышенных тонах. Наверное, это глупо – сидеть и ждать, пока они не придут за мной. Я вытираю платком лицо, встаю и начинаю смеяться. С любым происшествием в доме, если только это не смертоубийство, должен справляться Хито.
Но я все равно иду в дом.
Мои слуги столпились вокруг крестьянина, маленького помятого человечка, на котором из одежды лишь грязная набедренная повязка. Он часто и тяжело дышит и хватается за сердце.
– Что здесь происходит? – спрашиваю я громко, стараясь перекричать болтовню слуг.
– Мой господин! – Хито так напутан, что мне становится смешно. – Мы побеспокоили вас? Я прошу прощения, что ваше вечернее уединение было прервано вот этим болваном. – Он дает слуге пинка, тот отпрыгивает. – Он…
Я протираю глаза.
– Что же он нашел? Где?
– Маки должен был залезть под ваши комнаты, чтобы удостовериться, что там нет ничего… м-м-м… что могло бы вас потревожить или явиться причиной неприятного запаха в ваших комнатах. И он нашел что-то… м-м-м… что-то, напоминающее пустую нору.
– Она не была пустой, мой господин, – перебил крестьянин и затем спокойно поклонился мне и Хито. – Извините мне мою смелость, господин, но это лисья нора, я точнознаю. – Он пристально посмотрел на Хито. – И там была лиса.
– Ерунда! – сказал мой главный слуга. – Наверное, какой-нибудь мелкий грызун…
– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я.
– Я лазил туда, вниз. Там глубоко и темно, но у меня была маленькая лампа и я увидел там отпечатки лисьих лап. Повсюду. Я пошел по этим следам и увидел нору. Она была большая, намного больше, чем у мышей или земляных белок. Что бы некоторыени говорили, я видел, как на меня из норы смотрели блестящие глаза, а потом исчезли. Это было ужасно, как…
– Его воображение, – закончил за него Хито. – Может, это было всего лишь отражение огня в камне. Мой господин, уверяю вас, там ничегоне было.
Однако его голос звучал так, будто он близок к панике. Почему? Неужели он думал, будто я побью его из-за того, что какое-то животное вырыло себе нору под моим домом?
Не просто какое-тоживотное, вдруг понял я. Лисы всегда приносят неудачу крестьянам.
– Дай мне лампу, – говорю я.
– Мой господин! – Хито тупо смотрел на меня, не моргая.
Я ласково ему улыбнулся.
– Хито, пожалуйста, подвяжи мне рукава.
– Как вам будет угодно. – Он тяжело сглотнул и неохотно перевязал мне рукава у запястий черной шелковой лентой, которую достал из каких-то тайников в своих платьях.
– Мой господин! – донесся женский голос из тени занавешенной веранды. Шикуджо уже пришла в мои комнаты. Но, конечно же, это не ее голос: она никогда не станет говорить в присутствии простолюдинов.
– Да, Онага? – Той же черной лентой я туго привязал широкие штаны к ногам.
– Моя госпожа, ваша жена интересуется, что именно вы собираетесь делать? – Она говорит язвительно, холодно и спокойно.
Я становлюсь на колени, беру из рук маленького крестьянина металлическую лампу.
– Моя госпожа считает, что вы не должны туда идти! – говорит служанка Шикуджо.
– Уже почти стемнело, – вторит ей Хито. – Если вы так хотите узнать, что там, пусть кто-нибудь из слуг…
– Моя госпожа боится, что вы можете пораниться. Эти звери все еще могут быть там.
– Завтра! – продолжает Хито. – Если вам так хочется самому посмотреть, что там, вы можете сделать это завтра. А еще лучше, если это сделаю я.
– Они дикие! Они животные. Они могут укусить…
Я слышу голос своей жены сквозь шум и причитания слуг. Она говорит громко:
– Будь осторожен, муж.
19. Дневник Шикуджо
Паутина – вещь красивая,
Если только ты не муха.
В ожидании мужа я сижу в его комнате и смотрю на паутину, но паука нигде не видно. Меня это пугает больше, чем если бы я его видела, какой бы большой и страшный он ни был.
Мне стало бы легче, если бы я покинула эту комнату. Но он звал меня. Поэтому я жду, смотрю на паутину и волнуюсь.
20. Дневник Кая-но Йошифуджи
Конечно же, я пошел туда, в темноту. Почему я такой сумасшедший? Лисы – маленькие дикие создания. Однажды я видел, как одна из них в клочки разорвала мышь-полевку. Скорее всего, нора окажется пустой. А глаза, которые видел крестьянин, всего лишь игра его воображения. Почему я хочу – нет, зачем, мне необходимо! – увидеть это место? Что я хочу доказать и кому?
Гул голосов наверху становился тише. Дом был плоской темной крышей над моей головой, поддерживаемой лабиринтом тяжелых поперечных досок и подпорок. Земля под домом выложена мелкими речными камнями, чтобы даже в самую сухую и ветреную погоду не поднималась пыль. Но время скрыло их под слоем земли.
Столпы света поднимались и исчезали, пока я на коленях продвигался к норе. Неожиданная тень испугала меня. Но это был всего лишь необычной формы камень, поддерживающий подпорки. Следующий камень тоже напугал меня. Когда кто-то наверху ходил по комнате, доски издавали зловещий звук, похожий на весенний гром.
Я подобрался к норе, где земля была покрыта отпечатками лисьих лап и их рыжей шерстью. В воздухе удушающе пахло мускусом и чем-то кислым.
Ничто в моей жизни не подготовило меня к такому. Я всегда был центром всего: моей жены, моих слуг, моего мира. Оказывается, были и другие миры, совершенно не похожие на мой. И сейчас, застряв в пространстве между полом и землей, дыша воздухом, пахнущим чем-то посторонним, я понял, что оказался чужим, другим.
На расстоянии вытянутой руки от меня была дыра – шириной в два мои запястья, круглая, как монета и совершенно черная, без проблесков и отражений. Я протянул лампу, чтобы осветить лаз. Глубоко внутри блеснули две яркие вспышки.
На мгновение мое сердце перестало биться: из-за неожиданной боли в груди я не мог дышать. Выцветшая от времени шерсть взвилась вверх и кружилась в свете лампы.
Не дыша, я долго, не отрываясь, смотрел на два отблеска, пока те не превратились в отражения на мокром камне. Я был один.
Я сунул руку в нору и вытащил камень: серый переливающийся кварц, должно быть, оставшийся здесь после того, как мостили дорожки в саду. Это был всего лишь камень, холодный и грязный. Ничего больше.
Они жили здесь, мы напугали их, и они убежали. Но когда я увидел отблеск глаз, это не страх заставил мое сердце перестать биться. Это было страстное желание.
21. Дневник Шикуджо
Ждать, смотреть, беспокоиться.
К счастью, я к этому уже привыкла.
22. Дневник Кая-но Йошифуджи
Когда я вернулся, мои слуги все еще ждали меня.
– Там ничего нет. Не стоило поднимать такой шум из-за простого камня и беспокоить меня понапрасну. – В одной руке я держал камень, маленький, как чашечка для саке. Я рад, что мой голос не выдал моего разочарования.
Крестьянин краснеет, но продолжает настаивать:
– Мой господин, я клянусь…
– Достаточно, – говорит Хито. – Неужели вам больше нечего делать, кроме как стоять здесь и глазеть?
Он поворачивается ко мне.
– Ваша корейская парча! – Слуга начинает отряхивать мое платье, покрытое грязью и паутиной.
– Да, жизнь в провинции отрицательно сказывается на моих нарядах. Может, стоит раздобыть крестьянское платье?
Моя шутка его не рассмешила. Он продолжает ворчать.
– Мой господин, вам было совсем не обязательно лезть…
– Я хотел увидеть.
– И они были там?
– Разве я не сказал, что их там не было?
– Я просто подумал…
– Ты слишком много думаешь, Хито, о вещах, которые тебя не касаются.
Он напрягся и прибег к формальности, чтобы загладить свою вину.
– Моя госпожа, ваша жена, ждет вас в вашей комнате.
– Да, – протянул я. Моя жена – не лиса, она всегда там, где ее ожидаешь увидеть.
Я умываюсь, переодеваюсь и иду к себе в комнату, ожидая увидеть жену расстроенной и злой. Конечно, она никогда не показывает этого прямо, но мы уже достаточно долго женаты, чтобы я мог понять, когда она злится.
– Надеюсь, у тебя был интересный день, муж.
– Да, – просто отвечаю я. – Спасибо за беспокойство, но это было не обязательно.
– Они злые, лисицы, – сказала она неожиданно. – Они крадут дыхание у маленьких детей, вселяются, как демоны, в людей, сбивают путников с прямой дороги и уводят в болота на верную гибель…
Даже зная о том, что она не любит, когда ее не воспринимают всерьез, я не мог не рассмеяться.
– Откуда у тебя все эти предрассудки? Они больше подходят жене крестьянина, но не тебе!
Она покраснела.
– Все знают это. Об этом написано в сказках. Ты читал хоть одну историю, в которой лисица не была бы мстительной и злой по отношению к человеку?
– Ты читаешь слишком много сказок, жена. Они не более мстительны, чем мы с тобой.
– Они могут все уничтожить. Наш дом, нашу совместную жизнь, нашего ребенка.
Я смотрю на нее с удивлением:
– Лисы? Да какое им до нас дело? Зачем им причинять нам вред?
– Разве незачем? – с горечью говорит она.
– Как они могут это сделать? Все, что имеет для них значение, – это жизнь, их детеныши, выживание и…
Я не сказал этого. Надежды. Радости. Мечты. Она отвернулась от меня и нервно затеребила веер.
– И все же, – наконец чуть слышно произнесла жена.
– Я полагаю, они могут покусать нас или заразить какой-нибудь болезнью.
– Не дразни меня, муж. Что я сделала, чтобы заслужить твои насмешки?
Конечно, она права. В знак извинения я дотронулся до ее руки:
– Может, их никогда здесь и не было, жена. Может, слуга просто испугался, и ему показалось, что он видит глаза лисы, а это был всего лишь осколок камня.
– Нет, они были здесь и раньше. Когда мы поженились и приехали сюда жить. Помнишь? Как-то ночью мы видели их в лесу.
– Да, – я совсем забыл об этом, но, когда она сказала, вспомнил. – Но они были очаровательны. Пока не увидели нас и не убежали, такие красивые и грациозные.
– Они ведь животные, – решительно сказала она.
– С тех пор прошло много времени. Они давно ушли отсюда. – Я думаю про кружащуюся в свете лампы шерсть и замолкаю.
Она беззвучно выдохнула:
– Конечно, ты прав, муж. Я просто нервничаю здесь, в деревне. Прости меня.
Я ее не убедил – я в этом уверен. И ничего не изменится. Она просто хочет, чтобы все закончилось, и говорит то, что, как ей кажется, я хочу услышать. Она уходит, а я так и не показал ей свою паутину. Я слишком раздражен, слишком устал от ее общества и от себя самого, чтобы наблюдать за восхождением луны.
23. Дневник Шикуджо
Я случайно услышала, как одна из моих служанок – Юджи – рассказывала своей подруге историю о человеке, который ранил лисицу. Он шел за этой лисой по следам крови, пока та не привела его к его же собственному дому. Человек был слишком далеко, чтобы его стрела попала в лисицу. Он ничего не смог сделать. Тогда лисица обернулась мужчиной с кровоточащей ногой и горящим факелом в руке. Мужчина поднес факел к соломенной крыше дома и, снова превратившись в лису, исчез. Дом сгорел дотла. В истории не говорится о том, был ли кто-то убит, но в том, что кто-то пострадал, сомнений нет.
А эта история была в книге – сборнике старых сказок, которую мне перед отъездом из столицы подарила госпожа Шонагон: один человек со своим слугой пошел искать убежавшую лошадь. В пути их настигла безлунная ночь. Они увидели огромное дерево, массивнее, чем настоящее дерево. По какой-то причине им показалось, что это злой дух, который хочет, чтобы они потерялись в лесу и остались в нем навсегда. Они начали пускать в него стрелы, и дерево исчезло. Когда они вернулись на то место утром, то обнаружили издыхающую лысую лису с зажатой в зубах палкой и их стрелами в боку.
Даже самый маленький ребенок знает о лисьем огне – маленьком тусклом пламени, которое лиса несет на носу, чтобы сбивать путников с дороги и заманивать их на болотистые тропы. Мой муж сказал, что все это бабушкины сказки, но мой отец видел мерцающие огоньки над Ичи.
Другая история: человек женился на девушке, не подозревая о том, что на самом деле она лиса. Об этом он узнал в их первую брачную ночь, когда заметил рыжий хвост, выглядывающий из-под ночного платья жены.
Иногда истории о лисах, живущих в загородных поместьях господ, заканчиваются хорошо: хозяин дома заключает сделку с лисами, но это возможно только после того, как лиса испугается.
Я не уверена, что мы сможем договориться с этимилисами.
У меня тоже есть история про лис. Когда мы жили здесь в последний раз, мне приснился страшный сон.
Мы только недавно поженились. Мой муж куда-то уехал – впервые после нашей свадьбы – и мне было без него грустно. Было лето, воздух стоял плотный, насыщенный разными ароматами, от которых у меня начались головные боли. Ко всему прочему мне нездоровилось. Меня трясло, не хватало воздуха. И даже целебные костры не могли помочь мне.
Онага боялась за мое здоровье. Она заказывала чтение сутр в монастыре. Даже хотела позвать священника, чтобы он изгнал из меня злого духа. Онага надеялась, что это сможет излечить меня от моей таинственной болезни. Но я не захотела. Когда я была маленькой девочкой, я видела, как из моей бабушки изгоняли злого духа, это было ужасно.
Священник привел с собой крестьянскую девочку, еще слишком маленькую для менструальных кровотечений, к постели моей бабушки. Он пел и бил по моей бабушке руками и отполированной до блеска деревяшкой. Девочка начала кричать и царапать ногтями свое лицо. Ее тело дергалось, как будто она была тряпичной куклой на веревочках. Ею овладевал демон болезни. Священник спросил демона, кто он такой, а тот страшно засмеялся и сказал, что у бабушки проблемы с печенью и что она скоро умрет. Что и произошло две недели спустя. Священник изгнал демона из медиума, но девочка была настолько обессилена, что тут же упала на пол. Демон вывихнул ей плечо, и я смотрела, как его вправляют. Мне было тогда шесть лет, но это настолько меня поразило, что даже сейчас запах жженых маковых семян (их жгли во время сеанса) заставляет мое сердце учащенно биться.
Поэтому я отказалась изгонять демона.
На третью ночь мне стало хуже. Я услышала мужской голос за кичо-занавесками, которые окружали мою кровать. Он напевал какую-то приятную мелодию. Для моего воспаленного сознания это звучало как лай дикого животного в лесу.
– Уйдите, я нездорова, – сказала я ему, раздраженная тем, что мои служанки впустили его.
– Вы прогоняете меня даже несмотря на то, что я проделал такой долгий путь? – сказал он мягким голосом из-за занавески.
– Кто вы? – спросила я сердито. – И что вы здесь делаете?
Наверное, он просто навещал кого-то в соседнем имении и заблудился. Хотя никаких имений вблизи нашего не было, я не придала этому значения – в конце концов, это был всего лишь сон.
– Позволь мне зайти за занавески, – сказал он. – Я не причиню тебе зла. Я знаю, что тебе нездоровится, поэтому скоро тебя оставлю.
Я пыталась сопротивляться, но он отодвинул панель и подошел к моей кровати.
Ночь была темная, но мы видели друг друга в каком-то странном тусклом холодном свете, лишь отдаленно напоминавшем лунный. Я знала, что выгляжу ужасно: лицо пылает, волосы спутались. Я попыталась спрятать лицо, но он остановил меня. Он взял меня за руки, и на секунду мне показалось, что я почувствовала когти на своей коже, но, когда я пригляделась, его руки выглядели нормально.
– Я наблюдал за тобой и думал о тебе все время. Я не могу без тебя жить. Молю тебя, сжалься надо мной!
Я не смотрела ему в лицо до этого момента – как я могла это сделать? Я недавно вышла замуж, к тому же была стеснительна. Но когда подняла глаза и посмотрела на него, я увидела лисицу.
Конечно, это был всего лишь сон. Это ничего не значило и было просто каким-то безумием. Он был одет как джентльмен пятого ранга при дворе императора (а мы были в провинции). Его лицо – морда лисы: черные блестящие глаза, узкая морда и широкие торчащие уши – все цвета беж и ржавчины. Но в то же время я видела лицо мужчины: привлекательное, круглое и бледное в тусклом свете луны. На нем была благородная маленькая лакированная шапка.
Это был всего лишь сон. В нем нет никакого смысла. Я помню все слова, которые он мне говорил, но не могу вспомнить ни строчки из его стихотворения. Если это было стихотворением: образы были слишком сильными для поэзии. Это было больше похоже на прозу.
Он распахнул свое шелковое платье… Бросил свои хакама-штаны и желто-коричневого цвета пояс на мой покрытый позолотой экран… Удар бумажным веером нежно-персикового цвета о его голову… Прикосновение кожи к шерсти (Или шерсти к коже? Кто кого ласкал?)… Как будто гладишь животное или ласкаешь мужчину… Теплота, влага, дрожь и трепет внутри. Я помню отрывки, но никак не могу понять смысл его стихотворения!..
А потом сон кончился. Мой муж вернулся через несколько дней, когда мне было уже лучше. Но я никак не могла забыть тот сон.
Когда я полностью выздоровела, поехала к толкователю снов, маленькому морщинистому человеку, который носил одежду из кожи диких зверей и жил в хижине из сосновых веток в одном дне езды от нашего поместья. Мои служанки внесли экран, чтобы сохранить мое уединение, но я все время выглядывала из-за него. Зубы у мужчины были черными. Когда он засмеялся – а он сделал это, когда я предложила ему несколько некрашеных шелковых платьев – его рот был похож на маленькую темную пещеру. Думаю, это действительно было смешно – предлагать шелковые платья человеку, который носил шкуры животных.
– Ну? – просто спросил он.
Я рассказала ему то, что помнила из своего сна.
– Вы можете объяснить это? – спросила я его.
– Могу сказать только то, что ты слишком красива, чтобы сидеть одной в такой глуши.
– Что это значит?
– Желание – вот причина таких снов.
– Я сама вызвала этот сон? – удивленно спросила я. – Но нам с мужем так хорошо вместе, мы подходим друг другу. На самом деле мы… – Я остановилась в замешательстве.
Он снова засмеялся:
– Неужели ты думаешь, что если ты довольна своей жизнью, это помешает тебе мечтать о другой жизни, хотеть другого?
– Но я не хочу! – воскликнула я. – Я не могла вызвать этот сон! Я очень довольна своей жизнью, я счастлива!
– Забудь о том, что я сказал. Я поддразнивал тебя.
Я нетерпеливо пожала плечами. Этот человек говорил ерунду.
– Что мне сделать, чтобы эти сны прекратились?
– Переезжай в город.
Конечно, я сначала не хотела никуда уезжать. Но потом мне стало как-то не по себе в этом доме, и осенью, еще до того, как на землю упали первые кленовые листья, мы с Йошифуджи вернулись в столицу.
Мой муж должен быть осторожным. Он не понимает, как опасны могут быть лисы.
24. Дневник Кицунэ
Лежа под отдаленной постройкой, мы были в безопасности и могли спокойно наблюдать за людьми: как они окружают дом, под которым находилась наша нора. Мы слышали, как они гавкают. От них пахло возбуждением и потом. Когда их хозяин исчез под полом, остальные остались наверху, бессмысленно передвигаясь взад и вперед по комнате, как муравьи по муравейнику.
Энергия била из меня ключом. Я хотела убежать, я хотела рычать и кусаться, я хотела сделать им больно. Но все, что я могла, – это прижаться к холодной земле, парализованная противоречивыми желаниями: я знала, что мои желания очень опасны. Мать тихонько поскуливала. Прижавшись к Дедушке, Брат беспокойно подергивался.
Когда их хозяин появился, гавканье и суета только усилились. Но сквозь все остальные запахи я почувствовала другой, егозапах, не похожий на все остальные. И никак не могла понять, что это за запах. Я слишком устала от страха, от постоянного напряженного ожидания. Поэтому, несмотря на шум в доме, я впала в состояние тревожной дремоты.
– Проснись, Внучка! Они ушли.
– Они бы нашли нас, – с беспокойством сказал Брат, потягиваясь. – Ты заставил нас убежать до того, как они пришли. Ты знал, что так будет.
– Я подозревал об этом, – сказал Дедушка.
– Зачем они заползали под дом? – спросила я. – Один, а потом другой?
– Наверное, хозяин что-то потерял, – ответил Дедушка. – Уронил какую-то маленькую вещицу в щель в полу. Или он искал нас.
– Тогда он просто сумасшедший, – сказал Брат. – Это все равно как лезть в нору к тануки-барсукам, не зная, там они или нет.
– Но тем не менее он сделал это, – сказал Дедушка.
– От него странно пахло, – подала голос Мать. – Грустью. Как будто он упустил мышь. Он что-то потерял и хотел найти это в нашей норе.
То, что она говорила, не имело смысла. Я ничего не понимала. Наверное, страх проник в мою кровь и сделал меня глупой.
– Мы больше никогда не сможем вернуться в нашу нору, – сказала вдруг Мать. – Люди сожрут нас.
– Мы всего лишь лисы, – сказал Брат. – Мы несъедобные, если только они не голодают. А они не голодают – я чувствую запах их еды.
Дедушка раздраженно тявкнул:
– Мы для них больше, чем просто еда. Может, хозяин поместья и не хочет причинить нам вред, но он все равно будет охотиться на нас.
Мы выкопали новую нору под сторожкой у ворот. Отсюда можно смотреть за садом и главным домом, можно незамеченным выскользнуть из норы и охотиться в лесу. Новая нора сырая, грубая и пахнет грязью. Я скучаю по нашей старой теплой норе.
