Текст книги "Сумерки человечества"

Автор книги: Кирилл Тимченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 40 страниц)

Я замер, разглядывая, как по позвоночнику, прикрытому свисавшими лоскутами кожи, стекали капли быстро густеющей крови, не доходя даже до середины, застывая маленькими темно-красными комочками.

С другой стороны лагеря, где-то у меня за спиной, неожиданно началась хаотическая стрельба, переросшая из отдельных выстрелов в почти беспрерывный гул, сопровождавшийся криками и резкими, гавкающими приказами, на таком расстоянии из которых нельзя было вычленить и слова.

Как только раздались первые выстрелы, мертвяк дернулся, словно кто-то резко потянул за веревочку, и заковылял прямо на меня, решив, что по моей спине будет самый короткий путь к шуму. Мне же не хотелось, чтобы по мне вышагивали как по тротуару, да и было очень боязно, что на таком расстоянии зомби все же учует живого человека и задержится перекусить.

Отползти в сторону я уже не успевал, поэтому сделал единственное, что мог – открыл огонь. Если он все же, как и все предыдущие зомби, использует как основу нервную систему, то позвоночник все же должен остаться уязвимой частью. Другие мертвяки с перебитым хребтом лишались возможности шевелить руками или ногами, а то и вовсе замирали, только глазами крутили.

– Пожалуйста, – одними губами попросил я кого угодно, если только он мог помочь мне остановить этого мертвеца.

Первая пуля прошла левее, сломав лопатку зомби и выйдя из груди вместе с фонтаном кровавых брызг. Мертвец покачнулся от удара, но удержался на ногах. Зато теперь он понял, что прямо перед ним кто-то есть. Сделав неуклюжий шаг вперед, он издал еще один хриплый рык, идущий откуда-то из глубины тела, но тут в него попала вторая пуля. Эта прошла правее, только чуть зацепив позвоночник. Я старался попасть ниже, лишить эту тварь возможности пользоваться ногами, от ползающего зомби уйти гораздо легче. Отступив назад, мертвяк неуклюже взмахнул руками и снова полез вперед, теряя на ходу клочья кожи.

Мысленно выругавшись, я намотал на левую руку ремень автомата и снова прицелился. Теперь между нами не было и двух метров. Хотя с его покачивающейся и трясущейся одновременно во все стороны походкой промахнуться было вполне возможно. В какой-то момент, когда торчащие из-под кожи позвонки снова попали на мушку прицела, я на одном дыхании трижды выстрелил, молясь, чтобы хоть одна попала в цель.

Зомби дернулся, а потом рухнул как подкошенный. Кровь из обрубка шеи брызнула мне в лицо, когда он с силой грохнулся о землю. Поскорее вытершись рукавом, я поднялся, не спуская прицела с трупа. Быстро оглянувшись, обнаружил, что теперь здесь кроме меня людей не было.

Каратели, с присущей им храбростью, сбежали, когда зомби переключился на другую цель. Зато из-под трейлера никто не высовывался. Упокоенный точным попаданием в голову, труп больше не пытался подниматься, как и

Ерш, спокойно лежавший у стенки.

Стрельба с другой стороны лагеря не утихала, зато сменилась тональность, такое с первого ощущения понимаешь. Стреляли стихийно, кто во что горазд, лишь бы попасть по множественным, судя по всему, мишеням, уже ставших опасными для стрелков. Не слышно было и команд, только отдельные выкрики, мешавшиеся с отборным матом, отчетливо слышимом, в отличие от прочих слов. В него каратели вкладывали всю душу и все эмоции, обуреваемые ими.

Бежать туда с высунутым языком, слепо исполнять приказы возомнившего о себе бывшего тюремного надзирателя, которого поставили во главе враждующие друг с другом авторитеты как нейтрального, а значит не перевешивающего чашу весов ни в чью пользу, мне совершенно не хотелось.

Поэтому устало вздохнув, я поднялся с единственной мыслью снова куда-нибудь сесть, желательно так, чтобы никто не обращал на меня внимания. Ни с желанием сожрать, ни с желанием куда-нибудь отправить с каким-нибудь бездумным приказанием. Возвращаться в трейлер, где лежал убитый мною зомби, тоже не очень хотелось, при такой погоде там уже должен распространяться потрясающий аромат, от которого не спасет даже респиратор.

Сменив частично опустевшую обойму на новую в автомате, я присел к колесу автобуса, предварительно глянув под днище, чтобы там тоже не оказалось какой-то нечисти. К счастью, ничего, кроме сгнившего куриного трупика, там не было, поэтому я присел достаточно спокойно, но козырек уже не стал опускать на глаза. Кто его знает, от чего там каратели сейчас отбивались. Может, нападавшие окажутся достаточно сильными, чтобы перебить обороняющихся. Хотя чему я радоваться буду? Ведь мне в таком случае тоже сильно достанется, кто бы ни нападал, живые или мертвые.

Рядом со мной, всего в двух шагах, так же прислонившись к стенке, полулежал Ерш, с залитой кровью головой и полностью разбитым затылком.

Соседство, прямо скажем, сомнительное, но вел себя тихо, поэтому я не возражал. Убедившись, что снова подниматься, как первый, этот труп не будет, больше внимания на него не обращал, углубившись в собственные мысли, оставив только немного внимания на стрельбе и шуме, идущих с другой стороны лагеря.

И поэтому я был несказанно удивлен, по большей части неприятно, когда

Ерш зашевелился. Боковым зрением заметил, как минуту назад спокойный труп повернул голову в мою сторону. Первой же реакцией было вскочить, но воскресший Ерш, с непозволительной для мертвеца скоростью схватил меня за руку. Парализованный ужасом, я чувствовал, что рука, схватившая меня, крепка как тиски и для того, чтобы вырваться, мне, по меньшей мере, придется ее отпилить. Подняв взгляд на лицо Ерша, одновременно левой рукой пытаясь нашарить рукоятку автомата, я в очередной раз понял, что совершенно ничего не понимаю.

Ерш улыбался. Мягко и спокойно. Улыбкой, с которой смотрят на маленького котенка, играющегося с мотком ниток, глупого и беззащитного.

Он улыбался! Эта мысль била по мозгу с силой отбойного молотка, разбрасывая в стороны все остального и отзываясь громким звоном, в котором все равно ничего не прояснялось. И почему-то именно понимание того, что на лице трупа, обыкновенного зомби, лишенного не то, что эмоций, но даже самых простых мыслей, вызывало во мне дикое бешенство и желание немедленно разбить вдребезги эту морду, которая просто не должна существовать.

– Успокойся, – челюсть Ерша, поврежденная и держащееся на одном суставе и лоскуте кожи, двигались в неприятном несоответствии с произносимыми звуками, щелкая не в такт слышимому. Мне даже показалось, что я слышу щелканье зубов, но уцепиться за эту мысль у меня не получилось.

– Ты… Ты говоришь? – вопрос даже мне самому показался совершенно абсурдным, но ничего более толкового из себя выдавить я не мог, совершенно выбитый из колеи подобным миротворческим поведением зомби.

– Удивлен, да? – зомби отвернул от меня голову, при этом кожа на шее рядом с местом, куда попала пуля, лопнула и оттуда вылилась новая порция крови, уже успевшей начать сворачиваться. Ершу это, видно, не доставляло неудобств, – Честно сказать, я тоже, – в голосе послышалось некоторое удивление. Зомби даже поднял одну руку, покрытую подсыхающей коркой крови к глазам, будто желая убедиться, что это точно его рука, а не чья-то еще.

Я не мог оторвать взгляда от этого жуткого зрелища, казавшегося к тому же мне очень логичным на фоне творившегося кошмара и попирания всех законов природы. В самом деле, если трупы научились ходить и питаться, почему бы им еще и не начать думать. Так дай им пару лет, они начнут картины рисовать и песни петь. А еще через пару лет уже и не отличить, кто зомби, а кто живой человек. В голове СМИ собой появились картинки зомби, наряжавшихся в готов и разглагольствующих о смерти, после чего меня начал разбирать истерический смех. Быстро приведя себя в порядок напоминанием, где именно я сейчас нахожусь, снова попытался вырваться.

Зомби, конечно, меня удержал, заодно и выйдя из состояния самосозерцания.

– Никак не можешь привыкнуть? – при последнем слове, точнее, на его середине, челюсть судорожно сжалась, и от напряжения разорвались последние полоски кожи, державшие разбитый сустав. Нижняя половина отвалилась, повиснув на единственном суставе, а язык, успевший посинеть, как у висельника, вывалился наружу. Зрелище совершенно дикое, особенно если учесть, что это не помешало зомби продолжать разговаривать, – Ты ведь даже не понимаешь что сейчас происходит, но уже боишься этого, ведь не так ли?

– Пока что мне хватало понимание того, что вас можно убить выстрелом в голову, – стараясь сохранять спокойствие, сказал я, одновременно пытаясь придумать, как вырваться из захвата. Важно было понять, у него только пальцы такие сильные, или все остальное тоже. Если нет, тогда можно попытаться вывернуть руку как можно сильнее. Если не вырвусь, то попытаюсь оторвать к черту всю эту конечность, лишь бы отцепился от меня. А пальцы потом можно и насильно отжать, если будут и дальше сами держаться.

– Нас? – не понял меня зомби, переспросив, но сам пришел к каким-то своим умозаключением и мягко рассмеялся, решив, что понял меня, – Ведь ты все еще думаешь, что я один из таких же воскресших тел, так и не обретших покой в вечности? Люди, вы все такие наивные, что порой кажется, что с вами и вовсе не стоит возиться.

– Да кто ты такой вообще? – сейчас я больше старался отвлечь внимание мертвеца пустым разговором, собираясь с силами, чтобы резко вскочить.

Самому собственные движения казались жутко неуклюжими и заметными, хотя и старался сделать все как можно тише. Больше всего бесил тихий шорох травы, когда подбирал ноги. На каждом миллиметре шуршало, а стоило пытаться как-то исправить это, трава словно специально начинала шелестеть еще громче. Ерш, казалось, не обращал внимания на это, но кто знал, что он видит на самом деле, да и видит ли вообще. Глаза оставались такими же безжизненными и пустыми, как у любого другого зомби, если бы не речь, о ничем бы не отличался о остальных.

– Я? – Ерш вроде даже как удивился вопросу, – Тебе ведь на самом деле интересно, кто я такой? Вот тебе ответ. Я тот, кого ты называл Ершом.

Только теперь, скажем, несколько изменился.

– Врешь! – вырвалось у меня само собой, вертевшись на языке с самого начала его ответа. И мысленно я тут же выругался, потому что говорить вообще не хотел, уже приготовившись действовать. Весь запал вырвался в этом простом слове, и мышцы неприятно задрожали от перенапряжения. С большим усилием заставил себя снова расслабиться, и немного подождать, снова собираясь с силами.

– Логично рассуждая, ты не совсем прав, – наклонил голову труп Ерша, словно соглашаясь со мной, – Как и я не до конца врал тебе. Частично я действительно Максим Эдуардович, с удивительной фамилией Вознесенский.

Без такого маленького зла нельзя восстанавливать тело человека.

Физически вы существа гораздо более удивительные, чем выглядите с первого взгляда.

– Да хоть сам черт с бородой! – вырвалось у меня в ответ на такой спокойный монолог непонятно к чему ведущий, да еще выслушиваемый от живого трупа, – Что от меня тебе надо?

– Почти ничего, – начал зомби, но договорить не успел, поскольку я снова попытался вывернуться, на этот раз уже подготовившись. Схватившись другой рукой за пальцы мертвеца, я резко рванулся вперед и влево, выворачивая кисть мертвеца как можно сильнее.

Кем бы это существо ни было, телом оно оставалось человеком, а предел физических возможностей человеческого тела я уже себе представлял.

Естественно, так вывернуть руку зомби не мог, и характерный треск разламываемого сустава возвестил о моей победе. Последний раз дернувшись, я сбросил вмиг ослабевшие пальцы с руки. Вставая на ноги, я посмотрел на зомби, все так же смотревшего на меня, будто ничего и не было.

– Итак, ты до сих пор ничего не понял, – сказал зомби, не сводя с меня пустого взгляда, – слишком занят суетой, чтобы полностью понять происходящее. Возможно, когда-нибудь позже ты все же выслушаешь меня.

Главное, помни: все, что ты делаешь, будет верным. Не бойся и не верь.

Я взялся за автомат, но опустил оружие, когда Ерш обмяк и бессильно опустил голову. Подойдя ближе, ткнул его носком ботинка, но в ответ даже не пошевелился. Сейчас это был обыкновенный труп с простреленной головой, не способный ни воскреснуть, ни, тем более, разговаривать.

Словно марионетка, которую кукловод бросил после конца спектакля в угол как отработавшую свою роль.

– А уж не привиделось ли это мне? – спросил я вслух сам себя, и тут же обернулся, удостоверится, что меня никто не подслушивает.

Из живых никого не было, но такая оглядка все равно спасла мне жизнь.

Сзади, обходя трейлер, шли несколько зомби, у одного из которых, на мой ужас, уже была прострелена голова. А последний, сильно объеденный и едва опирающийся на сломанную ногу, из которой торчали обломки кости, по форме, которую еще можно было разглядеть под спекшейся коркой крови, сильно смахивал на карателя.

– Ну дайте хоть минуту покоя! – взвыл я, вскидывая только что опущенный к земле ствол автомата и прицеливаясь в ближайшего мертвяка, чья голова чуть покачивалась над капотом машины.

Задержав дыхание, выстрелил. Пуля попала в висок зомби, разбив его вдребезги. Коротко рыкнув, мертвяк свалился на землю, раскидав руки в стороны. Второй зомби чуть задержался, когда перед ним рухнул товарищ, и оглянулся на звук выстрела. Ему прилетела вторая пуля, попав чуть выше переносицы. Глаза сошлись в кучку и мертвяк мешком упал на капот, по которому тут же потекла струйка крови.

Протестующе взвыв, третий мертвяк, с уже простреленной головой, отступил обратно под защиту высокого кузова трейлера. Ругнувшись, я переключился на труп карателя, еле бредущего в мою сторону. Поврежденная нога мешала ему нормально идти, что он путался исправить размашистыми движениями рук. Выстрелив, я свалил его прямым попаданием в лоб. Ухнув, он как стоял, наклонившись вперед, так и свалился, носом в землю.

Мертвяк с простреленной головой показался с другой стороны трейлера, а за ним выстроились уже еще двое или трое. И у капота сейчас было еще не менее пяти мертвецов, медленно бредущих ко мне.

– Сволочи, – прошипел я себе под нос, отходя чуть дальше, чтобы взять в зону обстрела обе стороны машины. Если они и так дальше идти будут, то придется отступать. Интересно, у остальных карателей такая же ситуация, как здесь? Что они подумают, если я прибегу к ним с радостным сообщением о том, что с тыла нас обходит толпа зомби.

Первый мертвец злобно заревел, когда пуля попала ему в голову. Сила удара опрокинула его и отбросила назад, но не убила, зомби тут же начал делать попытки встать. К моему скромному облегчению у него это не очень получалось, идущие следом все время натыкались на него и падали. Оставив их пока так, я переключился на тех, что шли со стороны капота.

Здесь первый же мертвяк, как и положено, окончательно упокоился после попадания в лоб. Мешком свалился на землю и больше не шевелился. Идущий следом споткнулся о тело и с ревом грохнулся вниз. Я снова повернулся ко второй группе, обнаружив, что подстреленный мною мертвяк умудрился отползти в сторону, уже встав на колени, а остальные, пока я стрелял, приблизились ко мне еще на пару метров. Ближайший зомби, в изодранной синей спецовке, уже даже раскрыл рот, в предвкушении пиршества. Сохраняя прежнее расстояние, я отступил еще на пару шагов и прицелился в ближайшую тварь. То ли почувствовав, то ли увидев это, зомби сипло зарычал. Выстрел прервал эти мерзкие звуки, но не убил тварь. Рука чуть дернулась и пуля прошла ниже, ударив мертвеца под нос. Верхняя челюсть переломилась почти пополам, а сам мертвяк отшатнулся, размахивая руками, и врезался в стоявшего за ним. Оба свалились на землю. Времени добивать их уже не было, поскольку и с другой стороны ко мне тянулись гниющие руки с черными или содранными ногтями.

Отступив еще на пару шагов, я почувствовал за спиной стенку автобуса.

Меня прижали. Оглянувшись, сразу наметил возможные пути к отступлению.

Толпа мертвецов, на пути которой я оказался, оказалась еще больше, чем думал, вольготно раздаваясь в обе стороны от трейлера. По идее там должен быть еще внешний ряд машин, огораживающих периметр лагеря, но в таком количестве зомби могли просто продавиться внутрь, благо никто им не мешал, занятые обыкновенным мародерством.

Слева от автобуса впритык, бампер к бамперу, стояла желтая Газель с закрытой дверцей. Проверить, заперта она или нет, я уже не успевал, поэтому отходить можно было только направо. Там между автобусом и стоявшим рядом трейлером фордовской марки был достаточно широкий проход, где могли разминуться два человека. До него было, правда, чуть дальше, но если пройти прямо сейчас, я вполне успевал.

Переключив внимание только на тех, кто мог оказаться между мной и путем к отходу, я пятью выстрелами свалил еще четырех мертвецов, но один из них тут же начал снова вставать, не смотря на капающий из жутковатой дырки на виске мозг. Во всяком случая, я думал, что та бурая дрянь, что разлетелась в стороны после попадания, была мозгом.

Пришлось останавливать себя самого от того, чтобы сбежать отсюда сломя голову. Нет ничего хуже, чем в такой ситуации потерять контроль над собой. А поддаться панике хуже всего. Двигаясь вдоль стенки, стреляя по приближающимся мертвецам, я даже не переходил на бег, спокойно переставляя ноги по траве. Даже не старался особенно целиться в мертвецов, попадание в любую часть тела их или останавливало или отталкивало. В лучшем случае они даже падали на своих соседей, мешаясь друг другу.

Подойдя к краю автобуса, я быстро глянул назад, что там происходит.

Сзади стоял крытый грузовик, с красными цифрами номера газовой службы на боку, мимо него как раз проходил, пытаясь уйти как можно дальше от жуткой картины расстрелов местного населения поселка. Не очень далеко от центра поселка, но его весь можно обойти за двадцать минут. На траве лежали несколько скрюченных тел и довольно большая лужа крови, в которой лежали куски мяса, настолько изодранные, что происхождение уже невозможно понять. Хорошо хоть, что не было видно зомби.

Когда я оглянулся, то всего лишь на пару секунд упустил из вида мертвецов, но им этого вполне хватило. Крепкая рука скользнула по моей груди, едва не разорвав куртку, но пальцы смогли зацепиться только за ремень разгрузки. Тут же вцепившись в него, зомби сильно рванул его на себя, одновременно раскрыв пасть в попытке меня укусить. Рефлекторно я успел закрыться рукой, но особой роли это не играло. Укус в руку или в лицо, все равно это смертный приговор.

Спасло меня только то, что карательным отрядам республиканцы выдавали только то, что самим не жалко. Самые старые и отрепанные вещи, терять которые было так же хлопотно, как и просто выкинуть в помойку.

Разгрузник, сшитый, наверное, еще во времена Горбачева, с резким треском разорвался, соскользнув с плеча. Две обоймы, которые все еще были в карманах, больно стукнув по коленям, пропали вместе с разгрузкой, но оставаться, чтобы их подобрать, мне не очень хотелось. Хорошо только, что сам зомби, тоже не ожидавший такого поворота, потерял равновесие и промахнулся мимо меня. Потеряв равновесие и широко раскрыв пасть, он с силой ударился о стенку автобуса в нескольких сантиметрах от меня. На память я только успел ударить его прикладом в затылок, после увернуться от еще одной пары вытянутых конечностей и почти на коленях проскользнуть в проем. Два ближайших мертвеца так быстро развернулись следом, торопясь меня схватить, что столкнулись друг с другом. Один из них, поживее, со злости вцепился в своего дружка, вгрызшись ему в шею, что дало мне еще несколько лишних секунд.

Дополнительных обойм у меня больше не было, все осталось под ногами наступающих зомби, но и убегать, собственно говоря, тоже было некуда.

Встав поудобнее, я приставил приклад автомата, испачканный кровью зомби, к плечу и прицелился. Зомби протискивались сюда только по двое, обойти автобус и еще две стоявших рядом машины, требовало времени. Мысленно уже решил, что если не смогу отстреляться, то брошу все к черту и побегу к остальному отряду, если от него что-то вообще еще осталось. Хотя стрельба еще шла, значит, хоть кто-то был еще жив.

Первый выстрел попал в мертвеца, грызшего своего менее удачливого товарища, почти разодрав ему шею. От попадания в висок мертвец свалился, так и не выпустив свою жертву. Другие зомби задержались всего лишь на секунду, столкнувшись с двумя упавшими телами, после чего пошли прямо по ним. Первый идущий следом тоже свалился, получив попадание в голову.

Упал, но не упокоился. Он попытался встать, но не успел, прямо по нему, ломая грудную клетку и вытянутые руки, шли другие зомби, вытаращив незрячие глаза и раззявив челюсти.

На него я уже не смотрел, выцеливая ближайшую тварь и одновременно судорожно пытаясь подсчитать все сделанные выстрелы и хотя бы приблизительно представить, сколько патронов еще осталось в обойме.

Вроде просто, но в голове ничего не хотело выстраиваться. Шатающиеся мертвецы перед глазами никак не давали сосредоточиться, все время сбивая на механическую стрельбу по головам. Мысли, бездумно вторя им, носились как стадо напуганных баранов, отскакивая от стенок черепа и рикошетя с визгом и искрами.

Мертвец, переступив через упавшее тело, протянул руки и попытался завыть, но прогрызенное горло было не способно издавать какие-нибудь звуки, кроме бульканья и хрипа, что пугало еще сильнее. Так и не смог я привыкнуть к подобному зрелищу, не смотря на то, что видел его далеко не в первый раз. Больше всего постоянно пугает возможность превращения в такого же, тупого и тупого и злобного, лишенного души хищника. В мертвых глазах зомби читается собственное будущее, ближайшее и дальнее, в котором буквально нет ничего. Сглотнув несуществующую слюну, я чуть поправил прицел и нажал на спусковой крючок. Лоб мертвеца взорвался кровавыми брызгами, почти сразу же, забрызгав ближайших тварей. Инерцией удара его качнуло назад, но и там были зомби. Пошатнувшись, труп рухнул вперед, лицом вниз, и по нему тотчас пошли другие, наступая как на землю, не разбирая, что это такое.

Я прицелился в другую тварь, уже даже не обращая внимания, кто это именно. Заботило только, что части головы уже не хватало, снесенной, суда по болтающимся обрывкам, порядочным зарядом крупной дроби.

Прицелился в грудь, стараясь больше толкнуть под ноги другим мертвецам, но вместо оглушительного звука выстрела и брызгающей крови раздался только обезоруживающий пустой щелчок вхолостую сработавшего механизма.

– Премного благодарю, – я коснулся левой рукой кончика козырька берета и развернулся, чтобы бежать.

Пробежав мимо грузовика, я увидел, что далеко бежать теперь не смогу.

Там, буквально за моей спиной, сильно поредевший отряд каратель отступал перед толпой зомби, на ходу отстреливаясь одиночными выстрелами. Никто ведь не рассчитывал, что здесь будет такая встреча. Поэтому патроны, в самом начале расходуемые как семечки, сейчас оказались в количестве гораздо меньшем, чем имевшихся стволов. Многие каратели, чтобы не оставаться совершенно безоружными, уже даже успели вооружиться холодным оружием, наломанным из попавшихся под руку предметов. Только прямо перед ними плотной толпой наступали не менее двух сотней зомби, и пытаться остановить их, отвешивая направо и налево удары дубинкой или железкой, было равносильно самоубийству. Прямо у меня на глазах одного карателя схватили за руки и втащили в толпу, и никто из его товарищей даже не пытался ему помочь.

Я быстро бросил взгляды по сторонам, тепля в душе скромную надежду быстро сбежать, но понял, что и оттуда лезут толпы мертвецов. Лагерь очень быстро сжимали в кольцо, как на стайной охоте, отрезая все пути к отступлению и заставляя добычу биться в судорогах, захлебываясь пеной и растрачивая силы в бесплодных попытках вырваться. Мертвецов любые потери никогда не пугали, остальным только больше достанется, если доберутся.

Загнали, как диких зверей, по другому просто не назвать. До меня только сейчас дошло, что единственное, чем можно обозвать такую ситуацию, так только засада. Это был капкан, подготовленный и ожидаемый. Мы зашли, завязли, после чего дверцу захлопнули, а петлю затянули.

– Черт! – ругнулся я, даже не до конца веря, что попался в такую простую ловушку, выставленную почти напоказ, но все равно не замеченную.

Глазами неожиданно нащупал бригадира, еще живого и даже пытавшегося командовать. Левое плечо было перебинтовано, но повязка уже пропиталась кровью. Каждое движение рукой причиняло ему боль, если верить гримасам на лице. В руках был автомат, из которого он достаточно умело завалил двух зомби, прежде чем отступил вслед за остальными. Решив, что если кто и может объяснить, что случилось, так это только он, я попытался пробиться к нему.

Короткая полоса чистой земли между карателями и зомби, сокращавшаяся с каждой минутой, не превышала трех метров, но для меня, прижавшегося к бамперу грузовика, чтобы не попасть под шальную пулю или случайно быть схваченным вырвавшимся вперед зомби, была вполне достаточно. Ближайший каратель, заметив меня, чуть дернулся, но сразу признал живого человека и даже махнул рукой, чтобы исчез с линии огня. Пришлось чуть свернуть и пройти немного левее. Каратели сами сбились едва ли не плотнее зомби, при этом каждый из них старался отойти как можно дальше, отталкивая товарищей и бывших друзей, к которым, как оказалось в действительности, не испытывал ни малейших дружеских чувств. Я тоже не стал церемониться, твердо намеренный пробиться к бригадиру, почти сразу же отдавил кому-то ногу, потом, работая локтями и прикладом автомата, сломал еще чей-то нос, резко ударив назад, испугавшись, что это зомби, когда меня схватили сзади за шиворот и потянули наружу. Лишь услышав короткий вопль и приглушенный мат, понял, что ударил человека, но не стал расстраиваться по этому поводу.

Каратели в глубине отступающего отряда, собравшиеся вокруг отдадававшей команды группки из нескольких человек, не пытались даже мешать мне, только обрадовались еще одному живому лицу, показавшемуся в поле зрения.

Поэтому, отойдя за постоянно мешавшуюся линию стрелков, еще как-то сдерживавших наступление, я подбежал к бригадиру, кричавшему больше всех остальных.

– Держите левый фланг! Там больше живучих! И по ногам стреляйте, пускай давят друг друга! И не тратить зря патроны! Какая гнида очередями садит?! Одиночными и только прицелившись! – кричал он, пытаясь хоть как-то организовать планомерный отход. Если бы не его окрики, эта напуганная толпа, уже скинувшая с себя всякое подобие отряда, разбежалась куда глаза глядят. Только его приказы, да уже поколебавшееся уважение к авторитетам, сбившихся в самом центре, как можно дальше от напиравших мертвецов, удерживали остальных карателей от этого.

– Что происходит? – спросил я, подбегая ближе.

– Уберите этого придурка! – рявкнул бригадир, даже не глядя в мою сторону, – Не хватало еще тут справочным бюро работать!

– Сам ты придурок! – рявкнул я, уже серьезно напуганный и мгновенно взвинчиваясь до критических делений, – Куда идете? Там тоже зомби!

– Какого черта! – воскликнул бригадир, все же обратив на меня внимание, – они отсюда лезут, будем отходить, пока не выйдем в лес, по пересеченной местности уйти будет гораздо легче. И не пудри мне мозги своими глупостями!

– Нет туда пути! – воскликнул я, тыкая пальцем себе за спину, – там тоже полно мертвецов, еле ушел оттуда. И там несколько человек так и осталось, – деликатно решил умолчать, что именно с ними произошло, не став вдаваться в подробности.

– Один вырвался? – скептически поинтересовался бригадир, быстро окинув меня презрительным взглядом. Видно было, что он мне не то, чтобы не верит, а не хочет верить, не принимает даже возможности, что тот единственный безопасный путь, который он специально запланировал для отступления, перекрыт толпой мертвечины.

– Чуть раньше меня ушли несколько человек, они трупы сжигали, – быстро поправился я, пытаясь припомнить, видел ли хоть кого-нибудь из них среди остатков отряда, пока протискивался к бригадиру.

– Ты единственный, кто к нам пришел с этой стороны, – вмешался в наш достаточно громкий диалог один из авторитетов, кавказец с вытянутым и угловатым лицом, на котором заметнее всего выделялся несколько раз сломанный нос, – Те люди подо мной ходили, но никого я больше не видел.

– Значит, им повезло гораздо меньше меня, – не отступился я, – В конце концов, если не верите мне, можете посмотреть сами. И не кричите потом, что вас не предупреждали. Только вас ведь уже успеют покусать, а я не хочу, чтобы со мной было что-то подобное. Еще молодой, и жить мне очень хочется.

– Здесь все жить хотят, – рявкнул мне авторитет, после чего повернулся к бригадиру, – Слышь мент, что дальше делать будем? Ты ту вроде как за все отвечаешь.

– Да не знаю я! – воскликнул командир отряда, ослабевший прямо на глазах. Понимание того, что сейчас все оказались в ловушке, оказалось слишком тяжким грузом, – Разведка сказала, что зомби здесь почти нет, если только в лесу несколько штук бродит. Да и если бы они тут были, давно бы весь лагерь сожрали. Мы, с автоматами и пулеметами, удержать их не можем, что говорить о тех придурках. На весь лагерь десятка ружей не наберется.

– А откуда они тогда здесь взялись? – поинтересовался другой авторитет, тот, что разговаривал в машине с Пнем, – С самолета их, козел, что ли поскидывали? И разведку свою можешь скатать в трубочку и засунуть себе знаешь куда… Валить надо нахрен отсюда, а не рассусоливать.

– Слышь, глухой, – сказал первый авторитет, – тебе же сказали, что и там зомби. Уши чистить надо, пока кто-то еще не почистил. Только не уши, а уже всю репу.

– Ты чего, сопля, угрожать мне вздумал? – сразу набычился Батя, если это был он, схватив за грудки другого авторитета и притянув к себе, – да ты сам кто вообще?

Закончить начатый спор они не успели, все прервал истошный вопль

«Мутант!», долетевший с первых рядов. Стрельба из одиночных и регулярных выстрелов мигом слилась в единый хаос автоматных очередей, пытавшихся остановить атакующую тварь. Крики ужаса и боли свидетельствовали, что мутант все же добрался до стрелков, нанося удары по всему, что движется.

Я рефлекторно схватился за автомат, но тут же вспомнил, что в магазине кончились патроны.

Хлопнула граната и крики боли стали еще громче, но вместе с ними завыл мутант, слабо и злобно, от бессилия и может, даже боли, если они вообще хоть что-то чувствуют. Израненный осколками и со сломанными конечностями, мутант бессилен был хоть что-то еще сделать. Каратели, оставшиеся в живых, разбегались в стороны от израненного существа, бросая корчившихся раненных, кричащих о помощи, на растерзание приближавшимся зомби.