Текст книги "Уроки разбитых сердец"

Автор книги: Кэти Келли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

– Эй, привет! – услышала она громкий окрик.

Иззи обернулась. Это была ее знакомая, сотрудница другого модельного агентства.

– A-а, привет, – рассеянно поздоровалась она и поспешила изобразить безумную занятость. Иззи не хотелось ни с кем разговаривать, ей нужно было побыть наедине со своими мыслями, и гримерная в большом шатре была сейчас самым безопасным местом.

Иззи устроилась в уголке среди всеобщего разгрома и хаоса. Шум, царивший в гримерной, ей нисколько не мешал, она так глубоко задумалась, что попросту не слышала его.

Ребенок. У нее никогда не будет ребенка, ни от Джо, ни от другого мужчины. Иззи заняла свободный стул, достала «Блэкберри» и принялась писать письмо Джо. Это заняло у нее час. Неправдоподобно много времени, учитывая, каким коротким вышло послание. В графе «Тема сообщения» она на всякий случай указала «личное». Джо дал ей адрес персонального почтового ящика, но кто знает, не просматривает ли секретарша почту босса, включая и частную переписку?

Здравствуй, Джо.

Мне звонила Кэролайн Монтгомери. Я понятия не имела, кто она такая, пока не встретилась с ней на Неделе моды. Я была по уши в работе, а тут вдруг явилась твоя свояченица и сообщила мне, что у вас с Элизабет крепкий, счастливый брак и всего месяц назад Элизабет думала, что ждет ребенка. Я выбрала трусливый способ проститься, потому что не хочу больше говорить с тобой. Извини. Возвращайся к своей семье. Оставь меня в покое. У нас все равно ничего бы не получилось, так что все к лучшему.

Я.

Она не пожелала подписаться своим именем («Иззи» было бы слишком интимно) и выбрала безликое местоимение «я». Перечитав письмо, она поставила в конце точку, начала было менять местами фразы, но вдруг осеклась.

– К черту! – сказала она вслух. К чему забивать себе голову ерундой? Главное, передать Джо, что все кончено. Он поймет, когда прочтет письмо. Иззи нажала кнопку «Отправить». Письмо ушло. Навсегда, как и Джо.

Время близилось к шести, когда Иззи вернулась в офис. Их новая помощница, Саша, вышла выпить кофе (кофеварка по-прежнему не работала), и на телефонные звонки отвечали Лола с Карлой.

Карла вскинула руку, приветствуя подругу, но, приглядевшись к Иззи, озабоченно нахмурилась. Как ни старалась Иззи скрыть свою боль, серое, осунувшееся лицо выдавало ее.

– Что стряслось? – громогласно прошипела Карла, прикрыв рукой телефонную трубку.

Иззи молча покачала головой. Говорить не хотелось, она боялась расплакаться и сдерживалась изо всех сил. Слишком много слез пролила она из-за Джо, но больше этому не бывать. Она выкинет его из головы, даже если для этого придется отправиться в квартал поклонников вуду и просить покровительства какой-нибудь таитянской богини с помощью заклинаний, куриных внутренностей и кроличьей лапки. Она больше не увидит Джо и никогда не заговорит с ним.

– Эй, что происходит? – взволнованно воскликнула Карла, повесив трубку.

– Я… – Иззи почувствовала, как к горлу подступают рыдания, и метнулась к крошечной уборной.

Карла мгновенно вскочила из-за стола и бросилась за ней.

– Что случилось? Кто тебя расстроил?

– А ты как думаешь? – прерывающимся голосом спросила Иззи. – Джо Хансен, кто же еще?

– Что на этот раз?

– Женщина, которая пыталась мне дозвониться, Кэролайн Монтгомери, черт бы ее побрал, – сестра его жены. Она приезжала сегодня ко мне в Брайант-парк. – Иззи хлюпнула носом, нашарила в сумке салфетку и высморкалась.

– И что? – мрачно буркнула Карла.

– Она сказала мне, что у Джо с ее сестрой крепкая, счастливая семья и… – Иззи с трудом заставила себя продолжить: – что еще два месяца назад Элизабет думала, что беременна.

– Ох! – Карла присела на туалетный столик и привалилась спиной к зеркалу. – Дорогая, мне с самого начала казалось, что ничем хорошим это не кончится. От таких, как Хансен, добра не жди.

– Ты не права, – возразила Иззи, удивив подругу. – Он хороший человек, даже слишком. Мне пришлось соперничать не с его женой, а с семьей, с детьми, теперь я это понимаю. Я не хотела и не хочу отвоевывать у них его любовь. Если бы Джо не был предан семье, он не был бы тем мужчиной, которого я полюбила. А Джо боготворит свою семью, и… он достоин любви. – Иззи всхлипнула и уткнулась носом в платок. – У нас с ним нет будущего, и не потому, что он спал с Элизабет. Джо не готов оставить семью, что бы он там ни говорил. Если он все же уйдет от жены, то никогда себе этого не простит, и нам придется жить с чувством вины.

– Призраки первого брака? – вздохнула Карла.

– Да, три человека, которых Джо любит больше всего на свете, станут думать, что он их бросил. Он не сможет с этим жить, и я тоже.

– Значит, все кончено? Ты ему сказала?

– Послала письмо по электронной почте.

Карла поморщилась.

– Наверное, так лучше всего. Он бы выпил из тебя всю кровь при встрече, это точно.

Иззи вымученно улыбнулась в ответ.

– Согласись, возраст тоже играет роль, – обратилась Иззи к Карле вечером в такси, по дороге домой. Остаток дня прошел словно в полусне. Иззи пыталась заниматься делами и не отвечала на телефонные звонки, боясь, что позвонит Джо.

– Вовсе нет, – откликнулась Карла в своей привычной манере, но Иззи ее перебила.

– Нет, играет, – не согласилась она. – С возрастом женщина лишается возможности иметь детей.

– А как насчет Мадонны? – вскинулась Карла. – Сколько ей было, когда она родила? Многие кинозвезды поздно заводят детей.

– О да, – вздохнула Иззи, – но на каждую кинозвезду, родившую ребенка, приходится четыреста обыкновенных женщин, оставшихся бездетными. Мы слышим только об успешных попытках, Карла, а о неудачах ничего не знаем. У большинства женщин есть мужчины – мужья, любовники, хоть кто-то. А кто у меня? Никого. Даже когда решаешься на искусственное оплодотворение, должен быть кто-то рядом, чтобы заботиться о тебе во время беременности, переживать вместе с тобой, охать и ахать. А у меня никого нет. Я совершенно одна.

– А друзья, значит, не в счет? – возмутилась Карла, нарочно притворяясь обиженной.

– Ну что ты, я вовсе не это имела в виду, – поспешно исправилась Иззи. – Просто я не понимаю, как можно в одиночку завести ребенка. Нужно, чтобы кто-то был рядом. В конце концов, нужен мужчина, чтобы дать сперму. А как же иначе? Воспользоваться донорской?

– И что тут такого? Многие так и делают.

– Ну да, это просто и надежно, но что потом сказать ребенку? «Кстати, детка, твой папа – пробирка номер 453»? Извини, но, по-моему, это только создает лишние сложности. Если банк спермы – единственный выход, что ж, значит, так тому и быть, но, согласись, куда естественнее завести себе парня, заняться с ним любовью и забеременеть. Тогда по крайней мере не придется стоять перед дилеммой, что сказать детям в будущем. «Знаете, дорогие, мы с пробиркой искренне любили друг друга».

– Ты говоришь так, словно уже потерпела поражение. – Карла недовольно нахмурилась. – Никогда не думала, что ты превратишься в одну из тех помешанных на материнстве женщин, которые только и знают, что хнычут, как они несчастны. Что тебе мешает завести ребенка, если есть желание?

– А ты сама не мечтала о ребенке? Тебе не хотелось стать матерью?

Карла покачала головой:

– Нет. И слава Богу, я видела, что делаете людьми эта одержимость. Не знала, что для тебя это так важно, Иззи.

– Раньше я не слишком об этом задумывалась, – с горечью призналась Иззи. – Мне казалось, что всему придет свой срок. Что я еще успею влюбиться и родить ребенка, что в запасе еще уйма времени, и я еще молода. Вот и дождалась.

– Тридцать девять – это не так уж много.

– В будущем месяце мне стукнет сорок, – поправила подругу Иззи. – Мне горько из-за Джо. Жалко себя и его. Когда подводишь черту, бывает больно. Но нужно через это пройти. Сейчас я оплакиваю прошлое, прощаюсь с надеждой найти свою любовь и завести детей. Я знаю, это конец, но смириться нелегко.

Такси остановилось у дома Карлы.

– Забудь о нем, – сказала Карла на прощание. – Он тебя не стоит. Ты многого успела достичь в жизни, подумай лучше об этом. Мы наконец открыли свое дело, у нас масса планов, это самое замечательное время нашей жизни.

Иззи кивнула. Карла была права. «Силвер – Уэбб» набирало обороты, и профессиональная карьера Иззи складывалась успешно, но в личной жизни она потерпела поражение.

Все самое важное, что представлялось ей незыблемым, треснуло по швам и расползлось, как ветхая ткань. Бабушка лежала в коме, а надежда обрести семью и детей оказалась иллюзорной.

– Да, все верно, – отозвалась она, ради Карлы стараясь придать голосу бодрость. – Все будет хорошо, главное – захотеть. Притворись птицей, и у тебя вырастут крылья, так?

– Вот именно! – улыбнулась Карла. – Это следует взять на вооружение. Притворись птицей, и у тебя вырастут крылья.

Иззи успела отпустить такси, когда заметила Джо, сидящего на лестнице перед ее подъездом.

«О Господи, он здесь. Только не это». Видеть его сейчас было невыносимо.

– Иззи!

Всегда уверенный и властный голос Джо звучал непривычно глухо.

– Я не могу говорить с тобой, Джо, – сказала Иззи. – Пожалуйста, уходи.

– Я не уйду, выслушай меня, – попросил он. – Прости, прости меня за Кэролайн и ребенка, прости за все, что я тебе наговорил…

Иззи остановила его жестом. Она знала, как следует поступить, и никакие уговоры Джо не в силах были изменить ее решение. Все было кончено. Теперь она хотела лишь одного: чтобы он ушел.

– Джо, – проговорила она, борясь со слезами. – Я прошу тебя уйти. Мы бы никогда не были счастливы вместе. Ты бы вечно терзался чувством вины из-за своих мальчиков, а я не смогла бы тебе простить, что так и не стала матерью. Ну как ты не понимаешь? У нас нет будущего. Мы бы только измучили друг друга и твоих близких. В конце концов, ты возненавидел бы меня. Уходи. Оставь меня в покое. Возвращайся к своей семье. Ведь на самом деле именно этого ты и хочешь.

– Нет! – яростно выкрикнул Джо.

– Да, – мягко возразила Иззи. Ей вдруг стало жалко Джо: он все еще боролся, пытался что-то доказать ей и себе самому. К чему? Джо принадлежал семье, не Иззи. Он давно сделал свой выбор, но не желал это признать. Невозможно обладать всем. – Я отпускаю тебя, Джо. Ради нас обоих. Пожалуйста, уходи, – взмолилась она.

Он замер в нерешительности, и в это мгновение Иззи поняла, что победила. Победила – и потеряла Джо.

– Но…

– Никаких «но», – отрезала она.

Джо шагнул в сторону, уступая ей дорогу. Иззи взбежала по лестнице, трясущимися пальцами нашарила в сумке ключ и вставила в замочную скважину.

– Прощай, Джо, – сказала она и, не обернувшись, толкнула дверь.

В квартире Иззи привалилась спиной к двери и закрыла лицо руками. Ей хотелось заплакать, но слез не было. «Может быть, позже», – устало подумала она. В конце концов, впереди у нее целая вечность. Целая вечность, чтобы плакать в одиночестве.

 

Глава 23

По дороге домой Ивонна трещала без умолку, словно боялась, что стоит ее словесному потоку иссякнуть, как неизбежно придется обсуждать запретную тему – попытку Аннелизе покончить с собой. «Наверное, нечто подобное испытывает раковый больной, – подумала Аннелизе. – Все вокруг отчаянно пытаются не упоминать об «этом», хотя сам бедняга не прочь поговорить о болезни, которая стала частью его жизни и, разумеется, занимает его мысли».

Ивонна рассказала, что в благотворительной лавке разразился страшный переполох, когда среди вещей обнаружилась драгоценная сумка «Эрме».

– Я бы не узнала сумку от «Эрме», даже если бы уткнулась в нее носом, – возбужденно выпалила она, – но это точно «Эрме». Мы поставили ее на самое видное место.

Аннелизе смутно припомнила, что такие сумки стоят тысячи.

– И почем вы ее продаете? – поинтересовалась она.

– Четыре тысячи евро, – с готовностью откликнулась Ивонна. – По-моему, мы еще ничего не выставляли на продажу за четыре тысячи, если не считать газонокосилки.

Другая тема, которую Ивонна посчитала подходящей для беседы с «бедняжкой Аннелизе», касалась приближающейся осенней ярмарки на Харбор-сквер. Ярмарка должна была открыться в ближайшую субботу и продлиться чуть больше недели. Дочь Ивонны несколько месяцев готовилась к этому событию – мастерила хрустальные сережки, которые собиралась продавать с лотка. Ивонна помогала ей, хотя не особенно одобряла увлечение дочери и считала, что Катрионе стоило получить приличное образование в колледже, а не тратить время на возню с малюсенькими хрустальными бусинками и ювелирной проволокой.

– Ну что тут скажешь? – посетовала она. – Мне приходится твердить: «Молодец, Катриона, у тебя славно получается, дорогая». Моя мать дала бы мне полбу и велела бы искать нормальную работу, если бы увидела, что я занимаюсь подобной ерундой. У Катрионы пять высших оценок в аттестате! Но в наши дни все по-другому, родителям приходится несладко.

После этого Ивонна переключилась на новую захватывающую тему.

– Милая Джоди из соседнего дома беременна!

– Это замечательно, – порадовалась Аннелизе. Джоди приходила ее навестить, принесла журналы и шоколад. Она была одной из немногих, кто не испытывал странной скованности и смущения, оказавшись в психиатрическом отделении больницы.

Большинство старых знакомых Аннелизе ограничились тем, что передали открытки и записки, но не решились зайти в палату, словно психическое расстройство – заразная болезнь, а пациенты психиатрического отделения опасны и непредсказуемы и лучше держаться от них подальше.

– Она совершенно счастлива, – сообщила Ивонна. – Ее мама Карен решила побыть в Ирландии, пока не родится малыш. Она преподает йогу, представляешь? Джоди хотела тебе сказать насчет ребенка, когда приходила в больницу, но я ее предупредила, что надо вести себя осторожнее… – Ивонна испуганно замолчала и нерешительно добавила: – Мы просто не хотели тебя расстраивать.

Аннелизе любила Ивонну и не собиралась усугублять ее мучения.

– Послушай, Ивонна, – сказала она, – жизнь продолжается, и я этому рада. Теперь я могу сказать только одно: мне пришлось пережить тяжелые времена, и я совершила поступок, о котором жалею. Оберегать меня от волнений бессмысленно, это не способ помешать человеку покончить с собой, чего я делать не собираюсь, – торопливо добавила Аннелизе. – Если кто-то хочет уйти из жизни, он найдет возможность осуществить свое намерение. Я думаю, мой поступок, скорее, крик о помощи, он показал мне, что я хочу жить. Так что можешь рассказывать мне обо всем. Обо всем, Ивонна, что происходит в городе. Не упускай ни единой мелочи, не бойся меня расстроить, тебе действительно нечего бояться.

– Ох, Аннелизе! – всхлипнула Ивонна и взволнованно всплеснула руками, отчего машина сделала резкий вираж. – Прости, прости, – пробормотала она, хватаясь за руль.

– Господи, когда я говорила о самоубийстве, то вовсе не намекала, что хочу умереть прямо сейчас в твоей машине, – заметила Аннелизе, и обе подруги весело расхохотались.

– Не думала, что мы будем над этим смеяться, – призналась Ивонна. – Я боялась ненароком тебя задеть, не знала, как лучше держаться, собиралась ходить вокруг тебя на цыпочках и тщательно подбирать слова, ну, ты понимаешь. Я еще сказала Фрэнки, что раньше тебя забрал бы Эдвард, а теперь… – Она замолчала, сообразив, что снова сморозила глупость.

– Эдвард предлагал меня забрать, – подхватила Аннелизе. – Это очень мило с его стороны, учитывая обстоятельства.

– Готова поспорить, эта корова Нелл пришла бы в бешенство, если бы Эдвард тебя забрал. Что в общем-то неудивительно. Я хотела сказать, учитывая обстоятельства, – добавила Ивонна.

– Да ладно, – отмахнулась Аннелизе, – знаешь, когда ты почти что побывала на том свете, это здорово помогает примириться с действительностью. Я сказала Эдварду, что он очень любезен, но нам надо двигаться вперед, а не цепляться за прошлое. Не хочу загонять себя в ловушку и рассчитывать на Эдварда, как будто ничего не изменилось. Спасибо, что приехала меня забрать, я очень тебе благодарна.

Ивонна успела позаботиться и о доме Аннелизе. Вдвоем с Джоди они навели везде порядок. На столиках стояли свежие цветы, а на кухонном шкафчике – бутылка вина.

– Я не знала, можно ли тебе спиртное, – осторожно заметила Ивонна. – Подумала, вдруг ты принимаешь какие-нибудь лекарства и от вина тебе станет плохо. Но Фрэнк сказал, что я перестраховываюсь и что капелька вина тебя не убьет.

– Уверена, что не убьет, – улыбнулась Аннелизе. – К тому же я не пью никаких лекарств, если не считать старых, добрых антидепрессантов, а их запросто можно сочетать с алкоголем.

Ивонна радостно оживилась.

– Так ты ничего не принимаешь, чтобы успокоиться и не нервничать? Моя мама в свое время пристрастилась к лекарствам, просто жить без них не могла. Эго было в те времена, когда таблетки раздавали, как леденцы. Помнишь, у «Роллинг стоунз» – «Маленький мамин помощник» [20]20
  «Маленький мамин помощник» (1966) – популярная песня английской рок-группы «Роллинг стоунз» об издерганной домохозяйке, ищущей успокоения в таблетках валиума.


[Закрыть]? Или это они пели про джин?

– В больнице врачи попробовали назначить мне сильные препараты, – призналась Аннелизе, – но почти сразу отменили. Поняли, что я не хочу пребывать в вечном полусне, когда все плывет у тебя перед глазами и ты бродишь как сомнамбула. Они пытаются помочь людям вернуться в реальный мир, атому, кто живет в стране вечного счастья, помочь трудно. Собственно, я ничего не имею против страны вечного счастья, но это не для меня. Так что никакой отупляющей химии, а вот бутылочка вина – это как раз то, что нужно, спасибо.

Позвонили в дверь, и Ивонна пошла открывать. Пришла Коринна из благотворительной лавки, окутанная густым, тяжелым запахом ароматического масла. Она воинственно размахивала огромной сумкой, наверняка до отказа набитой всевозможными экологически чистыми и пахучими снадобьями, способными мгновенно поставить Аннелизе на ноги, «это же все натуральное, дорогая».

С ней пришел Стивен из садового центра с огромной картонной коробкой, полной растений.

– Я подумал, немного зелени вам не помешает, Аннелизе, – застенчиво проговорил он, подталкивая к ней коробку.

Аннелизе улыбнулась, ей было необыкновенно приятно.

Ивонна открыла бутылку вина, и Коринна тотчас сделала стойку.

– Эта магазинная бурда – сущий кошмар, вот мое домашнее вино из черной бузины…

– Да, я знаю, – перебила ее Ивонна, – оно совершенно натуральное. Но вкус у него, как у кошачьей мочи. Мы не станем его пить, даже если ты привезешь три пинты в своем багажнике, ясно?

Коринна захихикала.

– Я просто предложила. В домашнем вине куда меньше свободных радикалов.

– И больше алкоголя, – заметил Стивен.

– Вот именно. Потому-то ты его и любишь, Коринна, – заключила Ивонна. – Один бокал, и все валяются на полу пьяные в стельку.

Коринна принесла с собой огромный пирог с маком. Она живо его нарезала и угостила всех. Может, вино Коринны и отдавало кошачьей мочой (кто знает?), но пироги у нее были отменные.

– Вот это настоящая еда, – вздохнула Аннелизе. – Не понимаю, зачем люди едут в санатории, чтобы избавиться от лишнего веса. Им нужно лечь на недельку в психиатрическое отделение тамаринской больницы. Там так отвратительно кормят, что в первые три дня можно сбросить несколько фунтов.

– Думаешь, это сойдет за новую диету? – рассмеялась Ивонна, слегка захмелевшая от бокала вина.

– О нет, это уж слишком радикальный подход, – с улыбкой отозвалась Аннелизе.

– Для этого существует липосакция, верно? – вмешался вдруг Стивен, и все три женщины изумленно на него вытаращились. В городе Стивен считался тихим чудаком, не от мира сего, и дико было слышать, как он произносит слово «липосакция», примерно, как если бы его тезка Стивен Хокинг [21]21
  Стивен Уильям Хокинг (р. 1942) – английский физик-теоретик, автор книг по космологии.


[Закрыть]вдруг заговорил о грудных имплантатах. – Ну, на днях в садовом центре была женщина. Она недавно переехала в Тамарин, восстанавливает один из домов в бухте, мы с ней разговорились. – Стивен так густо покраснел, что Аннелизе сжалилась над ним и сменила тему.

Чудесно, если Стивен себе кого-то нашел. Он всегда был один. Вечный холостяк. Если Ивонна с Коринной начнут его дразнить, бедняга больше рта не раскроет.

Тут, к счастью, в дверь снова позвонили.

– Господи, да у тебя столпотворение, настоящий Грэнд-Сентрал, – воскликнула довольная Коринна, отрезая себе еще кусок макового пирога.

Аннелизе рас пахнула дверь и увидела Мака. Внезапно что-то темное, мохнатое бросилось ей под ноги и метнулось в дом. В воздухе тут же запахло мокрой псиной.

– Не знала, что у вас есть собака.

– Нет, – возразил Мак. Вид у него был немного робкий. – Это у вас есть собака.

– В каком смысле?

– Это собака-спасатель. Я подумал, может, вы захотите держать ее у себя, поскольку…

Аннелизе задумчиво склонила голову набок.

– Вы спасли меня, и теперь мне нужна собака-спасатель, или меня нужно спасать, а спасая собаку, я и сама спасусь, или?..

– Пожалуй, все вместе, – пожал плечами Мак.

– Но я не хочу заводить собаку. Мак, – начала было Аннелизе. – Я… – Она внезапно умолкла. А почему бы, собственно, и не завести собаку? Но одно дело, когда ты сама принимаешь решение, и совсем другое, когда кто-то притаскивает тебе животное в дом. Аннелизе заглянула в гостиную, где стояла и громко сопела дрожащая псина. Собака была совершенно не в ее вкусе. Аннелизе предпочитала гладкошерстных собак среднего размера, а эта была огромной и косматой. Вдобавок она явно нуждалась в горячей ванне с шампунем: бог знает, когда ее мыли в последний раз. И кто знает, удастся ли загнать ее в ванну? Пес встретил взгляд Аннелизе и моргнул с самым невинным видом. Медно-желтые собачьи глаза внимательно изучали ее.

– Ну ладно, – протянула Аннелизе, – может, мы сумеем друг друга спасти. Как ее зовут?

Мак недоуменно пожал плечами:

– Она мне не сказала.

Аннелизе метнула в его сторону убийственный взгляд, но он только весело ухмыльнулся.

В конце концов маковый пирог был съеден, вино выпито, и гости разошлись, помахав на прощание хозяйке и собаке.

Пес с опаской поглядывал на Аннелизе и трусливо прижался к кушетке, когда она попробовала его погладить.

– Пожалуйста, не трясись так всякий раз, стоит мне приблизиться, – взмолилась Аннелизе. Собака с подозрением покосилась на нее. – Вот что, давай-ка с тобой договоримся. Если ты собираешься тут жить, я хотела бы время от времени тебя гладить, и уж позволь мне тебя как следует выкупать в ванне. О, я смотрю, английский ты понимаешь. – При слове «ванна» собака заметно вздрогнула. – Итак, мы друг друга поняли.

Когда мытье закончилось, на полу ванной возвышалась гора мокрых полотенец, и все вокруг было покрыто клочьями мыльной пены. Аннелизе нашла бутылочку старого шампуня от перхоти и решила, что для мытья собаки он как раз подойдет. Шампунь оказался очень пенистым, и Аннелизе выбилась из сил, удерживая собаку в ванне и смывая душем мыло с длинной косматой шерсти. После экзекуции чистая, но мокрая собака вырвалась из ванной и принялась в бешеном восторге носиться по дому, поминутно отряхиваясь и обдавая брызгами мебель.

– Ты скачешь как щенок, – рассмеялась Аннелизе. Какое счастье, что можно снова смеяться. Ее вдруг охватила нежность к собаке, доставившей ей несколько минут радости. – Спасибо, щеночек. Но ты ведь не щенок, правда?

Мак забрал пса у местного ветеринара, а тот смог указать возраст собаки лишь приблизительно. «Лет пять или шесть, вот и все, что можно сказать», – заключил он. Собака выглядела вполне здоровой, разве что немного тощей.

Должно быть, раньше с ней жестоко обращались, отсюда привычка поджимать хвост и пятиться при приближении человека. Но отныне никто не посмеет ее обидеть.

– Думаю, я могла бы назвать тебя Нелл, поскольку ты у нас женского пола, а значит, ты сука, – сказала Аннелизе, задумчиво глядя на псину. Собака, сделав последний скачок, бросилась в ноги к новой хозяйке и принялась игриво тереться боками о ее колени.

– Нет, Нелл не подходит. Это слишком мелко, да и несправедливо по отношению к тебе, – решила Аннелизе. – Как же тебя назвать, дорогая? Что скажешь?

Собака уселась, привалилась спиной к ногам Аннелизе и запрокинула голову, мотнув шелковистыми ушами. В ее круглых желтых глазах читалась мольба. Мокрая собака напоминала тюленя или морскую фею силки [22]22
  Силки – женщины-тюлени, обитательницы фиордов западного побережья Ирландии, сирены, способные сбросить тюленью шкуру и принять человеческий облик.


[Закрыть]из старинных преданий.

– Ты похожа на силки, – улыбнулась Аннелизе. – Силки – отличное имя. – Силки радостно завиляла мокрым хвостом. – Думаю, мы с тобой неплохо уживемся. Ты, наверное, захочешь спать у меня в спальне? – Силки снова потерлась боком о колени хозяйки. – Надеюсь, ты не слишком громко храпишь?