Текст книги "Уроки разбитых сердец"
Автор книги: Кэти Келли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)
– Это не совсем так, – медленно произнес Джо. – Все куда сложнее, Иззи, ты сама знаешь. Для нас с Элизабет все давно в прошлом, мне нужно было лишь время. Ну как я мог сказать Элизабет и мальчикам…
– Да, время – это все. Кто бы сомневался.
– Серьезно, это вопрос времени. Я хочу быть с тобой, Иззи, просто надо еще немного подождать…
Иззи его не слушала.
– Когда я начала думать об Элизабет, – продолжала она, – мне не давал покоя вопрос, почему жена всегда обвиняет во всем любовницу, а не мужчину, который ей изменил. Мужья лгут, выкручиваются, изменяют, но жены находят им оправдание. Как будто мужчина – что-то вроде дикого животного, его нельзя до конца приручить, с ним нужно вечно быть настороже, и если он сбился с пути, значит, виновата женщина, подтолкнувшая его к адюльтеру. – Иззи перевела дыхание и выпалила: – Ты предал нас обеих, Элизабет и меня. Ты говорил мне, что мы обязательно будем вместе, а сам даже не собирался объясняться с женой. Никогда не думала, что мужчина, которого я люблю, окажется лжецом. Если мужчина лжет жене, встречаясь с тобой, когда-нибудь он обманет и тебя ради другой.
– Я не лгал жене, – возразил Джо приглушенным голосом. – Я же сказал, между нами все кончено. Ты меня не слушаешь?
– А ты меня слушаешь?! – воскликнула Иззи. – Беда в том, что ты лгал мне. Ты хотел обладать нами обеими, и не важно, исчерпали себя ваши отношения с Элизабет или нет, ты просчитался. Невозможно любить двух женщин сразу, хоть мужчины и пытаются лавировать между несколькими центрами притяжения, утверждая, что эволюция сделала их неспособными к моногамии. Не думаю, что ты смог бы делить меня с соперником, а мне приходилось каждый день делить тебя с женой. Я не хочу ни с кем делить мужчину, которого люблю.
Речь вышла сумбурной. Это была неуклюжая попытка выплеснуть все, что так долго мучило Иззи, и пусть весь разговор не имел ни малейшего смысла, слова уже были произнесены.
– Выходит, ты не хочешь делить меня и с моими детьми?
– Речь не о детях, – вспыхнула Иззи. Как он смеет намекать, что ей незнакомо чувство родительской любви, только потому, что у нее нет собственных детей? Она никогда не говорила, что не хочет иметь детей. Хочет, черт возьми, и еще как! Его детей. Только он не догадывается об этом. – Если ты хотя бы наполовину тот человек, которого я знаю, ты бы захотел остаться в семье ради детей, – тихо сказала Иззи. – И если бы я не понимала, как много значат для тебя твои мальчики, я бы завоевала титул «Мисс Идиотка» нынешнего сезона. У тебя был выбор. Ты мог оставаться дома, тихо жить своей жизнью, предоставив жене такую же свободу, и быть рядом с детьми. Но тебе было мало этого, тебе подавай сразу все, ты хотел иметь дом, детей и меня заодно. Думаю, это несправедливо по отношению к нам.
– Так я, по-твоему, последнее дерьмо? – Хансен поднес к губам бокал со светлым коктейлем, в котором плавала оливка, и сделал большой глоток. Джо никогда не был любителем выпить, и все же Иззи уловила крепкий дух джина с мартини.
– Да, я считаю тебя порядочным дерьмом. Ты не думал ни о ком, кроме себя.
– Я не лгал, когда говорил тебе, что наш брак распался. Я не пытался угощать тебя байками вроде «жена меня не понимает», потому что чувствовал, что это слишком мелко, недостойно нас с тобой. Эти глупые уловки не для тебя. Но мой брак действительно всего лишь фикция, – с горячностью повторил Джо. – Когда я женился, то думал, что это навсегда, но все вышло иначе. Я не святой, у меня было несколько интрижек до тебя, но они для меня ничего не значили. – Его тяжелый, неподвижный взгляд уткнулся в переносицу Иззи. – Это был всего лишь секс. – Иззи отшатнулась, вжалась в спинку стула, но Джо продолжал говорить: – Полагаю, тебе неприятно это слышать, но это правда. Я искал удовольствия, возможности расслабиться, того, что обычно находят мужчины в сексе. Но ты, Иззи… с тобой все было иначе. Когда я встретил тебя, в мою жизнь будто вернулся свет, погасший много лет назад. Я думал, все это давно умерло во мне. Та щемящая нежность, когда хочется просто лежать рядом, свернувшись клубком, не замечая, как бежит время. Я и не надеялся, что это чувство когда-то вернется. Такое случается лет в двадцать – двадцать пять, а потом уходит навсегда. Но с тобой, Иззи, я испытал его снова. Ты права, я был слаб, мне не хватало смелости на что-то решиться. Сказать Элизабет то, что и так давно известно нам обоим. Я тянул время и ничего не делал. Мне невыносимо было думать о разводе, я не хотел, чтобы вся эта мерзость и грязь коснулась моих детей. Элизабет сопротивлялась бы до последнего, и развод превратился бы в побоище. Поэтому я обобрал тебя до нитки, не дав ничего взамен, но теперь… – Джо помолчал и добавил глухо: – Теперь я хочу дать тебе все.
Он не отрываясь смотрел на нее расширенными глазами, и Иззи с трудом выдержала его взгляд. Казалось, он стоит в суде и произносит последнее слово перед присяжными, которые вот-вот отправят его на электрический стул.
– О чем ты говоришь? Что ты мне хочешь дать? – смешалась Иззи.
– Я хочу быть с тобой.
Иззи растерянно моргнула.
– Прекрати, Джо. Не играй со мной. Я не какая-нибудь идиотка, которой можно наобещать с три короба, а потом десять лет долой – и ничего не изменилось; ты с женой в партере, а я снова сижу на галерке.
– Я не играю с тобой, – упрямо проговорил Джо. – Я хочу оставить Элизабет. Сказать ей, что так больше не может продолжаться. Мы давно живем каждый своей жизнью, пора положить этому конец.
Он потянулся к Иззи, взял ее руки в свои и сжал. И в этот миг Иззи поверила ему. Ее убедил этот жест. Она не могла осмыслить то, что говорил Джо, его слова звучали слишком невероятно, чтобы быть правдой, но он взял ее за руку в этом ресторане, битком набитом его знакомыми, в ресторане, где невозможно сделать шаг в сторону туалета, чтобы на тебя не уставились сразу пятнадцать человек. Джо держал ее за руку, и это что-то да значило. Это было равносильно громогласному заявлению: «Я здесь с этой женщиной».
– Не знаю, что тебе ответить, Джо.
– Скажи мне «да», – подсказал он. – Это все, что от тебя требуется. Скажи, что хочешь быть со мной.
Месяц назад она разрыдалась бы, услышав эти слова, она ждала их, мечтала о них, но за месяц столько всего успело произойти…
Иззи нерешительно замолчала. Джо покинул ее именно тогда, когда она больше всего нуждалась в нем. Она вспомнила, как летела домой в Ирландию, одинокая, брошенная, униженная. Как, обезумев от горя, сидела у постели умирающей бабушки. Одна, потому что мужчины, которого она любила, не было рядом.
Иззи приходила в больничную палату, как в храм, сидела возле бабули, гладила ее высохшие руки. Ей хотелось очиститься, получить отпущение грехов, вновь почувствовать тепло бабушкиной любви, но счастливое избавление так и не наступило. Бабуля не вернулась в сознание, а Джо не пожелал разделить с ней несчастье.
Предательство Джо глубоко ранило Иззи, и хотя за долгие недели рана успела затянуться, шрам по-прежнему саднил, и воспоминания причиняли боль.
– Не знаю, смогу ли я это сделать, Джо, – сказала наконец Иззи. – Боюсь, уже слишком поздно.
К чести Джо надо заметить, он нисколько не удивился.
– Я знал, что тебе нелегко будет принять решение, ведь я обидел тебя.
Иззи кивнула и улыбнулась уголками губ.
– Так вот почему ты привел меня сюда? Хотел загнать в угол? Завтра наши имена появятся в колонках светских сплетен, и у нас уже не будет путей к отступлению, да?
Джо усмехнулся, и в глазах его зажегся тот особый огонек, от которого у Иззи замирало сердце и подгибались колени. Ее неудержимо влекло к Джо. Как просто было бы сейчас сказать «да».
Джо Хансен хотел связать с ней свою судьбу. Он решился уйти из дома, но чтобы сделать это, ему пришлось бы выдержать разговор с Элизабет и детьми, упаковать чемодан и уйти, оставив ключ на столике в прихожей (или что там у них в особняке в Верхнем Ист-Сайде заменяет столик). Неужели он уже говорил с Элизабет? Нет, это на него не похоже. Джо слишком большой прагматик. Наверняка он решил дождаться ответа Иззи. Если она откажет, то можно будет и не затевать разговор с женой.
– Скажи, – спросила Иззи, взяв за ножку бокал с водой, – ты уже предупредил Элизабет, что уходишь?
– Вопрос на миллион долларов, верно? Нет, я еще не говорил с ней. Я ждал сегодняшнего дня, ждал встречи с тобой. Это не означает, что мы с Элизабет будем жить вместе, если ты скажешь «нет». Между нами все кончено, нет смысла тянуть и дальше этот воз. Мы давно не муж и жена, хоть и живем под одной крышей.
– Ты все говоришь правильно, – задумчиво сказала Иззи. Она и раньше это замечала. Джо как будто читал ее мысли и всегда точно знал, что она хочет услышать. Всего однажды он сказал совсем не то, что следовало, и именно это она не в силах ему простить. Нет, второй раз ее не одурачить. Она больше не станет играть втемную. – Тогда скажи, ты предлагаешь мне жить по правилам?
– Что еще за правила? – Джо недоуменно нахмурился.
– Правила для второй семьи, – объяснила Иззи, но Джо по-прежнему смотрел на нее с недоумением. – Ну например, ты хочешь жить со мной, но никаких обручальных колец, никаких детей…
Иззи осеклась и замолчала. Ей было мучительно больно говорить об этом. Дети. Ребенок. Ее ребенок. Время – жестокая вещь. Стрелки часов неумолимо движутся по кругу, отсчитывая дни и годы, и в конце концов тебе начинает казаться, что это не часы вовсе, а бомба. Иззи неотступно преследовали мысли о детях, и вот теперь запретное слово слетело у нее с языка.
Они с Джо никогда прежде не обсуждали эту тему. Да и зачем? Не того рода отношения их связывали, чтобы говорить о детях. Когда срываешься с места и мчишься на бешеной скорости, как спортивная машина, некогда вести подобные беседы.
Иззи взглянула на Джо, в его глазах читалось удивление.
– Так ты принимал меня за эдакую крутую штучку, озабоченную собственной карьерой, из тех, для кого сумка от «Фенди» дороже ребенка? – спросила Иззи, стараясь скрыть обиду.
– Ну не совсем так, – рассмеялся Джо. – Однако мне казалось, ты не очень интересуешься детьми.
– Не интересуюсь детьми? – безжизненным тоном повторила Иззи.
– Я не имел в виду…
– Да нет, все в порядке, – поспешно перебила его Иззи. Слишком поспешно.
Джо понял свою ошибку.
– Ты никогда не говорила о детях, – осторожно заметил он. – Откуда я мог знать?
– А Элизабет говорила с тобой о детях до того, как вы поженились?
Джо на мгновение задумался.
– Пожалуй, нет…
– Но это было чем-то само собой разумеющимся, правда? Она собиралась стать матерью твоих детей?
– Да.
– Вот к этому я и веду, Джо. Мы никогда не говорили о детях, но ты даже мысли не допускал, что они у нас будут. И о каком совместном будущем может идти речь?
– На самом деле я не хочу детей, – беспомощно произнес Джо. – Я должен быть честен с тобой. Дети все осложняют. Если бы они у тебя были, ты бы поняла, о чем я. И потом, моим мальчикам будет куда труднее пережить наш развод, если у меня появятся другие дети. Это только лишняя головная боль. Я не хочу, чтобы они сомневались во мне и боялись, что с рождением еще одного ребенка они перестанут быть сутью моей жизни.
Иззи кивнула. Не каждый способен молча кивать как ни в чем не бывало, когда хочется завыть от боли и отчаяния, однако она прошла хорошую школу.
– Мы можем поговорить об этом, – торопливо добавил Джо. – В смысле, я никогда не думал… Я не хочу сказать, что у нас не может быть детей, просто…
– Думаю, сделка не состоится. Мы наткнулись на невыполнимое условие, – оборвала его Иззи. – Мне не нужны отношения, ограниченные узкими рамками, я не хочу, чтобы мою жизнь перекраивали, отсекая все, что успел пережить ты. Извини.
– Не уходи, Иззи! – взмолился Джо. – Мы ведь можем поговорить об этом.
– В другой раз. – Она наклонилась и быстро поцеловала Джо в щеку. Она боялась, что Джо сгребет ее в охапку, и тогда ей не устоять, потому что когда Джо Хансен чего-нибудь хочет, он идет к своей цели напролом. А сейчас Джо хотел именно ее, Иззи Силвер. Он запросто мог схватить ее в объятия и впиться поцелуем в губы прямо здесь, в ресторане, у всех на глазах. – Как говорят в деловых кругах, «предоставим слово второй стороне», – торопливо проговорила Иззи и плавно встала. – Я тебе позвоню. – Она повернулась и направилась к выходу, ощущая на себе любопытные взгляды. Теперь их было куда больше, чем пару часов назад, когда она входила в ресторан.
Иззи уверенно смотрела прямо перед собой, словно мысленно уже готовилась к следующей встрече, но на самом деле в голове ее безостановочно крутилась одна-единственная мысль: что же теперь делать?
Оставалось только одно: позвонить Карле. Иззи уселась на заднее сиденье такси, искренне надеясь, что шофер не говорит по-английски (ей не хотелось изливать душу перед чужим человеком), и набрала номер подруги.
Карла была на взводе. Она весь день сидела в офисе, отвечая на звонки и вливая в себя бесчисленные чашки кофе.
– Когда ты вернешься, Иззи? – раздраженно проворчала она. – Здесь сегодня сумасшедший дом, и к тому же чертова кофеварка окончательно сдохла.
– Он собирается уйти от нее.
– Что?
– Я говорю, он собирается оставить ее, Джо хочет уйти от жены.
– Тогда пусть меня выкрасят в розовый цвет, наклеят марку и отправят бандеролью на Гуам, – фыркнула Карла. – Вот уж чего не ожидала. Такты встречалась с ним сегодня, чтобы красиво проститься?
– Ну да, – призналась Иззи. – Я все спланировала заранее, решила, что буду говорить, и где-то на середине спектакля он вдруг сказал, что хочет быть со мной.
– Хочет быть с тобой? Честно и благородно? Или только наполовину? – цинично поинтересовалась Карла. – Может, он хочет остаться при жене, но осыпать тебя роскошными подарками, чтобы подсластить пилюлю?
– Нет, – вздохнула Иззи. – К тому же он никогда не делал мне дорогих подарков, ты же знаешь. У нас не те отношения.
– Да-а, – протянула Карла. – Хотя, на мой взгляд, лучше бы он их тебе дарил. В отношениях с любовницей действуют свои правила, и я предпочитаю их придерживаться. Ну что ж, если твой Джо и впрямь решил расстаться с женой, это замечательно. Ты ведь именно этого и хотела, правда? Но голос у тебя не слишком-то радостный. Что-то не так?
– Он не хочет детей, детей от меня, – безжизненным голосом произнесла Иззи.
– Ох, – вырвалось у Карлы.
– Вот именно, ох.
– Он так и сказал?
– Примерно. Появление еще одного ребенка расстроит его сыновей. К тому же он заявил, что дети все усложняют, и если бы они у меня были, я бы знала.
– Очаровательно, – хмыкнула Карла, – очень умно сказать такое бездетной женщине. Да у твоего Джо бездна такта!
– Вот и я так подумала.
– Что собираешься делать?
Иззи растерянно потерла лоб. Она понятия не имела, что собирается делать.
– Буду думать.
Думать о Джо, о том, стоит ли возвращаться к нему, и каково будет жить рядом с ним. Думать о тете Аннелизе. В последнее время Иззи часто возвращалась мыслями к ней. Как она одна, без Эдварда?
– Ты так сильно его любишь, что готова отказаться от ребенка? – спросила Карла.
– Вопрос на миллион долларов, верно? – Разве что хрустальный шар мог бы дать ответ на этот вопрос. Действительно ли она настолько любит Джо, чтобы согласиться на его условие и навсегда лишить себя счастья иметь детей? Джо предложил вернуться к этому разговору, но вряд ли это что-то изменит. Он говорил совершенно искренне, когда признался, что не хочет больше детей. Родить ребенка от мужчины, который не желает становиться отцом? Какая женщина на это пойдет?
– Ну, что скажешь?
– Представления не имею. Каждый раз, стоит мне подумать, что я нашла ответы на мучившие меня вопросы, как тут же возникают новые задачки, черт бы их побрал.
– Даже не знаю, что тебе сказать, Иззи. Приезжай. У меня тоже нет готовых рецептов для тебя, но по крайней мере здесь ты будешь среди друзей. Ну что?
– Буду через пять минут, – уныло отозвалась Иззи.
Вернувшись домой вечером, она увидела горящую лампочку на автоответчике, и тут же решила, что это Джо. Он позвонил сказать, что передумал, что любит ее и хочет завести детей. Иззи нетерпеливо нажала на кнопку воспроизведения.
– «Здравствуй, Иззи, дорогая. – Это был отец. Его голос казался бесконечно усталым, будто говорил глубокий старик. – Прости, что приходится сообщать тебе дурные новости по телефону… – Иззи в ужасе закрыла рот ладонью. Господи, бабуля? – …но твоя тетя Аннелизе пыталась сегодня покончить с собой. Она едва не утонула. Слава Богу, ее удалось вовремя вытащить из воды. Сейчас она в больнице. Мы с Эдвардом только что от нее. – Иззи различила в голосе отца панические нотки. – Позвони мне, когда получишь это сообщение. Пока, милая».
Иззи содрогнулась. Бедная, милая Аннелизе. Только сегодня Иззи думала о ней, пыталась представить, как ей приходится одной, без мужа, а потом старательно гнала от себя эти мысли. Ей не хотелось сравнивать историю тети со своей собственной, ставить Аннелизе и Элизабет на одну доску. Это было слишком мучительно.
В конце концов, они с Джо – это одно, а Эдвард с Нелл – совсем другое. Две разные истории. Или это не так?
Глава 19
На следующий день после того как Аннелизе Кеннеди пыталась покончить с собой, Джоди купила тест для определения беременности, и когда Дэн ушел в школу, отправилась в ванную, чтобы сделать пробу. Прогулки по городу с мамой и тетей Лесли решено было отменить. Карен сказала, что после пережитого потрясения всем троим неплохо было бы немного прийти в себя и расслабиться, провести денек дома, посетить салон красоты, сделать массаж или что-нибудь в этом роде.
– Хорошая мысль, – живо откликнулась Джоди. – Я подойду к администратору и запишу нас.
Они сидели в баре гостиницы, пили кофе и строили планы на следующий день, когда один из знакомых, случайно оказавшийся поблизости, сообщил Джоди ужасную новость.
– Самоубийство – это не выход, – презрительно фыркнула тетя Лесли, комментируя случившееся. – Хорошо, что мы так и не успели познакомиться с этой особой. Не люблю, когда меня окружают мрачные, угрюмые лица.
Тут кроткая Карен сказала наконец сестре, что та ведет себя непозволительно грубо, и попросила оставить их с дочерью вдвоем, раз уж Лесли настолько черства, что не способна проявить сочувствие к Джоди, едва не потерявшей подругу.
Лесли, для которой резкая отповедь сестры явилась полной неожиданностью, предпочла покинуть поле боя и потопала прочь, вне себя от ярости. Так Джоди получила долгожданную возможность побыть с матерью вдвоем.
– Тебе нужно немного успокоиться, дорогая, – сказала мама. – Мне очень нравится ароматерапия с массажем, чудесная вещь, она действительно помогает снять напряжение. Ты как будто заново рождаешься. Лесли этого всего не любит, она обычно ограничивается маникюром.
Джоди воспользовалась телефоном у стойки администратора, чтобы позвонить в салон красоты. На звонок ответила приветливая девушка-физиотерапевт и бойко перечислила все процедуры.
– На этой неделе у нас чудесная программа для будущих мам, – добавила она, – может, это заинтересует кого-то из вас.
Джоди собиралась было сказать «нет», но вдруг ее осенило: она отчетливо вспомнила, как сидела в «Доротас» вместе с Аннелизе и ей пришлось срочно нестись в туалет, потому что у нее внезапно начались месячные. Живот сводило спазмами, и Джоди вынуждена была вернуться домой, а Аннелизе еще сходила для нее в аптеку за болеутоляющим.
Это случилось шесть недель назад. Полтора месячных цикла… Складываем дважды два и получаем… ребенка. Ее охватило знакомое лихорадочное волнение, но теперь к нему примешивался страх. Ведь в прошлый раз у нее случился выкидыш.
А что, если… Нет, повторения ей не вынести.
– Знаете, я бы хотела записать на завтра не троих, а только двоих, – сказала она физиотерапевту. – Массаж лица, маникюр и педикюр для моей тети Лесли Баркер (она остановилась в гостинице) и сеанс ароматерапии с массажем и чисткой лица для мамы, Карен. Приходить к одиннадцати часам? Обеим? Прекрасно, большое спасибо.
Джоди поспешила вернуться к Карен.
– Мама, вас с Лесли записали на одиннадцать, но я совсем забыла, что собиралась завтра навестить одну пожилую женщину в пансионате. Это связано с историей Ратнари-Хауса. – Джоди сказала почти правду. Она действительно вот уже несколько дней собиралась повидать Виви Уилан, но никак не могла выбрать время. Визит в пансионат давал ей повод хотя бы на один день освободиться от тети Лесли. Сейчас, когда все ее мысли были заняты возможной беременностью и случившимся с Аннелизе несчастьем, Джоди хотелось держаться как можно дальше от Лесли. Вдруг она все же беременна?
Джоди, зажмурившись, села на бортик ванны и медленно открыла глаза, не решаясь посмотреть на трубочку. На белом фоне были отчетливо видны две жирные голубые полоски. Две полоски. Беременна. Она долго сидела на краю ванны, прижав ладони ко рту, ошеломленная своим открытием. Если бы только знать наверняка, что на этот раз все пройдет благополучно. Тогда страх отпустил бы Джоди, и она была бы совершенно счастлива. Но кто может обещать, что ужас, через который ей пришлось пройти, не повторится?
Из бесед в группе поддержки она узнала, что у некоторых женщин случалось несколько выкидышей, прежде чем им удавалось благополучно выносить ребенка. Джоди боялась, что у нее не хватит мужества выдержать это испытание второй раз.
«Не паникуй, – сказала она себе и осторожно положила тест в ящик с бельем. – Займись-ка лучше делами и не трусь».
Она взяла свои записи и магнитофон. Лучший способ успокоиться и привести мысли в порядок – это поговорить с Виви Уилан.
Пансионат «Лорел три» занимал длинное двухэтажное здание, окруженное великолепным парком. Аннелизе приходила сюда два-три раза в неделю, навестить Лили.
– Я хотела бы посетить миссис Виви Уилан, – обратилась Джоди к привратнице. Она полагала, что в пансионате имеется служба охраны, и готовилась к тому, что придется объяснять цель своего визита.
– Прекрасно, миссис Уилан любит гостей, – приветливо сказала вахтерша. – Проходите, слева вы увидите лестницу, которая ведет на веранду. Позвоните оттуда, и вас впустят.
– Спасибо, – отозвалась Джоди, удивленная отсутствием всякого контроля за посетителями. Аннелизе хвалила «Лорел три», говорила, что там красиво и уютно, но не услышала, что туда свободно впускают кого угодно.
Внутри пансионат казался чудесным местом для отдыха: яблочно-зеленые стены, приятный запах свежей выпечки, приглушенная симфоническая музыка, льющаяся из радиодинамиков, и никаких стонов или криков. Двери вели в просторный, ухоженный сад, где в тени зонтиков сидели обитатели пансионата. Кое-кто удобно расположился в креслах на террасе. Местный персонал носил белые халаты, но обычной для больницы суеты и спешки здесь не было и в помине. Сестры сидели рядом с пациентами, разговаривали, улыбались, похлопывали по руке своих подопечных или держали чашку, помогая кому-то пить.
– Я ищу миссис Уилан, – заговорила Джоди с одной из сестер.
– Она здесь, сидит за последним столиком, на солнышке.
Виви Уилан оказалась маленькой кругленькой старушкой с белым пушком на голове и с сияющей доверчивой улыбкой. Сиделка кормила ее кусочками фруктов, и когда Джоди опустилась в соседнее кресло, миссис Уилан радостно воскликнула:
– Сара! Чудесно! – и улыбнулась с отстраненной доброжелательностью человека, давно утратившего связь с реальностью.
Джоди вдруг поняла, почему посетителей здесь не подвергают строгим проверкам при входе. Дверь на веранду не открывалась без звонка снаружи, и сад был обнесен высокой изгородью. Обитатели пансионата никак не могли выйти за пределы территории, а гостей здесь бывало не так уж много. Веранда тщательно запиралась, потому что большинство стариков жили в мире собственных фантазий.
Джоди пожалела, что, боясь показаться навязчивой, не приходила сюда раньше, навестить Лили. Теперь она понимала, что в таком месте, как это, рады любому гостю: если тебя посещают, значит, ты еще не забыт.
– Нет, это не Сара, – мягко сказала сиделка и добавила, обращаясь к Джоди: – Сара была ее сестрой.
– Здравствуйте, миссис Уилан, я Джоди Бекетт, – ласково произнесла Джоди. – Доктор Магарри рассказывал мне о вас.
Миссис Уилан безмятежно кивнула все с той же счастливой улыбкой.
– Я не хочу выдумывать несуществующие обстоятельства, которые якобы привели меня сюда, – обратилась Джоди к сиделке. – Я пытаюсь написать книгу об истории Ратнари-Хауса. Доктор Магарри (я имею в виду старшего доктора Магарри) посоветовал мне поговорить с миссис Уилан, потому что ей хорошо знакома история Тамарина, но теперь я вижу, что эта затея неуместна и мне лучше уйти.
– Виви любит рассказывать о прошлом, – живо откликнулась сиделка. – У нее бывает не так уж много посетителей, только ближайшие родственники, думаю, ей будет приятно видеть рядом новое лицо, человека, с которым можно поговорить. Вы не причините ей ни малейшего вреда своими расспросами. Для нее прошлое – уютный мир, в котором ей легко и спокойно. Вот с настоящим у Виви нелады. Но если вам нужны какие-то сведения, вам лучше обратиться к ее дочери Глории, я дам вам ее телефон.
Голос Глории в телефонной трубке звучал сварливо и раздраженно, и Джоди испугалась, что это как-то связано с ее визитом в «Лорел три». «Наверное, дочь Виви рассердилась, что кто-то тревожит расспросами ее престарелую мать», – подумала она. Но почти сразу же стало ясно, что против Джоди Глория ничего не имеет, и это ее обычная манера разговаривать.
– У нас полдома забито бумагами моей матери, там целые залежи. Вот и приходится повсюду таскать с собой это барахло. Вы только представьте, за последние пять лет мы уже трижды переезжали, – возмущенно выпалила Глория. – Такая уж работа у моего мужа. Когда прошлой осенью мы вернулись в Уотерфорд, я ему сказала, что если нам снова придется собирать манатки, то пускай проваливает на все четыре стороны.
– Можно мне как-нибудь зайти и побеседовать с вами? – нерешительно спросила Джоди.
– Я мало что знаю, – проворчала Глория, – но вы можете взглянуть на мамины вещи. Я сейчас дома.
– Сейчас? – Уотерфорд находился в сорока минутах езды от Тамарина.
– Я женщина занятая.
– Дайте мне ваш адрес, и я постараюсь приехать как можно скорее, – сказала Джоди. Раз уж она ввязалась в это дело, надо довести его до конца. Главное, не думать о двух жирных голубых полосках на трубочке с тестом. Поездка в Уотерфорд и обратно – это как раз то, что надо.
Подъезжая к дому Глории, Джоди уже жалела, что согласилась приехать. Несмотря на все старания отвлечься, в машине она только и думала что о ребенке и об угрозе выкидыша. И зачем она затеяла сейчас эту поездку? Эго же форменное безумие. История Ратнари-Хауса по-прежнему оставалась неясной и туманной, и Джоди понемногу растеряла тот восторженный пыл, с которым начинала работу над книгой. Старый дом ревностно оберегая свои секреты, а нарядные дамы и джентльмены на выцветшей черно-белой фотографии снисходительно усмехались, зная, что время набросило непроницаемый покров на их тайны.
Глория жила в двухквартирном доме на оживленной улице рядом с епископским дворцом, и Джоди, закипая от злости, трижды объехала площадь по кругу, прежде чем нашла место для парковки, а потом еще долго бродила в поисках автомата для выдачи парковочных талонов.
«Я, должно быть, сошла с ума», – подумала она, толкая наконец тяжелую створку ворот.
К удивлению Джоди, Глория встретила ее довольно приветливо.
– Вы не поверите, что я тут нашла, – с торжеством объявила она, впуская гостью.
– Что? – осторожно спросила Джоди без особой уверенности, что это имеет отношение к цели ее визита. Глория показалась ей дамочкой с причудами.
– Я знала, что у нас в доме полно всякого бумажного хлама. Это в основном старые медицинские счета, рентгеновские снимки и всякое… такое. Мама всегда отличалась слабым здоровьем. Но взгляните-ка на это! Вот коробка со старыми письмами и бумагами. Там нет ничего ценного, имейте в виду. Я все просмотрела. Надеялась найти бриллиантовое ожерелье! – Она радостно взвизгнула, довольная собственной шуткой. – Глядите!
– О! – выдохнула Джоди, с восхищением разглядывая коробку с письмами. Ее охватило знакомое волнение, зуд в кончиках пальцев.
– Только вы потом мне все верните, – предупредила Глория. – А если выйдет книга, вы напишете, что получили материалы от меня?
– Обязательно, – заверила ее Джоди. В это мгновение она легко пообещала бы отдать и левую ногу, лишь бы прибрать к рукам драгоценное содержимое коробки. – Потрясающе! – Она осторожно взяла в руки ветхие вырезки из старых газет.
«Нужно отвезти сокровища домой и внимательно просмотреть», – размышляла про себя Джоди. Она ощущала себя Говардом Карте рем, который, стоя перед гробницей Тутанхамона, вдруг заваливает вход камнями и заявляет, что придет попозже, когда выберет время, а то сейчас ему некогда.
– Обещаю составить для вас детальную опись всего, что найду в коробке, – сказала Джоди. – Я могу снять для себя фотокопии и вернуть вам оригиналы. – Джоди хорошо знала, как следует обращаться с археологическими находками.
– Возможно, это просто куча старого мусора, – предупредила Глория, – но вы ведь как раз и ищете хлам вроде этого, да?
– Совершенно верно, – подтвердила Джоди.
Дома она бросилась в маленькую спальню, служившую кабинетом, и принялась осторожно, одну за другой, извлекать из коробки бумаги, рассортировывать их и раскладывать в хронологическом порядке. Там были письма, написанные аккуратным мелким почерком на тонкой, почти прозрачной почтовой бумаге. Письма Лили Кеннеди к ее лучшей подруге Виви Макгир.
Джоди поудобнее устроилась в кресле и начала читать.
