Текст книги "Сумерки Эдинбурга"

Автор книги: Кэрол Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

Пассажиры кружились в стенах железнодорожной станции Уэйверли, как капли плохо размешанных сливок в чашке чая, то и дело составляя столь замысловатые геометрические фигуры, что замершему посреди величественной залы человеку в темной накидке оставалось только диву даваться. Какое разнообразие, какие бесконечные возможности! О, в сердце людском столько зла…

Он небрежно прислонился к стене у входа в чайную и принялся разглядывать толпу. Ничто на этом свете не любил он так, как охоту – и последние мгновения погони за жертвой всегда были особенно волнующи и сладки, поэтому на сей раз он решил продлить их. Это было единственной причиной, по которой пронырливый эдинбургский инспекторишка до сих пор не умер. Но, подумал он, с улыбкой зажигая сигарету, дойдут руки и до него, просто чуть позже. Самое сладкое можно оставить напоследок и ударить неожиданно, чтобы застать жертву врасплох. Но сегодня он метил совсем в другую цель.

Ждать пришлось недолго. Когда последние отблески дня погасли за решетками высоких окон, в зал стремительно вошел подтянутый, хорошо одетый мужчина. Отстояв очередь в кассу, он направился к выходу, звонко цокая каблуками ботинок по полированному полу вокзала.

Мужчина в темной накидке отделился от стены и с невозмутимым лицом проследовал за ним, держась на некотором расстоянии, до платформы № 18. Остановившись рядом, он уткнулся в газету и стал ждать поезда, который уже подходил к перрону, исторгая клубы белого дыма из единственной трубы. Под прикрытием этой окутавшей платформу завесы мужчина в черной накидке коротко и сильно толкнул своего соседа в поясницу. В следующий миг он уже шагал прочь, не видя, как его жертва отчаянно хватается за воздух в тщетной попытке остановить неизбежное падение под колеса приближающегося поезда.

Скользнув в двери главного зала, мужчина смешался с толпой, уже тревожно замершей от горестных криков и причитаний, донесшихся с платформы № 18. Если бы в этот момент кто-то смог охватить взглядом весь главный зал вокзала, он бы заметил, что одновременно с тем, как все присутствующие бросились к платформе на шум и крики, один-единственный человек быстро и спокойно прошагал в противоположном направлении к выходу из здания. Никто еще ничего не успел понять, а он уже, не сбавляя шага, взбирался по мосту Георга Четвертого, чтобы спустя несколько минут бесследно раствориться в недрах Старого города.

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ

Смятение Бернадетты было столь же очевидным, сколь трогательны оказались ее отчаянные попытки защитить свою хозяйку. Когда ей стало ясно, что Иэн все понял, служанка попыталась спешно увести мисс Харли наверх, но не тут-то было. Девушка сбежала в гостиную и обвила Иэна руками.

– Бедный мой милый Стивен! Ну расскажи, где же ты был? – говорила она, ласково гладя лицо гостя.

Иэн позволил ей увлечь себя в следующую комнату под суетливые увещевания служанки.

– Ну же, ну же, – умоляюще твердила она, – да разве ж этот джентльмен на мистера Вайчерли схож?

Кэтрин тем временем толкнула Иэна на золотую козетку и уселась рядом.

– Так это ж он и есть! – воскликнула она, цепляясь за руку инспектора, как за спасательный круг в бескрайнем океане.

Бернадетта покачала головой, в ее добрых зеленых глазах заблестели слезы:

– Вам бы и вовсе лучше из спальни не выходить, пока не полегчает.

– Чепуха, я пре… прекрасно себя ч-чувствую, – ответила Кэтрин, не без труда выговаривая слова и сонно моргая отяжелевшими веками. Ее прямые волосы в беспорядке лежали на худеньких плечах, а прозрачная сорочка не скрывала до костлявости худой фигуры. Кэтрин показалась Иэну еще более худой, чем при их первой встрече всего несколько дней назад.

– Ты мне л-лекарство при… принес? – спросила девушка, легонько похлопывая его по плечу.

Иэн взглянул на Бернадетту, та опустила глаза.

– Да, – сказал он, – чуть позже дам.

– А я сейчас хочу, – капризно сказала девушка, по-детски оттопырив нижнюю губку.

– Давай так, – сказал он, – иди наверх и оденься, а потом мы с тобой поедем в город кататься.

– О, Стивен! – воскликнула Кэтрин, обхватив его лицо руками. – Чудесная идея! Ну а ле-лекарство дашь?

– Сразу дам, как оденешься.

Девушка испытующе, словно подозревая ложь, посмотрела ему в глаза, но потом все же поднялась с козетки и неверным шагом пошла к лестнице, бросив оттуда на него еще один пристальный взгляд. Несмотря на шаткую походку Кэтрин, Иэну показалось вдруг, что она не поднимается по лестнице, а взлетает, не касаясь ступенек ногами, будто наркотический дурман усугубил и без того свойственную ей ауру бесплотности.

Когда Кэтрин скрылась, Иэн повернулся к горестно обмякшей Бернадетте:

– Лауданум, не так ли?

Служанка растерянно моргнула, а потом качнула своей большой головой с массой рыжих кудряшек:

– Прошу прощения, сэр? – Видно было, что она изо всех сил старается притвориться оскорбленной в лучших чувствах.

– Ваша верность госпоже достойна уважения, но вы же понимаете, что никак не поможете мисс Кэтрин, скрывая от всех ее пагубное пристрастие?

– Я и правда не смекну, о чем вы, – сказала Бернадетта, не оборачиваясь, но это не помешало Иэну услышать ее сдавленный всхлип.

– В этом нет вашей вины, – сказал он.

– А то, думаете, не знаю? – страдальчески воскликнула женщина, резко поворачиваясь к нему. – Я ж с ней ночи напролет сижу, когда бедняжка заснуть не может!

Вашей госпоже очень повезло с вами.

– Может, и повезло, – сокрушенно сказала Бернадетта, – да толку-то?

– Давно она уже?.. – спросил Иэн. – Я про привычку эту.

Бернадетта грузно опустилась на протестующе заскрипевший под ее тяжелым задом диван. Иэна несколько удивила такая вольность – похоже, горе заставило женщину позабыть обо всех классовых различиях.

– Она-то с самого детства нервной девочкой была, а уж как мать померла – милее женщины и не было на свете, Бог мне свидетель! – тут Бернадетта перекрестилась, – сущая беда началась. Вы уж простите мисс Харли, ей немало горя повидать пришлось.

– Не мне ее судить. Я искренне надеюсь, что она найдет силы победить свой недуг, пока не будет слишком поздно.

Бернадетта не сдержала дрожи. Ей, конечно, и самой не раз приходилось видеть отсутствующий взгляд тех несчастных, что без остатка предались пагубному зелью, – их нередко можно было встретить в виндах и проулках Кэннонгейта. Те из них, у кого не было средств на утоление губительной жажды, вскоре начинали торговать своим телом.

– По всей видимости, зельем этим ее до недавних пор Стивен обеспечивал, – задумчиво сказал Иэн.

– Да, сэр. Бог знает, где он его брал.

– Дядя знает?

– Да уж не мог не заметить, хотя мне и слова не сказал, благослови его Господь.

– Где он сейчас?

– В конторе. Мистеру Вайчерли и по сию пору замены не нашел, так что сидит там, сердечный, допоздна.

– Бернадетта, – сказал Иэн, – я хочу, чтобы вы хорошенько подумали, где мистер Вайчерли мог добывать это вещество. Вполне возможно, что от этого зависят жизни очень многих людей.

– Лауданум-то?

– Лауданум – это производный продукт опиума, как вы, наверное, и без меня знаете.

– Э-э… ну да, припоминаю, сэр.

– Так что, если у вас есть хоть какие-то предположения касательно того, где мистер Вайчерли мог приобретать опиум, я бы искренне попросил…

– Постойте-ка, – перебила она, – мистер Вайчерли и верно не раз говорил, что в заведение какое-то ходит, да как оттуда ни придет – все не в себе, ну… под воздействием, так скажем.

– Что за заведение?

– Да будто бы про сову что-то… Я так поняла, что это навроде паба, но ведь и недопоняла чего, может?

– Больше ничего не помните?

– Китайца несколько раз вспоминал какого-то, Понг звать. Я потому запомнила, что на игру похоже – пинг-понг… Ну его еще виф-ваф называют, – добавила она в ответ на непонимающий взгляд Иэна.

– Ах да, – кивнул он, – настольный теннис.

– Вот-вот.

– Спасибо, Бернадетта, – Иэн поднялся и, наклонившись, поцеловал добрую женщину в лоб, – вы мне очень помогли.

Служанка покраснела и замахала на него руками, на которых еще местами лежала мука:

– Пустое! Хоть бы это вам помогло бы того найти, кто бедного мистера Вайчерли убил.

– А вы пока приглядите за мисс Харли, хорошо?

– Все сделаю, сэр.

Выходя из дома Харли, Иэн почувствовал, что его шатает от голода. Голова была легкой, как воздушный шарик, а ноги будто и вовсе не касались земли – Иэну казалось, что он не шагает, а почти летит нал мостовой, словно помощник фокусника. Купив у первого же прилавка пирожок с мясом, он чуть было не подавился, проглотив его в один присест. Потом Иэн вытер пальцы платком и решительно зашагал в сторону Кэнонгейта – средоточия всего темного, недоброго и противозаконного в Эдинбурге.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Джордж Пирсон задумчиво стоял у выходящего на Роял-террас окна, на подоконнике исходила паром чашка горячего чая. В его хотя и просторной, но изрядно захламленной семикомнатной квартире свободного места было мало, так что подоконники часто превращались в импровизированные столики. Нижняя часть окна запотела от пара, но Джордж вполне отчетливо видел простирающуюся внизу улицу. Он смотрел на пешеходов, спешащих по мостовой тремя этажами ниже, и мог различить черты каждого, сам при этом оставаясь невидимым за скрывавшими его полное тело зелеными парчовыми портьерами.

Он всегда чувствовал себя уютнее, прячась за чем-нибудь – конторкой консультанта ли, занавесками или дверными косяками. Джорджу казалось, что вне укрытий, у всех на виду, его тело становится беззащитным, болтается в пространстве, как бесполезный придаток, цель и смысл которого он попросту не в силах был осознать.

А потому Джордж коллекционировал. Фарфор, мебель, кружевные салфетки, книги по истории разных стран – без разницы. В окружении всех этих предметов он чувствовал себя в безопасности, под защитой. Собирательство утешало его, заполняя внутреннюю пустоту, ненадолго удовлетворяя постоянный неутолимый голод. Все эти вещи были лишь физическим воплощением чего-то гораздо более глубокого и важного. Джорджа мучила мысль, что вся мудрость человечества может однажды исчезнуть в мгновение ока. Он верил, что в недрах каждого неодушевленного предмета сокрыто что-то бесконечно более важное и нужное, чем банальный материалистический мир.

Взяв чашку и сделав глоток, Джордж сморщился. Он забыл купить сахару, да к тому же передержал чайник, так что теперь этот дорогой улун стал горьким. Джордж вернул чашку на изящное бледно-голубое блюдце. Он не мог избавиться от странного беспокойства. Даже взгляд на чашку с блюдцем, замечательный и очень недешевый образец знаменитого далтоновского фарфора, не смог успокоить взбудораженные нервы. Все субботнее послеполуденное время он провел за книгами, вот только это были не труды по истории или ботанике, как обычно, нет – на этот раз Джордж обратился к теме преступности во всех ее подробностях, кровавых и непристойных.

Преступления были страстью Джорджа, а уж в изучение интересующих его тем он всегда уходил с головой. К тому же стоило признать, что он был более чем увлечен инспектором Гамильтоном. Ладная фигура Иэна и его пытливые серые глаза зачаровали Джорджа Пирсона.

Он сделал еще один глоток горького чая и остановил свой взгляд на юной парочке, рука об руку идущей по мостовой под его окнами. Девушка доверчиво прижалась к спутнику, и хотя опущенная вуалька мешала разглядеть черты ее лица – эта поза и каждое мельчайшее движение спутников дышали подлинным счастьем. Одеты оба были просто, а значит, подумал Джордж, о богатстве говорить не приходится, но при виде такого беззастенчивого счастья его сердце сжалось от зависти. Он знал, что никогда не сможет так же публично выразить свои чувства – они в глазах общества были извращением. Живущие в его теле желания можно было удовлетворить лишь в притонах самого низкого пошиба, но сама мысль об этом не вызывала у Джорджа ничего, кроме отвращения.

Несмотря на свою захламленную квартиру, Джордж Пирсон был человеком весьма брезгливым, и мысль о том, чтобы лапать какого-то незнакомца в темной вонючей комнатушке, казалась ему невыносимой. Являясь прирожденным романтиком, Джордж мечтал о любви, а не о похоти, жаждал союза душ, а не грубого животного совокупления. Он жил в состоянии постоянного неудовлетворенного желания, мучимый образами торжествующей вокруг любви. И все же, думал он, эта острая сладость неудовлетворенного желания лучше, чем вообще ничего.

В день своего знакомства с инспектором Гамильтоном Джордж твердо вознамерился помочь ему всем, чем только сможет. Он остановил свой взгляд на груде книг, сваленных около его любимого глубокого кресла, подголовник и подлокотники которого украшали кружевные салфетки. Книга, которую он сейчас читал, лежала в самом кресле, распахнутая на главе о мотивации преступника. Вот что не до конца понятно во всех этих убийствах, подумалось Джорджу, хотя… Могло ли статься, что у него с преступником гораздо больше общего, чем можно было ожидать?

Джордж еще раз взглянул на пожелтевшие по краям страницы. И не означает ли это, что убийцу вполне можно встретить в одном из тех мест, которых сам он так долго избегал? Кобальтовая синь неба за окном постепенно темнела, Джордж в нерешительности прикусил губу, а потом шагнул к висящему на вешалке пальто. Сгущающаяся ночь и пряный искус опасности манили его. Джордж чувствовал толчки быстрее забегавшей по жилам крови. Запирая дверь, он понял, что никогда еще не чувствовал себя настолько живым.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

Знай шотландский король Давид Первый, заложивший в 1128 году Холирудское аббатство, что однажды его детище превратится в резиденцию британских королей, он наверняка проклял бы дело рук своих. Судьба же окрестностей аббатства, известных как Кэнонгейт (от древнешотландского «гайт», то есть «дорога»), оказалась и того печальней. Некогда получившее имя от каноников аббатства, место это со временем превратилось в обитель нужды и всевозможного греха. Когда эдинбургская полиция объявляла в розыск очередного преступника, начинать поиски практически всегда следовало здесь – в кварталах шатко взгромоздившихся друг на друга ветхих домишек, пронизанных причудливо вьющимися среди осыпающихся стен и просевших фасадов виндов и проулков.

Именно сюда и привело Иэна Гамильтона продолжение его расследования. Если кто-то хотел без лишних вопросов разжиться порцией опиума, ему была прямая дорога в Кэнонгейт. И вот Иэн, вооруженный только смутными фактами упоминания жертвой совы да китайца по имени Понг, отправился искать то место, где Стивен Вайчерли покупал опиум.

По случаю вечера субботы местные пьяницы и бузотеры, не упускавшие случая гульнуть и в будни, вели себя особенно вызывающе. Здесь же по грубым мостовым бродили хорошо одетые обитатели Нового города, выглядывая себе спутницу для ночи греховных удовольствий среди ветхих жилищ местных жителей – малоприятного сборища воров, громил и карманников. Именно тут размещалась бóльшая часть городских скотобоен, а также немало пабов, отчего на улицах Кэнонгейта стояла своя особая вонь – густая смесь запахов теплой крови, холодной стали и скисшего пива. Окна запертых скотобоен зияли темнотой, а вот бары призывно освещали улицы – из их незакрывающихся дверей вырывалось пьяное пение, и один за другим выбегали дюжие громилы. Аккуратно обходя кучи мусора и груды навоза, Иэн прошел под стеной «Зайца и гончей». Изнутри раздавался нестройный хор из полудюжины пьяных голосов, распевающих популярную непристойную песенку:

 
Крошка Нелл была баба что надо,
Разбивала сердца с полувзгляда,
Зад имела огромный, белоснежный и сдобный,
Только знай берегись пердежа!
 

Иэн покачал головой – неизменная страсть к соединению половой и сортирной тем всегда озадачивала его. Когда он думал о женщинах (хотя обычно старался этого и не делать), то совсем не так, как о них пелось в соленых застольных песнях. В следующее мгновение у него из-за спины раздался знакомый голос:

– Бессмысленный рев великого немытого[52]52
  «Великий немытый» – выражение романиста Эдварда Бульвер-Литтона из романа «Пол Клиффорд» (1830), которое он использовал для обозначения низших социальных классов.


[Закрыть] – отталкивающе, не правда ли?

Иэн стремительно развернулся и обнаружил перед собой улыбающегося во весь рот Джорджа Пирсона в плаще-накидке и твидовой кепке.

– А вы тут что забыли?

Улыбка сошла с лица Пирсона.

– А с коих это пор человеку отказано в праве идти туда, куда он хочет, не подвергаясь допросу?

– Послушайте, мистер Пирсон, я ценю ваш интерес к делу, но не стоит больше ходить за мной, правда.

– Я и не хожу за вами, инспектор, – раздраженно ответил библиотекарь, – мы встретились здесь по чистой случайности.

– Совпадения случаются отнюдь не так часто, как вы, видимо, считаете.

– Я сказал «случайность», а не «совпадение».

– Не вижу никакой разницы.

– Совпадение не предполагает никакой причины нашего здесь обоюдного присутствия. Случайность же наличие такой причины допускает.

– И причина эта…

– Выслеживание убийцы.

– Мистер Пирсон, – воскликнул Иэн, предупреждающе вскинув ладони, – только не вздумайте вообразить себя моим помощником в этом деле.

– И думать ни о чем подобном не смею, уверяю вас. Доброго вечера, инспектор, – сухо ответил библиотекарь.

– Доброго, – кивнул Иэн и зашагал дальше в темноту. Однако, не пройдя и нескольких метров, он обернулся и обнаружил, что библиотекарь идет следом. Иэн нахмурился: – Почему вы идете за мной?

– Ну, поскольку мы, судя по всему, идем в одном и том же направлении, я решил пропустить вас вперед, дабы не обременять своим обществом, – ответил Пирсон, закуривая трубочку.

– И куда же именно вы направляетесь?

Пирсон выпустил изо рта облачко дыма, оно замерло и спустя мгновение растворилось в завесе тумана.

– Намереваюсь посетить один притон.

– Какой?

– А вам что за дело?

– Да можете вы уже сказать, куда идете, или нет?

– Называется «Совиное гнездо».

– «Совиное гнездо»?! – Иэн не смог сдержать изумления.

– Ну да… а разве вы его знаете?

– Намерен узнать.

– Ясно, – сказал Пирсон, не трогаясь с места.

– Ну?

– Что «ну»?

– Вы покажете мне дорогу или нет?

– Сперва отчитали меня за то, что я вам мешаю, а теперь просите показать дорогу?

Иэн сделал глубокий вдох и вспомнил тетю Лиллиан, почти наяву услышав ее голос: «Не глупи, Иэн. Ты всегда слишком уж нетерпелив». Он взглянул на круглое лицо попыхивающего трубочкой библиотекаря в ореоле завитков табачного дыма.

– Прежде всего я попрошу вас ответить на один вопрос.

– Да?

– Откуда вы узнали об игральных картах?

– Мальчик рассказал.

– Вы про Дерека Макнайра?

– Да. Это было за завтраком, вы ушли тогда к себе в комнату.

– Он не должен был этого делать, – нахмурился Иэн.

– До нашего вчерашнего разговора я вообще не знал, что это тайна. Вот и решил уйти от ответа, чтобы не подводить парня.

– Мы не стали обнародовать эту информацию.

– А он тогда откуда узнал?

– Он сам нашел карту на теле одной из жертв.

– Ужас какой, – сказал библиотекарь, поежившись, но глаза его при этом возбужденно заблестели.

– Ну так отведете вы меня теперь в это заведение?

Лицо Джорджа Пирсона растянулось в улыбке.

– Конечно, инспектор, нам сюда. – С этими словами Джордж рванулся с места и, несмотря на свою нескладную фигуру, зашагал с такой скоростью, что поспешившему вслед Иэну пришлось придержать чуть было не слетевшую шляпу.

Быстро растворившись в тумане, они так и не заметили темный силуэт, притаившийся в тени домов на противоположной стороне дороги. Человек зашагал вслед за ними, держась на темной стороне улицы и прижимаясь к стенам домов. Где-то вдалеке скорбно завыла собака, а туман становился еще гуще, все крепче заключая Эдинбург в свои мрачные объятия.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Неприметный и лишенный вывески вход в «Совиное гнездо» мог найти только тот, кто точно знал, где его искать. Через незапертые железные ворота Джордж с Иэном попали на маленькую площадь, оставив позади проулок Флешмаркет-клоуз. «Подходящее названьице»[53]53
  Fleshmarket – рынок плоти (англ.).


[Закрыть], – мрачно подумал Иэн, глядя на перебегающую дорогу крысу. Каменные ступени в дальнем углу площади вели в подвальный этаж старинного жилого дома шестнадцатого века. Иэн спустился вслед за Пирсоном и, отворив потемневшую от возраста тяжелую дубовую дверь, оказался в полутемном подвале, заполненном клубами табачного дыма.

Из источников света здесь была лишь пара настенных газовых рожков да несколько наугад расставленных свечей. Часть посетителей сидела вдоль барной стойки в дальнем от входа углу, а остальные стояли парами вдоль голых кирпичных стен. Сквозь табачную вонь то и дело пробивался сладковатый запашок опиума. Начинавшийся у бара узкий коридор вел к задним помещениям заведения, откуда, скорее всего, и доносится, подумал Иэн, этот настырный аромат.

Мужчины у бара встретили появление Иэна и Джорджа подозрительными взглядами. Иэн почувствовал, как от волнения у него сбивается дыхание, однако, к его удивлению, обычно застенчивый Пирсон решительно пересек залу, уверенно раздвигая встречных, и уселся за барную стойку рядом со стройным молодым мужчиной. Иэн последовал за библиотекарем, опустив глаза пол многочисленными взглядами посетителей и стараясь не смотреть на них.

Какой-то мужчина с сильным глазговским акцентом негромко проговорил за его спиной:

– А этот ничего так, я б с ним не прочь.

Спутник говорящего разразился гортанным хохотом, обдав Иэна запахом виски, а потом захлебнулся в приступе кашля.

Неуютно поеживаясь, Иэн вспомнил, как тетушка Лиллиан рассказывала однажды, сколько неприятностей ей пришлось пережить в молодости из-за навязчивого внимания со стороны мужчин. Только сейчас он вполне понял, что она имела в виду. Чувствуя жар в отчаянно пылающих ушах, он подсел к Джорджу Пирсону, мирно беседующему с барменом – рослым рыжебородым ирландцем с золотой серьгой в ухе.

– С вас шиллинг, – сказал он, опуская на стойку перед библиотекарем два стакана виски, а потом окинул оценивающим взглядом Иэна: – Он с вами?

– Да, со мной, – спокойно ответил Пирсон.

– Неплохо! – Бармен широко осклабился, обнажив два ряда безупречно белых зубов.

Он живо напомнил Иэну пирата – еще бы платок вокруг головы, и можно прямиком отправлять на шхуну, несущуюся по волнам под «Веселым Роджером». Джордж поднял стакан:

– Ну, дай Бог тебе жить все дни твоей жизни.

– Такого еще не слыхал, – сказал бармен.

– Джонатан Свифт.

Ирландец ухмыльнулся:

– А! Дублинец, благослови его Господь!

– Аминь, – кивнул Джордж.

Спокойствие библиотекаря произвело на Иэна сильное впечатление. Джордж явно чувствовал себя гораздо уверенней, чем он сам – все сильнее стушевывающийся с каждой минутой.

Бармен снова улыбнулся, показав свои великолепные зубы:

– А вы, похоже, знаете толк в англичанах.

– Благодарю.

– Друг-то ваш все молчит.

– Скромничает, – сказал Джордж. – А вообще-то он здесь, чтобы расспросить вас кое о чем.

– О чем это?

Иэн сунул руку в карман и уже испугался было, что потерял карту, но нащупал картонный прямоугольник и протянул его бармену:

– Случалось видеть такую?

– Дай-ка гляну, – сказал ирландец, опираясь мощными руками на стойку. Разглядывая карту в тусклом свете газовых рожков, он задумчиво теребил свою рыжую бороду, а потом поднял взгляд и с хитрой ухмылкой спросил: – А мне-то что с того?

Иэн набрал полную грудь воздуха, мысленно подбирая подходящий ответ, но Пирсон заговорил первым:

– Как насчет того, чтобы эдинбургская полиция воздержалась от облавы на ваше заведение?

– Так вы копперы, что ли? – Бармен изумленно поднял брови.

– Я да, – кивнул Иэн, досадуя на библиотекаря за излишнюю разговорчивость.

К стойке подошел подтянутый мужчина средних лет в безукоризненном костюме. Сияющая белизна галстука бросалась в глаза даже в царящем здесь полумраке, золотой жилет с рединготом явно были пошиты из дорогой ткани, а дополняли безупречную картину глянцево поблескивающие ботинки. Худое лицо с высокими скулами напомнило Иэну отца.

– Проблемы, Нейт? – спросил джентльмен.

Бармен-пират выпрямился и сложил руки на груди:

– Тут в наши ряды коппер затесался.

Джентльмен настороженно глянул на Иэна:

– Да неужто? Надо признаться, раньше они мне здесь не попадались. Что вам нужно? – К этому времени многие из посетителей уже внимательно наблюдали за происходящим у стойки. Очевидно, элегантный джентльмен был здесь человеком важным – возможно, даже содержателем всего заведения.

– Я здесь отнюдь не для того, чтобы кого-то арестовывать, – сказал Иэн, чувствуя себя очень неуютно под множеством направленных на него взглядов.

– Мы разыскиваем убийцу, – важно объявил Джордж. Он, похоже, всецело наслаждался происходящим.

– Ясно, – сказал джентльмен в элегантном костюме, – и чем же мы можем вам помочь?

– Кому-нибудь приходилось видеть такую карту? – сказал Иэн, поднимая руку. Обращенные к нему лица остались безучастны, но тут из толпы выступил невысокий молодой человек. Почти еще мальчик, из-под густой челки на Иэна настороженно глядели темные глаза, а рабочая одежда и грязные руки красноречиво свидетельствовали, что паренек, скорее всего, работает в доках Лейта.

– Да давеча, – сказал он, подтверждая свою классовую принадлежность еще и характерным акцентом, – тут один тип фокусы показывал, ну и колода у него точь-в-точь такая же была.

– А как он… – начал было Джордж, но Иэн прервал его энергичным толчком локтя в бок и спросил сам:

– Вы встречали его раньше?

– Да нет вроде, если так-то подумать. А фокусы он тому парню показывал, которого потом мертвым нашли.

– Керри О’Донахью?

– Ну, фамилии-то я не знаю, – ответил парень, не поднимая взгляда от своих потрепанных ботинок, – а вот звали его Керри, это так.

– Мы здесь не привыкли интересоваться фамилиями, – пояснил Иэну элегантный джентльмен.

– А к убийству-то эта карта каким боком? – спросил докер.

– Собственно говоря… – начал было Джордж, но тут Иэн с силой наступил ему на ногу. – Ай! – воскликнул библиотекарь, наградив инспектора возмущенным взглядом.

– Я не имею права комментировать ход расследования. – Иэн повернулся к юноше: – Вы можете описать этого человека?

– Рассказывай, Питер, – кивнул элегантный.

– Ну, весь красавец такой из себя, – сказал юноша и внезапно покраснел.

– А чуть поподробнее? – Иэн почувствовал, что и его щеки заливает краска.

– Что там еще… Ну, пониже вас будет… Роста, скажем так, среднего, и в плечах широкий. Волосы темные, волнистые вроде как… Да, глаза у него совсем бесцветные были – почти прозрачные.

– Как одет?

– Как джентльмен – первый класс одежка и часы золотые.

– Часы-то Питер прежде всего остального замечает, – прокомментировал из-за стойки пират, – верно, парень?

Питер кашлянул и смущенно взялся за пряжку ремня. Бармен расхохотался, а вслед за ним засмеялись было и другие, но тут элегантный осадил их одним коротким строгим взглядом.

– Тихо! – сказал он. – Питер помогает инспектору как умеет. Шутки тут ни к чему. Разве только, – добавил он, поворачиваясь к бармену, – тебе тоже есть что рассказать.

– Меня тогда за стойкой не было, – угрюмо отозвался Нейт и отвернулся, принявшись натирать стакан.

– А еще что-нибудь о нем вспомните? – снова спросил Питера Иэн. – Голос, может быть?

– Ну, говорил он как ученый… послушать, вроде как англичанин, а вроде по-иностранному как-то звучало, точно и не скажу. – Дальше Питер рассказал о том, как Керри выбрал карту и вскоре покинул заведение вместе со своим спутником.

– Вы не согласитесь описать этого человека полицейскому художнику?

– Да можно, наверное.

– Вот моя визитка, – сказал Иэн, – я буду в участке завтра с самого утра.

– Я после церкви прийти смогу.

– Спасибо, – сказал Иэн, – вы нам очень помогли.

– Разрешите угостить вас, мистер… – спросил элегантный и выжидающе замер.

– Инспектор Иэн Гамильтон, к вашим услугам.

– Что ж, инспектор, не желаете ли выпить чего-нибудь с вашим приятелем? – при этом элегантный взглянул на Джорджа, который с готовностью закивал.

– Нам уже пора, – сказал Иэн. – Спасибо, мистер…

– Зовите меня Терренс.

– Благодарю вас, мистер Терренс.

– Всегда пожалуйста, – ответил элегантный с изящным полупоклоном. Его изысканные манеры и дорогая одежда недвусмысленно свидетельствовали о том, что это человек со средствами и достойного происхождения. Иэн подумал, что Терренс похож на адвоката, а то и на судью.

Таща за собой неохотно подчинившегося Пирсона, Иэн поднялся по скверно освещенным ступенькам. Бледная луна глядела сквозь голые деревья, как они шагают в проулок, выдыхая облачка пара, тут же смешивающиеся с укрывшим улицы туманом.

– И почему нельзя было опрокинуть еще один стаканчик перед уходом? – раздосадованно буркнул библиотекарь.

– Мы пришли сюда собирать информацию, – отозвался Иэн. О том, что ему было ужасно неуютно в «Совином гнезде», говорить он не стал. – Спасибо, что показали дорогу, сам я это место в жизни не отыскал бы.

– Пожалуйста. Что ж, я пошел, – угрюмо ответил Пирсон.

– Доброй ночи.

– Доброй ночи. – Пирсон на миг замешкался, надеясь, что Иэн пригласит его заглянуть на стаканчик виски перед сном, а потом развернулся и зашагал в сторону Нового города.

Иэн не был уверен, что Джордж сказал правду, говоря о картах. Он решил, что при следующей встрече с Дереком Макнэйром обязательно задаст парню несколько вопросов. Дождавшись, пока грузная фигура Пирсона не растворится в пелене тумана, Иэн и сам двинулся к дому.