Текст книги "Философия. Книга вторая. Просветление экзистенции"
Автор книги: Карл Ясперс
Жанр:
Философия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 40 страниц)
Annotation
Основополагающий труд немецкого философа Карла Ясперса «Философия» (1932) впервые публикуется на русском языке.
Вторая книга «Философии», высоко оцененная H.A. Бердяевым, посвящена центральным проблемам учения о человеке. Определяя человека как «возможную экзистенцию в существовании», и выясняя экзистенциальный смысл человеческого Я, философ не оставляет в стороне традиционных проблем: мы находим здесь обсуждение декартова «я есмь» и различных решений вопроса о свободе воли. Экзистенциальный субъект раскрывается в коммуникации с другими: Ясперс выясняет критерии экзистенциальной коммуникации и причины ее обрыва и ненаступления. Экзистенциальный субъект историчен, действует в неповторимой ситуации своего мира: в центре рассмотрения поэтому -тема «пограничной ситуации», где самость раскрывается как безусловность и приходит к самой себе: болезнь, смерть, вина, борьба. Анализируются «безусловные действия» личности в подобных ситуациях; в том числе вопрос о самоубийстве. Экзистенция действует в полярности объективности и субъективности; поэтому философ разбирает смысл их единства, и то, что происходит, если экзистенция предает себя ради объекта или ради субъективного произвола. Отдельное внимание уделено экзистенциальному смыслу истории и общественности, как обликов объективности.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. Экзистенция
Мировое существование и экзистенция
Неудовлетворенность возможной экзистенции в мировом существовании
1. Сомнение в бытии экзистенции.
2. Неудовлетворенность существованием как выражение возможной экзистенции.
3. В просветлении экзистенции удостоверяется прорыв мирового существования.
Методы просветления экзистенции
1. Подвести к границе.
2. Объективирование в психологической, логической и метафизической речи.
3. Измышление всеобщего, специфического для просветления экзистенции
Многозначность явления экзистенции и возможность ложного понимания просветляющих экзистенцию высказываний
ПЕРВАЯ ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ Я сам в коммуникации и историчности
ГЛАВА ВТОРАЯ – Я сам
Я на границе мыслимого
1. Я вообще.
2. Аспекты Я.
3. Характер.
4. В мыслимом я не получаю достоверности себя как целого.
Само рефлексия
1. Бытие-Я и саморефлексия.
2. Разлагающая саморефлексия.
3. Саморефлексия и изначальная непосредственность.
4. Ненаступление «себя» и подаренность «себе».
Антиномии самобытия
1. Эмпирический и экзистенциальный смысл «я есмь».
2. Самостановление в самопреодолении
3. Самобытие в мире и перед лицом трансценденции. -
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Коммуникация
Коммуникация как исток
1. Коммуникация существования.
2. Неудовлетворенность коммуникацией, не становящейся экзистенциальной.
а) Неудовлетворенность коммуникацией сознания вообще и традицией существования.
б) Неудовлетворенность одним собой.
в) Неудовлетворенность другим.
г) Побуждение к коммуникации.
д) Экзистенциальная коммуникация.
3. Границы экзистенциальной коммуникации
а) Несбывание коммуникации.
б) Историчная узость коммуникации.
Просветление экзистенциальной коммуникации
1. Одиночество – объединение.
2. Раскрытие – реализация (Offenbarwerden – Wirklichwerden).
3. Любящая борьба.
4. Коммуникация и содержание.
5. Существование коммуникации как процесс.
6. Коммуникация и любовь
Недостаток в коммуникации
1. Неопределенный опыт несостоявшейся коммуникации.
2. Молчание.
3. Недостоинство.
4. Одиночество.
Обрыв коммуникации
1. Страх коммуникации.
2. Сопротивление своего-существования (Eigendasein).
3. Смысл обрыва.
4. Формы обрыва.
5. Невозможность коммуникации.
Коммуникативные ситуации
1. Господство и служение.
2. Общительный обиход.
3. Дискуссия.
4. Политический обиход.
Значение возможности экзистенциальной коммуникации для философствования
1. Избежание (Meiden) гармонистического миропонимания как предпосылка подлинной коммуникации.
2. Возможное отрицание коммуникации.
3. Догматика и софистика.
4. Общность философствования.
5. Последствия для формы философии.
Исток историчности
1. Историческое сознание и историчное сознание.
2. Абсолютное бытие и историчность.
3. Резюме.
Историчность как явление экзистенции
1. Историчность как единство существования и экзистенции.
2. Историчность как единство необходимости и свободы.
3. Историчность как единство времени и вечности.
4. Непрерывность историчного
Отграничение смысла историчности от объективирующих формул
1. Историчное в отличие от иррационального и индивидуального.
2. Историчное е отличие от бытия-звеном в некотором целом.
3. Метафизическое расширение историчности.
Осуществления
1. Верность.
2. Теснота и широта историчной экзистенции.
3. Повседневность.
4. Аллегория.
Уклонения (Abgleitungen)
1. Покой в прочном.
2. Самообожествление.
3. Неистинное оправдание.
4. Ни к чему не обязывающая историчность.
ВТОРАЯ ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ. Самобытие как свобода
Психология воли и ее граница
1. Феноменология воли.
2. Воздействие воли.
3. Точки приложения воли.
4. Воля и непроизвольные процессы.
5. Формы воли.
6. Ситуация и сфера влияния воли.
7. Чего я не могу желать.
Вопрос о свободе воли
1. Утверждение свободы воли.
2. Иллюзия независимости.
3. Отрицание свободы воли.
4. Заблуждение в самом вопросе.
Злая воля
1. Конструкция зла.
2. Действительность зла.
ГЛАВА ШЕСТАЯ Свобода
Просветление экзистенциальной свободы
1. Свобода как знание, как произвол, как закон.
2. Свобода как идея.
3. Свобода как выбор (решимость).
4. Бегство от свободы.
5. Помысленность экзистенциальной свободы.
Существование и бытие-свободным
1. Вопрос о бытии свободы.
2. Ходы мысли, желающие доказать существование свободы.
Свобода и необходимость
1. Сопротивление необходимого.
2. Фантом абсолютной свободы.
3. Единство свободы и необходимости (свобода и долженствование).
Свобода и трансценденция
1) Свобода и вина.
2. Зависимость и независимость.
3. Трансценденция в свободе.
ТРЕТЬЯ ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ. Экзистенция как безусловность в ситуации сознании и поступке
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Пограничные ситуации
1. Ситуация.
2. Ситуация и пограничная ситуация.
3. Пограничная ситуация и экзистенция.
4. Ступени скачка становящейся в пограничных ситуациях экзистенции.
5. Двойственность мирового бытия.
6. Систематика пограничных ситуаций.
1. Определенность.
2. Определенность как теснота.
3. Определенность как глубина экзистирования.
4. Определенное как пограничная ситуация начала.
5. Определенное как пограничная ситуация случайности.
6. Мифологизирующее просветление в пограничной ситуации историчной определенности.
а) Счастье.
б) Amor fati.
II. Отдельные пограничные ситуации
Смерть
1. Знание о смерти и пограничная ситуация.
2. Смерть ближайшего.
3. Моя смерть.
4. Двоякий страх.
5. Двоякая смерть.
6. Защищенность в смерти.
7. Перемена в смерти с экзистенцией.
Страдание
1. Фактическое страдание.
2. Отношение существования к страданию.
3. Пробуждение экзистенции через страдание.
4. Усвоение страдания.
Борьба
1. Обзор форм борьбы.
2. Борьба насилием за существование.
3. Борьба за экзистенцию в любви.
III. Пограничная ситуация сомнительности всякого существования и историчности действительного вообще
1. Антиномическая структура существования.
2. Отношение к антиномической структуре.
3. Историчность существования вообще.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Абсолютное сознание
1. Сознание как переживание; сознание вообще; абсолютное сознание.
2. Абсолютное сознание и экзистенция.
3. Достоверность бытия в абсолютном сознании и в философствовании.
Движение в истоке
1. Незнание.
а) Незнание как поворотный пункт в истоке.
б) Воля к знанию в незнании.
в) Достоверность в незнании.
2. Головокружение и ужас.
3. Страх.
4. Совесть.
а) Движение через совесть.
б) Мерка совести.
в) Решительность в силу совести.
г) Ступени совести.
д) Спокойная совесть.
е) Голос совести и голос Божий.
ж) Совесть и религиозный авторитет.
Исполненное абсолютное сознание
1. Любовь.
2. Вера.
а) Во что верят.
б) Как что существует вера.
в) Активная вера.
3. Фантазия.
Охранение абсолютного сознания в существовании
1. Ирония.
2. Игра.
3. Стыд.
а) Психологический и экзистенциальный стыд.
б) Стыд как предохранение от специфической для философствования опасности.
в) Предохраняющий и разрушающий стыд.
4. Невозмутимость.
1. Обусловленные и безусловные действия.
2. Существование и безусловность.
3. Безусловная деятельность как разбивание существования.
4. Направления безусловной деятельности.
Самоубийство
1. Самоубийство как фактум.
2. Вопрос о безусловном.
3. Почему мы остаемся жить?
4. Невыносимость жизни.
5. Стечение обстоятельств (Verstrickung).
6. Экзистенциальное отношение к самоубийству в помощи и оценке.
Религиозная деятельность
1. Возможность реального отношения к божеству. -
2. Специфически религиозные действия.
3. Религиозное мироотрицание.
Внутренняя деятельность
1. Психотехника и безусловность.
2. Философствование.
3. Безусловность в нежелании.
Деятельность в мире
1. Закон и историчная определенность.
2. Рассеяние и Единое.
ЧЕТВЕРТАЯ ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ. Экзистенция в субъективности и объективности
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Полярность субъективности и объективности
Подразделение в раздвоении на субъект и объект
1. Объективность.
2. Субъективность.
3. Неразделимость субъективности и объективности.
4. Воссоединение (Einswerden) субъективности и объективности.
5. Экзистенциальная важность объективности.
Экзистенция как движение разложения субъективности в объективность и объективности в субъективность
1. Предательство экзистенции ради субъективности (изолирующееся своеволие).
2. Предательство экзистенции ради объективности (изолирующаяся вещь).
Требование долженствования
1. Объективное и экзистенциальное долженствование.
2. Пример: «не лги».
3. Этические положения и правовые положения.
4. Долженствование и трансценденция.
5. Смысл требования.
6. Возможность философской этики.
Требование действительности существования в государстве и обществе
А. Экзистенциальная существенность государства и общества
1. Элементы заботы о существовании (господство, собственность, порядок).
2. Идеал мирового государства благосостояния.
3. Экзистенция как граница мирового благосостояния. -
4. Общество и государство.
5. Служба, организация, деятельность.
6. Исток философии государства и права.
Б. Напряжение между индивидом и объективностью общества
1. Милосердие (Karitas) и любовь.
2. Общественное мнение и экзистенция.
3. Объективный институт и индивид как еретик.
Требование возможности знания о человеке в его истории и личном величии
А. Исток исторического и форма его значимости
1. Универсальная историчность.
2. Традиция.
3. Документы традиции.
4. Образование.
Б. Значимость историографии
1. Историография.
2. Философия истории.
3. Экзистенция в борьбе против целостности истории и против воли к неисторичности.
В. Значимость образов человеческого величия
1. Сущность личного величия.
2. Абсолютизация личного величия.
3. Объективное величие и экзистенция.
4. Возможная экзистенция и бытие философа.
Истина в бытии-друг-к-другу
1. Истина как одна истина и как много истин.
2. Выбор истины.
3. Смысл несчислимости экзистенций.
Бытие как экзистенция и бытие для всех
1. Тотальность и изначальность.
2. Экзистенция и рассмотрение возможной экзистенции.
3. Общее для всех и экзистенциальная общность.
Просветление экзистенции – не онтология
1. Плюрализм и учение о монадах.
2. Искушение в воле к знанию.
Вера против веры
1. Борьба за восхождение веры.
2. Вопрос о единой вере.
3. Борьба веры против веры.
4. Бытие экзистенции среди экзистенций как граница.
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
Карл ЯСПЕРС
Книга вторая
ПРОСВЕТЛЕНИЕ ЭКЗИСТЕНЦИИ
МОСКВА
Ясперс Карл
перевод с нем. А. К. Судакова.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. Экзистенция
Мировое существование и экзистенция
Неудовлетворенность возможной экзистенции в мировом существовании
1. Сомнения в бытии экзистенции. – 2. Неудовлетворенность существованием как выражение возможной экзистенции. – 3. В просветлении экзистенции удостоверяется прорыв мирового существования
Методы просветления экзистенции
1. Подвести к границе -2. Объективирование в психологической, логической и метафизической речи – 3. Измышление всеобщего, специфического для просветления экзистенции
Многозначность явления экзистенции и возможность ложного понимания просветляющих экзистенцию высказываний
Мировое существование и экзистенция
Если «миром» я называю совокупность всего того, что через ориентирование познавания может сделаться доступным мне как содержание, которое мы можем знать убедительным для каждого образом, то возникает вопрос: исчерпывается ли мировым бытием и всякое вообще бытие и прекращается ли познающее мышление, когда заканчивается ориентирование в мире. То, что в мифическом способе выражения называется душой и Богом, а на философском языке – экзистенцией и трансценденцией, – не есть мир. Они не «есть» в таком же смысле, в каком есть вещи в мире как знаемости, но они могли бы быть неким иным образом. Хотя мы не знаем их, они все же не были бы в таком случае ничто, и хотя мы не познаем их, мы их все же мыслим.
Здесь принимается коренное философское решение в ответе на вопрос: что есть наряду с совокупностью мирового бытия (was gibt es dem gesamten Weltsein gegenüber)?
Бытие, которое – в явлении существования – не есть, но которое может быть и должно быть и которое поэтому во времени решает, вечно ли оно.
Это бытие есмь я сам как экзистенция. Я есмь она, поскольку я не становлюсь для себя самого объектом. В ней я знаю себя как независимого, хотя я и не в состоянии созерцать (schauen) то, что я называю своей самостью. Из возможности экзистенции я живу; лишь в ее осуществлении я бываю самим собой. Если я хочу схватить ее, она скрывается от меня, ибо она – не психологический субъект. В ее возможности я ощущаю себя укорененным глубже, нежели в том, в чем я, объективируясь для себя самого, постигаю себя как задаток и натуру (Artung). Она есть нечто, являющееся себе в полярности субъективности и объективности как существование; но она не есть явление чего-то, что было бы дано где-либо как предмет или было бы размокнуто для рассмотрения, как лежащее в основании. Она есть явление лишь для себя самой и для других экзистенций.
Итак, не мое существование есть экзистенция, но человек есть возможная экзистенция в существовании (Nicht mein Dasein also ist Existenz, sondern der Mensch ist im Dasein mögliche Existenz). Первое существует или не существует, экзистенция же, поскольку она возможна, делает в выборе и решении шаг за шагом к своему бытию -или прочь от бытия, в ничто. Мое существование, сравнительно с другим существованием, имеет различный объем, есть тесное или широкое мировое бытие, экзистенция же на основании своей свободы сущностно отличается от другой экзистенции. Существование как бытие живет и умирает; экзистенция не знает смерти, но относится к своему бытию в восхождении или отпадении (Aufschwung oder Abfall). Существование эмпирически наличествует (ist da), экзистенция налична лишь как свобода. Существование абсолютно временно, экзистенция во времени есть больше, чем время (Dasein ist schlechthin zeitlich, Existenz ist in der Zeit mehr als Zeit). Мое существование конечно, поскольку оно не есть все существование, и все же для себя оно замкнуто в себе; экзистенция тоже существует не сама для себя и не есть все; ибо она есть лишь если она соотнесена с другой экзистенцией и с трансценденцией, пред которой как перед абсолютно иным она осознает, что она существует не только благодаря себе самой; но в то время как существование, как относительное закругленное завершение нескончаемости, можно назвать бесконечным, бесконечность экзистенции лишена закругленности и существует как открытая возможность. Для существования деятельность из возможной экзистенции представляется проблематичной, ибо забота существования о своей устойчивости во времени должна обращаться против безусловного, путь которого для нее сомнителен, потому что он может принести потери для существования и привести к его уничтожению. Забота о существовании хотела бы подчинить экзистенциальное делание условиям своей собственной устойчивости; но для возможной экзистенции безусловное избрание существования и наслаждение таковым уже есть отпадение, потому что экзистенция, со своей стороны, подчиняет действительность существования условиям, в которых постигает себя самое, как безусловную. Безусловная же воля к жизни как таковой, если ее существование выясняется перед нею как действительность непрерывного и совершенного краха, необходимо должна впасть в отчаяние.
Исполнение существования есть мировое бытие. Возможная экзистенция существует в мире, как поле, на котором она является себе.
Мир как знаемое есть чуждое (Welt als das Gewußte ist das Fremde). Я стою на отдалении от него; доступное знанию рассудка и доступное эмпирическому переживанию, как нечто лишь знаемое, отталкивают меня от себя прочь; они для меня – иное. Я безразличен к ним, будучи отдан во власть превозмогающей причинности в сфере действительного и логического принуждения в сфере значимого. В этих пределах я не бываю в безопасности, ибо не слышу языка того, что мне родственно. Чем решительнее я постигаю мир, тем безроднее (heimatloser) я чувствую себя в нем, ибо как иное, как только мир он безотраден. Бесчувственный, не милосердный, но и немилосердный, подчиненный закономерности или шатающийся по случайностям, он не знает о себе самом. Его невозможно объять (Sie ist nicht zu fassen); ибо он предстает передо мною безлично, объяснимый в частностях, но всегда непонятный в целом.
И все же мир знаком мне и иначе. Тогда он родствен мне, тогда я в нем дома, и даже – в безопасности. Его закономерность есть тогда закономерность моего разума; я успокаиваюсь, по мере того как я устраиваюсь в нем, изготовляю свои орудия и познаю мир. Он говорит со мною; в нем дышит жизнь, которой и я причастен. Я предаюсь ему и, когда бываю в нем, остаюсь всецело у себя самого. Он тайно близок мне в малом и настоящем, чарующ в своем величии; он внушает мне доверие в том, что близко, или готов увести меня в свои дали. Он не ходит по путям, которых я ожидаю, но, если он удивляет меня нежданным исполнением или непонятным разочарованием, я, даже погибая, сохраняю еще в душе доверие к миру.
Это уже не тот мир, о котором я знаю в сугубо познающем ориентировании. Но то, что удовлетворяет меня в избрании мира, по существу двусмысленно: Или я хочу (begehre) мира как того, что исполняет мою жажду существования; слепая воля к жизни соблазняет меня к миру и вводит в заблуждение о нем; правда, для меня, если я существую, неизбежно хотеть мира; но это хотение, как абсолютное побуждение становится разрушительным для меня самого; против этого хотения я слышу притязание, исходящее из моей возможной экзистенции: отвлечься (sich lösen) от мира, если мне грозит опасность подпасть под власть этого мира.
Или же я совершаю некоторое трансцендирование в мире, который как родственный мне так мне близок. Когда я вижу его, мыслю, действую и люблю в нем, создаю и оформляю в нем, – во всем этом я в то же время избираю некое иное как явление трансценденции, говорящей со мною. Как таковой мир не есть знаемый мир, но существует так, как если бы он утратил себя как постоянство. Этот мир меняется с переменой эпох и лиц, и с изменением моей внутренней установки; он говорит не с каждым и не всякий раз одинаково. Я должен быть готов к нему, если хочу слышать его. Если я не выхожу навстречу, – то, куда я мог бы трансцендировать, ускользает (entzieht sich), потому что оно есть лишь для свободы и через свободу и не имеет в себе решительно ничего убедительного.
Поэтому возможная экзистенция отличает себя от мира, чтобы затем по-настоящему вступить в него. Она отделяется от мира, чтобы в избрании его приобрести больше, нежели то, чем может быть мир. Мир привлекает экзистенцию как среда ее осуществления, и отталкивает ее, как возможность отпадения в одно лишь существование. Мир и экзистенция состоят в напряжении (stehen in Spannung). Они не могут ни слиться воедино, ни отделиться друг от друга.
В философствовании из возможной экзистенции это напряжение предполагается. Мир как доступное знанию (das Wißbare), экзистенция как подлежащее просветлению диалектически различаются в нем и вновь сводятся воедино.
Мировое бытие как бытие знаемым всеобще, потому что оно всеобщезначимо для каждого; это – общее для всех разумных существ, имеющих в нем общность между собою благодаря интенции на одну и ту же вещь; в нем имеет силу то, что в нескончаемости действительного подпадает под одно определение как нечто единичное.
Экзистенция, поскольку она есть она сама, никогда не бывает всеобщей, а потому не есть случай, который как особенный может быть подведен под некое всеобщее. Но, став объективной в явлении, экзистенция есть в то же самое время индивидуальное исторической особенности. Эта особенность еще подчиняется всеобщим категориям; некоторую границу полагает здесь только то, что индивидуум, ввиду нескончаемой природы своей фактичности, неисчерпаем (unerschöpflich), а потому несказуем (unaussagbar). Но это индивидуальное как таковое отнюдь и не есть экзистенция, а есть прежде всего только зримое богатство мирового существования, на которое не может притязать никакое знание, однако самобытие вопрошающего может испытать его на предмет его экзистенциальной изначальности.
Единение (Einswerden) экзистенции и мира есть необозримый процесс, который может быть достоверен лишь для того, кто сам пребывает в нем для себя самого.
Неудовлетворенность возможной экзистенции в мировом существовании
1. Сомнение в бытии экзистенции.
– Если мы отделяем экзистенцию от существования, мира и всеобщего, то кажется, будто ничего не остается. Если она не становится объектом, то желание схватить ее в мысли кажется совершенно безнадежным. Поскольку это мышление никогда не может получить результата и постоянства, попытка мыслить экзистенцию, кажется, с необходимостью уничтожает сама себя. Можно поэтому усомниться в бытии экзистенции в любом смысле слова и позволить здравому смыслу выдвинуть требование: строго держаться одного предметного как действительного и истинного. Значит, что же: эта попытка возникла вследствие какой-то химеры?
Сомнение в экзистенции неустранимо, потому что мы не можем знать о ней как о некотором существовании и потому, что она не существует как определенная значимость. Экзистенция подлежит отрицанию так же как мы можем отрицать содержание любой философской мысли, в противоположность партикулярному предметному познанию, которое в состоянии предъявить свой предмет. Я никогда не могу сказать о самом себе, что я такое, – как если бы я был неким устойчивым составом (Bestand). Все, что можно объективируя сказать обо мне, относится к моей эмпирической индивидуальности, которая, правда, поскольку она может быть явлением меня самого как экзистенции, также не поддается выносящему окончательные определения психологическому анализу; эта граница моего знания о себе косвенно указывает на нечто иное, хотя и никогда не может вынудить созерцания этого иного. Поэтому просветление экзистенции хотя и освобождает, но оно не наполняет нас знанием; оно обретает пространство для меня, но не создает субстанции, указывая на какое-либо объективно постижимое бытие (sie gewinnt Raum für mich, aber schafft nicht Substanz durch Aufweisen eines objektiv faßlichen Seins).
Если, таким образом, экзистенция недоступна для того, кто спрашивает о ней в среде сугубо объективного рассудка, она остается открытой для постоянного сомнения; но если никакое доказательство не может принудить меня к признанию бытия экзистенции, то все же для меня как мыслящего еще не все кончено вследствие этого: за границы доступного предметному знанию я выхожу посредством скачка, которого уже нельзя сделать рационально понятным. Философствование начинается и заканчивается в точке, обретаемой посредством этого скачка. Экзистенция – не цель, но исток философствования, охватывающего себя в ней. Исток – это не начало, достигнув которого, я все же всегда спрашивал бы о некотором начале этого начала, не мой произвол, в котором я вынужден был бы впасть в отчаяние, не воля, как результат нескончаемого ряда сомнительных сами по себе мотивов, но бытие как свобода, к которому я трансцендирую, если в незнании, философствуя, прихожу к себе самому. Беспомощность философствования в сомнении относительно истока есть выражение беспомощности моего самобытия, действительность философствования – начинающееся восхождение этого самобытия. Философствование имеет поэтому предпосылкой избрание (Ergreifen) экзистенции, которая поначалу есть лишь смутное стремление к смыслу и опоре (das dunkle Streben nach Sinn und Halt), как сомнение и отчаяние указывает на свою возможность, а затем выступает как непостижимая достоверность, просветляющая себя в философствовании.
2. Неудовлетворенность существованием как выражение возможной экзистенции.
– Неудовлетворенность, овладевающая мною, когда я, теоретически или практически, признаю мировое существование всем бытием, есть негативный исток, который, отделяя экзистенцию от мирового существования, дает мне ощутить истину этого отделения. Поскольку мир не замыкается в себе ни для какого знания, невозможно никакое правильное устройство существования как окончательное его устройство, и в мире не усматривается никакая абсолютная конечная цель как одна цель для всех, неудовлетворенность должна стать тем более решительной, чем яснее мое знание и чем добросовестнее сознание смысла моей деятельности.
Для этой неудовлетворенности невозможно найти достаточного обоснования. Она есть выражение бытия возможной экзистенции, которая, если высказывает свою неудовлетворенность, понимает не что-то иное, но самое себя. Поэтому неудовлетворенность эта не есть неспособность знать, не есть и пустота в конце всех моих трудов в мире, где я стою перед бездной ничто, но она как недовольство (Unzufriedenheit) становится для меня острочувствительным стимулом становления.
Не поддающаяся обоснованию неудовлетворенность выступает из границ одного лишь существования. С нею я вступаю в одиночество возможного, пред которым исчезает всякое мировое существование. Это одиночество не есть резиньяция исследователя, отчаивающегося в собственном познании бытия, но не есть и недовольство деятеля, утратившего смысл своих трудов, или страдание убегающего от самого себя человека, который не может оставаться один, – оно, после всех этих разочарований, есть неудовлетворенность сущим вообще как притязание быть из своего собственного истока (der Anspruch, aus dem Ursprung meiner selbst zu sein). Если в неудовлетворенности как состоянии, неадекватном существованию, я противопоставил себя миру, то, преодолевая всякое разочарование, я силой свободы своей самости (durch die Freiheit meiner selbst) возвращаюсь в мир к другому чёловеку, с которым я уверяюсь в своем истоке. Но это я постигаю не в размышляющем обдумывании, но – именно когда это размышление изменяет мне -в действительности моего поступка и в крахе.
Только из этой возможности преодоления возникает исполнение неотменимой, в противном случае, относительности теоретического знания и практического действия.
Теоретически знать всеобщее, окидывать взглядом картины мира, рассматривать формы существования, и более и более распространять все это под руководством идей, – доставляет человеку, правда, своеобразное и глубокое удовлетворение; но из неудовлетворенности у меня растет сознание, что весь этот мир, несмотря на свою всеобщность и значимость, есть не все бытие. Я стою в нем не как воля к знанию всего особенного со своим собратом по исследованию, как если бы его, по его функции, можно было заменить на другого, – но как изначальная воля к знанию с другом, направленная на само бытие. Меня захватывает общность в вопрошании и ответе и то, что косвенно сообщается в объективно значимом, помимо него самого.
Если в практической жизни я нахожу данными задачи как объективные задачи, принимаюсь решать их и спрашиваю о смысле, то сквозь всякий доступный постижению в мире смысл пробивается неудовлетворенность. Даже если сознательный приступ находит себе пищу в идее целого, в котором я на своем месте исполняю свое дело, сознание возможной экзистенции все-таки не достигает покоя. Мысль об исполнении в некотором целом становится лишь относительной мыслью, как соблазн к сокрытию всегда разбивающих любую целостность пограничных ситуаций. Даже если идея целого и бывает каждый раз шагом из раздробления в абсолютную случайность, но все же целое никогда не становится вполне обозримым, но в конце концов вновь оказывается предоставлено случайности мирового существования. Место в пределах целого, которое может придать индивиду значение, как части тела этого бытия, всегда бывает сомнительно. Но у меня как индивида остается то, что никогда нельзя отнести к какому-либо целому: в выборе задач и в усилиях по достижению цели проявляется в то же время другой исток, если я не закрываю глаз перед уничтожающей мыслью о возможной бессмысленности моего действия. В то время как я предаю свою эмпирическую индивидуальность этой конечной задаче, я как возможная экзистенция есть нечто большее, чем эмпирическая индивидуальность, и большее, чем объективная безличная дельность, развивающая успехи в политической, научной, хозяйственной жизни. Экзистенция, несмотря на то, что ее сущность находит осуществление единственно лишь через это участие в мировом существовании историчного процесса, борется с темной основой ее, объемлющего ее, мира, в котором она находит себя и против которого она, потерпев крах в мире, желает утвердиться в вечности подлинного бытия.
Только из неудовлетворенности возможной экзистенции, – как теоретической, чистым знанием и рассмотрением всех вещей в мире, так и практической, одним лишь исполнением задачи в некотором идеальном целом, – эту неудовлетворенность можно также высказать и понять. Она никогда не бывает мотивирована всеобщезначимыми соображениями, – последние скорее имеют тенденцию склонять к удовлетворенности и покою в тотальности проникнутого идеей и тем самым ставшего духом мирового существования. Неудовлетворенность возможного самобытия разбила мировое существование и вновь отбросила индивида к себе самому в исток, из которого он может избрать свой мир и в качестве экзистенции стать действительным вместе с иным.
