Текст книги "Собрание сочинений, том 27"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 56 страниц)

95
МАРКС – ИОСИФУ ВЕЙДЕМЕЙЕРУ
ВО ФРАНКФУРТ-НА-МАЙНЕ

[Лондон], 27 июня 1851 г.

Дорогой Ганс!

Я не знаю, правильно ли я поступаю, посылая тебе письмо через Фабрициуса. Кто поручится, что этот человек не будет схвачен на границе, – ведь он набрал здесь целый чемодан писем.

Хотя из американского плана, который ты задумал, ничего не выходит, – Энгельс, вероятно, уже писал тебе об этом ^{702} , – тебе все же не остается ничего иного, как приехать сюда нам на подмогу. Может быть, найдется какая-нибудь совместная работа, – конечно, просто для заработка, так как нужно жить.

Я знаю теперь из достоверногоисточника, что в арестах наших друзей сыграли роль измена и доносы. Я внутреннеубежден, что в этой подлости участвовали гг. Виллих и Шаппер и их гнусная банда негодяев. Ты понимаешь, насколько важно для этих «великих мужей» in partibus ^{703} устранить в Германии тех, кто, по их мнению, преграждает им путь к трону. Эти ослы не понимают, что их считают ослами и что в лучшем случае их дарят только презрением.

Несмотря на свою филистерски-честную, спартански-постную, унтер-офицерски лицемерную мораль, Виллих является совершенно обыкновенным, – заметь, совершенно обыкновенным– пройдохой и кабацким завсегдатаем и кроме того, – за последнее я не ручаюсь, хотя это сообщил мне один респектабельный филистер, – он шулер.Этот малый целый день проводит в кабаках, но, конечно, в демократических,где он угощается даром и вместо платы приводит с собой гостей, развлекая их своими стереотипными фразами о грядущей революции, которым этот рыцарь сам перестал верить, постоянно повторяя их при самых различных обстоятельствах и всегда с одинаковым успехом. Этот субъект – самый низкий блюдолиз.Но все это, конечно, проделывается под патриотическими предлогами.

Весь коммунизм этого субъекта сводится к тому, что он решил вести привольную жизнь на общественный счет вкупе с прочими странствующими рыцарями. Вся деятельность этого человека заключается в том, что он сплетничает и лжет о нас в кабаках и хвастается своими связями в Германии, которых у него нет, но в которые верят его сотоварищи: «центральный паяц» [502]502
  502 Маркс намекает на то, что Руге входил в Центральный комитет европейской демократии (см. примечание [171]171
  Маркс имеет в виду манифест Центрального комитета европейской демократии «К немцам», опубликованный в печатном органе этого комитета – «La Voix du Proscrit» («Голос изгнанника») от 17 ноября 1850 года.
  Центральный комитет европейской демократии был создан в июне 1850 г. в Лондоне по инициативе Мад-зини. В него входили также Ледрю-Роллен, Дараш и Руге. Комитет представлял собой организацию, объединявшую буржуазных и мелкобуржуазных эмигрантов из разных стран. Крайне неоднородная как по своему составу, так и по идейным позициям, эта организация просуществовала недолго; из-за обострившихся отношений между итальянскими и французскими эмигрантами-демократами Центральный комитет европейской демократии уже к марту 1852 г. фактически распался. – 142.


[Закрыть]). – 487.


[Закрыть]А. Руге, чурбан Гейнцен и лживый комедиант, жеманный богословствующий беллетрист Кинкель. Этими связями он хвастается также и перед французами.

Между прочим, вышеупомянутый поповский Адонис обивает пороги всех буржуазных домов, где его кормят и ласкают и т. д. и т. д., и в то же время продолжает тайком поддерживать запретную связь с Шаппером и Виллихом, желая оставаться в контакте также и с «рабочей партией». Этот малый хотел бы быть всем для всех. Он во всем поразительно похож на Ф[ридриха]-В[ильгельма] IV, который является не чем иным, как Кинкелем на троне, и отличается таким же бесцветным краснобайством.

Если ты спросишь меня, откуда взять тебе здесь средства к жизни, то я отвечу: следуй по стопам храброго Виллиха. Он не сеет, не жнет, а отец небесный все же питает его.

Но серьезно: если тебе опасно оставаться в Германии, то тебе следует приехать сюда. Если же ты спокойно можешь жить в Германии, то, конечно, лучше оставаться там. Ибо силы там нужнее, чем здесь.

Твой К. М.

Между прочим, внешняя торговля Англии составляет по меньшей мере ¹/ ₃всей ее торговли, а после отмены хлебных пошлин даже больше. Но весь довод г-на Криста ничего не стоит. Уже Пинто разъяснил [503]503
  503 Имеются в виду книги: A. Christ. «Ueber den gegenwartigen Stand der Frage der Schutzzolle». Frankfurt am Main, 1851 (А. Крист. «О современном состоянии вопроса о покровительственных пошлинах». Франкфурт-на-Майне, 1851).
  [I.Pinto]. «Traite de la Circulation et du Credit». Amsterdam, 1771 (И.Пинто. «Трактат об обращении и кредите». Амстердам, 1771). – 488.


[Закрыть], что если для известной вещи необходимо ¹⁰/ ₁₀, то последняя ¹/ ₁₀столь же важна, как и предыдущие ⁹/ ₁₀. Если даже предположить, что внешняя торговля Англии составляет только ¹/ ₄(что не верно), то несомненно, что без этой ¹/ ₄остальные ³/ ₄не могут существовать, а тем более ⁴/ ₄, составляющие цифру 1.

Демократы уже давно привыкли не упускать ни одного случая, чтобы не скомпрометировать себя, не выставить себя на посмешище и не поплатиться собственным горбом. Но бессилие этих «бесконечно малых» никогда еще не проявлялось с такой поразительной силой, как в том органе, который издают здешние «центральные» демократы – Руге, Хаупт, Ронге и др. Под крикливым заголовком «Der Kosmos» (Фрейлиграт правильно называет его «Das Kosmos») здесь выходит дрянной еженедельник, подобного которому по бесстыдной Пошлости и ничтожеству, пожалуй, еще никогда не создавал немецкий язык, – а ведь это что-нибудь да значит. Даже ни одна из демократических газеток, издающихся в захолустных немецких церковных приходах, не испускала такого зловония.

Было бы хорошо, пожалуй, чтобы спокойные времена продолжались еще несколько лет, надо дать время сгнить всей этой демократии 1848 года. Как ни бесталанны наши правительства, они все же являются настоящими lumina mundi ^{704} по сравнению с этими важничающими посредственными ослами.

Прощай!

С 9 часов утра до 7 часов вечера я бываю обычно в Британском музее ^{705} . Материал, над которым я работаю, так дьявольски обширен, что, несмотря на все напряжение, мне не удастся закончить работу раньше, чем через 6–8 недель. К тому же, постоянно возникают всевозможные практические помехи, неизбежные при тех нищенских условиях, в которых здесь приходится прозябать. Но «вопреки всему, всему» ^{706} дело быстро двигается к концу. Надо же когда-нибудь во что бы то ни стало кончить. Демократическим «простакам», которым приходит наитие «свыше», таких усилий, конечно, не нужно. Зачем этим счастливчикам мучить себя изучением экономического и исторического материала? Ведь все это так просто,как говорил мне бывало достойный Виллих. Все так просто! Да, – в этих пустых башках! Вот уж действительно простаки!

Впервые опубликовано на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXV, 1934 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

96
ЭНГЕЛЬС – ЭРНСТУ ДРОНКЕ
В ЖЕНЕВУ

Манчестер, 9 июля 1851 г.

Дорогой Дронке!

Ты долгое время не получал от нас никаких известий, потому что После смерти Галера у нас не было твоего адреса, а потом, когда ты дал нам адрес Шустера, до нас дошли сведения, что ты скоро сам приедешь в Англию. Но так как Лупус ^{707} вот уже целый месяц живет в Лондоне, а о тебе ничего не слышно, то нам остается предположить, что ты еще некоторое время останешься там.

О лондонских событиях прошлой осени ты знаешь [504]504
  504 Энгельс имеет в виду раскол в Союзе коммунистов и выход Маркса, Энгельса и их сторонников из лондонского Просветительного общества немецких рабочих (см. примечание [169]169
  На Грейт-Уиндмилл-стритпомещалось лондонское Просветительное общество немецких рабочих (см. примечание [64]64
  Энгельс имеет в виду обращение лондонского Просветительного общества к немецким пролетариям, выпущенное в сентябре 1846 года.
  Лондонское Просветительное общество немецких рабочих было основано в феврале 1840 г. К. Шаппером, И. Моллем и другими деятелями Союза справедливых (см. примечание [49]49
  Имеется в виду Союз справедливых– тайная организация немецких рабочих и ремесленников, возникшая во второй половине 30-х годов XIX в. в результате раскола демократически-республиканского Союза отверженных; позднее приобрела интернациональный характер. На взгляды членов Союза справедливых, отражавшие полуремесленный характер германского пролетариата того времени, оказывали влияние грубоуравнительный коммунизм Вейтлинга, а позднее «истинный социализм» и мелкобуржуазные утопии Прудона. Устав Союза, принятый в 1838 г. под влиянием французских тайных обществ, носил полузаговорщический характер. Известное число членов Союза составляло общину, общины объединялись в округа, а руководство всем Союзом осуществляла Народная палата. Местопребыванием Народной палаты вначале служил Париж, а затем Лондон. Общины Союза имелись в Германии, Франции, Швейцарии и Англии. При вступлении в члены Союза справедливых требовалось принести клятву о сохранении тайны Союза. Нарушившему эту клятву грозила суровая кара. История Союза справедливых с 1839 по 1846 г. заполнена внутренней идейной борьбой. Его руководители, преодолевая воззрения утопического и мелкобуржуазного социализма, в середине 40-х годов все больше испытывали на себе влияние научного коммунизма Маркса и Энгельса. Постепенное сближение руководителей Союза с основоположниками научного коммунизма привело к вступлению Маркса и Энгельса в Союз справедливых. В начале июня 1847 г. в Лондоне состоялся конгресс Союза справедливых, на котором он был реорганизован и получил название Союза коммунистов. Об истории Союза справедливых см. также работу Маркса «Господин Фогт» и статью Энгельса «К истории Союза коммунистов» (см. настоящее издание, т. 14, стр. 450–452 и т. 21, стр. 214–232). – 39.


[Закрыть]) с целью политического просвещения рабочих и пропаганды среди них социалистических идей. Руководящая роль в этом открытом Обществе принадлежала членам тайного Союза справедливых, а позднее местным общинам Союза коммунистов. Во второй половине 40-х годов XIX в. Просветительное общество приобрело интернациональный характер. В его среде прошли школу политического воспитания многие члены Союза коммунистов, ставшие впоследствии видными деятелями коммунистического и рабочего движения. Активное участие в деятельности Общества в 1847 и 1849–1850 гг. принимали Маркс и Энгельс. 17 сентября 1850 г. Маркс, Энгельс и ряд их сторонников вышли из Общества в связи с тем, что в борьбе между руководимым Марксом и Энгельсом большинством Центрального комитета Союза коммунистов и сектантско-авантюристским меньшинством (фракцией Виллиха – Шаппера) Общество стало на сторону меньшинства. С конца 50-х годов Маркс и Энгельс вновь приняли участие в деятельности Просветительного общества. Общество продолжало существовать до 1918 г., когда оно было закрыто английским правительством. В XX в. Общество посещалось многими русскими политическими эмигрантами. – 47.


[Закрыть]), где после раскола Союза коммунистов группировались сторонники Виллиха – Шаппера. Летом 1850 г. в Центральном комитете Союза коммунистов обострились принципиальные разногласия по вопросу о тактике. К августу 1850 г. Маркс и Энгельс пришли к выводу, что при начавшемся всеобщем экономическом подъеме в ближайшее время нельзя ожидать новой революции. Отсюда основоположники марксизма делали вывод, что важнейшей задачей Союза коммунистов в обстановке наступления реакции является пропаганда идей научного коммунизма и подготовка кадров пролетарских революционеров для будущих революционных боев. Против этого трезвого анализа и научно обоснованной тактики выступили члены Центрального комитета Союза коммунистов Виллих и Шаппер. Виллих, Шаппер и их сторонники отстаивали сектантскую, авантюристическую тактику немедленного развязывания революции без учета реальной обстановки в Европе. Возникшие на этой почве разногласия в Центральном комитете Союза резко обнаружились уже в августе и первой половине сентября и приняли наиболее острый характер на заседании 15 сентября 1850 г., на котором произошел раскол Союза (см. настоящее издание, т. 8, стр. 581–585). Большинство Центрального комитета во главе с Марксом и Энгельсом решительно осудило раскольническую фракцию Виллиха – Шаппера. На этом заседании по предложению Маркса полномочия Центрального комитета были переданы Кёльнскому окружному комитету. Общины Союза коммунистов в Германии повсеместно одобрили решение большинства лондонского Центрального комитета. 17 сентября 1850 г. Маркс и Энгельс вместе со своими сторонниками вышли из лондонского Просветительного общества, так как большинство его членов встало на сторону фракции Виллиха – Шаппера. По указанию Маркса и Энгельса новый Центральный комитет в Кёльне составил в декабре 1850 г. новый устав Союза (текст его с пометками Маркса см. в настоящем издании, т. 7, стр. 565–568). Полицейские преследования и аресты членов Союза привели в мае 1851 г. к фактическому прекращению деятельности Союза коммунистов в Германии. 17 ноября 1852 г., вскоре после кёльнского процесса коммунистов, Союз по предложению Маркса объявил о своем роспуске. – 139.


[Закрыть]). – 489.


[Закрыть]. То, о чем тебе не сообщали отсюда, ты должен был узнать из опубликованных за это время документов. Поэтому, чтобы ознакомить тебя с положением вещей, мне придется сообщить тебе только о некоторых происшествиях за последующий период.

Так как я с ноября 1850 г. сижу в Манчестере, а Марксу трудно говорить по-английски, то связи с Гарни и чартистами несколько ослабли. Этим воспользовались Шаппер, Виллих, Л. Блан, Бартелеми и др., – словом, вся немецко-французская орава, недовольная, с одной стороны, нами, с другой стороны – ледрю-мадзиниевским комитетом [505]505
  505 Имеется в виду Центральный комитет европейской демократии (см. примечание [171]171
  Маркс имеет в виду манифест Центрального комитета европейской демократии «К немцам», опубликованный в печатном органе этого комитета – «La Voix du Proscrit» («Голос изгнанника») от 17 ноября 1850 года.
  Центральный комитет европейской демократии был создан в июне 1850 г. в Лондоне по инициативе Мад-зини. В него входили также Ледрю-Роллен, Дараш и Руге. Комитет представлял собой организацию, объединявшую буржуазных и мелкобуржуазных эмигрантов из разных стран. Крайне неоднородная как по своему составу, так и по идейным позициям, эта организация просуществовала недолго; из-за обострившихся отношений между итальянскими и французскими эмигрантами-демократами Центральный комитет европейской демократии уже к марту 1852 г. фактически распался. – 142.


[Закрыть]). – 490.


[Закрыть], – для того, чтобы впутать Гарни в организацию банкета для празднования 24 февраля. Это им удалось. На этом банкете произошли следующие курьезы:

1) Двое присутствовавших там наших друзей ^{708} , в том числе Шрамм, были выброшены немецким эмигрантским сбродом. Дело приняло серьезный оборот и чуть не дошло до суда, но было нами улажено, после того как обиженные получили достаточное удовлетворение. Этот инцидент привел к несколько натянутым отношениям с Гарни, который неважно себя вел при этом. Зато Джонс, который вообще совсем другой человек, чем Гарни, – целиком на нашей стороне и в настоящее время пропагандирует среди англичан «Манифест» ^{709} .

2) Г-н Виллих, за неимением приветствий из Германии, огласил одно из Швейцарии. Под ним была и твояподпись. Конечно, мы здесь не можем знать, путем какого обмана или подделки твое имя попало в подобный документ; во всяком случае, после того как ты сам надлежащим образом расследуешь это дело, ты должен сообщить нам все необходимые сведения. В отчете о банкете напечатано, между прочим, и это приветствие с твоей подписью под ним. Можешь себе представить, каково было ликование, когда в числе подписавшихся оказался один из редакторов «Neue Rheinische Zeitung».

3) Инцидент с тостом Бланки. Бартелеми, прикидываясь бланкистом, уговорил Бланки прислать на банкет тост, и Бланки прислал великолепную атаку на все временное правительство, в том числе на Блана и К°. Пораженный, как громом, Бартелеми доложил об этом документе, и было решено его не оглашать. Но Бланки знал, с кем он имеет дело, и одновременно с банкетом текст тоста появился в парижских газетах и испортил весь эффект. Маленький сентиментальный враль Л. Блан заявил в «Times», а весь комитет – Виллих, Шаппер, Л, Блан, Бартелеми, Видиль и др. – в «Patrie», что они ничего не знали о тосте. Но «Patrie» к этому сообщению добавила, что зять Бланки, Антуан, у которого газета навела справки, послал тост подписавшему заявление г-ну Бартелеми и имеет на руках его расписку. После этого Бартелеми заявил, что все это верно, что всю вину он принимает на себя, что он солгал – тост он получил, но не огласил его, чтобы не нарушать гармонии. Однако, к несчастью, одновременно с этим бывший драгунский капитан Видиль заявил, что он признается во всем: Бартелеми доложил комитету текст тоста, и комитет решил его не оглашать. Какой конфуз для всей этой банды! Мы перевели тост на немецкий язык и распространили его в 30000 экземпляров в Германии и Англии [506]506
  506 См. примечание [226]226
  Маркс имеет в виду посланное в газету «The Times» («Времена») заявление Энгельса от 5 марта 1851 г. по поводу клеветнического письма Луи Блана о тосте Бланки, напечатанного в «Times». Заявление Энгельса опубликовано не было. Текст заявления см. в настоящем издании, т. 7, стр. 493–494 (Ф.Энгельс. «Письмо редактору газеты «Times»»).
  Тост Бланки «Avis au peuple» («Предостережение народу») – тост, который находившийся в заключении в тюрьме Бель-Иль Огюст Бланки прислал для «банкета равных» – международного собрания, состоявшегося в Лондоне 24 февраля 1851 года. В своем тосте Бланки заклеймил бывших членов временного правительства Франции 1848 г. – Ледрю-Роллена, Луи Блана, Ламартина и др. как предателей народа. Текст тоста О. Бланки, намеренно скрытый организаторами банкета от его участников, был опубликован в ряде французских газет. Маркс и Энгельс перевели этот тост на немецкий и английский языки, снабдив его предисловием (см. настоящее издание, т. 7, стр. 569–570). – 196.


[Закрыть]. – 491.


[Закрыть].

Во время ноябрьской мобилизации [507]507
  507 После разгрома революции 1848–1849 гг. между Пруссией и Австрией разгорелась борьба за гегемонию в Германии. Австрия стремилась к восстановлению Германского союза, фактически распавшегося в период революции; Пруссия надеялась закрепить свое главенство путем образования союза германских государств под своей эгидой. Осенью 1850 г. борьба между Австрией и Пруссией обострилась в результате конфликта, возникшего между ними из-за Кургессена. Революционные выступления в Кургессене дали повод Австрии и Пруссии для вмешательства в его внутренние дела, причем каждая из сторон претендовала на роль усмирителя движения. В ответ на вступление австрийских войск в Кургессен прусское правительство в ноябре 1850 г. объявило мобилизацию и послало в свою очередь туда свои войска. Однако под давлением царя Николая I Пруссия уступила Австрии, не оказав серьезного сопротивления. – 491.


[Закрыть]подложные письма привели Виллиха в такой восторг, что он захотел революционизировать мир с помощью прусского ландвера. В наших руках находятся чрезвычайно комичные документы и революционные прожекты на этот счет. В свое время они будут использованы, Прежде всего предполагалось истребить «писательские элементы» и должна была быть объявлена диктатура мобилизованных эйфельских крестьян. К несчастью, из этого ничего не вышло.

С тех пор эти великие мужи, заключившие между собой союз и гарантировавшие друг другу право на господство и бессмертие, тщетно выбиваются из сил, стараясь завоевать себе хоть какое-нибудь положение. Все напрасно. Им пришлось удовлетвориться тем, что среди всех произведенных в Германии обысков и арестов нет ни одного, который был бы вызван связями с ними.

Но зато мы довольны тем, что отделались от всей этой болтливой, путаной и бессильной лондонской эмигрантщины – и снова можем, наконец, беспрепятственно работать. К бесчисленным личным подлостям, совершаемым этой сворой, мы сможем теперь относиться с полным безразличием. Мы всегда стояли выше этого сброда и при каждом серьезном движении обуздывали его; практические уроки после 1848 г. нас очень многому с тех пор научили, а спокойное время после 1850 г. мы должным образом использовали для дальнейшей зубрежки. Когда опять что-либо произойдет, у нас будет еще значительно больше преимуществ перед ними, и притом в таких областях, о которых они и не думают. Помимо всего прочего, у нас еще то огромное преимущество, что все они карьеристы, а мы нет. Непонятно, как после всего пережитого существуют еще такие ослы, высшие устремления которых не идут дальше того, чтобы на другой же день после первого победоносного восстания, – которое они называют революцией, – вступить в какое-нибудь правительство, а потом через какой-нибудь месяц оказаться растоптанными или скомпрометированными и отброшенными в сторону, как это случилось с Бланом и Флоконом в 1848 году. Представь себе правительство Шаппера – Геберта – Мейена– Хауде – Виллиха! К сожалению, эти бедняги никогда не получат такого удовольствия; они опять очутятся в хвосте и потому смогут лишь вызвать кое-какую сумятицу в мелких городах и среди крестьянства.

Что ты, собственно, делаешь в Женеве? Рассказывают, что ты стал супругом и отцом и в то же время состоишь в очень дружеских отношениях с Мозесом ^{710} – из-за внимания к его супруге. Другие говорят, что все это чистая клевета, но, находясь от тебя на расстоянии десяти градусов широты, об этом трудно судить. Фрейлиграт также в Лондоне и издает новый том стихотворений. Веерт живет в Гамбурге и, подобно мне, до ближайшей потасовки ведет коммерческую корреспонденцию. Из своего испанского путешествия он ничего не привез с собой, – даже триппера. Впрочем, в этом месяце он приезжает в Лондон. Красный Вольф ^{711} прошел через различные фазы ирландофильства, буржуазных… ^{712} , сумасшествия и других интересных состояний и окончательно променял водку на смесь портера с элем. Отец Маркс ежедневно ходит в библиотеку и поразительным образом увеличивает как свои познания, так и свою семью. А я пью ром и воду, зубрю, вожусь с пряжей и скучаю. Вот тебе резюме наших личных дел.

Так как аресты в Германии заставляют нас снов, а всячески позаботиться об установлении связей и опять приняться за кое-какую порученную было другим работу, то ты непременно должен как можно скорее написать нам, как обстоит дело в Швейцарии. Итак, отвечай немедленно. Если тебе нужны еще какие-нибудь разъяснения, то укажи, по какому пункту. Письма адресуй на мое имя – гг. Эрмену и Энгельсу, Манчестер, через Кале.

Твой Ф.Энгельс

Впервые опубликовано на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXV, 1934 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

97
МАРКС – ИОСИФУ ВЕЙДЕМЕЙЕРУ [508]508
  Данное письмо впервые было опубликовано с большими сокращениями в журнале «Die Neue Zeit», Bd. 2, Nr. 28, 1906–1907. – 492.


[Закрыть]
В ЦЮРИХ

[Лондон], 2 августа 1851 г. 28, Deanstreet, Soho

Дорогой Вейдемейер!

Я только что получил от Энгельса твое письмо и спешу ответить тебе. Если уже невозможно удержать тебя здесь, то я, конечно, очень хотел бы, по крайней мере, повидаться и поговорить с тобой до твоего отъезда.

Но если уж ты решил ехать в Америку, то сейчас как раз наиболее благоприятный момент как для того, чтобы найти там средства к существованию, так и для того, чтобы принести пользу нашей партии.

Ты почти наверняка получишь место редактора в «New-Yorker Staatszeitung». Раньше это место предлагали Лупусу ^{713} . Он прилагает здесь письмо к Рейххельму, одному из собственников газеты. Вот и все о практических делах. Но не теряй времени.

Теперь другое. Г-н Гейнцен вместе с достойным Руге каждую неделю громит в нью-йоркской «Schnellpost» коммунистов, в особенности меня, Энгельса и др: Вся здешняя демократическая сволочь использует эту газету как яму для сбрасывания туда своих отбросов, на которых не произрастает, правда, ни злаков, ни плодов, но зато пышно расцветает чертополох. И, наконец, Гейнцен травит «Staatszeitung», а она не может справиться даже с этим противником.

Какую бы американскую политику ни вела «Staatszeitung», в области европейской политики у тебя будут руки развязаны. Гейнцен вообще выдает себя там за великого писателя. Американская пресса будет довольна, если туда приедет человек, который даст по рукам этому хвастливому крикуну.

Если ты станешь редактором, мы окажем тебе в твоей работе всяческую поддержку. К сожалению, лондонским корреспондентом «Staatszeitung» состоит проходимец и осел Зейлер. Необходимо заткнуть глотку также и члену европейского правительства, Руге.

Твоя статья, направленная против Криста, хороша. Мне нечего в ней изменять, замечу только, что в фабричных районах рабочие действительно женятся для того, чтобы выколачивать деньгииз своих детей. Это прискорбно, но это факт.

Ты, конечно, понимаешь, что я нахожусь в очень печальном положении. Моя жена погибнет, если так будет долго продолжаться. Постоянные заботы, самая мелочная житейская борьба подтачивают ее силы. К этому еще присоединяется подлость моих врагов; они еще ни разудаже не попытались напасть на меня по существу и, мстя за свое собственное бессилие, распространяют обо мне невыразимые гадости и набрасывают тень на мою репутацию. Виллих, Шаппер, Руге и множество другой демократической сволочи специализировались на этом. Стоит только приехать кому-нибудь с континента, как сейчас же принимаются его обрабатывать, чтобы он, в свою очередь, занялся этим же делом.

Несколько дней тому назад «знаменитый» референдарий Шрамм ^{714} встречает на улице знакомого и сейчас же начинает ему нашептывать: «каков бы ни был исход революции, все согласны, что Маркс погиб. Родбертус, у которого больше всего шансов на успех, сейчас же велит его расстрелять». И так ведут себя все. Я, конечно, посмеялся бы над всей этой мерзостью, и она ни на минуту не отвлекает меня от моей работы, но ты понимаешь, что на мою жену, которая хворает и с утра до вечера занята самыми безрадостными житейскими заботами и нервная система которой издергана, не очень-то благотворно действует, когда изо дня в день через глупых сплетников до нее доходят зловонные испарения чумной демократической клоаки. Бестактность, проявляемая в этом отношении некоторыми людьми, бывает прямо невероятна.

Впрочем, здесь и речи нет о партиях. Великие мужи, несмотря на свои мнимыеразногласия, занимаются здесь только тем, что взаимно подтверждают друг другу свою значительность. Ни одна революция не выбрасывала на поверхность подобного пустоголового сброда.

Если ты будешь в Нью-Йорке, то зайди к А. Дана из «New-York Tribune» и передай ему привет от меня и Фрейлиграта. Может быть, он окажется тебе полезным. Как только ты туда приедешь, немедленно напиши мне, но, как всегда, на адрес Энгельса, которому легче оплачивать почтовые расходы. Во всяком случае я жду, что ты мне еще напишешь несколько строчек, прежде чем отправиться за море. Когда приедет твоя жена, передай ей сердечный привет от меня и жены.

Если ты сможешь остаться в Нью-Йорке, ты будешь не так уже далеко от Европы, а поскольку в Германии печать совершенно подавлена, борьбу в печати можно вести только там.

Твой К.Маркс

Р. S. Только что я узнал, что великие мужи, Руге и его клика, Кинкель и его клика, Шаппер, Виллих и их клика, а также посредники между этими великими мужами, Фиклер, Гёгг и их клика, создали некое губкообразное объединение. Ты знаешь историю про крестьянина, который каждую дюжину четвертей зерна продавал ниже своей цены. Однако, сказал он, количество свое возьмет. Так же рассуждают и эти слабосильные людишки: «масса, мол, свое возьмет». Впрочем, цементирующим веществом, которое связывает это тесто, является ненависть против «клики «Neue Rheinische Zeitung»», особенно против меня. Когда их дюжина, они-де настоящая сила.

Если ты не сможешь получить в Нью-Йорке в свои руки «Arbeiterzeitung», – что, разумеется, было бы лучше всего, – а потому будешь вынужден вести переговоры со «Staatszeitung», то остерегайся своего друга Каппа,который там подвизается. В наших руках имеются доказательства, что этот субъект – не знаю, по каким причинам – является главным интриганом, выступающим против нас.

Прощай, мой дорогой.

Впервые полностью опубликовано на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXV, 1934 г.

98
ЭНГЕЛЬС – ВИЛЬГЕЛЬМУ ВОЛЬФУ
В ЛОНДОН

Манчестер, 6 августа 1851 г.

Дорогой Лупус!

Я сегодня же наведу здесь справки относительно г-на Кендала и завтра сообщу тебе, что я о нем узнал. Если я к нему отправлюсь немедленно, до того как он пришлет тебе ответ и даст понять, что он на тебя рассчитывает, то это приведет лишь к тому, что он примет меня очень холодно и не скажет мне всего, что нужно. Эти джентльмены большие формалисты. Недавно Хайн просил места у этого же Кендала и сослался на меня, тем не менее Кендал не счел даже нужным навести у меня о нем справки. Если послеэтого эпизода я проявлю перед Кендалом слишком большую настойчивость, то это только повредит тебе. Как только получишь ответ от Кендала, сообщи мне, что он пишет, – я сейчас же пойду к нему, разузнаю для тебя все и всячески постараюсь настроить этого человека в твою пользу. Конечно, если бы приказы Хассенпфлуга о твоем аресте отпали, тебе тотчас же предоставили бы работу. Но обойдется и без этого. Если бы я мог добыть для тебя здесь какое-нибудь место, это было бы превосходно, но, к сожалению, у меня слишком мало знакомых в этой области, и, кроме того, частных учителей берут здесь только для изучения новых языков, а лиц, знающих их, достаточно. Впрочем, я посмотрю, нельзя ли будет пустить в ход Уотса – он принимает участие в просветительном движении и имеет теперь множество знакомств.

Твой Ф. Э.

На будущее время получше заклеивай конверты – твое письмо пришло ко мне более или менее открытым.

Впервые опубликовано на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXV, 1934 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

99
ЭНГЕЛЬС – ИОСИФУ ВЕЙДЕМЕЙЕРУ [509]509
  Отрывок из этого письма впервые был опубликован в журнале «Die Neue Zeit», Bd. 2, Nr. 28, 1906–1907. – 496.


[Закрыть]
В ЦЮРИХ

Манчестер, 7 августа 1851 г.

Дорогой Вейдемейер!

Очень благодарен за твои сообщения. Я буду тебе очень обязан, если ты добудешь у Хофштеттера [510]510
  С швейцарским офицером Густавом Хофштеттером, автором военной книги «Tagebuch aus Italien 1849» («Итальянский дневник 1849 года»), Вейдемейер встречался в это время в Цюрихе. – 496.


[Закрыть]дальнейшие сведения. Но мне казалось, что у тебя должны были остаться в памяти заглавия некоторых руководств и разных военных пособий; мне особенно нужны самые обычные и распространенные сведения, – то, о чем спрашивают на экзаменах прапорщиков и лейтенантов и что поэтому во всех книгах предполагается заранее известным. Деккера [511]511
  См. примечание [243]243
  Речь идет о французском переводе книги: С. v. Decker. «Der kleine Krieg, im Geiste der neueren Kriegfuhrung. Oder: Abhandlung uber die Verwendung und den Gebrauch aller drei Waffen im kleinen Kriege». Berlin und Posen, 1822 (К. фон Деккер. «Малая война, в свете новейшего ведения войны. Или: Трактат о применении и использовании всех трех родов войск в малой войне». Берлин и Познань, 1822). См. также настоящий том, стр. 496. – 213.


[Закрыть]. – 496.


[Закрыть]я достал еще в Швейцарии в плохом французском переводе и без планов, но Маркс затерял эту книгу, и ее вряд ли удастся найти. Атлас я себе достану, но мне нужна еще карта Венгрии. Я знаю, что австрийский генеральный штаб опубликовал несколько изданий такого рода. Сообщи, такого ли характера твоя карта и сколько она стоит. На худой конец она все же скорее может пригодиться, чем большой атлас Штилера. Что касается Бадена и в особенности баденско-швейцарской границы по Рейну, то у меня сохранились достаточно хорошие карты их еще со времен кампании [512]512
  Речь идет о восстании в Юго-Западной Германии в защиту имперской конституции (см. примечание [153]153
  Маркс имеет в виду дипломатических представителей временных правительств Пфальца и Бадена, созданных весной 1849 г., во время восстания в защиту имперской конституции в Юго-Западной Германии. Конституция, принятая франкфуртским Национальным собранием 28 марта 1849 г., была отвергнута рядом германских государств, в том числе и Пруссией. В мае 1849 г. вспыхнули восстания в Саксонии, Рейнской Пруссии, Бадене и Пфальце под лозунгом защиты конституции. Однако франкфуртское Национальное собрание не оказало восставшим никакой поддержки. В июле 1849 г. движение было окончательно подавлено. Характеристика кампании за имперскую конституцию дана в работах Энгельса «Германская кампания за имперскую конституцию» и «Революция и контрреволюция в Германии» (см. настоящее издание, т. 7, стр. 111–207, т. 8, стр. 89—113). О дипломатической миссии Блинда в Париже и ее провале см. статью Маркса и Энгельса «О Карле Блинде» (настоящее издание, т. 17, стр. 269–270). – 129.


[Закрыть]). – 496.


[Закрыть]. Через Веерта, который сейчас снова живет в Гамбурге, я разузнаю цены и решу тогда, что купить. Но, повторяю, я буду очень рад, если ты доставишь мне еще какие-нибудь сведения.

Очень плохо, что ты уезжаешь в Америку. Но, по правде сказать, я не знаю, что иное можно тебе посоветовать, если в Швейцарии нет ничего подходящего. В Лондоне нелегко устроиться, и Лупус ^{715} еще ничего не нашел. Он сам ищет места, и я стараюсь достать ему здесь что-нибудь, но пока безуспешно. По части музыки здесь огромная конкуренция. В конце концов от Англии, и особенно от Манчестера, Нью-Йорк не так уже далек: ведь пароходы регулярно совершают рейсы, находясь в пути от среды одной недели до субботы следующей; путешествие редко продолжается полные десять дней. В Нью-Йорке ты встретишь и маленького Красного Беккера ^{716} . Он был последнее время экспедитором «Arbeiterzeitung», но там ли он еще, я не знаю, так как давно уже ничего о нем не слышал. Его последний адрес был: 24 North Williamstreet, верхний этаж; если ты не знаешь его теперешнего адреса, то его наверное можно узнать у Льевра, отель «Шекспир», или в «Staatszeitung». Вообще в Нью-Йорке очень много работы, и там очень не хватает постоянного представителя нашей партии, который был бы и теоретически подготовлен. Ты встретишь там весьма различные элементы; наибольшей трудностью, с которой ты столкнешься, будет то, что немцы, которых можно использовать и которые чего-либо стоят, легко американизируются и теряют всякое желание вернуться на родину. Кроме того, приходится учитывать особенность американских условий – легкость отлива избыточного населения в сельскую местность, неизбежно быстрый и все ускоряющийся рост процветания страны, благодаря которому буржуазный строй кажется им прекрасным идеалом и т. д. Те из тамошних немцев, которые думают о возвращении, это – по большей части опустившиеся субъекты, извлекающие из революции выгоду a lа Меттерних и Гейнцен. Наименее значительные из них наиболее жалки. Впрочем, ты найдешь в Нью-Йорке всю отечественную имперскую чернь [513]513
  Так Энгельс иронически называл членов франкфуртского Национального собрания в связи с тем, что они занимались выработкой имперской конституции. – 497.


[Закрыть]. Я не сомневаюсь, что ты там сможешь остаться. Кроме Нью-Йорка сносным местом является только Сент-Луис; Филадельфия же и Бостон – ужасные городишки. Было бы превосходно, если бы ты смог завоевать себе газету, в противном случае постарайся устроиться в «New-Yorker Staatszeitung», которая относится к нам очень хорошо и европейские корреспонденции которой все время находились под нашим контролем.

Письма оттуда лучше всего посылать через меня. В таком случае почтовые расходы будут оплачиваться фирмой.

О казарме я мало что слышал, кроме того что Виллих поссорился с этой бандой и вышел из казармы. Как пишет мне Маркс, остов армии будущего уничтожен ^{717} , и Виллих очутился без Безансона. Какой ужас! Но этот Виллих не только дурак, но и подлый, вероломный, злобный человек; его злоба, поставленная на службу его колоссальнейшему и совершенно невероятному тщеславию и самопреклонению, не знает никаких границ. Я никогда еще не встречал такого изолгавшегося субъекта, Уверяю тебя, что я буквально ни разу не слышал от него ни одного правдивого слова. Ты не можешь себе представить, во что превратила этого субъекта навязчивая идея о том, что он именно и есть тот человек, военный, политический и общественно-организаторский гений которого должен привести революцию к победе и полному завершению. Конечно, эта мания развивалась у него постепенно. Я считаю его способным решительно на всякую подлость, но все же не думаю, что он на этот раз совершил прямое предательство. Гамбургская история объясняется иначе; предателем оказался не Брун – единственный тамошний агент Виллиха и Шаппера; говорят, что проболтался Хаупт, но я не могу этому поверить.

Этой шайке мы предоставляем, разумеется, делать все, что ей угодно, и вся ее деятельность ограничивается, конечно, хвастовством, измышлением сумасбродных планов и бранью по нашему адресу. Все это нам совершенно безразлично. Нам нет надобности следить за этой публикой, – это делает за нас прусская полиция. В кабачке Шертнера, где они заседают, не произносится ни одного слова, о котором бы не доносили полиции.

Во всяком случае напиши мне еще раз до своего отъезда. Сообщи мне название судна, на котором ты уезжаешь, тогда я смогу узнать по здешним газетам, когда оно прибудет в Нью-Йорк. Из Нью-Йорка немедленно сообщи свой адрес. Адрес Маркса – 28, Deanstreet, Soho square, Лондон.

Сердечный привет.

Твой Ф.Энгельс

Слышал ли ты что-нибудь о Дронке? Он все еще сидит в Женеве, и адрес его ты можешь узнать от Шустера.

Впервые полностью опубликовано на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXV, 1934 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого