355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Карл Генрих Маркс » Собрание сочинений, том 27 » Текст книги (страница 30)
Собрание сочинений, том 27
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 04:21

Текст книги "Собрание сочинений, том 27"


Автор книги: Карл Генрих Маркс


Соавторы: Фридрих Энгельс

Жанр:

   

Философия


сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 56 страниц)

122
ЭНГЕЛЬС – МАРКСУ
В ЛОНДОН

[Манчестер], [25] {481} сентября 1851 г.

Дорогой Маркс!

Твое письмо получил. Об учености Техова завтра. Кинкелевское попрошайническое письмо в Новый Орлеан очень мило; к сожалению, я лицезрел его только на французском языке. Г-н Штехан, должно быть, тоже уже в Лондоне; ты поступаешь правильно, оставляя этого молодца в покое, пока он сам не явится, и выжидая событий, прежде чем позволить кому-нибудь взять его под защиту. Среди освобожденных в Париже, о которых сообщили сегодняшние газеты, наверное, имеется и г-н Конрад {482} . Глупость немецких газет, приписавших нам этот вздорный виллиховский документ, меня тоже очень разозлила. Впрочем, очень скоро выяснится, что мы не имеем ничего общего с этой жалкой пачкотней. Клянусь богом, с нас довольно документов, написанных другими людьми и чуждых нам по стилю и по содержанию. При сем – статья № 3 {483} для Нью-Йорка, во всяком случае не такая дрянь, как № 2, За №. 4 скоро возьмусь.

Ты мог бы мне время от времени присылать бандеролью американские газеты. Иногда хочется посмотреть эту пакость in natura {484} . Я тебе скоро снова вышлю марки для этой цели.

Прощай!

Твой Ф. Э.

Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx». Bd. I, Stuttgart. 1913

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

123
ЭНГЕЛЬС – МАРКСУ
В ЛОНДОН

[Манчестер, 26 сентября 1851 г.]

Дорогой Маркс!

Что касается теховской военной истории {485} , то она и с военной точки зрения чрезвычайно плоска и местами прямо неверна. Оставляя в стороне глубокие истины, что на насилие надо отвечать насилием, и нелепые открытия, что революция может победить лишь тогда, когда она является всеобщей (то есть, если понимать буквально, – когда она не встречает никакого сопротивления, а по смыслу, – когда она является буржуазной революцией); оставляя в стороне благонамеренный замысел подавить фатальную «внутреннюю политику», то есть подлинную революцию, при помощи какого-то, до сих пор еще не найденного, несмотря на Кавеньяка и Виллиха, военного диктатора; иными словами, оставляя в стороне эту весьма знаменательную политическую формулировку взглядов подобных господ на революцию, – с военной точки зрения нужно заметить следующее:

Железная дисциплина, которая одна может обеспечить победу, является как раз обратной стороной «откладывания внутренней политики» и военной диктатуры. Откуда может взяться эта дисциплина? Должны же были эти господа извлечь какие-то уроки в Бадене и Пфальце [328]328
  Намек на баденско-пфальцское восстание, происходившее в мае – июле 1849 г. в период революции 1848–1849 гг. в Германии. – 315.


[Закрыть]
. Ведь несомненный факт, что дезорганизация армий и полное ослабление дисциплины были одновременно условием и результатом всех происходивших до сих пор победоносных революций. Франции понадобилось время с 1789 до 1792 г., чтобы заново организовать только одну армию Дюмурье, численностью приблизительно в 60000—80000 человек, но и эта армия вновь распалась, и во Франции не было, можно сказать, никакой организованной армии до конца 1793 года. Венгрии потребовалось время с марта 1848 до середины 1849 г., прежде чем у нее оказалась правильно организованная армия. А кто установил дисциплину в армии во время первой французской революции? Отнюдь не генералы, которые лишь после нескольких побед начинают пользоваться влиянием и авторитетом у импровизированных армий во время революции, а террор, проводившийся во внутренней политике гражданской властью. Боевые силы коалиции:

1. Россия. Предположение о 300000 человек, составляющих пригодные войска, из которых 200000 под ружьем на театре войны, преувеличено. Но это еще можно допустить. Однако через два месяца они не могут быть ни на Рейне (во всяком случае авангард не сможет быть на Нижнем Рейне, у Кёльна), ни в Верхней Италии. Для того, чтобы иметь возможность действовать одновременно и как следует организовать дислокацию вместе с Пруссией, Австрией и т. д., на это потребуется три месяца – русская армия не делает больше 2–2 1/ 2немецких миль в день и отдыхает каждый третий день. Прошло почти два месяца, пока русская армия появилась на театре военных действий в Венгрии.

2. Пруссия. Мобилизация: по меньшей мере, от четырех до шести недель. Расчеты на переход солдат на сторону противника, на восстания и т. д. очень рискованны. Но в лучшем случае Пруссия сможет располагать 150000 человек, а в худшем не будет иметь, очевидно, и 50000. Рассчитывать на треть и четверть – чистое шарлатанство; все зависит от случайностей.

3. Австрия. Столь же проблематично и необосновано. Здесь совершенно невозможен какой бы то ни был учет вероятностей a lа Техов. В лучшем случае Австрия, может быть, выставит, согласно данным Т[ехова], 200000 человек против Франции, в худшем случае не сможет дать ни одного человека и будет в состоянии противопоставить французам, самое большее,100000 у Триеста.

4. Союзная армия – две трети баварской армии пойдет, безусловно, против революции, а кое-где и еще кое-кто. В продолжение трех месяцев можно будет, во всяком случае, сформировать корпус в 30000—50000 человек, и вначале они будут достаточно хороши против революционных солдат.

5. Дания сможет сразу послать на фронт 40000—50000 хороших солдат. Шведы и норвежцы должны будут, как и в 1813 г., тоже принять участие в великом крестовом походе. Т[ехов] этого не предусматривает, равно как и Бельгию и Голландию.

Боевые силы революции:

1. Франция. Насчитывает под ружьем 430000 человек. Из них 100000 в Алжире. 90000, то есть четверть остатка, фактически не находятся под ружьем. Остаются 240000, из которых, несмотря на значительно усовершенствованные теперь железные дороги, через 4–6 недель смогут появиться не более 100000 человек на бельгийско-немецкой границе и 80000 на савойско-пьемонтской. Сардиния на этот раз попытается, как Бельгия в 1848 г., сыграть роль скалы в море; будет ли поэтому пьемонтское войско, в рядах которого и без того множество сардинских ханжески-набожных крестьянских сыновей, – по крайней мере, в его теперешнем виде, с аристократическими офицерами, – соблюдать верность революции, как это воображает Т[ехов], – это еще большой вопрос. Виктор-Эммануил взял себе за образец Леопольда, это опасно.

2. Пруссия —? 3. Австрия —? Это – в отношении регулярных, организованных войск. Что касается партизанских отрядов, то их явится легион, конечно, ни к чему не пригодных. Если в течение первых месяцев удастся составить из перешедших на сторону революции войск 50000—60000 боеспособных солдат, то это много. А откуда за такое короткое время взять офицеров?

Ввиду всего этого представляется более вероятным, что революция, если она разразится в ближайшем году, должна будет в первое время, – за неимением того, что дало Наполеону возможность быстро сформировать исполинскую армию, а именно хороших кадров, неизбежно отсутствующих во всякой революции (даже во Франции), – либо оставаться в состоянии обороны, либо ограничиться словесным провозглашением революции из Парижа и очень неудовлетворительными, заслуживающими порицания, вредными экспедициями типа Рискон-Ту [329]329
  У бельгийской деревни Рискон-Ту,близ французской границы, 29 марта 1848 г. произошло столкновение бельгийского республиканского легиона, направляющегося из Франции на родину, с отрядом бельгийских солдат. Победа оказалась на стороне последних. Провал попытки бельгийских республиканцев осуществить посредством вторжения на территорию Бельгии республиканский переворот был обусловлен в первую очередь порочной авантюристическо-сектантской тактикой, лежавшей в основе их предприятия (см. об этом подробнее статью Энгельса «Смертные приговоры в Антверпене», настоящее издание, т. 5, стр. 403–406). – 317.


[Закрыть]
в более широком масштабе. Разве только рейнские крепости падут после первого штурма, и пьемонтское войско последует призыву гражданина Техова; или дезорганизация прусских и австрийских войск даст возможность немедленно овладеть Берлином и Веной, как центрами, и тем самым принудить Россию перейти к обороне; или вообще произойдут события, которых заранее нельзя предвидеть. Строить на этом свои расчеты a lа Техов и заниматься исчислением вероятностей – дело праздное и произвольное, как я уже в этом давно убедился на своем собственном опыте. Можно лишь сказать одно, что чрезвычайно много зависит от Рейнской провинции.

Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx». Bd. I, Stuttgart. 1913

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

124
МАРКС – ЭНГЕЛЬСУ
В МАНЧЕСТЕР

[Лондон], 13 октября 1851 г. 28, Deanstreet, Soho

Дорогой Энгельс!

Ты, вероятно, видел в «Kolnische Zeitung» написанное мною заявление по поводу сплетен, распространяемых аугсбургской «Allgemeine Zeitung» [330]330
  Маркс имеет в виду свое Заявление от 4 октября 1851 г., напечатанное в № 242 «Kolnische Zeitung» от 9 октября 1851 года (см. настоящее издание, т. 8, стр. 114). В этом Заявлении Маркс опровергает клеветнические измышления реакционной аугсбургской «Allgemeine Zeitung» о том, что он будто бы доверил баронессе фон Бек сведения о деятельности Союза коммунистов, которые дошли до правительства и послужили основанием для арестов членов Союза. – 318.


[Закрыть]
. Болтовня стала прямо невыносимой. Цель, которую эти олухи в последнее время преследовали своими непрерывными атаками во всех немецких газетах, как мне достоверно известно, состояла в том, чтобы поставить меня перед такой дилеммой: либо я должен был публично осудить заговор, а, таким образом, и наших партийных друзей, либо публично признать его и, таким образом, совершить «юридическое» предательство. Но эти господа слишком неотесаны, чтобы поймать нас.

Вейдемейер 29 сентября отплыл из Гавра в Нью-Йорк. Он встретил там Рейха, который тоже поехал за океан. Рейх был арестован вместе со Шраммом; он сообщает, что полиция нашла у Шрамма копию протокола, в котором содержится запись дебатов, вызвавших его дуэль с Виллихом, протокола от того самого вечернего заседания, когда он обрушился на Виллиха и ушел с заседания [331]331
  На заседании Центрального комитета Союза коммунистов в конце августа 1850 г., во время острой полемики между Марксом и Энгельсом, с одной стороны, и Виллихом, с другой, сторонник Маркса и Энгельса Конрад Шрамм вызвал Виллиха на дуэль, которая состоялась близ Остенде в сентябре и окончилась легким ранением Шрамма. – 318.


[Закрыть]
. Этот документ написан его рукой, но не подписан. Таким образом, полиция обнаружила, что он – Ш[рамм], а не «Бамбергер», по паспорту которого он жил в Париже. С другой стороны, этот протокол еще больше запутал г-на начальника полиции Вейса и компанию тем, что наши имена оказались замешанными в эту грязную историю. Раз уж Шрамм совершил эту глупость, то утешением является хоть то, что этот «честный человек» будет наказан как раз за это.

Итак, Кинкель употребил присланные из Америки 160 ф. ст. на то, чтобы самолично отправиться вместе со своим спасителем Шурцем в Америку и производить там сборы {486} . Удачно ли он выбрал для своего отъезда туда как раз момент депрессии на американском денежном рынке, – это большой вопрос. Он избрал этот момент для того, чтобы попасть туда раньшеКошута, и льстит себя надеждой при какой-нибудь оказии публично обнять Кошута в этой стране будущего и прочесть во всех газетах: Кошут и Кинкель!

Пользуясь поднятым им шумом об освобождении рабов, г-н Гейнцен создал в Нью-Йорке новое акционерное общество и продолжает издание своей газеты под несколько измененным названием.

Штехан – не доверяй ни одному штраубингеру! – уже в продолжение нескольких недель находится здесь в свите Виллиха – Шаппера. Когда обнаружился факт, что его письма к таракану Дицу попали в руки ганноверской полиции, Ш[техан] написал корреспонденцию в «Norddeutsche Zeitung», в которой сообщает, будто у Дица был взломан письменный стол (какая ерунда!) и похищены письма. Шпионом-де оказался, как теперь установлено, находящийся давно на службе у полиции Хаупт из Гамбурга. Какое счастье, что я не допустил несколько недель тому назад никакого публичного вмешательства в дело Дица – Штехана. Что касается Хаупта, то я о нем больше ничего не слыхал и напрасно ломаю себе голову над тем, как передать ему письмо, так как он должен объясниться. Через Веерта я уже раз сделал такую попытку, но домашние Х[аупта] отказались принять Веерта под предлогом, что того нет дома, Что ты думаешь о Хаупте? Я убежден, что он не шпион и никогда шпионом не был.

Эдгар Бауэр будто бы тоже здесь. Я еще его не видел. Неделю тому назад сюда приезжал Блинд с супругой (мадам Коген) для посещения выставки; в воскресенье он снова уехал. С прошлого понедельника я его больше не видал, и именно из-за следующего нелепого случая, который покажет тебе, до какой степени этот несчастный находится под башмаком своей жены. Сегодня я получил местное письмо, в котором он извещает меня о своем отъезде. Итак, в прошлый понедельник он был у меня с женой. Кроме них были Фрейлиграт, Красный Вольф {487} (который, к слову сказать, без всякого шума опять появился у нас и к тому же недавно женилсяна англичанке; она – синий чулок), Либкнехт и несчастный Пипер. Жена Блинда – живая еврейка, и мы очень весело смеялись и болтали, пока «всякой лжи отец» {488} не перевел разговор на вопросы религии. Она хвастала атеизмом, Фейербахом и т. д. Тогда я стал нападать на Ф[ейербаха], но, конечно, весьма учтиво и дружески. Вначале мне казалось, что еврейке дискуссия доставляет удовольствие, и это, конечно, было единственным основанием, почему я пустился в рассуждения на эту скучную для меня тему. А в это время мое нескромное доктринерствующее эхо, г-н Пипер, вмешался в разговор, прорицая, как оракул, и, признаться, не весьма тактично. Вдруг я вижу, что наша дама утопает в слезах. Блинд меланхолически бросает на меня взгляды, полные укоризны, она откланивается – «и след навек пропал» {489} , и Блинд тоже исчез. Такого приключения у меня еще никогда не было за всю мою долгую практику.

Пипер отбыл вместе с Ротшильдами во Франкфурт-на-Майне. Он усвоил себе очень неприятную манеру: когда я с кем-нибудь дискутирую, он вмешивается в разговор с весьма глупым пpeвосходством ментора.

 
То, что узнали вчера, о том поучают сегодня:
Видно, у этих господ быстро кишечник варит {490} .
 

Почтеннейший Гёрингер прислал мне вызов в суд на 22-ое сего месяца по поводу старого долга. Одновременно этот великий человек выехал в Саутгемптон, чтоб принять Кошута. Очевидно, это я должен оплатить расходы по торжественному приему.

Я получил из Парижа два письма: одно от Эвербека, а другое от Сазонова. Г-н Эвербек издает бессмертное произведение: «Германия и немцы». Охватывает период от Арминия-херуска (так он мне пишет буквально) до 1850 г. от рождества Христова. Он просит у меня биографических литературно-исторических заметок о трех мужах: Фридрихе Энгельсе, Карле Марксе и Бруно Бауэре. Эта дрянь уже начала печататься. Что делать? Я боюсь, что если этому молодцу совсем не ответить, то он пустит о нас в свет величайшую бессмыслицу. Напиши мне, что ты об этом думаешь.

В письме Сазонова во всяком случае самым интересным является пометка: «Париж». Каким образом С[азонов] в этот трудный момент попал в Париж? Я попрошу у него объяснений по поводу этой тайны. Он, со своей стороны, весьма жалуется на Дронке, который будто бы бездельничает и позволяет себя околпачивать некоторым буржуа. Сазонов перевел одну половину «Манифеста» {491} , а Д[ронке] обязался перевести вторую. Из-за обычной небрежности и лени последнего из всего этого ничего не вышло. Это, признаться, весьма похоже на нашего Д[ронке].

После того как г-н Кампе отверг мое предложение о брошюре против Прудона, а г-н Котта, и позднее Лёвенталь (через посредство Эбнера во Франкфурте) – мое предложение об издании политической экономии, для последней, кажется, наконец, открываются некоторые виды. Через неделю я узнаю, реализуются ли они. Дело идет об издателе в Дессау, переговоры с которым ведутся тоже через Эбнера. Эбнер – друг Фрейлиграта.

От «Tribune» я еще не получил ни одного письма и не видал ее ни разу, но не сомневаюсь, что дело подвигается вперед [332]332
  Имеется в виду печатание газетой «New-York Daily Tribune» серии статей Энгельса «Революция и контрреволюция в Германии». – 321.


[Закрыть]
. Во всяком случае, это должно выясниться через несколько дней.

Ты должен мне сообщить, наконец, твое мнение о Прудоне {492} , хотя бы вкратце. Это меня тем более интересует, что я теперь занят разработкой политической экономии. Впрочем, в последнее время, работая в библиотеке, которую я продолжаю посещать, я усиленно изучал главным образом технологию, ее историю, а также агрономию, чтобы получить хоть некоторое представление об этой пакости.

Что слышно о торговом кризисе? В «Economist» печатаются утешения, торжественные заверения и обращения, которые, как правило, предшествуют кризисам. Журнал не может скрыть своего собственного страха перед кризисом, несмотря на то, что он старается у других этот страх рассеять болтовней. Если тебе попадется в руки книга Джонстона «Заметки о Северной Америке», 2 тома, 1851 г., то ты найдешь там всевозможные интересные заметки. Ведь Д[жонстон] – это английский Либих. Атлас физической географии «Джонстона» – не смешивать с вышеупомянутым, – быть может, можно получить в одной из манчестерских библиотек. В нем собраны все новейшие и более ранние изыскания в этой области. Стоит 10 гиней, то есть не рассчитан на частных лиц. О дорогом Гарни ничего не слышно. По-видимому, он все еще пребывает в Шотландии.

Англичане признают, что американцы получили первый приз на промышленной выставке и победили их во всем. 1. Гуттаперча. Новое сырье и новые виды производства. 2. Оружие. Револьверы. 3. Машины. Косилки, сеялки и швейные машины. 4. Дагерротипия применена впервые в большом масштабе. 5. Судоходство, яхты. Наконец, чтобы показать, что они умеют поставлять и предметы роскоши, они выставили колоссальную глыбу калифорнийской золотой руды и рядом сервиз, сделанный из чистого золота. Привет!

Твой К.Маркс

Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und К. Marx». Bd. I, Stuttgart, 1913

Печатается no рукописи

Перевод с немецкого

125
ЭНГЕЛЬС – МАРКСУ [333]333
  Данное письмо впервые было опубликовано с большими пропусками в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und К. Marx». Bd. I, Stuttgart, 1913. – 322.


[Закрыть]

В ЛОНДОН

[Манчестер], среда, 15 октября 1851 г.

Дорогой Маркс!

При сем почтовый перевод на 2 фунта. Формальности прежние. История с Гёрингером весьма печальна, тебе придется платить. У джентльменов из суда графства короткая расправа, а расписка у них имеется. Я, на твоем месте, возможно скорее раздобыл бы деньги для уплаты долга, а также для издержек в связи с вызовом в суд и отослал бы этому субъекту; тут уж ничего не поделаешь, а пойти в суд и дать себя осудить – это приведет к еще большим расходам и не очень приятно. О какой сумме идет речь и сколько ты можешь раздобыть? Напиши мне об этом возможно точнее, я, разумеется, сделаю все от меня зависящее, – как я ни стеснен теперь сам, – лишь бы дело не дошло до описи твоего имущества.

История с Шр[аммом] не особенно приятна {493} . Лучше было бы, если бы мы оказались совсем в стороне от всего этого свинства. То, что протокол с милыми дрязгами по поводу вверенных Б[ауэру] {494} и Пф[ендеру] сумм [334]334
  См. примечание [166]166
  Имеется в виду судебный процесс, затеянный после раскола Союза коммунистов большинством лондонского Просветительного общества немецких рабочих против сторонников Маркса – Г. Бауэра и К. Пфендера. Обстоятельства этого дела изложены в следующем заявлении для печати, принадлежащем перу Пфендера:
  «Председателю Просветительного общества рабочих в Лондоне
  17 сентября мы (Г. Бауэр и я в качестве двух доверенных лиц, ведавших частью денег Общества) послали, вместе с нашим заявлением о выходе из Общества, письмо в адрес Общества на Грейт-Уиндмилл-стрит, в котором потребовали, чтобы к нам на следующий день был послан Франц Бауэр, третье доверенное лицо, для урегулирования денежных дел. Дни шли, а ответа не было. Позднее Г. Бауэр получил письмо, в котором нам предлагали явитьсяв помещение на Грейт-Уиндмилл-стрит. Мы, конечно, оставили без внимания это дерзкое требование. Через две недели Общество повторило свое требование, сопровождая его угрозами о том, что это может плохо кончиться, и т. п. В ответ на это новое наглое требование Г. Бауэр и я решили, что в таком случае мы будем выплачивать деньги в рассрочку. Наши политические друзья одобрили это решение, тем более, что, как стало известно, эти деньги должны были быть употреблены на посылку эмиссаров в Германию, чтобы там распространять нелепую клевету против тех, кто вышел из Общества, – то есть в нарушение Устава и лишь в интересах отдельных интриганов. В конце концов тот, кто был третьим доверенным лицом, явился к нам, и совместно с ним было решено, что выплата будет производиться в рассрочку и 1 декабря 1850 г. будет первым сроком уплаты. Однако несмотря на то, что было условлено относительно этого срока, мы получили повестку о том, что 20 ноября должны явиться в суд. Мы явились, и, само собой разумеется, Обществу было отказано в требовании о переводе денег. 1 декабря никто не явился от имени Общества за получением очередной суммы, о которой было условлено в частном порядке. Напротив, в швейцарских, немецких и американских газетах были опубликованы заявления Общества, в которых нас пытались обвинить в растрате денег. Несколько недель тому назад один из председателей Общества явился ко мне и сказал, что, как он слышал, я согласен уплатить деньги. Я ответил, что всегда готов был сделать это и что он сам виноват в том, что они подали в суд и выступали с клеветой в печати, вместо того чтобы соблюдать законные сроки получения денег. Однако я должен был обсудить это с Г. Бауэром. Последний заявил мне, что, поскольку Общество проиграло процесс, он по закону ничего больше не должен платить этой организации и, ввиду провокационной клеветы Общества на нас, намерен использовать свои законные права. Что касается меня, то Общество может в любой момент получить с меня 5 ф. ст. в обмен на расписку, подписанную председателем, казначеем и кассиром; что касается 18 шилл. 4 пенсов судебных издержек, а также гонорара за изготовленный мною для Общества портрет Молля, то я от них отказываюсь.
  Лондон, 21 января 1852 г.
   К. Пфендер
  На следующий день вышеупомянутые три представителя Общества на Уиндмилл-стрит явились ко мне, получили деньги в обмен на расписку, но сочли за благо не упоминать ни об одном из фактов, указанных в моем письме, в частности и о том, что Общество виновато передо мной.
   К. Пфендер»
  Как явствует из письма Шабелица Марксу от 6 марта 1852 г., этот документ был опубликован в «Schweizerische National-Zeitung» («Швейцарской национальной газете»). – 137.


[Закрыть]
. – 322.


[Закрыть]
находится в руках этих господ, далеко не приятная история. А Шр[амма] следует выдрать за то, что он таскает с собой такие вещи. Во всяком случае, ему поделом, пусть посидит за это некоторое время и получит 6 месяцев за фальшивый паспорт.

Что касается Хаупта, то я соглашусь считать его шпионом не раньше, чем у меня в руках будут доказательства этого.

Он мог наделать в тюрьме глупостей, да и история с Даниельсом, который будто бы был арестован по его доносу, во всяком случае, возбуждает подозрения. Но болтовня о нем мужланов с Уиндмилл-стрит тем нелепее, что она была начата одновременно с сообщением о взломе письменного стола у Дица. Хаупт, вероятно, из Гамбурга умудрился взломать письменный стол этого таракана. Почему же благородный Диц не жалуется английской полиции? Впрочем, было бы, конечно, очень хорошо, если бы удалось заставить Хаупта объясниться. Если ты пошлешь Веерту письмо для него, то мне кажется, что В[еерт] в течение двух недель сможет найти случай сам передать ему письмо и, в крайнем случае, зайти к нему в контору. Купца всегда можно разыскать.

История с Бл[индом] и его женой действительно из ряда вон выходящая. Разреветься и сбежать из-за того, что г-н Пипер плохо отозвался о Фейербахе, это уж чересчур.

Употребляешь ли ты слово «женат»в применении к Красному Вольфу {495} в английском, солидно-буржуазном смысле? Приходится этому почти верить, так как ты это подчеркиваешь. Однако это все же невероятно. Г-н Вольф – добродетельный супруг, быть может, даже почтенный отец семейства!

Я думаю, что лучше всего будет, если ты отделаешься от Эвербека несколькими тощими заметками, поддерживая в нем сносное настроение; совершенно незачем, чтобы этот молодчик распространял о нас по Франции слишком большой вздор. Впрочем, в своих попытках стать большим человеком он обладает настойчивостью, которая непонятна, ибо она побеждает даже его алчность; ведь новое «бессмертное» произведение {496} , несомненно, опять издается за его счет, с перспективой на сбыт 50 экземпляров.

Если узнаешь еще что-либо о Сазонове, сообщи мне. Это приключение весьма пикантно, и г-н Сазонов начинает вызывать серьезные подозрения.

Я как раз занят конспектированием необходимых мест из Прудона {497} . Обожди до конца этой недели, и ты получишь его обратно с моими замечаниями. Подсчеты этого молодца снова великолепны. Что ни цифра, то ошибка.

Как здесь будет развиваться кризис, еще нельзя сказать. На прошлой неделе ничего не было предпринято из-за королевы [335]335
  Энгельс имеет в виду посещение королевой Викторией Манчестера в середине октября 1851 года. – 323.


[Закрыть]
. На этой неделе тоже немного сделано. Но рынок обнаруживает тенденцию к понижению цен на промышленные изделия при устойчивых пока ценах на сырье. Через несколько педель значительно упадут цены на то и на другое, причем, судя по теперешним перспективам, цены на промышленные изделия, вероятно, упадут относительно больше, чем на сырье, так что прядильным, ткацким и набивным предприятиям придется работать с меньшей выгодой. Это уже очень подозрительно. Но со стороны американского рынка существует угроза, что доступ на него будет закрыт, сведения из Германии не слишком благоприятны, и если рынки будут продолжать свертываться, то через несколько недель мы переживем начало конца. Относительно Америки трудно сказать, являются ли там депрессия и банкротства (долгов в целом на 16 миллионов долларов) уже подлинным началом или только буревестниками. Во всяком случае, в Англии уже обнаруживаются весьма значительные симптомы бури. Железоделательная промышленность совершенно парализована, и находящиеся в Ньюпорте два банка, которые специально обеспечивают ее деньгами, лопнули; кроме недавних банкротств в Лондоне и Ливерпуле, теперь обанкротился спекулянт салом в Глазго, а на лондонской бирже г-н Томас Олсоп, друг О'Коннора и Гарни. Я не видел сегодня отчетов по шерстяной, шелковой и металлообрабатывающей промышленности, там тоже дело обстоит, наверное, не очень блестяще. Во всяком случае, наличие признаков теперь больше не вызывает сомнения, и можно уже предвидеть, – больше того, есть уже уверенность, – что потрясения на континенте ближайшей весной совпадут с весьма серьезным кризисом. Даже Австралия, по-видимому, сможет мало помочь, золотоискательство со времени Калифорнии – дело не новое, и мир этим пресыщен. Оно начинает становиться нормальной отраслью промышленности, а окружающие рынки сами так завалены товарами, что, не уменьшив сколько-нибудь ощутимо своих собственных излишков, они могут создать дополнительное переполнение рынка для Нового Южного Уэльса с его 150000 жителей.

Итак, наконец, г-н Луи-Наполеон решился дать отставку г-ну Фоше. Можно было ожидать, что он на этот раз не преминет воспользоваться своей прерогативой, чтобы повторить прошлогоднюю историю с Шангарнье – с таким же ли успехом, будет видно. Он, выражаясь по-охотничьи, наконец загнан роялистами, поворачивается и показывает рога. Скоро ли он опять подожмет хвост, – это мы увидим. Позиции злосчастного авантюриста, во всяком случае, весьма сильно ослаблены, и что бы он ни делал, он пропал; однако история теперь начинает становиться интересной. В некотором отношении жаль, что знаменитая репрессия против Фоше – Карлье, все шире вводимое осадное положение, жандармская тирания и т. д. грозят слишком быстро прекратиться, и если у трусливого Наполеона действительно хватит мужества повести серьезную атаку на избирательный закон, то он сможет добиться его отмены; и это тоже было бы жаль, так как это опять дало бы ослам 13 июня [336]336
  Так Энгельс иронически называет мелкобуржуазных демократов Франции, принадлежавших в Законодательном собрании к партии Горы, намекая на неудачную попытку руководителей Горы организовать в Париже 13 июня 1849 г. массовую демонстрацию. Демонстрация была разогнана правительственными войсками. Во время событий 13 июня лидеры Горы проявили полную неспособность возглавить революционное движение народных масс. – 325.


[Закрыть]
, сторонникам легального прогресса, законную почву – но кто знает, что у этих французов хорошо и что плохо? Что ты думаешь обо всей этой дряни? Ты ведь в Лондоне имеешь больше возможности знакомиться с газетами.

Твой Ф. Э.

Джонс прислал мне циркуляр, где сообщается, что он должен иметь еще 600 подписчиков, иначе он прогорит [337]337
  Речь идет о журнале «Notes to the People». – 325.


[Закрыть]
, но что я могу сделать?

Впервые полностью опубликовано на языке оригинала в Marx – Engels Gesamtausgabe. Dritte Abteilung,Bd. 1, 1929 и на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXI, 1929 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю