Текст книги "Собрание сочинений, том 27"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 56 страниц)

136
ЭНГЕЛЬС – МАРКСУ
В ЛОНДОН

[Манчестер], 16 декабря 1851 г.

Дорогой Маркс!

При сем – письмо от Вейдемейера, которое я получил сегодня днем. Известия пока что очень хорошие, газета Гейнцена ^{537} при последнем издыхании, и В[ейдемейер] уже теперь в состоянии выступить с еженедельником [359]359
  Речь идет о намерении Вейдемейера издавать в Нью-Йорке еженедельный коммунистический орган «Die Revolution»(«Революция»). Маркс и Энгельс дали согласие регулярно сотрудничать в журнале. Вейдемейеру удалось выпустить только 2 номера еженедельного журнала в январе 1852 г., после чего издание пришлось прекратить из-за материальных затруднений. В мае и июне 1852 г. Вейдемейеру при поддержке А. Клусса удалось выпустить еще два выпуска «непериодического журнала» «Revolution»; в первом из них была опубликована работа Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», а во втором стихотворения Ф. Фрейлиграта против Кинкеля. – 350.


[Закрыть]. Но его требование – отослать ему не позднее, чем в пятницу вечером статью – несколько преувеличенно, особенно при теперешних обстоятельствах. И все же как раз теперь люди жаждут там анализа и разъяснения французских событий, и если бы можно было сказать что-нибудь особенно интересное по поводу ситуации, то этим можно было бы обеспечить успех предприятия, начиная с первого номера. Но в этом-то как раз и трудность, и мне, как всегда, опять приходится взваливать на тебя всю тяжесть; что касается меня, то я готов писать о чем угодно, только не о coup de tete ^{538} Крапюлинского ^{539} . Ты сумеешь, во всяком случае, написать для него об этом дипломатичную, допускающую возможность переоценки, но эпохальную статью. Что я сделаю, я еще не знаю, во всяком случае что-нибудь попытаюсь. Шнаппера я не могу послать ^{540} : во-первых, первая глава вышла слабой, а во-вторых, я совершенно оставил эту вещь с тех пор, как история начала писать комические романы – слишком опасная конкуренция. Я пока что включу в свой план еще несколько комических сцен и потом опять возьмусь за это дело, – но Вейдемейеру это совершенно не подходит, и, кроме того, он хочет иметь статьи за нашей подписью. Напиши мне немедленно, что ты думаешь делать, время не ждет; субботний пароход не может прийти в Нью-Йорк раньше Нового года, а это скверно; еще хуже то, что нам дан такой короткий срок.

Пусть только В[ейдемейер] не вмешивается в американские дела до тех пор, пока он не научится грамотно писать американские термины. Жаль, что у него нет теперь времени немного осмотреться и подучиться английскому языку. «Аболюционисты» ^{541} были бы для Гейнцена ценной находкой. Что касается Веерта, то я увижусь с ним здесь завтра или послезавтра и выясню, что он может сделать. На следующей неделе, а может быть уже в субботу вечером, я буду в Лондоне, и мы сможем тогда обсудить дальнейшее; пока остается лишь вопрос, что дать для первого номера; с этим нельзя ждать, напиши мне поэтому немедленно, что ты думаешь делать.

В коммерческом отношении, судя по письму, Вейд[емейер] еще, кажется, несколько «зелен»; я дам ему по этому поводу нужные указания. Он еще совсем не знает своей публики. Лупус ^{542} также должен немедленно приступить к делу и выяснить, что он может написать для первого номера; у В[ейдемейера] будут большие затруднения с материалом.

Что ты скажешь о французских ценных бумагах, которые вчера стоили 101,50 франков – на 1 ¹/ ₂процента выше паритета; – это доставит Л[уи]-Н[аполеону] больше голосов, чем все вранье купленных газет. Помогут ему также эксцессы крестьян на юге и в центре. Частично эти сообщения, несомненно, верны, ничего иного и нельзя было ожидать от этого варварского племени. Их нисколько не интересует правительство и т. д.; прежде всего они стремятся разрушить дом сборщика податей и нотариуса, изнасиловать его жену, а его самого избить до смерти, если он попадет им в руки. В сущности, это не имеет особого значения, и указанные господа вполне заслужили такое обращение, но это гонит в объятия Наполеона всех тех, кто может что-либо потерять. В самом деле, нашествие внутренних варваров, когда оно, наконец, произойдет, обещает превратиться в весьма веселое зрелище, особенно для тех, при чьем правлении подобного рода приятные истории будут иметь место. Повышение курса ценных бумаг является теперь,без сомнения, уже не правительственным маневром, а выражением принявшего форму доверия к Луи-Наполеону страха финансовой аристократии перед перспективой быть разорванной живьем, которую в таких ярких красках рисует правдивый «Conslitutionnel».

Итак, напиши мне сейчас же по поводу В[ейдемейера].

Твой Ф. Э.

Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx». Bd. I, Stuttgart, 1913

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

Часть вторая
ПИСЬМА К. МАРКСА и Ф. ЭНГЕЛЬСА К РАЗНЫМ ЛИЦАМ

ФЕВРАЛЬ 1842 – ДЕКАБРЬ 1851

1842 год

1
МАРКС – АРНОЛЬДУ РУГЕ [360]360
  В июле 1841 г. Маркс, после получения диплома доктора философии, переехал в Бонн, первоначально намереваясь занять в Боннском университете место доцента. Однако в связи с реакционной политикой прусского правительства, отстранившего ряд прогрессивных ученых от преподавания в университетах, Марксу пришлось отказаться от мысли об университетской кафедре; он обратился к публицистической деятельности, ставя своей целью пропаганду революционно-демократических воззрений в печати.
  С января по март 1842 г. Маркс находился в Трире, в семье своей невесты Женни фон Вестфален.
  Переписка Маркса с А. Руге в 1842 г. связана с намерением Маркса сотрудничать в оппозиционных изданиях того времени – журнале «Deutsche Jahrbucher» («Немецкий ежегодник»), в сборнике «Anekdota zur neuesten deutschen Philosophie und Publicistik» («Неизданное из области новейшей немецкой философии и публицистики»), а затем в «Rheinische Zeitung». – 355.


[Закрыть]
В ДРЕЗДЕН

Трир, 10 февраля [1842 г.]

Дорогой Друг!

Я позволю себе предложить Вам небольшую статью для «Deutsche Jahrbucher» в виде прилагаемой критики цензурной инструкции ^{543} .

Если статья подходит для Вашего журнала, то я прошу Вас не называть пока моего имени никому, за исключением Виганда,а также переслать мне тотчас же почтойномера «Deutsche Jahrbucher» с моей статьей, ибо, пока яв Трире, я совершенно оторван от литературного мира.

Понятно, что в интересах дела ускорить печатание, если цензура не наложит цензурного запрета на мою цензуру.

Если у Вас нет еще критика для сверхумной книги Фатке «о грехе» [361]361
  Маркс имеет в виду книгу В. Фатке «Die menschliche Freiheit in ihrem Verhaltnis zur Sunde und gottlichen Gnade» («Человеческая свобода в ее отношении к греху и божественной благодати»), вышедшую в Берлине в 1841 году. —355.


[Закрыть], – не будь она так чертовски умна, можно было бы поддаться искушению назвать ее глупой, – то мое критическое рвение к Вашим услугам.

Равным образом стоило бы, пожалуй, еще раз взяться за сочинение Байера о «нравственном духе» [362]362
  Речь идет о книге К. Байера «Betrachtungen uber den Begriff des sittlichen Geistes und uber das Wesen der Tugend» («Размышления о понятии нравственного духа и о сущности добродетели»), которая вышла в Эрлангене в 1839 году. – 355.


[Закрыть]. Критика Фейербаха была дружеской услугой [363]363
  Имеется в виду рецензия Л. Фейербаха в журнале «Hallische Jahrbucher» («Галлеский ежегодник») за 1840 г. на книгу К. Байера «Размышления о понятии нравственного духа и о сущности добродетели». – 355.


[Закрыть]. Насколько почтенны моральные убеждения Байера, настолько же слабым и даже безнравственным является его сочинение.

Я был бы очень рад, если бы Вы сообщили Виганду,что моя рукопись будет прислана через несколько дней. Письмо Бауэра ^{544} ,где он требует, чтобы рукопись была, наконец,отослана, застало меня тяжело больным, в постели, и поэтому было передано мне только несколько дней назад. Занятый работой над прилагаемой статьей, я не смог сделать необходимых исправлений.

Так как я теперь покончил с объемистыми работами, то, само собой разумеется, все, что я в состоянии сделать, находится в распоряжении «Deutsche Jahrbucher». С искренним уважением

Маркс

Мой адрес: Д-ру Марксу, Трир;вручить тайному правительственному советнику фон Вестфалену.

Впервые опубликовано в журнале «Documents des Socialismus», Bd. I, 1902 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

2
МАРКС – АРНОЛЬДУ РУГЕ
В ДРЕЗДЕН

Трир, 5 марта [1842 г.]

Дорогой Друг!

Я совершенно согласен с планом «Anekdota philosophica» [364]364
  Так Маркс сокращенно называет двухтомный сборник «Anekdota zur neuesten deutschen Philosophie und Publicistik», изданный A. Pyre в Швейцарии. В этот сборник входили статьи К.Маркса: «Заметки о новейшей прусской цензурной инструкции» и «Лютер как третейский судья между Штраусом и Фейербахом» (см. настоящее издание, т. 1, стр. 3—27, 28–29), а также статьи Б. Бауэра, Л. Фейербаха, Ф. Кёппена, А. Руге и других. – 356.


[Закрыть]и считаю также, что было бы лучше назвать в числе сотрудников и мое имя.Подобного рода демонстративные действия по самому своему характеру исключаютвсякую анонимность. Эти господа должны убедиться, что наша совесть чиста.

При внезапном возрождении саксонской цензуры совершенно невозможно будет, очевидно, напечатать мой «Трактат о христианском искусстве»,который должен был бы появиться в качестве второй части «Трубного гласа» [365]365
  Имеется в виду вышедшая анонимно книга Б. Бауэра: «Die Posaune des jungsten Gerichts uber Hegel den Atheisten und Antichristen. Ein Ultimatum». Leipzig, 1841 («Трубный глас страшного суда над Гегелем, атеистом и антихристом. Ультиматум». Лейпциг, 1841). – 356.


[Закрыть]. А что, если поместить его – в измененной редакции – в «Anekdota»? Масса противоцензурных мыслей, накопившихся теперь в умах людей, даст, пожалуй, возможность выпускать «Anekdota», по мере накопления материала, в виде ряда отдельных выпусков. Другая статья, предназначавшаяся мной также для «Deutsche Jahrbucher», представляет собой критику гегелевского естественного права, поскольку дело касается внутреннего государственного строя [366]366
  Эта критика дана Марксом в работе «К критике гегелевской философии права. Введение» (см. настоящее издание, т. 1, стр. 219–368), которая была написана им летом 1843 года. – 356.


[Закрыть].Основное в ней – борьба против конституционной монархии,этого ублюдка, который от начала до конца сам себе противоречит и сам себя уничтожает. Выражение res publica ^{545} совершенно невозможно перевести на немецкий язык. Я послал бы тотчас же для пробы обе эти вещи, если бы они не нуждались в переписке начисто, а местами – в исправлениях. Дело в том, что мой будущий тесть, г-н фон Вестфален, пролежал на смертном одре три месяца и позавчера скончался. Поэтому за все это время невозможно было сделать что-нибудь путное.

Об остальном в следующий раз.

С искренним уважением

преданный Вам Маркс

Кстати. В рукописи о цензуре ^{546} по недосмотру написано: «цензура тенденции и тенденциозная цензура». На самом деле должно быть: «цензура тенденции и тенденция цензуры». Благоволите послать мне ответ прямо почтой в Трир. Бауэр отрешен от должности, как он пишет в только что полученном письме [367]367
  Бруно Бауэр в марте 1842 г. был удален прусским правительством из Боннского университета, где он читал лекции в качестве доцента теологии, в связи с его атеистическими взглядами и либерально-оппозиционными выступлениями. Упомянутое Марксом письмо Б. Бауэра не сохранилось. – 357.


[Закрыть], в силу постановления lit de justice ^{547} .

Впервые опубликовано в журнале «Documente des Socialismus», Bd. I, 1902 г

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

3
МАРКС – АРНОЛЬДУ РУГЕ
В ДРЕЗДЕН

Трир, 20 марта [1842 г.]

Дорогой друг!

Послушники – наиблагочестивейший народ, как это ad oculos ^{548} доказывает Саксония.

У Бауэра была однажды в Берлине такая же сцена с Эйххорном, как у Вас с министром внутренних дел. Ораторские приемы этих господ похожи друг на друга, как две капли воды. Чем-то исключительным является, однако, то, что философия ведет вразумительный разговор с государственной мудростью этих напыщенных мерзавцев, и даже некоторый фанатизм здесь нисколько не вредит делу. Нет ничего труднее, как заставить этих земных богов поверить, что существуют вера в истину и духовные убеждения. Эти государственные денди в такой степени являются скептиками, это настолько закоренелые хлыщи, что они не верят уже в истинную, бескорыстную любовь. Как же подступиться к этим roues ^{549} , как не с помощью того, что в высших кругах называют фанатизмом? Гвардейский лейтенант считает всякого влюбленного, имеющего честные намерения, фанатиком. Что же, из-за этого больше не вступать в брак? Удивительно, что низведение людей до уровня животных стало правительственной верой и правительственным принципом. Но это не противоречит религиозности, так как обожествление животных – это, пожалуй, наиболее последовательная форма религии, и скоро, быть может, придется говорить уже не о религиозной антропологии, а о религиозной зоологии.

Когда я был еще молод и наивен, я уже знал, что яйца, которые кладут в Берлине, это не яйца Леды, а гусиные яйца. Несколько позже я понял, что это крокодиловы яйца; так, например, самоновейшим крокодиловым яйцом является мнимая отмена – по предложению рейнского сословного собрания – тех незаконных ограничений, которым подвергалось французское законодательство в делах о государственной измене и т. д., а также в делах о преступлениях должностных лиц [368]368
  Имеется в виду кабинетский указ от 18 февраля 1842 г. о пересмотре предыдущих распоряжений прусского правительства (кабинетских указов от 6 марта 1821 г. и от 2 августа 1834 г.), заменявших, для судебных дел определенной категории, действовавшие в Рейнской провинции французский Уголовный кодекс и суд присяжных – прусским правом и тайным судопроизводством. Под влиянием буржуазии Рейнской провинции прусское правительство пошло на пересмотр этих указов. Однако в кабинетском указе от 18 февраля 1842 г. содержался ряд оговорок, означавших фактическое сохранение действия прусского права по делам о государственной измене, о должностных преступлениях чиновников и т. д. – 358.


[Закрыть]. Но на этот раз, когда речь идет об объективных, установленных законом определениях, этот фокус-покус так глуп, что даже глупейшие рейнские юристы его тотчас же разглядели. К тому же Пруссия с полной наивностью заявила, что гласность судебного процесса поставила бы на карту престиж прусских чиновников и доверие к ним. Это – весьма откровенное признание. Все наши рейнские писания о публичности и гласности страдают одним коренным пороком. Честные простаки продолжают без устали доказывать, что это отнюдь не политические, а чисто правовые институты, что они являются правом, а не бесправием. Как будто в этом дело! Как будто все зло этих институтов не в том именно заключается, что они являются правом! Мне бы очень хотелось доказать обратное, а именно, что Пруссия не может ввести публичность и гласность, ибо свободные суды и несвободное государство несовместимы. Точно так же следовало бы воздать должное Пруссии за ее благочестие, ибо трансцендентное государство не может обойтись без положительной религии, как русский мошенник – без образка.

Бюлов-Куммеров, как Вы можете увидеть из китайских газет, заставляет свое перо кокетничать со своим плугом [369]369
  Bulow-Cummerow. «Preusen, seine Verfassung, seine Verwaltung, sein Verhaltnis zu Deutschland». I, Theil. Berlin, 1842 (Бюлов-Куммеров. «Пруссия, ее государственное устройство, ее управление, ее отношение к Германии». Часть I, Берлин, 1842).
  КитайскимиМаркс иносказательно называет здесь официальные газеты тогдашней Германии. – 358.


[Закрыть]. О, эта деревенская кокетка, украшающая себя искусственными цветами! Я думаю, что следовало бы радоваться появлению писателей, занимающих такое земное положение, – положение на пашне, что и говорить, является земным, – особенно, если бы впредь плуг думал и писал вместо пера, а перо, в отплату за это, выполняло бы барщину. Может быть, при теперешнем однообразии немецких правительств дело дойдет до этого, но чем однообразнее правительства, тем многообразнее ныне философы, и, надо надеяться, многообразное воинство победит однообразное.

Ad rem ^{550} ,ибо politica ^{551} у нас, добропорядочных, высоконравственных немцев, относятся к formalia ^{552} , на основании чего уже Вольтер заключил, что у нас самые солидные учебники публичного права.

Итак, что касается дела, то я нашел, что статья «О христианском искусстве», превратившаяся теперь в статью «О религии и искусстве, в особенности о христианском искусстве», должна быть совершенно переделана, ибо тон «Трубного гласа», которому я добросовестно следовал, —

«Твое словоесть светоч моим стопам и свет на моем пути. Своей заповедью ты делаешь меня более мудрым, чем мои враги, ибо свидетельствует о тебе моя речь, и он, господь, будет вещать громовым голосом с Сиона»,

– этот тон «Трубного гласа», тяжеловесность и скованность гегелевской формой изложения должны быть теперь заменены более свободной, а потому и более основательной формой изложения. Через несколько дней я еду в Кёльн, который я избрал моим новым местопребыванием [370]370
  Марксу не удалось осуществить свое намерение переехать в Кёльн (см. настоящий том, стр. 363). В апреле 1842 г. он возвратился из Трира в Бонн, где находился с перерывами до середины октября того же года. – 359.


[Закрыть], ибо близость боннских профессоров для меня невыносима. Кто захочет иметь дело с духовными вонючками, с людьми, которые учатся только для того, чтобы находить в каждом уголке мира все больше и больше тупиков!

Итак, из-за этих обстоятельств я и не сумел прислать критику гегелевской философии права для ближайшего выпуска «Anekdota» (так как она писалась также для «Трубного гласа»); статью о религиозном искусстве я обещаю прислать к середине апреля, если Вы можете ждать так долго. Мне это было бы тем приятнее, что я рассматриваю вопрос с новой point de vue ^{553} и даю также, в виде приложения, эпилог о романтиках. Пока что я буду действеннейшим образом, по выражению Гёте, продолжать работу над этой вещью и ждать Вашего решения. Соблаговолите написать мне об этом в Кёльн, где я буду в начале следующего месяца. Так как у меня нет еще там определенного местожительства, то прошу направить мне письмо на адрес Юнга.

В самой работе мне неизбежно пришлось говорить об общей сущности религии; при этом я вступаю некоторым образом в коллизию с Фейербахом – коллизию, касающуюся не принципа, а его понимания. Во всяком случае, религия от этого не выигрывает.

Я давно ничего не слышал о Кёппене. Не приходилось ли Вам обращаться к Христиансену в Киле? Я его знаю только по его истории римского права [371]371
  Речь идет о книге: J. Christiansen. «Die Wissenschaft der romischen Rechtsgeschichte im Grundrisse». T. I. Altona, 1838 (И. Христиансен. «Очерк научной истории римского права». Т. I. Альтона, 1838). – 360.


[Закрыть], в которой, однако, есть кое-что о религии и философии вообще. Это, кажется, отличная голова, хотя, когда он доходит до настоящего философствования, то пишет ужасающе непонятно и формально. Может быть, теперь он начал уже писать человеческим языком. Но вообще он, кажется, a la hauteur des principes ^{554} .

Я буду очень рад увидеть Вас здесь, на Рейне.

Ваш Маркс

От Бауэра только что получил письмо – он пишет, что хочет ехать снова на север, полагая по глупости, что там он сумеет лучше вести свой процесс против прусского правительства. Берлин находится слишком близко от Шпандау. Во всяком случае хорошо, что Бауэр не предоставляет дело его собственному ходу. Как я узнал здесь от моего будущего шурина ^{555} , настоящего аристократа, в Берлине особенно злятся на bonne foi ^{556} Бауэра.

Впервые опубликовано в журнале «Documente des Socialismus», Bd. I,1902 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

4
МАРКС – АРНОЛЬДУ РУГЕ
В ДРЕЗДЕН

Бонн, 27 апреля [1842 г.] У механика Кремера

Дорогой… ^{557}

Вам не следует терять терпение, если мои статьи запоздают еще на несколько дней, – но действительно только на несколькодней. Бауэр, вероятно, передаст Вам на словах, что я в этом месяце, из-за всякого рода внешней сутолоки, почти совершенно не мог работать.

Однако у меня почти все готово. Я пошлю Вам четыре статьи: 1) «О религиозном искусстве», 2) «О романтиках», 3) «Философский манифест исторической школы права», 4) «Позитивные философы» [372]372
  Из указываемых здесь Марксом статей в печати появилась только одна – «Философский манифест исторической школы права», опубликованная в «Rheinische Zeitung» (см. настоящее издание, т. 1, стр. 85–92). Статья «Позитивные философы», по-видимому, представляла собой разбор и критику одного из направлений немецкой философии конца 30-х – начала 40-х годов XIX в., известного как «позитивная философия» (X. Г. Вейсе, И. Г. Фихте-младший, А. Гюнтер, Ф. Баадер, поздний Шеллинг). Это направление, религиозно-мистическое по своему характеру, выступило с критикой философии Гегеля справа. «Позитивные философы» пытались подчинить философию религии, выступали против рационального познания и считали божественное откровение единственным источником «позитивного» знания. Всякую философию, объявлявшую своим источником рациональное познание, они называли «негативной». – 361.


[Закрыть], которых я немного пощекотал. Статьи эти по содержанию связаны между собой.

Статью о религиозном искусстве Вы получите в весьма сокращенном виде, ибо она незаметно выросла чуть ли не до размеров книги, и я втянулся в разного рода исследования, которые потребуют еще довольно продолжительного времени.

Я отказался от своего плана поселиться в Кёльне, так как жизнь там представляется мне слишком шумной, а обилие добрых приятелей не ведет к усовершенствованию в философии.

В «Rheinische Zeitung» я послал большую статью о нашем последнем рейнском ландтаге ^{558} с ироническим введением о «Preusische Staats-Zeitung». В связи с дебатами о печати я снова возвращаюсь к вопросу о цензуре и свободе печати, рассматривая его с иных точек зрения.

Таким образом, Бонн остается пока моим местопребыванием, – да и жаль было бы, если бы здесь никого не оставалось, на кого могли бы злиться святоши.

Вчера из Грейфсвальда прибыл Хассе,который всегда приводил меня в удивление только своими большими сапогами, как у деревенского священника. Он и говорил, совсем как сапог деревенского священника. Не обладая никакими знаниями, он готовится издать многотомное сочинение о скучном Ансельме Кентерберийском, над которым корпел целых десять лет [373]373
  Первая часть книги Ф. Р. Хассе «Anselm von Canterbury» («Ансельм Кентерберийский») вышла в 1843 г., а вторая – в 1852 году. – 361.


[Закрыть]. Он полагает, что теперешнее критическое направление представляет собой временное явление, которое должно быть преодолено, толкует о религиозности как продукте жизненного опыта, под которым, вероятно, понимает свое успешное разведение потомства и свой толстый живот, ибо толстые животы могут свидетельствовать о различных свойствах и, как Кант говорит: если все идет вниз, то получается непристойность, если же вверх – религиозное вдохновение. Ох, уж этот благочестивый Хассе с его религиозными запорами!

Нас здесь очень позабавило то, что Вы писали в своих письмах о Фатке – о недостаточной «полноте сердца» у него. У этого сверхумного дипломатичного Фатке, который так охотно стал бы величайшим критиком и величайшим верующим, который всегда все знает лучше всех, – у этого Фатке к одной партии не лежит сердце, а к другой – голова. Hic ja-cet ^{559} Фатке – весьма примечательный пример того, до чего может довести страсть к картам и к религиозной музыке.

Пресловутый Фихте, который облекся здесь в мантию своей непопулярности, распустил слух, наполовину двусмысленный, будто его приглашают в Тюбинген. Факультет не идет навстречу его желанию – удержать его с помощью прибавки к жалованью.

Зак с благочестивейшими намерениями отправляется в Берлин, чтобы спекулировать на помешательстве своего брата и добиваться назначения на его место.

Всюду только война и беспутство, говорит Терсит, и если здешний университет нельзя упрекать в войнах, то, по крайней мере, в беспутстве у него нет недостатка.

Не собираетесь ли Вы осуществить свою поездку на Рейн?

Ваш Маркс

Впервые опубликовано в журнале «Documente des Socialismus», Bd. I, 1902 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

5
ЭНГЕЛЬС – АРНОЛЬДУ РУГЕ
В ДРЕЗДЕН

Берлин, 15 июня 1842 г. Dorotheenstrase, 56

Уважаемый г-н доктор!

Посылаю Вам статью для «Jahrbucher» [374]374
  В данном письме Энгельс упоминает о своей статье «Александр Юнг. «Лекции о современной литературе немцев»» (см. настоящее издание, т. 1, стр. 473–486), опубликованной в левогегельянском журнале «Deutsche Jahrbucher». – 362.


[Закрыть]. Работу о Данте я пока отложил в сторону. Я бы прислал свою статью раньше, если бы у меня было хоть сколько-нибудь свободного времени.

Ваше письмо я получил после того, как оно проделало немало странствований. Вы спрашиваете, почему я не послал статью «Шеллинг и откровение» в «Jahrbucher». 1) Потому что я рассчитывал написать книгу в 5–6 листов и только в процессе переговоров с издателем вынужден был ограничиться объемом в 3 ¹/ ₂листа; 2) потому что журнал «Jahrbucher» до того времени занимал все еще несколько сдержанную позицию по отношению к Шеллингу; 3) потому что здесь мне посоветовали не нападать больше на Шеллинга в журнале, а лучше сразу выпустить против него брошюру. «Шеллинг – философ во Христе» тоже написано мной.

Кстати, я вовсе не доктор и никогда не смогу им стать; я всего только купец и королевско-прусский артиллерист [375]375
  С сентября 1841 по октябрь 1842 г. Энгельс находился в Берлине, где отбывал воинскую повинность в артиллерийской бригаде. В свободное от военной службы время Энгельс посещал в качестве вольнослушателя лекции в Берлинском университете. – 363.


[Закрыть]. Поэтому избавьте меня, пожалуйста, от такого титула.

Я надеюсь скоро послать Вам снова рукопись, а пока остаюсь с совершенным почтением

Ф.Энгельс (Освальд)

Впервые опубликовано в сборнике: «Archiv fur die Geschichte des Sozialismus und der Arbeiterbewegung». Jg. 11, 1925

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

6
МАРКС – АРНОЛЬДУ РУГЕ
В ДРЕЗДЕН

Трир, 9 июля [1842 г.]

Дорогой друг!

Если бы меня не оправдывали обстоятельства, то я бы и не пытался оправдываться. Само собой разумеется, что я считаю для себя честью сотрудничество в «Anekdota», и только неприятные посторонние обстоятельства помешали мне прислать статьи.

С апреля до сегодняшнего дня мне, в общей сложности, удалось поработать, самое большее, пожалуй, четыре недели, да и то с перерывами. Шесть недель я должен был провести в Трире в связи с новым случаем смерти. Остальное время было распылено и отравлено самыми неприятными домашними дрязгами. Моя семья поставила передо мной ряд препятствий, из-за которых я, несмотря на ее благосостояние, оказался на время в самом тяжелом положении. Я отнюдь не собираюсь обременять Вас рассказом обо всех гадостях, с которыми мне пришлось столкнуться; истинное счастье еще, что пакости общественной жизни совершенно лишают человека с характером возможности раздражаться из-за личных неприятностей. В течение этого времени я писал для «Rheinische Zeitung», которой я уже давно должен был отослать свои статьи и т. д. и т. д. Я бы давно известил Вас об этих интермеццо, если бы не надеялся со дня на день закончить свои работы. Через несколько дней я еду в Бонн и не притронусь ни к чему, пока не кончу работ для «Anekdota». Понятно, что в такой обстановке я не сумел обработать в особенности статью «Об искусстве и религии» с той тщательностью, какой требует этот предмет.

Не думайте, впрочем, что мы здесь, на Рейне, живем в каком-то политическом Эльдорадо. Нужна самая непреклонная настойчивость, чтобы вести такую газету, как «Rheinische Zeitung». Моя вторая статья о ландтаге, касающаяся вопроса о церковной смуте, вычеркнута цензурой [376]376
  Упомянутая в письме статья Маркса не сохранилась.
  Под названием «церковной смуты», или «кёльнской смуты», в Германии получил известность конфликт, который возник между прусским правительством и католической церковью в связи с вопросом о вероисповедании детей при смешанных браках (между католиками и протестантами). Начавшись с 1837 г. арестом архиепископа кёльнского, обвиненного в государственной измене за отказ подчиниться требованиям прусского короля Фридриха-Вильгельма III, этот конфликт закончился при Фридрихе-Вильгельме IV капитуляцией прусского правительства перед Ватиканом. – 364.


[Закрыть]. Я показал в этой статье, как защитники государства стали на церковную точку зрения, а защитники церкви – на государственную. Эта история тем неприятнее для «Rheinische Zeitung», что глупые кёльнские католики попали в ловушку, и выступление в защиту архиепископа могло бы привлечь подписчиков. Впрочем, Вы не можете себе представить, до чего подлы эти насильники и как глупо в то же время они поступили с ортодоксальным болваном. Но дело увенчалось успехом: Пруссия на глазах у целого мира поцеловала у папы туфлю, а наши правительственные автоматы расхаживают по улицам не краснея. «Rheinische Zeitung» сейчас подала жалобу по поводу этой статьи. Вообще для газеты начинается теперь борьба. Автор передовых статей в «Kolnische Zeitung», Гермес, экс-редактор прежней политической «Hannoversche Zeitung», стал на сторону христианства против философских газет в Кенигсберге и Кёльне. Если цензор опять не выкинет штуки, то в следующем приложении появится написанный мною ответ ^{560} . Религиозная партия на Рейне – самая опасная. Оппозиция за последнее время слишком привыкла к тому, чтобы выступать оппозиционно в рамках церкви.

Не знаете ли Вы каких-нибудь подробностей о так называемых «Свободных» [377]377
  О «Свободных»см. примечание [15]15
  «Свободные»– название существовавшего в первой половине 40-х годов XIX в. младогегельянского кружка берлинских литераторов, ядро которого составляли Б. Бауэр, Э.Бауэр, Э.Мейен, Л.Буль, М.Штирнер и другие. Критику «Свободных» Марксом в 1842 г. см. в настоящем томе, стр. 364, 369–370. «Свободные», оторванные от действительной жизни и поглощенные абстрактными философскими спорами, в 1843–1844 гг. отреклись от радикализма и скатились к пошлому, вульгарному субъективному идеализму – к пропаганде теории, согласно которой лишь избранные личности, носители «духа», «чистой критики» являются творцами истории, а масса, народ служит якобы лишь косным материалом, балластом в историческом процессе. Разоблачению вредных реакционных идей младогегельянцев, именовавших свои взгляды «критической критикой», Маркс и Энгельс посвятили свой первый совместный труд «Святое семейство, или Критика критической критики» (см. настоящее издание, т. 2, стр. 3—230). – 13.


[Закрыть]. – 364.


[Закрыть]? Статья в «Konigsberger Zeitung» [378]378
  Маркс имеет в виду статью в «Konigsberger Zeitung» («Кёнигсбергской газете») № 138 от 17 июня 1842 г., в которой сообщалось о целях и задачах кружка «Свободных». Эта статья была перепечатана в «Rheinische Zeitung» № 176 от 25 июня 1842 г. с пометкой «Из Берлина»). – 364.


[Закрыть] была, по меньшей мере, не дипломатичной. Одно дело объявить себя приверженцем эмансипации – это честно; другое дело – заранее раструбить о своей пропаганде, это отдает бахвальством и раздражает филистера. А затем подумайте об этих «Свободных», где подвизается какой-то Мейен и т. д. Но, разумеется, если уж есть подходящий город для подобных затей, то это Берлин.

С кёльнским Гермесом мне придется, пожалуй, втянуться в длительную полемику. Как ни велики невежество, пошлость и тривиальность этого субъекта, – благодаря этим-то именно качествам он и является настоящим глашатаем филистерства, – я намерен положить конец его болтовне. Посредственность не должна больше пользоваться привилегией неприкосновенности. Гермес привяжется ко мне также и по поводу «Свободных», относительно которых я, к сожалению, ничего достоверно не знаю. Счастье, что Бауэр в Берлине. Он, по крайней мере, не допустит «глупостей», и единственное, что меня беспокоит в этой истории (если она соответствует действительности и не является умышленной газетной выдумкой), так это возможность того, что берлинская пошлость каким-нибудь образом сделает предпринятое ими хорошее дело смешным и что в серьезном начинании они не обойдутся без разных «глупостей». Кто провел среди этих людей столько времени, сколько я, тот найдет, что эти опасения не лишены основания.

Как обстоят у Вас дела с «Jahrbucher»?

Так как Вы находитесь в центре философских и теологических новостей, то я очень хотел бы узнать от Вас кое-что о теперешнем положении. Здесь, правда, видно движение часовой стрелки, но не видно движение минутной.

Старый Мархейнеке счел, по-видимому, необходимым подтвердить документально перед всем миром всю импотентность старогегельянства [379]379
  Речь идет о книге: Ph. К. Marheineke. «Einleitung in die offentlichen Vorlesungen uber die Bedeutung der Hegel-schen Philosophie in der christlichen Theologie». Berlin, 1842 (Ф. К. Мархейнеке. «Введение в публичные лекции о значении гегелевской философии для христианской теологии». Берлин, 1842). – 365.


[Закрыть]. Его вотум – это позорный вотум.

Неужели саксонцы не поднимут в этом ландтаге вопроса о цензуре? Хорош же их конституционализм!

В надежде скоро получить от Вас весточку

Ваш Маркс

Рутенберг лежит камнем на моей совести. Я ввел его в редакцию «Rheinische Zeitung», но он совершенно импотентен. Рано или поздно ему укажут на дверь.

Что вы посоветуете сделать, если статья об архиепископе не будет разрешена к печатанию высшей цензурной полицией? Ее появление в печати необходимо из-за: 1) нашего ландтага, 2) правительства, 3) христианского государства. Может быть, переслать ее Гофману и Кампе? Для «Anekdota» она, по-моему, не подходит.

Впервые опубликовано в журнале «Dоситеntе des Socialismus», Bd. I, 1902 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого