Текст книги "Скованные льдом (ЛП)"
Автор книги: Карен Мари Монинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)
она натворила.
Я достала беруши из кармана. Танцор сделал их для меня из какого-то навороченного
материала, который заглушает звуки куда лучше стандартных, заткнув уши, я отключила
окружающий мир и стала перебирать в голове все известные мне факты.
Во-первых, оно не гоняется за железом, так как в Честере его нет. Нужно рассказать об
этом Танцору как можно скорее.
Во-вторых, его не интересуют жизненные силы, потому что в одном из случаев не было
ничего живого. Сильно сомневаюсь, что мышку следует брать в расчет.
И в-третьих, единственное, что объединяет все случаи – грязь, металл и пластик.
Я начала мысленно воспроизводить то, что увидела на каждом леднике, сортируя
данные, распределяя их по разным ящикам моего воображаемого рабочего кабинета. Того
самого, в котором мы с Танцором иногда играем в шахматы без доски и фигурок. Если
хочешь сохранить трезвость ума и ясность мысли, такие упражнения просто необходимы.
Неплохо быть умным, но если ты хочешь выйти за собственные рамки, нужно быть еще и
сообразительным.
Первым был подклуб, в котором около сотни людей и фейри чем только не занимались,
включая и секс. Я представила комнату в мельчайших подробностях: орудия пыток и
диваны, любовников и играющих в углу музыкантов, еду на столах, тканые гобелены и
зеркала на стенах. Я пыталась отыскать в том клубе что-нибудь, что было и на остальных
ледниках. Может, его притягивают гобелены или какие-то особенные зеркала. Идиотизм,
конечно, но кто знает, что его привлекает? Может, оно проклято и разыскивает какую-то
фейрийскую реликвию. Фиг поймешь этих фейри.
Потом был заледеневший склад, набитый Темными и ящиками с оружием. Что у него
общего с клубом? Не видела там ни гобеленов, ни зеркал, хотя, может, они были спрятаны за
коробками с аудио системами и электроникой.
Потом два подпольных паба с обычным барахлом: деревянными стойками, бутылками,
выпивкой, стульями, огромным зеркалом за барной стойкой, танцующей толпой,
несколькими бильярдными столами в углу одного бара и досками для дартса в другом.
Дерево там было повсюду. Из него были сделаны стулья, стойка, обрамления картин на
стенах, пол. Пластмассы тоже валом: крышки бутылок, тарелки, телефоны и прочее.
В фитнесс центре было всего три человека, зато было много беговых дорожек и всяких
разных тренажеров, а еще штук двадцать этих матовых хрустальных шаров для медитации.
Но, думаю, что дерево присутствовало там тоже в виде деталей каркаса самого здания. Я
вернулась к началу, перечисляя в уме все, из чего было сделано каждое здание, чтобы
пополнить свой список.
– Это просто бред, – пробормотала я. Легче найти иголку в стоге сена. А мне надо найти
кучу иголок в куче стогов сена, при том, что их все разбросало взрывами. Может, ему
вообще нужны одноразовые стаканчики! В Марокко же есть одноразовые стаканчики?
Я прошлась и по остальным ледникам, но поняла, что мне не хватает информации.
Может, у Риодана и навороченный командный пункт, зато у Танцора есть вся необходимая
информация.
Жаль, что я заперта тут.
Я взглянула на дверь. Хотя, что-то не припомню, чтобы Лор ее запирал. Ему нравится
переворачивать все с ног на голову, забавляясь происходящим.
Я помчалась к двери, дернула за ручку и расплылась в улыбке.
***
– Дэни, не думаю, что это хорошая идея, – сказала Джо.
– Он сказал, что мне нельзя выходить без сопровождения кого-нибудь из его людей. А ты
входишь в их число, ты же сама сказала, что вы с ним, типа, два сапога пара. Так ведь? Как
по мене, если ты не одна из них, а чувак трахает тебя каждый день, то тебя не просто
поимели, а еще и держат за идиотку.
Не нравится мне манипулировать Джо. Когда ее чувства вовлечены, из нее можно
веревки вить. Особенно, когда дело касается ее чувств к Риодану.
– Чувиха, ты когда в последний раз на свежем воздухе была? – продолжала давить я.
Мы должны идти прямо сейчас. У меня ушло двадцать минут на то, чтобы добраться из
командного пункта в общедоступную часть Честера. И у меня такое чувство, что Риодан не
собирался оставлять меня одну надолго со всеми этими компьютерами. Я бы не оставила.
Если бы я там задержалась, то именно за них бы и принялась, пытаясь проникнуть в систему.
– Мир летит ко всем чертям. Люди гибнут! Мне нужно быстренько сгонять по делам.
Всего-то. Одно небольшое дельце. Одна нога здесь – другая там.
– Сначала я спрошу у него разрешения.
– Ты хоть знаешь, где он? Я его уже несколько часов не видела. А уже утро. Объявлялся
он наверху лестницы сегодня? Он по-прежнему выдергивает тебя подобным образом, чтобы
перепихнуться на столе, или ты уже выросла до кровати? У него есть какая-нибудь система
апгрейда? Типа, если ты продержалась неделю, то выслужилась до кресла, ну а если две...
– Это жестоко, – ответила она. – Остановись.
– Это так, к слову. Я бы хотела, чтобы у тебя были нормальные отношения, Джо. Ты
здесь самая красивая девушка, и любой был бы рад встречаться с тобой. Ты вообще знаешь,
что у него сегодня в меню стейк, молоко, хлеб и еще куча всего? Именно это я сегодня и ела.
А тебя он чем кормит?
Она попыталась скрыть свое удивление, но у нее это плохо вышло.
– Он больше не злится на тебя?
– Как по мне, так нет.
– Стейк?
Я облизнулась, все еще ощущая его вкус.
– Антрекот.
– Молоко?
– Прикинь, – кивнула я. – Слушай, мне просто нужно смотаться к Танцору за кое-какой
информацией.
– Он что, правда угощал тебя сегодня стейком и молоком?
Я бы рассмеялась, да только что-то совсем не весело. Мы все изголодались по домашней
еде. Девочки в аббатстве с самого начала весны заговорили о том, что надо снова начать
выращивать овощи. Запасов хватило только на месяц после падения стен. Чтобы хоть что-
нибудь испечь, тебе понадобится генератор для духовки. Ну, или та фигня, которой
пользуется Риодан в Честере. Но даже тогда испечь можно лишь что-то такое, в состав чего
не входят яйца, молоко и масло. Вот почему Джо расстроилась из-за того, что он меня
подкармливает, ничуть не меньше, чем из-за того, что их отношения далеко не идеальные.
– Я бы позвонила Танцору и попросила отправить то, что мне нужно, но, чувиха, нет ни
телефонов, ни курьерской доставки. Давай сходим, а? Никто и не заметит нашего отсутствия.
И если вы с Риоданом реально парочка, он не станет на тебе отрываться. Да он наоборот
зауважает женщину, способную принимать самостоятельные решения!
Ну да, как же. Это Риодан-то, который не выносит тех, кто принимает самостоятельные
решения. Ему нужны маленькие послушненькие роботы.
– Чем еще он тебя кормил?
Если бы я спала с кем-то, а он угощал бы еще кого-нибудь кроме меня, я бы тоже
остервенела. Как по мне, такие отношения должны давать тебе определенные привилегии. И
если они не дают их, то это просто потрахушки, прям как в мыльных операх, где все друг с
другом переспали.
– Мороженым со свежей клубникой, – соврала я.
– Мороженым? Ты разыгрываешь меня? Каким мороженым?
***
Когда мы выбрались наружу, шел мокрый снег. Слой льда блестел на заброшенных
машинах. Голые деревья словно были покрыты диамантовой пылью. Сугробы все росли. У
Честера собралась мрачная и притихшая толпа людей. Стало понятно, что они пытаются
попасть внутрь вовсе не для того, чтобы потусить, они просто хотят выжить. Тех, кто
пришел за развлечениями, уже давно впустили внутрь. Эти же завернуты в одеяла, в шапках,
перчатках – у них явно нет генераторов дома, и критически холодная погода вынудила их
искать, где бы согреться.
Мы с Джо разглядывали их, проходя мимо.
– Впустите нас, – просили они. – Мы хотим просто согреться.
По отсутствию сугробов вокруг Честера видно, что в клубе тепло, даже очень. Снег на
мостовой сразу тает, потому что прямо под ней находится потолок клуба, где собирается
самый теплый воздух. И этого достаточно, чтобы народ, не теряя надежду, продолжал
околачиваться вокруг.
Тут даже старики, которым совсем нечего предложить в обмен на еду, выпивку или
возможность побыть в Честере. Верзилы-вышибалы, которых Риодан выставил снаружи,
дают им от ворот поворот, и они отходят к руинам надземной части клуба. Там они
разжигают костры и, собирая по окрестностям дерево, подбрасывают его в огонь. Судя по
всему, они тут обосновались надолго. Типа, до тех пор, пока их не впустят. У них совсем нет
сил на то, чтобы бороться. Одна из групп запела "О, благодать". И вскоре к ним
присоединилось еще голосов пятьдесят.
– Может, ты повлияешь на своего "парня" и уговоришь его впустить этих людей, -
сказала я.
– Уговорю, – ответила она. – Ну, или мы их отвезем в аббатство.
– А где эти Попечители? Или им до печки? Они же вроде как раздавали генераторы
налево и направо?
– Может и так, – сказала Джо, – просто некоторые из этих людей слишком стары, чтобы
раздобыть топливо для генератора. Тебя не было несколько недель. Многое изменилось.
Теперь уже никто не говорит о погоде. Пережить эту зиму было не так уж и сложно: в
магазинах было полно продуктов, и ночи не были холодными. Но запасы истекают. И никто
не был готов к морозам посреди июня. Генераторы закончились. Люди изменились. Они
борются за выживание. Нам нужно долгое и теплое лето чтобы вырастить урожай и
запастись продуктами на предстоящую зиму. Нужно выбираться на поиски необходимого в
другие города.
– Они погибнут, Джо. Если мы не остановим Ледяного Короля, мы потеряем и вторую
половину человечества.
Я оглянулась на толпу у костров над Честером. На маму, помогающую своим малышам
подойти поближе к огню, чтобы согреть руки. На стариков, которым и наружу-то выходить в
такую погоду небезопасно. Они наблюдали за детьми уставшими глазами, которыми им
немало довелось повидать на их неспокойном веку, но ничто из того не шло ни в какое
сравнение с тем, что случилось на прошлый Хэллоуин. На мужчин, которые прежде из-за
офисных столов не вылезали, а теперь охраняли женщин, детей и стариков. Теперь они все
не у дел. Ни работы. Ни зарплаты. Ни привычных для них жизненных правил. Они
истощены. Они в отчаянии. И это нахрен разрывает мне сердце. Они затянули новую песню,
еще один псалом. В такие времена людям как никогда нужна вера. Ты не можешь заставить
кого-то поверить. Вера либо есть, либо ее нет. Но ты точно можешь дать кому-то надежду.
Она окинула меня холодным взглядом.
– Сейчас самое время поразить нас всех твоей гениальностью.
– Как раз в процессе. И мне для этого кое-что нужно. Так что давай, пошли. Мы вернемся
раньше, чем кто-то заметит наше отсутствие.
Мы развернулись и зашагали по улице. Придется оставить Джо одну на поверхности.
Что-то мне совсем не хочется раскрывать секреты подземного Дублина. Но я оставлю ее
неподалеку и в надежном месте.
Снег дважды хрустит при каждом шаге, когда я проламываю один слой снега и льда, а
затем еще один. Джо весит больше, поэтому проламывает три слоя. Небо сплошь белое,
огромные хлопья снега кружат вниз, и если смотреть на них долго, то начинает кружиться
голова. Они тают на моем лице, единственной оголенной части тела. Перед уходом мы
зашли в раздевалку Честера и натянули на себя так много шапок и рукавиц, как только
смогли. Если дело и дальше так пойдет, то за пару дней нас засыпет снегом на три метра.
И те, кто не переберутся в более теплые места, так и заледенеют в своих норах. Если
солнце вскоре не засияет снова, все эти горы льда ни за что не растают, они будут обрастать
новыми слоями. Времени в обрез. Поверить не могу, что я потеряла целый месяц в Белом
Дворце вместе с Кристианом! Кстати о птичках, я оглянулась по сторонам, оглядела крыши,
проверяя, не засела ли там Ведьма или, чего хуже, не собралась ли она ненароком
спилотировать прямо на нас. Я просто в ужасе от этой бешеной сучки-"кровавые потроха".
Меня аж передернуло.
– Джо, нужно двигаться на суперскорости. Дай мне руку.
Она посмотрела на меня как на невменяемую.
– Ни за что на свете! Тем более в гололед. У тебя фингал на пол лица, а со второй
половины он едва сошел. Ты давно в зеркало смотрелась?
– Это не потому, что я плохо двигаюсь в стоп-кадре. Это из-за этого тупорылого козла
Риодана.
– Этот тупорылый козел Риодан переломает тебе обе ноги, если ты сделаешь еще хоть
один шаг, – раздался из-за спины голос Риодана.
Я мгновенно развернулась.
– Почему ты меня вечно преследуешь?
– Ты меня вынуждаешь.
– А как ты меня находишь?
На мне есть маячок, который посылает ему сигнал каждый раз, как я ослушаюсь
приказа? Я просто отказываюсь верить в то, что он может отследить меня где угодно
благодаря тому укусу. Это угнетающая мысль. Это неправильно и нечестно.
– Возвращайся назад. Немедленно.
– Ты не смог найти меня в Белом Дворце, – осеняет меня. Голова был забита другими
вещами, иначе я бы и раньше это заметила. – Ты не можешь отслеживать меня в Фейри!
Вот почему он был в бешенстве. Я чуть не лопнула от счастья. Есть место, где я могу
спрятаться от него. Если понадобится, я могу рвануть в Фейри.
– Это из-за тебя я делаю то, что делаю, а не то, что ты хочешь, чтобы я делала. Я не
виновата. Это просто ответная реакция.
– Твоя первая ошибка. Учись действовать, детка.
– Я и действую. Пытаюсь решить нашу проблему.
– А тебе, Джо, – мягко сказал он, – нужно было хорошенько подумать.
– Оставь ее в покое, – ответила я.
– Она помогла тебе неповиноваться мне.
– Не помогала она. А в чем ты увидел неповиновение? Ты сказал, что я могу выходить в
сопровождении одного из твоих доверенных лиц. Вы с ней чпокаетесь каждый день, и если
это не делает ее одним из твоих доверенных людей, то хватит ее чпокать. Так что, она одна
из них? Нельзя заниматься с кем-то сексом, а потом списывать его со счетов. Ну? Джо одна
из них? Или просто еще один твой трофей?
– Дэни, остановись, – взмолилась Джо.
– Ни хрена я не остановлюсь, – я так разошлась, что аж завибрировала. – Он тебя не
достоин, а вот ты – достойна лучшего!
И как назло на заднем плане околокостерный народ затянул новую песню, на этот раз
они заголосили одну из торжественных вариаций "Святому Патрику Хвала", хлопая в
ладоши и постукивая деревяшками по бочкам – все из себя такие революционеры. И чем
громче они пели, тем больше я выходила из себя.
– Вечно он всех макает носом, а сам ни перед кем не отчитывается. Думаю, настало для
этого время. Либо ты значишь что-то для него, либо нет. И я это выясню.
– Она что-то значит, – сказал Риодан.
Джо выглядела потрясенной.
Это разозлило меня еще больше. Она снова стала влюбленной дурочкой. Да всем же
ясно, что она не его тип.
– Врешь ты, ничего она для тебя не значит!
– Дэни, прекрати, – сказала Джо.
Знаю я его. Знаю, как он хитрит. Как перекручивает слова. Конечно, она что-то значит.
Но он не сказал, что для него. Она значит что-то для клуба, для его меркантильных целей,
она же официантка.
– Значит ли она что-то для тебя в эмоциональном плане? Ты ее любишь?
– Дэни, остановись сейчас же! – в ужасе сказала Джо мне, а Риодану: – Не отвечай.
Извини. Просто проигнорируй. Все это так унизительно.
– Отвечай мне, – потребовала я.
Песнопевцы разошлись вовсю, танцуя и покачиваясь, и мне приходилось почти орать,
чтобы перекричать их. Ну да ничего. Я была совсем непротив поорать.
– Совсем охренели, – прорычал через плечо Риодан, – не могут они орать где-нибудь в
другом месте.
– Они хотят внутрь, – ответила я. – И помрут прямо на твоем крыльце, потому что ты,
придурок, не хочешь их спасти.
– Я не ответственен за этот мир.
– Заметно, – в одно лишь это слово я вложила все свое осуждение.
– Она просто хотела встретиться с Танцором, – проговорила Джо. – Думаю, это важно.
Иногда тебе следует доверять ей.
– Любишь ее? – давила я.
Джо застонала, словно была готова умереть со стыда.
– Господи, Дэни, да заткнись же!
Я ожидала, что он отшутится, понесет какой-то бред или тоже станет на меня наезжать,
но он просто сказал:
– Дай определение любви.
Я уставилась в эти холодные, пустые глаза. В них был какой-то вызов. Мне его не
понять. Но определение, которого он ждал не такое уж и сложное. У меня в клетке было
полно времени поразмышлять об этом. И однажды в каком-то шоу я услышала прекрасное
определение, его я и воспроизвела:
– Это активное участие в жизни другого человека, забота о благополучии его души и
тела. Активное участие. Не безразличие.
В двух словах, ты постоянно думаешь об этом человеке. Не забываешь о нем ни на
минуту. Ты ставишь этого человека выше всего каждый божий день. Не зависимо от того,
что ты делаешь. И ты не бросаешь его умирать взаперти.
– Подумай о том, что это подразумевает, – ответил он. – Обеспечение едой. Кровом.
Защитой от врагов. Местом для отдыха и исцеления.
– Ты не упомянул об эмоциональной составляющей. Но я от тебя этого и не ожидала.
Потому что у тебя нет сердца. У тебя есть только правила. Ах да, и еще правила.
– Дэни, может, мы просто... – начала Джо.
Но Риодан ее прервал:
– Правила сохраняют людям жизнь.
– Слушайте, ребята, я думаю... – попыталась Джо снова.
– Эти правила не дают свободно дышать, – ответила я. Джо никто не слушает.
Неожиданно он схватил меня за воротник, приподнимая над землей. При этом мои ноги
болтались в воздухе, а наши носы соприкасались.
– По твоему собственному определению, – проговорил он, – ты и сама никого не любишь.
Все, на что ты способна по отношению к близким тебе людям – обратить их в своих врагов,
убить тех, кто им дорог, или стать причиной их смерти. Будь осторожна. На это раз ты зашла
слишком далеко.
– Потому что спросила у тебя, любишь ли ты Джо? – невозмутимо спросила я, словно и
не болталась в воздухе. Словно он не ударил меня ниже пояса.
– Это не твоего ума дело, Дэни, – сказала Джо. – Я и сама могу позаботиться о се...
– Вытащи голову из задницы и посмотри на мир вокруг, – ответил Риодан.
– Я и смотрю на мир вокруг, – сказала я. – И вижу гораздо отчетливее большинства, и ты
это прекрасно знаешь. Опусти меня.
–...бе прекрасно, – теперь уже и Джо завелась.
– Поэтому ты и такая слепая, – сказал Риодан.
– Глупость какая. Я все еще вишу тут, чувак.
Я попыталась нащупать мысками землю, но, видимо, я слишком высоко.
– Ты из-за деревьев не видишь леса.
– Нет никакого леса. Его сожрали Тени. Отпусти меня. Нельзя вот так подвешивать
людей только потому, что тебе этого захотелось.
Он так внезапно отпустил меня, что я поскользнулась и упала бы, если бы он не
подхватил меня и не поставил бы на ноги.
– И не нужно чтобы он меня любил, – сказала Джо. – Иногда дело вовсе не в ней.
– Тогда не стоит заниматься с ним любовью!
– Это мое личное дело, с кем мне заниматься любовью, – ответила Джо.
– Я ни с кем не занимаюсь любовью. Я трахаюсь, – сказал Риодан.
– Спасибо за уточнение, – приторно сладко пропела я. – Слышала, Джо? Тебя просто
трахают. Вы даже не дошли до чпоканья. Отымели тебя. Легко и просто.
Я просто вне себя. Перед глазами – красный туман. Хреновы околокостерные песнопевцы так
разорались, что мешали ясно мыслить. Мне нужен Танцор. Риодан меня просто сводит с ума.
Джо – безнадежный случай. Дублин умирает.
Меня так все достало, что я дала Риодану в нос.
Мы все застыли на мгновенье, я и сама поверить не могла, что со всей силы врезала
Риодану, хотя он меня и не провоцировал. По крайней мере, не больше, чем обычно.
А потом Риодан схватил меня за руку и потащил к Честеру. Таким злым я его еще не
видела. Джо вцепилась в мою вторую руку, пытаясь его остановить и крича на нас обоих. Я
скользила и буксовала на льду, пытаясь избавиться от обоих.
Мы барахтались в этих сугробах, сражаясь друг с другом, когда внезапно день стал
туманным, и я ничего не могла расслышать. Я шевелила губами, но не издавала ни звука. Я
даже околокостерный народ не слышала больше. Не слышала собственного дыхания. Внутри
нарастала паника.
Мы с Риоданом посмотрели друг на друга, и между нами возникло такое
взаимопонимание, какое иногда у меня бывает с Танцором. Без слов. Мы слеплены из одного
теста. На поле битвы я бы предпочла быть рядом с ним, а не с Кристианом или Танцором.
Я ухватилась за Риодана, а он за меня. Мы засунули Джо между нами.
И на суперскорости помчались оттуда, будто за нами гнался сам черт.
Вернее Ледяной Король.
Переводчики: azlesha
Глава 35
Она сбила меня с толку этой своей наукой
Словно привязанные, мы с Риоданом тормозим посреди улицы. Мы остановились
достаточно далеко, чтобы избежать опасности, но в то же время достаточно близко, чтобы
обернуться и взглянуть на Честер.
К тому времени, как мы оглянулись, было уже слишком поздно. Температура там, где
мы стояли, резко упала градусов на 15. Ледяной Король исчезал в расщелине в воздухе где-
то в ста метрах от нас. Туман засасывался в щель, темный сгусток проскользнул в портал,
расщелина исчезла, и в мир снова вернулись звуки.
Типа того. Джо плакала, но звук был такой, словно она делала это в бумажном пакете
под ворохом одеял.
Как-то на поле возле аббатства корова боднула меня прямо в живот, потому что я
разбудила и напугала ее, врезавшись в нее в стоп-кадре. Сейчас я чувствую себя так же, как и
тогда: не могу даже вздохнуть. Я пытаюсь расправить легкие, но они так и остаются
слипшимися блинами. А когда мне все-таки это удается, вздох сопровождается громким
свистящим звуком, глухим и неестественным. Глоток воздуха такой холодный, что обжигает
горло и легкие.
Замерзшая, я изумленно смотрю на улицу.
Они все мертвы.
Абсолютно все.
Наземная часть Честера представляет собой скульптуру из замерзших статуй, окутанных
льдом и тишиной.
– Твою мать, нет! – взрываюсь, простонав, я.
Там, где мгновение назад люди разговаривали и пели, волновались и ожидали, жили,
ради всего святого, жили, не осталось ни проблеска жизни. Каждый мужчина, женщина и
ребенок, среди которых мы стояли, были мертвы.
Человечество лишилось еще нескольких сотен.
Ледяной Король против человечества: 25:0.
Если так будет продолжаться и дальше, то Дублин превратится в чертов город-призрак.
Я внимательно осмотрелась. Белые сугробы, насыпи и столбы, люди покрыты морозным
инеем и толстым сверкающим слоем льда. С их рук и локтей свисают сосульки. Дыхание
замерзло в воздухе ледяными перьями. Даже на таком расстоянии холод от ледника
причиняет боль, словно часть Дублина вдруг оказалась в открытом космосе. Дети замерзли,
съежившись у бочек с огнем, грея над ними ладошки, а взрослые – обнявшись, склонившись
друг к другу и хлопая. Вокруг стоит ужасающая тишина, просто гробовая. Как будто ледник
огражден от остального мира звуконепроницаемой стеной.
Рядом тихо и мелодично плачет Джо. И это единственный звук в ночи, черт возьми,
кажется это единственный звук во всем мире! Джо плачет как породистая грациозная
кошечка. Не то, что я. Я не тихо вздыхаю и мяукаю, а громко реву, размазывая сопли и
подвывая. Сжав кулаки и стиснув зубы, чтобы не заплакать, я молча стою, дрожа.
Я отстраняюсь от происходящего. Всегда так делаю, когда понимаю, что не могу
справиться с существующим положением вещей. Представляю, что под слоем этого инея и
льда вовсе не люди. Не позволяю случившемуся тронуть себя, ведь скорбь не спасет Дублин.
Я притворяюсь, что передо мной просто кусочки пазла. Всего лишь улики. И если я смогу
разгадать, что они мне подсказывают, то случившееся больше не повторится. Позже они
снова станут для меня людьми, и я поставлю здесь что-то вроде памятника.
Они просто хотели согреться.
– Нужно было впустить их внутрь, – говорю я.
– Предположения, почему оно оказалось именно здесь и сейчас, – бросил Риодан.
– Ах, ну да, предположения. Чувак, да твое сердце еще холоднее, чем они! И разве это не
вопрос на миллион долларов?
Видеть его не могу. Если бы он впустил их, они бы не погибли. Если бы я не тратила
время на ссору из-за пустяка, а попыталась бы убедить его впустить людей в клуб, они бы не
погибли. Дрожа, я застегиваю пуговицы на пальто аж до самого подбородка и смахиваю лед
с кончика носа.
– Тебе не кажется, что наши голоса звучат как-то странно?
– Все звучит странно. Со всей улицей, кажется, что-то не так.
– С ней действительно что-то не так, – говорит Танцор позади меня. – Чрезвычайно не
так.
Я оборачиваюсь.
– Танцор!
Он слабо улыбается, и эта улыбка не озаряет его лицо как обычно. Он выглядит
уставшим, бледным, а под глазами залегли темные круги.
– Мега. Рад тебя видеть. Я думал, ты вернешься.
Он взглянул на Риодана, а затем вопросительно посмотрел на меня.
Я мотнула головой и пожала плечами. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы он выдал,
что я рассказала ему о смерти Риодана. Танцор понял меня, как всегда. Позже мы обмозгуем,
каким хреном Риодан выжил после того, как его выпотрошили.
– Я собиралась вернуться...
– Нет, не собиралась, – прервал Риодан. – Теперь ты живешь в Честере.
– Не живу.
– Мне нужно было отлучиться по делам, – говорит Танцор. – Я подумал, может, ты
приходила, искала меня и не заметила записки, которую я тебе оставил.
Я пытаюсь послать ему улыбку, которая сказала бы ему, как я счастлива его видеть, но
выходит так себе.
– Я тоже, Мега.
И вот теперь я широко улыбаюсь, потому что мы с ним всегда на одной волне.
– Она живет со мной, – раздался голос Кристиана откуда-то сверху. – Я единственный,
кто может о ней позаботиться.
Я смотрю наверх, но не вижу его.
– Я сама о себе забочусь. И я ни с кем не живу. У меня есть свои берлоги. Что ты
делаешь наверху?
– Выслеживаю Ведьму. Пытаюсь найти сосуд, куда можно поймать ее. Она быстрая, но
просеиваться не может.
Я вздрагиваю и с опаской осматриваюсь. Только этого нам не хватало.
– Она здесь?
– Если ты приведешь эту сумасшедшую суку ко мне снова... – Риодан не заканчивает
фразу. Да это и не нужно.
– Я оставил ее к югу от города. Вяжет. Так что будет занята какое-то время.
Раздавшийся внезапно свист рассекаемого воздуха заставляет меня инстинктивно
пригнуться, как заяц прячется от коршуна. Видимо, шум взмаха крыльев Дикой Охоты
запечатлелся в подсознании всех ши-видящих. На меня посыпался черный снег.
– Кристиан, да у тебя крылья!
Они просто огромные. Невероятные. Он может летать. И я ему дико завидую.
Он вскидывает голову и смотрит на меня. В нем не осталось больше ничего
человеческого.
– Не говори об этом так, будто это какой-то гребаный подарок судьбы. Ты слышала не
звон колокольчиков, а звук недавно рожденного демона, не ангела. И, как и всякому
новорожденному, ему нужно молозиво, – кажется, я вижу на его лице что-то вроде улыбки. -
А ты, сладенькая, как молоко матери.
И тут внезапно он становится самым потрясающим и горячим парнем из всех, что я
видела. Я хлопаю глазами. Вот он, стоит там, двухметровый, темноволосый, с бронзовым
загаром Темный Принц с гигантскими крыльями, пугающими радужными глазами и
сверкающими татуировками, передвигающимися как морской шторм под его кожей, но я
вижу лишь привлекательного Горца. Типа того. Это что-то новенькое. Это не порыв его
убивающей-сексом фейрийской природы. Он контролирует это...
– Ты используешь чары! – он посылает в меня поток чувственности, от которого у меня
почти подгибаются коленки. Он учится контролировать себя, причем быстро учится. Я бы
сказала слишком быстро, и это мне не нравится. Я тянусь за мечом.
– Прекрати!
– Только для тебя. Сегодня. Не всегда. И помни, девушка, кто тебе его вернул.
– Коснешься ее, и я вырежу твои крылья и подмету ими пол в Честере, – пригрозил
Риодан.
– О, я коснусь ее. И когда это случится, ты не сможешь и пальцем пошевелить, чтобы
остановить меня, – ответил Кристиан.
– Никто не будет меня касаться, – говорю я. – Пока я этого не разрешу. Я не
государственная собственность.
– Да что со всеми вами такое? – воскликнула Джо. – На наших глазах только что убили
людей, а вы обсуждаете...
– Человечество, – перебил Кристиан, – все равно бесполезно, – он посмотрел на Риодана. -
А ты жив. Жаль. Я надеялся, Ведьма наконец избавилась от тебя.
– Не судьба.
– Ты должен был впустить их, – бросила Джо Риодану. – Тогда все остались бы живы.
– Не указывай мне, что делать, – мягко парировал Риодан.
– Она права, – сказала я. – Ты должен был впустить их, – блеск обиды в глазах Джо
безумно взбесил меня. – И не затыкай ей рот.
– Точно, придурок, – добавил Кристиан. – Ты должен был впустить их, – а когда я
взглянула на него, он пожал плечами. – Я тебя поддерживаю, девушка. Это часть здоровых
отношений.
Я закатила глаза.
– Да нет у нас никаких отношений, так что можешь не поддерживать.
– Если бы я впустил их, эта тварь пришла бы за ними внутрь. Оно заморозило бы не
только их, но и весь клуб к хренам, – ответил Риодан.
В его словах есть доля правды, но я никогда в этом не признаюсь.
– Не затыкай ей рот, – повторяю я. – Ты будешь милым с Джо.
– Я сама могу о себе позаботиться, Дэни, – ощетинилась Джо.
– Вряд ли, но будем считать, что все поверили в это, – сказал Танцор. – У нас есть
проблемы посерьезнее вашего эго. Слушайте. Нужно поговорить. Пойдем внутрь, здесь
мертвецки холодно.
Риодан задержал на нем тяжелый взгляд всего на секунду, но, судя по выражению его
лица, ему не понравилось то, что он увидел своим рентгеновским зрением.
– Все, что ты хочешь сказать, можешь сказать прямо здесь. И сейчас.
– Ну, ты и засранец, – ответил Танцор. – Время от времени мне начинает казаться, что ты
на самом деле не так уж и глуп. Но это заблуждение длится недолго.
Джо и Кристиан так посмотрели на Танцора, будто он попросил об эвтаназии. Я же
давилась смехом молча. Риодан выглядит реально взбешенным, а я не в том настроении,
чтобы снова висеть на его плече. Интересно, о чем хочет рассказать Танцор. Раз уж он
выследил меня, значит это действительно важно. Стоит мне оглянуться на ледник, и смех тут
же пропадает. От мысли о смерти всех этих людей мне становится не по себе. Они погибли
всего за секунду безо всякой на то причины. Смерть сама себе отстой. А смерть ни за что
просто добивает.
Я взглянула на ледяные скульптуры. Этот ледник самый свежий из всех, что нам
попадался. Тем утром, когда в Дублинском Замке были заморожены Темные, мне так и не
удалось его исследовать. А сегодня я хочу подобраться как можно ближе без стоп-кадра,
потому что той ночью в церкви, когда меня выбило в замедленный режим и я чуть не умерла,
я многое ощущала гораздо четче.
Я направилась назад по улице, уверенная, что все они последуют за мной: Танцор,
потому что ему нужно что-то рассказать мне; Джо, потому что она... Джо; Риодан и
Кристиан, потому что у них странное представление на мой счет, словно я суперкар,
который им принадлежит. Они до смешного заблуждаются.
Я даю волю своим чувствам ши-видящей и практически задыхаюсь от ощущения... чего-
то неправильного. Словно каждая вещь после заморозки теряет какое-то свойство, как будто
она больше не в трехмерном пространстве, а просто трафарет из картона.
