Текст книги "Музыка Лондона. История одной любви (полная версия) (СИ)"

Автор книги: Камилла Дюбо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Мы уже четыре недели были на гастролях в студенческих городках. Проводя почти все время на увеселительных напитках и ругани. Все что могла предоставить нам наша кампания, так это ужасные условия, чудовищную технику, и снова жалкие гроши за наши концерты. Хорошо, что скоро все это должно было закончиться. У нас ничего не получалось. Наш сингл «Будь сильным» не захотели ставить, поэтому пришлось выпускать другую песню под псевдонимом Ларри Ларкс, вот так и появилась на свет наша песню «Я чувствую музыку».

Перед отъездом в Лондон мы на сутки остановились в Брайтоне. Я курил на балконе, смотрел на вечернее небо, на солнце освещающие море. Роджер, с которым мы делили номер, где-то шарахался, но меня это не беспокоило. Наверное, опять искал жертву на ночь. Пронесся легкий ветерок, по мне, словно ударило высоким напряжением. Сигарета упала на каменный пол. Этого не может быть! Не может! Я слегка повернул голову, краем глаза заметив ЕЕ. Она была здесь рядом со мной, на соседнем балконе.

– Грэг, – она засмеялась, он что-то шептал ей на ухо, – тебе пора идти на свой ужин с родней.

– Лучше бы я остался с тобой в постели, – знакомая волна ревности ударила меня. Она спала с ним! Черт возьми, она его любовница!

– Нет, – она отняла от себя его руки, – давай, иди, а я соберу чемоданы.

– Пошли со мной, – Грэг поцеловал ее в уголок губ.

– Нет, твоя пуританская родня не поймет меня, у меня нет с собой ничего приличного, одни пляжные платьица, – Грэг снова поцеловал ее.

– Хорошо, увидимся утром. Я люблю тебя, – Бетти засмеялась.

– Я тоже, иди.

– Бетти, – позвал ее, и увидел ее горящие глаза, – Я…

Бетти.

Ах, Брайтон! Здесь было так легко, это был последний наш день здесь. Грэг уходил с ночевкой к родственникам по матери, он не мог меня взять с собой, к строгим пуританам, но я не печалилась. Пока он собирался, я паковала наши вещи. Мы были здесь неделю, и каждый день, каждую ночь мы занимались любовью. Грэг не был таким страстным и горячим, как Фредди, но я любила его, и это было самое главное. С Фредди я всегда ощущала наслаждение, но не с Грэгом, порой мне хотелось грубости Фредди, или его нежности, той спонтанности, что была у нас, хотелось, чтобы он взял меня в другом месте не в постели, но Грэг не был способен на это. Он был не опытен в любви в отличие от меня.

– Бетти, – позвал Он, – Я… – я находилась в каком-то оцепенение, когда увидела его, он улыбнулся, и я поняла, это не было видением, это был он.

– Да, – я все еще не понимала, что происходит, теперь, когда я была счастлива с Грэгом, появился он. Я ждала его, видит Бог, ждала, не отдавала себя Грэгу, и когда он появился, я принадлежала Грэгу. Я помнила, как две недели назад мои сердце перевернулось, когда я увидела его на обложке альбома с его друзьями, он был там невероятно сексуален. А еще я не удержалась и купила их альбом, и до дыр заслушивала его, как и до этого с замиранием сердца ждала по радио их песни выпущенной под другим именем, я знала, что это он, потому что его голос был для меня всем когда-то.

– Это судьба…

– Судьба что? – зачем он мучает меня.

– Что мы встретись снова, чтобы понять…

– Понять что? – это звучало как эхо.

– Либо мы оставим все как есть, либо бросим все и начнем вместе, – я ничего не ответила, потом ушла в комнату.

Я долго ходила по комнате. Если я сейчас приду к нему то, это будет измена, с другой стороны я пойму, не совершила ли ошибку тогда много лет назад. Я скинула комбинацию, надела на голое тело халат и пошла к нему. Он ждал меня в соседнем номере. Фредди открыл дверь и жадно впился в мои губы, я задохнулась от этого поцелуя. Моя рука потянулась к поясу на халате. Он встал, раздевшись, позволив мне решать – уйти или остаться.

– Ну, же смелее, – я сняла пеньюар, – Для его любовницы ты слишком скромная, самой ты не была такой…

– Я не девочка и уже давно, и ты это знаешь, я была твоей, но теперь я его, Грэга Пэка, – я прижалась к нему.

– Но сейчас ты моя, ты со мной здесь и сейчас, – прошептал он.

– Да, твоя, – прошептала я ему в губы, – твоя… твоя…

Под его опытными пальцами я ахнула, я никогда ничего подобного не испытывала. Его объятья и поцелуи доводили меня до безумства, я прижалась к нему, полностью отдавшись его опытным рукам и губам. «Фредди!» – выдохнула я. Фредди приподнял меня над полом, прислоняя к стене, резко вонзаясь в меня, я лишь ухватилась за него, как делала это когда-то. Он заполнил меня всю и без остатка. Я не знала, что так бывает, нет, знаю, что так бывает. Он был весь во мне, как будто просто растворился. Фредди положил меня на постель, не разъединяя наших сплетенных тел. Я закрыла глаза, качаясь, словно на волнах. Все это казалось было до боли знакомым, словно происходило всегда. Мне казалось, это длилось и длилось целую вечность. Все плыло перед глазами.

После того, как все закончилось, я чувствовала какую-то пустоту, которая пронзала все внутри. Я прильнула к нему, целуя его в шею, я хотела вновь почувствовать это чувство, насытиться им надолго, ибо я еще не знала с кем уйду утром. С мокрыми щеками от слез, я прижалась к нему.

– Прошу тебя! – это была мольба.

– Сожалеешь?

– Нет, просто будь со мною рядом, прошлого нет.

– Но оно было. Тебе плохо?

– Мне плохо, когда ты не со мной…

– Малыш…

– Есть только сейчас…

– Потом будет все…

– Жизнь покажет…

– Иди сюда!

– Я уже здесь.

Фредди положил меня на себя, нежно гладя шелковую кожу, целуя страстно в губы, наслаждаясь им, пробуя на вкус его. Я хотела, как можно быстрее слиться с ним, упасть в него. Боже, как же за этот год я истосковалась по нему, как же мое тело жаждало его, мечтало о прикосновениях его опытных пальцев, развратного языка. Он в последний раз содрогнулся в конвульсиях страсти и рухнул рядом со мной.

– Будь со мной! – начал он, – нам будет хорошо вместе.

И это все? Все что он может мне предложить, отказаться от любви Грэга, ради него, человека, которого я даже не знаю. Опять сомненья в нем. Прошел год, в моей жизни столько всего произошло, столько всего нового. Перед глазами снова встала та сцена, когда я поймала его с другой, мое сердце сжалось.

– У нас будет съемная квартирка, я буду записываться. Мы будем жить вместе, нам будет хорошо вместе, – он обнял мне.

– А я?

– Будешь создавать уют.

– Нет, я тоже пою, ты что забыл, у меня контракт, у меня группа.

– Я согласен и на это.

Но он не любит тебя, просто хочет тебя. Вот и все. А Грэг любит тебя. Нет, не было тогда ошибки, правильно, что бросила его. Он предаст тебя когда-нибудь еще раз.

– Оставайся, Бетти…

– Хорошо, – я не смогла отказать ему, что-то меня удерживало от этого. Фредди счастливый заснул. Я выскользнула из его объятий, надела халат и пошла к себе. Я приняла горячую ванну, словно смывая с себя свой позор. Собрав наши с Грэгом чемоданы до конца, я принялась его ждать. Он пришел рано утром, и я забылась рядом с ним.

Фредди.

Боже, какой красивой она стала. Я не помнил этого тела, я снова открывал его для себя, наслаждаясь каждым изгибом. Она изменилась. Я так боялся, что она назовет меня чужим именем, но, когда она выдохнула мое имя, я находился на седьмом небе от счастья. Но она была какой-то зажатой, словно она забыла все, то, что полыхало между нами. Я утонул в ней, растворился, забыв на минуты все. Как же я хотел, чтобы она делила со мной мои взлеты и падения, она была моими крыльями, и я собственными руками оторвал их. Она принадлежала ему, мне так хотелось стереть из ее головы все, что было между ними. Мне хотелось, чтобы она забеременела от меня, лишь из-за этого бы осталась со мной, но нельзя утверждать, что это будет мой ребенок. Она сама еще девочка, поэтому я сделал все, чтобы этого не произошло.

Я проснулся в одиночестве, наверное, Бетти пошла, собирать чемоданы. Я вышел на балкон и увидел ее с другим, что-то перевернулось внутри меня. Она смеялась, они очень не скромно вели себе. Этот Грэг Пэк держал ее за талию, позволяя некоторые вольности. Дрянь! Провела ночь со мной, говорила, что останется рядом со мной, а сама не смущаясь, своей неверности, целовалась с человеком, которого она типа любит. Лицемерка! Сука! Ненавижу ее!

Она села в машину и на мгновение наши взгляды встретились. «Не уходи!» – говорили мои глаза. «Нет, я должна, так будет лучше для нас всех» – отвечали ее. «Пожалуйста, останься» – умолял я. «Нет, так будет лучше, я не хочу терять голову от страсти.

Я спустился вниз к администратору.

– Есть что-нибудь для меня?

– Да, вот от мисс, она не назвалась, – я развернул бумагу.

Фредди,

Я выбрала жизнь, которая у меня была, потому что я в ней уверена. Мне мало одной постели, мне нужна еще любовь. Любовь, которую в состояние мне дать Он, и которую не дашь мне ты. Я ничего не забыла, и мне больно от одной лишь мысли, что ты предашь меня вновь. Никто об этом не узнает, потому что ты тоже несвободен.

Б. Хомс

Я встретил Роджера, он вопросительно посмотрел на меня.

– Это была она? – спросил он.

– Да, она переспала со мной и ушла с другим, потому что ей мало постели, неужели она не поняла, что я люблю ее еще, я и Мери люблю, но это другое.

– Женщинам, нравиться, когда им говорят о чувствах.

– Прошел год! – простонал я, – почему, мне так чертовски больно?

– Не знаю. Я зашел ночью в номер, я увидел тебя с ней, я знал, что утро будет именно таким. Забудь ее! Выкинь из головы! Ты трахнул ее, получил, что хотел. Ты ведь всегда был зависимым от нее, всегда твой дружок только и думал о ней. Ты получил ее, это все, что тебе было нужно. Просто забудь о ней. Я не скажу ничего Мери.

– Не могу, это сильнее меня.

Я потерял ее по своей глупости во второй раз. Наверное, больше мы никогда не увидимся. Впереди у нас великолепная жизнь, где такой любви не место, но может быть все же все еще будет у нас. Иногда стоит потерять что-то один раз, прежде приобрести нечто новое. Нечто чудесное…

Август 1973.

Мери.

Он вернулся со всем другим, стал снова замыкаться в себе. Я старалась выяснить у Джо хоть что-нибудь, но он ничего не знал, Роджер же просто избегал меня. Он что-то знал, я это поняла. Что же случилось на гастролях? Я до сих пор не могу выкинуть из головы тот концерт, на который нас пригласил этот сноб. Фредди пожирал глазами одну девицу. Это была она, мое сердце это почувствовало. Это была Бетти. Та самая Бетти, которая заставила его страдать. Все это время он боялся мне сказать, почему они расстались, и когда он сказал, я не посчитала себя виноватой. Значит, именно Бетти довела его до измены.

– Он хотел ее до боли, – сказал Роджер, – постоянно. Здесь был просто бурлящий котел. Она устраивала ему сцены, а потом он просил у нее прощение. Но он постоянно хотел ее трахать, до бесконечности.

– Но ей же не больше восемнадцати, – когда я увидела ее на сцене лицея, я поняла, что она все еще школьница.

– Да, – проронил Роджер, – тогда ей было четырнадцать. Но они оба без тормозов, понимаешь? Он с ума с ней сходил. Бешено ревновал, один лишь взгляд на нее, и ты почти покойник. Бетти же собирала вещи и уходила. Но она чертовски нам подходила. Для нас она была удобна, наша хата всегда выглядела хорошо, ужин на плите, и она на сцене, с нами.

– Почему он ей изменил? Родж, почему? – я посмотрела на нее.

– Потому что он думал… он думал, что она спала до него с другим, – он замолчал.

– Так и думала, что она потаскуха! – прошипела я.

– Нет, нет, что ты Мери! – Роджер обратил на меня свои голубые глаза, – все не так. Мы ходили на встречу к МакОлле, Бетти нас отговаривала, называя его подонком. Но Фредди повел нас к нему. Я не знаю, что он сказал ему точно. Но он намекнул Фредди, что трахал Бетти, при этом сохранив ее невинность, – я покраснела. – Понимаешь, о чем я? Он думал, что у нее был с ним… – я попросила его замолчать, конечно, поняла. Как мужик с мужиком. Он это имел ввиду.

– А Бетти? – конечно, она не святая, все у них было.

– Вот поэтому он привел тебя к себе, а Бетти вас застукала. Она не ревновала его, бабы на него вешались пачками, но никогда не ревновала. Не говорила: не смотри – не трогай. Ты видела, она была в ярости. Он старался ее вернуть, но она бросила его. Объяснив, что МакОлла чуть не изнасиловал ее. Мери, когда он напивается, то может все рассказать сам, – Роджер перестал говорить.

– Это ее кольцо? – мой голос дрогнул.

– Да, и ее салатный шарф, – я хотела заплакать. Какая же она дрянь, как много боли она ему причинила, если бы она все ему рассказала, то ничего бы этого не произошло.

Домой я вернулась рано. Фредди был дома, играло радио. Он ждал, когда поставят в эфир их песню, с их альбома. Хотя причина его замкнутости была еще и в рецензиях, вышла только одна хорошая рецензия, этой Мери-Джейн Хомс, подружки Сержа. Почему бы не впасть в апатию, если твой друг стал знаменит. Антонио продал все картины, переехал в огромную квартиру, купаясь в лучах своей славы.

– Только стоило появиться этой песенке, так сразу же эфир стал разрываться от просьб, поставить ее. Чем она всех так зацепила? А сейчас песня Контрастов «Лазурный берег», – полилась мелодия, а потом голос, голос, что я слышала на концерте.

– Черт, – простонал Фредди, – ненавижу ее, сука!

– В чем дело? – спросила я.

– Это песня… это она!

Да, это была она. Это была Бетти.

Бетти.

Я окончила школу и ждала решение своей судьбы, поступать в колледж я не хотела, что просто выводило из себя Роберта. Все в нашей семье получили высшее образование, но я мечтала о головокружительной карьере певицы. Я пела, и уже ничто не могло остановить меня. В это утро мы с Алисой, пили кофе и к нам пришли гости. Это был Джош Хартли, Алиса загорелась, я знала, что в свои пятнадцать она влюблялась во всех моих друзей.

– Привет. Есть хорошие новости. Я сделал Юле предложение, и она согласилась, – Джош поцеловал меня в щеку.

– Здорово! – я обняла его, несколько не стесняясь, что в коротком халатике.

– Бетти, я буду вашим продюсером, – его глаза как-то странно засияли, – Я продал бабушкин дом, и сейчас веду переговоры с EMI.

– С самой лучшей студией Лондона, – пролепетала, как зачарованная. Я любила бродить по Эбби-роуд, мечтая, что там, где записываются знаменитости, буду записываться и я.

– Не только в Лондоне в стране, да и в мире, пока они согласны на мои условия. Сейчас конец августа думаю, через пару недель вы начнете, – пояснил Джош.

– Джош, спасибо! – я порывисто сжала его руку.

– Ты узнала это первой, – в этот момент с лестницы спустился Грэг Пэк, он на ходу застегивал рубашку.

– Привет, Грэг поехали со мной нам надо поговорить, – Грэг подошел ко мне, и никого не стесняясь, поцеловал меня в губы, – Это мужской разговор о делах вашей группы.

Когда они ушли, Алиса кинула яростный взгляд на меня:

– Ты с ума сошла. Привела его на ночь домой! Что скажет отец, он убьет тебя и его!

– Это мое дело! – холодно ответила я, – Убьет он меня или нет!

– НЕ ТОЛЬКО ТВОЕ! – Алиса вскочила, подбежав ко мне, – ЭТО ДЕЛО НАШЕЙ СЕМЬИ!

– Ах, вот как значит, я должна посвящать тебя во все свои дела, и нашу семейку?! Кому надо и так все давно знают! – выпалила я, – Я люблю его, а если ты считаешь, что близость это постыдно, значит, ты никогда не любила по-настоящему, – я была на грани, я отдавалась этому чувству полностью, – Не твоего ума дела с кем и когда я сплю, что хочу, то и делаю!

– Посмотрим, что скажет отец, когда узнает!

– Не пугай меня!!! – я была во всем такой бесстрашной, поэтому и кидалась из одной крайности в другую. – Через неделю родители уедут, и мы с ним будем жить вместе. Дом мой, Алиса, я хозяйка Гарден-Дейлиас, и здесь мои правила, – разговор был исчерпан.

Через неделю Флер и Роберт переехали в новый дом, а я стала жить с Грэгом. Для меня открылся новый чувственный мир, полный неожиданностей и удовольствий. Теперь я могла быть полностью счастлива, лучшего не пожелаешь: любящий мужчина, любимый дом и новая захватывающая работа. Началась белая полоса!

***

Я пришла домой, а дома пахло цветами и запеченными грибами, от чего сводило живот. В гостиной сидел Грэг в одном халате, хотя время было дневное, а рядом с ним стояла коробка. Я села к нему на колени и поцеловала в теплые губы.

– Я знаю, ты не одобришь мой подарок, но я думаю, ты его примешь, – он открыл коробку и там лежал, свернувшись в калачик, рыжий котенок, он так жалобно посмотрел на меня большими глазами цвета дягиля.

– Привет, – я сжала его в своих руках, – мы назовем тебя Симоном. Спасибо милый, – я прижалась к любимому, и услышала биение сердце. Грэг подхватил меня на руки и понес в спальню.

Мы лежали вместе и смотрели друг другу в глаза.

– Я люблю тебя, – начал Грэг, – но ты должна признаться всем, что мы живем вместе.

– Нет. Мой отец заставит нас пожениться, а ранние браки так не долговечны. Нужно наслаждаться жизнью пока мы молодые, – Грэг уже был готов к серьезным отношениям.

На первые свои деньги, он купил мне кольцо из серебра с большой розой жемчужиной, как было принято в нашей семье. Но найдя это кольцо, меня не хватил благоговейный трепет, я не хотела замуж, не хотела быть его женой.

На следующий день я вышла в сад. В саду беззаботно порхали бабочки и пчелки мелькали между пестрыми цветами. Воздух был наполнен тонким ароматом роз и почти не уловимый аромат георгин. Я сидела в тени яблонь, и срывала спелые наливные румяные яблоки. Симон играл с клубками и цветами. Небо было ясное и дул прохладный ветерок, развевал волосы. Залаяли собаки, и я привстала, служанка пыталась остановить какого-то мужчину. С каждым его шагом я понимала, что это Дэвид МакОлла. Меня просто выводили из себя его жизненные принципы, его орлиный нос, и злобный взгляд. Когда-то мы дружили в детстве, но в один миг дружба стала ненавистью. Эта ненависть разрушила наши с Фредди отношения. Этот поганец заронил в него семя сомненья, заставляя думать, будто бы я спала с ним.

– Привет, малышка!

– Я тебе не малышка, – осадила его я.

– Хватит кривляться, я пришел по делу.

– Так выкладывай.

– Ты хочешь карьеру, я тебе ее устрою. Бросай своих Контрастов, и пой сольно. Ты же знаешь, рок сейчас в моде, публике подавай пьяные дебоши и оргии. Главное правильно построить твой образ. На сцене ты будешь одна, а в жизни совсем другая. Мои условия просты: я тебе деньги, ты делишь со мной свою постель, – от его предложения разило пошлостью, я гневно посмотрела на него.

– Нет!

– Ты об этом еще пожалеешь!

– Никогда! – крикнула она, – Даже если ты будешь последним мужчиной на этой земле!

– Придет время, и я так тебя припру к стенке, что ты сама ко мне придешь! Я все сделаю, что увидеть тебя поверженной, Бетти.

Он схватил меня за талию, и прижал к дереву, я чувствовала на себе его дыхание, его мерзкие губы на своих, и его холодные руки, скользившие по моим ногам к талии. Я пыталась сопротивляться, но потом осознала, что теряю сознание…

Когда я очнулась, я лежала в своей спальне. Лунный свет струился по постели. Рядом сидел Грэг с разбитой губой. Я села, и любимый прижал меня к своей груди.

– Ну, и заставила же ты меня поволноваться. Когда увидел тебя с ним в недвусмысленном положение, я чуть вас обоих не убил, но когда этот тип ударил тебя, я понял, что его я точно прибью.

– Прости, – пролепетала я, уткнувшись в его плечо. Может, рассказать все? Именно моя недосказанность и убила доверие Фредди ко мне.

– Прощать не за что. Ты ничего не сделала, – он прильнул к моим губам. Насладившись этой любовью, мы оба заснули, после того тяжелого дня.

Когда утром я проснулась, на улице было пасмурно, и моросил дождь. Как всегда я заметила, что спала на его груди, накинула на себя шерстяную шаль и вышла на балкон. Я подняла глаза на тусклое небо, и обратила свой взор вдаль, там далеко небосвод был лазоревый, освещенный утренним солнцем. Подошел Грэг, он сжал мои плечики, которые ему всегда ужасно нравились.

– У нас сегодня запись в двенадцать, – произнес он.

– Я знаю, – глухо ответила я.

Сентябрь 1973.

Фредди.

Наше положение было бедственным, но, не смотря на это, мы продолжали делать новый альбом. Хоть у кого-то дела шли хорошо, Антонио продал свою коллекцию, купил квартиру, и у них начался с М-Джейн новая жизнь. Она помогала нам очень. Благодаря ей выходили хорошие статьи, которые придавали нам надежду. Постоянно кого-либо из нас пытались переманить на сторону конкуренты, это нас выматывало. Я пытался всех удержать, но прекрасно осознавал, насильно мил не будешь. Мы продали наконец-то за гроши наши лавку, и смогли, наконец, вложить деньги в костюмы. Юля с Катрин давали нам цельные советы, они точно знали, что нам нужно. Концерты в клубах и пабах тоже составляли нашу повседневность.

Мы прошли в зал, Мери нас ждала за столиком. Она восторженно нас всех расцеловала, радостно хваля наш концерт. После нас должен был еще кто-то выступать, но обычно после нашего пения никто уже не слушал остальных. Но в этот раз все пошло не так, и зал замер. Звучал красивый ритм, дополненный басами, что сразу же отметил Джо.

– Я поднимаюсь к тебе, в темноту… – услышал я. Я обернулся к сцене. Это была она. Это была Бетти. Облаченная в желтое платье, как вторая кожа, с черным бантом на груди, с бас-гитарой в руках, в черных туфлях на высоких каблуках. – Лучшее для сердца лекарство, это месть, это месть, – продолжала она петь, привлекая на себя внимание зала.

– Черт возьми, это же малышка Бетти! – воскликнул Брайан, – со своими мальчиками.

– Уже не малышка, – поправил Джо, – а, как играет, просто сказка, не зря я учил ее играть на басовке.

– Такая сексуальная, – простонал Роджер, – просто секс ходячий.

– Это песня для меня много значит, я написала я много лет назад, потом много раз переписывала. А музыку на эти стихи написал один музыкант Фредди Менори, – она села на рояль, Грэг стал играть. Они сделали эту песню еще более красивой, дополнив ее изысканными звуками ударных и скрипки. Зал стал кричать, что я где-то в зале, но я не хотел быть на сцене рядом с ней. Бетти поймала звуки, исходящие от публики, – если, Фредди и Простые Вещи, здесь, то я хочу, чтобы вы любили их так же, как и нас.

Они с Грэгом менялись, пел то он, то она, мы слушали их, как заколдованные, даже не смея бросать свои комментарии. Все было просто божественно. Они точно знали, что делали, знали, как привести публику в неистовство. Они работали на «EMI», конечно, им повезло больше, чем нам. Намного больше. Перед нами поставили бокалы с шампанским, я вопросительно посмотрел на официанта.

– У ребят такая традиция, – пояснили нам.

– Классный ход, – отметил Джо. Бетти попрощалась с публикой. Они спустились со сцены, направляясь в гримерную, – Джош гений, – я заметил Анну, она что-то шепнула Бетти, та засмеялась.

– Нет, это не Джош, это Анна, – сказал я. Мери нервничала, я понимал это. Бетти так рядом со мной, – ладно пора домой.

В четыре утра мы пришли на запись, в одиннадцать мы уже заканчивали. Мы почти собрались уйти, когда услышали чужой разговор. Мы стали невольниками сцены, которая совсем не предназначалась для нас.

– Как дела Ральф? – это был Ральф Дройзон и еще кто-то.

– Моя стерва подала на развод. Сама трахалась с половиной Лондона, а поймав меня, решилась развестись.

– Развод это серьезно.

– Она спелась с этим Джеймсом Вульфом, из тех Контрастов.

– Из тех Контрастов, которые Дэвид МакОлла сказал гнобить.

– Да из этих гнид, которых должны уничтожить, вместе с этими, которые у нас, как заноза в заднице. Эти Простые Вещи. Но боюсь, у нас мало, что получиться.

– Это почему же?

– Потому что у моей женушки много связей, и она везде найдет дырку. Она стала их менеджером.

– Можно покупать, деньги многое значат.

– Мы не сможем купить всех. Анна была любовницей МакОллы, много лет назад, поэтому у них личные счеты. Ну, ничего я уничтожу ее.

Анна. Конечно, они говорили о ней. Она взяла в свои хрупкие руки Контрастов. О ней можно долго говорить, об ее характере, любовных связях, но она была крепким орешком. Значит Контрастам, как и нам, объявили войну.

Бетти.

Наша компания устраивала скромную вечеринку, пришли лучшее друзья, играла музыка, пили шампанское и наслаждались вечером. Я купила себе красивое черное вечернее платье, до колен, точеные плечики прикрывали маленькие рукава-крылышки, сделанные из тончайшего кружева. Я спускалась на высоченных каблуках по лестнице, Грэг взял меня за руку и нежно прикоснулся к ней губами.

– Шикарно выглядишь, – произнес он. Пришли Джеймс и Джон. Мы поболтали, а потом Грэг и Джеймс ушли на кухню готовить прохладительные напитки, а я с Джоном выбежала в сад, в лицо нам ударил запах осенний листвы и яблок. В этом пленительном запахе чувствовалось предвкушение сезона дождей. Солнце уже упало за горизонт и стало прохладно. Мы сели под старый шумящий дуб.

– Повезло же Грэгу! Ты просто чудо, – в его голосе звучали нотки сожаления, он положил свою руку на мою, – Мне бы найти такую, как ты.

– Обязательно найдешь, – Джон приблизился ко мне и взглянул на мою ослепительную лучезарную улыбку.

– Знаешь, я не хочу ссориться с Грэгом, он мой лучший друг и коллега, и не хочу, чтобы из-за женщины все разрушилось, поэтому не буду тебя томить и скажу правду. Я влюблен в тебя и это безнадежно, – он провел по моей щеке ладонью, я почувствовала, как все его тело напряжено и увидела в темно-голубых глазах желание. Я позволила поддаться себе этому порыву, руки обвили его шею, губы слились в поцелуи. Джона лихорадило, его разрывало сразу же два чувства: страсть и дружба, и, похоже, страсть побеждала. Мы уже лежали, мои плечи обнажены. Ко мне медленно приходил разум.

– Не надо, Джон, – я удерживала себя, чтобы не разрыдаться от отчаяния. Я не привыкла унижаться и показывать свои слабости, особенно пред мужчинами.

– Прости, просто рассудок помутнел…

– Джон я люблю тебя, но как брата и друга, – я отвернула от него свое лицо.

– Я это запомню и постараюсь забыть это ребячество, – он зашагал в сторону дома, а я дрожащими руками поправляла прическу и платье. Я пришла в себя тогда, когда подъехала машина. Это были Юля Махер и Джош.

Все разъехались далеко за полночь, но Анна уехала не одна, а с трофеем. А утром она приехала с Джеймсом, став нашим менеджером.

***

Я была в бутике «Dior», выбирала себе вещи, перемеривая множество платьев и костюмов для предстоящего вечера на студии, хотя сама ее идея выводила из себя. Джош сразу же сказал, что это показ товара, а вдруг богатые инвесторы клюнут. Я остановилась на сапфировом платье в пол с декольте на спине. Чего-то не хватало!

– Вы великолепны! – произнес кто-то за ее спиной. Я обернулась, передо мной стоял молодой человек с черными волосами, темными глазами, смуглой кожей и ямочкой на подбородке. Он улыбнулся, хотя эта улыбка излучала власть.

– Вы и в правду считаете, что для вечеринки? – я невинно посмотрела на собеседника.

– Смотря какой!

– Вечер у записывающей компании, – проговорила я.

– Вы поете?

– Да, я солистка группы Контрасты. Бетти Хомс.

– Медиамагнат. Крис Эмберг. Очень приятно, – мы еще долго бродили по магазинам, а потом пошли в «Rainbow», – я угощаю.

Вечер, как и предполагал Джош был на редкость скучным и вычурным. Хотя я была очарована им и заворожена. Крис Эмберг на короткое мгновенье привлек меня, но что-то в моей душе шевельнулось, я испугалась той силы в нем.

– А как же Грэг? – спросила шепотом Анна у Бетти.

– Я все еще люблю его. Ничего не изменилось.

Но все же что-то изменилось в наших отношениях, что-то треснуло в нас самих. Глубоко ночью мы с Грэгом поднялись к себе в спальню. Он раздел меня, и я стояла в не решительности напротив него в лунном свете. Я знала он злиться за то, что очаровала Криса, да и всех остальных. Я подошла к нему и обвила руками его шею. Он купил мне кольцо и готов был жениться, но это были лишь детские мечты. Я об этом даже не мечтала. Тогда чего я хотела? Нужно было на все время, чтобы понять и осознать. Что произошло с нами, почему я перестала его интересовать, волновать как раньше? Что с нами происходило?

На следующий день он вернулся поздно домой, я не знала, где он был, но меня терзали смутные сомненья. Разум подсказывал мне ответ, сердце же отказывалось принимать правду. Вечером я вышла в сад и села на скамью среди пышных георгин. Закутавшись в шаль, писала стихи, каждый раз, когда она задумывалась, брала цветок и подносила его к губам. Уже вечерело и на город ложилось покрывало ночи, свет от фонарей помогал выливать на бумагу мысли. Веяло холодом, и тени сумерек падали на деревья, цветы уснули, и от одиночества сжалось сердце. Почему-то было так тяжело и грустно? Где ты моя любовь? Он ускользал из моих рук, словно вода, не хотел быть рядом, но я так безумно люблю его. Тогда может быть, я ему надоела? Я услышала шаги и шорох пестрой листвы, кто-то подошел к ней сзади, и Бетти закрыла глаза.

– В такое время и одна!

– Фредди! – прошептала я, но потом поняла, что это был не он. Я встала, и на землю упал блокнот, он аккуратно поднял его и стал читать слова песни. Он притянул меня к себе, и губы слились в поцелуи, – нет, я люблю его!

– Отчего такая грусть на сердце?

– Я не знаю, наверное, это светлая грусть.

– Если верить, что наши стихи – наше сердце, то почему такие чувства рождаются в твоем пылающем сердце? И почему завтра не наступит никогда? Разве мы только сегодня можем быть счастливыми? – он засыпал меня вопросами.

– Я не знаю, Я ничего не знаю, – Крис обнял меня за талию, и помог дойти до дома.

Я поднялась в свою спальню и опустилась в мягкую постель, натягивая до плеч теплое покрывало. Впервые я столкнулась с одиночеством и с тем, что не нужна. Сердце кровоточило, и было тяжело дышать. Как он может пренебрегать чувствами? Да, что он вообще себе вообразил? Я зарыдала от безысходности и отчаяния. Я заснула с этой мыслью вся в слезах.

Утром я встала, как ни в чем не бывало. Набрав полную грудь свежего воздуха, я откинула все дурные мысли. Солнце пробиралось сквозь тяжелые плотные облака и дома. Сегодня я увидела его рядом с собой его, я положила свою руку к нему на щеку и стала гладить, огибая линии подбородка, вторая – легла на его грудь, я стала его покрывать поцелуями. Вдруг он обнял меня и перевернул, оказавшись сверху, когда он открыл глаза, то, что-то промелькнуло в его глазах. Он отстранился от меня. Я не стала устраивать ему ревностных сцен и просто гордо ушла. Унижаться!? нет никогда!

Он вышел на балкон, я была в саду, наши взгляды встретились, я заметила его и улыбнулась ему. Накинув халат, он бросился ко мне навстречу, мы обнялись, стоя прямо на улице. Я продолжала ему улыбаться.

– Доброе утро!

– Доброе, – мои уголки губ дрогнули, – Ты вчера поздно пришел! – мой голос был совершено спокоен.