Текст книги "Музыка Лондона. История одной любви (полная версия) (СИ)"
Автор книги: Камилла Дюбо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)
– Мы все придем к краю, – от его слов у меня сжалось все внутри. Что он имел в виду? То, что все однажды закончиться? то, что однажды все станет другим? Может, все правы, когда говорят, что у всего есть конец?
Июль 1971.
Бетти.
– У нас будет бал в Аллен-Холле, – осторожно начала я, зная, как все это задевает его. После ласк он всегда был в добром расположения духа, поэтому я заговорила об этом. Хотя сама была не в восторге от этого.
– И… – Фредди прекратил гладить меня по спине.
– И ты поедешь со мной? – я тяжело вздохнула, ком подступил к горлу. Он же откажет мне, чего я хочу? Он же даже не подумает об этом.
– Бетти, ты же знаешь… – я отвернулась от него. Но почему ему так важно, чтобы мы ходили в пабы, чтоб проводили время, как он хотел. Но почему он не может сделать, то чего я хочу?
– Да, знаю, – отозвалась я, – тебе совсем на меня наплевать.
– Не начинай, – раздражено промолвил Фредди, – не начинай эту песню, меня уже тошнит от нее.
– Тебя от всего тошнит! – я должна была остановиться, но не смогла, – может мне бросить тебя? Тогда и тошнить тебя перестанет?
– Бетти, – он приподнялся на локте, – не начинай, своим нытьем ты ничего не сделаешь, оно не действует на меня.
– Ну, ладно, тогда там я найду себе какого-нибудь парня, и тогда…
– У тебя кишка тонка, мне изменить, – я вскочила с постели.
– Ну, да, меня же выкинут, как последнюю шлюху за волосы, – крикнула я, – да, пошел ты, – я стала одеваться, несколько не заботясь, что у меня вид, как у девушки легкого поведения.
– Сейчас ночь на дворе, – он тоже встал.
– Я пойду к Гарри, – отрезала я.
– Не сходи с ума, – он грубо схватил меня за плечи, прижимая к стене, – не веди себя, как маленькая девочка.
– Мне плевать на тебя, – выдавила я из себя, в упор, смотря на него, – и на то, что думаешь, – я вырвалась из его рук, – пока, Фредди.
Я ушла среди ночи, закрыв дверь на ключ, чтобы он не успел меня догнать. Я долго бродила по ночным улицам, я замерзла, но к Гарри я тоже не могла пойти. Что я натворила? Но больше терпеть его такое отношение к себе, я не хотела. Он немного охладел ко мне, и даже мой такой поступок, не притягивал его ко мне. Теперь ему не особо нравилось битье посуды. Что же я наделала?
Фредди.
Куда она могла пойти? Я думал, когда она остынет, то вернется через полчаса. Я позвонил Гарри, но ее там не было, потом Антонио, но М-Джейн ответила отрицательно. Я набрал номер Дженни, потом дозвонился до Глории. Куда она могла пойти? Признаться, в этот раз она перешла всякие границы. Но я не мог знать, что она решится на такой шаг.
– Бетти! – крикнул я, ища ее.
Я прошелся вдоль Темзы, искать ее в Лондоне ночью, это, как искать иголку в стогу сена. Куда она могла пойти? И самое главное, чтобы ничего с ней не случилось, иначе я никогда себе это не прощу. Я вернулся домой, до утра я не мог заснуть, только с первым рассветом меня охватил сон. Проснулся, когда кто-то зашел в квартиру. Я сразу понял – это была она. Кто-то шуршал на нашей кухне. Я встал, проходя босиком на кухню. Бетти ушла ночью в одном лишь сарафане, прошедшая ночь оказалась ветряной и прохладной.
– Бетти, – она вздрогнула, почти подпрыгивая на месте, – где ты была?
– Тебе нет до этого дела, – отрезала она, – я соберу вещи, и уйду.
– Не делай этого, – я сделал шаг навстречу к ней, – прошу тебя.
– Что не делать? – ехидно переспросила она, – что, Фредди?
– Не уходи.
– Ты охладел ко мне, – сдавлено произнесла она.
– Нет, – я все же обнял ее, – нет, девочка моя, я по-прежнему люблю тебя и хочу тебя.
– Этого мало…
– Я боюсь, что твой мир отвергнет меня, – она прерывисто вздохнула, – что тебе будет больно от этого.
– Мне все равно, я могу жить и без моего мира, – она подняла на меня лицо, ее болотные глаза были полны слез.
– Если тебе так важно, то мы поедем туда вместе, – согласился я. Бетти прижалась ко мне, я сжал ее тоненькую фигурку в своих объятьях.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
– Я знаю.
Мне пришлось пойти на уступку, иначе бы все для нас закончилось раньше, чем мы бы хотели. Мы всегда чем-то жертвуем, мне пришлось подавить свою гордость. Я должен быть рядом с ней, хотя бы попытаться попасть в ее мир.
***
Через неделю я приехал в Аллен-Холл на бал. Для этой ночи я взял напрокат дорогой костюм, мне хотелось порадовать Бетти. Я заметил ее у компании молодых людей. Она, как всегда была красива – в дорогом платье цвета пудры расшитое жемчугом и кружевом, напоминая русалку. Я никогда не смогу ей купить такое дорогое платье, никогда не смогу устроить ей шикарную жизнь. Она заметила меня, что-то говоря своим знакомым, и направилась ко мне. Я взял ее руку, галантно целуя, ее глаза таинственно улыбались. Мимо нас прошел официант, она подала мне шампанского, взяв бокал и для себя. Я понимал, что выгляжу немного чудаковато со своими длинными волосами и в этом костюме, но Бетти, словно этого не замечала. На нее смотрели молодые парни, я сжимал кулаки, чувствуя очередной приступ ревности.
– Что это значит, Бетти? – спросил я, она слегка нахмурилась, – почему они все смотрят на тебя?
– Потому что, сегодня на аукцион выставлена распечатка моей невинности, – она говорила это так, будто ничего в этом плохого не находила.
– Что? – она положила свою ладонь в белой перчатке мне на руку.
– Все хорошо, это так образно. Просто с сегодняшнего дня мне могут делать предложения, теперь я завидная невеста, – она горько улыбнулась, – поэтому ты сегодня со мной. Они будут атаковать меня, их мамаши. Ведь я – Хомс, я даже имею право сохранить свой титул.
– Бетти…
– Потанцуй со мной, – прошептала она, отдавая бокалы официанту.
Я обнял ее, моя ладонь легла на ее талию, ощущая неровную ткань платья. Лилась плавная музыка, я плавно вел ее в танце, ощущая, как во мне растет спираль желания. Мне хотелось содрать с нее это тесное платье, прижать к стене, и ласкать, ласкать, чтобы она даже не смогла подумать об этих юнцах.
– Ты хорошо танцуешь, – произнесла она.
– Ты забыла, что я учился всему тому, чему учился твой дед и отец, – я сильнее прижал ее к себе, это было слишком интимно, слишком неприлично, но Бетти ничего не сказала, – пойдем, выйдем на воздух.
– Леди Бетти, – она обернулась, перед нами стояла высокая блондинка в бледно-голубом платье и шали расшитой кружевом, – я леди Шорн, вы, наверное, не помните меня? Мой сын лорд Генри хочет с вами познакомиться.
– Я… – Бетти замялась, я должен был спасать ее в этой ситуации.
– Леди Бетти в этот вечер принадлежит мне, – учтиво ответил я, – а, теперь разрешите нам удалиться.
Когда мы оказались на улице, мы с Бетти рассмеялись. Она взяла меня за руку, подхватила свои юбки, потащив меня в глубину сада. Мы добежали до беседки скрытой среди ив на берегу небольшого пруда. Бетти втолкнула меня в беседку, приникая к моим губам. Я нетерпеливо сжал ее талию, скользя пальцами по шершавому платью. Бетти сладко вздохнула, я не мог поднять ее узкие юбки, она сама задрала их до талии. Я сел на скамью, опуская ее на себя. Ее юбка скрывала нас, но кто бы увидел нас, все равно догадался, чем мы здесь занимаемся. Бетти расстегнула мои брюки, я не видел происходящие, зато чувствовал ее. Моя плоть оказалась в ней, я сходил с ума. От ее легких телодвижений, ее поцелуев, прикосновений тонких пальцев. Мне хотелось утонуть в ней, раствориться, не делить с миром, к которому она принадлежала. Она моя, она принадлежит лишь мне и больше никому. Мое желание выплеснулось через край, Бетти опустилась ко мне на грудь, я погладил ее по лбу, целуя в полураскрытые губы.
– Нам пора, – вдруг сказала она.
– Да, – опечалено отозвался я.
Весь вечер я отбивал ее от кавалеров и их родителей. Кто уж и сделает ей предложение, так это я, осталось только накопить денег, или попытать счастье. Если она станет чужой женой, я умру от этого. Бетти создана для меня, как я создан для нее.
Октябрь 1971.
Бетти.
Я нервно вздохнула, конечно, это стоило ожидать, но, если честно к этому никогда не бываешь готов. Фредди посмотрел на меня, сжимая мою руку, такси остановилось, он помог мне выйти из машины, забирая у меня корзинку с шоколадным печеньем. Черт, как же трудно. Мы поднялись на второй этаж, Фредди открыл мне дверь, пропуская первой в дом. К нам вышла его мать. Фредди за два с половиной года наших отношений наконец-то решился познакомить меня со своей семьей. Миссис Бульдасар улыбнулась мне, хотя это была больше вежливая улыбка, кому, как не мне знать, что такое светское поведение. Она явно была не рада мне, хоть и одета сегодня я была очень просто. Я щадила их чувства, найдя в своем шкафу темно-синее платье с длинным рукавом.
– Это вам, – я протянула печенье, она приняла его.
– Проходите, – услышала я, Фредди забрал мое пальто. Я робко последовала за ней, чувствуя, как рука Фредди нашла мою ладонь. Мы вошли в гостиную, где сидели за столом отец Фредди и его сестра. Она вскочила со стула, не замечая недовольство Боми.
– Я Кашмира, – она была старше меня всего лишь на три года, но одета она скромнее меня. Сразу видно, как велико влияние ее родителей на нее.
– Я Бетти, – она рассмеялась.
– Садись рядом со мной, – она подвела меня к столу, усаживая рядом с собой.
– Возьмите салату, Бетти, – Нитта снова учтиво улыбнулась, этой фразой она унизила меня, дав, понять, что кроме моей фигуры меня мало, что интересует.
– Да, конечно, – сухо ответила я. Безусловно, я аристократка в шестнадцатом поколение, знала, как себя вести в ненавистном светском обществе, чтобы тебя приглашали далее. Аристократизм тек в моей крови, и Нитта пыталась подколоть меня. Не на ту напала, наши так быстро не сдаются.
– Чем вы хотите заниматься? – я подняла глаза на Боми. Боже, как же я ненавидела все эти «вы», «леди Хомс», «миледи».
– Я буду петь, – не солгала я.
– Бетти, божественно поет, – вторил Фредди, – а как она играет на арфе, это надо слышать, – Фредди подмигнул мне, давая понять – я не дам тебя заклевать им.
– А замужество? Дети? – Нитта подала мне жаркое.
– Ну, когда-нибудь я захочу этого, но не сейчас, – я почувствовала на себе осуждающий взгляд, – мне хочется открыть новые горизонты. В нашей семье не принято жить на родительские деньги.
– Виктор всегда был за самостоятельность, – заметил Боми, – но семья превыше всего.
– Мне шестнадцать, – сдерживая себя, сказала я, – сейчас все дороги впереди.
– Нас волнует еще один вопрос, это – вера, – Боми снова посмотрел на меня, – ведь Фредди другой веры, его избранница должна быть юной девственницей, – мне хотелось рассмеяться, я давно была не невинной девушкой, – и возможно вам придется соблюдать некоторые наши каноны.
– Бетти протестантка, – возразил Фредди, – у них все в семье протестанты, и, выйдя замуж, она обязана сохранить веру и титул.
– Да, мои дети могут носить мой титул, как и мою фамилию, – подтвердила я, – я дворянка из старейшей семьи Англии и Ирландии.
– Виктор рассказывал об этом, – заметил Боми, – но женщина должна заниматься домом и семьей.
– Я феминистка, – бросила я признанье, – карьера для меня важнее всего, я не буду ощущать себя нужной мужчине, если буду заниматься только домом.
– Ешьте, Бетти, – Нитта указала на закуски и соусы, – насколько близки ваши отношения?
– Мама, – воскликнула Кашмира, – мне кажется, это не наше дело.
– Это наше дело!
– Мы любим друг друга, – ответил за меня Фредди, – наверное, поэтому нам помогает все время Виктор.
– Виктор до сих пор влюблен в идею, поженить вас, сын мой, – я изумлено подняла глаза на Нитту, – он влюблен в эту идею уже тринадцать лет.
– Ты знал об этом? – повысив голос, я обратилась к Фредди, – знал?
– Да, – проронил он, мне хотелось устроить ему скандал, но я себя сдержала, – знал, как я приехал в Лондон он все мне рассказал. Поэтому-то я избежал из Аллен-Холла.
– Ты обманывал меня?
– Я просто не говорил тебе об этом, – Фредди сжал мою руку, я тут же вырвала ее, – я думал, ты знаешь.
– Ты со мной из-за денег? – он мотнул головой, я заметила счастливую улыбку Нитты. Ах, вот оно в чем дело, она решила нас поссорить, – мы поговорим об этом позже. Я не бедна, если вы об этом. У меня будет фамильный дом, счет и конечно связи.
– Мы знаем, – ответил Боми, – знаем.
Они оценивали меня, смотря на меня, как под микроскопом. Я не нравилась им. Я не грезила о доме полном детей, не грезила, как буду встречать своего мужа по вечерам. Всего этого я не хотела. Мне нужна была музыка, что тоже было для них сомнительно. По их мнению, я не заслуживала их сына. Когда эта пытка закончилась, Нитта вежливо попрощалась со мной, Кашмира попросила заходить чаще. Сев в такси, я почувствовала опустошение. Главное правило общества я не выполнила. «Очаруй его маму, и ее сын твой».
– Что с тобой? – Фредди прижал меня к себе.
– Отвези меня домой, – попросила я, – мне нужно было побыть наедине со своими мыслями.
– Да, хорошо, – он ничего больше не сказал, и я была благодарна ему за это.
Фредди.
Через неделю мама вынудила меня приехать домой, в Гринвич. Понятно было, зачем все это – обсуждать Бетти. Нитта налила мне чаю, жаль, что Кашмиры нет дома.
– Я поводу этой твоей Бетти, – начала она.
– И чем же она тебя не устроила? – задал я в лоб вопрос.
– Она ветряная девица, не удивлюсь, если у нее окажется табун любовников, – я стиснул кулаки, какое она имеет право оскорблять ее?
– У нее я один, – процедил сквозь зубы я.
– Ты уверен? – Нитта подлила мне чаю.
– Да, уверен, – хоть я и бешено ревную ее, но в ее верности ко мне я был уверен.
– Она не пара тебе!
– Ну, конечно, – я встал, – конечно, не пара. Чертова аристократка, которая бежит от своей жизни, которой не нужны деньги, связи, фамильные украшения, которая просто ненавидит свет, к которому она принадлежит, мечтая только об одном вырваться из-под опеки своего папочки, и начать свою жизнь.
– Роберт Хомс не примет тебя.
– Да, плевал я не Роберта Хомса! – крикнул я, – плевал я на него, и его принципы! Если он надавит на собственную дочь, то считай, он ее потерял!
– Он думает о будущем своих дочерей, – Боми стоял на пороге гостиной.
– Ни черта он не думает! Только о своем кошельке, да престиже! – зло выплюнул я.
– Когда у тебя будут свои дочери, то мы поговорим об этом! – вставил отец.
– Он ничего не знает о Бетти! А, ее мать настоящая сучка! Ей совершенно по фиг, что делает Бетти, лишь бы она была послушной и смиреной.
– Не смей оскорблять леди Хомс! – Нитта тоже встала с дивана.
– У леди Хомс полный гарем любовников, об этом весь Лондон знает, только вы делает, что ничего не знаете!
– Она тебе не пара, эта малолетка, которая только и думает о своей карьере! – я обернулся к отцу.
– Ну, конечно, Бетти не пара, мои чувства не в расчет! Я ухожу!
– Знай, что мы никогда не примем твой брак! – бросил мне вдогонку отец.
– Плевать! Да, и о браке не идет пока и речи! – хлопнув дверью, я ушел.
Еще ничто не успело начаться, а они уже восстали против нас. Нас не принимали с двух сторон: ни мои родители, ни ее. Нам оставалось уповать на милость Виктора и Дианы, но и они не вечные на этой земле, а значит, однажды мы лишимся своих покровителей, и нам придется сражаться с целым миром, миром непонимающим нас.
Январь 1972.
Фредди.
Иногда я думал, что грежу наяву. Нас никто не трогал, в пабах мы собирали свою публику, готовую нас слушать. Мы оточили свое мастерство до совершенства, и нам нужно было подниматься выше. Конечно, мы старались найти человека, который бы занялся нашими делами, и для этой цели подходил Джош Хартли, друг Бетти. Он встречался с ее подругой Юлей Махер. Джош имел представление, как делать деньги, он сразу же распознавал талант в людях. Но все упиралось в деньги, пока Джош ждал свое наследство, мы теряли время. Другой человек, который мог бы помочь нам, был поклонником Анны Саттон – Ральф Дройзон. Он был старше ее вдвое, являлся музыкальным магнатом, и Анна очень рассчитывала на него. Несмотря на такой расклад, мы продолжали искать другие пути.
На следующие лето Бетти должна была переехать ко мне, и я уже подумывал о квартире для двоих. Безусловно, будущим летом я мог сам переехать, только в Гарден-Дейлиас. Но, как и любой мужчина, я не хотел быть зависимым от Бетти. Мы должны жить вместе по-настоящему. Наши чувства разгорались все сильнее, мы все теснее привязывались друг к другу, чувствуя необходимость друг в друге, не представляя, как можно жить по отдельности.
Сегодня нас пригласили на ужин, нашу компанию все стали называть «шумной». Нас ждали Брайан, Джо, Роджер, Юля Махер с Джошем Хартли, Анна Саттон, Катрин Мурен со своим начинающим адвокатом Аликом Болидом, Мери-Джейн с Антонио, и, конечно же, Грэг Пэк, Джон Цабли и Джеймс Вульф. Я ревновал Бетти к ее группе, но познакомившись с ними поближе, я понял, что они толковые парни, знающие толк в настоящей музыке. Мы шли по улице, ужин должен был состояться в кафе. Бетти куталась в свой меховой воротник, лилового пальто свободного силуэта, что выбрал я.
– Когда мы поженимся? – она засмеялась, удивлено смотря на меня.
– Когда мне исполниться двадцать, – ответила она, – ты сам говорил, когда мне исполниться двадцать мы испробуем все способы занятия любовью.
– Еще три года, – деланно простонал я, – а, сколько у нас будет детей?
– Я бы хотела трое, – Бетти сжала мою руку, – а ты?
– Наверное, тоже, – я остановил ее, целуя в губы, – а, может больше.
– Эй, вам мужикам легко сделал дело и жди, а нам, – ее болотные глаза улыбались мне.
– Я не брошу тебя с пузом, – утешил ее я, – ведь ребенок и мой. А сколько у нас будет мальчиков?
– Двое? – она вздернула бровь.
– Один, – прошептал я, – а девчонок две.
– Чтобы потом отдать замуж? – Бетти поправила беретку.
– Нет, потому что они будут похожими на тебя, – заключил я.
– Как банально, – протянула она, – и какой же они будут веры? – я нахмурился, ведь этот вопрос так волновал моих родителей.
– Ну, конечно же, протестанты, как ты, я буду последним, – я обнял ее.
– Не последним, они будут Бульдасарами.
– Последним зороастрицем, – уточнил я, – я останусь в своей вере, но мои дети будут вне нее.
– Я люблю тебя.
– Я тебя тоже.
После шумного ужина, мы пришли ко мне, где мы всю ночь занимались любовью. Я гладил ее гладкую кожу, вдыхал аромат имбиря и ванили, чувствуя, как потухает и как разгорается в ней новое желание. Я знал ее тело, но каждый год оно менялось, становясь другим, давая мне новые ноты наслаждения. Я любил ее ласкать часами, слышат ее мольбы, научившись оттягивать удовольствие, я мучил ее, но после мы долго вздрагивали от страсти. Теперь, когда Бетти было почти семнадцать, я все меньше ощущал чувство вины. Бетти принадлежала мне душой и телом, она была всем – моим дыханием, моей душой, моей музой.
Бетти растянулась в моих объятьях, она счастливо вздохнула, я уснул, проснувшись лишь от отчаянного желания – быть в ней. Моя плоть ожила для нее, я осторожно овладел ею, наблюдая, как во сне вздрагивают ресницы, как она смотрит на меня, теснее прижимая к себе. Я вырвал из ее горла стоны, которые не хотел приглушить. Бетти стиснула мои плечи, закрывая глаза.
Наша любовь вот, что было у нас, остальное придет к нам со временем. Осталось ждать лучших времен для нас.
Март 1972.
Бетти.
Фредди втолкнул меня в свою комнату, после концерта он всегда был таким возбужденным. Он кинул меня на кровать, стягивая с меня сапоги и колготки. Я взвизгнула, потом засмеялась. Фредди скинул с себя рубашку, я потянулась к его брюкам, но он отпихнул меня от себя, продолжая раздеваться. Как рысь, бросившись ко мне, он снял мое бархатное платье, нижнее белье, впиваясь губами в шею. Моя голова свесилась с кровати, позволяя ему, целовать шею и грудь. Его пальцы нетерпеливо скользили по мне, я сходила с ума с ним. Возбуждение росло во мне, как бесконечная спираль. Фредди коснулся моего живота, спускаясь ниже. Он закинул мои ноги к себе на плечи, входя в меня. Я ощущала его каждой клеточкой своего тела, задыхаясь рядом с ним. Его плоть двигалась во мне, я была прикована к нему. Нас сотряс потрясающий оргазм. Такое случилось с нами впервые.
Я проснулась, когда он курил в постели. Его рука по-хозяйски лежала на моей талии, я вздохнула, он заглянул в мои глаза.
– У меня послезавтра будет встреча с Дэвидом МакОллой, – он стряхнул с меня остатки сна.
– Нет, Фредди, нет, – я вскочила с постели, – нет!
– В чем дело, Бетти? – он стряхнул с сигареты пепел.
– Не ходи к нему, я умоляю тебя, – прошептала я, сжимая его лицо в ладонях, – он не тот, кто тебе нужен.
– Он нам нужен, Бетти, – я тяжело сглотнула.
– Я прошу тебя! Не ходи! Я умоляю тебя! – Фредди посмотрел в мои глаза.
– Мне нужен он, – он поцеловал меня, мы снова занялись любовью, но мне было плохо. Все это кончиться для нас плохо.
Фредди.
– Боже, какой сексуальный! – она подняла голову, смотря, как девчонки борются за мое внимание, чтобы его обслужить. Я подошел к брюнетке Гэттси, но смотрел почти, не отрываясь на нее. Она отвернулась от меня, не могла она выдерживать мой испытывающий взгляд, – Боже мой! – она скривила губы в усмешке.
Я ушел, но когда пришел через неделю, она была удивленна. Я зашел в «Biba», я чувствовал себя опять юнцом. Неделю назад на своем концерте увидел ее, и захотел узнать кто она. Она стояла рядом с Брайаном и всем улыбалась, но в жестах и выражение лица Брайан я не разглядел собственническое выражение, значит они с ним просто знакомые. Ее звали Мери Оттом, ей было двадцать два, она нигде не училась, простая англичанка, как многие не отличающая выдающейся красотой, на фоне Бетти она просто меркла, но все же что-то меня влекло к ней. Хотя ничего неособенного я в ней не находил, типичная блондинка, с которыми я спал когда-то постоянно, простые можно сказать блеклые светло-ореховые глаза, скромно одета, почти не накрашена, в ней скользила небрежность, но не было той таинственности, что я нашел в Бетти. Она была простой продавщицей, а ее родители рабочими, она не была так умна, как Бетти, и не было у нее талантов, но после недавних событий меня потянуло к ней.
После встречи с Дэвидом МакОллой во мне все перевернулось. Накануне Бетти умоляла меня не идти на этот деловой разговор, она не находила никаких аргументов, почти что не рыдала у меня в ногах, прося меня послушать ее хоть чуть-чуть. Мы все же пошли. Нам нужен был продюсер, ведь мы не молодели, на пятки наступали молодые исполнители, голодные до славы, и скоро нам не останется места в этом странном мире жестких правил. Я пришел в кабинет Дэвида МакОллы, после того, как он поговорил со всеми нами, он захотел поговорить со мной одним. Когда Брайан, Роджер и Джо ушли, Дэвид сел на край стола, на его лице блуждала странная улыбка.
– Я хочу от вас полного подчинения, я буду решать все, у вас, конечно же, будет менеджер, который будет просто вести ваши дела, но последние слово всегда будет за мной, – я еле скрывал свой гнев, – Виолетта любит таких мальчиков, как ты…
– Я не буду спать с ней, потому что у мне есть девушка, – процедил сквозь зубы я, – это исключено.
– У твоей девушки есть своя группа, почему бы и мне не помочь ей? – я вздрогнул, МакОлла не мог этого знать, никак не мог, – я помогу ей, но она будет моей, такова ее плата. Я буду раз в неделю разрешать вам спать, но зато я буду помогать вам обоим, – Дэвид победно улыбнулся.
– Она моя девушка, а не ваша подстилка, – возразил я, сдерживая себя.
– Она почти стала моей подстилкой много лет назад, – Дэвид ухмыльнулся, – о, вижу, она не сказала вам ничего. Не сказала, как корчилась подо мной от страсти, как почти отдалась мне, и если бы не ее дружок, то я бы взял ее, – я тяжело сглотнул, – и ни о какой любви к тебе не было и речи! Я почти ее трахнул, эту маленькую шлюху, которой было всего тринадцать.
– Вы лжете! – прохрипел я.
– Нет, – Дэвид покачал головой, – зачем мне это. Мы дружили когда-то, пока все не рухнуло в одно лето, – от этого искреннего тона я впал в апатию. Это все не могло быть правдой, это все было ложью, – я даю неделю все обдумать, – я кивнул и ушел, все эти слова обрушились на меня, словно ледяная лавина. Дэвид догнал меня у лифта, – ты же знаешь, есть много способов трахать девушку, и не трогать ее невинность, и при этом пускать своего дружка в дело.
Я больше не хотел его слушать. Неужели, она спала с ним? Неужели эти три года она обманывала меня? Вечером я сказал Бетти, что слишком занят, она разочаровано ответила, что у нее будет экзамен. Так мы не виделись и не звонили друг другу неделю.
Я пригласил Мэри на свидание, но она не пришла, потом она объяснила тем, что ей показалось, что я интересуюсь не ей, а прекрасной брюнеткой Гэттси, но я объяснил ей, что мне нравиться она, и она согласилась увидеться еще. Мы долго гуляли, а потом я предложил ей пойти ко мне, чтобы она послушала мою игру на рояле. Мери сняла туфли, тихо прошлепав в мою комнату. Я стянул с ее тонкой шеи пестрый оранжевый шарф, целуя бьющуюся на ней голубую жилку. Мои горячие губы скользнули к ее груди, плотное алое платье упало на пол. Мери скинула мою куртку, потом сняла через голову футболку, я толкнул ее на кровать, покрывая ее тело поцелуями. Брюки отлетели в сторону, меня охватило лишь одно желание поскорей овладеть ею, забыть в ее объятьях все, всю ту ложь Бетти. Мери знала, что надо делать, и мы быстро слились в животном бешеном ритме страсти.
Бетти.
Открыв своим ключом дверь, я прошла в квартиру ребят. Я не виделась с Фредди уже неделю, за это время ужасно соскучилась по нему. Я поставила свою сумку на тумбочку, совсем не заметив чужие туфли в коридоре. Я открыла дверь спальни Фредди, во мне все перевернулось. На нем сидела какая-то девица, это ради нее он отвергал меня неделю. Сердце упало, я схватилась за дверь косяк. Увидев Фредди с другой, несколько секунд я находилась в оцепенение, я бросила бумажный пакет, в котором находился новый шарф для Фредди, что принесла с собой, он пролетел через всю спальню, сбивая со столика миниатюрную вазу. Девица скатилась с Фредди, мои глаза и Фредди встретились:
– Ненавижу тебя, – крикнула я, собираясь бежать.
– Роджер, останови ее! – крикнул Фредди, его друзья недоумевали, почему он сделал ошибку, а они должны помогать ему, исправлять ее. Роджер схватил меня за талию, я стала отбиваться, Джо открыл ванную-комнату, где они меня и заперли.
– Ненавижу вас всех! – кричала я, стуча в дверь, – ненавижу тебя, Менори! Ты слышишь!? Ненавижу тебя! Будь ты проклят, чертов ублюдок! – внутри меня сжималось сердце, я задыхалась от боли, от разбитого сердца, осколки которого вонзались в мою душу. Град слез бежал по лицу, я слабо стучала по двери, опустившись на пол, разрыдалась. Как он мог, так меня предать, как он мог после той восхитительной ночи, сказать мне, что не хочет меня видеть, а потом изменить с этой мышью? Я ничего не понимала, я сильно ударила в дверь, – выпустите меня, я задыхаюсь… я не хочу, видеть его больше, его слышать…
Дверь вдруг распахнулась. Брайан помог мне подняться на ноги, вывел в коридор. Фредди уже успел одеться, его девица скромно стояла в стороне. Я стряхнула с себя руки Брайана, вытерла слезы. «Только не унижайся, не показывай ему, как слаба», – пронеслось у меня в голове. Фредди сделал ко мне шаг, но я отступилась назад.
– Не подходи ко мне! – прошипела я, – не смей приближаться ко мне!
– Нам надо поговорить, – он протянул мне руку, но я оставалась, не подвижна.
– Нет, не надо, не о чем говорить! Я все видела! Все видела! – кричала я, – черт, ненавижу тебя! Не трогай меня, – я метнулась к входной двери, – значит вот как, ты меня любишь, – произнесла я.
– Бетти, выслушай меня…
– А, что тут объяснять и так все ясно. Ты просто воспользовался мной, вот и все. Просто воспользовался моей слабостью. Ты никогда не любил меня, а лишь пользовался мной. Что доволен?
– Послушай меня…
– Нет говорить – буду я! Вот и оставайся с ней! Я ненавижу тебя! Ты думаешь, что все знаешь обо мне, но ты ничего не знаешь. Я хлебнула жизнь, боли, всего. Если бы, не ты может мне бы, лучше жилось все эти годы.
– Не смей так говорить!
– Смею, – он схватил меня за плечи, – Пусти меня!
– Нам надо поговорить!
– Не надо! Пусти! Я ненавижу тебя, – я дала ему пощечину, накинула кожаную куртку и схватила сумку и перчатки, но одну все-таки забыла. Фредди понял, если он меня сейчас не удержит, то никогда я больше не захочу видеть его. И я так не хотела видеть его! Но я оказалась быстрей, выбежала на лестничную площадку.
– Бетти!
– Прощай, Фредди! – я побежала по лестнице, стукая каблуками.
– Бетти…
Фредди.
Договорившись с Анной, я все же выманил Бетти из дома. Встретиться со мной она не захочет, но с подругой согласиться увидеться. Я пришел пораньше в наше любимое кафе на Хэрфорд-стрит, думая, что я скажу. За неделю страсти улеглись, и Бетти, наверняка, посмотрела на все через другую призму, попытавшись найти причину моей измены. Я хотел вернуть ее, ведь ее сердце до сих пор билось ради этой любви, когда она ушла в тот день, мне показалось, что я вновь умер, переживая кошмар трехлетней давности. Бетти все же пришла, но увидев меня, собралась уходить. Я остановил ее на глазах изумленной публики, падая перед ней на колени, целуя ее руки, которые она с отвращением убирала за спину.
– Не бросай меня! Я умоляю тебя, Бетти, – в ее глазах я прочитал отвращение, будто бы она снова увидела меня в постели с другой, – я прошу тебя…
– Нет! – отрезала она, – нет! Оставь меня! Не мучь меня!
– Я дурак, я поверил этому придурку МакОлле, поверив, что ты почти переспала с ним, – Бетти вздрогнула, наклонилась ко мне, смотря мне прямо в глаза, – я идиот… Если даже так, это не имеет никого отношения к нам… Бетти.
– Он чуть не изнасиловал меня, и если ты так легко всем веришь, то нам с тобой не по пути, – она замерла, чтобы сказать последние слова, – все кончено, Фредди…
– Я жил для тебя семь лет, что я буду делать без тебя? – Бетти отвернулась от меня.
– Жаль, что оставшиеся годы тебе придется жить без меня! – процедила сквозь зубы она.
– Это была ошибка…
– Откуда я знаю, что это было в первый раз? – Бетти еле сдерживала слезы, – откуда я знаю, что это было не всегда?
– Верь мне! – я снова поцеловал ее руки.
– Я не могу, Фредди, прости, но все и вправду кончено, – она вышла из круга моих рук, и ушла. Она только что унизила меня на глазах публики, она только что, прекратила эти отношения, ее гордость была задета. Ее чувства разбиты вдребезги.
Когда захлопнулась дверь кафе, я понял что лишился самого главного в жизни. Если бы можно было бы, то я отказался от всего, чтобы быть рядом с ней, но ничего теперь не вернуть. Жизнь снова развела нас по разные стороны. Теперь я точно знал, что мне никто не нужен только она, потому что она смысл моей одинокой жизни, она дает яркость будням. Все кончено, но я буду жить надеждой – увидеть ее, ждать, что жизнь даст шанс вновь встретиться. Я погрузился в воспоминания. Отчетливо вспомнил тот день, когда я встретил ее, и жизнь стала другой, потом одиночество, желание забыть ее, и снова она в моей судьбе. Прошло семь лет, они прошли быстро, но что было светлого? Лишь пару мгновений, и больше ничего, пустота. Она забрала все свои вещи с квартиры. Дальше оставалась только пустота – жизнь без нее.
