Текст книги "Музыка Лондона. История одной любви (полная версия) (СИ)"
Автор книги: Камилла Дюбо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
– Бетти, пока так, а потом будет видно, – он замолчал, а потом озорно прибавил, – придешь, завтра к нам в лавку, мне скучно с парнями, особенно после того, как этой ночью ты не будешь со мной.
– Мы можем сейчас, – я положила голову к нему по плечо, – пошли к тебе.
– Ты знаешь, что у тебя нет тормозов? – он просто давился от смеха, – я просто несчастный, потому что мне досталась кошка.
– Ты мой заморский принц, – я улыбнулась ему, заметив, как мы свернули на его улицу.
На следующий день, взяв собой свою большую вышитую картину, я решила ее продать, чтобы купить подарок Фредди на его день рожденье. В их лавке всегда было мало посетителей, многие жаловались на высокие цены, на не такие уж и эксклюзивные товары, и конечно, отчасти дело Фредди и его друзей было порой убыточно. Ребята тепло меня встретили, они уже давно смерились с тем, что почти каждый день я бывала в их квартире, как и смерились с моим влиянием на Фредди. Моя любовь к Фредди становилось для всех с каждым днем все ощутимей, и это было не простое влечение, или же простая девичья мечта. Я нуждалась в нем остро и постоянно, как и он во мне.
– Сколько это стоит? – я подняла глаза, передо мной стояла высокая блондинка. Фредди куда-то ушел, и я могла спокойно продать свою картину, и не выслушивать его бормотание.
– Двадцать фунтов, – ответила я, сверля взглядами эту даму.
– Это дорого, – парировала покупательница.
– Девушка, это милая леди, вот этими руками, – Джо показал даме мои ладони, – делала сама. Оно того стоит, какой великолепный вид – Венеция, романтика.
– Хорошо беру, – блондинка нахмурилась, забирая свою покупку.
– Ты молодец, – Джо отдал мне деньги.
– Это тебе спасибо, – ответила я, Фредди принес мне большую порцию мороженого.
– Я скоро из-за тебя застужу связки, – обиженно сказала я, – если тебе не дорог мой голос, то мне он еще очень дорог.
– Малышка, я же не нарочно, – Фредди обнял меня, целуя в макушку, он заметил, как я напряглась, – что с тобой?
– Эдит, черт бы побрал эту ведьму, спрячьте меня, или мой отец тебя кастрирует, а меня отправит в монастырь.
Мой разум лихорадочно вспоминал детали последних трех дней, я что-то упустила из виду. Наверное, причина в кузине Виктории Дю Саллье. Я видела ее впервые жизни, и эта двенадцатилетняя девчонка с оленьими голубыми глазами, копия своей бабки Эдит, уже доставляла всем неприятности только своим присутствием. Но поскольку в Аллен-Холле не было хозяина (у Виктора погибли родители, и он уехал в Антрим, в Ирландию), а Эдит не хотела жить в Спенсер-Хаус, располагающийся вдали от Лондона, да и Марк по ее мнению мог посягнуть на честь ее внучки, поэтому она выбрала Гарден-Дейлиас. Уж лучше бы Дж-Хаус, думала я, там и места было больше, да и кроме Джулии и Джорджа с Мери-Джейн там никто не жил. Виктория вечно лезла не в свое дело, как и бабка, и они уже обе знали о моем романе с Фредди. У моей тетки Элеоноры было два мужа, первый француз-винодел умер давно, и их дочь осталась у бабки. От второго брака с Марком Спенсером у Элеоноры была дочь Флора, которой сейчас было пять лет.
Черт бы побрал эту Эдит, но почему ей захотелось приехать в это лето? Лишь бы это не дошло до ушей отца, я боялась его, его гнева
Фредди.
Мы гуляли по Пиккадилли. Она позволяла мне целовать ее, держать за талию, но она была какой-то сегодня другой, тихой и спокойной. Бетти не спорила со мной, как обычно. Она прибывала в смятение, но я все видел, все подмечал, видя, что с ней что-то твориться, что что-то тревожит ее. На город опускались сумерки, и я провел ее в какой-то закоулок, где прижал ее к стене. Мне хотелось стереть все из ее головы, чтобы она задохнулась в этой страсти. Она двигалась по каменной стене, все теснее приникая ко мне. В этой близости было столько горечи, что мне показалось, словно я прощаюсь с ней, словно боюсь ее терять, но и она сегодня была другой, будто ощущая, что это наш последний день.
– Ты какая-то сегодня другая.
– Какая? – спросила она.
– Трогательная что ли. Что-то случилось? – она явно была не со мной, находясь рядом со мной, но ее разум и душа были где-то далеко.
– Нет, – Бетти посмотрела в мои глаза.
– Тебе плохо?
– Мне хорошо с тобой, просто будь со мной, – ответила она, пряча свои чувства глубоко внутри себя.
– Я всегда с тобой, – я крепче прижал ее к себе, целуя в губы, – малышка, я всегда буду с тобой, только не уходи из моей судьбы прошу тебя. Будь всегда в ней.
– Я буду.
– Даже если мы не будем вместе, я всегда буду с тобой, только не уходи. Даже если ты не будешь моей, мы будем принадлежать друг другу душой. Мы связаны.
– Но…
– Я слов на ветер не бросаю. Мы связаны, я чувствую это.
– Я верю, – я снова поцеловал ее.
– Тебе пора, я провожу тебя.
– Я поймаю такси.
– Завтра выходной увидимся у входа в Гайд-парк, в два.
– До завтра.
Бетти.
Я спускалась вниз, зная, что опаздываю на свидание с Фредди. Я шла, как ни в чем не бывало, как увидела отца. Он потягивал виски, сидя в кресле.
– Куда ты собралась? – я прогнулась под его тяжелым взглядом, он встал, подходя ко мне, нависая, как коршун.
– С девочками в Гайд-парк, – придавая своему голосу уверенности, ответила я.
– Нам надо поговорить, это займет всего десять минут, – он завел меня в свой кабинет, я стала судорожно глотать воздух, – На, читай, – сердце у меня упало, я узнала почерк Эдит. «Уважаемый мистер Хомс. Ваша дочь встречается с взрослым мужчиной…» – дальше я не могла читать, все поплыло перед глазами. Он все знает, он знает о нас с Фредди. Боже мой…
– Это ложь, – прошипела я.
– Нет, милая моя, не ложь. У меня достаточно доказательств. Ты, что думала я, позволю такое в своей семье. Что ты себе возомнила!? – я встала, тряхнув головой.
– А, что ты себе возомнил! Я люблю его! Я хочу быть с ним! Если ты что-то сделаешь ему, я перережу себе вены. Тиран! Деспот! – кричала я. Роберт дал мне сильную пощечину, у меня зазвенело в ушах. Я отшатнулась, прижимая ладонь к щеке.
– Ах ты, маленькая дрянь. Ну, ничего у меня есть на тебя управа. Выбирай либо его свобода, но ты оставишь его навсегда, либо твоя любовь и я посажу его за связи с малолетками. У меня хватит связей, сделать это. Выбор за тобой, моя прелесть.
– Я ненавижу тебя, ненавижу, буду ненавидеть всю жизнь, – орала я, – я люблю его, и не позволю посадить его тебе!
– Вот и умница. Глория собрала твои вещи, три недели до школы ты проведешь у Марка, и найди достойного парня своего возраста, или немного старше тебя, – он не успел договорить, как я хлопнул дверью, ушла к себе рыдать.
Все рухнуло в один, короткий миг. А, что Фредди, что он подумает, отец наверняка будет следить за нами. Я обнимала себя и рыдала. Так, впервые, я лишилась чего-то главного в своей жизни.
Фредди.
Я прождал ее три часа, выкурив за это время, пять пачек сигарет. Я все высматривал ее в толпе, но Бетти не было. Это было мукой для меня, три часа ада в моей жизни. Когда я решил уйти, то ко мне подбежал какой-то мальчишка, всовывая маленький конверт. Я развернул его, смотря на незнакомый для меня почерк. «Уже все знают, и она бросила вас, так что забудьте и живете без нее», – прочитал я. Конечно, я мог не поверить всему этому, но все слишком совпадало, очевидно. Бетти вчера была слишком задумчивой, мы видели кого-то из ее родни две недели назад, и нас почти не поймали, а сегодня она просто не пришла, даже не позвонив и не предупредив меня с утра. Значит, это правда? И отец Бетти все знает?
В этот день я решил крепко напиться. Я пошел в паб, где успел пропустить пару рюмок водки, но потом понял, что здесь я не могу предаться одиночеству. Домой я еле брел, в баре было припасено несколько бутылок с водкой. Я хотел все забыть, перестать чувствовать боль, охватившую меня, все было серым без нее, ни что не имело смысл без нее. Неужели, эта сука – Флер приложила ко всему этому руку? Наверняка, ей завидно, что я был с Бетти, а не с ней. Что она за мать раз приревновала своего бывшего любовника к собственной дочери?
Я был мертвецки пьян, когда вернулись парни, потом я помнил слова отца, который говорил – так надо. Больше я ничего не помнил, ибо в тот день меня охватила темнота. Я так сильно ее любил, что потеряв, чуть не спился от горя.
Бетти.
Три дня я тихо страдала. Элеонора и Марк окружали меня любовью, стараясь утешить меня, как могли. Когда-то сама Нэлл страдала от такой личности, Эдит не давала ей прохода, постоянно ее, мучая, и она знала, что анонимное письмо отправила именно ее бывшая свекровь. Я переживала свою утрату наедине со своими чувствами. Со мной у Марка всегда были доверительные отношения, он всегда давал советы, и всегда поддерживал мои честолюбивые планы в отличие от моего отца.
– Бетти, – начал Марк, я посмотрела в его темные глаза, как два озера, – жизнь продолжается, еще ничего не кончено.
– Я знаю, – проронила я.
– Тогда к чему грусть? – он сжал мою ладонь.
– Я даже не попрощалась с ним, – я не разрешала себе плакать, не смея показать свою слабость даже дяде.
– Ну, это я могу устроить, – я снова заглянула в его глаза, находя там свой ответ, на непроизнесенный вопрос.
– Хорошо я напишу адрес, куда отправить письмо, – он обнял меня, как собственную дочь, гладя мои волосы. Марк вздохнул, – спасибо тебе.
– У любви нет просьб, – я, наконец, дала волю своим чувствам последний раз, подумала я, потому что завтра я стану стальной леди для всех, больше никто не сможет глубоко меня ранить. Я не позволю рушить свою жизнь. Поплакав на плече Марка, я пошла, писать письмо, чтобы попрощаться с Фредди.
– Наверное, в боли рожусь я, – прошептала я, садясь за письменный стол, – ничего это должно меня закалить.
Фредди.
– Тебе письмо, – Антонио протянул мне конверт, – перестань пить. Конец света не наступил, баб еще полон свет.
– Они мне не нужны, – «Фредди», – прочитал я, узнавая ее почерк. Я открыл письмо, вчитываясь в каждую сточку:
Милый, любимый, Фредди,
Прости, что все так получилось. Я много раз думала, где я допустила ошибку, но нигде ее не нашла. Наверное, так будет лучше для нас с тобой. Я сижу под арестом далеко от Лондона, зная, что ты страдаешь, но и мне больно, так больно, что я думала покончить с собой, но ведь это не выход для нас обоих, и я люблю эту чертову жизнь, я должна жить хотя бы ради тебя. Я выбрала твою свободу и спрятала в глубине сердца свои чувства. Я люблю тебя, и это будет во мне всегда, умоляю, не горюй, я не стою этого, никто на свете не стоит этого.
Поверь в себя, ты – талант, не растрать его просто так. Будь счастлив, встречайся, влюбляйся, женись. Только и ты дай мне право на это. Я люблю тебя, прошу, не ищи меня, не ищи со мной встреч, ради себя, ради нас, ради наших чувств, а я буду ждать тебя, неважно, когда мы встретимся, когда мы будем старыми, или еще полными сил. Прости авансом все мои романы, всех мужчин, что будут в моей жизни, но не за какие блага, я никогда не продал бы себя. Ты меня научил высоко ценить себя, и моя гордость никогда не позволит этого сделать. Помнишь, ты сказал, мы связаны, я в это свято верю, дорогой мой. Я не жалею, что отдала себя тебе, и никто не должен знать об этом, ты еще под ударом. Я ненавижу своего отца и свою мать, за их жестокость, сама-то имеет постоянного любовника и еще других в придачу.
Мы еще встретимся в этом мире, мы будем вместе, просто жди, когда настанет время, наше время. Не пиши мне, не делай мне больно, тем, что я могу слышать тебя, но не могу обладать тобой, не могу касаться тебя, дарить тебе всю себя. Я не говорю, прощай, я говорю до скорых встреч, моя любовь. Проживи эту жизнь ради меня, доставь мне удовольствие увидеть тебя на сцене по-настоящему.
Я люблю тебя.
Твоя навеки Бетти.
Ты будешь жить в моем сердце всегда, Фредди.
Я сотни раз перечитывал это письмо, вчитываясь в каждое ее слово. Она просила свободы, но обещала ждать. Она хотела любить, независимо от всех, но не смогла. Она была, будет и останется любовью всей моей жизни. Флер порядочная дрянь, попыталась испортить мне жизнь, и почти сломала свою дочь. Только похотливая самка так поступит. Я отверг ее, а она отобрала у меня Бетти, эту солнечную девочку. В ее строках я понял, что ей придется стать стальной, несгибаемой, чтобы сохранить свою самобытность. Я положил ее письмо к ее стихам. «Жизнь такая короткая, и такая странная» – подумал я.
Бетти.
– Бетти, – Виктор переступил порог моей комнаты в Спенсер-Хаус, – у меня хорошая новость, собирай вещи поехали в Лондон, я отвезу тебя к Фредди.
– Что? – я часто заморгала, не веря своим ушам.
– Я все решил, вы будете вместе, – я кинулась к деду, – я понял, что так будет лучше для тебя.
– О, деда, о, спасибо, – он обнял меня. Я не верила в это, просто не могла поверить, что Виктор ради меня нарушил один из своих принципов.
Виктор высадил меня у дома Фредди, я с бьющимся сердцем выпрыгнула из машины, быстро заходя в подъезд. Я позвонила в дверь, мне открыл Брайан.
– Он дома? – Брайан на автомате кивнул.
– Бетти, что ты здесь делаешь, ты и так разбила ему сердце, – я лишь мило улыбнулась, прошла в коридор, поняв, что Фредди на кухне. Я тихо подошла к нему, закрывая ладошками ему глаза.
– Я всегда с тобой, – прошептала ему на ухо, – милый мой…
– Это просто сон, – Фредди развернулся ко мне, – скажи, что мне приснилось, – я покачала головой.
– Мой дед волшебник, только благодаря нему мы будем вместе, – ответила я, положив голову ему на грудь, – я люблю тебя. Очень.
– Я думал, что умру без тебя. Без тебя нет ничего, нет меня, дня, и ночи, и я боялся, что та темнота, охватившая меня в тот день, будет всегда со мной, – я поцеловала невесомо его в губы, – никаких других мужчин, ты принадлежишь мне, – от этого властного ревностного тона я затрепетала, – ты только моя, Бетти, – он подхватил меня на руки, мои тряпочные туфли со стуком упали на пол. Он внес меня в свою комнату, бросая на кровать.
Он спешил, даже не стал меня раздевать, но мне тоже побыстрей захотелось его получить. Фредди поднял мою юбку, спуская трусики, его пальцы, как всегда нашли, то, что искали. Я ждала его, конечно, ждала. Он был всем для меня. Вы можете, меня осудить за это, за то, что в четырнадцать лет я вступила в связь с человеком старше меня на девять лет. Но мне было плевать на все, в наше время подобными речами уже никого не удивишь. Фредди спустил брюки, его плоть заполнила меня, в это мгновенье все перестало существовать, были лишь мы, были лишь наши чувства.
Я вздохнула, сладость разлилась у меня по жилам, я чувствовала себя счастливой и умиротворенной рядом с ним. Он делал меня бесконечно счастливой. Я прильнула к нему, его пальцы после близости нежно скользили по потной спине.
– Я умер за эти долгие дни, – прошептал он.
– А я состарилась на десять лет за эти тринадцать дней, – ответила я, Фредди откинул с моей шеи волосы, зарываясь носом в ямку на шее, – сожги то письмо.
– Я не могу, – я запустила свои пальцы в его волосы, – Бетти, я не могу, это самое лучшее, что мне когда-либо писали. Там столько любви и нежности. Ты вправду меня так сильно любишь? – я выдохнула, Фредди вскочил с постели, садясь за рояль. Он что-то стал наигрывать, – не узнаешь? – я покачала головой, – это твоя песня, помнишь, «когда ты меня позовешь»?
– Откуда она у тебя? – я подтянула колени к подбородку, – ты…
– Я списал ее у тебя, – я вспыхнула, поджала губы, чтобы унять свой гнев, – ты злишься?
– Я в бешенстве! – сказала я, – как ты мог?! Это мое! Личное!
– Бетти, – мягко начал он, – я думал о тебе, такие стихи достойны красивой музыке.
– И ты отбираешь их у меня! – я отвернулась от него.
– Ты с ума сошла?! – он оказался рядом со мной, – я все сделаю для тебя! Это твои стихи и твоя песня, Бетти.
– Я люблю тебя, – прошептала я, склоняя голову к нему не плечо.
Домой я вернулась в приподнятом настроении, после того, как мы полдня занимались любовью и игрой на рояле. Фредди проводил меня до дома, теперь нам не нужно было прятаться и скрываться, теперь мы наконец-то стали свободными от своих тайн. Сейчас мне было плевать на Роберта и Флер, мне было все равно, что они думают об этом всем. Я любила и была любима, а мнение моих непутевых родителей меня не заботило. Я глубоко дышала, ощущая себя впервые настоящей, достойной прозвища – Невеста Ветра.
Сентябрь 1969.
Бетти.
Грэг Пэк и его два друга – Джон Цабли и Джеймс Вульф переехали из Шотландии в Лондон, и новая школа и компания пугали их. Никто из них не знал, что ожидает их, и эта неизвестность наводила страх. Их отцы дружили с детства, у них был общий бизнес по недвижимости, но Эдинбург показался им тесным через десять лет, и Гэри Цабли предложил переехать в Лондон, где они хорошо устроились. Детей отдали в престижный лицей, они восхищались, что их дети извлекают звуки из чего угодно, и им нравилось, что они помышляли о большой карьере. Но для Грэга первый день в школе был отмечен счастливым знамением, он увидел ее, и влюбился сразу.
Я сидела на парте и оживлено болтала с Катрин Мурен, которая забежала к нам в класс, все звали ее Солнышком, за ее теплую улыбку, голубые глаза, которые просто пронизывали душу теплом и согревали ее, за ее русые длинные волосы. Она всегда улыбалась, не смотря ни на что.
– Ты знаешь у меня новый преподаватель по вокалу, – начала я.
– Ты и мистера Гайдаи достала, – я часто меняла преподавателей, я стремилась максимально раскрыть свой голос, а многие останавливали меня.
– Ну, я не виновата, он хотел невозможного, – В этот момент появился Грэг со своими друзьями. Но я его не увидела, начались уроки, а потом я весело хохоча, ушла.
Я проходила по коридорам музыкальной школы и внезапно услышала игру рояля и пение. Я тихонько зашла в кабинет и встала рядом с пианистом. Он встал, обнял меня за талию и поцеловал в теплые губы. Все произошло так неожиданно, что я не успела опомниться, как ощутила знакомую волну нежности, что испытывала с Фредди совсем недавно. Меня посетило дежавю, когда я увидела его. Я успела разглядеть этого незнакомца. У него были черные коротко стриженые волосы, нос с горбинкой и пухлые губы. Когда наши глаза встретились, я прочитала в этих удивительных серых глазах: «Я всегда ждал тебя и вот нашел, ты моя судьба». Он был чем-то похож на Фредди, и в тоже время не похож.
– Отлично играешь и поешь, – я до сих пор была в его крепких объятьях.
– Я не пою.
– А зря.
– Это я знаю, а ты бунтарка и дикарка, сразу видно обожаешь рок-музыку, – он не отпускал меня. Нет, я не любила рок-музыку отчасти, но Фредди приучил любить. Мне была приятна его компания, и этот незнакомец меня просто очаровал, и прямо сейчас я была готова открыть ему сердце.
– Я Бетти Хомс, – прошептала я, еле дыша.
– Грэг Пэк, я буду учиться в твоем классе.
– С тобой хоть на край света, – почему я это сказала?
– А если я тебе предложу встречаться?
– А если я отвечу «нет»?
– Почему?
– Потому что, у меня есть уже парень, – я вырвалась из его объятий.
– Тот белобрысый? – в голосе моего собеседника послышалась ревность.
– Нет, он вообще не из этой школы, и если он узнает, что ты меня целовал, то он убьет тебя, – Грэг помрачнел.
***
– Куда ты меня тащишь, – возмутилась я. Грэг вел ее куда-то. У него сегодня был день рожденье, ему исполнялось пятнадцать, и я была уверена, что мы проведут все свободное время вдвоем, без посторонних глаз.
– Сейчас все узнаешь, – он втолкнул меня в гараж на своем заднем дворе. Там сидели три парня, которые вместе с Грэгом появились в ее классе.
– Привет, – выдавила я, они мне ответили. Что они будут делать, спрашивала себя я.
– У нас есть группа, но нет солиста, – начала Грэг.
– Но, ты поешь, – возразила я.
– Ну, и что, а ты божественна, спой для моих друзей, – я решила спеть любимую «Лунную реку» Энди Вильямса. Я посмотрела на двоих остальных. Джон Цабли, кажется, его так звали, был простым брюнетом с голубыми огромными еловыми глазами, а второй Джеймс Вульф, тоже брюнет, только оттенок другой более темный, он посмотрел на меня, и она увидела его еловые глаза. Вообще у них обоих была простая внешность, простых англичан, но все же я заметила харизму, и магнетизм. Я села, пока они что обсуждали, я только услышала возглас Джона: «Женщина в группе, ты с ума сошел!».
– Берем, – все же услышала я от Джеймса, – ты на чем-нибудь играешь?
– На арфе и немного на пианино, – ответила она.
– М, да, не густо, – протянул Джон, – будем учить. Вот Грэг играет на рояле и на всех видах гитарах, хотя лучше всего на рояле и шестиструнке. Я на бас-гитаре и на электрогитаре, хотя не откажусь от обычной гитары, а Джеймс ударник и тоже играет на гитарах. Голоса маловато.
– Грэг, что здесь происходит? – спросила я, не выдержав.
– Мы берем тебя в группу, Бетти, нам нужен четвертый, – Грэг сжал мои пальцы.
– Чтобы мной командовали? Ну, уж нет! – я топнула ногой.
– А она строптивая, самое оно, – ухмыльнулся Джеймс, – и как мы себя назовем?
– Монстры?
– Или нет, Кровавые реки?
– Вы мне противны, все трое, – тихо произнесла я, – лучше Контрасты, – они недоуменно посмотрели на меня.
– Что ты сказала?
– Контрасты, – повторила она, – о, Фредди… вот, и я нашла себя.
Фредди.
– Говоришь, Контрасты, – я потер подбородок, – Бетти, а ты…
– Не изменяю ли тебе? – выплюнула она, – тебе-то какое дело!
– Ты моя любовница, – произнес я, – ты принадлежишь мне!
– Пошел к черту! – она выдернула руку из моей ладони, резко встала, отошла на пару шагов, а потом обернулась ко мне, – я ухожу!
– Бетти… – я потянулся к ней, – ну, прости меня…
– Прости, дорогой, но мне пора на репетицию, – Бетти накинула на плечи свой жакет, хватая свою огромную сумку.
– Чего ты опять психуешь? – я тоже встал с дивана.
– Потому что, ты меня достал со своей ревностью! – крикнула она, – ну, конечно, я только и думаю в лицее, как тебе бы изменить, – передразнила она, – у меня только одна мысль затащит старшеклассника в кабинку и трахаться там с ним!
– Замолчи! – я схватил ее за плечи, стал стрясти ее, мне хотелось было выбить из нее всю дурь, – не смей так говорить!
– Фредди, ты обкуренный что ли? – она истерично засмеялась, – я не из тех, кто бездумно что-то делает, если ты этого не знаешь, значит, ты вообще не имеешь обо мне никого представления! – она смогла вырваться из моих рук.
– Что? Моя милая, я очень хорошо тебя знаю, если ты что-то делаешь, так кому-то назло! – я повысил голос, видя, что она нисколько не боится меня.
– Ну, да есть только Фредди Бульдасара, он же центр всего! – она дернула на себя дверь, собираясь уйти, – мне же вздохнуть без тебя нельзя, а то вдруг смазливый паренек сможет поиметь меня всеми способами. Вот возьму и сделаю это!
– Заткнись, Бетти, – я не хотел кричать на нее, но она вынудила меня, – заткнись, я тебе говорю! Стерва!
– Вот оно как! – она остановилась на миг, – уже так. Как научишься себя держать в руках, позвони мне!
– Бетти! – она уже взяла ключи с тумбочки, – стой, мы не договорили!
– Я не твоя вещь, – ответила она, – я не твоя прислуга, чтобы мне приказывать. Я Невеста Ветра! Черт возьми, я леди Хомс, а кто ты? Ты… – она хотела кинуть мне очередное унижение, но остановилась, она и так дала мне понять, что она аристократка, а я плебей. – Черт! – выругалась она, – черт бы тебя побрал! – она открыла дверь, и, не оборачиваясь, вышла из квартиры. Она явно поняла, что натворила, но прощение в конечном итоге придется, просить мне.
– Достали уже ругаться! – ко мне пришел Джо, – вы почти каждую неделю итальянскую семью устраиваете.
– Я не могу себя сдержать каждый раз.
– Она ведь тебя оскорбила, ты ведь вынудил ее, – Джо протянул мне стакан воды.
– Завтра придется просить прощение.
На следующий день я ждал ее у лицея, она вышла в компании трех парней, в руках у нее был чехол с гитарой. Бетти наспех всех поцеловала по-дружески, и пошла в противоположную мне сторону. Я догнал ее, но, Бетти явно не хотела меня видеть.
– Ты думаешь, что задобришь меня этим веником? – она указала на букет роз в моих руках, – как это низко…
– Прости меня…
– Ты понимаешь, что оскорбляешь меня своими подозрениями? – я кивнул, – понимаешь, что я чувствую себя той, кем я не являюсь, – я снова кивнул, – прости, у меня сегодня много дел.
– Бетти, – я захотел ее обнять, но она отпрянула от меня, – Бетти…
– Нет, – выдохнула она.
– Почему? – ей, что нравиться, когда я ползаю у нее в ногах? Зачем она доводит меня до ручки? Мне было просто необходимо стереть из ее головы все странные мысли.
– Я устала сегодня, у меня завтра тяжелый день. В пятницу я приеду к тебе, – Бетти все же поцеловала меня в щеку.
– Ты его теперь любишь? – я кивнул в сторону того темноволосого, с которым Бетти дольше всех прощалась, – Или ты беременна… – я осекся, Бетти снова была готова закипеть. Она была настолько непредсказуемой, что с ней можно было подумать все что угодно.
– Ну, пока, – я увидел вдали Гарри, она подбежала к нему, кидаясь к нему на шею. Он чмокнул ее в щеку, и они вместе куда-то отправились.
Вот, я осел. Надо кончать со своей ревностью, пока она не довела меня до психушки, или Бетти не сбежала от меня.
Зима 1970.
Фредди.
Группа Козерог распалась, так как основные солисты не находили общий язык, я не задолго до этого послал их всех к чертям и ушел. Я все же послушал Бетти, и бросил их, наконец, с ними у меня не было будущего. Они давили на меня, зажимали, не хотели проявить мою индивидуальность и поэтому с легкостью я ушел от них. Бетти не расстроилась, я постоянно получал деньги за концерты, и нам хватало на скромную жизнь, а теперь, что делать? Но все сложилось, как нельзя лучше. Брайан и Роджер расстались со своей группой, так как Тим ушел, а без него не было единства. Я всегда знал, что именно так все и сложиться. Все пошло прахом, и тогда я вспомнил: «уговори своих тех друзей… ты будешь легендой», как же Бетти далеко глядела, будто она всегда это знала.
– Так чего мы ждем! – воскликнул я, – нас трое, мы свободны. Я знаю вас ребята, как никого другого, это хорошо. Я буду играть на рояле, петь, ты Брайан на своей самоделке, ты Роджер на своих барабанах.
– А кто четвертый, нужен, басист, – возразил Роджер, – ну, кого мы можем найти такого же надежного? – я посмотрел на Джо, читающего книгу, потом остальные, Брайан подмигнул Роджеру, а Роджер – мне.
– Джо? – растягивая его имя, позвал Брайан.
– Не, даже не просите, – отмахнулся он.
– Да, к черту их все, – быстро среагировал я, – Бетти всегда права, мы должны быть вместе.
– С каких это пор ты стал подкаблучником? – с легкой иронией пошутил Роджер.
– Да, пошли вы все! – смеясь, сказал я.
– Ну, ладно я согласен, – Джо подошел к нам, – как назовем свое корыто?
– А что если The simple things? – предложил я.
– Простые вещи, нам подходит, – Брайан похлопал меня по плечу, мы обнялись.
– Парни я вас люблю, пошли праздновать, – я надел куртку, – это святой день!
Вернулись мы домой в приподнятом настроение, Антонио больше с нами не было, он уехал в Штаты, получив заказ, расписать стены в одном шикарном особняке, поэтому мы перебрались в новую квартиру в том же Кенсингтоне. Теперь Бетти жила совсем рядом со мной, и я меньше волновался, когда она вечером бродила по ночному городу. Я ввалился в свою комнату, на часах было уже далеко за полночь, набрал знакомый номер телефона, она подняла трубку только после четвертого звонка, хотя сегодня был выходной, или же нет?
– Да, – сонно ответила Бетти.
– Поздравь меня, – еле ворочая языком, начал я.
– Фредди, протрезвей, а потом звони мне, – прошипела Бетти.
– У меня новая группа, – выдавил он.
– Угу, и поэтому ты напился, – я чувствовал, как в ней поднимается волна недовольства. А ведь нам нужно было одной искры, чтобы разгорелось настоящее пламя.
– Мы с парнями организовали группу – Простые Вещи, – я засмеялся.
– Очень рада, – и Бетти зло повесила трубку.
Теперь все пабы принадлежали нам. Так мы завоевывали сердца в пабах, а Бетти – в простом лицеи. Но это было только начало тернистого пути к славе, богатству, признанию. У нас была любовь, а теперь была музыка, что связала навсегда и надолго.
Бетти.
Можно сказать, мы почти жили вместе. В выходные Фредди чаще выступал, поэтому в эти дни я была со своей семьей. В будни же дни мы были вместе. Я приходила к нему, и оставалась у него на ночь, а утром он шел в лавку, я в лицей. Его комната была полна моих вещей, баночек с кремами, духами, приборами для красоты. Он постоянно что-то мне покупал, иногда это выводило меня из себя, я не хотела чувствовать себя обязанной перед ним, впасть в еще большую в зависимость от него. Конечно, отца бесило тот факт, что я почти живу с Фредди. Он хотел думать, что между нами ничего нет, что я просто остаюсь у него на ночь, как это делала, оставаясь на ночь у Гарри или подруг. Но почти каждую ночь мы любили друг друга, забываясь в объятьях друг друга. Мы были слишком безумными, неистовыми, пылкими. Наша любовь вот, что было самым важным для нас.
С Фредди было нелегко, мне постоянно приходилось его обуздывать, приручать, как зверька. Я смогла научить его сдерживать ревность, поэтому после всех наших ссор, он просил у меня прощение. Я четко следовала советам моей прабабки Джорджины. Он уже не ревновал меня к моей группе, друзьям, но все также безумно хотел обладать мной. Он был человеком, который требует полной отдачи во всем. От него я ничего не могла скрыть, мои эмоции, чувства были для него всегда явными, поэтому у нас не было недосказанных фраз. Родителей выводило из себя то, что Фредди часто приезжал к нам, они ведь были против этого, но остальные предпочитали не думать каковы наши отношения на самом деле.
– Фредди, – прошептала я. Мы сидели в кафе, вместе с его друзьями. Они обсуждали музыку, свои концерты, в то время как Фредди просунул свою руку между моих сомкнутых ног. Ему нравилось доводить меня до безумия. Он неторопливо ласкал меня, краем глаза следя за моей реакцией. Я еле сдерживала себя, чтобы лицом не выдать, то, что он творит со мной.
– Знаешь, нам надо поменять что-то, – отозвался Фредди, обращаясь к Брайану.
– Да, ты прав, – Брайан отпил пива, – на самом деле, нам нужен новый звук.
– Да, нужна смесь, – вторил ему Роджер, я закусила губы. Фредди продолжал свои манипуляции, я все теснее прижималась к нему, чтобы никто не видел моего блаженства.
– Смешанные стили это, то, что нам нужно, – согласился Джо, – если мы сумеем найти свое оригинальное, то тогда все сложиться для нас хорошо.
– Именно этим и надо цеплять, – вставил Брайан, нехорошо улыбаясь Фредди. О, черт, неужели, поняли? – а ты, как думаешь, Бетти? – нет, нет, только не сейчас, но я собралась, отогнав свои внутренние чувства на второй план.
