Текст книги "Музыка Лондона. История одной любви (полная версия) (СИ)"

Автор книги: Камилла Дюбо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Как-то я проходил мимо ее лицея и увидел ее танцующую на улице перед школой. Бетти танцевала с парнем фламенко, она тесно прижималась к нему, и он крепко держал ее. Бетти развевала красную юбку, их танец дышал их страстью, казалось они оба в огне, и толпа в таком же экстазе. Меня охватила собственническая ревность, на свидание я ясно дал ей понять, что не потерплю такого, на что Бетти быстро парировала, что я ей никто, и он я не указ. Я разозлился, Бетти встала и ушла. Конечно никто, одергивал я каждый раз себя, но все же мне было невыносимо думать, что кто-то кроме меня имеет право на нее. Нашим местом был Гайд-парк, мы частенько любили устраиваться на траве и болтать, иногда мы спорили:

– Ты не выносима, как я тебя терплю?

– Ну, я же права! – Бетти посмотрела на меня с вызовом, я тихо засмеялся. Я всегда попадал под действие ее чар, она не умела еще пользоваться ими, и все было так невинно, где не было место греху и лжи. Я все время рассматривал ее, но ее душа для меня была непроходимым болотом, в ее сердце было слишком много темных пятен, которые она не хотела показывать. Она, что-то напевала из Битлов, я вбирал ее голос.

– Ты – чудо, твой голос сказка, – я снова заглянул в ее глаза, – ты, такая красивая.

– Нет, я простушка, и не более того. Во мне нет красоты моих бабушек, или холодного великолепия матери, или страсти тети, милости сестры, и огненности другой сестры. Я просто еще одна девчонка из семьи, которой всю жизнь не будет везти, потому что везет только красавицам или дурам.

– Вот это не правда. Ты лучше их, твой взгляд полная загадка, ты вся в дымке тайны, а простоту легко превратить в великолепие, и я могу помочь тебе в этом, – я сжал ее запястье.

– Это еще чем же?

– Завтра узнаешь.

Бетти.

На следующий день он потащил меня в магазин, где нас встретила девушка, которая была его знакомой, он сразу сказал мне, что пару лет назад они мило развлекались по ночам, и я поняла, что он имел виду ЭТО. Меня жгло осознание, что у него было баб, больше, чем у меня пар туфель. Сколько он успел уложить в постель, и еще уложит. Моя ревность была отнюдь не такой, как у Фредди. Я спокойно смотрела, как он флиртует при мне с другими девушками, как целует их при приветствии. Я хотела быть единственной для него, чтобы все остальные для него ничего не значили. Дона сверху вниз оглядела меня. Я была низкого роста, примерно в пять фунтов, хрупкого телосложения, но все же не с плоской фигурой, под нелепой одеждой скрывалась тонкая талия, красивая линия бедер и груди. Флер не занималась моим гардеробом, она давала деньги в последние пару лет, и разрешала выбирать все самой, то, что мне хотелось, но я от незнания своего тела покупала, то, что совсем не шло.

– Тебе пойдет красное, – Дона сняла коралловое платье, с юбкой расшитой золотыми узорами, – или зеленое, – второе было изумрудным с рукавами-клешами, глубоким вырезом и короткой юбкой.

– Но… – я попыталась возразить, но Фредди и Дона с охапкой одежды втолкнули меня в примерочную. Я надела коралловое платье, и не узнала себя. Девушка, смотрящая на меня из зеркала, была не мной. Ткань облегала формы, придавая еще большей миниатюрности, я и не знала, что у меня красивые плечи и ноги, глаза как-то ярко засияли, – Кто ты? – шепотом я спросила отражение. Фредди отдернул шторы.

– Ну, вот совсем другое дело, – начала Дона.

– Ты великолепна, – он подал меня босоножки с двухдюймовыми каблуками.

– Но они высокие…

– Ничего привыкай.

Потом я перемерила все, что они нашли мне, я подумала, что часть выберу сама, а другую куплю потом, но у Фредди, похоже, были свои планы. Он достал свой кошелек.

– Позволь мне часть оплатить самой, – слабо возразила она.

– Нет уж, я мужчина. Тем более месяц на рынке был урожайным, я хочу видеть тебя красивой. Только не красься, не портить кожу, ты еще очень молода для этого.

Я еще не готова была принимать от него такие подарки, но мне пришлось смириться с его решением. Я не могла больше с ним спорить, как делала это раньше.

Фредди.

Я боялся близко подойти к ней, поцеловать ее, потому что мне захочется большего, но хочет ли она этого, да и она так юна, и меня могу привлечь за совращение малолетних. Конечно, я целовал ее, но всегда старался сдержать себя, обуздать все свои примитивные желания. После ее майского концерта, я встретил ее с букетом ее любимых георгин. Я отвел ее на наше место, где признался ей в любви. Я целовал ее руки, смотря на нее – преображенную, лесная нимфа, вот она кто. Больше я не мог себя сдерживать, я любил ее.

– Я люблю тебя, – прошептал я ей, она вспыхнула, как яркое солнце, ее глаза загадочно засияли, я приник к ее губам. Я нежно касался ее губ, боясь ее снова спугнуть, вызвав ее гнев. Больше всего на свете я не хотел быть отвергнутым.

– Я тоже люблю тебя, – ответила она, для нее это все было особенным, чем-то волшебным, словно эту фразу произносила только она одна и никто другой до нее.

Каждый вечер, лежа в постели, я мечтал о нас. Вот я прошу благословение у своих родителей и у ее, потом мы тихо венчаемся, у нас будет много детей, дом, семья, деньги, она ни в чем не будет нуждаться. Мне нет никого дела до ее денег, титула, богатства ее семьи, мне нужна она сама, вся без остатка.

– Я могу попросить у него твоей руки, – я привел аргумент, когда наш спор зашел о ее семье.

– Это невозможно… – в ее болотных глазах что-то промелькнуло.

– Почему? – я не понимал, почему она так категорически настроена.

– Он считает, что я не примерно должна выйти замуж за какого-нибудь лорда или герцога. С ним не поспоришь.

– Но ты независима, – она свободолюбива, она все сможет.

– Ошибаешься, пока я играю по его правилам, но когда-нибудь все это закончиться, и вздохну свободно, – еще семь лет, она будет зависеть от него, все слишком сложно для нас.

– Так и должно быть.

– Да, но лучше пусть не знает о нас.

– Я люблю тебя, – я обнял ее и поцеловал в губы.

– Я тоже, ты все для меня, может это порывы юности? – с беспокойством спросила она, – знаешь, я люблю тебя с того лета. Мне было не выносимо больно, когда ты уезжал от нас.

– О, моя любовь, ты не представляешь, как я мучаюсь, с того момента, как узнал тебя, потому что в тебе я видел отражение себя. Я буду ждать тебя, сколько угодно.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Завтра у Иглы Клеопатры в два, жду, не дождусь, когда наступит завтра.

– И я, – мы поцеловались напоследок, – Завтра.

Лето 1969.

Фредди.

Антонио, Брайан и я получили дипломы, но для меня это не было главным. Все стали замечать, что с началом лета я подолгу стал где-то пропадать. Моя влюбленность была уже очевидна для всех, я что-то напевал романтическое постоянно, повторял словечки из русского языка, играл порой до бесконечности на рояле и перестал ходить с ними по клубам. Дамы приходящие к Антонио, с разочарованием уходили от меня не получив ничего, и стали больше заглядываться на моих свободных друзей.

– Фредди, ты стал монахом? – шутил Антонио.

– Фредди влюблен, как мальчонка, – отвечал за меня Брайан, – кстати, кто она?

– Вам, что за дело, – резко говорил я. Ревность мой самый злейший враг.

– Ну, ты хоть познакомь нас, – просил Джо.

– Ага, чтобы вы раздели ее своими похотливыми глазками.

– В общем, Фредди пока ничего не обломилось. Видно девушка – динамо, – предполагал Антонио.

– Она самое чистое, самое невинное создание на земле и абсолютно не для вас.

Первым кто увидел мое невинное создание, был Джо. Он шел по Сэнт-Джеймс-Парк, когда увидел на траве нас, мы с Бетти вели себе не как невинные возлюбленные, а как настоящие любовники. До этого мы часто ходили в Королевские Садовые Залы на выставку, просто весело провести время. Бетти взяла с собой перекусить, ей нравилось баловать меня, а мне заваливать ее скромными подарками. Когда она наклонялась ко мне, я крутил ее длинные сережки с зелеными камешками, что выбирал их под ее глаза, цвета весенней травы после дождя. Джо замер, девушка, бесспорно, была красива, но очень юна.

– Привет, Фредди, – я не ожидал, что здесь можно увидеть кого-то из знакомых. Я прикрыл Бетти собой, словно она была обнаженной, не разрешая смотреть Джо на нее.

– Привет, – Бетти выглянула из-за меня, – я – Бетти Хомс, – она протянула ему руку, Джо просто пожал ее.

– Джо Диксон, мы с Фредди вместе живем и дружим.

– А, – протянула Бетти.

– Ну, не буду рушить вашу идиллию. Фредди, ребята из твоей группы искали тебя.

– У нас концерт через неделю, так что пусть, не рыпаются. Иди, давай, – Бетти опустила глаза, – Что?

– Я хочу на твой концерт, – ответила она.

– Сохо не для маленьких девочек, – резко сказал я. Там, где царили свободные нравы, Бетти совсем не было место, это было совсем не для нее.

– А я не маленькая!

– Малышка, ну хватит, это же невозможно! – вспылил я. Порой ее упрямство вводило меня из себя.

– Давай я сама буду решать, что возможно, а что нет. Мои родители через шесть дней уезжают, я должна ехать с ними и сестрой, но я останусь здесь.

– Это как же? – неужели, ради меня она готова пойти на обман.

– Прикинусь больной, я хочу быть с тобой, а не в Париже, я там была сотни раз, – Бетти приникла к моей груди, слушая размеренное биение сердца, – Завтра пикник, не забудь.

– Я все помню, малышка.

***

Этот был пикник загородом Лондона, недалеко от Аллен-Холл. Мы устроились у кустов жасмина, скрытые от всех. Сегодня была чудная погода, да и Бетти была прелестна в белом сарафанчике и балетках. Невинное создание, но она и есть невинное дитя. Мы снова спорили и поглощали сандвичи и фрукты.

Бетти, скинув балетки, лежала на покрывале, разглядывая облака, а я ее. Юбка обнажала одно бедро, что будило во мне бешеное желание. Неужели, она не понимает, что я уже на грани, что если бы не ее возраст, то взял бы ее здесь, не задумываясь нисколько. Я впился в нее взглядом, поглаживая плечо, а потом его целуя. Она не отстранилась от меня и даже не вздрогнула, позволив поднять чуть выше юбку. Я повернул ее к себе лицом, расстегивая молнию платья не до конца. Мои ладони прошлись по ее полуобнаженной спине, задержались на кружевной полоске лифчика. Я чувствовал, как она выгибается навстречу моим ласкам, я потянулся к ремню брюк. О, Боже, я хотел больше, эта физическая пытка больше не может продолжаться! Что же я делаю, какое я имею право посвящать девчонку в таинство любви? Надо научиться себя сдерживать.

– Я шокировал тебя!

– Нет, – ответила она, оправляя платье, – Я знаю, что будет, и я хочу быть с тобой.

– Ты еще девочка!

– И это держит тебя, да?

– Да, Бетти, не здесь и не сейчас. Ты так юна, и чем позже ты это сделаешь, тем лучше. Я готов ждать.

– Но ты мужчина и ты не можешь ждать. Ты хочешь меня и я здесь.

– Будь бы на Востоке, я бы сначала женился бы на тебе, а потом переспал с тобой, но здесь…

– Вот именно мы здесь!

– Начиталась этих глупых романов. Я не собираюсь делать, то после чего я буду сожалеть. Я же не животное.

– Ты меня не любишь!

– Я люблю тебя, и ты это знаешь, ты же не потаскушка, а моя любимая.

– Ах, значит я для души, а других ты трахаешь? – я притянул ее к себе, – Отстань! – она встала.

– Бетти, ну-ка стой дрянная девчонка! Я не потерплю от тебя такую вульгарность!

– Да, пошел ты к черту, – она скрылась за деревом.

– Когда я увижу тебя?

– Никогда, – рассержено ответила она.

– Девочка моя, не обижайся, ты будешь мне благодарна, – я снова прижал ее к себе. Хорошо, что я во время обрел самообладание.

Бетти.

Родители на две недели уехали в Париж, забирая с собой Алису. Я же прикинулась больной. Мы уже встречались два месяца, и я под любым предлогом сбегала из дому, чтобы провести несколько часов с ним. Как только он узнал, что я одна, он решил прийти к ней, но я не хотела, чтобы он пришел в мой дом.

Фредди затеял весь этот фарс, как только я заявила, что хочу идти на его концерт. Его дружки давно хотели знать, кто эта девица, к которой он постоянно бегает. В тех местах, что он любил проводить время, особенно в Сохо, мне девчонке было не место. Для этого Фредди привел меня в магазин, я знала, что для него будет это дорого, и пыталась выбрать что-то простое, что-то скромное. Но Фредди настоял на коротком платье с рукавами летучая мышь, индийскими мотивами. Оно было такое короткое, такое эротичное. Для того чтобы прибавить мне роста он выбрал босоножки на очень высоком каблуке. Как поняла я во всей этой богемной атмосфере, у него были знакомые, может кто-то из них, были его любовницами, кто-то знакомыми, с кем-то он учился, или работал. Фредди сам ярко меня накрасил, сделал прическу.

Мы спокойно прошли в клуб, где он не отпускал меня от себя. Его дружки похотливо разглядывали меня, порой раздевали глазами, делали намеки, которые я не понимала, а Фредди сжимал кулаки, сдерживая себя, чтобы ни на кого не накинуться. Он играл какие-то игривые песенки на рояле со своей группой, потом он пришел ко мне в наше укромное местечко.

– Ну и как? – спросил он.

– Брось их, они тебе обуза, хочешь петь в группе, ищи других, – я отпила шампанского, которое он и принес.

– Есть у меня на примете два друга, даже три, и вряд ли бросят все ради меня, – не уверено ответил он, – какая ты красивая…

– Почему бы и нет, у тебя потрясающий голос, ты станешь легендой когда-нибудь, – я коснулась кончиками пальцев его лица.

– Легендой?! Этот мир так жесток, малышка, столько людей, которые раздавят тебя, если ты не хочешь делать, то, что они говорят, – он гладил мою коленку, – Не стоит туда даже лезть, они растопчут тебя, как червя, или сделают своим рабом. Это так, поверь мне.

– Я тебе не верю, – я засмеялась, – вот я точно получу то, что хочу. Дерзай, дорогой, оставь их, уговори тех талантливых друзей, и пробирайтесь в этот мир, – Фредди почти не отрываясь смотрел на меня.

– Какая же ты смешная, а твой голос сказка, я люблю тебя, – прошептал он мне в ухо, – я безумец, потому что, люблю тебя, просто до потери пульса. Нам пора, – вдруг опомнился он, – паб скоро закроют.

– Я пьяна, – прошептала я ему, – очень. Я не могу появиться сейчас дома.

– Я отвезу тебя к себе, обещаю, что не буду приставать, – он помог мне подняться с дивана, – каблуки высокие? – я только и смогла кивнуть, я была загипнотизирована его взглядом темных глаз.

Фредди.

Всю дорогу домой мы целовались в такси, я знал, что мне нужно взять себя в руки, и наконец, оторваться от нее, пока не случилось самое страшное. От машины до своей кровати я донес ее на руках, Бетти еле-еле держалась в этих туфлях. Как только за нами захлопнулась дверь, Бетти скинула с себя свои туфли. Она слабо мне улыбнулась. Боже, я схожу с ума от нее. Что мне делать? Мы были оба пьяны, мы оба этого хотели, я это еще понял на пикнике, наше желание быть вместе было настолько сильным, что я наплевал на все приличия.

Я приник к ее губам, она растворилась во мне, я знал, как такую, как ее, разбудить. Шампанское ударило нам в голову, мы захмелели от этой близости. Я чувственно сводил ее с ума, будя в ней неоспоримое желание, она тяжело дышала в моих объятьях, все сильнее и сильнее прижимаясь ко мне. Я мягко толкнул ее на бархатное красное покрывало, придавив своим тяжелым телом. Мои пальцы блуждали по ее ногам, маленькой груди, скрываясь за платьем. Бетти тихо застонала, блажено закрыв глаза. Ей было хорошо, я это чувствовал. Я потерял над собой контроль, провалился в эту пропасть чувств. Я целовал ее всю – ее груди, плоский живот, сосредоточие любви. Бетти, похоже, пришла в себя, когда мои пальцы спустили ее трусики, когда оказались внутри нее. Я ласкал ее там, наслаждаясь тем, как она бьется в моих руках, как она прерывисто стонет, дышит мне в ухо. Она немного испугалась и стала вырываться из моих объятий, но мой пьянящий шепот заставил покориться мне:

– Отдайся мне. Все будет хорошо, отдайся мне, ты так нужна мне, – шептал я ей, и она сдалась, сопротивляться этому натиску было уже просто не возможно.

Я стащил с себя всю одежду. Она не понимала, где заканчивается она, и начинаюсь я. Из шкафчика я достал нашего «защитника от случайностей», я должен был думать об этом, Бетти была невинной девочкой, не знающей ровным счетом ничего о любви. Я был обязан защитить ее от эксцессов. Все во мне бурлило, я больше не мог ждать, не мог себя сдерживать, моя плоть жаждала ее плоти. Я медленно вошел в нее, проглотив ее жалобный крик, зная, что ей больно, просто смотря ей в глаза, чтобы она прислушалась к своим ощущениям:

– Тихо, тихо, все хорошо, сейчас будет хорошо, тихо, малышка, боль уже прошла, – я был так нежен с ней, бережно двигаясь над ней. Бетти таяла от накатившей ее волны страсти, жгучего желания, от радости. Она дотрагивалась до меня, глотая жадно воздух, а из груди вырывались слова любви. Я сгорал в ней, мне не было так хорошо еще ни с кем, только с ней. Мы, словно взорвались, одновременно получив долгожданное наслаждение. Я упал на нее, уронив голову к ней на грудь, – Все хорошо?

– Да, – выдохнула она, – неужели так бывает хорошо?

– Когда люди любят друг друга, то так бывает всегда. Что ты сейчас бормотала?

– Я… а, что если… может мы…

– Ах, ты лиса, – и все повторилось вновь. Так было хорошо, так было легко, – ты такая маленькая, такая любимая…

– Я всегда буду с тобой, – Бетти уткнулась лицом в мое плечо. После она ушла в ванную комнату, внутри нее все дрожало, все горело, я знал это.

Бетти.

Утром я проснулась явно не в своем доме, и не своей постели. Рядом сопел Фредди, обняв меня. Я провела по своему телу и поняла, что была без ничего. Потом я провела по его телу, и вспыхнула, вспомнив, как он принес меня полупьяную в его квартиру, как мы в сумасшедшем порыве сбрасывали с себя одежду, желая побыстрее оказаться в огне страсти, полночи мы пылко занимались любовью. Интересно он будет сожалеть, что украл мою невинность? Я поцеловала его в грудь, ожидая его реакции. Фредди открыл глаза:

– Лиса, неужели тебе мало? Ты и так меня ночью замучила, – он лежал не подвижно.

– Фредди? – я прижалась к нему.

– Да?

– А мы, мы же… – сбивчиво начала я, потом увидела алое пятно на простыне.

– Да, – он не хотел мне врать, да между ними это произошло, и это уже не отменишь, – Это было прекрасно, я никогда ничего подобного не чувствовал, малышка.

– Мне пора домой, – я спрыгнула с постели, не стесняясь своей наготы.

– Прими ванну, смой мой запах с себя, – он тоже встал. Я не скрывала своего любопытства, своего восхищения, смотря на него, – Ты не чувствуешь, а другие поймут. Потом позавтракай, и я провожу тебя до дома.

– Не надо меня провожать!

– Ты опять за свое, я тебя не проводил, и что из этого получилось, – его вишневые глаза смеялись.

– Фредди, мы бы все равно сделали это, – я приняла душ, смыв слой косметики, возвращая снова себе юность. Потом я тихо вышла из его комнаты, слыша, как на кухне Фредди громко с кем-то разговаривает. Я робко прошла на кухню, увидев первого Джо Диксона, а потом остальных. Я мило всем улыбнулась, Фредди по-хозяйски обнял меня, представляя всем.

– Я бы мог нарисовать твою музу, – предложил Антонио.

– Ага, сейчас, – я знала о его ревности, но после сегодняшней ночи она была совсем небеспочвенна, – знаю я, как ты рисуешь, – я весело провела с ними время, и собралась уходить.

– Бетти, не уходи, – попросил меня Брайан.

– Бетти, пора домой, – Фредди дал мне бумажку с его адресом и номером телефона, – позвони, как захочешь увидеть, такого подонка, как я.

– Все хорошо, дорогой, – я поцеловала его крепко в губы и ушла.

***

Но все же в своих чувствах я была свободна, и, решившись, выбралась из дома, направилась к Фредди. Я скучала по нему, хотя прошел всего лишь день, пока родителей нет в Лондоне, я была предоставлена сама себе в первую очередь. Я не боялась забеременеть, найдя в шкафу Глории чай, которым мать не пользовалась, я решила применить его по предназначению. Эту гадость у нас пили все женщины, и если верить этому, то она действительно помогала.

Я подошла к его дому, находя его окно, хорошо, что его квартира была на первом этаже. Свет не горел, его могло и не быть дома, а может, он уже спал. Я боялась увидеть его с другой, боялась, что ошиблась в нем, но все же, если решила надо доводить все до конца. Я постучала в его окно. Фредди услышав стук, подумал, что кто-то балуется. Поскольку сон ему не шел, Фредди все-таки решил подойти. Он поднял вверх раму, увидев меня. Поверх летнего платья был накинут черный плащ с капюшоном, я держала в кулачке его завязки, чтобы он не упал с головы. Мои глаза дьявольски блеснули, но улыбка была такой же теплой и дружелюбной, как всегда.

– Что ты здесь делаешь? – шепотом спросил он.

– Я пришла к тебе, – тихо ответила я.

– Сумасшедшая. Зачем тебе, такой подонок, как я? – я протянула к нему руки, чтобы он помог мне забраться на подоконник.

– Я же сказала, что я люблю тебя, я хочу быть с тобой, – я спрыгнула на пол.

– Тогда, закрой окна, задерни шторы, и запри все замки, я не хочу даже чтобы небо видело нас, – его руки сомкнулись у меня на талии, его губы легко коснулись моих губ, и в нем вспыхнуло пламя. Я опустилась на колени перед ним, и он тяжело сглотнул. Все девчонки только об этом и говорили, а этой волшебной силе французской любви, от чего все мужики сходят просто с ума. Фредди поднял меня с колен, не позволяя даже расстегнуть его ширинку, – Нет, милая, такому еще не время. Я научу тебя.

Я каждую ночь стала проводить с ним, а в четыре утра уходила домой, город к тому времени уже не спал, и мне казалось, что все знают, где я была, и что делала. Он научил меня испытывать блаженство, научил таким ласкам, о которых я и не могла подумать, я изучала его тело, анатомию нашего оргазма, и ощущала в эти минуты себя самой счастливой, лежа в его объятьях и вдыхая аромат табака. Мне легко удавалось спрыгнуть по веревке со второго этажа своего дома, даже тогда, когда вернулись родители домой. Я была счастлива, в моем мире был покой и любовь. В моем мире был Фредди, все, что мне было нужно. Я носила изумрудный платок, подаренный Фредди, а он мой желтый, это было вместо наших колец.

Как-то утром, в ту неделю, когда у меня дома опять никого не было, мы с Фредди дурачились. Я эротично танцевала перед ним, видя, как он опять сдерживает себя. Конечно, ему не нравилось то желание, которое я в нем вызывала, но наша животная страсть побеждала все, даже здравый смысл.

– Смотри, что я умею, – я прогнулась, почти вставая в «мостик», но при этом руками не касаясь, пола, – положи мою ногу к себе на плечо.

– Но Бетти, – возразил он, – я намного тебя выше, потянешь мышцы.

– Делай, что я прошу, – он провел по моей лодыжке, я убрала ногу с его плеча. Он сел на кровать, я подошла к нему, присаживаясь на его колени, – Я все думаю, а мы опробовали все способы занятий любовью…

– Когда тебе будет двадцать, мы опробуем все, что можно, – я поджала губы.

– И как я нравлюсь тебе, я же такая страшная, – возразила я, просто не понимая, что такого волнующего он нашел во мне.

– Ты в двадцать будешь пожирать мужские сердца, дорогая. Они все будут хотеть тебя, а я буду, как ревнивый дурак отбивать тебя от них, – я поцеловала его в губы.

– А ты ревнивец, – смеясь, произнесла я.

– Тот еще ревнивец, я как Отелло, бойся меня, – он опрокинул меня на постель, мы занялись снова любовью: пылко и нежно, – скоро нас с тобой парни выгонят.

– Это же за что? – я хлопала ресницами.

– Потому что ты очень страстная, моя милая, – он замолчал.

– Давай все доведем до конца, – попросила я, – мне не нравиться, что ЭТО мы достигаем не вдвоем.

– Ты понимаешь, что ты меня просишь? А если ты забеременеешь, что мы будем делать потом? Я не хочу загубить твою жизнь, ты молодая и у тебя все впереди, когда тебе будет двадцать, тогда мы об этом подумаем.

– Какой ты нудный! – протянула я, – я пью чай, и это помогает, тем более в нашей семье. Двадцать еще далеко, а жизнь она здесь рядом.

– Глупая, я люблю тебя… и я переживаю за тебя.

– Я тоже… Фредди, я не смогу без тебя…

– Глупышка, я всегда буду с тобой.

Казалось, нашему счастью не будет конца, но все ли вечно на этой земле?

Фредди.

Сегодня в нашем любимом пабе было не продышаться. Бетти я уже не видел три дня, и моя нервозность была очевидна. Бетти занималась своей родней, конечно, я должен был научиться сдерживать себя, привыкать к ее отсутствию. Но если когда-нибудь наше певческая карьера сложиться, она будет ездить на гастроли вместе со мной. Мы пили пиво, парни смотрели по сторонам в поисках новых жертв на эту ночь. Только мне одному не было дела до коротких юбчонок. Я хотел Бетти, только ее, с ней я стал каким-то секс-зависимым. Получив ее один раз, я хотел ее еще и еще. Моя страсть к ней была болезненной, и это замечали уже все. С утра я психовал, если ночью она не была со мной. Весь день я чувствовал себя раздраженным, когда ни ночью, ни утром, ни днем меня не было с ней. Я ревновал ее, черт, как я ее ревновал. Мне не нравилось, как на нее смотрели мужики, не нравилось, как она улыбалась им, как она разговаривала с другими. Она ненавидела меня за это, постоянно напоминая мне, что она не терпит такого. Она была ветром, я дурак пытался изменить ее. Она любила людей, любила их общество, ей нравилось флиртовать с другими. То, что она не осознавала до встречи со мной, она поняла сейчас. Мужчины восхищались ею, и ей все это нравилось. Иногда мне казалось, она хочет, чтобы я ее ревновал, бесился от мысль, что она думает о других.

– Ты стал каким-то скучным и нервным, – начал Брайан.

– Чего вы пристали к нему, – возразил Джо, – человек влюблен.

– Вот, именно влюблен! – вторил Роджер Брайану, – нам уже деваться некуда! Ты совсем обезумел с ней.

– С чего вы это взяли! – разозлился я, – то, что я теперь не трахаю, как вы, всех подряд, еще ничего не значит.

– Дело не в этом, Фредди, – продолжил Антонио, – дело теперь в том, что ты сам много не видишь. Ты же достал нас со своей чертовой ревностью. Оставь ее в покое, иначе она смоется от тебя вскоре.

– Бетти, говорит, что не ревнует, – прошептал я.

– Она просто святая, – иронично сказал Брайан, – зная твоих многочисленных баб, видя их, другая бы просто убила тебя. Ты же постоянно ее таскаешь к ним.

– Ладно, мне пора, – я кинул пару банкнот на стол, – Бетти сегодня обещала прийти.

Я вернулся домой ближе к полуночи, для Бетти я давно сделал пару ключей. Теперь ей надо было стучаться в окна, Бетти могла прийти ко мне, даже тогда, когда дома никого не было. Наша хозяйка, конечно же, догадывалась о наших вечно меняющих женщинах, но она не знала о Бетти. Я открыл дверь, проходя по узкому коридору в свою комнату. Бетти спала, свернувшись калачиком на кровати. Похоже, она меня ждала и дождалась. Я разделся, ложась рядом с ней. Бетти приникла ко мне, ее ресницы затрепетали. Она пристально посмотрела на меня, приникая к моим губам. Я стиснул ее плечи, вдыхая аромат ванили и имбиря, я снова сходил с ума. Бетти села на кровати, снимая через голову свою майку, расстегнула свою юбку, отбрасывая ее в сторону. Я следил за ней, она сама сняла остальную одежду, потянувшись ко мне. Ее глаза страстно сияли, я посадил ее на себя. Бетти наклонилась ко мне, чтобы поцеловать, я направил свою плоть в нее. В любви она была такой же неистовой, как и я. Мы были безумными, когда оказывались в постели вместе. Я удивлялся ее страстности, и ее чувственности, словно у нее был дар – угадывать мои желания.

Она упала на меня, наши губы слились в поцелуи, с ней всегда было чертовски хорошо. Бетти легла рядом со мной, ее волосы рассыпались шелковой вуалью по моей груди. Она рисовала колечки среди жестких завитков, потом ее рука стала спускаться ниже, ее пальцы знали, что делать, они так нежно двигались, мне казалось, будто я умираю. Я хотел ее остановить, но она мне не дала, она приложила палец к моим губам, давая мне возможность выплеснуть свою страсть. Затем она закрыла мне глаза, я не хотел спать, но она уже спала.

Утром я проснулся, не чувствуя ее рядом. На столике лежала ее записка.

Бетти.

– Бетти, я не могу тебя больше ждать! – услышала я, Фредди стоял у нашей калитки, дожидаясь меня, – мне нужно быть в Сохо через час! – я выглянула в окно, он стоял и нетерпеливо ждал меня, выкуривая вторую пачку сигарет. Я быстро надела кеды, поцеловала Глорию в щеку, радуясь, что родителей, и Алисы опять нет дома. Я вышла к Фредди, видя его раздраженность, – и какого черта, я научил тебя одеваться.

– Фредди… – я приподнялась на цыпочках, касаясь губами его рта.

– Умеешь же меня задобрить, – он прижал меня к себе, отводя от калитки Гарден-Дейлиас, – поедем на метро.

Я улыбнулась, я знала, как на нас все смотрят. Мы были видной парой, он высокий и подтянутый, в голубых джинсах и черной майке, я не большего роста в джинсовой мини и большой футболке. Он все время не отпускал моей руки, словно боясь, потерять меня в этой толпе зевак, спешащих на свой обед. Иногда Фредди позволял себя дотронуться до меня очень даже интимно, но это не вызывало у меня почти никакой реакции, я уже привыкла к хозяйскому поведению своего возлюбленного, и к его дурному характеру, как оказалось его можно было легко приручить.

– Все так неожиданно, – мы зашли в паб, – ты мне ничего не говорил.

– Бетти, я сам недавно понял, что пора менять свою жизнь, – мы зашли в зал, там нас уже ждали. Трое невысоких парней, все были с длинными волосами, ярко подведенными глазами, – это солисты Козерога. Это моя девушка Бетти.

– Слушай, парень рокеру всегда нужно быть свободным, – к нам подошел парень в синей кожаной куртке, хотя на улице стояла давно жара, – таких, как она будет столько…

– Только тронь ее! – прошипел Фредди, – Бетти – моя девушка.

– Все мы поняли, – светловолосый взял гитару, – я Тэдди – гитарист, наш лидер – Пол, и ударник – Грант. Покажи, что умеешь.

Фредди сел за рояль, музыка полилась как вода, я подошла к роялю, зная, как ему просто необходимо мое присутствие. Фредди запел, и как всегда, все растерялись, я ухмыльнулась, магический голос Фредди делал свою дело. Все присутствующие преобладали в неописуемом восторге. Фредди закончил играть, взяв в руки мои маленькие ладони. «Это все ты», – прошептал он мне. Музыканты заиграли какую-то импровизацию, я стояла в стороне, вся эта какофония мне не нравилась, играли они не слажено, да и порой очень фальшиво, не назовешь все это песенкой о любви, или призыву к миру.

– Да, мы берем тебя, у нас концерт через десять дней, девчонка у тебя классная, – Пол пожал руку Фредди, но доверия у него к нему совсем не было. Когда мы вышли на улицу, я облегченно вздохнула.

– Как они тебе? – спросил Фредди.

– Не знаю, знаю, что не твоя группа, – я перевела дыхание, – Фредди, ты достоин лучшего, правда.