Текст книги "Океан без берегов (СИ)"
Автор книги: Julia Romes
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
– Расскажи о Грейс, – резко скомандовал Клинтон. – Где ты нашёл её и как заставил работать на тебя?
Райт долго смотрел на Клинтона, изучая его мимику. Он казался свирепым, диким хищником, который был готов растерзать свою жертву. Только врождённые манеры позволяли Клинтону сохранять остатки самоконтроля.
– Тебе так важна она? – Райт хитро улыбнулся.
Клинтон молчал, стиснув зубы. Использовать пистолет, спрятанный у него, казалось очень привлекательной идеей.
– Её брат проиграл мне в покер и не мог отдать долг деньгам. Взамен одолжил свою сестру, – начал Райт. Говорил он довольным тоном, замечая, как Клинтон напрягался при каждом его слове. – Грейс выдала мне концепцию твоих новых гоночных машин. Но потом отказалась говорить очень важную тайну. Как бы я ей ни угрожал.
Клинтон сжал кулаки от злости. Злиться стоило только на самого себя. Райт только что подтвердил мучительный факт. Стоило поверить Грейс раньше. Нельзя было позволять ненависти затуманить глаза.
– У вас с ней был роман? – спросил Клинтон, вспоминая те фотографии, которые ему предоставил детектив Шон Эмброуз.
Райт удивлённо раскрыл глаза и тихо засмеялся.
– Она молодая и соблазнительная. Но этот характер невозможно вынести. О каком романе может идти речь?
Клинтон не мог найти подходящих слов, чтобы описать то, что почувствовал. Гнев на самого себя вспыхнул с новой силой. Это чувство было для него в новинку. Такого ему не приходилось испытывать раньше. Внутри словно рушился весь выстроенный мир. Клинтон никогда не позволял себе жалость или искреннюю неприязнь к самому себе. Сейчас барьер разрушился, и это чувство уничтожало его.
Райт засмотрелся на задумчивого Клинтона, который сидел, уставившись в одну точку. Выглядел он так, будто только что узнал, что потерял всё, что имел. Это заставило Эванса невольно улыбнуться.
– Наверное, ты поверил словам Шона Эмброуза. Я начал подозревать, что эта простолюдинка тебе всё рассказала, – пояснил Райт, не самым лестным способом упомянув Грейс. – Шон был верен твоей семье. Но, когда на кону стояла его жена, он выполнил всё, что я сказал. Он лично удостоверился в том, чтобы материалы были реалистичными. И, видимо, это сработало.
Клинтон медленно перевёл взгляд на Райта. Он мог бы прожечь его им.
– Всё оказалось гораздо проще, – бросил Райт. – Я планировал уничтожить тебя, разрушив твой бизнес, а сделал это лишь благодаря какой-то бедной девчонке. Признаюсь, не предполагал, что Смит может понравиться тебе. Она ведь так далека от твоего статуса. Ты слишком сильно понизил планку.
Райт сделал паузу, заметив, что Клинтон просто молчит и смотрит на него стеклянным взглядом. Казалось, ещё немного и он разобьётся, разлетится на осколки и разрушит всё вокруг.
– Ты вспыльчивый. Я это знаю. И уверен, что ты уже наказал несчастную Грейс Смит за этот вымышленный роман со мной, – Эванс вновь улыбнулся, наслаждаясь каждой секундой падения своего бывшего друга. – Ты облажался, Клинтон Норфолк.
Но вскоре улыбка исчезла с лица Райта. Вид Клинтона уже не веселил, а скорее пугал. Норфолк даже не моргал. Просто слушал каждое слово и молчал.
Эванс вздрогнул, когда Клинтон резко поднялся и направился к выходу. Он остановился около двери и мельком взглянул через стекло, осмотрев коридор. Некоторое время Клинтон просто стоял, будто чего-то выжидал. Но увидев лечащего врача Райта, он быстрым движением потянулся к ремню и направил спрятанный ранее пистолет на Эванса.
Райт вмиг онемел. Он смотрел на Клинтона, широко раскрыв рот, и молчал. Его тело содрогнулось, будто в последний раз. А слова сами по себе пропали.
Клинтон взял салфетку со стола и обхватил ею рукоять пистолета. Он резко перевёл дуло в свою сторону и нажал на курок, выстрелив в окно двери прямо возле своего плеча.
Райт шокировано округлил глаза, не в силах понять, что творит этот сумасшедший. И когда Клинтон после всего этого беспредела бросил ему пистолет, приказав поймать оружие, Райт инстинктивно сделал это.
– Ты совсем спятил? – бросил Райт.
В коридоре послышались быстрые шаги. Работники и пациенты приняли выстрел и звук разбившегося стекла за террор. Лишь охранник и лечащий врач Райта смело поспешили в палату.
При появлении двух мужчин Клинтон резко изменился в лице. Он посмотрел на пистолет в руках Райта и начал играть свою роль. Роль, которую придумал только что, сидя в кресле напротив своего бывшего друга.
– Мистер Эванс, опустите пистолет, – успокаивающе проговорил доктор, делая медленный робкий шаг навстречу к пациенту.
– Райт, ты же не убийца, – начал Клинтон, мастерски приняв вид жертвы, в которую только что стреляли. – На гонках я совсем не специально сделал это. То, что твоя машина перевернулась, просто несчастный случай.
– Что? – выкрикнул Райт, начиная понимать всё коварство задуманного Клинтоном плана.
– Не нервничайте, – говорил доктор, сделав ещё один маленький шаг к Эвансу. – Отдайте пистолет.
Райт положил пистолет на кровать, поднимая руки вверх, чтобы отстраниться от оружия.
– Забирайте. Я ничего не делал. Это он стрелял!
– Райт, ты ведь мой друг, зачем так говоришь? – в голосе Клинтона звучала глубокая обида.
– Ты вздумал выставить меня сумасшедшим? – Райт стиснул зубы от нахлынувшей ярости. Внутри у него всё кипело от этой несправедливости.
Охранник направил на него оружие, как на какого-то опасного убийцу. Доктор говорил с ним, как с ненормальным, как со сбежавшим из психиатрической лечебницы. А Клинтон казался добрым другом, который пришёл проведать больного, но тот, неблагодарный, решил его застрелить его же пистолетом! До чего же хитрейшая затея!
– Клинтон, я уничтожу тебя! – Райт уже не мог говорить тише. Он взрывался от ненависти к своему противнику.
– Уколите ему успокаивающее, – проговорил охранник, опустив оружие после того, как доктор забрал пистолет, лежавший на постели больного.
– Надо вызвать полицию. Как бы я ни хотел помочь мистеру Эвансу, но он покушался на человеческую жизнь, – проговорил врач, крепко сжимая пистолет в своих руках, чтобы пациент не вздумал каким-то образом вновь вернуть себе орудие убийства.
– Какая полиция? Нет! – бросил Райт, судорожно оглядывая палату. – Я ничего не делал! Это ложь!
– Райт, не пойму, что нашло на тебя, – проворил разочарованно Клинтон, доигрывая свою сцену в этой постановке.
Наэлектризованную тишину прервал голос охранника, вызвавшего полицейских. Клинтон посмотрел в сторону доктора и попытался тихо сказать ему то, что наверняка сбросит с него все подозрения.
– Можно ли обойтись без полиции? Я думаю, что Райт не хотел стрелять в меня. Это лишь следствие аварии.
Доктор улыбнулся странной просьбе известного наследника высокого титула.
– Мне нравится такая вера в своего друга. Вы доверяете ему до последнего, мистер Норфолк. Но он может быть опасен, если осмелился на такой поступок. Полиция должна разбираться в деталях.
Клинтон опустил опечаленный взгляд, нехотя согласившись со словами доктора.
– Я могу хотя бы поговорить с ним?
– Вы уверены, что хотите этого?
– Я хочу узнать причину такого поступка. Поймите правильно, ведь он был мне почти братом, – проговорил Клинтон настолько искренне, что сам мысленно вручил себе Оскар за актерское мастерство. Сейчас не хватало лишь слезы. И тогда драма вполне удалась бы.
– Иногда друзья предают нас, – в голосе доктора звучало сочувствие. Он лишь кивнул и вышел из палаты, увлекая за собой охранника.
Клинтон оглянулся, проверив обстановку. Никого не было. Остался лишь он и уничтожающий взгляд Райта. Эванс, если бы не травмы, мог бы, и правда, тут же сорваться, чтобы придушить конкурента.
– Какой же ты подонок! – процедил Райт.
Клинтон улыбнулся. Эванс так разозлился, что покраснел, будто его облили краской. По виду он, и правда, напоминал психа.
– Благодарю, – ответил Клинтон и медленно подошёл к кровати. Он слегка наклонился, чтобы его тихий голос был хорошо слышен Райту. – Из тюрьмы сможешь дальше противостоять мне?
Райт сжал здоровую руку в кулак, едва сдерживаясь. Он сцепил зубы и выглядел, как разъярённый пес.
– Если улизнёшь от наказания за покушение на жизнь человека, я всё равно добьюсь того, чтобы тебя упрятали за решётку. Тебе место там, где твоя зависть не сможет вылиться в план по ликвидации соперника.
Клинтон смотрел в почти налившиеся кровью глаза своего врага и говорил так убедительно, что тот не посмел и рта открыть.
– Если бы ты сам боролся со мной, я бы уважал это. Но прикрываться юной девушкой, которая не могла отказать… Весь мой гнев пал на неё. И за это я готов пристрелить тебя прямо сейчас, Райт. Но худшим наказанием для тебя будет жизнь в тюрьме. Ты так слаб, что не проживёшь там и недели.
– Я не поступал с тобой так жестоко, Клинтон! – прорычал Эванс, тяжело дыша.
– Да, ты всего лишь хотел украсть пару моих идей. Совсем не смертельно. Я бы пережил, – сказал Клинтон и медленно выпрямился, не сводя глаз с Райта. – Но ты поступил жестоко с Грейс. Она не заслужила того, что ей пришлось пережить из-за твоего шантажа. Любой, кто причинит ей вред, будет уничтожен мной. Сам же занимаю первую позицию в списке обидчиков Грейс. Никто не причинил ей больше боли, чем я. Но ты не отстаёшь от меня, Райт. Ты второй в этом списке.
Шокированный Райт часто заморгал, всё ещё не в силах понять такое громкое заявление. Они очень хорошо дружили до этого случая. Райт никогда бы и представить не мог, что какая-то простолюдинка из криминального квартала сможет хотя бы приглянуться самому Клинтону Норфолку. А теперь из-за неё он попросту бросает бывшего друга за решётку в мир преступников.
– Она не стоит этого, – прошептал Райт, обреченно опустив взгляд.
– Да. Она стоит большего, – отрезал Клинтон.
Напоследок он достал из кармана салфетку, которой держал рукоять пистолета при выстреле и, пока Райт пребывал в шоке от происходящего, бросил её около кровати в качестве улики.
***
Клинтон направил машину в сторону района, в котором жила Грейс, сразу после того, как полиция протестировала его слова на подлинность. Была проверено: есть ли на руках мистера Норфолка порох от выстрела. Так же, как и у Райта, у него ничего не обнаружилось. Но та самая салфетка, которую Клинтон бросил рядом с кроватью, доказывала вину именно Эванса. Все улики складывались против него.
Радости от того, что противник сокрушён, не было. Теперь Клинтон ощутил самым большим врагом именно себя. Импульсивность, вспыльчивый характер толкнули его на необдуманный шаг. Он обвинил Грейс в том, чего она не делала, полагаясь на слова, казалось бы, верного детектива. С Шоном Эмброузом ещё предстояло разобраться.
Но в голове звучал её голос. Последнее, что произнесла Грейс. Непоправимо. Он мёртв для неё. И это были не просто слова. Грейс никогда не сделала бы такое громкое заявление просто так.
Клинтон резко затормозил, проехав на красный свет. Его автомобиль едва не протаранил грузовик.
– Сумасшедший! Смотри, куда едешь! – прокричал водитель, активно жестикулируя рукой через открытое окно.
Клинтон глубоко вдохнул воздух. Такие раздумья на дороге могли закончиться печальным исходом. Стоило бы не терять концентрацию.
Он не мог узнать себя. Куда делась собранность? Где устойчивость к любым проблемам? Почему девушка смогла выбить его из колеи?
Медленно сдавая назад, Клинтон продолжил путь. Оставалось только крепче сжать руль. Собственные мысли путались в голове. Требовалась концентрация внимания.
Съехав на обочину, Клинтон остановился. Захлопнув дверь фирменного автомобиля «Норфолктон», он вышел и оглянулся. Идти в квартиру, где живет её брат и мать или направиться к другу Джону? Этот вопрос не был сложным. Грейс бы точно выбрала второй вариант.
Клинтон осмотрелся и быстро перешёл небольшую дорогу. В каком доме жил Джон, было известно, но только номер квартиры Клинтон не знал. Однажды его люди уже разыскивали Джона. Наверняка, у них есть вся информация.
Достав телефон, Клинтон набрал номер доверенного человека и, начиная нервничать, принялся ходить взад-вперёд.
– Мистер Норфолк, добрый день, – послышался голос в трубке.
Вдруг Клинтон резко остановился и посмотрел в сторону. На другой стороне улицы он увидел знакомую фигуру. Медленный, седой, весьма неопрятный мужчина шёл прямо к нему. В этом человеке было совсем не сложно узнать Джона, который прочно ассоциировался с бездомным.
– Я перезвоню, – Клинтон быстро положил трубку и поспешно направился к тому, кого искал.
Джон резко остановился и, насупившись, посмотрел на заметно обеспокоенного Норфолка, последняя встреча с которым была весьма болезненной.
– О, президент, – бросил Джон, распахнув глаза.
Клинтон лишь слегка приподнял брови, удивляясь, что этот человек до сих пор считает его главой государства.
– Джон, мне нужна помощь. Ваша помощь, – вежливо произнёс Клинтон. – Скажите, Грейс у вас?
Джон хитро улыбнулся и, опираясь рукой на колону, приложил палец к подбородку. Он сделал вид, что размышляет над ответом.
– А что мне будет за ответ? – Джон заманчиво посмотрел на ошарашенного вопросом мистера Норфолка.
– Я могу заплатить, – проговорил Клинтон, для которого деньги были всегда выигрышным вариантом.
– Конечно, можешь. Но я хочу ещё что-то, – ухмыльнулся Джон, найдя выгодный для себя момент. – Что ты можешь предложить?
Клинтон сжал руки в кулаки, сдерживая наплыв гнева. В эту минуту такие игры стали неуместны. Он был не в настроение ждать долго и уж точно не готовился идти на поводу. Оказалось, что люди не могут по-нормальному, нужно применять другие меры. Те, что в стиле Клинтона Норфолка.
– Могу предложить ещё одну пулю, но уже в голову, – бросил Клинтон, не в силах быть долго вежливым. Это для него оказалось слишком сложной задачей.
Джон резко выпрямился. Его глаза бегло оглядели улицу.
– Ладно-ладно, зачем сразу так злиться? – пробубнил он себе под нос, ухватившись за низ своей рваной кофты. Этот жест был, наверняка, самоуспокоением. – Грейс была у меня. Но ушла.
Клинтон помрачнел. Он задумался о том, куда она могла ещё пойти. Ответ не был получен, тогда Клинтон продолжил:
– Куда ушла?
– Эту ненормальную девку сложно понять! – хриплым голосом бросил Джон. – Говорил ей, чтобы оставалась у меня. А она, протестуя, ушла с каким-то молодым щенком.
Клинтон едва разобрал то, что тараторил Джон.
– Щенком? Кто он?
Джон закатил глаза, утомившись от рассказа.
– Друг её бывшего парниши, – он щёлкнул пальцами, пытаясь припомнить имя.
– Друг Стива? – подсказал Клинтон, заметно нервничая.
– Вот, да. А ты сообразительный, – Джон улыбнулся, кивая головой. – Она устроилась здесь неподалеку на работу. Вроде бы в какое-то маленькое кафе. Больше ничего не знаю. И отстаньте уже от меня со своими драматическими историями!
Клинтон поблагодарил за информацию и быстро вернулся в свою машину. В голове никак
не могла уместиться эта информация. Зачем Грейс ушла от Джона с другом человека, который причинил ей колоссальный вред? Эта девушка совсем не понимает, что творит! Стив мог задумать новую уловку. Хорошо бы какие-то невиданные силы подарили ей ума, и она поняла, что нельзя связываться с такими людьми.
Он резко завёл машину и нажал на газ. Медленно объезжая узкие улочки квартала, Клинтон искал глазами Грейс. Джон сказал, что она работала где-то здесь. Кафе маленькое. Круг поиска уже сузился. Но и этого было мало.
Клинтон останавливался возле каждого крошечного заведения. Найти Грейс казалось уже невозможным. Всё могло оказаться не так просто. У неё мог быть в эти минуты обед. Именно в этот день она могла вообще не работать. Надежды найти Грейс становились всё меньше и меньше с каждой секундой.
Клинтон так дотошно всматривался в окна кафе, что не заметил насколько же медленно он едет. Машины, расположившиеся позади, дали знать о своём присутствии громкими сигналами. Пришлось отъехать немного в сторону и остановиться.
Он всмотрелся в окно одного из тех мест, в которых могла работать Грейс. В здании никого не было. И лишь на летнюю террасу присела молодая пара.
Клинтон хотел было уже поехать дальше. И вдруг его внимание привлекла юная официантка. Каштановые волосы были заплетены в высокий хвост. Формой оказалось милое жёлтое платьице, поверх которого она надела тёплую вязаную кофту. Светившиеся глаза и милая улыбка на лице были уже родными. Ему стоило найти её раньше, ведь это кафе оказалось в двух минутах ходьбы от дома Джона.
Клинтон искал её слишком долго. И вот когда наконец-то она появилась перед глазами, он вспомнил, что даже не подготовил нужные слова. Хотя они ей сейчас были не нужны.
Грейс приняла заказ и вновь удалилась в помещение.
Клинтон заглушил мотор и быстро вышел из машины. Он понимал, что вряд ли должен находиться здесь. Слишком много вреда причинил Грейс. Но упустить её без борьбы он просто не имел права. Как бы сильно она не презирала его.
Клинтон присел за столик, развернувшись спиной к смотровому окну. Он хотел, чтобы вышедшая Грейс не узнала его и подошла, как к простому клиенту.
Ожидание показалось вечностью. Он ещё никогда так не переживал из-за женщины. Ранее эта тема всегда была проста. Клинтон привык к тому, что ему не нужно прилагать усилий, чтобы девушка отдалась и душой, и телом. Раньше он мог расщедриться на дорогие украшения и букеты, но никогда бы не стал так упорно добиваться внимания той, что не желала его видеть. Это было в новинку. Но Клинтон уверился в том, что если девушка смогла заставить его выйти из зоны комфорта, то нельзя упустить такой особенный цветок. Это напоминало волшебство. Подобного никогда не было прежде.
– Добрый день, меня зовут… – прозвучал очаровательный и уже такой родной голос Грейс.
Она запнулась, как только её взгляд устремился на нового клиента.
Клинтон взглянул на сбитую с толку Грейс. Она смотрела на него, как на приведение. В её глазах не было ни тени энтузиазма. Она точно не обрадовалась этой встрече.
Грейс резко развернулась и направилась в помещение, будто никого и не увидела.
Клинтон шокировано проследил за ней взглядом. Грейс была обижена, когда он совершил отвратительный поступок, овладев её телом. Но сейчас она точно не просто обижена. Теперь Грейс просто возненавидела его каждой клеточкой своего тела. И Клинтон мог полностью понять её. Он заслужил такое отношение к себе.
Поспешно поднявшись, он направился быстрым шагом за своей официанткой. Она остановилась возле бара и нервно постучала ноготками по стеклянной поверхности.
– Грейс, – проговорил он, остановившись рядом. – Выслушай меня, пожалуйста.
Грейс лишь на секунду посмотрела на него и, не обмолвившись ни словом, подхватила коктейль и чуть не бегом отправилась относить его посетителям на террасу.
Клинтон не сдвинулся с места. Он лишь наблюдал за тем, как Грейс попыталась покрутиться рядом со столиками на улице, но женщина, на груди которой было написано звание администратора, грозно заставила её вернуться на своё рабочее место. Туда, где по-прежнему стоял Клинтон.
Грейс, стиснув зубы, нехотя вернулась.
– Ты выслушаешь меня? – переспросил Клинтон, опуская взгляд на её милое гневное личико.
Он точно не ожидал, что она так резко повернётся в его сторону. Её глаза блестели. Казалось, ещё немного и из них появятся искры. Если бы Грейс могла, то точно сожгла бы его на месте.
– Ты выслушал меня, когда я просила? – наконец-то проговорила она.
– Нет, – ответил Клинтон, начиная понимать, что всё это время ощущала Грейс. Он заставлял её чувствовать себя отвратительно, коробя свою душу томительным ожиданием на прощение или хотя бы попытку что-то исправить.
– Вот ты и ответил на свой вопрос, – проговорила Грейс. Тон её голоса стал тише. В нём исчезли отголоски эмоций. – Я не хочу слышать тебя. Не хочу видеть и не хочу знать тебя, Клинтон.
Он ощутил злость. Не на Грейс. На себя. Так сильно обидеть девушку мог только самый настоящий болван!
– Грейс, я знаю, что у тебя не было романа с Райтом. Моего детектива тоже шантажировали. Мне стоило всё проверить самому, прежде чем вновь делать тебе больно, – Клинтон говорил быстро, потому что видел, что Грейс едва может слушать его. Казалось, ещё одно слово, произнесённое им, и ей будет плевать на указания начальницы, она попросту бросит всё лишь бы не находиться рядом с Клинтоном.
– Я, кажется, не говорила, что хочу тебя выслушать, – бросила Грейс. – Как же тебе было удобно игнорировать меня! Сам себе начальник. А я не могу сойти с места, и ты пользуешься этим!
– Да, – не стал лукавить Клинтон. – Ты не можешь уйти, и я могу сказать то, что хотел.
– Эгоист, – прошептала Грейс, покачав головой.
– Грейси, послушай. Я был идиотом. Признаю. Извини, что в очередной раз подвергнул тебя этому испытанию. Я понимаю, что ты чувствуешь. Мне жаль, что всё так вышло. И в этом только моя вина. Прости самого глупого человека на земле. Прошу, прости.
– Клинтон, твои слова так же пусты, как и твоя душа. Ты жестокий, бесчувственный человек, который печётся лишь о себе. Дай мне уже выдохнуть спокойно и избавиться от тебя и всего, что с тобой связано, – протараторила Грейс, глядя ему в глаза.
Она застыла. После того, как выпалила то, что хотелось, на мгновение Грейс показалось, что слова были изрядно преувеличены. Клинтон смотрел на неё так, будто каждая её фраза ударила сильнее тока. Его вообще может волновать то, что о нём думает кто-то другой? Не верилось. Его уверенности в себе можно было позавидовать. И вряд ли он теперь станет терпеть оскорбления своей чрезмерно завышенной самооценке.
Она опустила взгляд и поняла, что смогла избавиться от него грубым заявлением. Задень самолюбие такого человека, и он попросту не сможет дальше винить себя, потому что посчитает это унижением. Где это видано, чтобы Клинтон Норфолк бегал за женской юбкой?!
– Извини, цветочек, но я не оставлю тебя в покое, – проговорил он, оперевшись на барную стойку. – Ты очень долго в одиночку боролась, чтобы всё исправить. Теперь моя очередь.
Грейс закрыла рот, приходя в себя после минутного помутнения от таких слов. Она едва могла поверить, что это сказал тот самоуверенный разбалованный нарцисс, которого она знала и от которого бежала без оглядки.
– Клинтон, прошу тебя, ничего не делай. Твоё присутствие причиняет мне боль.
Голос Грейс прозвучал ещё тише, чем раньше. Она сказала именно то, что чувствовала. Этот человек буквально растоптал её. Уничтожил веру в любовь. Разбил душу на осколки. И даже несмотря на всю ненависть, на всё то презрение, которое сейчас бушевало в ней, разлюбить оказалось сложнее, чем представлялось раньше.
– Это значит, что твои чувства ко мне ещё не угасли, – проговорил Клинтон. – Я всё исправлю, Грейси. Даже если ты мне этого не позволишь.
Она бросила на него тяжёлый взгляд. Грейс призывала все высшие силы, чтобы они сейчас помогли ей справиться. Несколько прошедших дней казались адом. Но отсутствие Клинтона, новая работа, время помогли хотя бы ненадолго забыться. Теперь вся та боль, которую она чувствовала после беспощадного обмана с его стороны, вернулась с новой силой.
– Разве я могу тебе что-то запретить, – обречённо прошептала Грейс. В её глазах появился холод, и она завершила: – Но запомни, что у тебя ничего не получится. Я так и останусь единственной девушкой, которая не пошла на поводу у самого Клинтона Норфолка.
Он прищурился и слегка напрягся.
– Вынужден согласиться. Ты станешь той, которая пошла против. Но в итоге будешь моей. Это неизбежно.
Брови Грейс поползли вверх. Она была поражена.
– Твоей силе веры в себя позавидует любой.
– Эта сила изменит наши жизни, Грейси.
Грейс отвернулась и, скрестив руки на груди, стояла и смотрела в противоположную сторону. Она пыталась абстрагироваться от Клинтона. Представить, что его здесь нет. К огромному сожалению, совершить этот подвиг оказалось невозможным. Она чувствовала его каждой клеточкой тела.
– Грейс, – прервал он тишину. – Ты пойдёшь ночевать к Джону?
– Это не должно тебя волновать, – отчеканила она, всё ещё не глядя на него.
– Не надо так. Я ведь буду стоять здесь, пока ты не ответишь. Тебе это нужно? – предупредил Клинтон.
Грейс вновь посмотрела на него, тяжело вздохнув. Вот упрямый!
– Нет. Я больше не приду к Джону.
– Значит, это правда. Ты будешь жить у друга Стива, – Клинтон нахмурил брови и посмотрел на неё, как на маленькую девочку. – Жизнь ничему не научила, видимо.
– Научила держаться подальше от таких маньяков, как ты!
– Брось. Тебе нравятся такие маньяки, как я, – самонадеянно проговорил Клинтон, и на его лице появилась коварная ухмылка.
Грейс цокнула языком, но ответ на его провокацию не нашёлся. Она испугалась собственных предпочтений. А ведь Клинтон абсолютно прав. Влюбиться в него было вовсе не сложно. Он именно тот тип мужчины, который ей симпатичен. Властный, сильный, уверенный и даже грубый. Ей нравилось всё это. Грейс всегда боялась признаться в своих странных влечениях. Она всю жизнь хотела быть наконец-то слабой с сильным мужчиной. Привычка всё решать самой, быть стойкой стала настолько обыденной, что проявить покорность с нужным человеком уже казалось сложной задачей. Хотя этого так сильно хотелось. И вряд ли найдётся мужчина, который сможет подчинить её необузданный нрав. Разве что Клинтон мог. Но после его предательства он в этом амплуа даже не рассматривался.
– Грейс, ты не пойдёшь к этому другу Стива. Я запрещаю! – сказал Клинтон. Тон его был абсолютно спокойным, но говорил он так, будто давал указания своим работникам в компании.
– Что? – Грейс обескуражил новый запрет. – Ты с чего взял, что мне нужно твоё разрешение, Клинтон?
– Грейс, меньше разговоров. Ты не пойдёшь к неизвестным мужчинам. Я всё сказал.
Клинтон казался настолько серьёзным, что потребовалось время, чтобы прийти в себя после его выходки.
– Ага, конечно! – Грейс нервно улыбнулась. – Мистер Норфолк! Вы можете удалиться, ведь здесь ваши приказы не выполняются.
Грейс, разумеется, знала, что Клинтон маниакально помешан на командовании людьми, но это уже было слишком. Всю свою жизнь он провёл, разбрасываясь приказами. Родился в семье голубых кровей. Сначала был избалован родителями, которые ему позволяли всё. Потом постоянно находился в окружении прислуги. Во взрослой жизни Клинтон занял верхушку автомобильной империи, где тоже раздавал указания. Весь мир его восхвалял. Девушки готовы были продать душу дьяволу, лишь бы хотя бы немного побыть рядом с ним. Он умел себе подчинять. И, наверняка, даже представить себе не мог, что кто-то способен пойти против его величайшего слова.
Клинтон посмотрел на неё так, будто она только что произнесла самую большую глупость в своей жизни.
– Я знал, что ты так скажешь, моя непокорная Грейси. Поэтому можешь не сомневаться. Не позволю тебе уйти к каким-то парням. Даже если придётся остановить силой. Я сделаю это.
– Ну конечно, – Грейс уже сжала ладони в кулаки, проклиная тот момент, когда познакомилась с ним. – Тебе не привыкать принуждать меня силой!
Он посмотрел на неё так, словно эти слова перевернули в нём всё, напомнив о самом ужасном в жизни. Клинтон очень жалел о содеянном. Она видела это, но не могла забыть тот самый день в его кабинете.
– Грейс! – процедила сквозь зубы администратор и быстро подошла к официантке. – Клиенты просят счет.
– Мисс, – он посмотрел на бейдж миловидной леди. – Мисс Джейн, Грейс больше не работает здесь.
Администратор с непониманием уставилась на Клинтона. Грейс уже устала поражаться его поведению. Она не могла больше находить в себе силы, для того чтобы удивляться самонадеянным выходкам. Это Клинтон. Стоило бы уже привыкнуть.
– Не слушайте его. Он пьян, – вежливо пояснила Грейс, оправдывая его странные высказывания, и тихо обратилась к Клинтону: – Я не уйду с работы. Или ты хочешь заставить меня спать на улице без гроша за душой?
– Нет, что ты, цветочек. Такого не будет. Я всего лишь хочу предложить тебе вновь вернуться на должность моей ассистентки.
– Нет. Нет и ещё раз нет. Ты видишь, как я хочу находиться всё время рядом с тобой? – она указала на себя пальцем. – Видишь? Лучше гореть в адском огне, чем вновь работать на тебя.
– Адский огонь и работа на меня вполне совместимы, сладкая. Ты же знаешь.
Он слегка ухмыльнулся и перевёл взгляд на администратора.
– Позовите владельца этого кафе, пожалуйста.
– Я и есть владелец.
– Отлично! – Клинтон с энтузиазмом хлопнул в ладоши. – За сколько могли бы продать мне это кафе?
– Что? – выкрикнула Грейс. Это уже стало последней каплей. – Что ты делаешь, сумасшедший?
– Покупаю тебя. Снова.
Грейс едва ли не проскулила, не выдерживая очередную необдуманную выходку Клинтона. Это просто невозможно! Как можно быть настолько упрямым человеком? Есть предел этому всему? Нет! Точно нет.
– Знаете… Вас я где-то видела.
Администратор и по совместительству владелец кафе прищурилась, изучая лицо мужчины, стоявшего напротив.
– Погодите! Вы ведь сын герцога Норфолка?
– Именно, – Клинтон обаятельно улыбнулся. Это всегда заставляло женские сердца плавиться, как воск. – Можете называть любую цену за это кафе. И можете быть уверены, милая леди, что получите всё до единого цента.
Владелица невзначай поправила волосы, стеснительно улыбнулась и захлопала ресничками. Грейс закатила глаза, наблюдая за этим зрелищем. Она не вела себя так при первой встрече с Клинтоном. Хотя тогда он и не пытался её обольстить, скорее даже наоборот. Навел страх и панику. Это у него получается не хуже.
– Ну, всё, прекращай этот театр, – бросила Грейс. – Ты должен понимать, что это шантаж. Я соглашаюсь вновь вернуться на должность ассистентки лишь потому, что ты находишь любую возможность, чтобы стать моим начальником.
– Может, твоя судьба – подчиняться мне? Рад, что ты поняла это, – улыбнулся Клинтон, сунув руку в карман брюк. – И жить тоже у меня будешь.
– Даже не думай.
Грейс сделала шаг вперёд, чтобы распечатать счёт клиентам, но тут же едва слышно вскрикнула, потому что Клинтон схватил её за локоть и резко потянул на себя.
– Не сопротивляйся, Грейси, – прошептал он, вглядываясь в её глаза, переполненные недовольства. – Будет так, как я сказал.
Она подняла подбородок и тоже ответила шёпотом. Но шёпот этот казался зловещим.
– Никогда!
Клинтон улыбнулся. Он ценил её непокорность. Ему нравилось, что она, одна из немногих, которая была способна пойти против него. Такое в его памяти задерживалось очень редко. И это привлекало. Девушки с характером всегда больше нравились ему, чем покорные и скучные амебы.
Он заметил это до дрожи приятное ощущение. Оно появилось, потому что Грейс была в его руках. Как раньше. И ему больше всего не хотелось отпускать её. Были лишь мысли о том, чтобы забрать её с собой и остаться с этой девушкой неделю запертым в маленькой комнате. Его терзало желание касаться её обнаженного тела, слышать приятный мужскому слуху женским томный стон, ощущать возбуждение её извивающегося тела под ним…
