Текст книги "Океан без берегов (СИ)"

Автор книги: Julia Romes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

В эти минуты Грейс меньше всего волновал исход этой игры. Она уже взяла то, что хотела. Клинтон не забыл о ней. И это единственное, что было важным. Здесь и сейчас.

Она не замечала, как шли минуты. Просто смотрела на него и не могла отвести взгляда. Он притягивал её внимание к себе. Красивый, волевой, сильный, Клинтон напоминал льва. Не зря именно этот хищник был выбран для фирменного знака его автомобилей.

– Зачем ты Клинтону Норфолку? – прошептала Лесли на ухо Грейс и косо посмотрела на мужчин за игровым столом.

Грейс резко перевела взгляд на подругу по несчастью. Лесли стояла, сгорбившись. Раны на её спине зудели и мешали выпрямиться.

– Его желания всегда непредсказуемы, – тихо проговорила Грейс, вновь глядя на Клинтона.

Она, и правда, не понимала, что именно он собирался сделать. Приобрести, чтобы уничтожить своими руками или же простить и начать всё сначала? Возможен ли второй вариант? Она бы очень хотела этого.

– Он так смотрит на тебя, – сказала Лесли.

– Как на свою добычу, – продолжила за неё Грейс.

Его взгляд говорил именно об этом.

– Но почему ты?

– Есть свои причины.

– Такой красивый мужчина. Кажется, джентльмен. А по сути играет в покер на девушку. Отвратительный тип.

Грейс молниеносно взглянула на Лесли и нахмурилась, ощутив негодование от её оскорбительного тона.

– Он никогда не играет на такие ставки! Это вынужденная ситуация.

Лесли с абсолютным непониманием уставилась на возмущенную Грейс, пытаясь понять причину такого резкого выпада.

– Ты не можешь знать этого.

– Я знаю о нём многое. Он мой… – Грейс запнулась. – Он мой начальник.

– Что? – Лесли точно не ожидала услышать подобное откровение. – Так ты работаешь на королевскую семью?

Грейс скривилась, вспомнив, кто входит в это царское семейство. Две не самые приятные личности. Элла, которая посмела покушаться на жизнь Клинтона. И Маргарет, которая без малейшего сожаления упрятала Грейс в этот ад.

– Я работаю только на Клинтона.

– Значит, он тебя очень ценит, ведь готов проиграть такую сумму. Видимо, хорошо работаешь.

Лесли попыталась улыбнуться, но улыбка оказалась сложным действием для её измученного тела.

Грейс мимолётно взглянула на неё и вновь сосредоточила своё внимание на Клинтоне. В её взгляде, обращённом на него, появилась теплота. Он же смотрел на свои карты. И спустя несколько секунд дилер вступил в свою привычную роль.

– Пора показывать свои карты! – объявил он.

Сердце Грейс замерло. Это был самый важный момент в её жизни. Именно в этот миг решалось, будет она дальше жить или же попадёт в руки чужого человека в качестве рабыни и медленно потухнет в своём одиночестве и безысходности.

Повисла тишина. Все смотрели на игровой стол.

Грейс закрыла глаза, мысленно вознося к нему самые горячие молитвы. Она была готова на всё, лишь бы проигравшим оказался не Клинтон. Решалась её судьба. Решалось право на свободу. Однажды Стив смог её подчинить себе. И больше этого не должно было случиться.

Подчинение она никогда не проявит. Грейс была в этом уверена. Исключением мог стать только тот мужчина, которому отдано сердце. Поэтому её покорность был способен увидеть лишь один. Только Клинтон.

– Поздравляю, – прозвучало от дилера и послышались аплодисменты других игроков и наблюдателей. – Вы победили.

– Очень достойная победа. Вы опасный противник. Поздравляю.

– Благодарю, – ответил Клинтон.

Грейс поспешно открыла глаза, в страхе увидеть, что слух её подвёл, и она неправильно поняла. Игроки пожимали друг другу руки и обменивались любезностями. Дэвид грустно улыбнулся и вежливо кивнул Клинтону, которого все продолжали поздравлять.

Она приложила ладонь ко рту, чтобы остановить рвущиеся наружу рыдания. Грейс не могла сдержаться. Она была счастлива. Спокойствие, которого она так сильно жаждала, окутало её тело целиком и полностью. Слёзы радости покатились по щекам. Такого упоения она не чувствовала никогда. Будто наступил второй день рождения. Она снова открыла глаза, посмотрев на мир иначе. Стоит ценить каждую секунду своей жизни. В конце концов, ей досталась не самая худшая участь. А возможно, она была даже вознаграждена, потому что обрела больше, чем когда-либо мечтала.

Она смотрела на Клинтона. Некоторое время он любезно улыбался и обменивался фразами с другими мужчинами, а потом вежливо извинился и быстро направился к Грейс.

Она затаила дыхания, не зная, чего ожидать от него. Клинтон шёл к ней с угрожающим видом. На его лице не было ни малейшего признака тепла и доброты. Казалось, он вовсе ей не рад.

Как только Клинтон остановился рядом с ней, Грейс ощутила непреодолимое желание обнять его, но долго не решалась сделать это и просто смотрела на него снизу вверх, с умиротворённой улыбкой на лице.

Клинтон, опустив взгляд, посмотрел на её сияющее лицо. Она выглядела так мило, что ему с трудом удавалось сдерживать в себе всё то, что хотелось сказать. Сказать, как же сильно он переживал за неё. Как боялся проиграть в эту проклятую игру и отдать её в чужие руки. Хотел обнять и не позволять больше никому даже на секунду прикоснуться к ней.

Но он лишь одарил её леденящим взглядом, а потом, быстро расстегнув свой пиджак, снял его и накинул на обнажённые плечи Грейс.

– Грегор заберет тебя, – бросил он и, больше не глядя на неё, направился к выходу.

Грейс посмотрела ему вслед. Она ощутила, как пусто стало на душе с этим уходом. Его взгляд пронзил её насквозь. Он решил раздавить своим равнодушием? У него это получилось.

– Поздравляю, – проговорила Лесли, которая была обречена остаться здесь.

Грейс посмотрела на несчастную, пытавшуюся искренне поздравить новую подругу с тем, что попала в, казалось бы, хорошие руки. Не так уж трудно было догадаться, что в этот миг переживала Лесли. Теперь она останется одна. В адском месте, где будет вести жизнь мыши, запертой в клетку. В холоде и голоде.

Грейс не знала, что правильнее сказать. Любые слова казались плохим утешением. Она протянула руки и обняла Лесли.

– Всё будет хорошо. Обещаю. Ты скоро освободишься, – пообещала Грейс.

Лесли всегда нуждалась в утешении. И все эти три дня Грейс успокаивала её какими-то нереальными предсказаниями на будущее, отчего подруге становилось легче.

Грейс ощутила, как дрожит Лесли. Отстранившись, она увидела слёзы на лице этой девушки, с которой её так странно свела судьба. Она опустила глаза и не могла ответить.

– Пожалуйста, не плачь, – Грейс и сама едва сдерживалась, чтобы не расстроить Лесли ещё больше.

– Мисс Смит, – послышался голос куратора.

Грейс была весьма удивлена. Он назвал её по имени. Раньше их всех называли как только угодно, но только не настоящими именами.

– Вас ждут.

Грейс обернулась и у входа увидела здоровяка. Грегор стоял смирно, уставившись в одну точку, и покорно ожидал.

– Лесли, – Грейс вновь посмотрела на новообретенную подругу. – Будь сильной. Ты справишься. Если бы я могла помочь тебе.

Грейс не смогла договорить. Низкорослый куратор схватил перепуганную Лесли за локоть и потянул вперёд, толкнув в строй к другим девушкам, которым не повезло освободиться или хотя бы попасть в хорошие руки.

Она ощущала на себе глаза других. Некоторые бросали в неё взгляд, будто гранату. Пленницы лишь оценивали её и пытались понять, почему именно Грейс смогла получить право стать хоть немного свободной.

Грейс же просто смотрела на то, как заключенный уводит девушек, которых против их воли записали в рабыни. Она пыталась понять, как сильно ей повезло, когда Клинтон здесь появился. Как же хорошо, что он не отдал её даже после того, как проиграл!

Грейс медленно обернулась, прощаясь с незаконным рабством, и медленно подошла к Грегору. Он вежливо кивнул, приветствуя её. Она ответила взаимностью и сильнее закуталась в пиджак Клинтона. Она сделала глубокий вдох, наслаждаясь запахом его одеколона. Для раненой души влюблённой девушки это было лучше любого лекарства.

Они вышли на улицу. Около входа стояло много машин других участников этих торгов. Клинтон прибыл сюда без своего фирменного кортежа. Всего одна машина.

Грегор открыл ей дверцу, и она, неловко поёжившись, устроилась на заднем сидении.

Рядом был Клинтон. Он сидел расслабленно, будто находился в машине совсем один. Держа в руках планшет, он что-то сосредоточено в нём искал.

Грейс косо посмотрела на занятого и весьма озадаченного Клинтона. Он, казалось, вовсе не замечал её присутствия. Она же боялась произнести даже слово. Но долго молчать не могла.

Как только Грегор занял водительское сидение и увёл машину от входа, Грейс решительно повернулась к Клинтону.

– Почему ты сделал это?

Не отвлекаясь от своего занятия, он небрежно бросил:

– Я не позволял тебе открывать рот.

Грейс молчала, не зная, как должна реагировать на подобную грубость.

– Клинтон, зачем ты так? – спросила она слишком тихо.

Голос дрожал от переизбытка эмоций. Она, правда, не хотела для него ничего плохого. Её целью было лишь защитить его от Эванса. Да, вначале он был лишь ею целью для уничтожения. Но потом всё резко перевернулось.

Клинтон застыл, забыв, что секунду назад так судорожно выискивал в своём профиле на фейсбуке. Почти рыдающий тон Грейс поразил его. Он едва мог сохранять враждебную маску.

– Грейс, – он наконец-то посмотрел на её печальное лицо. – Я выиграл тебя в покер. Ты стояла на торгах, как рабыня. Значит, выполняй свою миссию на отлично.

Грейс не могла поверить в то, что он говорит. Значит, Клинтон будет относиться к ней, как к своей рабыне? Она это предвидела, но произнесённая им эта информация казалась острее кинжала.

– Теперь я твоя. Во всех пониманиях, – прошептала Грейс.

– Именно. Подчинишься мне. Будешь делать всё, что я пожелаю. Если мне не понравится то, как ты исполняешь приказы, я верну такую рабыню назад в притон.

Каждое его слово ранило. Стало неожиданно больно. Хоть она и знала, что он уж точно не хотел ни простить, ни забыть. Всё равно было так грустно, что даже слёзы не выступали. Измученная печальными событиями, она больше не могла проявлять эмоции.

– Я тебя не предавала, Клинтон, – проговорила тихо Грейс. – Я отказалась говорить Райту Эвансу твою тайну. Жаль, что твои упрямство и гнев не позволяют увидеть правду.

Клинтон оставил её слова без ответа.

Грейс стянула балетки с ног, понимая, что путь будет не самым близким. В это проклятое место она ехала достаточно долго, если не подводит память. Поджав ноги к груди, Грейс пыталась согреться. В машине не было тепло. Особенно ей после того, как промёрзла насквозь в сыром мокром подвале.

Даже ощущая абсолютную антипатию Клинтона, она чувствовала, что рядом с ним находится в безопасности. Это позволило ей просто прикрыть глаза и расслабиться после нескольких дней страха. В том страшном подвале не получалось нормально спать, потому что каждую секунду она боялась, что кто-то придёт. Те парни были безжалостными. У охранников явно имелся опыт по борьбе со скукой на работе. Они развлекались половыми связями с задержанными девушками. Грейс больше всего боялась быть одной из тех, кого выберут. Это могло случиться в любой момент. Нельзя было спать. Удача ей улыбнулась, и она не попалась под руку тем извращенцам.

Теперь же, будто волной, её накрыл неожиданный покой. Она могла, не тревожась ни о чём, нырнуть в сон с головой и не ждать удара или насилия.

Клинтон искоса посмотрел на милую Бруннеру. Он слегка улыбнулся, засмотревшись на её красивое лицо. Она так быстро заснула. Насколько нужно устать, чтобы уснуть мгновенно. Понятно, что в том месте с ней не обходились хорошо. Больно даже вспомнить удар хлыстом, который она получила и который даже теперь, в воспоминаниях, вызывал в нём гнев. Да, она находилась в самом эпицентре кошмара. И он не оставит безнаказанными всех, кто приложил руку к тому, что с ней стало. Даже собственную мать.

Клинтон удивлённо раскрыл глаза, почувствовав голову Грейс на своём плече. Она уютно устроилась, уткнувшись носом в его рубашку, и обхватив его руку, сладко выдохнула.

Он закатил глаза, но не стал даже двигаться, чтобы не нарушить её покой. Вместо этого Клинтон взял руку Грейс в свою, чтобы проверить: не холодно ли ей сейчас. Ему показалось, что он коснулся льда, а не человека.

– Грегор, – прошептал Клинтон, чтобы не будить Грейс. – Включи обогреватель.

Клинтон не отпускал её руку, стараясь передать Грейси своё тепло.

***

Грейс открыла глаза, как только машина остановилась. Она резко огляделась по сторонам, всё ещё не успев проснуться должным образом. Несколько последних часов казались лучшим сном в её жизни. И каково счастье – понять, что всё это реальность!

Клинтон проследил за её испугом, но не произнёс ни слова. Он мог лишь скрыть, как жаль ему стало, что Грейс оказалась в такой ситуации. В этот миг она была похожа скорее на запуганную маленькую девочку, чем на ту, кем была раньше. Сильная, стойкая и дерзкая.

Она посмотрела на Клинтона и с облегчением выдохнула. Грейс не заперта в подвале с десятком других несчастных девушек. Она рядом с Клинтоном. В безопасности.

Грейс наблюдала, как Грегор открыл дверь машины и Клинтон быстрым шагом направился в дом.

Она вздрогнула, когда немой подчинённый постучал два раза по крыше автомобиля. Таким образом он напомнил, что ей пора бы тоже выйти.

Она натянула балетки на ноги и медленно вышла. Остановившись перед входом в дом, окружённого неисчисляемым количеством охраны, Грейс оглянулась. После злосчастных приключений внутри ощущалось что-то особенное. Казалось, что она входила в дом не просто своего начальника. Появилась странная уверенность, что это место ей близко. Нет на земле другого такого, в котором теперь ощущалась бы та самая приятная сердцу атмосфера. Будто она дома.

Собравшись с мыслями, Грейс вошла внутрь. Она вежливо кивнула молодому дворецкому и, поправив на себе пиджак Клинтона, направилась в гостиную.

Она вздрогнула, замерев на месте, как только увидела Клинтона. Он уже явно заждался её.

– Думаю, ты хорошо понимаешь, что выкупил я тебя не просто по доброте душевной, – начал он. Тон его был враждебным.

Грейс тяжело сглотнула. Стало понятно, что Клинтон не даст ей объясниться. И даже если бы он позволил это, то точно не поверил бы ни единому слову.

– Ты продолжишь работать на меня. В этот раз абсолютно бесплатно.

Грейс бы точно возмутилась, будь у неё на то силы. Она явно больше не могла отстаивать свою свободу, после того, что с ней сделала Маргарет.

– Поможешь мне уничтожить проклятого Эванса, – продолжил Клинтон. – Поживёшь здесь. После дневной работы моей ассистентки будешь прислугой в моём доме.

Грейс просто смотрела в его холодные глаза и слушала, внимая каждому слову. Она всё ещё испытывала к нему светлые чувства, но нельзя было отрицать, что это разбавлялось гневом после озвученных условий.

– А как же Сара? – спросила Грейс, надеясь услышать, что этой девушки рядом не будет.

– Ты будешь помощницей Сары. Будешь делать всё, что она тебе говорит.

Превосходно. Лучше и быть не могло. Грейс станет помощницей горничной! Возможно ли ещё ниже опустить человека в должности? В этот миг она точно знала, что Клинтон никогда не простит её. И от этого стало больнее. Все надежды на малейшие сдвиги в их отношениях безнадёжно утонули в океане его слепой ненависти.

========== Глава 18 ==========

Грейс озадаченно переступала с ноги на ногу в ожидании своей новой начальницы. Ночь была полна мыслей и избавлена от сна. С трудом верилось, что Клинтон вытащил её из того ужаса. Из места, которое теперь стало жутким воспоминанием. Там девушек считали лишь товаром. Не людьми. Они были под чьей-то властью, и никого не волновало ни их самочувствие, ни предпочтения. На них смотрели, как на предмет, который вскоре выставят на торги.

Это невероятно – быть снова в доме, ставшем уже почти близким. Но точно не в таких обстоятельствах. Клинтон выделил ей комнату на первом этаже, рядом со спальней дворецкого, хотя в таких больших домах знатных семейств обычно находились места для всего обслуживающего персонала. Но мистер Норфолк не желал, чтобы в его доме была целая толпа не особенно знакомых для него людей. Остался лишь дворецкий Теодор, охрана и Грейс.

Рано утром на работу уже пришла милая дама, которая была личным поваром Клинтона. А с ней и юная, длинноногая помощница. Грейс сразу отметила, что в персонале слишком много роскошных девиц. А выглядели они так, будто только что сошли с красной дорожки.

Клинтон дал Грейс выходной, поэтому пропала необходимость ехать в компанию. Но в этот день она была освобождена от работы ассистенткой, а не новоявленной помощницы горничной.

Утром Грейс проследила за Клинтоном, выглянув через окно на третьем этаже. Чтобы он не заметил. Она просто смотрела. Хотя больше всего хотелось выйти к нему и просто пожелать хорошего дня на работе. Но сделать этого она не могла. Он игнорировал её, как только мог. Грейс совсем отчаялась в своих попытках хотя бы немного наладить с ним отношения. Клинтон оказался безумно упертым! Он настолько презирал ложь, что даже не пожелал выслушать оправдания.

Она тяжело выдохнула и взглянула на вошедшую в дом улыбчивую девушку. Сара что-то сказала охраннику, с которым явно была очень хорошо знакома, и заперла за собой дверь.

Только после этого она оценивающе посмотрела на Грейс. Её глаза засияли. Грейс предположила, что эта коварная обольстительница ночь не спала от радости, узнав, кто будет её помощницей.

– Какие люди! Помнится, я приносила тебе кофе. Теперь-то всё будет наоборот, моя дорогая, – пропела с наслаждением Сара.

Грейс закатила глаза, будучи не в силах сдержать эмоций. Сара вызывала у неё негатив, отравляя каждую клеточку тела. Казалось, эта девица ещё более раздражительна, чем Джоан. Хотя стоило бы устроить конкурс на то, кто из них способен вызвать больше антипатии.

Клинтон нанимал на работу одних красоток со стервозным характером. Грейс задумалась. Могла ли она подойти под это описание? Вряд ли. Грейс считала себя привлекательной, но она точно не обладала ядовитым характером. Хотя Клинтон частенько говорил иное.

В ответ на слова Сары Грейс учтиво промолчала. Она удивилась этому. Молчать и не язвить ей всегда давалось сложно.

Сара по-хозяйски осмотрела гостиную и, положив руки на пояс, приняла позу надзирателя. В приказном тоне она произнесла:

– Займёшься первым и вторым этажом. А я третьим.

– Я не успею убрать два этажа. Здесь комнат двадцать. О чём ты? – Грейс шокировали такие задания Сары. Это до чего надо быть злобной змеёй, чтобы не понимать элементарных вещей? Она вообще видела масштабы этого особняка?

– Это твои проблемы. Я буду давать отчёты Клинтону о проделанной тобой работе. И он сам решит: нужна ли ему такая прислуга или нет.

Грейс фыркнула, отвернувшись от Сары. Её ехидная ухмылка выглядела злобнее, чем у любого маньяка.

Весь день Грейс была занята уборкой дома. Казалось, нечего вымывать в этом дворце. На белом полу не было ни единого пятнышка. Пыль вовсе не успела осесть на мебель. Всё аккуратно располагалось по местам. И что здесь убирать? Сара же так не считала. Она заставила Грейс отчищать этот дом по-новому. Не самое приятное чувство – подчиняться горничной, которая действовала на неё раздражающе.

Грейс поднялась, вытирая со лба капли пота. Оглянувшись, она с облегчением поняла, что на сегодня всё. Теперь больше всего хотелось в душ и просто завалиться спать в мягкую постель.

Она посмотрела на вошедшую в зал Сару, которая несла на разносе кофе. Сделав неуклюжий шаг и вывернув руку, эта наглая девица вдруг опрокинула всё содержимое на пол.

Грейс застыла, широко распахнув глаза и глядя на то, как Сара мастерски изобразила на своём лице мину огорчения.

– Какая я неуклюжая! – проговорила она сценическим голосом. – Убери здесь.

Грейс на мгновение застыла, будто каменная, и лишь после того, как Сара собралась спокойненько покинуть помещение, возразила:

– Нет уж. Сама перевернула, сама и убирай!

– Не подчинишься приказу? Ты хоть помнишь, что я всё могу рассказать Клинтону?

– А мне плевать. Хуже того, что он мне уже сделал, быть не может, – проронила Грейс, выплёскивая накипевшее изнутри. – Так что вперёд. Иди и рассказывай. Вы уже оба мне надоели. Что ты, что твой работодатель! Вам не под силу быть вежливыми и добрыми людьми! Одна желчь внутри!

Сара замолчала, опустив взгляд. Грейс не поняла этой реакции. Неужели она не станет оспаривать такое громкое заявление? Весьма удивительное поведение со стороны горничной.

Грейс резко обернулась и также быстро притихла, увидев перед собой Клинтона.

Она распахнула глаза и даже не моргала. Он был абсолютно серьёзен. На его лице не замечалось ни грамма гнева. Но почему-то спокойствие Клинтона хуже влияло на её состояние.

– Как хорошо, что ты не видишь свою желчь, Грейс. Так жить гораздо проще, – Клинтон говорил холодно. И взгляд был соответствующим его тону.

Грейс буквально разморозили его слова. Она чувствовала, что переборщила с высказываниями о нём. Но поддаваться не собиралась. Этот человек не может её даже выслушать. Она бы никогда не стала шпионом, если бы на то не было весомой причины. А вот Клинтон спокойно может позволить себе взять девушку силой. Может легко упрятать мать своего брата в подвал. Может послать своих людей избить человека, чтобы не марать руки самому. Запросто отдаёт приказ подстрелить человека. Это точно не равноценно тому, что сделала она.

– Я поступаю плохо только ради тех, кого люблю. А ты делаешь это, потому что сам такой человек и привык причинять другим боль, – проговорила Грейс и, подхватив губку для уборки, прошла мимо, добавив напоследок: – С Вашего позволения, мистер Норфолк, я удалюсь.

Клинтон проводил её взглядом. Эта девушка вела себя так, будто во всем виновата не она, а он. Невероятно, как женщинам удаётся всё перекрутить в свою пользу!

Он закатил глаза, встречая очередную женскую манипуляцию. Когда девушка злится, лучше мужчине не продолжать тему, которая выведет её на эмоции ещё больше. Клинтон в свои года это уже осознал. И теперь он не стал доказывать, насколько сильно она была не права. Пусть лучше успокоит нервишки. Тогда он всё доступно ей объяснит. А пока бесполезно.

Грейс обманывала его достаточно долго, раскрывая Райту Эвансу тайные планы NGC. Маргарет Норфолк отомстила Грейс сполна, упрятав лживую ассистентку в одно помещение с рабынями на торгах. И как можно было ещё что-то говорить ему наперекор теперь, когда он спас её из рабства даже после подлого предательства?

Клинтон просто не смог оставить Грейс там на растерзание волкам. Какой бы искусной лгуньей ни была эта юная леди, не получалось даже представить, что кто-то причинит ей вред, что кто-то будет касаться красивого и соблазнительного тела. Клинтона одолевало чувство собственности. Кем бы ни была Грейс, что бы она ни делала, он не мог позволить ей попасть в другие руки. Она давно уже принадлежит ему, и пока Клинтон не передумает, это будет неизменным.

***

Пять следующих дней Грейс совсем не заметила. Она каждую секунду была чем-то занята. Клинтон загрузил её неисчислимым количеством дел. Он буквально издевался. Ассистенткой она делала не только свою работу, но ещё и должна была помогать Джоан. Секретаршу этот момент очень даже обрадовал. В доме Клинтона Грейс убиралась без права на передышку. Ложась в постель, она засыпала сразу после того, как закрывала глаза. Не было даже минуты, чтобы просто посидеть и подумать.

Вечером к Клинтону на работу приходила та блондинка по имени Адриана, которой она когда-то отправляла цветы от его имени. Это Грейс было не по душе, но времени на то, чтобы думать и тут не находилось.

Но теперь момент задуматься настал. Когда Грейс вошла в кабинет своего слишком уж строгого начальника, она увидела его, стоявшего около своего рабочего места. Длинноногая соблазнительная Адриана сидела на краю стола, касалась рукой плеча Клинтона и, подняв голову, нежно целовала его шею.

– Как много девушек было на твоём столе, Клинтон? – бесцеремонно бросила Грейс.

Она сразу привлекла к себе внимание.

Адриана похлопала ресницами, чтобы прояснить для себя, кто посмел такое сказать. Она не могла ожидать такой наглости.

– Я давал тебе разрешение войти? – абсолютно спокойно спросил Клинтон.

– Мне не нужно твоё разрешение.

Грейс прошла вперёд и остановилась около этих голубков, которые теперь раздражали больше, чем кто-либо существующий на земле.

– Что за наглость? – с важным видом поинтересовалась Адриана.

Грейс перевела красные уставшие глаза на эту девушку с её явно завышенным эго.

– Это ты нашел мне замену? – проговорила Грейс, оценивающе разглядывая соперницу.

– Давай начнём с того, что это ты была заменой Адриане, – отрезал Клинтон, сделав шаг навстречу Грейс. – А закончим наш разговор тем, что ты покинешь мой кабинет.

Грейс замолчала, уставившись на Клинтона. Она скрестила руки на груди, принимая оборонительную позицию. Ему отлично удалось ранить её этим высказыванием. Грейс – замена. Игрушка. Этого она и боялась. А ведь Клинтон обещал, что не будет играть с нею. Не будет использовать. Он сказал это лишь из злости. Но как же болезненно это подействовало! Естественно, после того, как правда раскрылась, он не будет таким же, как раньше. Она это отлично понимала, но никак не могла принять.

– Сколько же таится в тебе жестокости, – прошептала Грейс, будучи не в силах повысить голос. – Как жаль, что я влюбляюсь только в тиранов.

Клинтон буквально остолбенел, потеряв нить своей стабильной уверенности. Он засмотрелся в грустные глаза Грейс, которые сейчас были так опечалены, что казалось ещё чуть-чуть – и по её щекам потекут слёзы. Она назвала его тираном. А ещё, и это было важнее, сказала, что влюбилась в него. Это стало больше, чем неожиданностью. Он совсем не знал, что должен был ответить, что надо сделать.

Клинтон лишь напомнил себе ту картину, когда Грейс бежала к нему от Стива. Она нашла в нём свою защиту и единственную поддержку. Припомнилось, сколько ссадин было на её теле, какой измученной и перепуганной она тогда была. Стив действительно тиран. Но Грейс искренне любила его, несмотря ни на что. И теперь Клинтон увидел себя со стороны. Он оказался ничем не лучше того самого Стива. Он же овладел телом Грейс. Зверски. Без её воли. Наказывая за то, что считал нужным. Но разве есть в мире хоть какая-то причина, чтобы принудить слабую девушку к тому, что желает сильный мужчина? Категорически нет.

Грейс не могла понять, почему Клинтон просто смотрел на неё и ничего не отвечал. Не язвил. Лишь всматривался в её глаза, доводя до дрожи своим взглядом.

– Адриана, ты можешь идти, – сказал ровным голосом Клинтон.

Ответом было лишь хлопание ресниц ошарашенной блондинки.

Грейс тоже растерялась. Она ощутила, как сердце начало биться быстрее. Адриана спрыгнула со стола и, подхватив свою сумку, с недовольной физиономией собралась выйти.

– Нет, пожалуйста, – бросила Грейс, даже не подумав о том, что говорит.

Клинтон и Адриана уставились на ассистентку с недоумением.

– Не оставляй меня с ним наедине, – проговорила Грейс, посмотрев на Адриану практически умоляюще.

В памяти Грейс вспышками проявился тот день, когда она оставалась с Клинтоном один на один в этом кабинете. В последний раз он изнасиловал её. И она даже представить не могла, что будет настолько страшно вновь быть здесь вместе с ним.

Адриана растерянно подняла взгляд на Клинтона.

– Как это понимать? – спросила она.

– Выйди, – голос Клинтона стал грубее.

Адриана ещё несколько секунд просто стояла и пыталась хоть немного понять, что происходит между Клинтоном и его ассистенткой. Она перевела взгляд на Грейс и заметила, в каком несчастном состоянии та находилась. Что-то здесь неладно! Грейс выглядела неважно. Её ещё и колотило так, будто она сейчас же упадёт в обморок.

Адриана кивнула Клинтону, решив не вмешиваться не своё дело и медленно, виляя бёдрами, направилась к выходу.

Как только дверь за пассией Клинтона закрылась, Грейс закрыла глаза и прерывисто выдохнула, пытаясь успокоиться. Она вспомнила, что однажды уже переживала этот момент. Но только со Стивом. Он пугал её не меньше, чем Клинтон теперь.

В кабинете повисла тишина. Клинтон лишь с огорчением следил за тем, как Грейс пытается успокоиться.

– Грейси, – проговорил он. – Ты в порядке?

Она вздрогнула и быстро открыла глаза. Когда рядом был ещё кто-то, Грейс могла быть собой. Отвечать язвительно, как он заслужил. Но оставшись с Клинтоном наедине в закрытом помещении, она ощутила, как что-то пошло не так. Она трепетала, будто раненая голубка. И точно не могла представить, что окажется настолько слабой перед ним. А взять себя в руки стало невозможно трудным.

– Да, – ответила Грейс спустя длительную паузу.

– Нет, ты не в порядке, – сказал он и попытался сделать к ней маленький шаг.

На это Грейс ответила, отступив назад.

Клинтон остановился. Вспомнилось, как подходил к ней, когда она узнала, что он – убийца. Даже тогда Грейс была несокрушимой. Она боялась, но стояла и ни шагу не сделала от него, уверенно глядя в глаза. До чего он довел её, если теперь Грейс стала настолько сильно бояться просто находиться рядом?

– Я не причиню тебе вред, – спокойным, утешительным тоном сказал он, изучая её состояние. – Больше не причиню.

Грейс смогла посмотреть в глаза Клинтона. Он, и правда, не смотрел на неё с былой враждебностью, но эти глаза пугали и без плохих помыслов.

– Грейс, я хочу принести извинения за то, что сделал, когда узнал правду о тебе, – сказал Клинтон, и голос его, казалось, действительно звучал виновато. – Ты нанесла мне удар, но я не должен был отвечать на него таким образом. Это было жестоко. Это был поступок, недостойный настоящего мужчины. Я признаю это. И мне жаль.

Грейс продолжала смотреть в его глаза. Она верила ему. Он раскаивался в содеянном. И ей Клинтон казался искренним. Как же сильно Грейс ненавидела в себе эту предательскую черту – видеть в мужчине лишь хорошее, закрывая глаза на те ужасы, что он способен сотворить! Она без устали продолжала верить, что он изменится. Но пора бы уже научиться на собственных ошибках, понять, что люди не меняются.

Прощать уже второго мужчину, который использовал её, причинил непоправимый вред психике, было нельзя. Хотя и безумно хотелось. Клинтон ведь тоже не простит её. Даже несмотря на эти извинения.

Он вновь сделал попытку приблизиться к ней. В этот раз получилось. Грейс не сделала ни шагу назад.

– Мне очень жаль, что всё вышло именно так. Было бы хорошо, если бы ты не была шпионом Эванса. И было бы не настолько плохо, если бы я не сделал то, что сделал, – продолжил Клинтон. – Мы всё испортили. Оба.