Текст книги "Океан без берегов (СИ)"
Автор книги: Julia Romes
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)
– Джоан, доброе утро, – проговорил он, проходя мимо её стола. – Сделай мне кофе.
– Доброе утро, – промямлила Джоан, поднимая голову. Она не ожидала увидеть Клинтона в такое время. – Ты рано.
Он ничего не ответил. Вошёл в свой кабинет, прищурив глаза от лучей солнца, которые пробрались сквозь тучи и заполнили всё помещение. Клинтон повесил пальто в специальное отделение. И, присев в кресло, с задумчивым видом приставил палец к подбородку.
Грейс, хоть и отвергала его достаточно долго, но точно не ушла бы просто так. Вариант, что она пожалела о сделанном, он не рассматривал. Это невозможно, если вспомнить её грустные глаза, когда она покидала его. У неё явно были какие-то проблемы. Эта девушка просто кремень. Она не принимала помощь. Она даже не задумывалась, что кто-то может оказать ей эту помощь. И Клинтон должен был каким-то образом узнать, что нужно для неё сделать. Пора юной леди привыкнуть, что он станет разделять её невзгоды. Даже если она вновь отвергнет его. Он найдет лазейку, чтобы вновь поймать эту изворотливую упрямицу в свои сети.
Услышав тихий стук в дверь, Клинтон отозвался и разрешил войти. Джоан модельной походкой прошлась по его кабинету, будто по подиуму, и аккуратно поставила на стол чёрный крепкий кофе с одной ложкой сахара.
– Благодарю, – это всё, чего она удостоилось в ответ.
– Ты сегодня неразговорчивый, – Джоан никак не могла понять, что с ним. Его обычная манера задабривать её комплиментами, улыбаться и заигрывать куда-то мгновенно исчезла.
– Милая, у тебя дел нет? – строго бросил Клинтон, посмотрев на секретаршу. – Принеси мне отчёт за этот месяц.
Джоан скривилась, понимая, что зря полезла под горячую руку. Теперь-то придется отложить просмотр интернет-магазинов. Это опечалило.
– Как скажете, мистер Норфолк, – фыркнула Джоан. – Я могу идти?
– Иди.
Ещё через час Клинтон принял нежданного гостя. Джоан оповестила о приходе человека, появление которого в этом здании стало неожиданностью.
Дверь открылась, и в кабинет вошёл молодой парень. Он прошёл, неловко опустив голову вниз. Клинтон отметил сколько ссадин было на его лице. Выглядел парнишка действительно плохо. Если не брать во внимание его лицо, то смотреть было сложно даже на неопрятную одежду. Поношенные затёртые желтоватые джинсы. Неаккуратно заправленная футболка. Неприглядную картину завершала порванная куртка, покрытая тёмными неизвестными пятнами, похожими скорее на кровь. Всё это напоминало стиль бездомного.
– Что привело тебя сюда, Кевин Смит? – спросил Клинтон, заинтересовавшись в его визите. – Сомневаюсь, что ты принёс долг.
Кевин медленно приподнял голову, тяжело дыша. Его лёгкие казались тяжелей килограмма кирпичей. Люди Клинтона Норфолка, а следом и громилы Райта Эванса постарались на славу.
– Нет, – тихо говорил Кевин, скрестив пальцы внизу и боясь пошевелиться. После стольких неудач он со страхом мог говорить с такими, как Клинтон или Райт. – Я пришёл договориться.
Клинтон удивлённо приподнял брови. Это было, конечно, не то, что он хотел услышать, но тоже показалось весьма занимательным.
– Продолжай.
Клинтон улыбнулся. Что ему может предложить этот несчастный?!
– Я разбил машину. Вашу машину. Знаю. Вы хорошо напомнили, – сказал Кевин и встретил на лице Норфолка лишь усмешку. – Я не могу выплатить за неё деньги. Но есть кое-что получше.
– Лучше денег? Это шутка? – спросил Клинтон и положил руки на подлокотники своего трона.
– Нет, поверьте. То, что я скажу, стоит дороже. Вас это касается непосредственно, – сказал Кевин, округлив глаза, которые до этого казались грустными. – Поверьте.
– Я внимательно слушаю.
Кевин сделал паузу и продолжил:
– Вы обещаете, что простите мне долг, если я расскажу это?
– Сначала говори. Я подумаю, – бросил Клинтон, прищурившись и оценивающе глядя на человека, который собирался с силами, чтобы что-то ему сказать.
Кевин дрожал, будто его сейчас снова повалят на пол и выпотрошат почти до смерти. Он даже шороха боялся.
– Вы некоторое время были в очень опасной игре, – начал Кевин, следя за реакцией Клинтона. Казалось, Норфолка это заинтересовало. – Моя фамилия Смит. У кого ещё такая? У Грейс.
Клинтон замер, уставившись на Кевина. Он пытался осознать простые вещи, сказанные этим парнем. Грейс – сестра этого глупца? Быть не может! Зачем было скрывать подобный факт? Или же она его жена?
– Она моя сестра, – будто прочитав мысли Клинтона, пояснил Кевин. – Ваша мать не принимала Грейс на работу. Она сама пришла и представилась ассистенткой, прогнав настоящую кандидатку на эту должность, – продолжил Кевин. Он видел, как Норфолк медленно приходит в себя после шока. – Зачем она сделала это? Потому что Райт Эванс послал её шпионить за Клинтоном Норфолком.
Внутри стало почти пусто. Клинтон больше ничего не ощущал. Ничего, кроме испепеляющей злости. Изначально он пытался опровергнуть слова этого бедолаги. Но если сопоставить все за и против, то можно предположить, что Кевин не солгал. То, как Грейс вела себя в его доме. То, как его концепция непонятным образом перешла в руки Райта. То, как она улизнула этой ночью. Всё приобретало новый смысл. Ещё и Райт замешан в этой истории. Человек, которого он считал неплохим товарищем и честным конкурентом по бизнесу. Двойной удар.
– Грейс прикидывалась ассистенткой, чтобы больше узнать. Ей стала известна какая-то тайна. Ваша, разумеется, – сказал Кевин.
Клинтон резко посмотрел на него из-под насупленных бровей. Тайна о том, что он убийца, в руках Грейс.
– И Райт сейчас хочет заполучить эту информацию. Не знаю, когда Грейс расскажет ему, – проговорил Кевин, утаив тот факт, что Грейс сегодня напрочь отказалась предавать Клинтона.
Повисла тишина. Клинтон просто молчал, обдумывая каждое слово этого парня. Кевин стоял, ощущая неловкость. Он всё ещё ожидал какого-то удара.
– Можешь идти, – неожиданно бросил Клинтон.
– Вы простите мне долг? – в глазах Кевина поселилась надежда.
– Да. Больше никогда не попадайся мне на глаза.
Два часа спустя
Грейс поправила свою одежду и, выпрямившись, перевела затуманенный взгляд на Клинтона. Он быстро отошёл к окну и посмотрел куда-то вдаль. Она не могла понять, ненавидит ли его за то, что он только что сделал. Наказал самым больным для неё способом. Будто зверь он овладел её телом и не желал быть менее грубым. Теперь в душе Грейс образовалась глубокая рана. От того, что сделала Клинтону, и от того, что сделал ей он.
Она не могла отвести от него взгляда. Грейс понимала, что зря связалась с таким, как Клинтон. Он беспощаден к врагам. Собственный пример стал тому подтверждением. И ведь это было только началом.
– Как? – спросила Грейс. – Как ты узнал?
Он долго молчал, а потом повернулся и посмотрел в её грустные глаза.
– Твой брат, – ответил Клинтон, изучая её реакцию.
Грейс будто ударили хлыстом. На её лице отразился шок. Такого ответа она точно не ожидала. Кевин не был для неё настоящим братом, который в любой момент поддерживал и защищал, но Грейс не могла даже представить, что он предаст её таким образом. А ведь она не по своей воле занялась шпионажем. Только ради проклятого Кевина! И от него же получила приговор.
Теперь Грейс ощущала лишь пустоту внутри. Она даже не злилась на Клинтона. Собственная вина перед ним затуманила глаза и не позволяла ясно увидеть то, насколько сильно он сам не прав по отношению к ней.
– Клинтон, – прошептала она. – Я не хотела…
Она не успела договорить, как он молниеносно преодолел расстояние между ними и крепко схватил её за локоть. Грейс шла за ним, едва успевая. Клинтон остановился, дернув её за руку возле двери. Грейс боялась даже звук издать. Она, будто загнанная в угол лань, с трепетом в глазах смотрела на разъярённого льва.
– Ни слова больше, Грейс Смит! – сквозь зубы процедил Клинтон, прижимая её спиной к двери. – Уверен, ты знаешь, что тебя ожидает. Я не оставлю твою выходку безнаказанной. Больше меня не разжалобят эти голубые невинные глазки. Ты хорошо знала, с кем имеешь дело. Значит, была готова к любому исходу. У тебя не получилось разрушить мою жизнь. Но у меня получится уничтожить твою! Уничтожить всё, что тебе дорого!
Грейс тяжело дышала. Её грудь вздымалась и опускалась так быстро, что, казалось, она прямо сейчас потеряет сознание. Глаза Клинтона не позволяли ей успокоиться. Он смотрел на неё с презрением. Такого взгляда она никогда не видела.
– Если бы ты знал, что мне дорого, то не смог бы это уничтожить! – вырвалось у Грейс, ведь она почти не ощущала настоящей семейной атмосферы. У неё вовсе ничего не было. В последнее время она боялась потерять лишь Клинтона. Пусть не его симпатию, но хотя бы поддержку.
Клинтон не смог понять её слова. Он был уверен, что может поквитаться со всем, что она любила.
– Можешь не стараться причинить мне вред. Ты уже сделал это, – говорила дрожащим голосом Грейс. – Сделал на своём рабочем столе!
В её глазах смешались гнев и печаль. Дрожащим голосом она продолжила:
– Сделал, когда посмотрел на меня таким взглядом. Когда отказался выслушать и вычеркнул из своей жизни.
– Тебя и не было в моей жизни, – резко отрезал Клинтон, одной фразой ранив Грейс, будто острым кинжалом.
Клинтон быстро открыл дверь и указал на выход.
– Запомни, Грейс, ты молча ждёшь моего решения по отношения к тебе. Больше ни слова Эвансу! Поверь, лучше ослушаться его, чем меня, – угроза сочилась из каждого его слова.
– Если бы ты дал мне объяснить, узнал бы, что я и не собиралась отдавать твою тайну в руки Эванса! – с обидой в глазах высказалась Грейс. – Но после твоего поступка я ещё подумаю над этим!
– Подумаешь?
– Да. Не только я должна бояться твоего гнева, Клинтон. Я не дам себя в обиду. Даже если заслужила.
– Грейс, когда я решу, что делать с тобой, ты уже не сможешь думать, – сказал Клинтон. Его тон был таким зловещим, что Грейс вмиг замолчала и больше не проронила ни слова.
Грейс шла вперёд, не замечая никого вокруг, пропуская мимо ушей недовольный голос Джоан и вопрос сотрудника бухгалтерии. Она не обращала никакого внимания на косые взгляды наполненные недоумением. Перед глазами были лишь ненависть во взгляде Клинтона и то, что он сделал.
Грейс вошла в лифт и нажала на кнопку, выбирая первый этаж. Опираясь на мраморные стены, она уставилась в одну точку. Казалось, Грейс пребывала в другом мире и не замечала ничего. Даже неожиданные перепады света. Лишь после того, как лифт резко остановился, не доехав до указанного этажа, она пришла в себя. Мерцание света прекратилось, и спустя минуту он потух.
Грейс часто задышала, оглядываясь во тьме. Она ощутила накатывающую злость на весь мир. Высшие силы будто специально послали ей именно в этот момент все невзгоды. И в довершение к тому, что теперь она потеряла доверие Клинтона, обычная остановка лифта стала катастрофой. Грейс бросила на пол сумку и медленно сползла вниз по стене, присев на корточки. Слёзы хлынули из глаз и тихие всхлипы мешали полноценно дышать. Появилось дикое желание, чтобы этот лифт не просто остановился, а упал в пропасть. У неё не осталось сил бороться со всеми, кто её окружал. Казалось, весь мир ополчился против неё одной. Это чувство убивало изнутри и заставляло мысли становиться пагубными.
Детский страх темноты, который до этого возраста сопровождал её, оказался ничем по сравнению с тем, что пережила Грейс после того, как правда стала известна Клинтону. В один момент она открылась ему и обрела всё. Поддержку, сопереживание, симпатию. И только что в одну секунду всё потеряла.
Стоило всё рассказать первой. Может быть, он бы не так злился.
После осознания того, что упущена возможность всё исправить, ей стало ещё хуже, чем прежде. Если могло быть хуже. Сжав ладони в кулаки, Грейс уткнулась в них лицом, возненавидев и себя, и Клинтона. Он был зол, раздражён и разочарован. Но точно не имел права поступать с ней так. Грубо овладев её телом на рабочем столе, он проявил свою жестокость. Использовал и выбросил. Это просто дикое обращение с хоть и провинившейся, но всё же девушкой. Его нельзя было назвать джентльменом. И уж точно герцогом.
Предательство Кевина, нелюбовь родной мамы, страх увидеть вновь Стива, злоба Райта Эванса, угрозы Маргарет Норфолк и ожидания неизвестного ответа от Клинтона вылились в одну сплошную чёрную полосу. И идти по ней Грейс больше не хотела. Она устала. Сил для борьбы со всеми больше не было. Невозможно идти в гору, когда ты совершенно одна.
– Мисс? Вы в порядке?
Грейс с трудом подняла голову, будто она была тяжелее грозди камней. Дверь лифта оказалась открытой, а на неё смотрели несколько работников компании. Когда лифт заработал и как быстро он спустился на первый этаж, Грейс не знала. Всё её внимание было отдано другим мыслям.
Она взяла сумку, крепче сжимая её, чтобы не выронить. Сил в руках почти не чувствовалось. Медленно поднявшись, Грейс шагнула вперёд, не проронив ни слова. Под сопровождающие её взгляды она прошла вперед, не оборачиваясь на штаб-квартиру NorfolKton General Company.
***
– Девочка, ты выглядишь плохо, – проговорил пьяница Джон, обращая внимание на соседку.
Грейс шла будто привидение. Ничего вокруг не видела и не слышала. Лишь после того, как бесцеремонный Джон толкнул её в плечо, она резко повернула голову в его сторону.
– Чего тебе? – спросила Грейс безжизненным тоном.
– Такой несчастной я тебя ещё не видел. Что пошло не так? Расскажи Джону. Джон не защитит, но даст совет, – нахмурившись, проговорил он. Речь его для убедительности активно сопровождалась жестами.
Но Грейс продолжала идти и остановилась лишь у входа в свой дом.
– Спасибо, Джон. Но здесь мне никто не поможет, – пробормотала она, опустив голову.
Джон посмотрел на её юное красивое личико. Она скривила губы, будто пыталась сдержать слёзы.
– Эй, девчонка, не сдавайся, чтобы там ни было! – грозно бросил Джон.
– Я сдаюсь, – прошептала Грейс, прислонившись спиной к колонне.
– Дура. Кто же такую ранимую девку обидеть посмел? – говорил Джон, но подбирать слова он точно был не способен.
Грейс привыкла к бестактности соседа. Но его порыв помочь она оценила. В этот миг ей бы точно не помешала поддержка. И одна мысль о том, что вместо Джона помогает Клинтон, на миг почти окрылила и наполнила тело приятным теплом. Но ему на смену вместе с горькой правдой тут же пришёл холод. Холод от того, что Клинтона с ней не было.
– Джон, не переживай. Скоро я оправлюсь, и ты больше не увидишь меня такой, – безнадёжно сказала Грейс. Она сама очень сильно сомневалась в своих словах.
Грейс медленно отвернулась и поднялась по ступеням, едва переставляя ноги. В собственной квартире даже стены, казалось, подавляли её. Здесь царила особенная атмосфера. И эта особенность её заключалась в том, что хуже места Грейс и представить не могла.
Она сняла обувь около старой тумбы и прошла в гостиную. На диване сидели Кевин и Дороти. На их коленях были пачки с поп корном, а в руках банка с колой. Они улыбались, просматривая новую комедию по телевизору. Появление Грейс не привлекло их внимание.
– Вы рады? – бросила Грейс.
Лишь после непонятного вопроса родственники соизволили посмотреть в её сторону.
– Рады, что теперь моё существование в любую секунду может закончиться? Тогда-то избавитесь, наконец, от подлой сестры, ужасной дочери!
Кевин закатил глаза и, подхватив двумя пальцами попкорн, подкинул его в воздух и попытался поймать ртом. Дороти внимательно посмотрела на дочь.
– Грейс, я не буду злиться на тебя из-за того, что Кевина вновь избили до полусмерти, – начала она спокойным тоном. – Хотя должна бы. Но сегодня Кевин пошел к Норфолку и защитил себя сам. Твоя помощь не понадобилась. Теперь всё наладилось. И я счастлива, что семья наконец-то выдохнет спокойно.
– О чём ты? – выкрикнула Грейс, с силой сжимая сумку в своих руках. – Теперь цель Клинтона Норфолка не Кевина, а я! Тебе ведь это не важно. Правда?!
Сделав паузу, Дороти ответила:
– Грейс, я не хочу потерять кого-то из своих детей из-за прихотей богачей. Но ты справишься с Норфолком. Сомневаюсь, что такой влиятельный человек, как он, пошлёт своих людей избивать юную девицу.
Грейс разочаровано покачала головой, вспоминая, что тот, о ком так говорила мать, уже сделал сегодня.
– Нет. Он на это не пойдёт. Но поверь мне, Клинтон может сделать мне несколько раз больнее словом, чем силой.
Дороти пыталась понять, что пытается донести ей дочь. Но спустя мгновение громко захохотала.
– Ты хоть понимаешь, как глупо звучит твоя обида? Словом, значит, тебя могут ранить. На брата своего посмотри. На нём нет живого места. Вот что значит быть раненым, дорогая.
Грейс до боли прикусила нижнюю губу, сдерживая бурлящие эмоции. Она пылала изнутри. Ненависть, злость, обида, страх воссоединились воедино. Хотелось лишь одного: забиться в угол и, будто мышь, не выползать из своего заточения.
***
День первый
Грейс провела всё время в своей пустынной тихой комнате. Молчание изнуряло её. Но и говорить ни с кем не хотелось. Раньше было невозможно представить, что всё сложится именно так. Оказалось невероятно сложным прийти в себя после того, как правда открылась Клинтону. Грейс понимала, что надо ожидать от него наказание, но это вовсе не пугало. После того, как она потеряла поддержку Клинтона, стало уже плевать, что он сделает.
День третий
К Грейс наконец пришло понимание, что сидеть в своей комнате, уставившись в потолок и ненавидеть себя за то, что делала, работая на Райта Эванса, – это последнее, чем стоит заниматься. Да, теперь было хорошо знакомо, что это значит – уничтожать себя изнутри. Но даже разумные мысли, которые посещали голову, не принимались во внимание. Как-то улучшать своё положение не хотелось.
День четвертый
Грейс собралась с силами и вернулась на старую работу. Находился магазин, в котором она была продавцом-консультантом на первом этаже их дома. Далеко ходить не довелось. Стоило просто спуститься. Дороти Смит была продавцом в этом месте. Её общество вовсе не радовало. Но Грейс решительно настроилась не обращать на мать внимания, пропускать мимо её бурчание и просто работать. Первым, что она сделает, получив первую зарплату, станет снятие комнаты. Где-нибудь подальше от мамы и брата.
День седьмой
Остановившись на пороге магазина, Грейс выдохнула. Тёплое дыхание растворялось в холодном воздухе, напоминая дым. Она всмотрелась вдаль и потёрла руки, чтобы согреться. Тёмный вечер казался таким же, как всегда, но что-то точно изменилось. Этого «что-то» не было видно, но оно витало в воздухе. Атмосфера ощутимо изменилась. Чувствовался мрак и грусть. По тротуару ходили уставшие люди, и, казалось, все перестали улыбаться. Возможно, Грейс просто не замечала никого из тех, кто действительно радовался каждой секунде жизни. Сейчас ей было это совсем чуждо. Будто случился всемирный потоп, который поглотил лишь её одну. Ничего хорошего она не ощущала. Лишь ждала. Ждала, когда придёт Клинтон, чтобы проучить её. Он не тот, кто оставит это безнаказанным. Или же на пороге появится Райт. Или Стив. Трое мужчин готовые просто уничтожить её. Ожидание неизвестности – одно из самых неприятных и скользких ощущений.
День девятый
Грейс поставила на полку несколько свежих йогуртов и забрала уже просроченные. Засмотревшись в одну точку, она застыла, как статуя. И не сразу заметила голос позади.
– Вы слышите меня? – проговорил мужчина.
Грейс резко обернулась в надежде увидеть единственного человека, который не вызывал в ней негатива. Но это был не он. Странно, что не получилось возненавидеть Клинтона после его поступка. Но она совсем не чувствовала, что должна отомстить. Совсем.
– Вот эти яблоки выглядят старыми, – пробубнил пожилой мужчина.
Грейс закатила глаза, не желая объяснять ему, что с продуктом всё в порядке.
– Как можно продавать такие яблоки? – возмутился мужчина и стукнул по плитке тростью.
– Эти яблоки нормальные, – проговорила Грейс. – Такой сорт.
– Ерунда! – фыркнул мужчина, разглядывая яблоко в своей руке. – Вы сами посмотрите только! Отвратительно!
Он протянул ей жёлтое яблоко и нахмурился.
– Если не нравится, положили бы назад и вышли, – нервно бросила Грейс и бесцеремонно направилась вперёд, не оборачиваясь шокированного её словами мужчину. Он недовольно посмотрел ей вслед.
Грейс поймала на себе взгляд Дороти, которая точно всё слышала. Она разочаровано покачала головой и несколько раз цокнула языком, показывая, как нехорошо так обращаться с клиентами.
Грейс отвернулась от матери и остановилась около стенда с кофе. Она стояла, скрестив руки на груди, и почти не шевелилась целый час. Но время для неё шло быстро, потому что голова была забита множеством мыслей. Только плохих и угнетающих мыслей. Когда она подумала, что её позвал Клинтон, внутри будто что-то расцвело и в один момент снова завяло, как только стало понятно, что это не он. Внутри появилось непривычное ощущение. Казалось, несколько секунд радости прорвались сквозь тьму в её сердце. Они были прекрасны. И хотелось испытать их вновь и вновь. Жаль, что это стало невозможным. Клинтон наказал её своим молчанием. Или ожиданием неизбежного. Он будто бы ничего и не собирался делать для ответа на её предательство, но она ещё никогда не была подавлена больше, чем теперь.
Грейс пыталась возненавидеть его за тот поступок, который Клинтон позволил себе в кабинете. Он взял её силой! Гадко, противно. Она не давала согласия, но ему было плевать. Да. Но это не смогло заставить Грейс отвернуться от Клинтона. Разве что оставалась злость, испепеляющий гнев, которые так сильно хотелось выплеснуть на Клинтона. Как никогда раньше. Он даже не захотел выслушать её. Как можно сделать выводы, не дав обвиняемому право на слово? Вспыльчивый, эмоциональный и несправедливый человек!
– Грейс! – громко выкрикнула её имя Дороти.
Она нехотя подошла к матери, которая стояла за кассой. Дороти смотрела в сторону, и взгляд у неё был удивлённым. Даже испуганным.
Грейс проследила за направлением материнского взгляда и уставилась в окно.
– Что это значит? – спросила Дороти с нотками беспокойства в голосе.
Грейс уже ничего вокруг себя не слышала. Она будто в один момент очутилась в своём мире, где оказалась глуха. В этом мире было видно лишь то, как под окнами остановились пять чёрных машин марки Норфолктон.
– Что за делегация? – спросила молодая клиентка магазина, тоже уставившись в окно.
– Грейс, не дай им снова тронуть Кевина! – затараторила Дороти.
Грейс наконец отвела взгляд от окна и косо взглянула на мать. Своим беспокойством за любимого сына Дороти раздражала ещё больше. Грейс способна стать стеной и защитить Кевина своим телом? Глупость.
Грейс медленно пошла вперёд, боясь даже сделать вдох. Клинтон, наверное, вновь послал своих людей делать чёрную работу. И чего стоило ожидать? Того, что схватят и закопают где-то в лесу? Нелогично. Тогда бы приехали его люди на одной невзрачной машине. А весь этот торжественный кортеж мог свидетельствовать лишь об одном: о том, чего Грейс так долго жаждала и так сильно боялась. Здесь Клинтон.
Она едва смогла открыть дверь, чтобы выйти. Руки будто стали чужими и совсем не слушались. Грейс остановилась на тротуаре около магазина, через окно которого выглядывала Дороти и несколько покупателей. Всех так сильно интересовало, что за ерунда происходила. В их бандитский бедный квартал пожаловали такие люди.
Грейс застыла и совсем перестала чувствовать собственное тело, когда увидела немого охранника Грегора. Высокий, широкоплечий мужчина открыл дверцу деловой машины производства NGC, из которой, поправляя воротник своего пиджака, важно вышел Клинтон. Он сразу увидел Грейс, секундой ранее почувствовав её взгляд на себе.
Она прерывисто дышала и была похожа на испуганного зверька. Она ждала этот момент, но точно не была готова к нему.
Взгляд Клинтона ранил сильнее ножа.
Норфолк уверенным шагом приблизился к ней. На небольшом расстоянии от него находился Грегор. Возле каждой сопровождающей его машины, сложив руки, стояли охранники.
Грейс громко сглотнула и подняла взгляд. Клинтон был так близко. Появилось ощущение, что она не видела его целую вечность. Она вдохнула такой знакомый аромат его одеколона и едва сдерживала улыбку. Но этому было не время и не место. Он пришёл не для того, чтобы обнять её и больше не отпускать.
– Грейс, – проговорил он.
Она прикусила нижнюю губу. Грейс сама себя пугала. Даже то, как он произносил её имя, казалось ей сплошным удовольствием. Безумие.
– Зачем ты приехал? – сухо бросила Грейс, тщательно пряча свою радость от встречи с ним.
– Сложно догадаться? – Клинтон приподнял одну бровь.
– Чтобы уничтожить меня.
Клинтон некоторое время молчал. Он просто смотрел на неё, будто на свою добычу. В его взгляде появилась враждебность хищника.
– Ты уже уничтожена своей ложью, – уверенно заявил Клинтон, всматриваясь в её голубые глаза, холодно смотревшие на него. – Приехал, чтобы лично объявить тебе о своём решении.
Клинтон недоговорил. В его плечо совершенно неожиданно полетела пустая жестяная банка.
Все его охранники резко потянули руки во внутренний карман пиджака и, достав оружие, нацелились на бедолагу Джона.
Пьяница от страха резко поднял руки вверх. Его взгляд был до ужаса перепуганным. Рот открылся от шока.
Клинтон жестом приказал своим людям не делать резких движений. Он перевёл взгляд на мужчину, который выглядел скорее как бездомный.
– Ты что себе позволяешь? – спросил Клинтон. Он не был зол, скорее удивлен, что кто-то осмелился бросить в него банку.
Джон оглянулся, рассматривая охранников в чёрных костюмах, которые нацелились дулами пистолетов на него одного. Он молчал.
– Клинтон, пожалуйста. Они пугают его, – взмолилась Грейс, искреннее переживая за Джона.
Клинтон приказал опустить оружие. Охранники мгновенно повиновались.
– Ты, – бросил испуганный Джон, кивнув в сторону Клинтона. – Это ведь ты обижаешь эту ранимую девку Грейс Смит. Думаешь, если ты президент, тебе всё позволено?
Клинтон не спешил с ответом. Он взял паузу для того, чтобы расплыться в насмешливой улыбке после осмысления этих слов.
– Президент? – переспросил Клинтон. – Вы ошиблись, уважаемый.
– Нет. Не ошибся. Ты же привозил девку поздно домой на этих своих дорогих машинах, – Джон кивнул в сторону ряда автомобилей Клинтона. – Она молодая и глупая! Повелась! Но не надо её обижать. Она хорошая.
Грейс тепло улыбнулась, исполнившись благодарности к Джону. Никто бы и никогда не вступился за неё, увидев столько чёрных пугающих машин и грозных охранников с пистолетами. Вся эта картина больше напоминала кадр из боевика. Но самый обычный пьяница не побоялся и вступил в спор с самим Клинтоном Норфолком. Для этого ему понадобилось немало решительности и бесстрашия.
– Хорошая, – проговорил Клинтон. – Очень хорошая. Но не для меня, видимо.
– Клинтон, почему ты не желаешь меня выслушать? – спросила Грейс. В её голосе звенело отчаяние. Она уже не знала, как переубедить его. Он был настолько упрямым, что казалось безнадёжным занятием что-то доказывать такому человеку.
– Грейс, замолчи и внимательно слушай меня, – перебил Клинтон приказным тоном. – Ты продолжишь работать моей ассистенткой. Но теперь будешь докладывать Райту то, что скажу я. Если попробуешь ослушаться, обещаю тебе не посмотреть на то, что ты девушка. Будешь испытывать муки хлеще, чем любой мужчина.
Грейс чувствовала, как начинает закипать изнутри. Она знала, что он будет угрожать, но точно не могла представить, что сама станет так сильно сопротивляться.
– Хочешь запугать меня? – вырвалось у неё. – Не сможешь! Уже достаточно сделал!
– Вздумала дальше оспаривать мои слова, вместо того, чтобы закрыть наконец-то свой лживый рот?! Нет, сладкая моя, больше этот номер не пройдёт. Твоё неповиновение станет большой бедой для тех, кто тебе дорог. Итак, урок первый.
Клинтон кивнул в сторону Джона. Грегор не вытаскивал пистолет из пиджака. Один удачный маневр, и оружие было совершенно не видно, чтобы избежать камер наблюдения. Щелчок и глухой, почти бесшумный, выстрел из глушителя.
Джон застонал, схватившись за колено. На его и без того тёмных от грязи штанах бордовое пятно от крови теперь не ярко выделялось. Он быстро присел на землю и мужественно скрывал в горле крик боли.
Грейс испуганно вскрикнула, не зная, куда ей деться. Бежать к Джону, чтобы помочь, или же выругаться на Клинтона. Второй вариант сейчас привлекал больше.
Она изо всех сил толкнула его в плечо, уставившись яростным безумным взглядом в его бездушные и жестокие глаза.
– Ты совсем рехнулся?! Как можно, Клинтон? Я не знала, что ты настолько отвратительный и гадкий человек! За что? За что ты тронул его? За что? – она кричала во всё горло, не контролируя эмоции. – Да кто ты такой, чтобы решать, кому получать наказание, а кому нет? Пусть тогда это буду я! Не трогай невиновных!
Клинтон резко схватил Грейс за руку и потянул на себя. Она вмиг замолчала, словно совсем разучилась говорить. Но всё, что Грейс испытывала, было написано в её глазах. Она смотрела на него, как на злейшего врага.
– Я больше не трону тебя, Грейси, – прошептал он. – Не причиню боль. Но ты будешь страдать. Не физически, а морально. Это гораздо хуже.
Клинтон на мгновение прикрыл глаза, вдыхая аромат её волос. После секундного помутнения рассудка, когда внезапно вспомнилось, сколько нежности в нём разбудила эта девушка, он резко отпустил её, отступив назад.
Не оборачиваясь, Клинтон направился к своей машине.
Он бросил на ходу лишь одну фразу:
– Завтра жду тебя в офисе. Посмей только опоздать.
Грейс затаила дыхание и вовсе забыла о Джоне, который скривился, сидя на холодном асфальте. Она стояла и смотрела вслед отъезжающему кортежу из пяти солидных машин. Буря эмоций наполняла её, заставляя гневаться на весь мир за то, что всё равно не получалось испытывать ненависть к проклятому Клинтону Норфолку!
Комментарий к Глава 14
❄ ❅ ❆
Знаю, что запоздала с главой. Простите-извините))
Дорогие, надеюсь ваш Новый год прошел удачно. Или ещё не прошел и всё ещё продолжается… как у меня, например ;))
С праздниками вас ❤
❄ ❅ ❆
========== Глава 15 ==========
Рана Джона оказалась совершенно не глубокой. Всего царапина. Хоть одна хорошая новость за последнее время. Или Грегор был плохим стрелком, или же он выполнил задание так, как того хотел Клинтон. Для первого предупреждения достаточно и этого. Грейс больше не станет спорить с Клинтоном. Она очень сильно постарается. Хотя это сложно. Сложно молчать и внимать каждому его слову. Это за гранью фантастики. Но чтобы не навлечь проблем на Джона, надо пересилить себя. Надо, как и все, начать бегать перед Клинтоном на цыпочках. Он ведь так любит, когда его приказы просто выполняются. Без возражений. Молча.
