Текст книги "Океан без берегов (СИ)"

Автор книги: Julia Romes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Грейс опустила взгляд, задержавшись им на груди Клинтона. Она застыла, обдумывая его слова. Он прав. Они оба испортили всё то прекрасное, что было между ними. Она буквально взлетала в небеса, когда думала о Клинтоне. Теперь её сердце продолжало что-то чувствовать к Клинтону. Но это уже было не то, что раньше.

– Я могу идти? – спросила Грейс.

Клинтон смотрел на прекрасное юное создание. Он не мог понять, как можно всё ещё держать её рядом с собой. За предательство она заслуживала худшего наказания. Но что-то его сдерживало. Он злился на неё, презирал и ненавидел, но не мог отпустить.

На её вопрос Клинтон лишь кивнул, позволяя выйти.

***

Вечер Грейс провела рядом со своим начальником на гонках в Cars Inc. Соревнование разных марок машин стало обязательным мероприятием для владельцев автомобильных компаний. Это было отличной рекламой и успешным маркетинговым ходом. Трансляция проходила по кабельному каналу и в интернете. Трибуны занимали десятки тысяч людей, которые больше всего желали посмотреть на масштабное зрелище. А вот владельцы машин получали отличный гонорар после подобных выездов.

В вип-ложе уже собрались практически все. В одной стороне с Клинтоном как всегда была Джоан и его брат Уильям. Грейс же пришлось тоже находиться с ними в качестве поддержки, хотя она вряд ли желала проводить вечер с Клинтоном. Быть с ним и не иметь возможности даже поговорить – это сложно.

Опаздывал лишь Райт Эванс.

– Как твоя мама, Уильям? – спросила Джоан, доедая канапе.

– Долго приходила в себя, – ответил Уильям. – Так и не смогла сказать, кто сделал с ней это.

Грейс косо взглянула на Клинтона. И получила от него взаимный взгляд.

– Жаль её. Такая хорошая женщина, – продолжила секретарша.

– Быть может, ей просто за что-то отомстили, – прозвучал голос Грейс, и компания замолкла.

– Возможно, – поддержал Клинтон, не отводя взгляда.

Уильям побледнел, шокировано уставившись на брата и его подчиненную:

– Моя мать не могла ни в чем провиниться, чтобы ей мстили!

– Конечно, Уилл. Мы лишь предполагаем, – слегка улыбнулся ему Клинтон и утешительно похлопал ладонью брата по спине.

– Глупые предположения, – прошептал Уильям.

Клинтон сделал несколько шагов вперёд, увлекая Грейс за собой.

– Ты выглядишь напряжённой. Можешь расслабиться?

– Я не расслаблялась уже очень давно, мистер Норфолк. Так что можно я сама решу, как мне надо выглядеть? – бросила Грейс, проявив былую неприязнь.

Быть колкой по отношению к Клинтону стало самозащитой. Это единственное, чем она могла противостоять ему. И так было гораздо проще. Она чувствовала, что это помогает представлять, будто он ей вовсе неприятен.

– Грейс, перестань язвить, – строго сказал Клинтон.

– Перестань говорить, что мне делать! – возмутилась Грейс.

– Ты забыла, что я купил тебя? Моё дело – приказывать, твоё – исполнять. Понятно говорю или повторить?

Клинтон смотрел на неё, как на свою вещь. Но на самом деле он даже обрадовался, что у Грейс наконец-то появились силы, чтобы говорить с ним, как раньше. Будто они вернулись в прошлое. И это даже заводило. Раньше все их словесные схватки казались скорее сексуальными, чем раздражающими.

– Непонятно. Как объяснишь лучше? Изнасилуешь, тиран?

Грейс вскинула голову, набираясь смелости в кругу других людей. Наедине с Клинтоном она не была так храбра.

Клинтон стиснул зубы, сдерживая вспыхнувший гнев. Эта девушка сводила его с ума.

– Грейс! – буквально прошипел он. – Не зли меня.

– А то что?

– Ты хочешь проверить, насколько долго я смогу терпеть твои выходки? Вперёд. Я не сделаю больше тебе больно. Ты ведь ждёшь, когда я сорвусь. Но этого не будет.

Грейс замолчала, вглядываясь в его глаза. Она, и правда, желала вывести Клинтона из себя и проверить, насколько честными были те извинения. Сможет ли разъярённый Клинтон вновь стать чудовищем?

– Ну что, готов проиграть? – послышался сзади мужской хриплый голос.

Грейс резко повернулась и увидела, как Райт дружески похлопал Клинтона по плечу.

Клинтон встретил «друга» так же холодно, но в отличие от Грейс, он был непоколебим и в его глазах не было страха.

Грейс же вспомнила обещание Райта. Он сказал, что ей стоит ждать его с подарком. И что-то этого сюрприза ещё не было видно. А времени прошло достаточно. Он забыл или настолько тщательно готовится?

– Клинтон, ты что-то без настроения, – сказал Райт и тихо добавил: – Неужели какая-то девушка отказала?

Грейс посмотрела на Клинтона. Он долго пытался собраться и не выглядеть враждебным по отношению к Райту. Но у него получилось. Неприязнь к этому человеку была надёжна спрятана, и Клинтон продолжил беседу в более дружелюбном тоне:

– Разве мне могут отказать?!

Райт засмеялся и согласно кивнул:

– Действительно. О чём это я?!

Только спустя мгновение он заметил милую голубоглазую ассистентку своего конкурента по бизнесу. Он многозначительно подмигнул ей. На что она лишь поспешно отвела взгляд.

Клинтон прищурился, пытаясь понять этот знак. Теперь-то, он знал, что Грейс хорошо знакома с Райтом. Она работала на него. Но почему-то казалась больше запуганной жертвой, чем простым верным сотрудником.

– Грейс, выглядишь уставшей, – проговорил Райт. – Клинтон настолько строгий начальник? Какой ужас!

– Вы же достаточно бодрый, чтобы играть в свои игры. Рада. – отрезала Грейс, поднимая глаза на Райта.

Он замолчал и покосился на неё, будто предупреждая о чём-то. Райт ведь не знал, что Клинтон уже раскрыл правду.

– О чём это ты? Какие ещё игры? – голос Райта показался нервным.

Клинтон удержался, чтобы не закатить глаза.

– Я говорю о гонках, – улыбнулась Грейс, заметив, как Райт начал заметно переживать о смысле её слов.

Он медленно выдохнул и согласно кивнул:

– Да. Точно. Гонки.

Райт ещё раз покосился на Грейс и перевёл взгляд на Клинтона.

– Интересно, кто же победит сегодня.

Клинтон сделал глоток виски и на мгновение задумался. Он выглядел так, будто его посетила гениальная идея. Посмотрев заманчиво на бывшего друга, Клинтон неожиданно сказал:

– Райт, мы уже так долго следим из этой комнаты за тем, как соревнуются водители на наших машинах. Почему бы не занять водительское сидение лично и не посоревноваться по-настоящему?

Грейс эти слова шокировали так же, как и Райта. Оба пытались понять, с чего такая мысль посетила Клинтона. Было ясно, что он хочет обыграть соперника и поставить его на место публично. Но ведь это очень рискованно. Клинтон может и проиграть. Как и Райт. Довольно сомнительная месть. Или он задумал ещё что-то?

Райт простонал и в нерешительности дал ответ:

– Владельцы машин не соревнуются лично.

– Стоит принять этот ответ как трусость? – Клинтон слегка улыбнулся, допивая свой виски.

– Что? Нет, конечно. Ты ещё пожалеешь об этом предложении, – шутливо бросил Райт, делая вид, что его ни капли не тревожила эта затея.

– Клинтон, ты не можешь сесть за руль! – резко возразила Грейс, будто имея на это право. – По крайней мере, не сейчас. В твоей крови алкоголь.

Клинтон бросил на неё безразличный взгляд.

– Будь добра молчать, когда я не позволял тебе открывать рот.

Он поставил стакан на стол и направился в комнату к организаторам гонок.

Райт мгновенно посмотрел на Грейс и, стиснув зубы, почти что прорычал с широко раскрытыми глазами:

– Что это всё значит?

– Не знаю, – ответила она.

– Ты не передумала, красавица? Пора бы уже выдать мне тайну Клинтона. Я не оставлю твой отказ просто так, – Райт смотрел на неё угрожающе.

Грейс посмотрела вверх, на мгновение сделав паузу.

– Не передумала, – отрезала Грейс и, отвернувшись от Эванса, уставилась в одну точку по центру гоночного корта.

Прищурившись, Райт резко схватил её за запястье и заставил вновь посмотреть в его глаза.

От неожиданности она едва слышно вскрикнула.

– Послушай, – прошептал он, наклонившись ближе. – Ты ведёшь опасную игру. Я ведь не настолько терпелив, как ты думаешь.

Грейс попыталась выдернуть руку, но он лишь крепче сжал её пальцами, заставляя слегка поморщиться.

– Правда, хочешь получить врага в моём лице? – спросил Райт, заглядывая в голубые глаза, полные ярости.

Грейс стиснула зубы, не отвечая на заданный ей вопрос. Она уже не могла пересчитать, сколько у неё появилось врагов. Сколько же людей желает причинить ей вред! Стив, Кевин, Маргарет Норфолк, Клинтон, Райт. Этот список точно завершён? Она уже не была уверена.

Грейс ощутила, как рука онемела. Райт и не собирался отпускать её. Сколько же садистов её окружало!

Вдруг она вздрогнула, ощутив чьи-то прикосновения к своим плечам. Обернувшись, Грейс увидела Клинтона. Он легко забрал девушку из хватки Эванса. Взгляд, которым Клинтон оценил Райта, был убийственно враждебным.

– У тебя какие-то проблемы с моей ассистенткой?

– Нет, мы просто говорили, – ответил со скользкой улыбкой Эванс.

– Больше не смей с ней так говорить, – процедил Клинтон.

Он был вне себя, когда увидел, как Эванс властно держит тонкое запястье Грейс. Никто не может трогать эту девушку! Кроме него, Клинтона, разумеется.

– Если ещё не струсил, то скоро наш выход, – предупредил он.

Райт лишь кивнул и вновь улыбнулся. Это было похоже на нервную ухмылку. Неужели Райт, и правда, испугался?

Грейс подняла взгляд на Клинтона и поспешно взяла его за руку, когда он уже собирался покинуть вип-ложе. Он вопросительно посмотрел на неё, нахмурившись.

– Удачи, – прошептав это, она прикусила нижнюю губу.

Клинтон долго смотрел на неё, вновь и вновь погружаясь в глубину её светлых глаз. А потом он молча удалился.

Через полчаса на гоночном «ринге» прозвучали громкие аплодисменты и свисты. Люди ликовали, поднимая руки вверх. Грейс такое зрелище видела лишь по телевизору. Трибуны напоминали европейские футбольные стадионы, которые были полностью заполнены.

Грейс внимательно слушала ведущих. Они долго говорили приветствия, напоминали спонсоров гонок, среди которых был и Клинтон. Вскоре начали объявлять гонщиков и марки машин, на которых они будут делать заезд.

– Это просто невероятно. Но железного коня «Норфолктон» оседлает никто иной как сам Клинтон Норфолк! – торжественно заявил мужчина, который явно знал толк в проведении таких пышных мероприятий.

Зал аплодировал. Раздавались шокированные выкрики и слышался восторг окружающих.

– Редко короли спускаются к нам, – шуточно проговорил ведущий. – К Клинтону Норфолку присоединился его коллега. Сам Райт Эванс! Он тоже не изменил марке своей машины.

Грейс приложила пальцы к губам. Она ощутила, что, и правда, начинает нервничать. Важнее всего то, что Клинтон сел за руль не совсем трезвым. Хоть и выпил он очень немного, это всё равно наводило на плохие мысли.

Уильям и Джоан тоже подошли ближе к смотровому стеклу. Они долго стояли в изумлении и лишь потом бурно выразили эмоции.

– Что он делает? А если проиграет? – пробубнила Джоан.

– А если с ним что-то случится? Маргарет с ума сойдет! – сказал Уильям, разочаровано покачав головой. – Совсем не думает о том, что в его статусе не положено таким заниматься.

– Клинтон уже давно не обращает внимания на свой статус, – подметила Грейс. – Это его не самая худшая выходка.

Прозвучал режущий ухо свист, и все машины сорвались с места. Грейс следила за тёмно-синей гоночной машиной «Норфолктон». Она поразилась их бешеной скорости. Сколько преград они преодолевали, объезжая опасные повороты и специальные мешающие движению столбы! Один неправильный маневр – и любой из водителей может завершить эту гонку с летальным исходом! Сумасшествие! На что были готовы люди ради денег! На что пошёл Клинтон, чтобы потягаться с Райтом…

Понять, кто победит, было непросто. Все машины то и дело перегоняли друг друга, и фаворит постоянно менялся. Стабильности в этой игре точно не было.

Но на фоне всех всё равно выделялись Клинтон и Райт, заметно соревнуясь друг с другом. Он постоянно находились рядом, но всё время кто-то один пытался обогнать другого.

Грейс затаила дыхание, когда машина Клинтона буквально увернулась в миллиметре от смертельной преграды.

– Он сумасшедший, – прошептал Уильям.

Грейс даже ничего не могла сказать. От страха она даже не могла сделать глубокий вдох. Клинтон действительно ненормальный. Откуда столько смелости? Он ведь не профессиональный гонщик, чтобы заниматься таким!

Хотя для Грейс стало открытием его мастерство в управлении автомобилем. На дорогах Нью-Йорка такую технику показать не представлялось возможности. Здесь же его способности раскрылись сполна. Райт был тоже неплох. И это тоже стоило отметить.

Грейс застыла, когда ведущий вдруг заговорил что-то перепуганным голосом. На большем экране ближе показали происходящее на дороге. Клинтон медленно подвёл машину, которой руководил Райт, к обочине. Осторожно приблизился к боковой части автомобиля и неспешно начал прижимать Эванса к бетонной стене.

Автомобиль Райта от трения начал пускать искры. Но никто не замедлялся.

Даже трибуны стали тише, не понимая, что происходит и почему Норфолк специально препятствует Эвансу.

– Что он делает? – нервно бросил Уильям. – Райт ведь его друг! Зачем?

Грейс часто заморгала. Впереди Райта и Клинтона ждал крутой поворот. И при этой схватке около стены они оба могут сделать кульбит в воздухе!

С каждой секундой приближения автомобилей к этому повороту Грейс становилось всё хуже. Казалось, её сердце сейчас выпрыгнет из груди. Так она ранее не переживала ни за одну жизнь. Это чувство заставляло трепетать каждую клеточку тела. Если с Клинтоном что-то случится, Грейс уже знала, что попросту доведёт себя до сумасшествия. Как бы сильно она ни ненавидела его за непозволительные выходки, он оставался единственным человеком, который вызывал в ней не только гнев, но и что-то совершенно противоположное.

– Нет, – нервно прошептала Джоан, понимая, что сейчас должно случиться.

На поворот автомобиль «Норфолктон» так и не пошёл. Клинтон неспешно дал по тормозам. Райт же почти проехал по боковой стене из-за преграды в виде машины Клинтона. Влетев в поворот, он несколько раз перевернулся в воздухе и с грохотом приземлился.

На трибунах повисла тишина.

Машина задымилась. Пожарные и спасатели повскакивали с мест.

Уильям приложил руку ко рту, чтобы не позволить себе выругаться. Джоан застыла в молчании.

Грейс сразу нашла взглядом автомобиль Клинтона. К нему начали подъезжать журналисты на специальных открытых машинах. Через мгновение дверь открылась, и он встретил все вопросы.

– Вы подрезали Райта Эванса. Зачем? – послышался один из многочисленных вопросов в микрофон.

– Это случайность. Я потерял управление, – пояснил Клинтон.

Грейс прикрыла глаза, слегка качая головой. Это не случайность. Он прекрасно знал, что делает. Клинтон здесь продумал абсолютно всё. На гонках может быть несчастный случай. И это абсолютно невзрачный способ покончить с врагом. Он знал, что именно будет делать. Предусмотрел, где и как оставит Райта беспомощным. Знал, когда остановится сам. И в ответ лишь сказал, что просто потерял управление, оставаясь безнаказанным.

Клинтон способен на всё, если стоять у него на пути. И ни один его враг не был помилован.

Комментарий к Глава 18

Для поддержки мотивации мне нужны ваши отзывы ;) Просмотров много, комментариев мало… непоняточка)

========== Глава 19 ==========

Перед глазами образовалась пелена. Будто туман. Грейс, не моргая, смотрела за тем, как Райта вытаскивают из машины и кладут на носилки. Она лишь молилась, чтобы Эванс не погиб. Не потому, что ей стало жаль его. Вовсе нет. Она не относилась к тем людям, которые, не смотря на все злодеяния человека, всё равно желают ему счастья и здоровья. Грейс просто не хотела, чтобы на совести Клинтона была ещё одна смерть.

Она медленно обернулась. Клинтон вошёл уверенно. На его лице не было ни капли сожаления. Другие директора компаний начали сочувствовать, что он попал в такую пагубную ситуацию. Клинтон лишь кивал.

– Зачем ты пошёл туда? – этим вопросом встретил брата Уильям. – Зачем вы оба туда пошли? Это сумасшествие! А если бы с тобой что-то случилось? Где твоя голова?

Клинтон закатил глаза.

– Успокойся, мамочка. Это отличный пиар для моих машин. Владельцы редко садятся за руль. Мы с Райтом создали ажиотаж.

Он взглянул через смотровое окно на помятый спорткар Эванса.

– Просто ему не повезло.

Грейс скрестила руки на груди. Она поражалась спокойствию Клинтона в эту секунду. Могло показаться, что ему даже нравятся такие последствия. Что уж там, он, и правда, был доволен собой.

– Так же не повезти могло тебе, Клинтон, – поучительным тоном заявил Уильям.

– Удача всегда сопутствует мне.

Его голос звучал уверенно, а во взгляде, которым он наградил младшего брата, была колкость.

– Ты так часто рискуешь, – продолжил Уильям, но это прозвучало с большей обречённостью, чем раньше. Доказать что-то брату для него было сложно. – И однажды, это может закончиться очень печально.

На лице Клинтона появилась легкая улыбка. Он положил руку на плечо Уильяма и, внимательно посмотрев в его карие глаза, заметил в них растерянность.

– Вот потому, что ты никогда не рискуешь, у тебя ничего нет, кроме наследия отца.

Грейс резко перевела взгляд на обиженного Уильяма. Клинтон смог задеть его. Обстановка не на шутку накалилась. Все замолчали, глядя на двух родных братьев.

– Извини, Уилл. Тебя ранили эти слова. Но это правда. Просто попробуй выйти из зоны своего комфорта, вместо того, чтобы поучать меня правильной жизни, – отчеканил Клинтон и сделал шаг назад.

Уильям несколько секунд просто сверлил его оскорбленным взглядом. Он выглядел, как обиженный маленький мальчик. А потом резко и поспешно покинул вип ложе.

– Зачем ты так? Он всего лишь переживает за тебя, – проговорила Грейс, посмотрев на Клинтона.

Она тяжело вздохнула, ведь гордость Клинтона не позволила ему даже обратить на неё внимания. Он делал вид, что Грейс здесь вообще нет. Джоан, видимо, тоже подыграла своему любимому упёртому начальнику. Она прикладывала все усилия, чтобы получать одобрение Клинтона. Никогда не шла ему наперекор. Джоан умело справлялась со своей ролью и в любой ситуации считала Клинтона правым, даже когда это было далеко не так.

– Клинтон! – послышался женский обеспокоенный голос.

В зал просто влетела очаровательная Адриана. Она бросилась на Клинтона, повиснув на нём, будто не видела целую вечность.

Грейс и Джоан синхронно поморщились от этого зрелища.

– Я опоздала. Пробки. Но я слышала по радио обо всём, что произошло! Ты цел? Я так переживала!

Адриана вновь крепко обняла Клинтона, чуть не плача.

Клинтон осторожно отодвинул её от себя и дал ответ спокойным тоном:

– Всё хорошо. Не преувеличивай.

– Но Клинтон!

– Ты меня не слышишь? Я сказал, всё хорошо.

Грейс бросила на него косой взгляд. Сегодня он со всеми вёл себя, как чёрствый, бесчувственный эгоист! Его любят и, конечно же, переживают. А он вместо благодарности отталкивает каждого. Как можно быть настолько бездушным?!

Грейс же даже не думала подходить и с таким озадаченным видом спрашивать, как он себя чувствует после этой сумасшедшей гонки. Она прекрасно знала, что его состоянию позавидуют любой. Клинтон не пострадал ни капли, ведь эта гонка не была для него спонтанной. Он всё продумал. Рассчитал всё до секунды. И наказал своего друга за предательство.

Клинтона наполняла жестокость к врагам. И что стоило ещё ожидать от него – это оставалось загадкой для всех.

Всё же Клинтон в момент своей мести Райту мог пострадать, попав под одну из преград. Лишь одна мысль, что феерическое желание возмездия способно было причинить вред ему самому, ещё несколько минут назад сокрушала Грейс, разбивая на части. И теперь, когда он здоровый и довольный стоял перед ней, она с облегчением могла продолжить свои попытки изобразить безразличие.

– Мистер Норфолк, могу ли я уйти? – спросила Грейс в надежде, что он позволит хотя бы вечер провести вдали от его приказов.

Она бы с удовольствием поехала проведать соседа Джона. Разговор с ним помог бы ей свернуть на верный путь. Джон был единственным человеком, который ничего от неё не требовал.

Клинтон наконец-то обратил на неё внимание.

– Нет.

– Но почему…

– Я сказал «нет»! Что-то ещё не ясно?

Грейс медленно сделала вдох, пытаясь успокоить неожиданно окутавшую её ярость. Она ощущала, что кровь внутри закипает. Больше держаться казалось невозможным. Это было выше её сил.

– Нет, совсем не ясно! Клинтон, прекрати вести себя так! Что я сделала тебе?

Лишь потом Грейс поняла, что это было глупо. Не ей спрашивать о том, что плохого она могла причинить.

– Серьёзно? – удивился Клинтон её последнему вопросу.

Она замешкалась. Но всё же подтвердила:

– Да. Я ничего не сделала. Хоть и хотела. Но не сделала.

– О чём вы говорите? – не поняла Джоан.

Но Клинтон не обратил на это никакого внимания.

– Адри, – он перевёл на неё взгляд. – Спускайся вниз. Водитель отвезёт тебя в дом моего отца. Мама хотела познакомиться с тобой.

Адриана засияла. Она открыла рот от шока и не смогла ничего сказать. Это стало невероятно приятной неожиданностью.

Грейс поникла. Она опустила взгляд, почувствовав, как эти слова стали для неё невыносимо сложным испытанием. Будто ещё одну часть её надежды всё исправить вырвали из сердца. Всё шло к тому, что Клинтон уже познакомит свою пассию с родителями. Это такой большой шаг. И Грейс он ранил больше, чем она ожидала.

Грейс охнула от неожиданности, когда Клинтон резко взял её за руку и повёл вниз по совершенно другой лестнице.

Она и слова не произнесла. Что он задумал? Накажет за то, что она вновь так беспечно не сдержалась? Что он с ней сделает? Будет больно? Она не выдержит боли!

Клинтон тащил её за собой. Грейс едва успевала переступать ступени. В голове витали разные варианты его действий. Но больше она склонялась к тому, что уже надоела своим характером и от неё решили по-тихому избавиться. В таких ситуациях почему-то другое в голову не приходит.

– Клинтон! – вырвалось у неё. – Что ты делаешь? Я буду кричать!

Он просто молчал пока они не спустились к чёрному входу, где стояла одна из его машин, рядом с которой, выпрямив спину, застыл немой Грегор. Увидев начальника, этот верный страж услужливо кивнул в знак приветствия.

– Я всего лишь сказала, что ничего тебе не сделала, и ты убьёшь меня за это? – безжизненно проговорила Грейс, поднимая на него обречённый взгляд.

Клинтон резко остановился около задней двери машины, которую поспешно открыл Грегор.

– Грейс, ты можешь помолчать хоть немножко?

– Позволь мне хоть перед смертью наговориться! – невольно высказалась Грейс, повысив тон.

– Ты в свои двадцать один говорила больше, чем моя бабушка в семьдесят! Не наговорилась?

– В курсе, что большинство моих слов были потрачены на споры с тобой? Ты ведь всё мне запрещаешь!

– Пф, ну да! Попробуй тебе что-то запретить, юная леди.

– Ты пробовал и очень часто, ущемляя моё право на свободу!

Он устало выдохнул и, дернув её за руку, заставил сесть в машину.

Грейс стиснула зубы, чувствуя, как гнев на Клинтона прямо сочится из неё, не в силах остановиться. Наконец-то получилось ему хоть что-то сказать. А ведь предшествовавшие этому моменту несколько дней она не решалась и пискнуть. Теперь даже как-то легче стало. Но вот совсем не радовало одно: он не стал отрицать, что убьёт её. Можно было бы надеяться на его добродушие. Но и это теперь казалось бесполезным. Добродушие в Клинтоне отсутствовало!

Как только он сел рядом и Грегор нажал на газ, Грейс посмотрела на того, кто купил её в своё рабство.

– Не молчи, Клинтон.

– Ещё слово, и я, правда, убью тебя.

– Так ты не собирался убивать меня?

Клинтон закатил глаза. Эта девушка способна свести с ума. Она докопается до любой мелочи. Ещё и придумает сама себе вселенскую проблему, которой нет даже на горизонте. Женщины!

– Иногда эта идея мне очень нравится, – ответил Клинтон, повернув голову в её сторону.

Она не отводила от него перепуганных глаз.

– Иногда и мне хочется убить тебя, – сказала Грейс, надув губки. – Ты невозможный.

– Благодарю, – спокойно ответил он.

– Это не комплимент.

– Ошибаешься. Я рад, что смог стать для тебя «невозможным».

Грейс слегка улыбнулась, развернувшись к нему. Она резко приподняла подбородок и, уставившись на самодовольного титулованного садиста, произнесла:

– Даже не скрываешь, как тебе нравится мучить меня.

Он наигранно ей улыбнулся и в знак согласия лишь кивнул головой.

– Твой характер – это нечто, – пробубнила Грейс, покачав головой.

– Твой не лучше, цветочек.

Грейс резко подняла голову и посмотрела в его глаза. Он застыл, заметив, что впервые за очень долгое время вновь назвал её как раньше. Цветочек. Грейс прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать эту милую неуместную улыбку. Но не смогла. Было слишком приятно услышать это от Клинтона. Одно слово, а сколько теплоты и нежности в нём таится!

Грейс наконец-то удобно устроилась, оперевшись спиной на сидение. Надо было хоть как-то скрыть, что щёки покраснели. Только Клинтон называл её цветочком. И до чего же ей нравилось это теперь, вопреки тому, что злости не было границ тогда, когда он сказал это впервые.

Повисла тишина. Никто не произнёс ни слова за всё время оставшегося пути. Грейс просто смотрела на проезжавшие мимо машины. Во время остановки на светофоре она наблюдала за людьми, проходившими по тротуару. Кто-то куда-то спешил, кто-то останавливался, чтобы сфотографироваться на фоне ночного Нью-Йорка, который никогда не спал. В городе царила жизнь. У каждого человека своя история. И Грейс, задумавшись об этом, погрузилась в собственные мысли. Она представляла, что может быть у каждого из тех, кого видела. Ведь люди кажутся одинаковыми. Мирно идут вперёд и отличаются лишь цветом одежды. Но если представить, что в их мыслях, то невозможно найти сходства. У всех свои дилеммы. Грейс считала собственную жизнь ужасной, но стоит всегда помнить, что есть люди, которым судьба приготовила препятствия куда посложнее. Если ты здоров, если есть люди, которые тебя любят, то, как минимум, нельзя жаловаться. Со вторым пунктом Грейс не повезло. И именно это заставляло её впадать в уныние всякий раз, когда память напоминала об этом.

Клинтон косо посмотрел на Грейс. Она в задумчивости смотрела в окно. Если эта девушка молчит, значит, ей грустно. Это он уже смог выяснить, анализируя её поведение. Но Клинтон вовсе не хотел, чтобы она грустила. Пусть лучше оспаривает его слова, пытается что-то доказать, пусть говорит, какой он негодяй, но главное, чтобы не выглядела такой печальной.

Грейс вздрогнула, услышав, как по окну постучали, когда они остановились на очередном переходе.

Клинтон нажал на кнопку, находившуюся где-то рядом с ним, и стекло опустилось.

– Я же говорил тебе! – послышался восторженный голос парня, подошедшего вместе с девушкой и зрелым мужчиной. – Вы же Клинтон Норфолк!

– И правда, это я, – улыбнувшись, подтвердил Клинтон.

– Мы узнали машину и не могли упустить возможность. Можно автограф?

Парень быстро попросил свою спутницу найти хоть какой-то кусок бумаги. Она долго возилась с поисками, то и дело поглядывая на время, тикающее на красном светофоре.

– Быстрее, – нервно поторопил её парень.

– Надеюсь, передумаете и не будете снимать свою кандидатуру с поста герцога, – поймав момент, сказал зрелый мужчина.

– Не передумаю, – ответил Клинтон и, как только ему протянули ручку и какую-то салфетку, быстро оставил автограф.

Загорелся зелёный свет, и Грегор предупреждающее нажал на газ, заставляя машину издать рёв, но по-прежнему стоять на месте.

– Поняли. Уходим, – улыбнулся парень, делая шаг назад. – Всего доброго! Были очень рады увидеть самого Клинтона Норфолка!

Клинтон вежливо кивнул и закрыл окно. Грегор позволил машине тронуться с места.

Грейс покосилась на Клинтона. Его так любят люди! Они и теперь видели его таким, каким он себя поставил, профессионально удерживая репутацию. Те, кто им продолжал восхищаться, считали Клинтона трудолюбивым, галантным мужчиной, который грешит лишь перебирании девушек. Кто бы знал, что таил в себе этот человек. Никто не подозревал, сколько в нём жестокости.

Она осмотрелась, когда машина остановилась около пляжа Rockaway.

– Выходи, – приказным тоном бросил Клинтон и, открыв дверцу, покинул свою машину.

Грейс тяжело выдохнула и медленно исполнила его очередное указание.

Клинтон проследил за ней взглядом, довольствуясь испугом, который был так явно написан на её лице. Потом он пошёл вперёд и лишь небрежно кивнул ей, демонстративно приказывая делать то же самое.

Она закрыла дверцу и, подметив, что Грегор остался возле машины, направилась вслед за Клинтоном.

Грейс не спешила его догонять, шагая по небольшой деревянной дорожке, которая была лишь слегка покрыта песком вдоль всего берега.

– Утопить меня решил всё-таки, – бросила она, глядя под ноги.

Людей в тёмную ночь на пляже уже не было. Только она и Клинтон остались здесь. И Грейс помнила, что он приказал ей говорить меньше. Просто у неё это не получалось.

Клинтон резко обернулся, и Грейс неожиданно столкнулась с ним. Нечаянно уткнувшись в его грудь, она быстро подняла голову.

– Что? – прошептала Грейс. – Много говорю?

Он грозно посмотрел на её невинное лицо. Заглянув в голубые глазки, в которых в эту секунду появилось щенячье выражение, Клинтон попросту не мог больше держаться так стойко и холодно. Долго злиться на эту девушку было просто невозможно.

– Я привёл тебя сюда. Именно для этого.

Грейс не совсем поняла его слова, но не стала переспрашивать. Он повел её ещё ниже, к шумному океану. Ближе к воде обнаружились два лежака. На одном из них ютилось одеяло.

– Что это значит? – спросила Грейс, замерев на месте.

– Не бойся. Садись. Пришло время, чтобы ты рассказала мне всё, что скрывала.

Грейс обхватила плечи руками то ли от холода, то ли от прилива непонятного страха. Она проследила за тем, как Клинтон присел, жестом приказав ей сделать то же самое.

– Возьми одеяло, – сказал он.

Голос его показался Грейс мягким. Даже с нотами заботы. Она присела и, развернув тёплое огромное одеяло, удерживая его от ветра, накинула на плечи.

– Сегодня я увидел, что твои отношения с Райтом не совсем дружеские. И теперь ничего не скрывая, ты расскажешь всё, – бросил Клинтон, заглянув в её глаза.

Она не могла отвести взгляда. Заправив локон волос за ухо, Грейс с вызовом ответила:

– Спустя почти месяц издевательств надо мной, решил всё узнать. Не поздно ли?

– Мне стоило поговорить с тобой раньше.

– Да, – согласилась Грейс. – Тогда бы сразу узнал, что я не предавала тебя.

Клинтон мгновение молчал, просто изучая её глаза, будто пытался в них прочесть: лжёт она или говорит правду.

– Начни с начала.

Грейс опустила взгляд, вспоминая, как всё началось. Припомнила день, когда попала в самую опасную игру своей жизни.