Текст книги "Перекрёсток миров (СИ)"

Автор книги: Иван Косаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

  Маленькая Ани смеясь бегала у костра, надоедая абсолютно всем, а я сгорал от любопытства узнать, откуда у Гаята взялся волшебный камень и спросил его об этом. К этому времени девочка утомилась, и устроилась на его огромных руках. Гаят заботливо укутал её своим плащом и начал рассказ.

  – Мы всем обязаны этой маленькой леди, – сказал он, ласково глядя на Ани, и заметив наши удивлённые взгляды рассмеялся.

  – Да, только благодаря этой доброй душе мы вернули себе свободу и жизнь. После того, как Карелл освободил нас из клетки... Мы все посмотрели на вампира, на бледном лице которого, в этот момент отразилось какое – то движение. Он сидел у костра, пытаясь высушить свою одежду.

  – Так вот, он ушел, и мы поспешили, конечно, скрыться, – продолжал свой рассказ Гаят.

  – Выбраться на поверхность было невозможно, наверху собралась вся нечисть этого дьявольского гнезда, и мы направились вниз. Мне пришлось закрыть Ани голову, чтобы она не видела украшения, развешанные на стенах. Я уже отчаивался выбраться из бесчисленных коридоров, кажется, каждый из них делился на десятки отводов и так без конца, но вот я почувствовал странное покалывание, будто иголки впились в кожу. Я пошёл в том направлении, где покалывание чувствовалось сильнее всего.

  Кожа горела и стала огненно красной. Мы очутились перед старой заржавленной дверью, со страшным скрипом распахнувшейся перед нами. За ней был небольшой зал, в центре которого висело довольно большое, туманное облако. Я подумывал развернуться и уйти, как вдруг почувствовал непреодолимое желание подойти ближе. Ноги перестали слушаться меня, не в силах противиться, я опустил на пол Ани и медленно направился к шару.

  Кровь выступила из пор, и, не стекая на пол, каплями отрывалась от кожи, притянутая облаком. От него отделились чёрные протуберанцы, стремясь охватить меня, и засосать целиком. Я заметил краем глаза, на Ани он не действовал, будто не замечая девочку. Теряя сознание, я видел, как она встала с пола и пошла к шару. Когда я очнулся, то туманного облака уже не было. Я лежал на холодном мраморе, рядом стоял Карелл, а у моего изголовья сидела Ани и играла маленьким голубым камнем, это и был ключ – ундина.

  Карелл потом рассказал, что нашёл меня без сознания, почти в объятиях чёрного эгрегора, который на него к счастью не действовал. С трудом вытащив моё тело, он увидел Ани, забавлявшуюся ключом.

  Несомненно, только ребёнок с таким чистым сердцем мог войти в эгрегор и взять камень.

  А потом мы были схвачены и отведены по распоряжению Люцифера в подземный город, откуда, как он думал, невозможно сбежать. К счастью с нами уже был камень и наше оружие, спрятанное под плащами. Эти тупоумные твари не догадались нас обыскать. Уже в городе я нашёл в канаве тело Георгия, растерзанное и избитое. Только ты Велес смог его оживить с помощью камня, я же должен с сожалением добавить, что во многом мы обязаны Кареллу.

  Глава 5

  Весть о похищении ключа – ундина, с быстротой молнии облетела все королевства и буквально потрясла их. Леса наполнились шпионами Люцифера. Вооружённые отряды рыскали по дорогам в поисках похитителей. А в глубинке тихонько распевались песни, сложенные в нашу честь.

  Во многих городах вспыхивали беспорядки, и правителям всё труднее приходилось подавлять их. Народ пытались запугать; проливались реки крови, виселицы украсили сельские площади и рынки, вдоль трактов, посаженные на кол, умирали тысячи крестьян. Но можно было слышать, как то тут, то там с новой силой вспыхивали восстания. Одна мысль, что где-то рядом странствует рыцарь, о ком, возможно, изрекало древнее пророчество, разрушающий чары зла, да ещё и успевший выкрасть ключ – ундина из-под самого носа Люцифера, вдохнула надежду в сердца людей. Это было что-то необыкновенное и даже смешное.

  Скоро я превратился в некоего несокрушимого великана. Рассказывали, как молнии выскакивают из моих глаз, и горы рассыпаются в прах, стоит мне ступить ногой. Люди впервые обратили взор на владения чёрных стражей, и смотрели они уже другими глазами. Мои спутники тоже не остались без внимания; великий воин, в одной руке державший ребёнка, а другой убивающий своих врагов, и старик, с огненными руками и серебряной бородой, да ещё в придачу и тень, убивающая всё, на что падает.

  О нас знали все, и никто нас не узнавал. Когда мы въезжали в деревню или посёлок, в городах мы, конечно, не показывались, нас почти не замечали. Люди не замечали. Надо сказать, с той поры ни один оборотень не смел пойти по нашим следам, теперь мы внушали ужас. Дорога же была одна. Мы шли к Веельзевулу.

  Как я говорил, в сёлах нас не беспокоили, и мы могли спокойно обедать или ужинать в деревенских тавернах. Сознание силы, наполняло меня какой-то гордостью, и я немного потерял в скромности. Теперь меня не беспокоили разные чудища, встречавшиеся по дороге. Они сами спешили скрыться в чаще, или спокойно передвигались вдоль бревенчатых стен домов, стараясь ненароком нас не задеть. В отличие от людей, они, кажется, знали кто мы.

  Кругом вертелись бесенята, мелькая среди изб и сараев и страшно надоедая, однако, старый чёрт, со своею закопчённою вилкой, нам не повстречался. Как-то мы шли мимо топкого болота. Меня интересовал один вопрос, и я спросил нашего старика.

  – Велес, почему эти камни таят в себе такую силу, что такое это волшебство?

  – На этот вопрос ответить не просто, – ответил старик.

  – Камни вообще обладают силой. В мире всё движется и обладает своим ритмом, вибрацией способной исцелять или наоборот разрушать. Камни ближе к истокам, и своей крепостью долго хранят первозданную силу.

  – А что это за сила?

  – Прежде слова сынок, была мысль, мысль чьё движение закрутило водоворот вселенной.

  – Значит волшебство...

  – Да, это могущество нашей мысли, многократно умноженное и заряженное силой воли. Камни только помогают передать эту силу, подчиняя ей стихии. И вот такой камень, веками служащий проводником мысли, заряжается её ритмом, и становится ключом к сердцу огня или ветра.

  – Помни, мы все рождены от одного, и все мы части целого.

  Старик не договорил, зашевелился камыш, и показалась безобразная рожа знакомого нам чудовища. Теперь оно предпочло зарыться в тину.

  Я засмеялся, как вдруг из топи вытянулись длинные щупальца и в миг оплели нас с головы до пят. Ани, которую Гаят вовремя оттолкнул, успела отбежать в сторону. Бедное дитя уже даже не плакало, так привыкло к постоянной опасности.

  Покрытые слизью, с присосками как у осьминога, щупальца так меня сдавили, что смех застрял у меня внутри. Меч скользнул по ноге, чуть не порезав кожу. Шутки кончились, стало жутко. Грязная болотная жижа приближалась с угрожающей быстротой. Совершенно не хотелось знакомиться с тем, кто скрывался в этой хлюпающей топи. А тут ещё не выносимое зловоние распространилось вокруг, отравляя те крохи воздуха, что ещё проникали в сжатые лёгкие.

  Старая холстяная сумка Велеса не выдержала давления и лопнула, и я с ужасом увидел, как голубой шар выпал из неё, и упал в тину. Велес, посиневшими губами, что-то бормотал себе под нос. Секунда казалась часом. Рядом Гаят и Карелл висели в воздухе, смешно болтая ногами, красные от напряжения, в отчаянных усилиях освободиться из стальных объятий.

  Тут я заметил, что от болота поднимается пар. По щупальцам пробежала дрожь, едва не переломившая нам кости. Скоро на поверхности воды стали появляться пузырьки.

  Вонь стала просто невыносимой. Внезапно щупальца разжались, и мы с криком попадали в воду, и честное слово она была горячей. Щупальца, последний раз изогнувшись, исчезли в глубине. Мокрые, мы выбрались на тропинку. Выплёвывая грязь, я встал на ноги и бросился утешать Ани, которая почему-то побежала от меня. Велес, выбравшись из трясины, первым делом осмотрел свою бороду и невероятно обозлился. Капля воды попала ему в нос, и он оглушительно чихнул, при этом обозлившись ещё больше. Подбежав к топи, он стал громко произносить заклинания, и, опустив руки, изверг в болото столб огня.

  Вскоре, облако пара поднялось в воздух. Неожиданно из топи взвились щупальца, тина разверзлась, и Велес, к нашему ужасу, провалился вниз. В облаке пара мелькнуло нечто омерзительное, и, ругаясь благим матом, распространяя вокруг невыносимую вонь, бросилось прочь. А на спине этого чудо – коня, держась за хвост, похожий на лошадиный, сидел наш старик и ругался так, что мы просто повалились с хохоту.

  Чудовище убегало на своих щупальцах, используя присоски как зубья, так что грязь и брызги летели до неба. В конце концов, Велес, взмахнув руками, рухнул в тину, а чудовище благополучно скрылось. Смеясь, мы выловили Велеса из болота. Он имел такой жалкий вид, что, не удержавшись, мы вновь расхохотались. Тина и водоросли опоясали нашего друга с ног до головы. Из этого зелёного сгустка выглядывали ошалевшие глаза, а изо рта вылетали отборные ругательства. Борода была в таком состоянии, что взглянув в лужицу, старик едва не лишился чувств, ругаясь при этом так, что прежние ругательства просто в счёт не шли. В конце концов, глядя на нас и он рассмеялся.

  Так и стояли мы грязные и зелёные, смеясь друг над другом. Потом Велес заклинаниями вперемешку с бранью извлёк из тины голубой ключ – ундина, спасшего нам жизнь. Этот случай излечил меня от излишней самонадеянности, вдруг напомнив о самом главном. Мы пошли дальше, а из топи долго ещё доносился гогот и непрекращающееся ржание твари болотной.

  Прошёл не один день, прежде чем мы выбрались из торфяников. Болота были преддверием, за которым начинались владения Веельзевула. Вскоре мы вышли к берегу моря, раскинувшегося до самого горизонта. Выбравшись из бесконечных зарослей камыша, мы, наконец-то, могли свободно вздохнуть. Тихий плеск волн и резкие крики чаек, после бесконечного жужжания москитов, ласкали слух. Недалеко от берега рос старый дуб, под его развесистой кроной мы и решили отдохнуть.

  Велес уселся на зелёную траву, и задумчиво устремил взгляд в море.

  – Ну, что мы теперь будем делать, – спросил он.

  Гаят, молча точивший меч о камень, только кивнул головой.

  – Вам виднее, когда дело касается драки, я готов высказать своё мнение, – он потрогал пальцем лезвие своего клинка, – здесь же я не советчик. Однако, если вам это интересно, то почему бы не найти здешних рыбаков и не купить у них лодку.

  – Или сделаем её сами, хотя, конечно попросить у рыбаков проще, – поддержал его я.

  – Нет, мой мальчик, это как раз не получится, это море не простое, на нём чары Веельзевула.

  – Оно что, слишком бурное?

  – Ну не так чтобы очень, просто ещё никто не возвращался из его глубин. Боюсь я не такой праведник, чтобы здешние акулы выплюнули меня на берег. Возьми эту колоду и брось в воду.

  Я вскочил на ноги, и, схватив валявшееся на песке сухое бревно, бросился к берегу. Размахнувшись посильнее, зашвырнул его как можно дальше. Полено, с громким плеском, упало в воду, подняв фонтан брызг, и распугав мелкую рыбёшку, шныряющую у берега. Постепенно волнение улеглось, и полено по инерции поплыло в море, я победно обернулся.

  Велес с улыбкой смотрел на воду. Бросив взгляд на полено, я обомлел, сухое, как порох, дерево быстро опускалось на дно и скоро мягко опустилось на придонный песок, к вящему изумлению пузатой рыбьей мелочи.

   – Может, возможно, обойти это море? – слабым голосом спросил я.

  Старик своим корявым пальцем указал вдаль.

  – Веельзевул живёт на острове вместе со своими любимцами, и я положительно не понимаю, как туда попасть. И тем более не знаю, как мы оттуда выберемся.

  – Нам нужно спросить у кого-нибудь совета, – произнёс Карелл.

  – Что ж, это мысль, и я даже знаю, у кого можно спросить. Пусть Ани отдохнёт, а завтра с рассветом тронемся в путь.

  Маленькая девочка с восторгом приняла эту идею и бросилась собирать ракушки на берегу. Улыбка запуталась в густой бороде старика. Гаят развёл костер, и мы достали свои скудные припасы – хлеб, сыр, молоко и немного холодного мяса. Солнце уже касалось края моря, как вдруг тысячи золотых искр появились из-за горизонта, отливая красной медью в лучах заката, и, вытянувшись искрящимся пояском, полетели к берегу. Это было волшебно.

   – Драконы! – прошептал Велес, и вдруг закричал, – быстро прячемся в камыши.

  Гаят бросился к Ани. Велес продолжал стоять. Пристально вглядываясь в даль, он щурил глаза от солнечных лучей.

  – Нам повезло, – наконец сказал он, – они летят в другую сторону.

  – Надо быть осторожнее, – заметил Карелл.

  – Да, этим ничего не стоит сожрать вместе с костями и всем снаряжением.

  Прибежал встревоженный Гаят с девочкой на руках. Постепенно волнение улеглось, мы уселись вокруг костра и принялись за ужин, а потом устроились ночевать. Засыпая, я долго наблюдал за Гаятом, качающим на руках крошку Ани, и в тоже время внимательно слушающего ночные звуки.

  Ночь сменилась густым тёмным сумраком, синеющим с наступлением утра. Первый солнечный луч робко коснулся воды и рассыпался на тысячи золотых капель потревоженных рыб. Свет, просыпаясь, вдохнул прохладные струи ветра и заиграл в серебряный горн, звеня в тишине трелью лесной птицы или гудением проснувшегося шмеля. Занялось утро. Я вскочил на ноги и развёл руки. Это ощущение какой-то первобытной свободы, это, не знаю... Утопая ногами в жёлтом песке, я бросился к морю, и, поднимая тучи брызг, упал в его прохладные объятия, ласково принявшие моё тело. Здорово, правда? И долго я кувыркался и плескался, как в далёком детстве, разгоняя солидных крабов и тревожа розовых и зелёных медуз. Потом стоял на берегу, глядя на золотую дорожку, убегавшую по волнам за горизонт.

  Отдохнув, я вернулся к кострищу. Гаят уже куда-то ушёл, девочка спала, укутанная его тёплым плащом. Карелл сидел, опустив голову до колен, и в каменной неподвижности его было что-то жуткое. Уткнув ноги почти в самый пепел, спал Велес. Его необыкновенно неприятный дребезжащий храп звенел в тишине. Я дотронулся до его руки, и потряс её. Всхрапнув, старик по-детски дёрнул ногой и перевернулся на другой бок, только он зря сделал это, его голая пятка упёрлась в самые угли, и это произвело на него необыкновенное действие. Вскочив, он заверещал во всю глотку, при этом разбрасывая во все стороны горячие искры. Карелл, разбуженный дикой какофонией, резко выпрямился, так что кости хрустнули в суставах, и стал озираться, обалдело хлопая ресницами. Переполох получился необычайный. Понемногу Велес успокоился и сел на своё полено, а вскоре вернулся Гаят с охапкой хвороста. Весело заплясали языки пламени и постепенно все успокоились.

  За завтраком обсуждали, что делать дальше, и приняли предложение Карелла, за не имением лучшего. Велес, нехотя качая головой, согласился отвести нас к своей знакомой ведьме. Сразу после завтрака мы тронулись в дорогу. В зарослях камыша на нас вновь напали опостылевшие всем комары. Остервенело махая руками, Велес грозился сжечь весь этот притон крылатого гнуса под чистую, вместе с чёртовым племенем приставучих пиявок, и нам стоило больших трудов уговорить старика не делать этого.

  Весь день мы терпели эти муки. Пробираясь по колено в вонючей жиже, терпя жалящие укусы, весь в порезах от острых граней листьев, в принципе я был с ним совершенно согласен, жаль, что огонь выдал бы нас с головой, благо, что зажигалка всегда под рукой. И почему нечисть любит селиться в таких местах? Впрочем, в той, оставшейся жизни, я видел много мерзости и в городах.

  Уже вечерело, когда заросли камышей, наконец – то остались позади, и мы вышли на поросшую густой травой прогалину, за которой начинался лес. Пробираясь по грудь в высокой, терпко пахнущей траве и думая о ядовитых змеях, могущих водиться среди влажных зелёных стеблей и заросших мхом древних колод, мы прошли прогалину и углубились в дебри. Маленький Велес быстро ушёл вперёд, мы же, обламывая сухой бурелом, едва пробирались, мысленно сравнивая прелести москитного болота с лесом.

  Влажные испарения поднимались из чащи, при полном безветрии. Пот струями стекал по грязному телу, вызывая нестерпимый зуд, особенно в местах укусов. Такое положение вещей начинало злить.

  Высоко вверху, сквозь путаницу ветвей, светила луна и тени замерли, притаившись в грозном ожидании. Стало жутковато. Постепенно я отклонился в сторону, и, обламывая сушняк, внезапно выбрался на небольшую лесную поляну. Чуть в стороне, в тени, невесть как забравшихся сюда берёз, серебрилась, в свете полной луны, вода лесного озера, заросшего высокой осокой и рогозой. Я уже хотел позвать остальных, как крик замер у меня на губах. В изумлении я застыл на месте.

  Передо мной хоровод стройных девушек плескался в прозрачной воде, играя и резвясь у пологого берега. Русалки, подумал я, пятясь. Звонко смеясь, плескали они друг на дружку водою, поднимая тучу серебряных брызг, дождём падавших на густые зелёные листья. Длинные волосы прикрывали стройные белые тела, полные дикой прелести. Вода струилась по их гладкой коже, завораживая взор.

  Как на зло, сучок громко хрустнул под моей ногой. Они заметили постороннего и с лёгкими криками замерли на месте, только круги расходились по воде, опадая лёгкой волной на берег. Серебристый, прозрачный смех зазвенел в тишине. Медленно, одна за другой выходили они из воды. Я аж зажмурился. Сердце бухнуло где-то в груди, и, кажется, остановилось. Ослепительно белые капельки воды переливались, дрожа на упругой молодой коже, также дрожал и я. Такие совершенные, и честное слово, хвостов у них не было, я так обрадовался...

  Не помня ничего кроме ласковых прикосновений, я двигался как во сне. Мягкими движениями, словно исполняя танец полной луны, кружились они вокруг. Всё было так прекрасно, и прекрасного было так много, что радость захлестнула мозг бурной волной. Очнулся я по пояс в воде и совершенно без одежды. Со стоном, полным безнадёжного сожаления, смотрел я как последняя девушка, посылая воздушный поцелуй, опускалась на дно.

  Вдруг из тины вынырнул какой-то наглый старикашка, и, ухватив меня корявыми руками, будто я бревно какое, поволок в глубину. Пелена спала с моих глаз, но было уже поздно. Водоросли оплели руки и ноги, так что я не мог сопротивляться. Собрав последние силы, я крикнул. Водяной, злобно ворча, заткнул мне рот противными водорослями. Я рванулся, и был тут же сбит с ног. Скользкие лапы схватили меня за ноги, и я поплыл прямой дорогой на тот свет.

  Тут кто-то схватил меня за волосы и так рванул, что я взвыл не своим голосом, это привело меня в чувство. За спиной стоял Гаят и со всех сил тянул меня к берегу, в то время как водяной старался во всю, дёргая мои ноги, и оба они старались так, что оставалось только гадать, останусь я без ног или без головы. Наконец, Гаят разозлился и, выхватив одной рукой меч, ударил им водяного. С тихим всхлипом тот выпустил мои ноги, и, стеная, опустился на тёмное дно.

  Я оглянулся. На берегу, крутя пальцем у виска, качая седой головой, и поднимая очи к небу, стоял Велес. Раздался плеск, на поверхности озера на мгновение появилось обворожительное лицо русалки, и глаза её были печальные. Последний раз я увидел прекрасные черты её лица. Мелькнув округлыми изгибами тела, она со вздохом скрылась в глубине.

  – Разве я не предупреждал тебя быть осторожнее в лесу? – кричал с берега Велес.

  Увидев меня целиком, он замер, а потом чуть не задохнулся от смеха, разбивая тишину хриплыми раскатами хохота. Вид у меня и, правда, был аховый, но какого чёрта. Я уже протянул руку к его бороде, как вдруг в ночи раздался крик Ани. Страх звучал в этом крике, жуткий страх. Мы бросились туда.

  – С кем девочка, старый ты дурак, – крикнул Гаят.

  – Я оставил её с Карелом.

  Даже в темноте было видно, как побледнел Гаят.

  – Если с ней что – нибудь случится, – он не договорил, и бросился в чащу.

  Я тоже бежал, только не так быстро, если кто не бегал по бурелому раздетым, в темноте хоть глаз выколи, то пусть попробует, я ему не позавидую. Свет луны почти не проникал сквозь густое плетение веток. Продвигаясь очень осторожно, я медленно шёл вперёд.

  Впереди сгустилось чёрное пятно, это было поваленное дерево. Гаят что-то делал с ним, рядом суетился Велес, приседая в отчаянном волнении. Кое-как продравшись к ним, я увидел под огромным замшелым стволом тело Карелла. Вампир лежал без сознания, сжимая скрюченными пальцами горсть древесной коры. Гаят напрягся, было видно, как под плащом перекатывались мощные мышцы. С трудом сбросив бревно, мы освободили его. Только через час вампир пришёл в сознание. Потирая разбитый затылок, он поведал следующее.

  – Когда ты пропал, – начал он, посмотрев на меня, – мы бросились на поиски. Осматривая поваленные стволы, как вы убедились, многие деревья едва держатся, под одним из них мог быть ты, даже заглядывали в барсучьи норы. Тебя нигде не было. Вдруг издалека донёсся крик. Гаят бросился на звук, Велес тоже поспешил за ним, крикнув, чтобы я позаботился о девочке. Ну вот, мы стояли в полной тишине. Как вы знаете, темнота мне не помеха, поэтому я не особенно волновался. Страшный удар застал меня врасплох, последнее, что я услышал, был треск дерева. Вот и всё что я знаю.

  Вампир замолчал. Гаят стоял, сжав огромные кулаки, нечего было, и думать искать девочку в кромешной тьме. Минут двадцать мы простояли, вслушиваясь в тишину. На дереве заухал филин. Схватив ветку, Гаят с яростью швырнул её на звук. Послышалось хлопанье крыльев и всё смолкло. В тишине прозвучал голос Велеса.

  – Делать нечего. Беритесь за руки и идём дальше, утра вечера мудренее. Если ведьма не поможет нам, то никто не поможет.

  Итак, держась друг за друга, направились мы за стариком, находившем дорогу в потёмках каким– то сверх чутьём. Через некоторое время на плечо мне лёг мягкий свёрток. Это был плащ Гаята, я ему был чертовски признателен.

  Без отдыха, продираясь сквозь чащу, шли мы, терзаемые виной. Сердце щемило от тревоги. Без сил, исцарапанные, едва дыша, встретили мы утро. Не в силах сделать ещё хоть один шаг, я хотел на минуту остановиться, отдохнуть. Но Велес уверил, что идти осталось недолго и, едва волоча ноги, мы поплелись дальше.

  Рассвет, холодным серым туманом, окутал травы, и роса, жемчугом рассыпалась в зелёной листве. Свежий воздух ручьём вливался в грудь, наполняя лёгкие живительным кислородом, приправленным терпким запахом сосновой смолы. Мокрые и злые выбрались мы из леса.

  У самого его края стояла ветхая избушка, вросшая в землю, и от времени покосившаяся на один бок. Если бы не Велес, мы бы никогда и не заметили её поросших седым мхом стен. Подойдя к двери, он робко постучал, и, не услышав ответа, отворил её. Что-то серое, вильнув длинным хвостом, вихрем вылетело из-за дверей, и, взметнув ворох листьев, исчезло в лесу, осыпав ливень прозрачных капель. Велес был сбит и отброшен в сторону.

  – Ах, чтоб вас, подождать не могли, – раздался из избушки глубокий женский голос.

  – Вот я вам сейчас.

  Скрипнули доски, и на порог ступила полная, но довольно изящная ножка, обутая в симпатичную туфельку, и, вслед за ней, показалась дородная женщина с ухватом в руке. Окинув нас недобрым взором, она перевела взгляд на Велеса, всё ещё лежащего на холодной земле, и поведение её враз изменилось.

  – Велесек, старичок мой, не ушибся? – закричала она, и, с неожиданной ловкостью сбежав с крыльца, бросилась к старику.

  – Вставай, ну как ты? Хорошо? Сейчас я тебе руки и ноги по отрываю, где пропадал паразит ты этакий?

  Отряхивая с одежды сухие листья, она помогла ему подняться, одновременно делая нам знак заходить в избу. Повторять не пришлось, гурьбой мы ввалились в прихожую.

  – Куда? – раздался за спиной грозный окрик, ану скидайте свои железки, сложите всё на лавку.

  Нехотя мы разоружились, гость есть гость, и, толкаясь, прошли в горницу, и, честное слово, там на высоком стуле сидела наша Ани. Уплетая, за обе щёки, дымящиеся пирожки с маком, девчушка запивала сдобу парным молоком. Увидев нас, она с радостным криком бросилась навстречу, и, смеясь, обхватила ручонками шею Гаята.

  По мужественному лицу воина текли слёзы. Отвернувшись, он обнимал девочку, и, впервые за всё это время, огромное напряжение спало с наших плеч, уступив место усталости. Рухнув на лавку, я схватился за голову, пытаясь успокоить боль, прыгающую в черепной коробке, как обозлённая крыса, а может пытался скрыть таким способом переполнявшие моё сердце чувства. Вампир, молча, стал в углу, не показывая никаких признаков изнеможения. Зато Велес расцвёл. Скоро он вошёл в горницу одетый, умытый, вместе с улыбающейся хозяйкой. Девочка, смеясь подбежала к нему, а старик, не зная, что делать, топтался на месте, смеясь и плача от огромного облегчения.

  – Ани, девочка моя, а я то старый думал, что мы тебя навсегда потеряли. Как же? Где ты была?

  – Всё хорошо дедушка. Сначала я испугалась, – принялась серьёзно рассказывать Ани, – но потом он принёс меня сюда, и ничего плохого не сделал. Он добрый, дедушка, на прощание погладил меня по голове и дал полную горсть земляники, такой пахучей, я бы тебе оставила, но всё съела.

  – Ну что ты, правильно сделала, что съела, я ягод не люблю. А кто же то был?

  – Не знаю дедушка. Он ничего не сказал, только постучал в избушку и передал меня бабушке, а потом погладил меня по голове и ушёл. Только старый он, всё кряхтел и немножко хромал, когда уходил.

  – Ох ты, господи, и всё я виноват, как мог оставить тебя? Старый я дурак.

  – Это точно, – раздался голос хозяйки.

  Вытерев украдкой край глаза, она вновь принялась командовать.

  – А теперь марш мыться, вода во дворе за домом.

  За избой стояла старая растрескавшаяся бадья, полная студёной воды. Хоть и было холодно, плескаться в воде оказалось жутко приятно, смывая грязь и прилипшую древесную пыль, въевшуюся в тело. Затем ведьма вынесла чистую одежду, и только после этого пригласила зайти в горницу.

  Всё это время Ани прыгала вокруг нас, весело смеясь, а мне не терпелось узнать, что же всё-таки произошло. Широкое, дородное лицо хозяйки лучилось гостеприимством, когда она уставляла стол варёным, жареным и печёным, так что глаза разбегались. Ставя на стол некую бутылочку с прозрачной жидкостью, она рассказывала.

  – Девчушку, мне давеча леший принёс, старый пень отнял её у вампира, невесть как попавшего в наш лес. Теперь-то я знаю, вот я ему все сучки то пообломаю. Принёс, а сам в лес ушёл и как сгинул, нет его и нет, ну да что это я, вы кушайте гости дорогие. Друзья моего муженька здесь всегда желанные. Я чуть не поперхнулся, как раз пережёвывал горячую картошку с солью. Слёзы выступили у меня на глазах, должно быть я их здорово выпучил, услыхав такое. Вот тебе и старик, ну и тихоня.

  Я оглянулся. Гаят тот даже не слушал, обратив всё внимание на Ани. Ладно, думаю, ещё поговорим, и подхватив пирожок, довольно откинулся на спинку стула. Дошла очередь и до прозрачной жидкости, горячей волной чистейшей воды разлившейся по жилам. Стало совсем хорошо. Хозяйка всё говорила и говорила, упомянула она и о Веельзевуле, тут я нашёл, что пришло время поговорить о деле, и перевёл разговор на демона и его любимцев. Ведьма пригрозила мне увесистым кулаком и заговорила о погоде. Велес, всё это время просидевший сжавшись в комок, подал голос, однако, жена, поправив ему воротничок, опустилась на лавку рядом с ним, и он смолк. После нас уложили спать. Мне было интересно, где будет ночевать наш друг, но вскоре он присоединился к нам, принеся груду одеял и перину. Хозяйка пожелала нам всем спокойного отдыха и вышла.

  – Так значит муж, – не утерпев, произнёс я с сарказмом, – вот оно что, и это после морали прочитанной бедному Люциферу.

  Гаят ничего не понимая, уставился на нас.

  – Вовсе он не бедный, – проворчал Велес, – и я вовсе не говорил, бери пример с меня.

  – Да уж, соблазнённый прекрасными земными девушками.

  – Что тебе не нравится? – рассердился старик, – хочешь сказать, моя жена не достаточна красива? Нет, ты скажи, а я ей передам.

  – Ну что ты, как можно, она просто совершенство, – поспешил согласиться я.

  – И потом у нас никогда не было детей.

  – Да да, конечно.

  – Правда!

  – Я верю тебе, очень удобная отговорка.

  – Ты опять начинаешь?

  – Ну что ты, давай спать.

  – Хотя конечно ты прав, я не должен был жениться, – завелся старик.

  – Давай спать, спокойной ночи.

  – Но с другой стороны, мы давно уже вместе, и никакого зла не делали.

  – Это не оправдание.

  – Да спи ты, разболтался на ночь-то глядя.

  – Да уймитесь вы, – закричал Гаят, – отдохнуть не даёте.

  Наступила тишина. Я провалился в сон. Сквозь дремоту я почувствовал, будто кто-то тормошит меня. Приоткрыв глаз, я увидел взволнованное лицо Велеса. Приложив палец к губам, он тихо поднялся, и направился к Гаяту. Вскоре все мы были на ногах, и, давясь со смеху, пробирались за взволнованным стариком к дверям.

  Но не тут-то было, дверь распахнулась, и перед нами явилась разгневанная хозяйка собственной персоной.

  – Что старый хрыч, опять куда-то собрался, – возопила она громким голосом.

  Велес, чуть не плача, упал на колени.

  – Солнышко, это важно, – умоляющим голосом начал он, – нас убьют, и тебя тоже, ты же знаешь, как я беспокоюсь о тебе, если что-нибудь случится с тобой, я не переживу.

  Он так на неё смотрел, что на будущее я решил у него поучиться такому высокому искусству. Ведьма оттаяла.

  – Рассказывай, что натворил, – приказала она.

  Подняв мужа с такой лёгкостью, будто он ватный, она усадила его на стул. Старик вытащил из сумки ключ – ундина и положил рядом.

  – Видишь? Теперь отступать поздно.

  Ведьма неотрывно смотрела на камень, и, постепенно, красная краска залила её полное лицо.

  – Всё-таки ты сделал это, – тихо произнесла она голосом полным ужасного предзменования, подобного отдалённым раскатам грома, – сделал, хоть я тебе, старый пень, и говорила, не суйся в войну, старый ты перечник. Чего тебе не хватало?

  Внезапно, разозлившись, она ухватила его за бороду и резко дёрнула её на себя. Велес взвыл. Схватившись за своё многострадальное украшение, он прыгал по полу, разбрасывая по углам горячие искры.

  – Говорила я тебе, не лезь туда, – кричала колдунья.

  – Теперь уже поздно отступать, – выступил вперёд Гаят, – ты бы мать лучше помогла нам. Скажи, как попасть к Веельзевулу.

  Я из осторожности отступил назад, косясь на добротный ухват, но хозяйка вдруг успокоилась.

  – А как хотите. Хоть в помеле, чтоб вас драконы сожрали. Теперь мне всё равно. Вы понимаете? Всё равно, – с расстановкой произнесла она.