Текст книги "Перекрёсток миров (СИ)"

Автор книги: Иван Косаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

  – Но я это.

  – Просто скулишь, как противный мальчишка, без смысла, лишь бы поныть. Я тебе не нянька и не утешитель какой-нибудь, хочешь жить – живи, нет, так проваливай.

  – Вот тебе так.

  – Да так, ты думаешь один такой, жизнь для всех испытание, полагаешь, мне приятно сидеть в этой бочке и нюхать фекалии паршивых демонов. Ты просто дурак, проявляя неуважение к жизни, ты унижаешь тех, кто живёт, за это морду бить надо.

  Я не видел старика, но, судя по голосу, он здорово разозлился.

  – Тише ты, – промямлил я слабым голосом.

  – То-то и оно, все вы тихие такие, негодные спекулянты, зачем только таким жизнь была дарована, убийцы времени.

  – Велес, я пошутил, всё. Тебе разве никогда не хотелось просто не быть.

  – Нет, не хотелось, я умею по достоинству оценивать то, что имею, кроме того, есть ещё долг, ответственность и жалость. Мне некогда ныть, как тем зажравшимся лентяям, завязшим в липовой скорби. Такие жалеют не кого-нибудь, а только себя. Бочку тряхнуло. Послышался стук падающего тела, и наступила зловещая тишина.

  Говорят, Диоген сидел в бочке, клянусь, если бы он посидел в нашей бочке, философом ему никогда бы не бывать. Порою, кажется, желание жить, это иллюзия, а люди хотят другого, но это настроение, чаще хочется жить, чем наоборот, особенно к старости. Какая вонь.

  Где же, где же мой маленький двухместный катер. Где тугие струи прохладного ветра в лицо, чувство свободы и полного освобождения. Телега загрохотала по камням, я замер, послышался шум раздвигаемых ворот, как будто из далека доносились приглушённые голоса. Мы остановились, и началась возня.

  Бочки дёргали и толкали, я едва сохранял равновесие, в абсолютной темноте не было видно, что творится с Велесом. Пот градом катился по моему лицу, и тут случилось страшное, бочки заскрипели под давлением рычагов и, стронувшись, покатились. Самый противный миг моей жизни, а ведь нельзя было даже пикнуть... Представляете?

  Не хочу, не буду я рассказывать, как я себя чувствовал, и как выглядел, тоже не буду рассказывать, скажу только что посох Велеса очень твёрдый и оставляет страшно болезненные ушибы.

  Наконец бочки остановились. Снаружи раздался громовой смех. Кровь прилила к моим щекам, уши горели как наскипидаренные. Ну да ладно, хорошо ещё, я успел сделать ножны для меча. Послышался скрип и внутрь бочки скользнул луч света. Сердце замерло и тихо поползло в пятки. От бочки отделилось два люка врезанных в боковины, тут бы нам и крышка. Нам повезло, что мы успели научиться терпению, всё обошлось, в люки опустились два широких раструба, видимо через них бочки наполнялись тем самым. Свет исчез, и всё погрузилось во мрак.

  От сердца немного отлегло. Было тесно и скользко, а воняло просто умопомрачительно. Хорошо, что демоны больше людей, но какой стыд, какой позор выползать на свет божий из демонского сортира.

  Ещё одно усилие, и я стою. Вот и Велес, его лицо синее и он шатается, глаза выпучены, рот судорожно ловит свежий воздух. Мы стоим и не можем отдышаться, я не говорю, как мы выглядим, мы скорее похожи на новый вид демонов, чем на людей.

  Я осматриваюсь, старая бревенчатая хибара, потолок каменный, мы всё же в замке, массивная дубовая дверь, совсем не подходит к этому месту, но она с настоящей дверной ручкой, и эта ручка к вящему ужасу медленно двигается.

  Слипшиеся волосы зашевелились у меня на голове, и дыхание замерло, спёртое тугим комом в горле. Рядом Велес с широко открытым ртом и глаза его совсем выкатились из орбит. Дверь медленно приоткрывается и в щель тихо пролазит голова Гаята. Ещё секунда, и мой кулак съездил бы по этой наглой, возмутительно чистой физиономии. Гаят изумлённо оглядывает нас.

  – Вы знаете, на кого похожи?

  Я делаю шаг к нему, но Велес ближе, и только реакция воина спасает Гаята от крепких объятий старика.

  – Напрасно злитесь, пока вы путешествовали, я тут немного побродил и вот.

  Гаят вытянул руку, и в его ладони мы видим жезл Фра-Диаволо. Камень мерцает тусклым светом на его конце. Нашему изумлению нет границ.

  – Как, и это всё? – прошептал я.

  Гаят плохой рассказчик.

  – Пока вас везли, я проник в замок и стал ходить из зала в зал. В спальных покоях я нашёл вот это.

  Воин спокойно пожал плечами и отвернулся.

  – Да. Может и раньше стоило прибегать к подобной тактике.

  Я поражён и не скрываю этого, а ещё я разочарован, но страшно рад этому.

  – Ты не понимаешь, теперь они свободны, надо только выбраться отсюда.

  Слова старика подействовали как холодный душ, хотя он бы тоже не повредил. Мы выбрались из комнаты, и пошли за Гаятом. Воин передал жезл Велесу и легко скользил по тёмному коридору. Мерцающий свет факелов придавал ему большее сходство с демонами, чем можно было подумать, просторный серый балахон отбрасывал неровные тени, зловеще играющие на каменных стенах. Коридор был старым и узким и я, не имея возможности пользоваться мечом, подобрал здоровый булыжник.

  Так мы и продвигались, пока какому-то демону вдруг не приспичило. Увидев нас, он замер и это нас спасло, изумление осталось посмертной маской на его лице, булыжник сделал своё дело, и демон без звука упал на каменный пол.

  Но пока мы с ним возились, появился ещё один демон. Воззрившись на нас коровьими глазами, он издал дикий визг, и выскочил так, будто увидел попа с кадилом. И началось.

  Мы успели выбраться из коридора, и Гаят выхватил меч. Демоны падали от его точных ударов, огонь Велеса выжигал путь, а я обрушивал на голову уцелевших свой камушек, достать меч у меня просто не оставалось времени. Скоро мы выбрались из замка.

  – Ворота ещё не заперты, – закричал Гаят.

  Я заметил, как Велес покачал головой. Но мы уже, что есть духу, мчались прочь от замка. Смерчи с воем сошлись у нас за спиной и всё. Я остановился, Гаят ничего не понимая вертел головой.

  – Это всё? – не веря своим глазам, спросил я.

  – Похоже на то.

  – Ну пошли.

  – Пошли.

  Мы ещё немного отбежали, и ничего не понимая, остановились.

  – Что бы это всё значило? – недоумённо спросил я.

  Велес внимательно рассматривал жезл. Закрыв глаза, старик зашептал мантры, его рука с зажатым в ладони жезлом устремилась на замок. Смерчи кружились на своих местах. Старик с отвращением плюнул, и устало опустился на землю.

  – Фальшивка.

  – Что? – не веря своим ушам, выпалил я.

  – Это не настоящий камень. Вот всё и разрешилось. Вот теперь нам крышка. Возомнили себя слишком умными? Такого везения не бывает, идиот, кретин, старый хрен...

  Мы обречёно переглянулись. Как бы в подтверждение его слов, ворота крепости отворились, и несметная орда демонов высыпала из замка. Старик, чертыхнувшись, с силой бросил бесполезный жезл.

  – Готовьтесь к последнему бою, – спокойно произнёс Гаят, обнажая свой меч.

  – Нет, надо что-то придумать, я не хочу так умереть, я хочу помыться напоследок, – взвыл я в отчаянии.

  Гаят промолчал, но взгляд, который он бросил на крепость, меня испугал, в нём была безысходность, это был конец.

  Велес неосознанно разминал пальцы, и его кривая ухмылка не предвещала ничего хорошего. Боюсь сказать, как выглядел я, кажется, мой взор был несколько растерян.

  Демоны лавиной хлынули в нашу сторону, грозная рычащая толпа голодных зубастиков. Кто-то подпрыгивал как блоха, кто-то нёсся вскачь, страшные, без жалости и сомнения в нечеловеческих глазах. Крылатые нетопыри пикировали вниз, набирая скорость. Мой меч показался мне бесполезной жалкой игрушкой.

  Но что это, неудержимо несущаяся орда будто нарвалась на непреодолимое препятствие и в диком хаосе разметалась вокруг замка. С треском сталкиваясь, демоны валились на землю, раздирая небо диким рёвом, и в агонии рыли песок, кроша камень. Через секунду всё стало ясно. Смерчи! Они стеной стояли вокруг замка, не пропуская орду.

  Мы в недоумении замерли потрясённые, и искра надежды затеплилась в груди. В воротах метался чудовищных размеров демон, даже с расстояния были видны его мерцающие огнём глаза. Пена хлопьями падала с огромных клыков на мускулистую грудь. Демон был в страшной ярости и его рёв перекрывал заунывный вой смерчей.

  Армия нечисти кружилась вокруг крепости не в силах укротить взбесившуюся стихию. Демон взмахнул огромными крыльями, и медленно поднялся в воздух. На свою беду несколько нетопырей налетели на него и, испепелённые, рухнули на каменные стены. Волна ужаса захлестнула всё живое и, перекрывая непрерывный грохот, над замком, леденя душу, раздался страшный рёв, переходящий в глубокое утробное рычание. Он прозвучал, как трубы страшного суда и демоны, собравшись в единый кулак, с диким визгом ринулись в бешено крутящиеся пылевые столбы.

  Минуту в сумасшедшем вращении ничего не было видно, как небо вдруг потемнело, и на землю посыпались искромсанные останки тел. Столбы приняли красноватый оттенок, и на всё вокруг легла кровавая роса. Бешеный рёв страшной неистовой ярости огласил пустыню, земля содрогнулась, бросив нас на колени. Мотая головой из стороны в сторону, я пытался расслышать, что говорят мои товарищи. Постепенно слух возвращался.

  – Пусть меня сожрёт тот демон, если я хоть что-нибудь понимаю, – выкрикнул Гаят.

  – Почему Диавол не уберёт смерчи?

  – Велес, почему Диавол не уберёт смерчи?

  – Действительно почему? – произнёс старик, изумлённо вращая головой.

  Рядом рухнул ещё один демон. Обломки перемолотых костей торчали из его шкуры, глаза запутались в чёрной бороде, вися на тонких ниточках нервов. Из пробитого черепа торчало копыто, какого-то демона. Мы стояли поражённые, изумлённые и страшно довольные.

  – Сдаётся мне, за всё время с нами ни разу не происходило ничего подобного, – высказал Гаят своё мнение, – занимательная история.

  – Вы посмотрите на Диавола, ведь это он, если я не ошибаюсь.

  Демон со страшной скоростью кружился вокруг замка, запертый смерчами в собственных владениях. Мы стояли и не могли удержаться от смеха, это было чертовски приятно.

  – Георгий, дай-ка мне свой камушек, – вдруг попросил меня старик.

  – Лови.

  Камень перелетел к нему. Мы с Гаятом стояли и не могли оторваться от волшебного зрелища. Вдруг один из барханов закрутился в бешеном водовороте и в небо вознёсся ещё один смерч. Обдав нас горячим дыханием, он влился в бушующую стену вихрей.

  – Вот и разгадка, – весело выкрикнул старик, – оказывается, камень всё это время был у нас. Где ты раздобыл этот булыжник?

  – Там, в туалете валялся, – ответил я слабым голосом, поднимаясь с земли.

  – Вот он, камень сильфов! – торжественно возвестил Велес. Демон просто забыл его. Забыл!

  Тут мы заржали так, что устоять на ногах не было никакой возможности.

  – Просто забыл, – стонал я, держась за живот.

  – Со всяким может случиться, – вторил мне Гаят.

  Серьёзность исчезла с лица воина.

  – Никогда, никогда ещё победа не одерживалась такой ценой.

  Гаят в радости выхватил меч и принялся его вращать так быстро, что лучи солнца дождём рассыпались по земле. Я, не удержавшись, послал воздушный поцелуй запертому демону.

  – Эй! Что он делает?

  – Что такое? – спросил старик, уловив тревогу в моём голосе.

  Демон, кружась над замком, поднимался всё выше и выше и уже казался маленькой точкой в вышине.

  – Он хочет подняться выше облаков.

  – Это невозможно.

  – Возможно!

  – Так сделай же что-нибудь, не стой столбом.

  Велес принялся колдовать над камнем, а я продолжал наблюдать за демоном, но вскоре тот исчез за облаком. Это уже было не смешно.

  – Алло, колдуй скорее, мне это не нравиться, поторопись.

  Старик не ответил. Поднялся ветер, я в нетерпении пританцовывал на месте. Вдруг закричал Гаят, указуя на небо. В вышине появилась чёрная точка и, с угрожающей быстротой, принялась расти, превращаясь в страшного в своём гневе демона.

  – Если он подаст свой голос вблизи от нас, нам придёт конец, – констатировал Гаят.

  Скоро его крылья заслонили солнце, и на землю упала зловещая тень. Тут уже точно было не до смеха. И в тот момент, когда когтистые лапы, со свистом рассекая воздух, протянулись к нам, в ту крошечную долю секунды, когда я уже ощутил смрадное дыхание демона, порыв ветра подхватил наши тела.

  Мы взмыли над землёй и, набирая скорость, понеслись на север. Нет, мы не испугались, такое ощущение переживает пьяный в стельку мужик, когда мимо него проносится стальная балка, а он, кивнув головой, с мыслью – бывает же такое, пролетает мимо этажа, уже позабыв, что же с ним было.

  Странное чувство. Далеко внизу с безумной скоростью мелькали жёлтые полосы барханов, но ветер, почему-то, не бил в лицо, словно мы находились в стеклянной комнате, и это она неслась на север, ограждая нас от неудобства. Под ногами чувствовался напор и сгустившийся киселём воздух удерживал нас в равновесии, сразу же оговорюсь, дышать было легко, лёгкие наполнялись живительной силой, и энергия растекалась по телу тёплыми волнами.

  Мы очутились, как бы на крыле ветра, это его могучее дыхание удерживало нас и охраняло от остального мира. Нечто подобное испытывает серфингист, скользя по гребню высокой волны, впрочем, я уже приводил подобное сравнение.

  – Такого не может быть, – сказал я, и удивился, зачем я это сказал.

  – Так же думал Пётр, и чуть не утонул, – откликнулся Велес.

  – Сила веры – великая сила, а мысль, умноженная силой камня, открывает затворы немыслимого могущества.

  – Мне кажется, ветер живой и сильфы слушают тебя и помогают, в радости оказывая тебе помощь.

  – Не знаю, – задумавшись на мгновение, ответил мне старик, – тогда всё – и земля, и огонь, и воздух, и люди, все они живые, это можно представить, но в это трудно поверить, скорее допустить, что есть духи управляющие стихиями, но я с ними не знаком.

  – Я тоже. Но как красиво!

  Не знаю, как ещё описать неописуемую красоту, каждый переживал в жизни моменты полного восторга и с трогательной осторожностью хранил в сердце, чтобы в старости воскресить их в памяти и предаться старинным воспоминаниям, изредка роняя редкую слезу на морщинистую щёку. Скажу лишь, что это действительно было красиво, и я сохранил в своей памяти эти мгновения, как и многие другие, надеюсь, они скрасят последние дни моей жизни в скором будущем, ведь жизнь так коротка.

  Полёт, сказка, детство, и пьяное ощущение бесконечной жизни, всё это исторгало слёзы из глубины души, рождая немую тоску. Романтика, поэзия, какую могут себе позволить богатые сосунки. Чёрт. Не затем мы живём, чтобы распускать слюни, всему своё время, как говорится – труба зовёт, и пусть плачут слабаки, считая синяки на изнеженном теле, но это злость, не надо.

  – Я жутко рад, что не надо тащиться пешком по пустыне, – сказал Гаят, с живым удовольствием наслаждаясь невесомым скольжением в океане ветра.

  – Не знаю как вы, но я бы такой штуки не перенёс, от одного воспоминания о долине черепов в дрожь бросает. Нет, только не это.

  – Вы не обратили случайно внимания, демон не преследует нас? – осведомился Велес невинным голосом.

  – Я обратил, можешь не переживать старик, демону за нами было не угнаться, он сдох ещё на первом километре, было забавно как он изрыгал проклятия и рыгал пламенем.

  – Тогда жаль, можно было его слегка поджарить, отучить от скверных привычек.

  – В другой раз, что-то мне подсказывает, что мы его ещё встретим.

  Я был так рад нашему чудному избавлению, так доволен жизнью, что не уделил должного внимания кровожадному замечанию Велеса. Делая глубокие вздохи, я хотел всласть насладиться воздухом, может через минуту нас убьют, и всё, никакой романтики, никакого наслаждения, нет, помня о будущем, не стоит забывать о настоящем. Я учился ценить каждую секунду спокойной жизни. Но не только, в эти секунды я видел заевшиеся лица друзей, забывших о мечте, и душа кричала – вот, я испытываю нечто такое, что вам не испытать никогда в жизни, потому что вы довольны своим куском мяса, у вас дорогая машина, но вам никогда не пережить этой непередаваемой жизни. Но я понимал, что это всего лишь мелкое чувство зависти дорвавшейся до отмщения, приятно, но, сколько людей гибнут в пучине злобной обывательщины.

  Я наслаждался полётом и старался не думать о тревожном, тревога она ведь всегда рядом, так и ждёт момента вцепиться в душу, и надо уметь пользоваться моментом, когда она, засыпая, перестаёт рвать сердце назойливыми, похожими на иглы когтями. Говорить почему-то расхотелось.

  Солнце огненным шаром катилось высоко в синем небе, и длинные копья жарких лучей сыпались на землю, нас же касался малиновый отсвет жгучего светила, – мягкий, тёплый и ласковый как прикосновение призрака легчайшего пуха. Увидев Велеса в таком освещении, я чуть не задохнулся, едва сдерживая смех.

  – Река! – закричал Гаят.

  – Самое время, если я выгляжу как Велес, то надо поскорее выкупаться, такого зрелища мне не пережить.

  – Это точно, – старик бросил на меня злобный взгляд и оскалил зубы.

  Не знаю, но вид его зубов всегда оказывал на меня гипнотическое действие. Глаза же Гаята не выразили и тени эмоций, но, судя по тому, как Велес нас приземлял, его эго было травмировано самым жестоким образом.

  Мы опустились на землю, свалились, если быть точным, и я прямо в одежде зашёл в воду. Это было блаженство. Выкупавшись и постирав кое-как тряпки, мы сели на берегу, вернее Гаят и Велес, я же устроился на мелководье, и только голова высовывалась из воды. Тёплые волны набегали на берег, лаская тело, и тысячи песчинок увлекаемые течением щекотали кожу. Я повторюсь, если скажу, что испытывал блаженство, я испытывал райское блаженство, что совсем не вязалось с теми ужасами, что падали на нас всего минуты назад.

  Насыщенность такой жизни наполняла душу, и птицей рвалась на волю, было легко, радостно и даже немного щекотно, если вы понимаете, что я имею ввиду. Знаете, когда хочется просто улыбаться оттого, что просто хорошо, вот и я, так и уснул с улыбкой на устах, немного позже, когда мы уже сидели у костра.

  А перед тем мы наслаждались горячей жареной рыбой. Гаят выловил её в реке руками, и мы ели жирную рыбу прямо с огня, отправляя в рот сочные, дымящиеся, восхитительные куски. И я уснул, редко когда сон приходит так мирно и спокойно, как в этот раз, наверное, я был счастлив в эти минуты. Наверное. Ни один человек не переживал столько событий в один день, и усталость мягкой, настойчивой рукой, сомкнула отяжелевшие веки, накрыв нас тёмным покрывалом спокойного сна, как в далёком детстве.

  Удивительно, как даже в самой непростой обстановке, человек находит время на отдых. Эта ночь была похожа на сон во сне, миг между закрытием и открытием ресниц, миг вычёркивающий треть нашей жизни, но дарящий взамен тихое умиротворение сладкого сна.

  На рассвете, едва размяв затекшие члены и наскоро перекусив остатками рыбы, мы тронулись в путь, если так можно назвать перелёт, занявший около часа времени, а по реке мы его делали неделю. Не долетев до цели несколько километров, Велес приземлил нас, и ещё как! Верхушки деревьев мелькнули со сказочной быстротой, аж дух захватило, у самой земли скорость резко снизилась, и мы мягко опустились на землю.

  – Не зачем спешить в пасть льва, – произнёс старик поучительно, – давайте решим, что делать дальше.

  Гаят настороженно огляделся.

  – Нет у нас выбора, нужно идти.

  – Нужно, а потом? Не думаешь же ты, что Карелл отпустит нас, таких чудес даже в былинах не ведают.

  – Сказки всегда кончаются хорошо, – заметил я.

  – Не то, что в жизни, – с сарказмом в голосе возразил старик.

  – Довольно, лучше погадал бы, если такой умный.

  – Отличная мысль, но я её отклоню, лучше верь в сказочки. Представь только, если выпадет плохой расклад, совсем плохой, просто мерзкий, мы все тут от страха потом изойдём, проиграем игру, не играя.

  – Хватит, – прервал нас Гаят, – ничего мы не придумаем, нужно идти.

  Велес что-то хотел сказать, но, видя непреклонную волю Гаята, промолчал.

  Так мы и двинулись в путь недовольные друг другом. Двинулись, тронулись, пошли, – чёрт, эти слова даже близко не отражают той волевой потуги, что понадобилась, чтобы сделать первый шаг. Только любовь Велеса, нежная привязанность Гаята, и моя покорность несчастливой звезде, позволили сделать этот шаг.

  – Георгий, что голову повесил?

  – Словно передразнивая мои мысли, произнёс старик.

  – Не хорошо мне что-то.

  – Многие с непривычки теряются, такие скорости, скоро пройдёт, и ты снова найдёшь свою голову.

  – Кто тебе сказал, ты мерзкий старикашка, что я хочу что-то находить? Да если бы мне заранее сказали, что предстоит, я бы в жизни не ввязался в эту скверную историю, и нет мне дела до людишек, мне до себя есть дело и всё, и только, понял ты.

  – Не злись.

  Голос Велеса прозвучал настолько спокойно, что я захлебнулся речью.

  – В раздражении можно наговорить такое, что потом жалеть будешь, на, съешь лучше эти ягоды.

  Старик протянул мне веточку красных ягод, и я автоматически забросил их в рот. Первую секунду я, вытаращив глаза, смотрел на наглую улыбающуюся физиономию старика. В другую секунду я уже плевался и изо всех сил пытался сделать вдох. Горло обожгло так, будто жидкий огонь попал в рот, и языки пламени весело затрещали в кишечнике, слёзы потоком текли по щекам. Всё скверное настроение как рукой сняло, теперь я созрел для убийства.

  Во всю прыть нёсся я к реке и с размаху окунул голову в студёную воду. Только когда воды в реке стало меньше, а живот заметно округлился, только тогда меня немного отпустило, и дышать стало не так больно. Поток непечатных слов хлынул из обожжённой гортани. Я явил миру грозный лик праведного судьи и взвыл, заплетающимся языком требуя справедливости.

  – Тише, не кричи, – долетел до меня добрый шёпот старого висельника, – лучше скажи спасибо, я помог тебе взбодриться.

  Нет, вы когда-нибудь встречали такую наглость?

   – А!

  – Идём, нас ждёт Гаят.

  И мой грозный лик сменился жалкой миной на мокрой физиономии. Ближе к полудню показались растрескавшиеся решётки кладбищенской ограды. Здесь нас уже поджидала пара мрачноватых субъектов. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это люди, а по их бледной коже и утопленным в глазницы глазам, что они привыкли жить в подземелье.

  Это были слуги вампиров, и под их бдительным присмотром мы вошли под тёмные своды могильного склепа. Сумрак, мокрые заплесневелые стены, скользкие ступени.

  – Карелл, вот уж кого не ожидал здесь встретить, – воскликнул я.

  – Должен признаться и я рад вас видеть, – прилетел из мрака замогильный ответ.

  – Да? Хорошо.

  – Если вы принесли камень.

  – Сперва покажи нам пленниц, сам понимаешь, правила есть правила.

  – Хм. Такие мелочи.

  – Мелочи имеют свойство вырастать, и начинают кусаться не хуже цепных псов.

  – Твоя правда.

  Карелл стоял посреди полутёмной квадратной усыпальницы. Тонкий луч света, пробиваясь из-под просевшего угла могилы, падал на его высокий лоб. Как и следовало ожидать, вампир совсем не изменился и его пронизывающий ледяной взор продолжал изучать нас. Его служки тенями скользили вдоль сырых стен, сливаясь с серыми пятнами плесени. Запах гниения бил в ноздри и скоро ощущение близкой смерти пронизало каждую клеточку нашего естества.

  – Довольно тянуть Карелл, вот камень, отдавай пленниц.

  Я почувствовал, как Велес толкает меня в спину, но отступать было поздно, следовало идти на обострение ситуации. В глубине души я понимал, что вампир может избавиться от нас неявным способом, благо тёмных углов здесь хватало, а это не входило в мои планы, надо было, во что бы то ни стало говорить и искать выход из положения. Мысль как живая трепетала в мозгу от отчаянного напряжения. В глазах Карелла мелькнула молния, но он тут же подавил раздражение.

  – Тонко, – нехотя произнёс он, – а что если мы вас просто убьём и заберём камень?

  В его голосе зазвенел металл, и всё вдруг стало смертельно опасно, именно этого я и добивался. Ну же голова работай, мысль вот она, надо только поймать её за ускользающий хвост. Тень, скользя, упала на чело вампира, и в кои-то веки я вздохнул с облегчением.

  – Ты не можешь этого сделать, – сказал я почти уверенно, страстно надеясь, что слова звучат достаточно убедительно.

  – Почему? – с лёгкой иронией спросил вампир.

  – Да потому, бледная ты поганка, что я обещал отправить тебя к дьяволу и в страшных муках передать ему наше приветствие. Потому, – выкрикнул я, ибо увидел, как зашевелились мёртвые тени у стен, – что он сам к тебе пожаловал, – прокричал я, указывая на узкую щель, и потому, что ты никому не можешь доверить ключи могущества и разделить власть. Ты понимаешь, что твои вампиры прекрасно обойдутся без тебя и с радостью погрузят свои зубы в твоё поганое тело, если у них будет хоть малейший шанс.

  По-моему, моя речь прозвучала весьма сильно и произвела должное впечатление, во всяком случае, Карелл побледнел ещё сильнее, если это возможно. Земля задрожала, с потолка посыпалась пыль, и в проёме показался огромный красный глаз кипящий злобой и безграничной ненавистью.

  Всё смешалось. Вампиры с диким визгом, наседая друг на друга, бросились в тёмные норы подземелий и мы, повинуясь жесту Карелла, ступили во тьму.

  Длинный коридор вёл всё глубже под землю, под ногами трещали остатки человеческих костей и черепов, столетия назад топтавших землю натруженными ступнями, дабы воплотить в жизнь бестолковые идеи.

  Гнилостный запах усилился, и из тёмных углов на нас с изумлением воззрились глаза потаённой нечисти, неведомых чудовищ давно забывших кем они были и откуда пришли, поддавшись древнему злу и став злом, ревностно служа своему господину на протяжении крадущихся во тьме столетий.

  Коридор уходил дальше вглубь земли. Наконец, мы вышли в большой зал, скорее первобытную пещеру, испещрённую следами неторопливого времени. Из щелей, шурша, выползали порождения ночи, вампиры, утратившие всякую схожесть с человеком, плесень въелась в их кожу, и гниющие язвы покрывали мёртвые тела. Я видел могильных червей копошащихся в гниющих нарывах, некоторые вампиры разваливались на глазах наполовину съеденные и превратившиеся в тлен, живущий за счёт вечного зла и живой крови.

  С вожделением бросая на нас кровожадные взоры, мерзкие твари, кружась в адском танце, взяли нас в шипящее кольцо. Карелл, молча, стоял в стороне, задумчиво уставившись в одну точку. Белые клыки почти касались моей шеи, я чувствовал невыносимую вонь из чёрных провалов гниющих ртов, как вдруг вспышка озарила своды, и яркий свет впервые наполнил мрачные коридоры. Вампиры с воем отпрянули, ища спасения у ног своего хозяина. Велес медленно сделал шаг вперёд.

  – Камни, пожалуйста, – произнёс он хриплым голосом.

  – А как я могу довериться вам? – впервые нарушил своё молчание вампир.

  – Никак, ты проиграл, но думаю, мне удастся уговорить Георгия не отправлять тебя к дьяволу. И когда-то ты меня спас.

  – Да. Вампир спокойно оценил сложившуюся ситуацию.

  – Мало обладать камнями, ими нужно пользоваться. Один человек не может управлять всеми камнями сразу. Скоро здесь будут демоны во всей своей силе.

  – Вы спасёте моё царство?

  – Это не возможно, но мы будем пытаться.

  Четыре камня с сухим стуком легли в морщинистую ладонь старика, и она сжалась в кулак.

  Глава 32

  Велес с вампиром, в силу обстоятельств, поднялись на поверхность, и очень скоро до нас долетел низкий гул, земля задрожала от буйного разгула стихий вырвавшихся на свободу. Судя по звукам, долетавшим в затхлые подземелья, природа буквально взбесилась, – старик явно был в ударе. Не теряя времени, мы бросились в коридор, уходивший ещё глубже под землю, казалось, тени, шурша, сгущались за нашими спинами.

  – Становится страшновато, – проговорил Гаят.

  – Хорошо ещё, эти старые нетопыри не бросаются на нас.

  – Эти жалкие остатки былой славы вампиров питаются крысами и червями.

  – А вдруг им вспомнится былое, взыграет честолюбие или ещё что?

  – Тогда мы вернём их земле, в которой они должны лежать, по моим расчётам, уже веков пять или шесть.

  Коридор расширился и мы подгоняемые страхом, таившимся позади в тёмных закоулках и любопытством перед неизвестным, бросились вперёд. Скоро перед нами оказалась старая железная дверь, потёки ржавчины, расплывшиеся по её исчерченной давно забытыми знаками поверхности, в неровном свете чадящих факелов, походили на высохшую кровь. С нетерпением, возбуждённые предчувствием, стояли мы перед ней, проклиная медлительность старого вампира, возившегося со связкой старинных ключей. Петли жалобно заскрипели и дверь с натужным скрипом отворилась.

  – Ани! – не в силах сдержаться, вскричал Гаят и бросился на колени.

  С криком радости, разбудившим испуганное эхо древних стен, в его объятия бросилась маленькая девочка. Воин не мог сдержать слёз, стыдливо укрыв взор в её спутанных волосах. Это было чертовски трогательно, у меня даже в носу защипало. Да.

  – Добрый день бабушка. Помните меня? – спросил я вежливо.

  Чертовка меня словно бы и не заметила. Хорошо, очень хорошо. Нет. Не так, не правильно я рассказываю, ну как передать мне восторг маленькой девочки, нежность оттаявшего сердца воина, грозный взгляд, язвительность, сарказм, иронию, многообещающее покачивание седой головы, и в тоже время горячую, обжигающую благодарность старой ведьмы. Я расчувствовался. Дайте мне платок. Ну? Эмоции. Надо держать их под строжайшим контролем, или всё, так и голову сложить можно и папой случайно оказаться и т. д. и т. п.

  Но как приятно обнять Ани, увидеть доверие в её заплаканных глазках, трогательно до слёз. И именно в этот момент, самый такой момент, непередаваемый и напряжённый, в запылённую комнату вбежал Велес, – глаза дикие, волосы всклокоченные, в бороде клочья паутины и сами недовольные пауки, шарящие своими противными лапками.

  Я видел, как вспыхнуло лицо ведьмы, видел, как сник и как-то сжался старик, искра жалости, мелькнувшая в её глазах, спряталась за ледяной маской и зубки обнажились в наилегчайшей из улыбок. И грянул гром.

  Велес словно налетел на каменную стену. Секунду мы стояли в полной тишине, не зная, что делать. Затем старик неуверенно сделал шаг и опустился на колено, мне показалось, что колени у него подогнулись сами собой. Это было ужасно волнительно, но Гаят, подняв на руки девочку, ухватил меня за рукав, и мы вышли.

  Ани, своими маленькими ручками, крепко обняла воина, твёрдо шагавшего по подземелью, он обрёл веру и уверенность в себе, мужественный воин, но главное – настоящий человек. Наблюдая за ним, я успел краем глаза заметить, как женщина протянула старику руку, думаю, это был жест прощения.