Текст книги "Перекрёсток миров (СИ)"

Автор книги: Иван Косаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

  Глава 34

  Всё чаще идут проливные дожди, вечера стали прохладны, и сейчас первое удовольствие посидеть у костра, погреть косточки. Люди привозят довольно сносное вино, которое сами и выпивают, разве что немного перепадает и нам виноградного сока. Вампиры к нему не притрагиваются, оборотни предпочитают пить родниковую воду, благо сумрачные коридоры уходят глубоко под землю и колодцы в избытке обеспечивают нас свежей водой.

  Сейчас я рассказываю от первого лица, надоело всё отправлять в прошлое время, немного разнообразить речь никому не помешает, да и слушать приятнее. В общем, лето ещё не кончилось, но приближение осени, очевидно, особенно по утрам. Над лесом и заросшими высокой травой луговинами стелется белый туман, впитавший в себя сырость деревенских погребов и холод остывшей за ночь земли. Дни становятся короче, а ночи темнее. Яркие огни звёзд каждую ночь рассыпаются по чёрному небу холодными искрами. В одну из таких ночей произошло первое нападение на крепость, не побоюсь этого слова, ибо кладбище превратилось в устрашающего вида крепость.

  Сначала оно напоминало город, а когда стены намертво спаянные свинцом, опоясали его неприступным кольцом, превратилось в настоящую крепость, мощную и почти неприступную.

  Но я забегаю вперёд. Перед тем, в город вошёл Ральд. Ранним утром топот множества ног разбудил людей. Была тут же поднята тревога, и сотни воинов бросились на стены, на ходу вооружаясь и плеская себе в лицо пригоршни холодной воды. В общем, случилась паника. Когда я поднялся на стену, то увидел у самых ворот Ральда в окружении стальной когорты воинственных гномов. Облако пара поднималось вверх от их дыхания, и в переплетённых бородах застыли бисеринки росы. Я поспешил спуститься вниз, и скоро стальные ворота медленно распахнулись. Ральд вошёл в город, за ним солидно с осознанием дела, шествовали гномы, входя с грозным видом в узкие ворота. Я несказанно обрадовался неожиданной подмоге и от души обнял гнома. Такое подкрепление многого стоило.

  Гномам понравилось подземное убежище, напоминающее их родные шахты, скоро они освоились и расположились как дома, а, узнав о запасах пива, возрадовались, и успокоились лишь, когда под стоны приунывших людей, были раскупорены бочонки этого янтарного напитка. Скоро всякое недоверие и напряжённость растаяли как по мгновению ока. Вечером этого же дня мы собрались вместе.

  Ральд шумный и неотёсанный на людях, позволил себе сбросить маску, скрывавшую серьёзную обеспокоенность. Пройдя мимо Карелла, он всех сердечно поприветствовал. Вампир если и обиделся, не подал виду, являя собой само безразличие.

  Маленькая комнатушка, где мы собрались, больше смахивала на погреб. Тусклый свет факелов, воткнутых прямо в сырую землю, плохо её освещал, оставляя неразбавленные светом просторы для прыгающих по стенам теней.

  Ральд, обвешанный железом с головы до ног, производил впечатление подземного гнома, так оно и было, уверенного в себе, а это уже было маловероятно, но густая борода скрывала черты лица, предоставляя лишь догадываться о его мыслях. Все остальные были одеты более скромно, срастаясь серостью с волнующимися тенями. Посреди комнаты стоял старый изъеденный плесенью стол, в давние времена сколоченный из столетнего дуба или другого не менее прочного дерева.

  Подобно гостеприимному хозяину Карелл позаботился о еде и бочонке неизменного пива, радовавшего взор утомлённого дорогой гнома. Во всяком случае, он, не стесняясь, подошёл к столу и налил себе полную кружку, и лишь утолив жажду, заговорил.

  – Я не хотел сюда идти, – произнёс гном без обиняков.

  – Зачем пришёл?

  – Вы поставили меня в безвыходное положение, не задавай глупых вопросов. Вижу, со времени нашей первой встречи, ты не изменился. Много он тебе хлопот доставил?

  Гаят молча склонил голову. Ну ладно, припомню я тебе.

  – Чем же я тебе не угодил на этот раз?

  – Не прикидывайся дураком, разворотив муравейник, нельзя просто извиниться перед муравьями. Гномы сбросили Басаврюка и трудно рассчитывать на его снисходительность, особенно если он вернёт себе власть силой. У нас нет выбора, – с нажимом произнёс гном, – отпивая большой глоток.

  – Так вот у нас нет выбора, – продолжил Ральд, вытирая рукавом налипшую на усы пену.

  – Лучше умереть, чем выжить и вернуться в рабство, под власть злорадствующего демона. Да он с нас шкуру спустит, – добавил он просто.

  – А ещё лучше победить, – тихо вымолвил Гаят.

  – Ещё бы, но вы сами то верите в это?

  – Я верю.

  – Старик? У тебя достанет сил, выйти сухим из воды из любой передряги. Я уж не говорю об Иудушке Карелле.

  Ральд громко расхохотался.

  – Сколько тебе лет?

  – Это не важно.

  – Хорошо, – согласился гном, – я ещё раз повторюсь – у нас нет выбора. Вы, верно, не знаете, как в реальности обстоят дела.

  – До нас доходят слухи.

  – Слухи? Всё это выдумки, ничто, пустое место по сравнению с действительностью. Так вот, люди, как вы знаете, заняли брошенные демонами города. Но это далеко не всё. Мало кто задумывался, что будет после. Начался невиданный грабёж, все сразу превратились в мародёров, и только и рыщут в поисках кого бы ещё ограбить. Убийства и разврат, вот что в действительности приносит неконтролируемая свобода. Все кто порядочнее бегут в леса. Да! Разбойники переселились в города и осели в замках, разоряя винные подвалы. Главари как жирные пауки закрепились за толстыми стенами, и выковырнуть их оттуда может только дьявольская сила. Да!

  Гном расхохотался, радуясь удачному сравнению.

  – Но и это ещё не всё. Люди в надежде на тебя, что ты их защитишь, а также обуешь, напоишь и накормишь, все опустили руки. Поля не засеваются, уцелевший скот режут, и худшие части скармливают собакам. Вы не видели, какие теперь в городах псы, они уже даже не лают, до того обожрались. С бегством демонов исчезло всякое подобие закона, ножевые удары сыплются как листья по осени. Всем ведь известно, если у всякого свой закон, наступает беззаконие. Это даже демоны понимали.

  Гном, охрипший от такой длинной тирады, жадно приложился к кружке и долго, не отрываясь, пил. Опустошив её с превеликим наслаждением, он наполнил её снова, и вид полной до краёв кружки, произвёл на него гипнотическое действие. Довольная улыбка заиграла в густых усах.

  – Плохо, – сказал я, – очень плохо, – и со всей силы врезал кулаком по столу, – у нас действительно нет выбора.

  – Но и это ещё не всё. Краем уха я слышал, будто демоны готовят какое-то мощное оружие, по моему разумению это скорее новые уродцы Люцифера, а, зная его страсть к преувеличениям, можно предположить, что они будут не маленькие. Не плохо было бы подготовиться к сюрпризу.

  – Это как?

  – Для начала, нужно убрать эту птичку, порхающую в облаках как свихнувшаяся бабочка. Она видела достаточно, остальное ей знать не обязательно.

  – Это Фра-Диаволо.

  – Без армии?

  – Так получилось, в общем, армии у него больше нет.

  Гном широко распахнул глаза.

  – Удивляюсь, как он не лопнул со злости. Но всё равно, его нужно удалить.

  – Это не проблема, – произнёс Велес, задумчиво покачивая головой.

  – Ну и что дальше?

  – Всё просто, мы приготовим волчьи ямы и замаскируем так, чтобы земляной настил выдержал вес обычных демонов.

  – Заманчиво, но не правдоподобно. Куда девать столько земли?

  – Да тут кругом холмы, горой больше, горой меньше, кто их считает.

  – У нас нет столько времени, – засомневался старик.

  – Зато у нас полно бестолковой рабочей силы, – зло усмехнулся гном, в упор глядя на Карелла.

  Вампир отвернулся и молча вышел.

  – Зря ты так, он хозяин и вынужден бегать как посыльный.

  – Ничего, он предатель, и ещё предаст, нечего его жалеть, не думаю, чтобы он обиделся, в характере вампира извлечь выгоду любой ценой, и, не смотря ни на что.

  На этом совещание было закончено. Ловушки были готовы, а вскоре после этого последовало первое нападение.

  Глава 35

  Я не мог уснуть, ночь выдалась тёмная, тучи крылатой мерзости уже сгинули, и прохладный воздух был свеж и чист. Я думал, и мысли опутывали сознание чёрной вуалью, мрачнее самой ночи. Видимо, недолго уже оставалось нам страдать, не может человек, погружённый в ауру неприятия целого мира, долго жить в мире и для него. Мне определённо начинает надоедать вести этот рассказ, ведь основная мысль, поиск ответов, сводится к вопросу – зачем? Зачем мы живём и так далее? Порою мне кажется, что жизнь, это бесконечный поиск ответов на вопросы, на которые ответов и не существует вовсе.

  Вы уж меня простите дорогие мои недоразвитые личности. События тех дней навсегда запечатлелись в моей памяти, просто размышления, что тогда меня преследовали, кажутся мне гораздо более важными, чем постоянная резня, насилие и доблесть, проявленная в бою. Так уж получилось, что доблесть мирной жизни, терпение в воспитании благородства в детях, для меня значат гораздо больше храбрости, вызванной тупостью одержимых демонами политиканов. Ведь все эти поступки, поступки всех людей, плод таких вот размышлений.

  Сокровенный, сокрытый от всех душевный мир каждого из нас, гораздо тоньше и богаче его внешнего, суетного проявления, и если бы можно было его выделить, увеличить и описать, получилась бы лучшая повесть, квенсистенция трагедии и комедии, соль всего сущего.

  Ну что с того, что, гуляя тем вечером, я обратил внимание на более тёмное пятно, черневшее в густой тени, падающей от стены. Только и всего, а ведь какое замечательное, глубокое чувство я пережил, подходя к нему. Я уже рассказывал, какая это стена. Вот ты вглядываешься в это пятно, начинаешь различать детали, и с ужасом замечаешь, что это труп.

  Конечно, всё происходило гораздо скорее. Это был мертвец, трупп человека с неестественно повёрнутой головой. И хоть я был готов к чему-то подобному и ждал, всё же неприятная оторопь овладела на секунду телом, сделав меня абсолютно беззащитным. В тот миг любой наёмник мог оборвать мою жизнь. В следующую секунду я взлетел по лестнице на стену, узрев в ночи тёмные силуэты крадущихся демонов. Меч вырвался из ножен, острым язычком блеснуло лезвие, в тот миг я ощутил в нём жар горящего безумия, как не глупо это звучит, и предсмертный крик боли и ужаса убил тишину.

  Что было дальше, просто неинтересно. Я уже устал от подобный сцен. Всё, как и всегда: неорганизованное нападение было отбито, а наша стена поднялась ещё более чем на метр. Сейчас я могу не торопясь перелистывать в памяти страницы тех драматических дней. И мне становится стыдно. В то время я уже до такой степени привык к насилию, постоянная жестокость, бесконечный поток льющейся крови притупили во мне чувство обыкновенной человеческой жалости. Жаль, я не читал книгу забытых имён Абдулла Аль-Хазреда, думаю, он испытывал то же, изучая утерянные рукописи, содержащие древнюю мудрость, забытую с испокон веков. Только повредившись рассудком можно было создать Некрономикон.

  И были потери, много, много смертей. Как такое могло произойти? Может вампиры и не были достойны жалости и сами подобных чувств не испытывали, но человек тем и отличается от носферату, что его сердце способно сострадать даже к врагу. Во всяком случае, настоящий военачальник обязательно рассчитывал бы свои силы. Тогда я мало над этим думал, напряжение витало в воздухе, нервы требовали действия, и когда эмоции преобладали над разумом, мы несли потери.

  После того первого нападения стычки стали происходить каждый день и скоро мы уже находились в настоящей осаде. Первое время это не очень нас беспокоило, но ожесточение нарастало лавинообразно. Демоны, утратив преимущество неожиданности, засели вблизи крепости, постепенно организовываясь в настоящую армию. К счастью, мы успели приготовиться вовремя, и никто не знал о приготовленных нами ловушках, однако в любой момент тайна могла раскрыться, слишком много людей знало секрет, приходилось думать, как ускорить события. В общем, приближение основных сил демонов уже ощущалось.

  Костры горели вокруг, устилая окрестности на много километров мигающими огнями. Демоны ещё не подозревали о страшных ямах укрытых под ними. Нужен был решающий бой, мелкие стычки издёргали нервы людей, и требовалось всё искусство и огромный авторитет Ральда, чтобы укреплять дисциплину нетерпеливых гномов. Он был в постоянном движении и поспевал всюду, где-то помогая советом и шуткой, а где-то раздавая полновесные тумаки. Люди старались не попадаться ему на дороге.

  В крепости собралось много народа, часть их пришла искать защиты за укреплёнными стенами, некоторые ждали случая пограбить и их глаза рыскали по сторонам, но были и такие кто пришёл драться за свою свободу, и все они составляли одно большое неорганизованное стадо.

  Люди разбегались при виде грозного гнома, а он мог пройти прямо сквозь них. Я запомнил один эпизод, ярко выделивший характер гнома. Его вообще отличала нетерпимость к глупости и неповоротливости. Гном, расталкивая толпу людей, пробирался к нам, громко изрыгая проклятия. Его грозная секира, вся забрызганная кровью, болталась за спиной, придавая вес брани, потоком льющейся из охрипшей глотки. Люди расступались, скользили, падали в грязь под издевательские раскаты громоподобного хохота.

  – Друг, прежде чем в твоих собратьях оживёт дух, сами они умрут, и демоны успеют переварить их тела.

  Гном, по-детски радуясь шутке, оглушительно расхохотался и хлопнул меня по плечу, так что я чуть не слетел со стены. Достав из мешка бочонок эля, он с удовольствием выбил пробку и, шумно втянув носом пряный аромат, вырвавшийся подобно джину из бочонка, со вкусом принялся опустошать объёмистую посудину. Скоро он ушёл, покрикивая и на ходу раздавая увесистые подзатыльники.

  – Этому битюгу предстоит править народом, досадливо проворчал я, болезненно поводя плечом.

  Велес невесело усмехнулся.

  – Не думай, что он простак. Потом, – улыбка старика стала не хорошей, – власть и ответственность любое дикое сердце обтесают каменным топором, не заботясь о порезах.

  – Старик, почему думая о человеке, находишь в нём достоинства, а думая о людях – недостатки достойные погибели?

  – Потому что человек – творение Бога, а толпа она и есть толпа – безликое стадо Сатаны. Поменяй пастуха, и овцы обрастут шерстью.

  – И кто же будет их стричь?

  – А это уже другой вопрос, совсем другой вопрос.

  Старик расхохотался, выставив на показ все свои зубы.

  Тёмные силы с каждым днём всё более сгущались вокруг нас. Думаю, каждый из демонов обладал хитростью, вековым опытом мракобесия. Не было атаки, если ей не предшествовал сильнейший эмоциональный натиск, даже демоны всем своим видом воплощающие грубую силу – с огромными когтями и глазами, горящими угольками нечеловеческой ненависти, обрушивали на нас бурю низменных эмоций и отчаяния. Сжав зубы, напрягая всю волю, собрав веру в кулак, пока она не затвердела физически ощутимым камушком в глубине души, мы стояли на стенах.

  И снова атаки накатывали волнами и опадали у стен крепости, оставляя после себя кровавую пену исковерканных трупов. В эти дни я завидовал вампирам чуждым человеческих слабостей, эмоциональные бури обходили их стороной или даже подбадривали, и безумной отваге оборотней.

  С другой стороны вампиров удерживала на нашей стороне стальная воля Карелла, вынужденного бороться за выживание. Ирония судьбы, если с Кареллом что-нибудь случится крепость падет, взорвавшись изнутри. Тоже и оборотни, подчиняющиеся только Лане, они смотрели голодными глазами на обилие двуногой пищи, и только странная любовь Ланы человеческая и нечеловеческая одновременно, стала основой борьбы и надежды.

  Но правду говорят, если не сломаешься изнутри, не поддашься давлению губительной слабости, то сам его величество случай обернётся к вам лицом, а не только всем прочим. В один из дней, когда стены крепости успели высоко подняться над землёй, а воля воздвигла бастионы ещё более высокие и прочные, мы увидели смятение в рядах врагов. Сонм демонов на мгновение распался, и этого хватило, в крепость, под приветственные крики защитников, вступил блестящий отряд эльфов. Стрелы тучами рассыпались на беснующиеся орды демонов, сея смерть и панику. Это был великий день и таким он на веки останется в памяти благодарных людей.

  Мы воспрянули духом, и души наши омыло очистительным дождём светлых капель надежды. Луэллина конечно не было с эльфами. Король остался на островах, но то, что он смог прислать подмогу, говорило о многом. Небо было надёжно закрыто, и крепость гордо возвышалась, рассеивая матовые отблески застывшего свинца. Очень хотелось использовать магию камней, мы её использовали, но она целиком поглощалась магией приближающихся демонов. Мы блокировали друг друга не в силах одержать верх, битва велась силами смертных и бессмертных вооружённых острым железом.

  Как? Как расшевелить демонов на решающий штурм крепости? Дикая мысль, но другие мысли роящиеся в голове не оставляли места сомнениям – штурм необходим.

  Я расхаживал по тёмным подземным коридорам и думал, думал. Запах мертвечины пропитал сырые стены и удушливым смрадом наполнял спёртый воздух подземелья. Демоны использовали новых тварей для подземной атаки, огромные слизни студенистыми комками вышли из мрачных глубин в потоках ядовитой слизи, разъедающей сырую землю, за ними шли орды демонов. В гробовой тишине они выползали на поверхность, и только случай спас нас. Теперь потёки застывшего свинца заполняли коридоры, скрывая под матовыми наплывами обуглившиеся труппы. Но запах остался, намертво въевшись в сырые стены.

  Тень отделилась от стены, и в свете факела обозначилось сморщенное лицо Велеса. По телу пробежала неприятная дрожь.

  – Что ты следишь за мной, – раздражённо произнёс я.

  В последнее время спокойствие старика меня злило. Велес брезгливо скривил лицо.

  – Потому что на людях к тебе и не подступишься, ты стал злее цепного пса.

  – Есть причины.

  – Именно о них я и хотел поговорить. В крепости кончается провиант.

  – Знаю! – выкрикнул я, – но что мне делать? Даже вампирам надо что-то есть, о прожорливых гномах и говорить нечего.

  – Нужен решительный бой.

  – Нужен, но как? Не самому же мне их возглавить, – буркнул я в сердцах.

  Воздух всколыхнулся от резкого взмаха руки, и пламя факела запрыгало как живое, роняя на стены мигающие тени.

  – Так почему ты не спросишь меня?

  – Потому что мы ничего не можем сделать, пока сюда не пожалуют главные демоны.

  – И только? Они уже здесь.

  – Как здесь? – у меня заломило в затылке.

  – Уже несколько часов. Камни полностью бесполезны.

  – Что же нам теперь делать?

  – Теперь в бой! Надо разослать элементали с дезинформацией, скажем с туманными намёками на некий грандиозный план, готовый осуществиться где-то в течение месяца, если Луэллин пришлёт ещё подкреплений, что нам нужно подготовиться, а демоны слишком тупы и медлительны и так далее. Думаю, это приведёт к немедленному нападению, элементалей наверняка перехватят.

  – Это мысль. Так и сделаем. Только самый последний идиот клюнет на эту дезу, должно сработать. Постой, – произнёс я, видя, что старик собирается уходить. Брови Велеса вздёрнулись.

  – Что ещё?

  Я немного помолчал, собираясь с мыслями.

  – Меня беспокоит Карелл, я ему не верю.

  – Хорошо, очень хорошо, кажется, ты поумнел. Сколько раз я тебе говорил, не может учить лжец правде, а грешник праведности, если в грешнике осталась капля совести она не позволит ему делать это, он будет избегать тем, связанных с его проступками, если нет в нём совести, то слова его станут ложью льющейся ради корысти. Понял теперь?

  – Не всё.

  – Карелл корыстен, и именно поэтому нас не предаст.

  – Но он может договориться.

  – Чтобы лжец поверил лжецу? Нет, этого не будет.

  Старик повернулся уходить.

  – Велес!

  – Чего тебе ещё.

  – А что если зло обосновалось не только на земле. Здесь ли его корни, выдернув которые очиститься вся вселенная? А если нет. Ведь Сатана в отличие от Бога не бесконечен в пространстве, а значит, ограничен во власти, и может таких как он полно в иных мирах. Может поэтому миры, избавившиеся от заразной болезни зла, не желают иметь с нами дела, из страха воспоминаний. Тогда смысла нет, всё снова сольётся в бесконечную борьбу сил, рождающих в битве бесчисленных злодеев и героев, бессмысленную череду страдающих поколений, обречённых с рождения людей. А если и нет, кто может гарантировать, что вновь не оживёт зло, оно может быть не первородно, и змей, таящийся в сердце каждого, вновь выползет на охоту, и всё повторится.

  – Думаю, ты сам знаешь ответ, сынок.

  Старик тихо вздохнул, и, вытерев рукой нос, произнёс.

  – Только всеобъемлющая вера, без страха и упрёка, может защитить нас от сомнений. Сомнения – червивый плод маловерия.

  – Да, наверное, ты прав. Только знаешь, наша вселенная настолько велика, что мы, наши века для неё – песчинки. Только поэтому мы ещё живы, но придёт час и роковое мгновение, сгусток энергии из глубин бездны, вобравший в себя миллионы лет, сольётся с роковым часом землян и бах, нас нет, ещё одну пылинку сдуло в вечно изменчивую Лету. Бах – и, в ослепительной вспышке роковой секунды, мы отправимся в бесконечный полёт в водовороте реликтового времени.

  – Хм. Велес повернулся и вышел.

  Старик, согнувшийся под тяжестью бесконечной мудрости затянувшейся жизни.

  Приманка была брошена, с нетерпением и тревогой мы ожидали результатов, влюблённый не так жаждет свидания с возлюбленной, как мы ожидали смертельной схватки.

  Прошёл целый день – никаких изменений. Мышцы ныли от напряжения, даже спина стала чесаться от нервного возбуждения. Я стоял в самой высокой башне и обозревал окрестности. На лестнице послышались грузные шаги и лязг металла, и вскоре показалась широченная бородища гнома.

  – Не долго осталось, – произнёс он спокойно и осмотрелся, с довольным видом поглаживая бороду.

  – Ты откуда знаешь?

  – Затишье как перед грозой, кровью пахнет, – произнёс он доверительно.

  – Здесь всегда пахнет кровью.

  – Георгий расслабься, в бою мышцы может свести судорога, говорю тебе не долго осталось, уж я то знаю. Это как в первую брачную ночь.

  – Как странно, что ты это сказал.

  – Что сказал.

  – Ну, про ночь. Я тоже думал.

  – Георгий, ты это чего?

  – Так.

  – Смотри, в битве про это не думают, иначе.

  Гном выразительно провёл пальцем по шее.

  – Женщина, – это сладкий фрукт, отравляющий мозг мужчины, отведав запретный плод, он меняет голову на вечную суету.

  – Да я не про то.

  – То-то же. Я помню, как одна дама испортила мне настроение, и я даже проиграл пивные соревнования. Она боялась не за себя, а за мужа, думала, я их разведу. До сих пор помню её обвинения, я тогда ответил – женщина! – ты выступила как обвинитель, дай теперь слово защитнику. Ты можешь не переживать за своего благоверного, когда он в моей компании, ибо я не бываю в обществе глупых хихикающих девиц и не менее глупых парней, подражающих им с уморительными ужимками лесных макак. Тогда мы помирились.

  Я развеселился. Гном снисходительно улыбнулся и вдруг громко расхохотался, тыча мне в грудь толстым пальцем.

  – Хорошо, спасибо тебе. Но всё же, нам хотя бы по паре пулемётов на башнях, мы бы их в капусту покрошили.

  – Не знаю о чём ты, но звучит хорошо, – рассмеялся Ральд.

  – Или танк.

  – Что это?

  – Он похож на тебя, только побольше, и броня много толще, он ползает, рвёт на части и сжигает врага, давит и уничтожает всё живое.

  – Вот ещё, стал бы я ползать, и, скажи, пожалуйста, ну как лёжа можно вертеть боевую секиру?

  – А шумите вы совершенно одинаково.

  Гном вдруг перестал улыбаться и задумался.

  – Ваш мир, наверно, очень воинственен, раз вы создали такое оружие.

  Некоторое время он молчал, пробуя пальцем острие своего топора.

  – Но посмотри, не эти ли танки ты имел ввиду.

  Я обернулся и замер с открытым ртом. Конечно, мы ожидали увидеть всяких монстров, но такое... Сквозь тучи прорвались лучи заходящего солнца и упали на поле. Орды построенных, замерших без движения демонов беззвучно разошлись, и с грохотом, сотрясшим землю, из-под земли поднялись два гиганта, колосса закованных в толстую броню непробиваемой стали, жизненная сила в них, наверное, закачивалась насосами.

  – Игрушки Люцифера, – возбуждённо прокричал мне в ухо Ральд и радостно потёр руки.

  – Сумасшедший, – крикнул я в ответ.

  Воздух вдруг сразу наполнился мелькающими, как снег в январе, элементалями. Неожиданно, сразу, всё пришло в движение, даже дух захватило. С хриплым рёвом затрубили медные трубы, земля задрожала. У меня волосы зашевелились на голове, и появилось робкое желание забраться в склеп, как бы там не пахло.

  Глава 36

  Такой тьмы злой силы я ещё не видывал, – и имя им легион, и вся орава бросилась к стенам и вдруг замерла у их шероховатой поверхности, и все они мечтали добраться до наших глоток – вот гады то! – думал я потрясённо.

  Воспрявший духом Ральд убежал на стены руководить обороной. Свинец закипел в котлах, и дым повис над крепостью сизым облаком. Оглушительно взревела труба в угловой башне. Как-то сразу шум оборвался с последним отзвуком медного горна, и повисла неправдоподобная тишина, ударившая по оголённым нервам, словно пучком жгучей крапивы. Голова закружилась. В эту минуту ко мне подошёл Велес.

  – Не хорошая это была идея спровоцировать нападение, – сказал я осуждающе.

  – Старик словно не слышал меня.

  – Скоро нападут, ишь выжидают, думают дураков нашли.

  Я бросил на него не менее осуждающий взгляд.

  – Какие-то они не такие, – продолжил Велес, внимательно вглядываясь в грозные шеренги врага. Я, не удержавшись, выглянул за стены. Ряды демонов замерли в неестественном безмолвии. В полной тишине один из колоссов поднял руку, более походившую на ствол старого дуба, и синие струи голубого огня потекли по его пальцам. На наших глазах образовался яркий светящийся шар и, сорвавшись, полетел к крепости.

  Тихо шипя, он набрал скорость и словно притянутый врезался в одну из башен. Раздался оглушительный взрыв, и башни как не бывало. Струи расплавленного свинца потекли по стене, застывая мёртвым узором обугленных трупов. Огненные брызги обдали защитников, и крики боли смешались с взрывом ярости и страха.

  – Это же шаровая молния! – вскричал я, – у этих переростков электрические органы.

  – Молодец Люцифер!

  – Вот за что я ненавижу зло!

  – Да. И этим приумножаешь его.

  – Только без философии.

  – А как же! Без неё никуда, эти люди умирают за чьи-то идеи и принципы.

  – Нет! Что это? – воскликнул я в отчаянии, – почему без приказа!

  Мы и опомниться не успели, как со стен градом посыпались стрелы, люди по собственной инициативе открыли ураганный огонь. Камнемёты со страшной силой выплёвывали огромные камни, способные обрушить любых колоссов, это было наше тайное оружие.

  Преисполненные отчаяния, поражённые, обескураженные стояли мы, наблюдая, как с безумной скоростью расстреливались драгоценные боеприпасы. Наконец люди угомонились, камни закончились. Я со страхом посмотрел вниз и замер в немом ужасе.

  – Что, что это? – едва смог вымолвить я, и вдруг ощутил страшную слабость.

  Ряды демонов, нетронутые стояли у стен, словно и не было никакой бомбардировки. Гнев медленной тягучей волной, поднимался к голове, обжигая разум желанием разрушать. Люди тоже поняли, что-то не так. Последний раз тренькнула тетива лука, и все стали недоумённо переглядываться.

  Вдруг громовой хохот разорвал тишину, и в нём было столько презрения, насмешки, что захотелось взвыть. Над полем поднялось туманное марево, и ряды демонов тихо растаяли. Духи, вшивые духи, выиграли войну, сделав нас всеобщим посмешищем.

  От мысли, что какой-нибудь беззубый маразматик демон будет надрывать животики, вспоминая этот день, сделалось совсем плохо, но поправить дела, было уже нечем. Оставалась последняя надежда.

  Ещё один огненный шар с сухим треском разорвался в стене, и она медленно осела. Двух вампиров сожгло на месте, облако пепла поднялось в воздух и подхваченное ветром рассеялось над полем. Гиганты неповоротливо зашевелились, и медленно двинулись вперёд. Земля затряслась от их поступи. В ту же секунду орды демонов с диким рёвом бросились на штурм крепости.

  – Огонь! – взревел я не своим голосом.

  И стены молчали. Напрасно Ральд орал, бегая по стенам от машины к машине. Люди замерли в оцепенении. С тихим стоном я сорвался и в ярости бросился вниз. Расталкивая людей, неповоротливые гномы зашевелились у камнемётов. На стене мелькнула тонкая фигура Ланы. На помощь гномам подоспели оборотни, и как раз вовремя, голова первого демона показалась над краем стен, и в эту минуту опрокинулись котлы кипящего свинца.

  Карелл чёрной тенью заплясал на стене, сея огненную смерть, и она смеялась из-под своего тёмного капюшона, вступив на трон всевластия.

  Жизнь ушла, уступив место смерти. Визг боли оглушил нас. На какую-то секунду в сердце шевельнулось что-то похожее на жалость. Но не на долго. Всё новые и новые демоны карабкались вверх, вот уже в ход пошли пики и топоры.

  Гиганты посылали электрические заряды, сжигавшие всё на своём пути. В огне гибли все, но никто уже не замечал этого, все бились за жизнь, отдавая богатую жатву ненасытной смерти.

  Кровь, смешиваясь с расплавленным свинцом, придавала ему багровый оттенок, и крепость плакала огненными слезами расплавленной крови. В разгар битвы из серых облаков стелящегося дыма вынырнули тучи крылатых демонов, возглавляемых Фра-Диаволо.

  В этот день эльфы обессмертили себя, посылая верную смерть на кончиках своих стрел. Стальные иглы вспарывали небо, находя жертвы, где бы они ни были. Тучи стрел взвились ввысь и тысячи демонов рухнули в жерло мясорубки. С хриплыми вскриками гномы обрушивали топоры, освобождая рвущуюся в жилах кровь. Живое, движущееся, превратилось в куски трепещущего мяса, копошащееся под бременем жизни. Смерть ликовала, получая тех, кто многие века были ей недоступны.

  Меч звенел у меня в руке. Временами я уже не замечал битвы, словно сотни, тысячи таких же битв слились у меня в памяти, и кровопролитные картины рассыпанных в пространстве столетий, объединились в единое месиво. Сталь, торжествуя, делала своё дело, упиваясь фейерверком кровавых брызг. Коварные мысли лезли в голову, закручивая реальность в невообразимом водовороте.

  Ани и ведьма надёжно укрытые, находились в безопасности, и это вселяло уголок спокойствия в метущейся в отчаянии душе. А есть ли вообще безопасное место? Не важно, нам этого дня не пережить.