355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Иван Граборов » Гончая свора (СИ) » Текст книги (страница 6)
Гончая свора (СИ)
  • Текст добавлен: 20 сентября 2016, 18:03

Текст книги "Гончая свора (СИ)"


Автор книги: Иван Граборов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)

Адайн присела, надёжно зарыхлившись четвертинками коленной чашечки в мягкий грунт и теперь изучала маячивший на небольшом удалении силуэт, словно бы зажатый в куски раскрашенных металлических пластин, полностью прятавших его тело.

На заплутавшего Кайгарльца не походил, да и давно их не видели в этих краях. Тень едва ли не бежала быстрее него самого. Бесконтрольное дыхание прерывалось паром, как у загнанного зверя. Он спотыкался и при каждой лишней возможности оборачивался, размахивая в разные стороны тем предметом, что судорожно сжимала правая рука.

Адайн поправила притороченный за спиной шестидесятидюймовый резной лук с новой тетивой из мочёного гусла и двинулась вдоль кустарника синеватого цвета, укрывавшего завёрнутыми трубочкой листьями склон холма.

Пятьдесят ночей до Эшту и пятьдесят после – сезон дождей. Ливень три дня как не стихал. Её длинные крайолово-киноварные волосы по традиции ещё небыли заплетены в догем, а потому мокрыми прядями свисали в вечернем сумраке, цеплялись за кусты и нередко мешали целиться. Но Адайн не жаловалась, они ей нравились любыми.

В очередной раз, откинув преграждающую комфортный обзор прядь, она понемногу вытянулась вперёд, чтобы лучше разглядеть свою находку: та запиналась о пронизывающие низину корни вековых деревьев и постоянно оглядывалась. Да, ей владел страх и она вероятно понятия не имела куда шла.

Огоньки серебристых глаз полыхнули в сумраке и Адайн стала потихоньку спускаться ниже по глиняному утёсу, чтобы подобраться как можно ближе.

Традиции Фаркхи благоволили скорой охоте. Считалось что убивать следует быстро, дабы старые боги не разгневались и не покарали охотника за жестокость и тьму, взявшую верх над сердцем. Молодая охотница, как и подавляющая часть молодёжи, набравшейся повадок от кайгарльцев, в богов не верила, но уважала заведённые порядки общины, нарушение которых, к прочему, каралось различными мелкими повинностями. Сейчас же она, как и раньше во время охоты, была одна и могла позволить себе любое вольнодумство. Ей хотелось лучше узнать того, кого исторг из своих залов древний храм, что вот уже несколько тысяч лет стоял запертым.

Охота отошла на второй план.

Мягко переступая на поросли пропитавшегося влагой мха она медленно вытянула из-за пояса короткий обоюдоострый клинок с плоской, украшенной незамысловатой резьбой костяной рукояткой.

Метким броском нож был всажен в дерево на удалении нескольких шагов от топочущего существа. Секундой позднее гром скользнул по коре и прожёг древо насквозь. Адайн могла поклясться именами четвёрки великих, что никогда ничего подобного не видела.

Послышался шум со стороны пригорка и возле вековых стволов, в блеске подлинной молнии, распоровшей светом лесной сонм тьмы, мелькнули тени. Пятеро, шестеро, нет – семеро. Всё дальнейшее случилось очень быстро.

Стремительно, с рёвом и диким, совершенно чуждым смехом на закованного в металлические листы пришельца набросились гуманоиды, вооружённые копьями, крюками и короткими раздвоенными клинками. Большие головы, усеянные рубцовыми отметинами, расширялись в горизонте двумя скосами, вклиненными в широкую центральную кость, топорщившуюся пугающими выступами. Лица были вдвое меньше чем у вольного народа, а зубы, поваленным забором растущие из дёсен, склонных к местной разновидности пульпита, вызывали у любого другого существа отвращение физического уровня. Пары толстых мускулистых рук и ног имели вместо трёх, типичных для иных видов, четыре сгибаемых сустава, позволявших им наносить удары в два раза быстрее и в трёх дополнительных плоскостях, что, однако, компенсировала небольшая длинна самих конечностей. Костлявые спины извивались двойным верблюжьим горбом. Подобие коленей и локтей, покрытых толстым слоем истёртой кожи, усечённой трапецией отходили от основной плоскости суставов на небольшое удаление. Стянутые по глубоким зауженным впадинам, четыре глаза у всех поголовно блестели потусторонним карим.

Они яростно колотили о пластины, пытались достать его за колено. Много времени не потребовалось. Рослый с кинжалом запрыгнул на спину и теперь разрывал тонкий внутренний слой костюма.

Гром потревожил лес вновь, повсюду разметав ошмётки бывшего наездника. Оружие ловким ударом следом вышибли из его руки, крюки тут же впились под свисающие по плечам пластины, а одно из копий угодило лезвием в глазницу. Латник пал на колени и теперь судорожно трясся в предсмертных конвульсиях агонии, но нападающим было мало просто победить. Один из них вытянул из-за пояса тугой мешочек и опрокинул содержимое на голову побеждённого. Мерзкие жуки, разного вида лесные твари тут же забились в разодранные складки костюма, впились в ещё тёплую, пышущую жизнью плоть, что нападающие встретили одобрительным гоготом.

Ещё около пары минут они тешились своей забавой. Плотное кожаное одеяние с металлическими элементами вроде наручей, в которое они были одеты, пропиталось красными пятнами нанесённой краски и синеватой кровью латника. На плече у каждого из них виднелся хорошо различимый символ – три нисходящих по наплечникам красных линии укрывали, словно бы клад за решёткой, белые скрещённые копья.

– Мулг… – тихо прошипела Адайн, стискивая свои белоснежные резцы. – Так убивают не охотники, так убивают низшие прислужники Твура. Чудовища. Твари.

Во Фракхе давно бурлили вести от поселений в дальнем пределе. Говорили о том, что Мулг всё чаще посылает своих разведчиков на восток и что те даже заходят на земли верхнего предела, но только теперь охотница осознала всю реальность угрозы, увидела всё своими глазами. Старейшины как всегда заняты налаживанием несуществующего мира с горным народцем. Скажи какая-то охотница им прямо и все просто сделают вид, что ничего и не случалось никогда. Никто не сделает выводов, не будут посланы отряды. Да никто не решиться даже на саму попытку их остановить. Все они так бояться неминуемой войны. Бояться её до безумия, перетекающего в полную беспомощность. Но не Адайн. Не Адайн.

– Я не боюсь.

Она будущая Гаату, хранитель, живой пример, символ, но много ли сей символ стоит, коль враг единожды пред ней пройдёт? Коль он чинит раздор и казнь свою под материнским сводом Ша`А?

"Пройдёт?" – незримый голос задаёт вопрос.

"О нет. Тому не быть". – её сознанье шепчет.

Охотница приподнимается из-за большого зелёного куста и выбирает первую цель – вон тот рослый в тяжёлом нагруднике, что надругался над умирающим. Вероятно он их командир.

Лук в мгновение ока очутился в руке, а стрела, с вытянутым словно игла наконечником, уставилась в лицо крупнейшей добыче в её жизни. Самой желанной её добыче, хоть в том она не отдавала себе отчёта.

Зелёные заросли прекрасно гармонируют со светло-серой кожей, усеянной белыми отметинами песка и разводами свежей грязи, наносимых с началом охоты. Лишь полированный наконечник едва выглядывает из-за пышной ветви, демаскируя притаившегося стрелка.

Охотница выдохнула, приготовилась. Сильный дождь заглушил тугой звук натягиваемой тетивы, упёршейся ей прямо в плечо.

В нескольких шагах от мертвого тела, за спиной рослого гуманоида с тяжёлым нагрудником, возникло яркое свечение синеватой дымки, а после из него выпало существо разодетое как торгующие странники с Кайгарла – сплошь ткань покрывающая большую часть тела и чудные обвязки для ног. Около двадцати секунд, парализованные зрелищем разведчики, приоткрыв мерзкие рты, смотрели на диво.

Глаза Адайн невольно расширились и она едва не потеряла цель из виду, поражённая увиденным. Разведчики Мулга похватались за оружие, готовясь кинуться на нежданного гостя. Поздно. Стрела впилась в толстый череп их командира, а иссиня-чёрная кровь тут же одарила изумлённые оскалы фонтаном тёплых брызг.

Резкая смена в разности давления, влажности и притяжении, ударила в голову почище самого несдержанного пьянства, но отдаваться на волю случая он не собирался. Незнакомец собрался с мыслями, быстро оценил ситуацию, весьма впечатлился своим окружением и решил воспользоваться его замешательством. Он оттолкнулся ногой от выпирающего пред ним корня, растянулся на траве и запустил руку во внутреннюю подкладку куртки. Извлечённый из кожаного чехла предмет, отливавший затенённым хромом, последовательно исторг из продолговатой трубки три громовых раската, поваливших троих взвывших чудищ на ошмётки их собственной плоти.

Адайн тоже не мешкала. Вторая стрела пришлась в горло самому левому разведчику, перед смертью успевшему выпустить в лежачего двухлезвийный нож, который одним остриём вошёл под правое плечо. Лежачий вскрикнул, дёрнув лопатками о корягу. Блестящий предмет, усеянный голубоватыми водяными каплями, вывалился из его хвата. Охотница заметила это, натянула ещё стрелу, но поторопилась с выстрелом – уколола в живот. Раненый разведчик, отхаркиваясь брызгая кровью, ринулся к ней и, ухватив за волосы, повалил на землю, пытаясь достать сдвоеным крюком за оголённые части торса. Древко лука упиралось в его горло сдавливая и ослабляя, пока Адайн тщетно пыталась дотянуться до пояса с ножами, перевалившегося к её голове во время падения. У неё не оставалось сил, когда он отвёл руку для замаха.

Очередной раскат грома и мёртвое тело всей своей массой прижало охотницу к влажной почве, предварительно выморав лоскуты одеяния мерзкой жидкостью, потоками исторгаемой со стороны горбатой спины.

Освободившись от мёртвого груза, Адайн отпрыгнула, встрепенулась и, на всякий случай, приладила к тетиве очередную стрелу. Её взгляд приковался не к деревьям, которые могли таить за собой новых выходцев Мулга или диких лесных обитателей, а к существу что лежало и издавало сдавленные гортанные звуки.

Дождь барабанил по её плечам, словно немедленно ожидал получить ответ, узнать какое принято решение. Что ж, охотница всегда поступала правильно. Нукум считала это качество даром, Орно пеняла на наследственный склад чуткого характера, сама Адайн с горем пополам мирилась с проклятием. У Адайн с рождения пребывало это тонко отлаженное чутьё и ни единого разу ещё её не подводило. Только приблизившись, она заметила нож, торчащий из его тела, и часть серой куртки, пропитавшейся тёмно-красным цветом. Адайн, разглядев существо как следует, больше отродий испугалась его непохожести.

– Не бойся, всё будет в порядке. – решилась она наконец приблизиться. – В порядке… – её голос сбивался со всеобщего наречия к ритуальному и обратно, а руки дрожали около брызжущей кровью раны, словно бы накладывая на ту магическое заклятие. Лезвие угодило глубоко. – Я… я отведу тебя в селение. – дополнила охотница менее уверенно, зажав наконец рану и спешно ища средство, чтобы её перевязать. – Не понимаю, почему она красная. Не понимаю… – кровь не прекращала стекать по его руке, стекая теперь и средь пальцев Адайн.

Зажав разрез с краю, она опустила его ниже, так чтобы он лёг. Под аккомпанемент крика незнакомца, Адайн, зажмурив глаза, выдернула из его плеча нож и попыталась забить рану размокшей глиной с ближнего утёса-песчаника, выбирая ту, что была на вид почище, как учила Орно.

– Только не пытайся подняться, ладно? – изданный стон вполне сошёл бы как за согласие, так и за отрицание. – Я отведу во Фракху.

Адайн смотрела на него со страхом сконфуженного любопытства – тот самый момент, когда неизвестное начинает сознаваться. Странник же, ощущая острую боль во всём теле, которую венчали размокшая глина, набитая в разбухшее плечо, и ноющая грудная клетка, молча разглядывал молодую, стройную женщину со светло-серой кожей, перепачканной разводами краски, строгим вытянутым лицом и раскосыми глазами, светящиеся радужки которых расходились от зрачка тремя кольцами коллоидного серебра. Он думал, что её кожа исписана татуировками, но то от напряжения вздулись селадоновые вены, рисуя на теле сложные узоры, как порою мороз в стужу рисует свои узоры на стекле. Щёки её представляли сплошь мышцы, будто тонкими жилками восходившие к орбитам несколько впалых глазниц, растянутых по горизонту к крайним от переносицы верхним уголкам черепа и затенённым перламутровой сажей. Тонкие тёмно-зелёные губы, имеющие с человеческими весьма условное сходство, дополнялись делённым на четыре части языком и не сильно контрастировали по цвету с остальными частями тела, будучи чуть светлее.

Ему стало наконец не по себе от понимания глубины видимых отличий, но после пережитого сил не хватило даже на страх. Хуже и чуднее быть просто не могло. Он отрешённо улыбнулся самой идиотской улыбкой из возможных.

Адайн что-то спешно говорила и говорила ему, но смысл ускользал, просачиваясь крупицами ртути меж взбудораженных синапсов перегруженного сознания.

– Флойд Беннет, рад знакомству…

Ничего лучше придумать декомпрессированный человеческий разум не смог, а секунду спустя Флойд импульсивно дрогнул и перевернулся на бок, заливая поросль синего куста своей кровью. Любимый им дождь тут же смывал её прочь.

"Новое начало…" – подумал он на последок и без всякого усилия ушёл в нагрянувший мир грёз. "Здесь так свежо…".

Глава 4

– Пахнет гарью? – он получше принюхался. – Да, плавленая металлическая пена. Похоже, тянет от предместий.

– Лим, спи… – сонливо поворочалась Рмун. – Ничем не пахнет.

– Выйду посмотрю.

– Лим, едва светлеет…

Он наклонился и, подвернув силтумовое одеяло, поцеловал её в лоб.

– Я не долго. – за стеной звякнула защёлка воздушного тоннеля. – Завтрак уже подали. Начинай без меня.

Он спустился, наскоро привёл себя в порядок, поискал повседневную одежду. С последнего вылета он напрочь забыл, куда мог её сунуть. В конечном счёте пришлось нацепить полевую броню, благо выглядела она более чем пристойно, а отдельные детали, реконструированные после повреждений, придавали её владельцу особый шарм одухотворённого благородства.

Лим проверил часовой датчик. Идти пешком до предместий было далековато, а время отлёта всё приближалось.

Зайдя в гаражную комнату, он не вздрогнул, услышав знакомое урчание завёдшегося двигателя. Почищенный и заправленный, двухместный морад послушно ждал хозяина, подсвечивая пол стехиометрическими языками сдерживаемого пламени. Опасная игрушка – в прошлом на них часто разбивались, влетая в ил. Но запрограммированные капсулы Лим, натрясшийся в спиноломных десантных баржах, никогда не любил из-за чрезмерной, размягчающей тело комфортности и потому с крайней неохотой ими пользовался. Сегодняшний день не стал исключением.

Погодные сопф, внедряясь на его позвоночный имплант, обещали прохладное утро. Тело с устойчивостью к сверхвысоким и сверхнизким температурам разницы с прошлым днём не почувствовало. Морад шёл плавно. Мескитовый парк в унисон раскачивался синт-стволами по направлению ветра и по прежнему не позволял увидеть источник резкого запаха. Вместе с тем, он слышался отчётливее и отчётливее по мере того как Лим вёл свой морад над покрытием магнитной дороги. Доступность коммуникаций, уют открытых пространств и моделируемые пейзажи местности – ему приходилось заново привыкать.

Наконец через семнадцать дактов он въехал в тень высоченной жилой вышки, стеснённой по сторонам дюжиной строений меньшей высоты, выводивших наклонными контурами фигуру правильной пирамиды, замыкающей сердцевину с вершиной. Внешние смотровые перекрытия извивались фривольно, на мотив подводных водорослей, но имели и практическое назначение. Их проектируемые кристаллические поры начисто избавляли улицы от смога затягивая в себя испарения. Дань пересохшему морю от благодарного народа, воздвигшего в его бывших владениях свои высокие города.

Лим заехал в черту комплекса. Дорога ветвилась и расползалась ниже от центральной полосы, что бегунки плат квэл-схем, уводя на пролегавшие под зданиями нулевые уровни, полные обменных пунктов, развлекательных систем, стрельбищ, дискуссионных комнат, мастерских и прочих объектов досуга.

За поворотом показался дым. Горели ворота пищевого конвертера и пара капсул без пассажиров. Вокруг огня бесновались трое граждан, швыряя в стены зажигательные гранаты кустарного производства. Окружившая их толпа, постоянно изрекая недовольство виденным, дожидаясь служащих ортоса безопасности и наблюдала за происходящим в искреннем непонимании.

На Клуссе не единожды в истории случались протесты против решений власти и попытки таковую свергнуть силой оружия. Попутно скандировались лозунги, велась борьба идей, сталкивались мнения и предложения. Но сейчас ничего этого не было. Ни предложений, ни протеста, ни явной цели. Всё чего пока достигли поджигатели – подпорченный внешний вид одной вышки предместья. Слишком мало для разумного индивида.

Лим подъехал как можно ближе и припарковал морад у транспортного кармана, оставив двигатель работать.

– Не понятно какой реакции они ожидают. – сказал ему молодой служащий ортоса безопасности, узнав в Лиме военнослужащего.

– А какие у них требования? Уже выдвинули постулат?

– Сами видите, нет у них никаких требований. Я внёс предупреждение, пытался поговорить с ними, но они будто немые. Бестолку. – он смотрел на них как на бедолаг, попавших в неприятный переплёт. – Дополнительный отряд скоро прибудет. Придётся производить задержание. Эх, а я ведь хотел пораньше повидать семью в Кехпо.

– Сочувствую. Проверяли их в базе?

– Не регистрированные. – служащий показал свой гибкий блок специального импланта, вживлённый на сгибе локтя. Данные о ситуации передавались сразу в соответствующий ортос. – Судя по одежде, пришлые попрошайки из города старых свалок. Этот тот что…

– Был уничтожен в ходе последней полуостровной войны и столетие использовался как площадка для распила воздушных сборочных барж, когда им на смену пришли квадресурсные заводы и автоматические сборщики. – договорил Лим, не прибегая к помощи справочника, образующего с голо-индикаторами часть его правой руки. – Он же на другом конце планеты, за силовым ограждением, разве нет?

– И то, как они попали в столичное приграничье, пока самая интересная загадка за всю мою службу. – скрестил руки служащий. – Не на стантовом снаряде же они прилетели.

– Я вижу несколько неисправных капсул. – указал Лим в сторону осколков колотой ваппластмассы, усеявших проезд. – Жители пострадали?

– Нет, что вы. В такую рань редко кто берёт транспорт. – он одобрительно покачал головой, глядя на тёмно-лазурный морад, поплёвывающий на дорогу просадками пламени цвета индиго. – Да и эти проблемные граждане, по-моему, не ради жертв стараются. Мы разберёмся.

Вмешиваться не было особых причин. Скоро он улетит и, вероятно, надолго оставит Клусс. Это уже не его проблемы и его гражданская позиция тут не никому не нужна. Действительно, сами разберутся. Сейчас важна лишь Рмун.

Лим ещё раз посмотрел на часовой датчик – оставалось немного лишнего времени. Привычки снедали.

– Попробую поговорить с ними, если ты конечно не сильно возражаешь.

– Нисколько не возражаю и пока присмотрю за толпой. Грохот всех, наверное, уже перебудил. Скоро зевак здесь будет ещё больше.

– Даже не спросишь мой идентификатор?

– Вы Лим, по прозвищу "Распад". – улыбнулся молодой служащий с плохо скрываемым восхищением. – Не хочу окончить так же быстро как ваши враги.

Лим с натяжкой ответил служащему тем же и двинулся ближе к вандалам, рефлекторно активировав внешний щит. Детали комбинированной защиты, по команде, перестроились под крутыми углами, обеспечив лучшее прикрытие плеч, кожных дыхательных путей, коленей, шеи и живота. Включился магнитный щит – вовремя не убранная с перчаток металлическая стружка от шерзового выхлопа разлетелась врозь. Уровень адреналина костюм добавил на 10 пунктов. Подошвы сменили рисунок шиповки. Оптика шлема вывела разметку на ближний бой. Газовый клей наполнил складки, сцепляя кожу с синт-тканями и предотвращая возможность трения. Лим будто стал с бронёй одним целым.

– Плохое время для протеста. Мало кому понравится когда кто-то по утру швыряется зажигалками в его окно. – громко сказал Лим, не переставая приближаться.

Жители вышек, увидев перемену происходящего, затихли в ожидании продолжения.

– Вы ребята не очень-то умны, верно?

Гранаты, вынимаемые из ящика, как и до того, летели в стены, без всякого разбора, сводя насмарку честный труд строителей. Никто из вандалов не отреагировал на мягкий оклик.

Лим гневно выдохнул, не имея желания долго возиться, ускорил шаг, грубо отпихнул ближайшего нарушителя, приблизился к ящику и одним пинком отправил все остававшиеся гранаты катиться по магнитной полосе.

Он поглядывал на чудаков и ждал ответной реакции, но получил совсем не вопли возмущения или горсть неумелых, медленных ударов. Нарушители мгновенно замерли, кто где стоял, и даже не пытались вернуться к прежнему занятию, словно бы разом их поместили в дромм-камеры. Враждебности по отношению к нему ни один не проявил. Они не побежали, скрываясь от ортоса безопасности, и не испугались, хотя стоило бы.

– Я же говорил. – развёл руками служащий, отправляя что-то по полоске квэл. – Странные они. Погодите… Вы слышите?

Со стороны площади Двух Космодромов нарастал шум. Магнитная полоса позади чуть затрещала, а проблесковые маячки предупредили о приближающемся транспорте. Толпа отпрянула с путей, зашепталась. В ту же минуту из-за угла выехали две грузовых капсулы, наполненные военными, и стали оперативно разгружаться.

– Оцепить район! Гражданских изолировать, центральную вышку заблокировать! Патрули в переходы и нижние этажи! – распоряжался младший энсин, придерживая за шнековый магазин гладкий корпус паргенного цеповика. – Отделению включить персональные квэл на закрытый спектр!

Подступившись ближе к статуям-вандалам, он перевёл оружие в боевой режим: передний короб крестом раздвинулся в четыре лазерных наводчика, забегавших по телу выбранной цели голубоватыми огоньками, а вращающиеся захваты быстро накачались энергией.

– Меня уведомили, что прибудут из ортоса безопасности. – сказал служащий, вставая перед ним. – Не из вооружённых сил. Прошу, предъявите уведомление.

– Дело чрезвычайное, как и наши полномочия. – бросил энсин, обходя его словно какое препятствие. – Поджоги вспыхнули по всему городу и предместьям.

– Есть жертвы? – вмешался Лим.

– Да, если речь о вышках. В других городах творится то же самое. По всему Клуссу, словно все помешались! Правительство считает, что действуют банды заговорщиков, цель которых саботировать действия сил правопорядка и заставить их вывести как можно больше своих людей на улицы.

– Поздравляю, у них получилось. – часть солдат уже спустилась в переходы. – Странно, что Шудд решила подыграть.

– Для вас она "верховный распорядитель". – энсин Лима не узнал. – Отдан приказ на захват, а в случае активного сопротивления – нарочно повысил он голос, так, чтобы никто не усомнился в серьёзности его намерений. – и на ликвидацию формирований. – повернулся к подчинённым. – Захват по готовности! Без команды не стрелять!

Что-то громко хрустнуло. Неожиданно для всех, вандалы, до того неподвижно стоявшие, стали изменять форму, сбрасывая с себя одежду, лица, кожу и желе растекающихся мышц, будто свечи, что тая роняют восковые капли.

Толпа ахнула, кто-то крикнул. Многие запаниковали и начали разбегаться по вышками, набиваясь в них словно толстые сельди в узкую бочку.

Солдаты быстро встали полукругом, живым барьером огораживая гражданских. Лим отступил к ним, не веря собственным глазам, и водил рукой у набедренного держателя, бесконечно кляня себя за оставленное дома оружие.

Тела всё видоизменялись, размазывая по дороге сброшенные оболочки. Их контуры становились острее, длиннее, больше, страннее. Верхняя и нижняя части торса, зависшего в воздухе между лапами, отразились гладким хитином. Поверх кутикулы артроподного типа проглядывалась чёрно-синяя шёрстка с зелёными отливами, на манер перемежающихся длинных и коротких вибриссов, опоясывавшая всю их фактуру. Ни глаз, ни ушей, ни их подобий не просматривалось. Если они и были, то существа пожелали их скрыть. Отдельные тёмные прожилки хитина наслаивались нефтяными разводами с мышьяковым пигментом, а три выпуклые, костяные полоски-горба, будто перетекали сверху головы в зазубренные жвалы, делая врага более узнаваемым.

– Какой будет приказ?! – дрожа спросил кто-то из солдат.

Не получив от ошалевшего энсина ответ, все они начали отступать шажками на согнутых, видя как создания шипят и предвигаются на всех своих многочисленных лапах ближе и ближе к строю.

Лим резким махом выхватил у крайнего солдата цеповик, кувырком уклонился от лапы, прошедшей в дюйме от груди, отползши прижался к мораду и активировал оружие. Лазерные наводчики зафиксировались на жвалах и брюхе, после чего энергетические захваты до хруста сжали создание, в следующую секунду разорвав его плоть на отдельные куски.

Не слыша или не слушая более приказных криков младшего энсина, отбежавшие солдаты сгруппировались и, вслед за Лимом, открыли беглый огонь.

Трое убитых элв пали на подстил из разорванных внутренностей, заливая и гася брызжущей кровью остатки утихающего пожара, на пару с элвами осквернившего мир сиреневых молний, излишне опрятных улиц и моря, падшего в угоду жизни.

– Их нужно было захватить в плен! – закричал младший энсин, выключая паргенный цеповик и агрессивно взирая на встающего Лима. – Вы сорвали операцию сил правопорядка! – надрывался он. – Убитые могли разгласить стратегически значимые данные и пролить свет на происходящее!

– Сразу видно, вы ничего не знаете о противнике. – лукавство. Он знал не многим больше.

– Откуда здесь элвы? Это ведь они? – показывал служащий ортоса безопасности, отряхиваясь от строительного мусора, вылетевшего из-под выпущенных разрядов. Солдаты молчали. – Их не видели уже пару звёздных лет в границах сектора. Флот не допустит…

– Нас предали. – не сразу ответил Лим, глядя на челноки площади Двух Космодромов.

– Предали? Но кто?

Издалека раздались новые крики. Сначала с одного направления, потом с другого. Боль и стенания в общей тишине опустевших улиц пронеслись над головами слушающих, словно приведение только что изничтоженного кошмара, жаждущее скорого реванша.

– Пол сотни особей. – напряжённо проговорил Лим и закрыл глаза.

Он запрокинул голову. Прислушался.

– Два дорожных отрезка от нас. Идут быстро.

Младший энсин только теперь узнал героя войн освоения.

– Мы никогда не сражались с элв. – промямлил он. – Не представляю, как они действуют и мои люди… Может быть… Может быть, вы поможете нам?

– Помогу. – он передал солдату выхваченное оружие и с готовностью запрыгнул на морад. Тот в ответ приспустился ниже к поверхности. – Запритесь в центральной вышке и до её взлёта удерживайте первые три этажа сколько сумеете. Не давайте занимать воздушные шахты – лучше заминируйте пуллпилами и пусть их инфракрасные датчики делают свою работу. За постановочными укрытиями прятаться бесполезно. Магнитные щиты и барьерные волчки долой. Они вас не спасут и против их жвал бесполезны. Рассредоточьтесь, стреляйте прицельно, ждите сигнала кипгэнсина своего ортоса. И не вздумайте выходить наружу.

– Что за вздор? Мы не трусы и не станем бежать! – твёрдо заявил служащий. Некоторые солдаты закивали в знак одобрения. – С троими справились легко – справимся и с полусотней. Вы же наш символ, наше знамя! Величайший герой! Как вы можете…

Лим указал на пасмурное небо, как обычно залитое сиренью электрических бурь. К убаюкивающей сирени добавился рыжий, каплями проблёскивающий по всему горизонту с короткими интервалами.

– Что это? – не понимая спросил служащий, попятившись. – Метеоритный дождь с Кибура?

– Нет, это причина, по которой простые солдаты становятся героями. Наблюдательность. Такое зарево, в нижней тропосфере, могли создать только остатки космических цехов. – рыжий обломок, вероятно очень большой, полыхнул ярче прочих. – И сбитые рабочие платформы.

– Но как… – он не мог поверить. – Так быстро?

– Высадка вражеского десанта случится в течении ближайшего часа. Мне жаль. – Лим точно знал, этому бедняге ни за что не успеть в Кехпо.

– Как… Моя семья! – заметался служащий. – Где же наш флот?!

– Внешний флот не придёт. Не успеет. – сдержанно ответил Лим. – Две полных эскадры на рейде в поисках Унк, Авидтам в ставке у пограничья Юфам-II а остальные… – он снова посмотрел на разгневанные небеса, залитые тёплыми цветами.

– Во имя последних двадцати… – опустив руки, выдавил из себя энсин. – Храни нас Нугхири…

– Запритесь в вышке! – уже по злому прикрикнул Лим. – Сделайте как я сказал и быть может выживите! Хватит тут стоять, скорее!

Он не увидел в них благодарности, лишь тот же страх, что поразил и его. Раздались новые крики и прогремел сильный взрыв, поколебавший ровность карлитового стекла у пятой вышки. До того окружавшие его, они рванулись в ближайший подземный переход.

Лим описал на площадке круг, выворачивая машину обратно к мескитовому парку. Выровнявшись, морад, повинуясь мощи сжавшихся запястий, рявкнув просадкой, тронулся с места. Импланты на руке и позвонках сигнализировали об опасности как бешеные и Лим отключил оповещения. Скоро сигнал с мостов трансляции и сам пропадёт.

Дорогу подсветило синим, сразу красным и тут же бирюзовым. С сотен оборонных мультиплатформ, вынырнувших из-под земли вдоль обрыва, в небо полетели стантновые снаряды, ионные завихрители, двухразрывные реллы и даже запасные погодные болванки, но скучковавшиеся коконы не останавливались, градом ударяя по илистой гряде к северу от дальних предместий. Облака рассеивались и завивались вновь, будто там гремели праздничные хлопушки, а не химический огонь, плазма, прыгающие осколки двухразрывных релл, стантовые декомпресники и барабанная дробь перехлёстнутых ударных волн.

Уши резала и частая уличная стрельба. Кто-то насмерть держал вверенные позиции, некоторые отряды отступали в мескитовый парк, к резервуарам с бурлящей водой. Слышались местами и крики, но буйный ветер, обтекающий вертикальную полосу сиреневой фары морада, доносил до Лима одну лишь тишину.

Рмун налетела на него у самого порога, только он ворвался в дом, через пылевой барьер.

– Была общая передача по квэл от Шудд. Киз и Кибур пали! 610 судов флота охранения разбиты! Клусс в осаде! – затараторила она.

– Не в осаде.

Он прошёл мимо неё, взял личной оружие с полки, добавил к нему незаконную заначку и в сдвижные пазы у локтя добавил сменных батарей. Рмун заметила следы крови на его лице.

– Лим, что с тобой случилось?

– Они уже здесь. – он проверил заряд. – Скорее, собери лекарства. Нам нужно успеть на челнок.

– Что? Но мы не можем улететь! Нужно сражаться! – вцепилась она в него. – Лим, здесь всё…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю