Текст книги "Гончая свора (СИ)"

Автор книги: Иван Граборов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)

– Тебе не справиться одному. – сказал очнувшийся Утглар, отплёвывая кровяную слизь.

Лучники отродий выбрали хорошую позицию. Одна из стрел, пущенных в залпе, попала Гартвигу в трапецевидную мышцу, на выход пробив булькнувшее лёгкое. Утглар повалился в грязь вместе с ним, упавшим на руки, но, собрав волю и силы, смог отползти к стене.

Кровь с живота раненого всё хлестала на взбившуюся грязь и сильнее проступала сквозь обвязки, накинутые поверх. Клыкачи, гиенами шедшие на запах крови, отсвечивают в полумраке защитными колпаками, да оголовьями приржавевших копий. Грязь всасывала их ботинки как зыбучий песок или болотная воронка, сковывая движения и поглощая количественное преимущество многих могучих ног.

Гартвиг, мужественно, без вскрика обломав наконечник пронзившей его стрелы, выпрямился, справил затрепавшийся плащ и отогнул его полог до крепления ножей.

– Экрит, держись с краю, сразу за нами. – сурово приказал он, пальцами затыкая свою рану, опухающую на глазах.

Ловчий, кивнув, всё понял и повиновался своему командиру, сбрасывая тяготивший спину колчан. В воздухе, со скоростью долинного ветра полей Самшда, свистнул острый металл. Лэрда, меняющего обойму, полоснуло о щёку, но он совершенно не заметил этого или не почувствовал, продолжив взирать хищным взглядом на приближавшихся. Фрагмент старого шрама проступил набухающим сгустком плоти поверх шрама нового, медленно наливаясь с тем тёплым багрянцем. Экрит выпустил предпоследнюю стрелу, нанизав сразу двоих, удачно замешкавшихся у ската.

– Готов? – спрашивает Гартвиг, сбрасывая капюшон литасовый плаща и зажимая меж пальцев четыре гладких клинка.

Лэрд не отвечает ему. Искажённая гримаса мигом меняется до неузнаваемости, принимая лик злобного торжества. Сознание его парило где-то выше, над общей сценой развернувшейся вакханалии буйства, питая воображение. Не было ни учащённого биения сердца, ни подёргивания напружиненных связок, ни резонного к ситуации страха, коловшего в пятки разрядами кожного тока. От спокойствия Лэрда веяло мертвецким холодом, рождённым у пиков заснеженных хребтов перевала Ном`Тиг. Он был там где хотел был и получал то, чего желал. Лэрд вновь и вновь возвращался на Тунгаван девятнадцатого октября. В ту ночь.

Серые блики, теперь отражавшиеся от пропотевших тел, указывали цели и отмечали расстояние. Ватага частью увязла по пояс в грязи, но вёрткие культи дёргались до страшного отчаянно. Кинжальщики, двигавшиеся налегке, свободно ступали на трескавшиеся разводы. Десятки косых теней делали озлобленные лица ещё уродливее. Контуры их закрученных шлемов окружал подсвечивающий ореол, будто мёртвый триединый бог решил пошутить, обрядив демонов в ангельские одежды.

– Не щадите никого. – костяшки подпёрли вскинутое цевьё и то слилось с приложенным к курку пальцем в экстазе единства, от напряжения подрагивая в такт его дыханию. – Никого.

– Этого ты хотел, поэтому поддался тогда на болотах? Испить их крови? – хрипло спросил Гартвиг, напустив оскал. – За этим мы были тебе нужны?

– Да. – коротко ответил Лэрд, наводя оружие.

– Тогда ты мог бы просто попросить…

Но никто слов искренности верховного ловчего Кайгарла уже не услышал.

Ненависть неистового отвращения, до того текучая, взорвалась, расплёскивая себя и не щадя даже ничтожно маленького закутка их сердец. И Лэрд вновь, как и раньше, ровной поступью двинулся на очередного врага, увлекая за собой случайных спутников, примкнувших к его бесконечному крестовому походу. Пули забили по искорёженным доспехам гулкий тамтам боевых барабанов, стрелы Экрита свистнули из-за плеч впереди ступавших, а гладкие клинки Гартвига завертелись в воздухе, разбрызгивая световые зайчики по озлобленным мордам. Им было страшно. Страшно как никогда в жизни, как и любым живущим, но они продолжали ступать. Сквозь шелест выпущенных стрел, всполохи оглушительных выстрелов, сгустки взбеленившейся грязи и остервенелые крики надорвавшихся глоток. Сквозь собственные боль, страх и человечность.

Сквозь груду холодеющих тел.

***

– Аттвуд! – взволнованно позвала Адайн, доставая на смену перевязь из рюкзака и попутно снимая старый моток бинта, обмотанный вокруг вздымающегося живота.

– Аттвуд!!! – громче окрикнула Орно.

Он не отозвался и не собирался.

– Да перестань, наконец, её колоть! – Флойд, схватился за остатки блейзера, покрывшегося рваниной, и откинул его на пол. – Ищейка давно мертва.

– Эта дрянь меня задела! – Аттвуд встал, с разбегу пнул распластанную тушу, в ответ брызнувшую на прекрасную накидку Орно каким-то гнилистым маслом, смешанным с зеленоватыми токсинами, и бросил в сторону прут, вырванный из механической ноги.

– Дай взглянуть. – травница, вздохнув, привстала с камня, обвалившегося в начале схватки, и повертела за скулы лысеющего человека средних лет как маленького ребёнка. – Разошлись швы на ухе, бровь тоже кровоточит, но в остальном ты в порядке. Возьми красный лист из вашего чёрного мешка и прижми посильнее.

– Проклятое проклятье! – дрогнула его рука. – Он больно щипит.

– Глянь на меня. – сказал Флойд, сильно прихрамывая в сторону развороченного проёма. – Могло быть хуже. – визор светился в правой части тоннеля привычным синим. – Валлур, Гирвулд неподъёмный, установку даже с места не сдвинуть.

– Для отладки Киртани мне нужна не сама установка, а её элемент питания, который и правильнее звать Гирвулдом. Подлинным Гирвулдом. Увы, здесь его нет и квулт не видит стороннего излучения.

– И что же им служит? – выкрикнула Адайн, в сию секунду снявшая пропитанный кровью бинт. – Я хотела сказать, леса велики, горы высоки, а моря бездонны и всюду полно камней. Как мы поймём, что нашли необходимый нам камень? Да и как вообще искать и найти такое?

– Алграт. – замелькала база данных геф-проектора. – Искусственно выращенный драгоценный камень алого цвета, имеющий структуру фасеточного плетения волокон. Мощный проводник импульса от резонирующих частиц любых материальных объектов. С другими камнями его не спутать, он не мог затеряться. – рыжеватый свет угас, стиснутый кулаком. – Нужно найти его быстрее чем ловушка окончательно захлопнется. У них, этих существ, было время всё подготовить и продумать – у нас его нет.

– Камень, да неужели?! – вдруг разразился возмущением Аттвуд. – Вы летаете со скоростью большей, чем скорость света, конструируете машины, производящие всё из ничего, добываете ресурсы прямо из пыли газовых гигантов, можете не снимать свои скафандры месяцами, но для проекта, способного прорывать саму сущность того, что зовётся временем, используете какой-то драгоценный камень?!

– Это было очень давно и по-другому, очевидно, синтезировать заряд не получилось, ведь… – он замедлил речь, развернулся к правой ветке тоннеля, выбросив в кисть Блунум и открывая панель квулта.

– О нет, нет, нет… Такое вот его поведение не предвещает добра. – донеслось от Аттвуда.

– Собирайтесь. – визор блеснул перестроением наклонных линий синего света. – К нам снова приближаются.

– Новые ищейки? – подбросила Адайн свой лук из белёного древа и, подойдя к туше, вырвала из неё четыре стрелы.

– Объекты меньше, их несколько. – квулт вывел смежный с основным экранный показатель, замеряющий шум, поступающий издали. – Они уже близко.

Только он договорил, как вынырнув из темноты и пройдя насквозь голограмму квулта, в керамическое стекло визора влетела двадцатидюймовая стрела, оставив на нём отметину, а после, срикошетив в дюйме от носка ботинка Флойда, воткнулась в землю.

Валлур мог увернуться, но сознательно подставился, дабы никого не ранило. Дотронувшись до борозды на стекле, он перевёл Блунум в боевой режим, готовый обрушить на неприятеля свод тоннеля, но Адайн успела его остановить, показав оперение, кручённое особенным образом.

– Кайгарльцы. – кивнула Орно, определив принадлежность по слаживанию завивки на стреле, и вышла вперёд. – Мы не враги вам! – крикнула она в темноту. – Не стреляйте!

Судя по тому, что в ответ не прилетело очередное нечто, способное кого-нибудь убить, ей поверили, либо ступающие просто слишком устали для серьёзного затяжного боя. Через квулт их было очень хорошо видно: трое на ногах и сильно раненый, которого одному из троих приходилось нести.

Спустя пару минут группы повстречались лицом к лицу.

– Копьём распорот живот, сломаны многие рёбра. – до странного тихо произнесла фигура в литасовом плаще, сжимая туже поясную стяжку раздувшегося живота у того, что лежал у него на плечах. – Если вы правда не враги, то прошу вас, помогите ему. Потеряно много крови и времени…

– Идите за нами. – не раздумывая разделила Адайн полуживую ношу Гартвига. – Здесь освещённая комната.

Валлур и никто из прочих не возражал, доверив травнице определить статус встреченных попутчиков.

Длинные, едва выступающие ступеньки, кругом сдвигающиеся к Гирвулду, частично приютили выход породы талнирида, частично попали в окружение зловонной жидкости, стекающей к каналу ручейка от иссечённой ищейки, но перед самым постаментом осталось немного относительно чистого пространства.

– Освободите место. – Орно беззлобно отодвинула мешавшего Флойда за плечи в сторону и опустилась пред раненым, перебирая шелестящие в подвязи травы да пустые склянки. – Хифлиг закончился…

– У меня есть немного болотной разновидности. – Экрит протянул ей свёрток с перемолотой крошкой, собранной у стоянки.

Она немедленно обложила ей рану, а сверху капнула влагой, испаренной с кувшинки длоота. Крошка тут же разбухла, забивая отверстие и впитывая кровяную жижу.

– Держите ему руки. – лигатурная игла, поднятая из сумки, поблёскивала голубоватым мерцанием. – Рану нужно зашить.

При свете талнирида присутствующие лучше различили друг друга.

– Лэрд Бирн? – опасливо и с недоверием вытянул шею Аттвуд, словно подслеповатый старик, рассматривающий потёртую семейную фотографию. – Мы уже и не надеялись тебя найти.

– Взаимно, Аттвуд Гаррингтон. – Лэрд как всегда конкретен и последователен. Как и другие его спутники он перемазан стекающей по жилету кровью, но словно бы лишь больше этому рад.

Вопросительный взгляд огненных глаз упал на зилдраандца.

– Валлур от Яштира. – отвечает сталь, не дожидаясь вопроса.

Зилдраанцу, постоянно демонстрировавшему великолепные рефлексы и реакцию, было проще остальных аккуратно вытащить стрелу из груди Гартвига, не оставив заноз и не разбередив края плоти.

– Валлур значит. – шмыгает носом спрашивающий, смеряя несгибаемую стать пришельца.

Ствол карабина до сих пор дымиться, а капли, ниспадающие с волос Лэрда на металлический обух, порождают от того слышимое шипение. В воздухе меж ними витает ощутимое натяжение.

– Надо же и травница здесь. – узнаёт он Орно. – Какая честь. – поклон. – Я сидел в соседней клетке. – её выражение лица искажается. – Да, я там был. Когда ты уводила Лату, я наблюдал за тобой из тени. Видел всё: мешок, браслет, презрение… – дерзкая улыбка наглеца. – И твою красоту.

– Орно, о чём это он? – Аттвуд выступил вперёд, закрывая травницу.

Она хотела сказать и раньше, узрев цену намерениям и их честность, но всё не наступало подходящее время. Орно, не отрываясь от ран Утглара, приподняла голову, собираясь начать рассказ, свою историю о выборе и ответственности, но Адайн, положив руку на тонкое плечо, остановила названную сестру.

– Я знаю историю. – сказала она. – Ты делала это из любви к своему народу, к тем кого лечила, к тем кого знала. Да, именно потому, что знала их хорошо, ты понимала – нам не пережить следующие Эшту без уступок. Орно, ты пыталась отсрочить войну. – присела она рядом. – И я верила в тебя, надеялась, что у тебя получится, каждый раз, когда ты скрывалась за верхними полями у водопада.

– Давно ты знаешь? – обеспокоенно, но, от усталости, лишь с лёгким налётом подступившего к горлу чувства, спросила Орно.

– С самого начала. – плутовски улыбнулась Адайн. – Ты была осторожна, но ты не охотница и не смогла её провести.

– Тогда я должна сказать вам всем ещё кое-что. Гирвулд, – Валлур, скрипнув пластинками, с интересом повернулся. – тот камень, что нужен для работы механизма, он у меня.

– Браслет твоей матери! – узнала Адайн. – Твой браслет!

Гартвиг, будто ему было дело до постороннего разговора, нехотя прислушивался, сам не понимая своего проснувшегося интереса. Попутно он присмотрелся к накидке Орно и на пару секунд будто выпал из реальности. Флойд решил, что Гартвиг сражён её красотой.

– Уже не мой. Не оставалось выбора и, для спасения Лату из плена, я обменяла его. За Гирвулд следует спрашивать с выродка Рикташа. – жидкость, вытекающая из ищейки, добралась до ступеней. – За всё спрашивать нужно только с него.

– Вы пришли от этого рукава тоннелей. – указал Валлур, обращаясь к Гартвигу с Экритом. – Если мы вернёмся вашим путём, то долго ли идти до Раппара?

– Короче всего через Ном`Тиг.

– Исключается, – ответил Флойд, подавая Орно оставшиеся клочки ватных бинтов. – перевала больше нет.

– Тогда полторы недели пути, сначала до Кайгарла, а оттуда по берегу моря до первых скал, но даже не рассчитывайте миновать Кричащие топи с таким количеством провианта. Вы не запаслись, а наши кеюмы, гружёные припасами, либо не выжили, либо затерялись на Самшаде. Единственный выход для всех, это идти в левый отвод земляного тоннеля и надеяться, что его прорыли до Ша`А, полного дичи.

– А если до Верхнего предела? – склонившись над раненым другом, Экрит кивнул на проход. – Это объяснило бы и молчание ряда поселений последний Эшту.

– Удобный плацдарм. – угрюмо согласился ловчий.

– Час от часу не легче! – поражался Аттвуд, начавший отмачивать порезы на спине раненого. – Мы все, господа, просто таки уникальные личности. Вляпаться в неприятности сильнее, по всей видимости, не возможно!

Любознательная Адайн, в целом согласившись, сощурилась, не поняв новое слово, и отвлеклась:

– Кто такие "господа"?

– И… Флойд Беннет. – Лэрд, до того долго вглядываясь, перевёл тяжелеющий взгляд с Орно на последнего из тех кого вспомнил. – Какая встреча.

Оружие колыхалось в его подрагивающих руках, словно свободолюбивая птица, запертая в клетке.

– Нам нет нужды продолжать. Всё закончилось там, в той камере. – придерживает Флойд револьверный пояс, видя перед собой вместо человека едва насытившегося хищника. – Мы можем вернуться обратно, все вместе.

– Предатель, заговорщик, помощница клыкачей и пришелец, спровоцировавший нападение на Землю. – Лэрд перебрал Аттвуда, Флойда, Орно, Валлура и попятился спиной обратно в глубь неосвещённого тоннеля. – Не то чтобы я уважал чужие правила, но у меня есть одно собственное. – сказал он, когда остальные сконцентрировали на нём внимание. – Правило десяти минут. – щелчок был чуточку громче, чем следовало бы.

Флойд выдернул револьвер быстрее Лэрда, успевшего обратить на них дымящийся ствол карабина и наставил тому под сердце.

– Слушай, Лэрд, ты неверно всё понял.

– Да неужели? – с издёвкой улыбнулся он. – Тогда я очень хочу услышать что-то похожее на правду. Прямо сейчас.

– Мы можем вернуться назад. Ты что, не понимаешь? – по лысине Аттвуда, повторно стерилизующего иглу, скатилась капля холодноватого пота.

Утглар, крайне вовремя потерявший сознание, во время болезненного зашивания живота не кричал.

– Советую начинать говорить. – электронные часы знакомо пикнули. – Тик-так, Флойд. – не иначе в них по надлежащим случаям вселялся сам Дьявол. – Тик-так.

Лицо Лэрда оставалось неизменно: оскаленные зубы, выставленный подбородок стягивает кожу от мочек, а взор шныряет по небольшому пространству, не выбирая конкретной цели, но всегда останавливается на Валлуре, угрожающе выгнувшем правую руку.

– Донован Саллерс. – вдруг, уступая, произнёс Флойд и сделал шаг в сторону, закрывая Лэрда от зилдраанца с поцарапанным визором. – В Доноване всё дело. Ты свою работу исполнил как должно, сразу понял, что что-то не так, что чего-то не хватает этой истории. – Лэрд шмыгнул, как бы подтверждая сказанное. – Паршивая была война, верно? Как, пожалуй, и все наши войны в двадцать первом столетии до неё. Региональные сателлиты бросили своих солдат с пособием, ушедшим, как потом выяснилось, напрямую в фонд Объединения. В гражданском секторе устроится после такого позора… Ты понимаешь, должен понять. Я не стал исключением. С оставлением службы в чине старшего лейтенанта мне нужны были деньги, а денег ни у кого не было и, что хуже всего, их не было у самого государства, отправившего нас на войну. Но у восточных деньги водились. – Аттвуд невольно приподнял густые брови. – Да, восточные предложили мне работу. Крайне оплачиваемую работу и я согласился.

– Почему? – Лэрд кажется совершенно не протрезвел от чужой крови, продолжающей уливать его следы.

– Донован Саллерс, – вернулся Флойд к началу. – он убил моего друга, там, на филиппинских островах. Имя с обстоятельствами вам ничего не скажут, да и не это важно. Шла война, часто люди сводили на ней счёты. Убитый им человек был мне очень дорог – тот самый верный друг из детства, никогда не предававший и никогда не оставлявший в бедах. – тени его лица зловеще отразились в блуждающем свете. – Донован Саллерс, маньяк, должен был заплатить.

– Ты желал мести, а чего хотели восточные? Почему Саллерс, а не любой другой?

– Совершенно не при чём. Восточным требовались чертежи портативных станков печатного лазера. Им стало известно об этой технологии и они организовали за ней охоту. Никому не приятно отставать, верно? Донован Саллерс крайне удачно был последним из живых строителей вашего объекта, прокладывал защищённую связь – его военная спецификация. Остальные либо скончались от передозировки некачественным "впрыском", либо попали в аварию, либо из-за разлада в семье сбросились с высокой крыши. Иными словами их всех поочерёдно ликвидировали, а вот Саллерс умирать не возжелал. Дальнейшее тебе известно: на волне правительственной травли он спятил, сколотил террористическую ячейку по старым связям, с такими же брошенными ветеранами, и стал наводить ужас на всю страну дерзкими поджогами, подрывами и прочими терактами, нацеленными на устрашение масс населения. Донован знал где взять чертежи, я желал его смерти, а восточные плевать хотели на контекст. Идеально. Мой план первого этапа: внедриться к нему и, став членом группировки, узнать местонахождение объекта. По указаниям Саллерса, мне нужно было взорвать нужное здание порошковой взрывчаткой, по распоряжениям восточных – только достать чертежи. Для них не имело значения, как и откуда. В конечном счёте, я решил не делать ни того, ни другого ни чего-то третьего. Я пришёл по указанному месту, взорвал дверь, напылил, хотел взять лишь пару найденных станков на откуп, а взрывчатку, припрятанную в тайник, сбыть мусорщикам, ошивающимся у мыса перед маяком. Подобный товар быстро и хорошо расходится в любые времена. Украденные станки я бы забраковал, отправив восточным с обратным ключом шифра, а в конце возвратился, как и хотел, к Саллерсу и, дождавшись обещанной мне личной встречи, всадил бы ему в грудь пару пуль. У меня должны были появится деньги, а остальные остаться с носом, ничего при том не выиграв. Я намеревался убить гидру одним выстрелом.

– А гидра лишь отрастила новые головы. – пробасил Лэрд.

История не походила на любительское сочинительство.

– Об объекте меня не проинформировали как следует, сказали лишь, что он замаскирован и почти не охраняется. Я не знал, что именно найду внутри.

– Занимательно, Флойд, занимательно, – карабин целил ему прямо в переносицу, не прошедшую со встречи с бежевым комодом. – но тут есть что-то ещё. – часы подали сигнал. – Четыре минуты.

– На этот раз счёт не дойдёт до нуля. – со скрипом сжал Флойд пальцы на рукояти. – На этот раз я убью тебя, Лэрд, если продолжишь нам угрожать.

– Несомненно попытаешься. – усмехнулся тот. – Но сначала ответишь мне на один вопрос. Татуировка сделана восточными?

– При чём тут какая-то татуировка?

– Краска слегка покалывает при потоотделении, не так ли? – ядовитая улыбка шире распорола его вымазанное грязью лицо. – Крохотные частички нейтринных датчиков ворочаются под кожей. – сжал большой и указательный пальцы Лэрд, наглядно демонстрируя их размер. – Тебя по ней всё время пеленговали. Восточным нужны были совсем не станки, о нет, не строй смелых надежд с опорой на глупых, только местоположение нашего объекта. К тому же такие станки относятся к экспериментальным технологиям. Где ты ещё мог их взять, гений? Возможно, они вообще собирались украсть ту же самую штуку, которая нас и отправила неизвестно куда.

– Октеракт Киртани. – вставил Валлур.

– Названия не отражают сути! – Лэрд нервно откинул засаленные локоны свободной рукой. – Ты обставил сам себя.

– Лэрд, приятель, это полный бред! – не выдержал Аттвуд, перешедший ближе к Орно и помогающий ей с животом Утглара. – Перемирие в составе делегации Объединения подписывал сам Тарстон и с тех пор накал полностью улёгся.

– Мидлсбро стоит на побережье, Гаррингтон. Ты, а не я, начальник безопасности! – перенаправил он оружие. – Как думаешь, долго ли высадить десант и захватить объект, отстоящий он него всего на пятнадцать миль?

– Да ты параноик!

– Это ты недальновидный болван! Тройка катеров с тридцатью-сорока солдатами второго поколения вполне справятся за час. Присовокупи к тому послевоенный статус границ, а так же тот факт, что наши лодки несколько лет не плавали на патруле в Балтику и скажи мне: кто так тасовал карты? Кто идиот?

– Раз все мы здесь, а некоторые ещё и целятся друг в друга, то умных наберётся едва ли. – сверкнули кольца коллоидного серебра, когда Адайн поудобнее перевела колчан под плечо и вышла слева от Флойда.

– Почему ты смотришь, но видишь среди нас врагов?

– Может быть потому, что пока вы заводили друзей среди местных инопланетян и увлекательно болтали с Валлуром, я пережил и видел в оном месте только нескончаемый Ад с кошмаром?

Аттвуд недоумённо тряхнул головой.

– Да, Аттвуд, удивляйся. Не все тут вдыхали полной грудью лесные ароматы и восторженно провожали закат. С самого момента перемещения я сражался с пытавшимися меня убить. Бился против тьмы, во тьме и самой тьмой. В холод, зной или в зловонных топях. А потому не попрекай меня излишней горячностью! Я видел достаточно.

– Такому потерянному и отбитому от людей как тебе нужен был только повод вспомнить проклятые Филиппины! Ты даже сейчас отвергаешь помощь, лишь бы дождаться момента, когда безнадёжность ситуации сама, автоматически выпишет тебе ордер на не лимитированные убийства. – указал Аттвуд вверх и попал на провал в потолке. – Хватит оправдывать бессмысленную конфликтность, составляющую всё твоё жалкое существование с минувшей войны. Себя прежнего не вернёшь.

– Жалкое?! – свирепо рыкнул Лэрд. – О нет, Аттвуд, я не жалок. – переключатель поднялся до отметки автоматического ведения огня. – Не более жалок, чем все вы.

– Опусти оружие. – вмешался Гартвиг, а Экрит, во всём поддерживавший верховного ловчего, поискал стрелы. – Не уверен говорит ли правду названный Флойдом, но знаю, что на сегодня довольно убийства. Здесь нет отродий, повинных в смерти вольных, и нет Рикташа. – в зеркале не вытертого ножа Лэрд разглядел свой искажённый портрет. – Волей Дирфана, тебе не забирать их свет.

– О, правда? Как ты не забирал жизни у отродий там в тоннеле? "Волей Дирфана" – так себе самооправдание. В чём разница? Почему твоя месть лучше моей войны?

– Не месть, а долг перед будущим. Ими самими были избраны устремления. История тех, кем они были когда-то, стёрлась в тот момент, когда Рикташ возглавил хребты неспокойного Раппара и самое страшное для Кайгалса и Фракхи, да и для всего Гирвалма только грядёт. Где власть берёт сорняк, там пошчаку не виться по скале.

– Где заводь полниться лишь тиной, там сгинет и родник. – вторила Адайн выученное наизусть продолжение сказа о Дирфане, протягивая Экриту часть своих стрел и дожидаясь пока он, неожиданно смущённый, неловко их примет.

– Отродья давно мертвы, но Кайгарл и Фракха ещё нет. – кивнул ей Гартвиг. – Если ты желаешь одной войны с Мулгом, то что же, я не стану мешать. Делай со своей жизнью что захочешь, мне она безразлична. Но сначала ты должен идти с нами к Рохау.

– Пошёл ты! – прыснул Лэрд на ступени, так трясясь с оружием, словно его хотели заставить совершить прыжок в резервуар с кислотой, разъедающей кожу. – Я туда не вернусь!

– Вернёшься. И вместе с нами исправишь, что натворил.

– Рохау? – Адайн почувствовала жжение, будто под лопатку заполз лесной жучёк. – Это же обычный миф, чтобы непослушных детей пугать. Её никто не нашёл. – воцарилось молчание. Она громко сглотнула скопившуюся слюну. – Ведь не нашли?

Гартвиг вздохнул, подёрнул капюшон и снова повернулся к Лэрду, направившему на них ствол.

– Совершишь глупость – продавил он, – изберёшь врагами нас, и оккнумы на пару с кеюмами будут доедать то, что от тебя останется. Теперь опусти оружие. – металл сыграл тусклым бликом меж его невероятно подвижных пальцев. – Даю последний шанс.

Лежащий негромко всхлипнул и, казалось, совершенно затих. Лэрд поколебался, пробежался взглядом по сторонам, но потом всё же опустил оружие, не желая больше испытывать намерения изменчивой судьбы, щедрой к нему на специфические неприятности. Подобным же образом поступили и остальные, сбрасывая скопившийся в комнате накал взаимного напряжения.

Аттвуд придерживал теперь зашитый живот раненого и с отвисшей челюстью наблюдал за действиями напарницы. Орно отрешённо убрала от шеи Утглара перепачканные руки, согретые тёплыми сгустками пузырившейся крови, и, вытерев их о скомканный лоскут рубашки Флойда, фартуком заправленный за тонкий пояс подвязи, отошла к установке Гирвулда, поигрывающего линиями-углублениями в мерцании сталагмитовых огоньков пробуждённого талнирида.

Находящиеся в комнате притихли и прислушивались к её размеренному сопению, делящему рефлексивные сжатия узкой глотки, хорошо очерченной небольшими жилками, пока Орно тишайше вдруг не произнесла:

– Не дышит…

***

В сна моего рассказ Жар погружён, но гомон, разрастающийся, слышит.

Уже совсем не видно края существам, пришедшим ко вратам, и ещё больше их столпилось в середине зала, перед стопами статуи Дэхзажа, защитника и стража, не смея перейти отмеренную им черту.

– Скажи мне, Эйр… – очнулся. Двадцатый наступает день и девятнадцатая ночь проходит. Обилие смертей невыносимо долго зреть. – Зачем сейчас от дома самого они сюда летят? Глазеть?

– Всегда чего-то толпы ожидают. Смертей, простого униженья, подложных сцен, но – смеюсь я горько. – никогда прозренья. Где возбужденье, возмущенье, накал и смрад преобладают, там любопытства дух их никогда не покидает.

– От нас им ничего не взять. Не предоставлю повод, довольно отдавать. Пусть спустят позади застывшую охрану – ни слова в простоте наречия я не произнесу. – о грудь он ударяет. – Хоть так оставшуюся честь уберегу.

– Поверь мне, милый Жар, узоры сердца твоего и дум высоты годятся себялюбам лишь для зависти, сползающей в отвратную тошноту.

– О да, я обратил внимание. – Дэхзаж, с огромной высоты, взирает на ничтожных своим ликом гордым, исполненным душевного страдания. – Совсем не чтут пришедшие героев из сказаний.

– Для них они, как я и ты, никто. Собрание уничижительных напоминаний. Толпа не знает их имён, не помнит лиц, обветренных в пути, и светоч храбрых глаз не воззовёт на подвиг вечно ждущих чуда.

– Наичестнейшего им всем суда.

– Суд состоится, милый Жар… – шумят в ветрах узоры клиссов дальних под ногтями. – И состоится скоро. Потерпи.

– Нам, из тех, кто сохранил рассудок, нет повода о низком на высоком слове говорить. Забыть – и то не стоит сил. – гремит цепями, а эхо долгое, от бесконечности бормочущих голов, идёт по витражам вибрационными рядами.

По случаю, приглядываюсь до бериллия барханов через надёжного стекла запор. Не утихает буря в мире сим с тех пор, как ко дворцу пришли нечистые на помыслы и дан им был решительный отпор.

Средь половинок лун, блестящих живописно от частиц, подброшенных до трубчатого покрывала облаков, угадываются очертания колонн разрушенных, а с ними рядом… Плеяда панцирей-бугров? Неужто при песках, у старого иссохшего фонтана, последний зверь изрёк посмертную мелодию телесного органа?

– Эйр, ты здесь? – следит за направлением очей. – Разглядываешь ночи свет?

Почудилось. Нельзя надолго отлучаться, он просит от меня ответ.

– И да и нет. Я нахожусь в раздумьях.

– О чём же?

– О судьбе. – приподнимаю от узоров клисса руки и дымкой возвращаюсь в зал. – Похоже найдено решение. – иль мною дирижируют полночные виденья? – Я знаю, как спасти твою сестру, не вовлекая вас и далее в нечестную забаву.

– Тогда скорее, расскажи свой план, коль есть на гнёт господ управа! – в молчании тягучем прибываю. Устала. Как будто дни идут за годы… – Эйр?

– К последнему из наших пробуждений окончатся невзгоды. Мною сейчас даны подложные указы, разосланы оставшиеся верными гонцы. – касаюсь сгустков, вспухших у виска. – Сестру твою сопроводят до этой залы и, когда из-за меня вдруг всполошатся подлецы, спадут оковы, разбиваясь, ты с нею поспешишь прям к кораблям через пустыню.

– Но как же ты? Коль хлынет в зал песок сквозь сломанный витраж… – представил. – О нет, всезнающая Эйр! Я смерти не могу предать последнюю богиню. Кого угодно, только не тебя.

– Представилась возможность, так спасай любимых! Спасай себя. – хочу, но не могу, в сне истощившись, кричать на верностью исполненного Жара. – Ты этого желал ведь с самого начала. Спасайся.

– Желаю и сейчас, но не такой ценой.

– Меня не тронет стража. – лгу. – Не тронут господа. – лгу вновь. – И толпы не пройдут за линию Дэхзажа, защитника и стража. Я и сама не помню сколько здесь живу. Как можно им, как к смерти ближе восстоящим, убить того, что с нею не в ладах? Оставь тревоги.

– Тревоги? – беспечностью он возмущён. – Ещё не выжил ни один богоподобный, что перешёл пред властолюбцами дороги!

Расслабившись, я улыбаюсь, поглаживаю руки, ниши трона обвожу, худую спину изгибаю на показ, но всё же выдаю намёк, сокрытый блеском чёрным подведённых глаз.

– Нугхири. – догадался, смиряясь недовольно с планом. – Мудрец великий в самом деле жив сейчас.

– Сейчас, вчера иль завтра – великим время не указ. Ведь он один из лучших. – шепчу на ухо Жару нежно: – Один из нас…

– Я до сих пор не понимаю. – главой мотает, а тени, что всегда гонимы, перед последними ступенями у трона играют. – Сказала раньше ты: "В конце ответ, я вспомню". Но почему так важно это знанье? Пусть даже и найдут Нугхири господа, пусть он, во что не верю, согласен будет повести вперёд народ заблудший к доле лучшей по возвращению, но власть? Уже украденное дважды не украсть! Былое слишком далеко.